Иен Кертис - соло для живого сердца

Если человек долго и серьёзно думает о самоубийстве, он может прийти к окончательному решению. Человеческая психика весьма тонка, а нить между жизнью и смертью — слишком хлипкая. Очередной разорвавшийся шнурок, дополнивший общую картину происходящей вокруг человека серьёзной трагедии, может стать последней каплей в котле терпения. После этого кто-то решит уйти.

Самое страшное состояние заключается не в страхе проиграть что-то на рулетке жизни, а в нежелании продолжать. Нежелание и апатия — это первые признаки того, что человек ясно понимает происходящее вокруг: жизнь не имеет смысла. Обман детства о волшебной поляне, на которой происходят чудеса, подвергается разрушению. Чудесами на ней оказывается лишь исполнение редких желаний — счастливые и здоровые родители, любимый человек рядом, зарплата, позволяющая более-менее сносно выживать. Вот они, простые чудеса.

То волшебство, которое кажется доступным, и заставляет людей верить в его ложь, утверждая: «Всё в твоих руках!» Но руки пусты. Осталось ровно ничего. Нет желания — это главная загвоздка, способная всё подпортить. Проигрывать скучно. И выигрывать тоже скучно. Эмоции перегорели, предохранитель сработал, и мозг выключил их, захлёбываясь собственным кисловатым химическим дымом.

«Не за что жить. Жить — страшнее, чем умереть». Не хочется просыпаться утром. Не хочется начинать день. И окончания тоже не хочется. Выжидательная позиция. Всю жизнь в засаде. Осознание того, что ты умираешь быстрее, а цели не предвидится. Улыбающиеся лица вокруг... не улыбают.

Ты понимаешь, что мир таких людей тонет во власти иллюзий так же, как ты тонешь в реальности. Кислорода ещё предостаточно. Можно жить, падать, ошибаться. Но... зачем? Все мы во власти анабиоза и приближающейся смерти. Дурим друг другу головы. Разве не так?

Давайте, выкладывайте свои позитивненькие мыслишки. Мы послушаем, выпьем и, пожалуй, посмеёмся над ними вдоволь.

Иэн Кёртис в "Лабиринтах".

 
Всех, кто видит красоту в блестящем мелькании огоньков витрин, шумных вечеринках, «удивительных» путешествиях и некой любви, которая на время может быть взаимной, я предупреждаю — сегодняшняя история как раз для вас. Сколько можно предаваться фантазиям? Мир таких людей нежен и хрупок. И стоит кому-то покрепче сжать в кулаке ваше так называемое «счастье», как кости его хрустнут, и оно осыплется на землю бесполезной мишурой.

Если вы думаете, что жизнь — позитивный процесс, что вы кому-то здесь нужны, то очень глубоко заблуждаетесь. Жизнь соткана из моментов прояснения рассудка — трудно описать однозначно. Это 25-й кадр, который с великой любовью вклеивает в наше бытие незримый Тайлер Дёрден. И сквозь плёнку радостных будней мелькает незримая тревога. Человек, который пять минут назад улыбался, вдруг становится тяжелее. Его взгляд направлен внутрь самого себя. Он как будто шарится внутри черепной коробки, осознавая, что тюрьма из костей и плоти — всего лишь тюрьма. Очередной яркий слайд парка теряет цвета, и образы начинаются стираться серой рябью.

Настоящая, истинная красота кроется в восприятии мира таким, какой он есть. Реальность всегда прекраснее придуманного сказочного мира, потому что она... реальна. Сильные люди осознают, что смерти, пожары, наводнения и убийства — часть нашей повседневной жизни. Настоящую радость может подарить не сказка, а счастливое осознание того, что ты пережил очередной день. Твой билет оказался выигрышным.

Но как только доведётся шанс, ты обязательно дашь слабину. Дашь слабину из-за своих дурацких принципов, из-за любви к людям, которым ты нужен лишь в качестве ресурсной базы. Когда она в очередной раз будет слёзно просить не уходить... что-то внутри тебя снова амортизирует удар. Ты смягчишься. Вспомнишь о времени, проведённом вместе. И пытаешься убаюкать себя, делая вид, что это время не потеряно. Останешься рядом, не подозревая, что всё это — всего лишь глупая игра, целью которой является удержать тебя.

Когда любовь перегорает, сгорает большая часть иллюзий. Но стремление погрузиться в придуманный мир настолько сильно, что мы готовы рисковать и проигрывать, терзая себя глупыми размышлениями.

«Дурак... Что же ты делаешь... Ведь в жизни нет волшебства. Жизнь — это серая реальность. И боль. А также безумная карусель, которую мы выстроили вокруг себя». Человек — это двуногое существо, способное одурачить себя. Потому что ни одно животное не стремится стать счастливым, забыв о проблемах, опасности и об объективной картине мира.

Хотите забыться? Есть множество способов. Например, вы можете родиться в Манчестере и провести своё детство в Хёрлдсфилде. В те послевоенные годы, которые обещали свободную жизнь в счастливой стране. Но страшнее дыры по всей Англии, наверное, не сыскать. Лучше думать так, нежели идеализировать. Сможете потом приятно удивиться, если увидите что-то хорошее в своём городе. Но нашему герою удивиться так и не придётся.

Существуют такие люди, с которыми не работают радостно-весёлые методы мотивации. Невозможно вытащить человека из окружающей его среды мотивацией — она просто не работает. Это недоделанный приём, который остался в полусобранном состоянии. Если кто-то погружен в стрессовое состояние, ворует или пьёт, он не нуждается в улучшении своих условий. Человек адаптируется к любой ситуации достаточно быстро.

Как я уже говорил в одной из своих историй: «Не бывает больнее, чем больно, и не бывает страшнее, чем страшно». Организм согласен адаптироваться даже к состоянию внутренней войны. Постоянный стресс становится почвой для создания собственной реальности, а у каждого адаптация к этой реальности занимает своё время. Что вам кажется диким, для другого является нормой жизни.

Постоянное самокопание, самоистязание, круглосуточная депрессия — всё это может перейти в стадию оформления жизни, платформы для её созидания. Поэтому любая трагедия является трагедией настолько, насколько мы её преувеличиваем. Она просто событие. А нытьё — это манипуляция и состояние истерики. Тот, кому по-настоящему плохо, никогда не будет рыдать. А может, просто тот, кто рыдает, ещё не знает, что такое по-настоящему плохо.

Впрочем, нельзя сказать, что нашему герою крайне плохо. Это особенность характера, склад мысли, который не позволяет радоваться мелочной чепухе. Его сознание направлено на поиск конкретного смысла, спрятанного за рядами серых стен, за лицами разочарованных горожан. В его мрачных снах сплошь валит только чёрно-белый снег, который кажется обусловленным бездушной атмосферой города.

Наш герой, как кажется, рождается взрослым: пишет много и серьёзно. С 11 лет он изливает мысли из вены прямо на бумагу. Ничем не примечательный юноша — не предводитель хулиганов, но и не тихоня. Интересуется, разумеется, литературой. Это достаточно необычное занятие для паренька из Манчестера, но у него получается вполне складно.

Эти тексты остаются на уровне любительского хобби и нигде не публикуются. А зачем? В мире полно других гениальных писаков, которых не опубликуют никогда. Зачем лезть со своими недоопусами в большую (или хотя бы небольшую) литературу?

Концерт Sex Pistols будет проходить 19 декабря 1976 года. Как приличный двадцатилетний семьянин, Кёртис придёт на концерт со своей молодой женой, с которой они расписались год назад. Молодёжные тенденции в обществе в те годы были таковы, что на переломе замшелых тусклых лет подрастающее поколение взрывалось только при упоминании самых высокохудожественных мерзавцев современности, таких как Боуи или Вишес.

Именно на этом концерте Иэн получит предложение, от которого не сможет отказаться. Остальное словно в тумане.

И вот ты уже стоишь перед микрофоном на некоем подобии сцены, перед толпой, пьяной то ли от музыки, то ли от алкогольных паров. Наступает момент, когда уже не ты сочиняешь для некого результата — твои сочинения сами ложатся на музыку настолько ровно и роботично, что настроение, которое заполняло твоё нутро, прорывается наружу. Оно монотонно и спокойно, с удивительным качеством впивается в души людей в зале. Полутранс. Механические движения перед микрофоном. Цвет этого мира как будто съедается.

Невозможно представить и сопоставить любой из цветов с этой музыкой. Она объявляет войну расцветающему пространству, и лишь чёрное и белое различимы во мраке истинной борьбы неких первоначал, завязывающейся в этот самый момент. Тень и сверкающий луч вгрызаются друг другу в горло, превращаясь в наэлектризованную сферу, и, бряцая зубами барабанов, мчатся в зал. Ты смотришь на них... Когда энергия полупьяных ребят порождает внутренний разрушающий восторг, зеркала их душ разваливаются в хлам, треснув, как красивой паутинкой. Все ожидания чего-то нового утопают в той действительности, которую дарит реальность. В мрачно-серых тонах закатного города, где даже солнце выполняет свой долг лишь формально, забыв за горизонтом свои радостные золотистые цвета.

Отношения с женой... Какие могут быть отношения с женой? Иэн и Дебора ждут ребёнка. Группа Joy Division ("Контора радости" — вдогонку публичным домам для немцев из девушек, взятых в плен) уже позиционируется как непонятное, но очень живое явление. В жизни Кёртиса в это время он ещё не такой, каким его принято видеть на сцене. Слияние образов произойдёт незаметно для всех и немного позже.

Да, манифестировать жизненные реалии, не погружаясь в них с головой, возможно! Это не мешает быть хорошим парнем и пытаться приумножать свет в этом мире. Друзья и близкие уважают Кёртиса за отзывчивость и постоянное желание помочь, а также за отличный музыкальный и литературный вкус. Многие вспоминают, как Иэн познакомил их с произведениями Керуака или очаровательного Моррисона.

Но чтобы стать легендой, не обязательно нравиться окружающей тебя публике. Нужно просто быть собой. Бессмертие — глупая штука для живых людей. Оно подходит гениальным, надевшим деревянные костюмы. Бунтарям, мерзавцам и негодяям, которые перешагнули через общее молчание, вступили с Вечностью в диалог и сказали: «Я жив!» и получили от неё ответ.

Бунт — многогранное понятие. Разрушать Империи и возводить Империи, несмотря на тупость народных масс, зубами и клыками вырывать у них то, что по праву принадлежит тебе, и лечить раны умирающим на фронтах, юродствуя на улице и прося милостыню. Говорить правду во времена всеобщей лжи и нарушать ветхие табу. Осмелиться стать выше законов муравейника — всё это гениальный бунт. Против Глупости. Против Машины Смерти, перемалывающей людей. Против беспамятной деградации и беспросветной тупости. Всё это Вечность, застывшая в едином миге, которая отпускает своих мерзавцев к небесам.

Иэн был интересен публике, но не вызывал такого восторга, как Моррисон и Кобейн. Кёртис вёл спокойную жизнь: семейный человек, глубокий лирик с усталым баритоном, дважды проигнорировавший предложения промоушена от Warner Brothers. Каждый раз группе предлагали ни много ни мало — миллион долларов на продвижение их песен. Отказ от таких предложений — интересное решение для группы, выступление которой в столице собрало всего 30 человек при цене билета в 60 центов.

Иэн однажды скажет: «В основном мы играем то, что хотим играть. Легче всего было бы сказать: ага, им нравятся такие-то и такие-то песни, и нет ничего проще, чем состряпать ещё одну, такую же. Но мы этого не делаем. Нам не хотелось бы расслабляться. И сейчас, оставаясь на Factory, мы можем делать то, что хотим. Здесь никто нас не ограничивает ни по части музыки, ни в плане художественного оформления или рекламы».

Кёртис рассуждал верно. На их следующий концерт в столице придёт уже более тысячи человек.

Гению действительно не нужны лишние амбиции, слава и популярность. Те, кого раскручивают при жизни, зачастую показывают себя просто как настырные наглецы. Как бы пафосно это ни звучало — художник работает с вечностью. Это единственный диалог, который он ведёт, и единственное пространство, в которое имеет смысл инвестировать свой талант.

Не важно, что происходит вокруг тебя. Важно, что ты с этим делаешь и что сможешь оставить после себя. Талантливые люди живут в долг. Они в долгу перед вечностью за то, что их пустили сюда. Их долг — это напиток, который они отдают себе и окружающим. Свобода художника — свобода адского труда. Свобода отдать себя без остатка. Это выплата кредита за талант, который загружен в головы самых ненормальных, но честных людей своего времени. Талантливый человек всегда выжимает себя до последней капли пота. И этот пот иногда превращается в кровь.

Дочь Кёртиса Натали уже появилась на свет, и за плечами гастроли в Голландии, Бельгии и Германии. Работа идёт своим чередом. Тихо скрипит ручка по бумаге, пока один её неловкий взмах не перечёркивает всё написанное — Иэн знакомится с бельгийкой Анник Оноре, в которую влюбляется. Но жизнь не нажимает на паузу. Кёртис уже прекрасно знал, что такое эпилепсия, когда пережит первый припадок. Работая в службе по трудоустройству инвалидов, он никогда не забудет ту злополучную встречу — одна из его посетительниц погибла от подобного припадка прямо на пороге. Тогда и родится песня «She's Lost Control». Теперь потеря контроля угрожает и самому Кёртису, который не может прекратить выступления. Громкая музыка, блеск концертных залов и добрый друг алкоголь должны быть вычеркнуты из его жизни, но он продолжает работать, теряясь между двумя любимыми девушками.


— Я привык к своим старым патологиям — к мании преследования, тропикализму и различным перверсиям. Не о них речь. Меня пугают новые увлечения: ненависть к собственному телу и, как бы это выразиться, жажда полёта.

— Что ты имеешь в виду, говоря о "полёте"?

— Хочу реализовать свои сны. Например, мне часто видится, как гигантский гриф парит над Манчестером, держа меня в когтях. Потом он бросает меня в облако, и я начинаю тонуть в этой мерзкой воздушной каше. Ощущение невообразимо прекрасное...


В 79-ом году эпилепсия уверенно входит в жизнь Иэна. Делать то, что ты любишь, становится невыносимо сложно: внутренний удар такой силы может размыть тебя по полу мгновенно. Но есть люди, которые не позволяют себе сойти с некой достигнутой вершины. Куда же предложить пойти рок-герою, ставшему заложником своего образа жизни? Печь пироги в столовой? Иногда образ берёт верх над реальностью, и разогнуться в полный рост в рамках этого образа не получается. В такие моменты у Кёртиса возникает желание обратиться к наркотикам, чтобы предать идею — в голове появляется пьянящее успокоение.

В начале апреля 80-го года проблема со здоровьем становится более чем осязаемой: первый приступ прямо на сцене. 7 апреля он принимает хорошую порцию фенобарбитона, пытаясь потерять контроль над непослушным телом. Попытка утонуть в той самой воздушной облачной каше оказывается неудачной, но всё начинается именно с неё.

Мир начинает разваливаться на части: после неудавшегося суицида Иэна группа отменяет выступления на апрель-май. Из забав у Кёртиса остаются лишь продолжительные семейные дрязги. Он действительно несколько раз пытался порвать с Анник Оноре, но эта назойливая бельгийка всё равно следовала за группой, сопровождая гастроли. Возможно, она действительно любила Иэна, но её настойчивость и желание насильно осчастливить его приводили в ступор. В конце концов, возвращение к автоматизму оказывалось неизбежным. Любящая жена и маленькая дочь оставались где-то там — за дымкой морока, в то время как притягательная Анник находилась совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки.

Его жене Деборе эта ситуация, конечно же, более чем противна. Но постоянные ругани с мужем её утомили. Самый логичный шаг — развод. Узнав об этом, Иэн срочно приезжает к ней. Дебора открывает ему, что у неё есть любовник и что её не устраивает такая странная семейная жизнь. Она решает нейтрализовать всю накопившуюся ложь. Совершенно обессиливший Иэн не хочет соглашаться, но ничего поделать не может. Его клятва "завязать" отношения на стороне будет выглядеть более чем глупо, даже если она и исполнится, во что теперь верится с трудом. Существуют такие ситуации, когда пути назад уже нет.

В этот вечер Кёртис возвращается домой в Манчестер. Он просит жену оставить его одного. Смотрит депрессивный фильм Вернера Херцога «Строшек», рассказывающий о нелёгких испытаниях бывшего заключённого, его знакомой проститутки и их престарелого спутника на пути в США. Слушает один из последних альбомов Игги под названием «Идиот». И понимает, что главным героем всего этого маскараде разочарований, соблазнов, безумия и потери контроля является он сам.

"Сейчас я хочу только одного — умереть. Я больше не могу справиться со всем этим," — будет гласить записка, которую найдёт испуганная Дебора, когда утром вернётся домой.

Они с Иэном разминутся совсем немного. Вполне может быть, что, пока она заваривала утренний кофе, на другой кухне в этом же городе молодой человек двадцати трёх лет уже проводил рукой по упругому кольцу бельевой верёвки, погружённый в пустые, совершенно ни о чём мысли. Истерика уходит, когда ты решаешься на действительно лихое дело. Несколько спокойных движений прерывают то, что невозможно оценить ни одной из имеющихся в этом мире валют.

Как намазать бутерброд. В одной квартире нож с маслом скользит по аккуратно отрезанному куску хлеба. А где-то там, совсем недалеко, за окнами, мимо которых люди спешат на свою серьёзную и важную работу, верёвка с петлёй с той же лёгкостью и невозможной простотой крепится поплотнее.

Этот мир иногда слишком жесток и тяжел. Наша проблема заключается в том, что мы живём только в своей оболочке, переживая опыт всего лишь одного человека. В тяжёлые минуты, которые выпадают на долю каждого из нас, мы вряд ли чем-то сможем помочь друг другу.

Мы смотрим на близких и друзей, часто считая, что их проблемы мелочны и несерьёзны, что их можно разрешить за пару минут. Мы, возможно, смогли бы их разрешить, но не каждый находится в той позиции, в которой находимся мы. То, что просто для нас, другому может быть абсолютно непосильно. Если его жизнь держится на одной тонкой нити, к трагедии может привести даже незначительное событие, которому многие не предали бы значения.

Иногда самый тёмный час перед рассветом бывает самым сложным. Он уносит больше жизней, чем самая кровопролитная битва. Иначе он не был бы так страшен.