Душевно. Боль. Ной. Глава 9

16+ Содержит ненормативную лексику.

Душевно.Боль.Ной

Ной. Мышка

           Мыши не сразу начали меня тревожить. Видимо им потребовалось время, чтобы осознать, что в доме действительно появился какой-то до****б, который остался здесь жить. Мало того, что он здесь остался, он ещё расчистил годами тщательно  засираемую ими комнату, выкинул многие вещи, которые давали им кров и пищу, стал производить много всяческого шума, который конечно же поначалу отпугивал их от места обитания этого двуногого. Но со временем шума стало меньше, а двуногий стал топить печь, - и в доме стало теплее, и двуногий принёс в тумбочку кучу разных лакомств, - которые стали источать по всему дому соблазнительные запахи, о которых молодые мышки не могли знать, а старые-престарые мыши вспоминали с трудом. И ностальгическая слеза скатывалась по морщинистой рожице старой мыши, возбуждённая запахом давно ушедшей молодости, когда в этом доме было полно людей, и всегда зимой было тепло, а в чуланах в любое время года было изобилие ...
          И несколько ночей я спал в относительной тишине и в полном спокойстве. Но постепенно, и всё нарастая, началось нашествие серой массы - мыши стали возвращаться на их исторически исконные территории. Причём никаких предварительных договорённостей не было, никакой дипломатической работы не проводилось. То есть они действовали тем же методом, что и я, двуногий оккупант - неожиданно пришёл, разрушил их мир, - и стал себе жить. Я, для них - агрессор и захватчик. И ко мне соответственное отношение. И действия против меня - ответно зеркально пропорциональные. Не знаю - была ли у них тактика и стратегия партизанской войны. Но методы их были обычные и для двуногих - бандитско-разбойничье-грабительские. Эй, братва, три дня на разграбление покорённого города ! Айда ! Грабь - что плохо лежит ! Жри всё - что издаёт вкусный запах ! Насилуй всех... эх, здесь, б***ь, облом, - такого здорового двуногого нашей братве изнасиловать вряд ли получится ... Ладно ! Не насилуй - жри от пуза ! Пока не лопнешь ! Сарынь на кичку ! И "летучие отряды" мышиных гусаров ломанулись в мои и без того не слишком обильные закрома.
           Поначалу я не слишком придавал значение мышиной возне. Ну копошатся там где-то, ну возятся с чем-то - да и пусть, лишь бы на кровать не залазили. Но постепенно из редких поскрипываний и шебуршаний, мышиное нашествие превратилось в конкретную такую движуху, и они стали довольно громко грызть доски, видимо чтобы проникнуть в саму комнату, и потом, когда пробоина была произведена - хлынули наглым нескончаемым потоком, и топот их копыт мне стал сильно докучать по ночам. Я стал осознавать, что однажды я могу проснуться весь перевязанный, как Гулливер, а на мне, вместо лилипутов, будут пировать серый кардинал и его вассалы, причём гадить они будут тут же, то есть на меня же. Чё-то меня как-то эта картинка не вдохновляла. А когда я заглянул в тумбочку и увидел полный кавардак в моих пищевых запасах и разкуроченные пакеты гречки, риса и макаронов, вперемежку с мышиными отходами жизнедеятельности, - я решил переходить к тотальной обороне.
            На следующий день я сел в машину и умчался в районный центр - затариваться вооружением для ведения боевых действий. Закупив десяток мышеловок, я вернулся и приступил к полномасштабной войне. Мышеловки были заряжены ароматной колбаской и расставлены по всему дому - в комнате, в самой тумбочке, в сенях.
           И началась кровавая жатва. Звон мышеловок стал сопровождать мою жизнь постоянно, когда я был в доме. Утром, днём, вечером, ночью - со стабильной постоянностью я слышал грохот схлопывающихся ловушек, то тут, то там. По утрам я вставал, и первым делом шёл собирать смертельный урожай. Практически все мышеловки были наполнены серыми трупами. Я выковыривал их и выкидывал в поле. Снова заряжал колбасой и устанавливал на боевые позиции. И так каждый день - нашествие не ослабевало. Да, продукты оставались нетронутыми, но благодаря лишь нескольким эшелонам обороны. Последняя "линия Манергейма" находилась непосредственно в тумбочке с продуктами. Самые настойчивые добирались туда, и уже там, не дойдя десяток сантиметров до желанного риса - находили свою погибель.
           Не помню точно - как долго длилось противостояние, но все прекратилось однажды, после одного исторического события. Как-то вечером, услышав очередной звон ловушки, я пошёл на звук, чтобы сразу выкинуть труп, а гильотину зарядить по новому. Я подошёл к мышеловке и поднял её. И чёрт меня дёрнул посмотреть на пойманный экземпляр ! Я так привык уже к мышиной мясорубке, что выкидывал очередное тельце, практически не глядя на само орудие убийства. А тут взял - и посмотрел на мышку. А она, представляете, - живая... И смотрит на меня, прямо мне в глаза, и таким взглядом... У меня все нутро вывернулось наизнанку...
           Обычно убийственный рычаг попадал аккурат на голову мышке, что очень быстро заканчивало мучение животинки. А в этот раз рычаг этот как-то умудрился придавить её посередине туловища, причём пузом кверху и соответственно рожицей тоже. И вот она лежит на спине, передавленная пополам, дышит ещё, - и смотрит на меня своими чёрными бусинками...
           О, господа ! Я не могу, я не в силах, я не смогу найти слов, чтобы выразить то, что было в её глазах, и что говорил, о чём кричал мне - её взгляд. Для того, чтобы понять, о чём кричали её глаза, - надо было прожить какое-то время одному на удалённом хуторе, неделями не общаться с людьми, часами бродить по лесу в полной тишине и так же часами сидеть у печки и смотреть на огонь. Тогда, может быть, вы сможете понять - о чём кричит погибающая на ваших руках мышь.
           А тогда - у меня началась истерика. Меня трясло, как с бешенного бодуна, слёзы застилали глаза. Я не плакал - я рыдал. И просил прощения у этой мышки. Я клялся ей, что больше никогда и нигде не поставлю ни одной мышеловки ! В надежде, что мышка всё же сможет выжить , я аккуратно вытащил её из-под рычага и положил в кучку  сена, лежащую в предбаннике. А потом пошёл и напился. Был у меня всегда НЗ в виде водочки.
          На следующее утро я проверил сено, но мышки там не нашёл. Не знаю, может быть она оклеймалась, а может быть её кто-то сожрал. Но я её не обнаружил.
          С того дня я больше не ставил ловушки. И вот ведь парадокс - ни одна мышь больше не забралась в тумбочку, где хранились мои продукты и ни сгрызла ни одной крупинки ! Они конечно же всегда присутствовали где-то рядом, я их слышал и периодически видел, но мои закрома никто не трогал. Возможно их мышиные боги приказали им больше не трогать "этого психически неуравновешенного двуногого" - пущай живёт себе ...
         Вот такая история.