Астрал-дизайн. Быстро. Качественно. Жутко

Матвей Карасев, для близких друзей Мотя, изрядно сегодня устал.

Он демонтировал старый пол в прихожей недавно купленной квартиры, и сил у него хватило лишь на то, чтобы в буквальном смысле переползти в спальню. День был в самом разгаре, но свет из окна совершенно не помешал вымотанному парню уснуть сном праведника.

Проснулся он от неприятного ощущения — тех особых крупнокалиберных мурашек, которые начинают расползаться по телу, когда на вас пристально смотрят. Вечерело, солнце уже не било в окна, на стенах поэтично пламенели оранжевые отблески заката, в квартире сгущалась мягкая тьма. Моте было так уютно под мягким пушистым пледом, что ничто не могло бы заставить его подняться, а потому, отметя иррациональные страхи прочь, он вновь погрузился в сладкую дремоту.

Посреди ночи Карасев проснулся от противной сухости во рту и решил прогуляться на кухню за стаканом воды. Налетев в темноте на дверной косяк, он чертыхнулся и пообещал себе, что впредь будет оставлять термос с теплой водой у самой кровати. Потирая рукой саднящий лоб, Матвей мельком глянул через просторную гостиную на проем, ведущий в коридор, и вздрогнул: в черноте проступали какие-то белесоватые очертания.

Белеть там было абсолютно нечему, а потому сон с Моти как рукой сняло, и он быстро нашарил рукой выключатель. Одинокая лампочка, временно исполнявшая роль люстры, вспыхнула и разогнала мрак в спальне. Карасев нашел телефон, включил в нем фонарик и направился через гостиную, светя перед собой ярким светодиодом. Едва тонкий лучик упал на выход в коридор, ощущение чужого взгляда исчезло, но Матвей успел заметить, как в прихожей что-то шевельнулось и исчезло, развеявшись в воздухе подобно дыму. Он зажег свет по всей квартире, а где ламп не было — там все облазил с фонариком. Спать больше не хотелось, и Матвей в ту ночь до утра просидел в освещенной спальне. Не сумев объяснить свое видение никакой логикой, он решил пока не дергаться.

На следующий день Матвей подбирал в дизайнерской программе варианты интерьера. Ему все время что-то не нравилось, он то добавлял детали, то выбрасывал, то никак не мог решить, на какую сторону света ориентировать изголовье кровати... Провозился до самой ночи и только по бесконечной зевоте и ощущению песка в глазах понял, что время позднее. Карасев решил завершить сеанс творчества, закрыл ноутбук и встал с кровати, вознамерившись принять душ перед тем, как отправиться на боковую. Свет он включать не стал, спокойно шагнул из спальни… И остолбенел.

В гостиной высилось, почти упираясь головой в потолок, нечто… Тонкий костлявый силуэт покачивался из стороны в сторону в полной тишине. Матвея бросило в жар. Заныло в желудке, в ногах появилась слабость, на лбу выступил холодный пот. Внезапно загадочный пришелец резко качнулся в направлении, где притаился Карасев. Тот заорал, отпрыгнул назад в спальню и долбанул рукой по выключателю на стене. Комнату залил свет, гостиная же осталась темной, и вопреки надеждам перепуганного насмерть Моти, визитер не ретировался. Он только застыл на миг, но тут же снова двинулся вперед. Матвей попятился и сполз на пол по той стене спальни, что находилась прямо напротив входа. Дальше отступать было некуда. Приблизившись к порогу, белесая фигура замерла у самой границы света и тени. Сердце Матвея колотилось уже где-то в районе горла; он даже пикнуть не мог, не то что громко позвать на помощь. Подняв голову, Карасев взглянул на существо. Каким же отвратительным оно было! Нескладное, с мертвенно-бледной кожей, покрытой каким-то порами. Казалось, в этих отверстиях существовала сама по себе еще какая-то жизнь: они вибрировали, дышали и хлюпали. Под влажно поблескивающей кожей твари все время что-то перекатывалось, шевелилось, ползало… А страшнее всего была ее рожа. Она напоминала человеческое лицо, но выглядела, скорее, как голый череп, насаженный на столб позвоночника. Россыпь зеленоватого цвета пятен на впалых щеках, редкие слипшиеся волосы, едва прикрывающие оттопыренные уши, ввалившиеся глаза и отвисшая челюсть… Решив, что ему конец, Матвей сгруппировался, закрыв голову руками и ожидая, что мерзкая гадина вот-вот обрушится на него сверху, разрывая плоть, чтобы добраться до сердца своей жертвы.

Представляя во всех красках, как чудовище жрет его, Мотя едва не наложил в штаны, но тварь не спешила устраивать себе пир, и он осмелился приоткрыть сначала один глаз, затем второй. Белая фигура неподвижно застыла на пороге спальни, словно не могла переступить невидимую черту. Стояла, не выходя из мрака, и пялилась на Карасева своими страшными глазами, напоминавшими черные дыры, потому что ничего там, кроме черноты, не было, а если Матвей смотрел в них слишком долго, ему казалось, что его в эти дыры затягивает.

И тут случилось страшное: лампочка замигала, свет ее потускнел, а потом раздался легкий стеклянный звон — и комната погрузилась во мрак. Матвей даже не успел испугаться. Может, зашкалил уровень страха, на который его нервная система способна была давать отклик, но в голове бедолаги не звучало ни единой мысли, пока он ужом скользил по полу, желая лишь забиться под кровать в самый дальний угол и максимально дорого продать свою жизнь, если образина полезет за ним. Нырнув в убежище, Мотя притаился, слушая, как чудовище неспешно переступило порог спальни, обошло ее по периметру и теперь топталось где-то у окна. Когда же совсем рядом с кроватью возникли вдруг распухшие ступни с черными загнутыми когтями, нервы окончательно сдали, и Карасев отключился.

…Очнулся он от громкого щебетания птиц. В комнате было светло. Матвей осторожно выполз из-под кровати. Прямо за окном на подоконнике свистели и щелкали какие-то неизвестные пичуги, солнце стояло высоко в ясном небе, из открытой форточки веяло свежим, но уже несущим тепло апрельским ветерком. Карасев был цел, никем и ничем не погрызен — во всяком случае так рапортовал мозг после переклички с прочими частями Мотиного тела. Только вот шея ныла, потому что в тридцать с хвостиком спать на голом полу без подушки уже не стоит.

Он огляделся. Комната ничуть не изменилась после кошмарного визита: вещи оставались на своих места, вон и ноутбук на столе… Открыт почему-то… Матвей точно помнил, что выключил его вчера. От прикосновения к мышке монитор ожил, замерцал, и Карасев уставился на схему собственной квартиры, на которой прикидывал расстановку мебели. Ему помнилось, что он так и не решил ничего: стер все варианты и оставил лишь исходный чертеж с голыми стенами, окнами и проемами. Теперь же на экране красовался готовый дизайн-проект в виде двухмерных планов и фотореалистичных рендеров, при взгляде на которые Матвея охватил самый настоящий восторг: именно в такой квартире он и хотел бы жить!

А на клавиатуре лежал белый лист формата А4, явно вытащенный из пачки под принтером, с написанными на нем несколькими словами. Карасев прочитал их раз, другой и нервно хихикая, обвалился на стул. «Вот так надо, дубина!» — было нацарапано на листе чьей-то неумелой и, похоже, давно не державшей карандаша рукой.