Ольга

Глава первая
Прямо перед входом в лаунж Альберт ещё раз обернулся и помахал рукой провожающей его супруге. Улыбнулся, кивнул немного бледной и обеспокоенной жене и скрылся за дверью.

Его благоверная панически боится самолётов, потому семья Ярославских всегда выбирает для совместных путешествий какой угодно вид транспорта, кроме воздушного: железнодорожный, автомобильный и даже водный.

Но на все деловые и научные мероприятия, которые проводятся достаточно далеко от его родного города, доктор биологических наук, директор исследовательского естественнонаучного института Альберт Васильевич Ярославский добирается исключительно на самолёте.

Когда-то в детстве он мечтал стать лётчиком, однако родителям удалось его отговорить. Особенно переживала мама, которая буквально умоляла сына выбрать менее опасную и трудную профессию. Выбор пал на биологию, и на то у Алика были свои причины, казавшиеся тогда, в юности, очень важными и вескими.

Наверняка это и к лучшему, ведь неизвестно, каким бы Альберт стал лётчиком, а вот в биологии абсолютно точно добился значительных успехов.

Помимо основной работы, Ярославский сотрудничает с несколькими клиниками, занимающимися разработками в области омоложения. Он успешен и востребован.

Но главным для Альберта всегда было и остаётся то, что у него крепкая семья: жена, которая поддерживает его всегда и во всём, и двое сыновей, для которых он является незыблемым авторитетом и в чём-то даже идеалом.

Старший сын, Иван, учится в столице, в РХТУ имени Менделеева. Младший, Илья, пошёл по стопам отца и в прошлом году стал студентом биологического факультета в университете, который когда-то окончил Альберт.

Сегодня Ярославского ожидает рейс в Сочи, где в течение пяти дней будет проходить научная конференция. Альберт приготовил несколько докладов, с которыми выступит на разных научных площадках, а потом ещё примет участие в практическом семинаре.

Ну а ещё... Альберт очень соскучился по лету, которое уже абсолютно точно хозяйничает в Сочи, а в их регион ещё даже не заглядывало. Весна в том крае, в котором постоянно живут Ярославские, — самое непредсказуемое время года. Как говорится, «сегодня ходишь в майке, а завтра — в фуфайке».

Привычные для этого времени года ветра носят по улицам пыль, перемешанную с мусором, накопившимся за зиму. В тени до сих пор лежат остатки грязного снега, а на солнечных участках всходят цветы.

Альберт, тщательно изучивший прогноз погоды на побережье на ближайшую неделю, с наслаждением предвкушал то, что о существовании тёплой одежды можно пока даже не вспоминать. Откинувшись на спинку одного из множества удобных кресел, расположенных в лаунже, мужчина мечтательно закрыл глаза и кажется, даже почувствовал дуновение солёного морского ветерка.

А ещё он порадовался тому, что, несмотря на свои сорок четыре года, не разучился восхищаться простыми вещами. Одно лишь огорчало: из-за большой занятости на работе жена не смогла отправиться с ним. Альберт даже готов был добираться на поезде или на машине, но увы... Четвёртая четверть в любой школе — самая горячая пора, а супруга — заместитель директора одной из профильных гимназий.

Однако сегодня воскресенье, потому она смогла проводить мужа в аэропорт, доставила лично, на собственном автомобиле.

...Вскоре объявили посадку, и Ярославский, перекинув через плечо сумку, которая подпадала под категорию «ручная кладь», пошёл к выходу.

Разные часовые пояса добавили Альберту целых три часа жизни (которые будут отняты на обратном пути), и прилетел он, получается, даже раньше, чем вылетел, если начинать отсчёт по «своему» времени, а заканчивать по «южному».

Привычный внимательный взгляд быстро выхватил из спешащей и суетливой толпы высокого молодого человека с нужной табличкой, и через час Ярославский в компании нескольких коллег заселялся в отель.

Одноместный номер — не люкс, но вполне достойный. Научные мероприятия начнутся завтра, а на вторую половину дня в воскресенье запланирована экскурсия и ужин-знакомство с организаторами конференции.

Альберт никогда не сторонился общества и новых знакомств, потому собирался и на экскурсию, и на ужин. В итоге он прекрасно провёл время. Экскурсовод, пожилая тучная дама, явно хорошо знала своё дело: её и вправду было очень интересно слушать.

Вернувшись в отель, Альберт принял душ, надел костюм, удачно сочетающий в себе строгость и лёгкость, и спустился в ресторан, где прибывших на конференцию учёных уже ожидали организаторы.

Кондиционер работал ненавязчиво, но весьма эффективно, и в зале ресторана не было душно, несмотря на обилие народа. Мимо фуршетных столов бесшумно и легко скользили официанты с подносами, а гости, кажется, общались сразу все и со всеми.

Альберт встретил нескольких знакомых, с которыми пересекался на научных мероприятиях раньше, завязалась приятная беседа. Вскоре рядом появился Руслан — тот самый молодой человек, который встречал Альберта в аэропорту, а следом за ним подошли двое представительных мужчин и среднего роста стройная светловолосая женщина. Как выяснилось, это и были организаторы конференции.

Альберт поприветствовал сразу всех, обменялся рукопожатиями с мужчинами и только потом более внимательно посмотрел на женщину.

— Ольга Юрьевна Солодовникова, кандидат биологических наук, доцент, — представил Руслан. — Альберт Васильевич Ярославский, доктор биологических наук, директор исследовательского естественнонаучного института...

— Привет, — не дожидаясь, когда Руслан закончит официальную речь, Ольга протянула руку Альберту. — А я когда увидела имя в списке, всё думала: ты или не ты?

Глава вторая
— Привет, Оль, — справившись с удивлением (если не сказать — с потрясением), улыбнулся Альберт.

— А-а, вы знакомы, — смутился Руслан. — Простите.

— Вам абсолютно не за что просить прощения, Руслан Ренатович, — покачала головой Ольга. — Вы правильно и внимательно выполняете свою работу.

Молодой человек кивнул и отошёл к другой группе приглашённых. Двое спутников Ольги последовали за ним. Женщина снова снизу вверх посмотрела на Альберта, который по-прежнему не сводил с неё глаз.

Сколько же лет он её не видел? Напрягать память не нужно, он помнит слишком хорошо, поскольку и не забывал: они не виделись двадцать три года. Ему тогда исполнился двадцать один, и Ольге тоже. Они оба были студентами четвёртого курса биологического факультета.

Через год, в двадцать два, Альберт женился, а в двадцать три впервые стал отцом.

Она почти не изменилась: всё такая же стройная, лёгкая и женственная. Медового оттенка волосы всё той же длины, — спускаются чуть ниже плеч. По-прежнему весело и бойко смотрят из-под длинных ресниц изменчивые глаза, которые иногда казались Альберту тёмно-синими, а иногда — свинцово-серыми.

Чистая белая кожа — именно из-за неё Алик когда-то мысленно сравнивал Ольгу со старинной фарфоровой куклой, которая стояла в шкафу у бабушки.

Выглядит женщина явно моложе своих лет, однако печать жизненного опыта ничем не скрыть, — ни удачной генетикой, ни достижениями современной косметологии. Так же, как взгляд: взгляд уже не юной девушки, а давно опытной женщины.

Пора было хоть что-то ещё сказать, и Ярославский решил задать вполне дежурный вопрос.

— Выходит, это всё же столица организует конференцию? Или ты теперь работаешь здесь?

— Я теперь работаю здесь, — кивнула  Ольга.

На языке у Альберта вертелся ещё один вопрос, но мужчина не решился вот так с ходу задать его. Получается, что Ольга снова носит девичью фамилию, она опять Солодовникова. А ведь он слишком хорошо помнит, как она поменяла фамилию и стала Чистяковой.

— Давно работаешь здесь? В прошлый раз, когда я прилетал сюда на конференцию, точно не видел тебя.

— Я перевелась сюда полтора года назад, возглавила кафедру биоинженерии.

— Тогда понятно. Я был здесь четыре  года назад. 

— О-о-о, тогда я вообще жила и работала очень далеко, за границей. Видимо, потому мы с тобой раньше и не пересекались на научных мероприятиях. Я даже и не подозревала, что ты достиг таких высот.

— Ну не таких уж и высот, — пожал плечами Ярославский. — Живу и работаю в глубокой провинции.

— Да ладно прибедняться-то, Алик!

Смех Ольги по-прежнему звенел подобно колокольчику. Альберт смотрел на пухлые губы и полоску жемчужных зубов между ними. Сердце привычно-сладко заныло, и даже дыхание немного участилось. Ну и ну! Реакции как у молодого!

— Ты как раз тот человек, — продолжила Ольга, — который красит место, а не наоборот. Я же ознакомилась с твоей биографией. До профессорства пара шагов. Думаю, в перспективе и академик, а, Ярославский?

— Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом, Оль, — неопределённо усмехнулся Альберт.

Он не любил распространяться о собственных планах и не хотел обсуждать их даже с ней.

Около Альберта и Ольги вновь появился Руслан, на этот раз в компании двух женщин бальзаковского возраста. Им нужна была какая-то срочная консультация,  и Ольге пришлось вернуться к своим прямым обязанностям.

— Увидимся, — успела она быстро сказать Ярославскому. — Я сама тебя найду.

Оставшись один, Альберт взял с подноса стакан с коктейлем и начал медленно прогуливаться по залу, исподтишка рассматривая публику и пытаясь сформировать первоначальное впечатление. Потом вышел в крытый шатёр и остановился у перил, глядя на лениво перекатывающиеся вдали мерцающие волны и опускающееся, кажется, прямо в них красно-оранжевое солнце.

...Альберт и Ольга были знакомы с детства, жили в одном микрорайоне и в течение десяти лет учились в одном классе. Сначала Алик не обращал внимания на Олю так же, как не обращал на всех остальных одноклассниц.

Он был обыкновенным мальчишкой с обыкновенными мальчишескими интересами. В силу возраста его не занимали тонкие материи, отношения полов и прочие непонятности.

Однако в конце пятого класса друг Алика Серёга Портнов совершенно неожиданно... влюбился. Объектом (или как говорили в старину «предметом») его воздыханий стала одна из одноклассниц Вероника.

Май в тот год выдался почти по-летнему тёплым, и ребята проводили на улице всё свободное время. Вероника гуляла со своей лучшей подругой Светой, Серёга таскался по пятам за Вероникой, а Альберту приходилось сопровождать его. Не бросать же друга в сложной ситуации!

По правде говоря, у Алика обе девочки одинаково не вызывали энтузиазма, но так получилось, что если Серёга — кавалер Вероники, то он, Алик, вроде как, Светкин кавалер.

Алик терпеливо ждал, когда же Серёге надоест «маяться ерундой», и по-прежнему не замечал вокруг никаких перипетий и волнений. Всё изменилось практически в одночасье, когда на одной из перемен одноклассница Оля Солодовникова вручила Альберту сложенный вчетверо лист из тетради в линейку.

Как выяснилось позднее, это было письмо с предложением дружбы.

Глава третья
Альберту тогда было одиннадцать лет, и он совсем не разбирался в вопросах женской красоты и привлекательности. Он знал лишь одно: Светка, которую ему все приписывают, совсем не нравится ему. А Ольга Солодовникова... вроде, нормальная. Во всяком случае, неприятия и антипатии она у Алика точно не вызывала.

Поскольку друг Серёга упорно не собирался возвращаться на путь истинный, Альберт всерьёз задумался над предложением Ольги.  Ну а что? С ней дружить всяко интереснее, чем с недалёкой, взбалмошной и непредсказуемой Светкой, которая к тому же слишком многое возомнила о себе.

Вечерняя прогулка с Серёгой, Вероникой и Светкой лишь усугубила  сомнения и метания Алика, и на следущий день на одной из перемен он сам подошёл к Солодовниковой.

— Послушай, Оль... это... а как мы будем дружить?

— Гулять вместе, — просто и без жеманства ответила Ольга. — В кино ходить. Можно в музей... или на экскурсию. Из школы ты меня будешь провожать, носить мой рюкзак. Можем вместе учить уроки и навещать друг друга, если кто-то заболел. А ещё было бы интересно записаться вместе в какой-нибудь кружок или на секцию.

Выслушав, мальчик задал вопрос, к которому мысленно и вслух возвращался после ещё очень много раз. Алик даже не подозревал и не понимал тогда, что в самом-то деле это один из самых глобальных вопросов во взаимоотношениях между мужчинами и женщинами. И до сих пор вряд ли хоть одна женщина ответила на него до конца искренне и честно.

— Солодовникова, а зачем тебе это?

— Ну просто, — девочка опять пожала узенькими, ещё острыми плечами и бросила на собеседника хитрый взгляд. — Ничего ведь плохого в этом нет, правда?

— Ну ладно, давай дружить, — шагнул в многолетнюю ловушку наивный и простодушный Альберт.

В тот же день он пошёл провожать Ольгу до дома. На одном плече Алик нёс свой рюкзак, а на втором — Ольгин. Тогда он ещё даже не подозревал, что надолго превратился в раба собственных эмоций и чувств.

Алик с Ольгой и вправду стали друзьями не разлей вода, у них это получилось, и Альберт очень быстро перестал обращать внимание на насмешки и подколы со стороны других парней. Что касается Ольги, — для неё уже тогда мнение окружающих не имело ровным счётом никакого значения.

Разумеется, отношения ребят носили исключительно платонический характер, а о чувствах сначала и речи не было. Во всяком случае, Альберту даже в голову ничего подобного не приходило.

Первая эмоциональная встряска и первая ссора произошли через три года, когда ребятам было по четырнадцать лет. После окончания восьмого класса Ольга и Алик вместе отправились в детский загородный лагерь.

В это же время в лагере «Гудок» отдыхали ребята из спортивной школы, футболисты. Альберт никогда не был чужд спорта, тем более, всерьёз готовился стать лётчиком, и ему нужна была хорошая физическая подготовка.

Ярославский вот уже в течение нескольких лет посещал школьную секцию по лёгкой атлетике и постоянно участвовал в различного рода соревнованиях. Однако спортивную школу он не посещал и в лагерь приехал просто в качестве отдыхающего школьника.

Один из представителей спортивного отряда, высокий и крепкий блондин по имени Николай, начал оказывать Ольге знаки внимания. А она вдруг ответила взаимностью, заинтересовалась.

Алик сначала даже ничего не понял и оказался абсолютно не готов к сложившейся ситуации. Просто однажды он зашёл вечером за Ольгой, а девчонки, с которыми она делила палату, сообщили: его подруга ушла на дискотеку.

Сказать, что Альберт удивился и растерялся, — значит, ничего не сказать. Какая дискотека?! Они с Олей никогда не ходили туда, всегда гуляли вдвоём по вечерам.

Движимый желанием разобраться с неожиданно возникшей непонятной проблемой здесь и сейчас, а также, разумеется, оперативно решить её, юноша отправился в зал для дискотек, расположенный в отдельном одноэтажном здании.

Ольга и вправду была там, хотя Алик не сразу узнал подругу. Во-первых, она была в чёрной мини-юбке из кожи (ну это тогда ещё наивный Ярославский так подумал, хотя материал больше напоминал клеёнку) и ярко-красной приталенной блузке с золотистыми пуговицами и отложным чёрным воротником.

Волосы девушки были щедро обработаны лаком с блёстками, чёлка «поставлена», а губы накрашены помадой оттенка охры.

Пока удивлённый Альберт, хлопая глазами, рассматривал Ольгу, диджей включил медленную композицию. К Солодовниковой тут же подошёл футболист Николай и пригласил девушку на танец.

Алик задохнулся от неведомого до этого момента странного, необъяснимого, неприятного и очень тяжёлого чувства. Парню казалось, будто ему под левое ребро кто-то со всей дури воткнул раскалённый металлический прут. Лишь позже Ярославский узнал, что это ощущение называется ревностью.

Он близко познакомился с ревностью в тот вечер, и это было лишь начало их долгого совместного  пути.

Пока Альберт находился в некотором  шоке и с тягостным недоумением прислушивался к себе, его пригласила на танец девочка из младшего отряда. Меньше всего ему хотелось танцевать, но отказаться не было сил. Парень, продолжая наблюдать за Ольгой и Николаем, положил ладони на талию незнакомки и в этот же момент поймал взгляд Солодовниковой. Она с интересом смотрела на него.

К следующему медленному танцу Алик уже был готов и успел «перехватить» Ольгу, пригласив её раньше, чем Коля. Увидев досаду на лице соперника, Ярославский испытал нечто вроде торжества и удовлетворения, однако длилось это недолго.

— Оля, зачем ты сюда пришла? Пойдём лучше гулять! — сказал Алик девушке во время танца.

Ольга впервые была так близко от него. Он почувствовал лёгкий сладковатый аромат духов, и в голове вдруг стало как-то странно легко.

— Нет, я останусь здесь, — покачала головой подруга. — Сколько раз я звала тебя на дискотеку? Но ты всегда говорил: «Да что там делать? Пойдём лучше гулять!» Вот и гуляй. Что прискакал-то?

— Серьёзно? — уточнил Альберт.

— Железно, — усмехнулась Ольга, прямо глядя в его глаза.

Не дожидаясь окончания композиции, Алик отпустил Ольгу и быстро покинул зал.

Правда, остыл и пожалел о своей резкости он достаточно быстро. Решил для себя, что утром подойдёт к Ольге, извинится и поговорит с ней, однако в очередной раз опоздал: уже на утренней пробежке рядом с Солодовниковой оказался Коля Максимов.

У спортивного отряда зарядка была раньше, и к этому времени футболист, видимо, уже освободился.

В течение последующих трёх дней Алик ещё несколько раз пытался поговорить с Ольгой, но она лишь сообщила ему о том, что встречается с Колей, и попросила оставить её в покое.

А через три дня состоялся футбольный матч между командой спортивного отряда и сборной командой всех остальных отрядов. Почему-то Альберт был уверен, что Максимов окажется в основном составе, и сделал всё возможное, чтобы попасть в сборную команду. Борьба предстояла нешуточная.

Конечно, футболисты были уверены в том, что вынесут «дилетантов» в одну калитку, однако им пришлось столкнуться с явлением, которое можно охарактеризовать как эмоциональное сопротивление, воодушевление, воля к победе.

После того, как счёт сравнялся, Коля как бы невзначай в пылу борьбы зарядил Альберту ногой по колену. Если учесть, что Максимов был в шипованных бутсах, то можно примерно представить, какую боль испытал Алик. Коля отделался предупреждением, а Ярославский отказался уходить с поля. Возможно, если бы для него нашлась достойная замена, его бы всё равно заставили уйти, но получилось так, как получилось, и пострадавший доиграл до конца матча.

Ольга была в числе зрителей и всё видела. После игры она подошла к Николаю — утешать кавалера, раздосадованного ничьей. Альберт сел на скамейку, наблюдая за сладкой парочкой, и не сразу заметил девчонку с аптечкой, подскочившую к нему. Он не мог отвести взгляда от Солодовниковой, уговаривающей Максимова и держащей того за руку.

Тогда Алик мысленно назвал Ольгу предательницей и твёрдо решил, что никогда её не простит.

Глава четвёртая
Довольно долго Альберту удавалось сдерживать своё слово, почти два года. Сначала Ольга продолжала встречаться с Колей Максимовым: Ярославский несколько раз видел, как Ольгин кавалер встречал её из школы, пару раз даже на мотоцикле.

Возможно, если бы произошедшее в лагере так ярко и так часто не напоминало о себе, решимость Алика не прощать не была бы настолько крепкой. Как знать?

Однако ближе к зиме Максимов исчез за линией горизонта, и на новогодней дискотеке Солодовникова попыталась возобновить отношения с Ярославским. Было сделано несколько красноречивых пасов, но Альберт не принял ни одного из них, а после праздника ушёл домой в компании Серёги, Вероники и Светки.

Портнов проявил редкое постоянство и по-прежнему встречался с Вероникой. Алик опасался, что ему придётся идти провожать Светку: на такие жертвы он не был готов даже ради того, чтобы насолить одной известной предательнице. Повезло: было принято решение, что сначала парни вместе проводят до дома обеих девушек, ведь Вероника и Света жили в одном дворе.

Правда девчонки, пользуясь случаем, всю дорогу пытались вывести Альберта на откровения по поводу отношений с Солодовниковой, однако парень был непреклонен и не поддался на провокации. Ещё не хватало участвовать в распространении сплетен!

Впоследствии Ольга предприняла ещё несколько попыток сближения, но рана Альберта оказалась глубже, чем он готов был показать. Этот факт не позволял ему простить предательницу, не давал расслабиться и раскиснуть, держал в тонусе.

Лето после девятого класса Альберт провёл в Анапе, где его родители арендовали небольшой домик, потому с одноклассниками юноша не виделся до сенятбря.

Увидев Ольгу после довольно продолжительной разлуки, Ярославский мысленно отметил, что подруга детства стала ещё красивее: фигура девушки приобрела более плавные и красивые очертания, а во всём облике и в манерах появилось то, что сам он называл неповторимой женственностью.

В течение десятого класса ни Алик, ни Ольга ни с кем не встречались, однако парень по-прежнему продолжал игнорировать бывшую подругу.

Всё кардинально изменилось весной. Несмотря на то, что пионерской организации в то время в школе уже не было, ежегодно девятнадцатого мая проводилась традиционная военно-спортивная игра.

В этом году Алик и Ольга оказались в одной команде; как выяснилось, довольно слабой. В итоге всё получилось так, что именно Ярославский и Солодовникова вытащили команду на второе место, уступив только одной из команд одиннадцатого класса.

В процессе соревнований волей-неволей пришлось общаться, а одержанная победа очень воодушевила и сблизила ребят, словно подтолкнула их друг к другу. Они были в одной связке, временами чувствуя себя единым целым, «организмом» с общим сердцем и безумной волей к победе.

После Альберт пошёл провожать Ольгу до дома, и у подъезда девушка попросила у него прощения за старую обиду. Пока взволнованный Алик собирался с ответом, Солодовникова быстро коснулась его губ своими и убежала в подъезд.

Парень провёл ночь без сна, снова и снова переживая произошедшее: соревнование, общую борьбу, безумство и поцелуй, а на следущий день сам пошёл к Ольге.

Начиная с этого дня ребята были неразлучны. Отказавшись от мечты о небе, Алик после окончания школы следом за любимой поступил на биологический факультет. Тогда же Альберт и Ольга впервые стали близки.

Все окружающие давно привыкли к тому, что Ярославский и Солодовникова — постоянная пара, неизменная величина, константа.

Однако в конце четвёртого курса случилось то, что стало для Альберта не просто громом среди ясного неба, а перевернуло всю его жизнь: Ольга объявила ему о том, что они должны расстаться. Девушка собиралась замуж; но не за Алика (который подрабатывал и копил деньги на свадьбу в полной уверенности, что через год, после получения диплома, они пригодятся), а за молодого и перспективного университетского преподавателя Юрия Андреевича Чистякова.

Чистяков поступил в аспирантуру одного из прославленных столичных вузов и помог Ольге перевестись на пятый курс в тот же университет. Но сначала была свадьба: роскошная, весёлая, с большим количеством гостей. Поскольку группа, в которой учились Ольга и Альберт, была очень дружной и сплочённой, Солодовникова пригласила всех.

Разумеется, Алик не собирался идти на свадьбу Ольги. Он вообще находился в прострации, был полностью потерян, раздавлен. Сдал сессию из рук вон плохо и лишь позже, когда снова смог мыслить критически, понял: мог не сдать вообще, завалить, его просто пожалели. О красном дипломе, к которому Ярославский не без оснований стремился в течение четырёх лет, пришлось забыть.

Лето тоже прошло мимо него. Целыми днями парень сидел в своей комнате, глядя в одну точку и перебирая в голове тяжёлые мысли. Он размышлял о том, что допустил грандиозную ошибку, фатальную, позволив Ольге вновь войти в его жизнь, да ещё настолько приблизиться к его душе. Теперь она рубанула прямо по живому, а он, Альберт, вряд ли выживет после такого...

Миллион раз он повторял себе, что предателям нельзя давать второй шанс, потому что они снова предадут, и предадут ещё страшнее, ещё больнее. Вспоминал то самое лето в лагере «Гудок», футбольный матч.

Оказалось очень непросто осознать и принять тот факт, что ты всегда был для любимой лишь запасным аэродромом. Как только на горизонте появился кто-то более состоятельный и успешный, Альберт вновь был выброшен за ненадобностью. Да ещё, как выяснилось, носил рога в течение какого-то времени, ведь отношения Ольги и Чистякова наверняка имели и предпосылки, и начало, и развитие.

Размышляя таким образом, Алик неожиданно для себя принял решение... пойти на свадьбу и поздравить молодых. Во-первых, это поможет ему окончательно избавиться от каких бы то ни было иллюзий. Во-вторых, он снова сможет как следует разозлиться на Ольгу, попытается с корнем выдернуть её из души и из сердца. А в-третьих, он сохранит лицо. Придётся убедить всех окружающих в том, что он не трус и не тряпка.

Конечно, сказать или мысленно решить что-то намного проще, чем сделать. В какой-то момент на свадьбе Алик почувствовал, что не справляется с собой, не вывозит: он слишком пьян, слишком весел и бодр, он слишком... измучен и устал...

Вызвав такси, Ярославский попрощался со всеми, предупредил, что уезжает домой, и покинул ресторан, в котором проходило торжество. Однако, оказавшись в салоне автомобиля, попросил таксиста отвезти его к водохранилищу.

Мысль одним махом избавиться от дикой и невыносимой боли пока находилась на стадии формирования. Альберт сидел на одной из скамеек, расположенных почти у кромки воды. Тяжело задумавшись, он не сразу заметил в сумерках бредущую вдоль берега невысокую немного пухленькую девушку. В руках у незнакомки был поводок, на котором она вела колли.

А когда заметил, не стал приглядываться. У него наверняка нет знакомых в этом микрорайоне, да и во всём районе — тоже.

Однако девушка, которая уже прошла было мимо, вдруг остановилась и нерешительно посмотрела на Ярославского.

— Здравствуйте! Простите, вас ведь зовут Альберт?

— Ну да, — хмуро пробормотал Алик. — Если что, я точно вас не знаю.

— Конечно, вряд ли вы помните меня. Мы с вами когда-то давно были в одном загородном лагере. Танцевали ещё однажды, я вас пригласила, а потом я вам рану на колене обрабатывала. Это после футбольного матча.

Более внимательно взглянув в миловидное круглое лицо и большие серо-зелёные глаза, Ярославский вспомнил, что да, было такое, — в лагере около него постоянно крутилась какая-то мелкая девчонка года на два моложе его.

— Вспомнил, — кивнул Альберт, хотя больше всего ему хотелось прямо сейчас попрощаться. — Привет!

— У тебя всё хорошо? Прости, что лезу в душу, но выглядишь ты... очень странно.

— Нормально всё, — отмахнулся Ярославский. — Сижу, дышу воздухом, отдыхаю, никого не трогаю. Не надо беспокоиться.

Девушка продолжала стоять рядом, вглядываясь в его лицо. Рыжая с белым грациозная собака сидела у ног хозяйки и тоже смотрела на Альберта, только молча.

— Что? — сухо и с некоторым вызовом поинтересовался у девушки Алик.

У него абсолютно не было сил вести светские беседы и появлять вежливость.

— Давай хотя бы прогуляемся. Здесь холодно и ветрено, а ты в одной рубашке.

— Вообще-то лето на дворе! — огрызнулся Ярославский.

— Вообще-то август, и всего плюс пятнадцать, а тут ещё от воды ветер.

— Ты всегда тут ходишь и докапываешься до всех окружающих? — всё же не сдержал возмущения и раздражения Альберт. — Тогда у меня для тебя плохие новости: лезть к нетрезвым незнакомцам очень опасно и чревато. Когда-нибудь эта привычка подведёт тебя под монастырь.

— Нет, только до тебя вот докопалась. Если честно, я очень рада, что тебя встретила. Может, даже решусь рассказать, что мы мне очень нравился тогда, в лагере. Но ты на меня даже внимания не обращал.

— Так уже рассказала, получается, — удивлённо усмехнулся Алик. — Тебе лет-то сколько?

— Девятнадцать. Что ты решил? Идём гулять?

— Чёрт с тобой! — Альберт резко поднялся со скамейки, оказавшись выше незнакомки на целую голову.

Собака сразу вскочила и встала около хозяйки, предупреждающе глядя на Ярославского.

— Свои, Линда! Тихо! — успокоила защитницу девушка.

Они вместе зашагали по галечному берегу: высокий чуть покачивающийся темноволосый парень, миловидная маленькая девушка и рыжая с белым собака породы колли.

— Как тебя зовут-то? Ты даже не сказала! — неожиданно для себя выпалил Альберт.

...Вскоре Ольга уехала в Москву. Через год Альберт женился на девушке, которую в глубине души считал своей спасительницей, а впоследствии она родила ему двоих замечательных сыновей.

Глава пятая
Альберт не стал задерживаться на фуршете: хотелось как следует отдохнуть перед завтрашним днём, когда начнут работать секции. На утро у него был запланирован доклад на одной из них, затем — круглый стол на другой, а во второй половине дня — экскурсия в Олимпийский парк.

В парке Ярославский бывал раньше, но экскурсии всегда являлись его страстью, и он старался не пропускать их никогда и нигде.

Несмотря на одолевающие его воспоминания, мужчина уснул довольно быстро; видимо, перелёт и яркие вечерние впечатления сыграли свою роль.

Утром Альберт проснулся отдохнувшим, полным сил и... помолодевшим что ли. Помимо готовности к свершениям, он испытывал странный душевный подъём, воодушевление и несвойственный его возрасту безумный интерес к жизни, радостное ожидание и предвкушение чего-то неведомого.

После завтрака начали работать секции, и все запланированные выступления Ярославского прошли на ура. А потом Ольга сдержала данное накануне слово: сама нашла Альберта. Она оказалась сопровождающей той самой экскурсионной группы.

На протяжении всего небольшого путешествия Ярославский наблюдал за общительной, грациозной и лёгкой Олей. Почти все мужчины, изъявившие желание посетить в этот день Олимпийский парк, буквально млели от Солодовниковой, были от неё без ума. Альберт наблюдал со стороны, сохраняя немного отсутствующий вид и испытывая странные, смешанные чувства. Восхищение и гордость в его душе тесно переплетались с нелогичной ревностью. Непосредственно же ревность была глубоко застарелой и казалась чем-то вроде дежавю.

Однако расталкивать локтями «конкурентов» и бороться за место под солнцем Ярославский не стал. Любуясь южной природой, мужчина получал почти нереальное удовольствие от экскурсии. Он не задумывался о том, связана ли эта особая острота восприятия с событиями последних двух дней.

Ольга подошла к нему сама. Точнее, не подошла, а села рядом с ним в автобусе на обратном пути. Правда, как следует поговорить им так и не удалось, поскольку к Ольге постоянно кто-то обращался с вопросами; однако парой слов они всё же перекинулись.

— Алик, ты свободен сегодня вечером? Или что-то запланировал? — тихо спросила женщина.

— Всё, что было запланировано на сегодня, я уже выполнил, — так же тихо ответил Альберт.

Сердце стучало гораздо более шумно и гулко, чем звучал голос. Или это Ярославскому так казалось?

— Я тоже свободна сегодня вечером. Может, поужинаем вдвоём в каком-нибудь не слишком шумном и не слишком людном месте?

— Отличная идея, — согласно кивнул Альберт. — Приглашаю тебя на ужин. Только тебе придётся по-прежнему оставаться гидом, Оль, поскольку я понятия не имею о том, какие места являются не слишком людными и шумными.

— Тогда договорились, Алик!

Женщина коснулась руки мужчины чуть ниже локтя. Близко увидев её глаза, Альберт так и не смог понять, чего в них больше: радости, удовлетворения или торжества.

* * * * * * *

Ресторан, который выбрала Ольга, находился не так уж далеко от отеля, и решено было прогуляться пешком. По пути разговор вращался вокруг вполне дежурных и предсказуемых тем: обсуждали конференцию,  делились впечатлениями, вспоминали общих знакомых. И лишь за столиком ресторана Ольга прямо и немного задумчиво посмотрела в глаза Альберта.

— Расскажи о том, как живёшь, Алик!  А то мы всё о делах да о делах. Я ведь ничего не слышала о тебе с тех пор, как уехала. Несколько раз пыталась раздобыть хоть какую-то информацию, но никто из однокурсников ничего конкретного о тебе не знает. Многие разъехались, а те, кто по-прежнему живёт в нашем городе, работают в других сферах.

— У меня всё нормально, — пожал плечами Ярославский. — Семья, работа. Двое сыновей. Старшему двадцать один год, младшему — девятнадцать. Оба уже студенты.

— То есть получается, ты женат уже как минимум двадцать два года?

— Именно двадцать два, — насмешливо кивнул мужчина.

Ему показалось, или Ольгу не слишком  приятно удивил тот факт, что её «вечный раб» женился настолько скоро после пережитой личной драмы? В любом случае зацикливаться на этом не хотелось. Хотелось получать удовольствие от прекрасного вечера и от состояния души, словно парящей вне времени и пространства.

— А ты как живёшь, Оля?

— Как видишь, хорошо живу, — поставив локти на стол, Ольга устроила подбородок на сложенные одна на другую кисти рук и внимательно уставилась в лицо собеседника.

Она никогда не заботилась о соблюдении приличий и о том, что подумают окружающие, и в этом аспекте её характер, кажется, ничуть не изменился.

— У меня тоже сын-студент, ему двадцать два года. Учится в Питере, там же, где живёт и работает его отец.

— А ты почему не там? Не рядом со своими мужчинами?

— Мы с Юрием расстались двенадцать лет назад.

— То есть, после вашего развода сын остался с твоим бывшим мужем? — удивился Альберт.

— Нет, со мной, но я никогда и никак не ограничивала Юру в общении с ребёнком. Однако пять лет назад, когда сыну было семнадцать, я уехала в Европу и работала там по контракту более трёх лет. Потом два месяца провела в столице и уехала сюда. Мне очень нравится здесь. Порой кажется, что это место моей силы, как сейчас модно выражаться. А твоя жена... Вы коллеги?

— Нет, — покачал головой Ярославский. — Она филолог. Работает заместителем директора в гуманитарной гимназии.

— Ты счастлив, Алик?

— Да, — Альберту не нужна была загадочная и интригующая пауза для раздумий над ответом на заданный ему вопрос. — Я не боюсь и не стесняюсь признаться в этом: очень счастлив.

Ольга молчала в течение нескольких минут, задумчиво глядя мимо Альберта и прислушиваясь к звукам живой музыки. Он тоже не нарушал молчание.

— Я хочу танцевать, — заговорила наконец женщина.

— Сейчас, минуточку, — кивнул Ярославский, встал и быстро пошёл в сторону небольшой сцены, на которой расположились участники музыкальной группы, сопровождающей вечер.

Вскоре он вернулся, встал около Ольги, чуть поклонился и протянул руку. Она легко вложила в большую мужскую ладонь свои изящные длинные пальцы и встала, оказавшись очень близко к своему спутнику.

Ольга, мы были молоды и только,

А жизнь такой казалась долгой,

Неслышно маятник стучал.

Ольга, а лет с тех пор

Минуло сколько,

Когда на вашей свадьбе «Горько!»

Я пьяный громче всех кричал...*

— Алик, что у тебя запланировано на завтра? Много выступлений?

— Два. Так же, как сегодня.

— А послезавтра? Ты будешь выступать во время практической части конференции?

— Нет, — покачал головой мужчина. — Я буду простым участником, а не ведущим.

— Может, сбежим с практики, Алик? Я уже не буду там работать, а для тебя участие в практике является лишь рекомендательным.

— Сбежать? — задумчиво переспросил Альберт. — Неплохая идея.

* В тексте использован отрывок из песни «Ольга», автор музыки и текста — Владимир Маркин

Глава шестая
Спустя сутки с половиной

Альберт обожал домашние завтраки в выходные дни. Не такие, как в будни, когда они с женой в спешке выпивали по чашке кофе с бутербродами или тостами, а такие, чтобы можно было лениво и вальяжно сидеть за столом и наблюдать за тем, как супруга готовит для них настоящий завтрак. Например, кашу, блинчики или омлет с овощами.

Сам Ярославский никогда не готовил, а мужчин, подающих любимым женщинам завтраки в постель, видел только если изредка случалось посмотреть за компанию с женой какую-нибудь мелодраму.

Не готовил не потому, что считал, будто он слишком велик, и не царское это дело, — просто терпеть не мог готовить. Кто-то любит хлопотать на кухне, кто-то делает это по инерции или по обязанности, а кто-то лучше перебьётся сухомяткой, чем встанет к плите. Ярославский относился к последней категории.

Надо отдать должное супруге: она никогда не пыталась ломать или перевоспитывать его. В её лексиконе изначально начисто отсутствовали выражения типа: «Ты же мужчина, потому должен то-то и то-то»; не появились они и со временем.

Альберт был бесконечно благодарен за это дражайшей половине и всегда платил взаимностью. Он сам прекрасно знал о том, что именно «должен мужчина», потому супруга была избавлена от решения как мелких, так и крупных финансовых, жилищных и бытовых проблем.

Сегодня среда, но по причине начавшейся череды первомайских праздничных дней, — нерабочая. И завтра нерабочий день, и послезавтра — тоже.

Жена поставила перед Альбертом тарелку с творожной запеканкой, политой ванильным соусом. Ярославский обожал это блюдо, у него от одного только запаха творожной запеканки начинала слегка кружиться голова.

И в этот момент завибрировал смартфон Альберта, лежащий на столе. Звонили с незнакомого  номера, однако мужчина сразу понял, кто настолько жаждет поговорить с ним, что не стесняется беспокоить утром в праздничный день.

Всё же она позвонила. Позавчера вечером он проводил Ольгу до дома после ужина и сразу ушёл в отель, отказавшись от позднего чая. Официальной причиной отказа стала необходимость как следует отдохнуть перед двумя выступлениями. Альберту не хотелось обсуждать реальную причину: он был уверен в том, что умная, чуткая женщина и так способна всё понять, без прямых словесных разъяснений и проговаривания очевидного. Вчера Солодовникова сопровождала на экскурсии две группы, а Ярославский ужинал с коллегами.

Сегодня утром Ольга и Альберт должны были отправиться в двухдневное путешествие в один из городов, расположенных недалеко от Сочи. Однако вместо Ярославского к Ольге приехал курьер с роскошным букетом. К букету прилагалась записка со словами благодарности за прекрасно проведённый в ресторане вечер. Также в послании были извинения за внезапный поспешный отъезд без предупреждения и слова прощания.

Накануне сразу после ужина с коллегами Ярославский отправился в аэропорт, и ночью был уже дома. Позвонил супруге незадолго до вылета, и она, разумеется, примчалась его встречать.

Смартфон стих и тут же снова завибрировал. Дождавшись, когда Ольге надоест звонить, Альберт быстро заблокировал её номер и спокойно вернулся к поглощению запеканки. 

— Всё же ты встретил её, — задумчиво произнесла жена, внимательно глядя на него. — Потому и покинул конференцию,не дождавшись закрытия, чего прежде никогда не делал. Я знала, что это рано или поздно произойдёт, ведь так или иначе вы варитесь в одном профессиональном котле.

Ярославский отложил столовые приборы, сделал большой глоток из стакана с водой и потрясённо уставился на жену. Конечно, она знала обо всём, что у него было когда-то с Солодовниковой, ведь он рассказал ей об этом очень давно, на берегу водохранилища.

Больше они никогда не возвращались к данному разговору. Не то что бы тема бывших была табу в семье Ярославских, совсем нет. Просто супруги не видели смысла перемалывать и мусолить былое и давно минувшее, ведь настоящее и общее всегда было намного насыщеннее, интереснее. Потому тот факт, что жена, оказывается, продолжала держать прошлое Альберта в голове в течение всего этого времени, поверг мужчину в настоящий шок.

Он никогда не лгал ей, не собирался заниматься этим и сейчас. Безусловно, предпочёл бы скрыть факт встречи со своей первой любовью, но ведь кроме самого этого факта и скрывать-то больше нечего!

— Оль, я... Ничего не было и не могло быть. Ты должна это знать.

— Я знаю, — кивнула жена. — Ешь запеканку, а то она совсем остыла.

— Съем, не переживай, и добавку попрошу. Она и остывшая вкусная. Но пока мне хотелось бы знать, зачем ты всегда об этом думала и ждала этой встречи?

— Я бы не сказала, что неотступно думала об этом. Просто всегда знала, что когда-нибудь вы встретитесь, и это станет для нас своеобразной проверкой.

— А мне вот не нужно ничего проверять, Ольга, — сухо возразил Альберт.

Он редко называл жену полным именем; только тогда, когда был очень недоволен.

— Прошлое — на то и прошлое, чтобы оставаться в воспоминаниях. Даже если они приятные и волнующие, полные особого адреналина, — это всего лишь воспоминания! Ты согласна со мной?

— Конечно, согласна, Алик! Знаешь, о чём подумала? Давай купим шашлык в магазине полуфабрикатов и махнём на дачу? Подумаешь, снег ещё не весь сошёл! Мы же поедем отдыхать, а не работать.

— Давай! — с энтузиазмом согласился Альберт, радуясь тому, что скользкая тема закрыта.

Но не тут-то было.

— Я только задам ещё один вопрос, и всё, — жена заглянула в его лицо. — Можно?

— Конечно, можно, Оля, — мягко отозвался Ярославский, который уже полностью успокоился и взял себя в руки. — Ты моя жена, и имеешь право задавать любые вопросы.

— А если она приедет?

— Это вряд ли. Но в любом случае как приедет, так и уедет, — мужчина пожал плечами. — Я умею хорошо и доходчиво объяснять всё второй раз тем, кто не понял с первого раза. Веришь мне?

— Конечно, верю, Алик! Я никогда не смогла бы жить с человеком, которому не верю и в котором сомневаюсь.

— Вот и отлично, Оль, а то я уж испугался. Чуть аппетит не потерял.

— Добавку-то будешь?

— Конечно! Мы же на дачу уедем, значит, запеканку надо доесть. Илюха всё равно её не любит. Кстати, а где он?

— Спит. Но на дачу он с нами вряд ли поедет.

— Почему это?

— У нас взрослый сын, Алик! И у него  появилась личная жизнь.

— Вот так живёшь-живёшь, — тяжело вздохнул Альберт, — и...

— Ничто не мешает тебе пригласить меня на свидание, — рассмеялась Ольга.

— И вправду. Вот завтра и приглашу.

— А почему не сегодня?

— Потому что сегодня уже ты меня пригласила.

Конец. Спасибо за внимание!

Мира Айрон