Чужая свадьба 2 продолжение 20

Проснулась Валентина Николаевна позже всех, немного понежившись в постели, она встала. «Странно, вроде бы толком не спала, а бодрость чувствовалась во всем теле, душа как бы немного успокоилась. Поистине говорят: утро мудрее ночи. Всю ночь пеклась о чужой судьбе, а утро для меня свежее, доброе. Загадка природы».






Валентина Николаевна прошла в гостиную. Там никого не было. Она включила телевизор, там шла передача «С добрым утром». Немного посидев, она выключила телевизор и прошла на кухню, к ее удивлению, там тоже никого не было, хотя в это время обычно мать Нурбека уже готовила завтрак. «Может, они пошли в огород», — теряясь в догадках, думала Валентина Николаевна. Выйти во двор не решалась, она боялась, что в это же время может выйти и Владимир Петрович. Он может подумать, что она ищет встречи с ним. «Я боюсь встречи с Владимиром Петровичем, словно мне пятнадцать лет. Давно такое чувство не посещало меня», — подумала Валентина Николаевна и решила опять зайти к себе в комнату.






Проходя мимо кабинета Нурбека, она услышала голоса и решила зайти. Протянув руку к дверям кабинета, чтобы постучаться, она отчетливо услышала голос матери Нурбека:
— Я знала, что за сенсацию ты можешь продать всех, как уже было. Но это тебе не послужило уроком. Теперь ты привез женщину и тоже предал ее. Представь ее состояние, если она прочтет газету.
- Во-первых, как я заметил, она не читает газеты, во-вторых, почему человеку, занимающему такой пост, можно всё, даже сдать жену в сумасшедший дом, и с него ни одного волоса не упало. Это честно, Вы считаете? Владимир Петрович должен понести наказание за свои преступления – это будет честно, если его снимут с поста, который он недостойно занимает, — услышала Валентина Николаевна голос Нурбека.
Валентина Николаевна не могла поверить, что Нурбек ведет игру, непонятную для нее. Она прошла мимо кабинета, зашла в свою комнату, быстро собрала вещи и вышла во двор.







Уже на вокзале, купив билет на поезд, она подошла к газетному киоску и попросила газету, но нужной газеты не было. Она грустно села в зале ожидания на стул, сердце ее билось со страшной силой, ее опять обманули.
- Вот что делают в высших эшелонах власти, — услышала она чей-то голос.
Она сидела задумчиво недвижимо, ей было все равно, что там делают. Там власть, там политика, но почему с ней так делают? Ей хотелось плакать.
- Понимаете, они всемогущие, а кто мы для них? — толкая Валентину Николаевну за плечо, не унимался мужчина.
- Да, вы правы, — сказала Валентина Николаевна, лишь бы что-нибудь ответить.
- Вы со мной согласны?
- Да, — однозначно сказала Валентина Николаевна.
- Вы читали статью?
- Нет.
- А с чем Вы согласны? — не унимался мужчина.
- У Вас есть газета?
- Вот, полюбуйтесь, тут и фотографии есть.







Валентина Николаевна взяла газету, от ужаса у нее перекосилось лицо. Там была фотография Владимира Петровича и девочки лет восьми, рядом стояла совсем еще молодая Валентина Николаевна, то есть она. За фотографией была большая статья, которую она уже не смогла прочесть, она потеряла сознание.
В это время Владимир Петрович, прочитав статью, зашел к Нурбеку. Нурбек стоял уже в прихожей. Увидев Владимира Петровича, он подал первый ему руку в знак приветствия, Владимир Петрович, поздоровавшись с ним, задержал его руку и грустно произнес:







- Нурбек, ты не меня подставил. Ты нанес огромный удар Валентине Николаевне! Я не ожидал такой прыти от тебя! По крайней мере, по-соседски так не делается, но бог тебе судья! Но зачем ты невинной Валентине Николаевне нанес такой удар! Ведь ты привез ее сюда, чтобы сделать ей добро, а нанес зло! Или я неправ, ты ее сюда привез для охоты за сенсацией! Браво, сосед! Для меня и для моих сотрудников ты не сделал никакого открытия. А как я себя казню, еще никто не придумал такой пытки! Но мораль тут такова… Где Валентина Николаевна!
- Валентина Николаевна еще не встала. Она у себя в комнате, - сказала мать Нурбека.
Нурбек, никак не прокомментировав выслушанное, ушел.



Глава 7.


1.



Балапану снилось, что он с Дюсеном в лесу ищет Асета. Вдруг откуда ни возьмись появились трое бандитов с большими ножами. Дюсен убежал, оставив Балапана, и он остался один в лесу, который был густой, таинственно-страшный. Балапан ощущал холодное прикосновение ножей! Он хотел убежать, но не мог оторвать ноги от земли. Вокруг него было много крови. От страха он весь дрожал и, громко рыдая, звал Асета на помощь.






От кошмарного сна Балапан проснулся, в комнате было темно, и он, укрывшись одеялом с головой, стал тихо плакать.




Маленькое сердце томилось о чем-то теплом и далеком. Как в бреду, он шел по темным коридорам, как по лабиринтам каких-то своих детских воспоминаний. Где-то далеко его любили, ласкали нежными руками и звали, звали до боли знакомым именем. А сейчас всё во тьме.






Уже почти уснув, Балапан ощутил прикосновение и тепло родного человека. Он быстро открыл глаза, но рядом никого не было. Он тут же закрыл их, пытаясь увидеть, кто так нежно ласкает его. Но сколько он ни пытался увидеть, кто это, или еще раз ощутить родное прикосновение, ничего из этого не вышло.
Он встал и пошел на кухню. Там на газовой плите в чайнике кипела вода. Кулянда была в ванной. Балапан выключил газ и, присев на стул, глубоко задумался.
- Балапан, - прямо в ухо позвала его Кулянда, - ты меня слышишь? Балапан.
- Слышу, чего кричите?
- Я к тебе обращаюсь, но ты не отвечаешь. О чем задумался?
- Я скучаю.
- По ком?! – удивилась Кулянда.
- Я не знаю, но мне грустно. Я больше не могу здесь быть.
- Хорошо. Я сейчас иду в больницу, приду, и мы обсудим всё.
- Можно я пойду с Вами.
- Собирайся, - после продолжительной паузы сказала Кулянда.








Балапан как солдат оделся быстро, наспех, он боится, что Кулянда передумает.
Поведение Балапана не всегда было объяснимо. Иной раз он был совершенно ребенком, иной раз казался взрослым, но всегда упрямый, решение всегда старался принимать сам. Тем не менее, он был еще слишком мал, и его можно было убедить, что он сам принял решение, которое нужно Кулянде, хотя это удавалось ей нелегко. Кулянда его тяжелый характер объясняла тем, что он скитался по подвалам, жил с неизвестными темными лицами.
— Что-то мне непонятно, Балапан, ты чего-то боишься?
— Мне сегодня приснился страшный сон. Кровь, кто-то за мной бежал и что-то другое.
- Значит, тебе точно нужно ко мне на прием, - вздохнув, сказала Кулянда. – Мы с тобой правильное решение приняли, пошли.
В больнице Кулянде некогда было заниматься Балапаном, и она почти забыла о нем.
Балапан же, немного посидев за столом, куда его посадила Кулянда, встал, походил вокруг стола, потом заглянул в ближайшую палату.
- Мальчик, кого ищешь? – спросила больная.
- Я ищу Кулянду. Она должна быть где-то здесь. Вы ее не видели?
- Нет, Кулянду мы не видели.
- А что у Вас болит? Вы что, с постели не встаете? А почему у Вас три постели, а вас двое?
- Ты любопытный, проходи, здесь у меня в тумбочке есть печенье, конфеты, даже вареники есть.
- Я неголодный.
- Я голодная. Поставь мне на тумбочку, что есть там, и мы с тобой покушаем, ты мне составишь компанию.









Балапан быстро и умело все расставил на тумбочке, что удивило женщину, и она спросила:
- Малыш, где ты так научился ловко накрывать достархан?
- Почему Вы не приглашаете к столу бабушку? – в свою очередь спросил Балапан.
- Она ни с кем не разговаривает и ничего не кушает.
Балапан подошел к женщине, которая смотрела куда-то в потолок.
- Бабушка, идемте с нами кушать, оставьте все нехорошие мысли и идемте к нам.







Женщина не реагировала.
- Видишь, она не хочет говорить. Идем сюда, ты лучше со мной покушай, а ее не тронь. Она находится в коме.
- Вы сами кушайте, а я поговорю с бабушкой.
- Ее трудно назвать бабушкой, скорее она тетенька для тебя.
- Нет, она бабушка.
- Ты упрямый малыш. Поговори, может и правда она тебя услышит или захочет услышать. Она ни с кем не разговаривает. Давай, малыш, может у тебя что и получится.
- Бабушка, скажи, кто тебя обидел? Я знаю, как тяжело, когда тебя обижают, особенно близкие люди, а когда бросают — еще тяжелее. У меня тоже был друг, который меня оставил, но я пережил это, и ты переживешь. У меня тоже нет мамы и папы, я не знаю, где они, но я жду, что они меня найдут. Так же не бывает, что дети рождаются без мамы и папы. Я, видишь, все равно со всеми говорю и даже петь могу. Хочешь, и тебе спою.






В палату в белом халате и колпаке заглянула Кулянда, увидев Балапана, погрозив ему пальцем, спокойно сказала:
- Балапан, я тебя ищу, а ты…
- Иду.
Он поднялся со стула, на котором сидел, посмотрел на женщину и сказал:
- А знаете, Вы мне понравились, и я к вам еще приду, затем взял ее за руку и, погладив ее руку, добавил: «Если Вы этого хотите!»
Женщина поднесла его руку к своим губам и поцеловала ее, затем тихо произнесла:
- У тебя настоящие мужские руки, Иванушка!
- Я Балапан, - поправил ее Балапан.
- Нет, ты мой Иванушка!
- Балапан, если ты хочешь, оставайся, мне некогда с тобой играться, - уже строго сказала Кулянда, нетерпеливо постукивая по двери.
- Я приду, - утвердительно сказал Балапан, наклонившись над женщиной.









Балапан шел молча, он делал вид, что обиделся на Кулянду, но на самом деле ему было легко. А еще приятно щемило сердечко и хотелось петь! Энергия так и прыгала под новенькими сандалиями, белая футболка наполнялась свежим ветром и свежим счастьем. Новые синие джинсы, которые на свой вкус купила ему Кулянда, чем очень ему угодила, так и наклоняли его голову посмотреть, как они хороши на нем.
И когда Кулянда приостановилась и, посмотрев на него, сказала:
- Мир, Балапан?! Ты обиделся на меня, что я крикнула на тебя? Ну прости, это вышло некрасиво, и я извиняюсь.
Балапан радостно обнял ее.
- Ну вот, мир. Только не обнимай меня так сильно, ведь ты мужчина, и мне неудобно, что так жадно ты меня обнимаешь, — шутя сказала Кулянда и, взяв его за руки, закружилась с ним.
- Кулянда, ты не всегда такая стерва. Ты бываешь хорошая и добрая.
- Балапан, кто тебя учит так ругаться, ведь слово «стерва» — бранное слово.
- Ну тогда не будь ею! А в основном ты хорошая, — искренне сказал Балапан. — А мне интересно… — но тут же замолчал и не стал говорить, что ему интересно.
А интересно ему было то, что незнакомая бабушка его назвала русским именем «Иванушка», таким звучным, приятным для слуха.


2



У Валентины Николаевны сознание словно было закрыто на амбарный замок. Она не хотела говорить, видеть, слышать, осязать, знать.
И вдруг! Этот мальчишка: задорный, веселый, смышленый. Он первый, кто назвал





Валентину Николаевну «бабушкой»! До него никто и никогда не звал ее бабушкой. И вдруг, как сквозь гром, молнию прозвучало: «Бабушка»! Ласковое слово «бабушка», долгожданное слово «бабушка»! Да, долгожданное слово! И полилась картина за картиной в ее сознание. Она словно перемотала пленку своей жизни заново.





Когда пришли врачи в своих белых халатах, Валентина Николаевна уже сидела на кровати и с нетерпением ждала их.
- Так, если бы я сам не видел ваше состояние, я бы сказал, что вы совершенно здоровы, - проговорил главный врач, поправляя очки с толстыми линзами. Затем поправил полы своего халата, который на вид был как бы с чужого плеча, басом спросил:
- Готова к выписке, мадам? Вы вспомнили, кто Вы?
- Да! Я Валентина Николаевна! Я не Ивановна! Я Николаевна! Я узнала, кто я! Я больше не хочу лежать в больнице!
- Но Вы больны.
- У меня душа болит, а это лечится не в больнице.
Валентина Николаевна вышла из больницы, и перед ней встал вопрос, куда сейчас идти?!


продолжение следует