Выдох и вдох

Луна поблекла, погасли звезды, печально вздыхают облака и мое солнце не взошло на небосвод.
Смерть: «Я и не знаю, что тебе еще предложить, разве только торжественные похороны!»
Под праздничные звуки похоронного марша гроб с моим телом победно несут к месту конечной дислокации, в этой жизни я уже отстрелялся. Однажды меня не станет, не станет моего голоса, моего тела, моего имени, моих побед, моих триумфов и поражений, моих расчетов и планов на завтрашний день, я исчезну, перестану существовать, превращусь в расплывчатое ничто со знаком минус. Я исчезну без следа, и все, что было связано со мной, исчезнет, как будто кто-то случайно написал мое имя на песке, подул ветер, рисунок изменился и мое имя стерлось с поверхности земли, и все для меня закончилось, я вновь попал в череду перерождений. Меня нет и вопросов нет, это и есть всеисчерпывающий ответ!
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 7, глава 6
Прахлада: Человек праздный, не умеющий смирять свои чувства, тратит на сон половину из ста отпущенных ему лет. Половину века он проводит во тьме забытья, в оставшийся ему срок он даже не задается вопросом о цели своего существования. Первые десять лет разум человека спит, следующие десять лет уходят на игрища и забавы, так двадцать лет пролетают впустую, как одно мгновение. В старости же немощь и болезни лишают человека способности заниматься делами и последние годы жизни уходят на бессмысленную борьбу со смертью. Вожделение, неутолимая жажда удовольствий, делает человека рабом семейных уз, так попавший в сети обмана он проводит в безумии даже сознательные годы жизни. Полагая, что связал себя узами нежных чувств, человек оказывается скован путами рабства. Стяжая удовольствия, мы получаем взамен лишь тревоги, давший свободу чувствам становится сам их невольником. До последнего вздоха бедолага семьянин хранит в своем сердце образы жены, детей и прочих попутчиков жизни. Семейный человек — словно шелкопряд, что вьет кокон, из которого потом не способен выбраться; семейные удовольствия — это удовольствия приговоренного к смерти, которому палач предлагает вкусные яства за час до казни! Запутавшийся в семейных узах не понимает, что в каждодневной суете, час за часом, день за днем он губит драгоценную человеческую жизнь, что дарована ему для иной цели — безусловной свободы у стоп безусловного счастья!
 
Вдох и выдох, легкое дыхание земли, темнота исчезает, безнадежно тая на глазах, обреченно гаснут побледневшие звездочки, растворяясь в серой дымке утреннего тумана, малиновый рассвет разливается невесомой акварелью по просыпающемуся миру. Свинцово-серые тучи неохотно расползаются по неисчерпаемому небосводу, уступая сцену вечности нежному весеннему солнцу. Любопытные нити света отчаянно побежали по полям, лесам, лугам, холмам, оврагам, верхушкам деревьев, новый день засверкал, заискрился, заиграл всеми оттенками изумруда. Дыхание новой жизни, крупные дрожащие капли весенней оттепели, набухшие почки деревьев, первые островки свежей малахитовой травы, из-под снега вынырнули лесные тропинки. Маленькие веселые ручейки побежали с оттаявших полянок и холмов, радостно зажурчали по отлогим склонам, балкам и овражкам, сбиваясь в смелые, быстрые,  решительные потоки. Мрачные зимние дни остались где-то позади, зеленоглазая весна вернула к жизни застывшие реки, озера, леса, луга, поля, уставшие от холода, снега, вьюг и метелей. Все вокруг ожило, задышало, зазвенело, закричало, закружилось, захлопало крыльями, побежало, начало расти, рванулось вперед, захохотало, соединилось, размножилось, а затем постепенно начало бледнеть, слабеть, угасать, увядать, сбиваться с ритма, распадаться на первоэлементы и сплетаться с могучим телом земли.
Примитивные живые организмы, случайные совпадения привели к возникновению множества многочисленных видов? Неужели сложные структуры клетки, вся разнообразная органическая жизнь образуется в результате течения времени, случая, неких неведомых сил природы, неуправляемых, хаотичных процессов? Все материалистическое познание вещественного бытия построено сугубо на грубом эмпирическом опыте, иного пути у современных ученых нет. Семя дает росток, росток превращается в дерево, дерево, проходя свой жизненный цикл, вновь возвращается к семени, люди, животные, растения, примитивные формы жизни, демоны, ангелы, небожители рождаются, растут, живут, двигаются, некоторое время поддерживают себя на поверхности проявленного бытия, затем, безусловно, умирают, эволюционный тупик, неудавшаяся генетическая мутация. Тонко настроенная лаборатория эволюции, все идет, казалось бы, математически циклично, логически обоснованно: рождение, рост, развитие, поддержание, размножение, распад следуют одно за другим. Но внутри этого механизма, внутри этой многослойной, многоступенчатой, многоуровневой системы, за огромным многообразием того, что называется жизнью, за мириадами форм, оболочек, обличий, структур, моделей, шаблонов, конструкций, соединений, за бесконечной разнородностью существ и способами их существования, от мельчайшего атома до современного разумного человека, существует некое единое объединяющее начало, и оно есть вечная душа, искра сознания! Лишь в душе таится весь потенциал жизни, таинственная, неведомая сила, заставляющая видеть, слышать, чувствовать, радоваться, ощущать, страдать, созидать, принимать решения, испытывать боль и страх, переживать, бояться, любить, дышать, мыслить. Тело без души — кусок мертвой плоти, самостоятельно способной лишь к быстрому увяданию, распаду и разложению. Эмбрион развивается, превращаясь в ребенка, ребенок подрастает, становится юношей, юноша становится мужем, доживает до преклонных лет, превращаясь в старика, единая, целостная цепь жизни следует неукоснительно одна за другой. Но как только душа покидает индивидуальную биологическую конструкцию, в которой была временным образом заперта, все остальные базисы, уравнения, надстройки, фундаментальные образования становятся бессмысленными, бесполезными, ничтожными и самостоятельно распадаются на первоэлементы.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 7, глава 9
Причина и следствие, как семя и дерево, одно порождает другое, и нет между ними первичного. Первично то, что заставляет их порождать друг друга, причина всех причин, Ты, Господь. Причины и следствия — это Твои проявления в зримом мире. Кто постиг эту истину, тот ясно видит Тебя во всех проявлениях, движениях и стихиях. Твердь, вода, воздух, огонь и пространство — это все Ты; Ты во всех внешних предметах — и в каждом в отдельности, и внутри меня. Ты жизненный воздух, Ты жизненные соки и Ты сама жизнь, Ты мысль, Ты молитва, Ты рассудок и Ты сознание. Ты в каждом слове, в каждом вдохе, в каждом понятии, Ты все сущее по ту и по другую сторону чувственного опыта. Состояние внешней природы, силы, управляющие ей, пять стихий, ум, небожители, простые смертные, все, что мы видим во внешнем мире, и сам мир проявляется и исчезает снова, потому не стоит того, чтобы накапливать о нем знания. Рабы Твои, простые, кроткие, смиренные, безропотно отдаются Тебе. Ты единственный, кто достоин поклонения, все прочее преходяще, призрачно и суетно. Разве может душа вернуть себе свое естество и обрести счастье, не отдавшись целиком служению Тебе, молитве, труду ради Тебя, преклонению пред Тобой, памятованию о Тебе, слушанию и воспеванию Твоего святого имени?
 
          Податливое солнце растекается маслянистыми разводами по могучему телу земли, по улыбающемуся небу несутся легкие сахарные витражи шелковистых облаков, собирающиеся в невообразимые акварельные натюрморты, весна! Она возвращается каждый раз, каждый год с новой жизнью, с журчанием нетерпеливых ручьев, с набухающими почками, с ласточками и полевыми цветами. И ей нет никакого дела до войн, до смертей, до кровавых сражений, до горящих на воде обломков бесстрашных кораблей, до печалей, до разорванных судеб, до чьих-то неисполненных надежд!
             Весна – олицетворение юности, попутный ветер, раздуваемый парусами любви и удачи, все кажется новым, легким, свободным, доступным, неповторимым, неиссякаемым, неисчерпаемым, бесконечным. Музыка моего счастья, исследую, погружаюсь в мечты, фантазирую, загадываю, считаю звезды, открываю, влюбляюсь, очаровываюсь, достигаю, планирую, строю, а мир кричит, звенит, поет, танцует, подпрыгивает и смеется вместе со мной, все стороны света становятся свидетелями моего фурора, триумфа и торжества. Река времени, запечатавшая в своем непрерывном движении прямые, вопросительные и восклицательные знаки, точки, пунктиры, зигзаги, синусоиды, повороты судьбы. Огня и света постепенно гаснут блики, под тяжелыми темно-фиолетовыми тучами испуганно прячется голубое небо, день ото дня я растворяюсь в алеющих лучах заката. Где же она, моя беспечная молодость? Отчего она так быстро пронеслась?
«Сейчас» — всего лишь снимок, слепок, фрагмент, определенный кусочек времени, на котором я зафиксирован, застигнут вечностью в данный конкретный момент. Жаркое, пьяное, звонкоголосое лето сменила усталая откровенная фальшивая осень, грустная мелодия дождя, черные и белые клавиши судьбы, густая вуаль молочных туманов, заплаканные глаза уличных фонарей, огненно-рыжие пожары осенних листопадов, юность ярко вспыхнула на несколько коротких дней, закричала, захлопала крыльями, попыталась неудачно взлететь, расплескалась, растворилась и погасла в моросящих дождях. Время, проходящее сквозь вечность, жизнь растрепалась ветром судьбы, словно соленая карамель на обветренных губах, унылые однообразные дни, пропитанные старостью, потерянностью и одиночеством, прочитанная книга моей печали. Старость, цена изменилась, я плачу вдвойне, растворяется день, растворяется ночь, растворяется жизнь, растворяются мечты и надежды, стрелки судьбы рисуют круги на воде вечности, ноли прибавляются к нолям и умножаются на ноли.  Струны сердца отзываются зыбким полушепотом, шорох опавшей листвы, грусть и печаль осенних полей, еще вчера был, смеялся, надеялся, любил, мечтал, что-то строил в своей беспокойной голове, а сегодня меня уже нет на сцене космического бытия. Я просроченный актер отмененного сериала, второй дубль для меня не запланирован и не предусмотрен, все заканчивается в первой серии. Стихает шелест песочных часов, мой переговорный диапазон со смертью подошел к концу, я в ловушке, скрученный в коконе, в темнице распадающегося тела, из которой невозможно выбраться, игра подошла к финалу, а как все хорошо начиналось.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 10, главы 1–4
Не проливайте слез по своим ушедшим чадам, судьба все равно когда-нибудь бы разлучила вас. Так стоит ли печалиться о неизбежном? Тела наши восстают из праха, словно горшки из глины, во прахе им суждено сгинуть, но дух наш, что пространство в горшке, пребудет вечно и неизменно. Что проку беспокоиться о черепках, кои не касаются содержимого? Кто не ведает различия между собою и своей телесною оболочкой, тот тяжело переносит разлуку с родичами и родным домом, а потому до самых последних дней жизни душа его не знает покоя. Кто не способен отличить себя от своей плоти, тому не вырваться из круга перерождений!