Как закалялась сталь

Как закалялась сталь
(Глава из Книги Памяти)
Из трех с половиной тысяч существующих в мире сталей, две марки (Х8М2Ф и РОМ2Ф3С-МП ) были созданы  и нашли промышленное применение при активном участии Елены Павловны Толкачевой. Она была основным автором этих сталей и технологии термической  их обработки -  неутомимым мотором практического  продвижения в производство готового металла, а также  изготавливаемых из него режущих инструментов и штампов. Обе эти стали “освящены” авторским свидетельствами, копии которых приложены к этой главе из незавершенной пока Памятной книги о жизни  моей жены.
Три, помещенных в заголовок хорошо  известных всем слова “как закалялась сталь”   заимствованы из нашей школьной памяти  не случайно. Мне хотелось подчеркнуть, что  главным процессом формирования конкретного сорта инструментальной  стали является ее закалка. Точнее  сказать, - термообработка стали и изготавливаемого из стали режущего инструмента. Именно в этом процессе реально  проявляется магия композиционного соединения железа, углерода и добавляемых в  сталь  других химических элементов.
В родном Магнитогорске больше половины моих  школьных товарищей  были дети металлургов   и нам  с детства  было хорошо известно точное значение  пришедшего из немецкого языка (привет, Лариса и Александр) слово  легирование (legieren – сплавлять, добавлять примеси). Легирование выплавляемой стали добавками других металлов изменяет ее химические и физические свойства, но без соответствующей термообработки не гарантирует высокое качество, а главное, - экономическую эффективность и производительность изготавливаемых из стали орудий труда.
Не умаляя все другие заслуги моей жены, хочу подчеркнуть, что, по моему мнению, именно на этапе термообработки стали и превращения ее  в режущий инструмент или штамп, в полной мере проявились знания, опыт и талант  инженера - металлурга Елены Толкачевой. Важную роль при этом играли особенности ее волевого характера и присущая Елене   коммуникабельность - приветливая открытость в общении с людьми.
Сразу после того, как Елена Толкачева - студентка третьекурсница Томского политехнического института побывала в 1961 году в расположенных в Красноярском крае моих базовых геологических поселках Есаулово  (Есауловская группа геофизических партий) и Мотыгино (Ангарская геологоразведочная экспедиция) мы с ней поняли, что для продолжения ее учебы правильно было бы  попросить начальство о моем переводе на работу в Томскую область. Такое письмо, без всякой надежды, я направил в Министерство геологии РСФСР. Вскоре совершенно неожиданно пришел положительный ответ, подписанный заместителем Министра геологии РСФСР В.А.Грачевым. Проект письма подготовил начальник Отдела руководящих кадров министерства Валерий Макарович Колоцей.  С большим уважением упоминаю этих руководителей, которые в далеком уже теперь 1961 году дали указание о переводе  старшего геолога Ангарской экспедиции М.В.Толкачева в Томскую комплексную  геологоразведочную экспедицию (ТКГРЭ) Новосибирского территориального геологического управления (НТГУ). Но, как говорится, – дьявол кроется в деталях.
На первой встрече с руководством ТКГРЭ мне было сказано, что в штатном расписании экспедиции нет свободной должности, соответствующей моему уже достигнутому рангу старшего геолога; в перечне должностей есть только свободная вакансия старшего техника-геолога. Обычно на такие должности зачисляли прибывающих на работу выпускников техникумов. Расчет был довольно прост. Беседовавший со мной начальник полагал, что я не соглашусь на работу в этой должности и буду сам искать место для трудоустройства. Мне также  сказали, что в ТКГРЭ нет возможности предоставить мне служебное жилье. Мой красный диплом и мой опыт успешного полевого геолога  впервые оказались не востребованными. Подумав и взвесив все шансы о возможном  поиске работы в Томске, я  принял их предложение. Меня направили в пригородную  Томскую гидрогеологическую партию на Басандайку, зачислили на работу старшим техником геологом в Михайловский отряд, выдали радиометр и послали измерять радиоактивность  пробуренных в окрестностях Томска скважины.
Вопрос нашего совместного проживания в Томске мы с Леной с начала решали с помощью родни (ночевали в квартире у Иосифа и Шуры Хазановых, жили за печкой у Лениной тети Ханы, в доме Рухмана - отца Розы (жены Абрама Хазанова), в пустующей квартире профессора Н.Д.Тютевой (ул. Вершинина, 4), зиму прожили в съемной квартире в пригородном поселке Степановке и, наконец, сняли хорошую и довольно недорогую комнату в частном доме семьи  Фаины и Михаила Дерчанских). Поиски квартиры осложняло наличие ребенка – нашей дочери Оленьки. Не все владельцы были согласны на присутствие беспокойного малыша. Не все занимаемые нами места проживания были теплыми. В квартире на улице  Вершинина  мы на ночь ставили чемодан с оторванной крышкой на шкаф и помещали туда из детской кроватки (до утра) нашу  Оленьку. Кочевой образ жизни, в котором начиная со Степановки участвовала и Хена Геселевна, не подорвал наши теплые семейные отношения. Почти как в известной песне –«как молоды мы были, как искренне любили, как верили в себя».
На моей работе на Басандайке в Михайловском отряде, буквально через несколько месяцев после  начала моей работы в должности старшего техника-геолога, внезапно произошли радикальные кадровые изменения. Возглавлявший отряд  А.Пономаренко нашел для себя более подходящую работу в Томском ТЭПе. Старший гидрогеолог отряда Лида Валенюк отказалась возглавить завершение полевых работ, составление   итогового отчета и  также  защиту его в Новосибирском управлении (оставалось меньше года до утвержденной даты сдачи работ).  А.Пономаренко, которого я знал еще по учебе в ТПИ, предложил руководству поручить эту работу мне. Так я нежданно получил должность начальника отряда - ответственного исполнителя работ. Многим моим коллегам по ТКГРЭ  эта попытка возглавить «горящий» объект казалась авантюрой. Мы с Леной  радовались  этому назначению и, конечно, получаемой мной существенной прибавке к зарплате. Состоявшаяся через год успешная (на отлично) защита отчета в Новосибирском управлении открыла для меня возможность получения служебной жилплощади. В принадлежащую геологам половину пятиэтажного дома из силикатного кирпича мы с Леной, Ольгой и Хеной Геселевной переехали сначала в однокомнатную (на втором этаже), а затем и в двухкомнатную квартиру на третьем этаже дома №57 на  улице Кирова. Какая это была радость! В эту квартиру из роддома мы принесли в 1968 году Свету. Из нее в апреле этого же года я ушел почти на пару лет во Вьетнам. Со временем Х.Г. Хенкина обменяла свою комнату во Фрязино на однокомнатную квартиру в Томске. Затем мы смоги обменять свой возросший жилой фонд на трехкомнатную квартиру в расположенном неподалеку  двухэтажном доме.
Все известные в мире три с половиной тысячи различных марок стали   состоят в основном из железа и углерода с добавками других химических элементов ( хрома, вольфрама, молибдена, ванадия, марганца, кобальта  и других ). Вся эта производимая в мире сталь по  своему применению подразделяется на  три большие группы: конструкционные, инструментальные и специальные стали.
  После окончания в 1963 году  Томского политехнического института инженер-металлург Елена Павловна Толкачева всю свою жизнь  занималась, в основном, инструментальными  сталями. Они используются для изготовления крупных и сложных штампов, режущих и измерительных инструментов. Содержание углерода в большинстве из них составляет от  0,5% до 1,5%. Добавляемые  в  сталь другие химические  элементы способны повышать ее твердость, снижать склонность к деформациям и образованию трещин, а также к преждевременному износу.
Так уж получилось, что в Томске, в начале своей научно-производственной деятельности Лена стала заниматься сталями, применяемыми  для изготовления холодно-вырубных штампов. Этот вид штампов использовался на Томском заводе «Сибэлектромотор», корпуса которого хорошо были видны из окон нашей квартиры, расположенной  на проспекте Кирова на третьем этаже дома №57.  С помощью штампов из инструментальной стали на этом заводе изготавливали («рубили») листовые заготовки для производства статоров и роторов электродвигателей.
Долговременная эффективность работы вырубных штампов, как впрочем и иных любых режущих стальных инструментов, определяется составом применяемой стали и технологией  их термической обработки. В подготовленной и успешно защищенной в 1970 году кандидатской диссертации на соискание ученой степени кандидата технических наук Е.П.Толкачевой  был предложен конкретный новый состав стали и рекомендовались новые параметры термической обработки холодно-вырубных штампов. В период до защиты диссертации научные разработки Елены  успешно прошли проверку на двух заводах и были внедрены в производство.
В Авторском Свидетельстве №370264, выданном Толкачевой Елене Павловне Комитетом по делам изобретений и открытий при Совете Минтстров СССР от 28  ноября 1972 года, указаны два ее соавтора И.О.Хазанов и А.Н.Добровидов. В описании изобретения новой стали марки Х8М2Ф, рекомендуемой для изготовления штампов для холодной обработки металлов давлением, приводится ее состав в процентах: углерод -1,1-1,2; хром -7,8-8,2; молибден -1,5 - 2,0; ванадий - 0,4 - 0,6; кремний – 0,15 – 0,35; марганец -0,15 – 0,4.
Рссмотрение  первой, подготовленной Еленой (в те годы она была в ТПИ аспиранткой  профессора А.Н.Добровидова) заявки на изобретение новой стали, поданной 23 июня 1970 года, заняло больше двух лет. Хорошо помню, что примерно в середине этого срока я во время командировки в Москву заходил в Комитет по делам изобретений и открытий. Моя попытка ускорить рассмотрение Елениной заявки не принесла успеха. Авторское Свидетельство было одобрено через  две недели после состявшейся 14 ноября 1972 года защиты Е.П.Толкачевой  ее диссертации  “Структура, свойства и термическая обработка стали Х8М2Ф”, представленной  на соискание ученой степени  кандидата технических наук. В качестве официальных оппонентов на защите диссертации на ученом Совете Томского политехничекого института выступили профессор, доктор технических наук Н.Д.Тютева и доцент А.Д.Клементьев. Научными руководителями диссертации были соавторы Елены по изобретению новой стали профессор, доктор технических наук А.Н.Добровидов и доцент И.О.Хазанов.
  Из новой стали Х8М2Ф на  Томском заводе режущих инструментов под контролем Елены была  изготовлена партия штампов. Их производственное испытание на Томском заводе “Сибэлектромотор” показало их высокую эффективность. Все штампы Елены Толкачевой работали до полного износа без поломок  и выкрашиваний активных поверхностей. Они показали стабильную стойкость 450-475 тысяч штампоударов. Этот показатель на 25% был выше средней  заводской стойкости штампов , изготовленных из традиционно используемой стали марки Х12М, средняя стойкость которых составляла 320-360 тысяч штампоударов. О вероятном экономическом эффекте можно судить по масштабам осуществляемых на заводах СССР холодной штамповки листьев статоров и роторов электродвигателей. В Директивах к ХХIV съезду КПСС отмечалось, что за годы пятилетки с 1971 по 1975 год число производимых в стране электродвигателей  необходимо  было увеличить с 1,7 до 5,0 миллиардов штук.
Нет никакого сомнения, что успешный старт  в научных исследованиях Елены Павловны Толкачевой, защита диссертации и присвоение ей ученой степени кандидата наук открывали для моей жены в Томске дорогу к новым достижениям в институте, где она приобрела определенный авторитет и надежных соратников. Мне в который раз приходится посыпать  свою голову пеплом из-за того, что я, точнее моя производственная деятельность геологоразведчика, связана  с необходимостью освоения новых не изученных территорий.
В 1973 году наша семья в соответствии с  уже где-то упоминаемым принципом «куда иголка - туда и нитка» переехала из Томска в Архангельск. Министерство геологии РСФСР перебросило меня из Западной Сибири на европейский Север страны. В новом городе и в Архангельском лесотехническом институте им М.В.Ломоносова (АЛТИ) Лене – матери двух подростков вновь пришлось заново налаживать семейный быт и  тратить свою энергию на вхождение в своеобразный коллектив ученых и преподавателей АЛТИ. В архангельских землях, не знавших крепостного права и признававших только власть Бога, доброжелательно относились к приезжим, но настороженно воспринимали чужие знания  и советы под лозунгом  «мы сами с усами». Об этом я уже кратко писал в предыдущих главках Памятной книги.
Считаю необходимым еще раз отметить, что наша с Леной успешная работа в Томске и Архангельске (здесь родился в 1974 году третий наш ребенок – сын Владимир), а также  в Москве стала возможной только благодаря неустанной заботе о нас и наших детях (семейной работе) моей незабвенной тещи - Лениной мамы Хены Геселевны Хенкиной.
В Лесотехническом институте города Архангельска Лене пришлось  заняться преподаванием и искать новые  темы для своих научных исследований и практических разработок. Со временем она нашла возможность внести свой вклад в повышение износостойкости инструментов лесопиления. Вместе с главным механиком Новодвинского  лесоперерабатывающего комбината Цинциппером она разработала и внедрила в производство новый способ термообработки изготавливаемых на комбинате запасных частей к импортному оборудованию. Это обеспечило весомую экономию валютных средств и сократило время ремонтов. В Архангельске в семье Толкачевых появился третий ребенок – в 1974 году родился сын Владимир. Важно отметить, что при наличии трех детей-подростков (Ольга, Светлана, Владимир), возможность Елены успешно заниматься преподаванием и исследовательской работой в институте, в условиях постоянного отсутствия дома мужа-геолога,  обеспечивала ее мама Хена Геселевна Хенкина (Будь земля ей пухом).
Налаженную, вроде, жизнь в Архангельске в доме на набережной Северной Двины в 1980 году прервал перевод М.В.Толкачева на работу в Москву. Служебный рост карьеры мужа в который раз прервал успешную работу Елены. В Москве ей пришлось вновь отстаивать свое место под Солнцем. Принятая на работу в Центральный научно-исследовательский институт черной металлургии им Бардина (ЦНИИЧЕРМЕТ) старшим научным сотрудником она довольно быстро вошла в тематику работы лаборатории, возглавляемой профессором Александром Павловичем Гуляевым, автором учебников по металловедению. Новая тема ее исследований лежала в русле инструментальных сталей, пригодных в этот раз для быстрого резанья металлов (на сленге металлургов из кратко именовали как «быстрорез»). Собственно, попутно инструменты из этой стали могли использоваться как при резании металлов, так и при обработке горных пород, в том числе  и самых прочных минералов. Отличие периода московской работы Е.П.Толкачевой от предыдущих лет ее деятельности  в Томске и Архангельске заключалось в том, что теперь производство «быстрореза» планировалось осуществлять, так называемым,  порошковым методом. Длительное время существовали только  три классических способа производства стали: мартеновский метод варки ее в специальных печах (мы с сыном Владимиром наблюдали его во время посещения Магнитогорского металлургического комбината), конверторный способ приготовления стали с продувкой кислорода и электро-металлургический  способ.
В общем виде технологический процесс новой прогрессивной порошковой металлургии состоит из четырёх основных этапов: производства порошков, смешивания порошков, уплотнения (прессование, брикетирование, удаление примесей воздуха) и спекания. Владимир наверняка помнит, как сталевары лопатами забрасывали в завалочное окно мартеновской печи легирующие сталь добавки хрома, молибдена и других компонентов. Счет шел на лопаты. Прямо скажем, что это был весьма приблизительный подсчет вносимого количества  добавок.
Порошковая металлургия позволяет более точно контролировать (практически, - на вес) количество тех или иных добавок  в формируемый состав стали. Запоздало возникла мысль, что работа с применяемыми в металлургии порошками опасна для жизни и при несоблюдении определенных правил работы может иметь (в жизни Елены, скорее всего, - имела) пагубные последствия для здоровья специалистов. Параллельно возник еще один вопрос - а полевая жизнь геолога полезна или нет для его жизни? Сразу же пишу ответ –«Дороги, которые мы выбираем – это наш осознанный выбор». С них, как в песне Александры Пахмутовой  - «…и нельзя повернуть  назад.»
Хорошо помню, как после посещения одного из заводов Лена рассказывала о том, какой популярностью пользуются ее стальные ножи для резки металлов. Начальник цеха сказал ей, что в  праздники и выходные, когда  в цехе мало остается инженерно-технических работников, на рубку металла начальство ставит  только ее ножи. Они уж точно простоят без замены, переточки и поломок все праздники и выходные. В отличие от меня, Андрей Краснов, читая мои заметки, наверное, улыбнется и сможет  точно вспомнить о каких  именно заводах или цехах рассказывала  мне Лена. Она была так счастлива, что ее сталь и изготовленный из нее режущий инструмент нужны людям.
В списке аторов в Авторское Свидетельство №1425246 от 25 мая 1988 года об изобретении быстрорежущей стали  записаны десять человек. Рад, что эту мою главку прочитает один из соавторов изобретения Андрей Валерьевич Краснов. Е.П.Толкачева указана второй , сразу за профессором А.П.Гуляевым.
Преимущества новой стали отчетливо наблюдалось, в  основном, в опытном ее применеии. Широкому практическому внедрению  новой стали в производство мешала, в это трудно сейчас поверить, одна основная ее характеристика - более низкая стоимость (по сравнению с традиционно используемыми  в промышленности инструментальными сталями). Это дико сейчас звучит, но я хорошо помню неоднократные разговоры  на эту тему со своим  однокурсником по двухленему обучению слушателей первого набора Академии народного хозяйства при Совете Министров СССР Николаем Паничевым.
Что ты хочешь от меня , Михаил? - восклицал мой друг. Ты, видимо, забыл, что все наши плана, хочу я этого или нет, верстаются Госпланом СССР по валовым показателям. Инструмент, изготовленный из порошковой стали твоей жены, судя по результатам испытаний обладает (если верить представленным актам) хорошими  характеристиками. Но он дешевле! Это смешно, но если бы он, при его более высокой эффективностиэтом, был дороже, то для показателей заводов моего министерства порошковая сталь  была бы более приемлемой. В принципе, я согласен с тобой, что планирование валовых показателей от достигнутого – это бич конкурентноспособности. Но что я могу поделать в условиях вала. Вот примерно так отвечал на мои предложения присмотеться к порошковой  стали моей жены министр станкоинструментальной промышленности СССР Николай Александрович Паничев.
Заканчивая этот раздел воспоминаний, хотелось подчеркнуть, что в процессе научно-исследовательской и производственной деятельности, изготавления  и термообработки   своих сортов  стали Елена активно взаимодействовала с десятками и сотнями специалистов, рабочих и ученых.  Их поддержка и помощь в работе позволили позитивно разрешить  множество неувязок и производственных проблем, оставили глубокий след в ее благодарной памяти об этих людях. Преодолеваемые производственные неувязки и невзгоды  закалили ее характер. Отмечая спокойную стоическую реакцию Елены на стрессовые ситуации и болезни, которые последние пять лет безжалостно посылала ей судьба и которые она без жалоб  и слез преодолевала, я в сердцах улыбаясь говорил : “ Ты сама закалилась вместе со своей сталью”.
20 декабря 2024 года в 7 часов 37 минут (за 7 дней до дня рождения, в который ей бы исполнилось 84 года) кандидат технических наук Елена Павловна Толкачева (Хенкина) приказала долго жить мужу Михаилу, детям Ольге, Светлане,  Владимиру, внукам Александре, Нике,  Соне, Льву Лошакову, Льву Толкачеву, Мише, Ханне, Савве и правнучке Стелле. Будь земля ей пухом!