Глава 19. Шпиён

– Ванька! – У Сафроныча красные глаза, как у быка, вот-вот накинется на него…
Иван, хотевший было схватить деда за ворот и вытолкать его из-за ворот, поостерегся. Что-то непонятно остановило его.

– Лу-ушка, штерва, яда налила, – дед всхлипнул, и громко вдыхая в себя носом, пустил слезу.

– Чего, Сафроныч, ты чего совсем с ума сошел? Полночь, ну…

– Яду, яду! – стал снова стучать тот кулаком себе в грудь. – Там, – указал он указательным пальцем в грудь Ивана, – лекарство. Там!

– Какое лекарство? – Не понял Иван.

– Водка, у холодильники твоем.

– А-а-а, вот в чем дело! – Всплеснув руками, и выматерившись от души, так сказать, сняв с нее камень, Иван понял, что деду больше ничего не надо, кроме водки. Блин! И как только бабка Лукерья с ним столько лет смогла прожить?

– Стой здесь, Сафроныч, сейчас принесу…

В бутылке водки оставалось дедового «лекарства», если на глаз, то грамм пятьдесят. Мысль, разбавить ее на четвертину, размылась на половину. Слишком сильный напор воды, хлынул в ее горлышко. Ну и ладно.

Когда дед увидел в руках соседа почти целую кружку «микстуры», то забыв ее, как любил по привычке, понюхать и прищурив глаза, глубоко вздохнуть, словно в памяти его возникло что-то невообразимо радостное, а потом… И пошла она ему в глотку хорошо, кадык, как насос, только и успевал то подниматься, то опускаться. И…
– Фу-уу, Ванька, и за шо я так тебь-тебь, – наконец отрыжка отступила, дав яму закончить фразу, – …я-я-я любу-у. – И глубоко вхдохнув, помакрутив перед лицом Ивана указательным пальцем, типа, подтверждая, что не то сбрехнул, поправился. – Не-е, уважаю, – и словно дирижер, выставив две ладони вперед, махнул оркестру – все(!), стоп!

Да, «лекарство» тут же дало свое: язык Сафроныча уже говорил, нет, нет, нет, ляпал. Тоже, извините, такое словосочетание скорее не подходит. Мычал? Ну, что-то вроде этого. А точнее, мучал слова, которые так не хотели в измененном состоянии вылезать из его рта.

Попытавшись сделать шаг к Ивану, его нога тут же споткнулась о крыльцо. Если бы не руки Ершова, подхватившие Сафроныча, то… Ладно, не об этом.

Над воротами заблистала радуга, правда не настоящая, почему-то с розово-синими отблесками. И громко застучала в Ивановы ворота…

На пороге снова тот же полковник с группой парней в балаклавах, оттолкнувших Ивана в сторону, и как бурный ручей, побежавших во двор со словами, как барабанная дробь: «Вперед, вперед, вперед. Первый направо, второй налево, я в цент…!

– Иван Васильевич, вы простите нас, – приложив ладонь к своей груди, с шипением прошептал полковник, – такая ситуация, мы должны осмотреть как ваш дом, так и все объекты, находящиеся здесь.

– Причина? – сухо спросил Иван.

– Ну, ладно, – и осмотревшись по сторонам, полковник в ухо прошептал ему. – Он может вас посетить, – и ткнул пальцем вверх.

– Кто Бог? – С иронизировал Ершов.

– Он бы и не спрашивал разрешения, – поняв шутку Ивана, – и тыча, уже ладонью вверх, с усмешкой ответил офицер.

– А-а-а, сам Олег Игоревич… Ну как я не догадлив.

– Наоборот, догадливы. Так что мы сейчас…

– Милиси, милиси, – встал между полковником и Иваном дед. – Он. Ванятка, шпиен? Шпиен! Шип-и-ен! Я же учера вам говорила.

– Вот мы, дедушка, вас послушали и решили его поймать. Спасибо, спасибо, – полковник, морщась от вони, шедшей со рта деда, попытался отвернуть его лицо в другую сторону от себя.

Но, дед, хоть и дед, а «лекарство», принятое им от Ивана, придало ему богатырских сил. Как Молодец сказочный, ухватившись за руки полковника, твердо и громко повторил. – Шпиен!

Все-таки ребятам в балаклавах удалось уговорить деда идти домой и поспать, чтобы не мешал им произвести у его соседа обыск. Дед, попытавшийся им сопротивляться, стал кричать: «Шпиен, Ванька, шпиен. Не затыкая храшданам рот. Ванька, шпиен!». Но силы бойцов, взявших его под руки, и токающе-волокущих его со двора шпиена, были непоколебимы…

 – 2 –

Начальника полиции через пять минут сменил мужчина в серой куртке. По возрасту близок к Ивановому. Спокойный, говорит полушепотом, но каждое его слово четкое в звучании, хотя по своему звуку, в чем-то похоже на шипение гадюки, готовящейся напасть на мышь.

Оказывается, он тоже полковник, только с другой службы. Ну, я думаю, вам понятно с какой…

– Товарищ полковник, – громко сказал вошедший в кухню мужчина в балаклаве, и козырнув, продолжил. – Все нормально, – наверное, улыбнувшись, так должно быть по интонации его следующих слов, понял Ершов, – досталось нам от его бойцов.
– Что за бойцы? – не понял полковник.

– Так в птичнике петух на нас напал и глухарь.

– Глухарь? – невольно поставил ударение на мягком знаке полковник.

– Так выходит. Сам настоящий глухарь! – в доказательном ответе прозвучало удивление и у спецназовца.

Полковник вопросительно посмотрел на Ершова.

– Будете на меня в суд подавать?

– Та, скажете такое. Интересно, как вам удалось приручить дикаря такого? – теперь удивился полковник.

– Зацепил маленько его машиной. Ночью ехал, а он откуда ни возьмись…

– И?

– Привез его домой, крыло на всякий случай проверил. Ну, там и ушиб мог произойти, ударился он о корпус машины. А потом отпустил его, но не хочет. Так и живет. Петуха, ну, короче, поставил на место, – улыбнулся Иван. – Птица свободная, сколько раз не выпускал во двор, бежит назад.

– Удивительно! И что нам с нею делать.

– Арестуйте и вывезите в тайгу.

– Ну, тогда капитан, скажите своим ребятам, чтобы забыли про этот инцидент, как и
о том, что у Ивана Васильевича живет глухарь. – По весне, надеюсь, капылуха ему напомнит, кого он должен топтать…

– 3 –

Иван с полковником, засиделись за чаем. Воспоминания о молодости у них несколько отличались. У каждого по-разному сложилась жизнь после студенческой статьи. Какая у полковника, осталась за занавесом, только некоторые ее моменты вышли на сцену, но только для поклона неведомых артистов…

Звуки полицейской сирены с блескучими огнями снова раздражили офицера. В тот же момент, скорее всего для извинения, сработал гудок рации.

– Да, что там у вас? – первым спросил у нее полковник.

– Товарищ, первый, сосед собрал около своих ворот прохожих людей и устроил митинг. Что делать?

– Что за митинг? – Не удержался от звонкой усмешки офицер.

– Кричит, что Ванька шпион.

– А кто там собрался у его трибуны?

– Две бабки, да три алкаша, еле языками шевелющие.

– И? Ну, дальше, капитан. Какие вы действия приняли? Да, ну, продолжайте.

– Ну, мы включили сирену, так сказать, чтобы их пугнуть.

– Разошлись?

– Нет. Бабки, то да, что-то по телефону говорят. А вот мужики, что с ними делать.

– Что, что, нам еще звону колоколов только не хватало в полночь бить. Могут ходить? Так помогите им по домам разойтись.

Вот такая она жизнь, Иван Васильевич. Смешно вам? Хм. А у нас такое веселье, каждый день, каждый день. А некоторое таким бывает, что хочется иногда не то чтобы Ильфом и Петровым стать, а Булгаковым, такое «Собачье сердце» написать, что «Роковые яйца» детским лепетом покажутся.

– Хм, начитанный вы, – улыбнулся Иван.

– Да в нашем с вами поколении этих писателей, наверное, каждый пятый читал, если не каждый третий.

– Да, да. Но я, будучи студентом, их под строжайшим секретом читал. Булгаков же был запрещен вами.

– Ну, это как сказать. В восьмидесятых уже не до этого было. Новые веяния пришли…

– Может быть, но на полках ни «Двенадцати стульев» с «Золотым теленком» Ильфовских с Петровым, на Булгаковских «Мастера и Маргариты» с «Белой гвардией» на прилавках книжных магазинов не было.

– Да никаких книг хороших и не было, только из-под полы можно было купить даже Горьковскую «Мать», как и «Повесть о настоящем человеке» Полевого…

И снова полицейская сирена прервала разговор.

Дед не унимался, давал интервью каким-то журналистам. Но, что он давал интервью, это его бабка Полина потом прояснила. Девка с парнем к ним во двор пролезла через забор. Дед им сказал, что без «лекарства» и слова не скажет. Так вот они его привезли, а дед вышел к ним на встречу, на улицу. Ждал «докторов», когда привезут его, выглядывая из ворот.

 А как привезли, там и под фонарем и что-то начал им рассказывать, махая рукой в сторону дома Ершова.

– А вы проспали? – повысил голос в рацию полковник.

– Так перед нами была поставлена задача никого к вам не пускать и митинг разогнать, – ответила рация.

– И? – снова полковник потребовал продолжения рассказа от абонентов, уличного караула.

– Ну, вот и включили сирену…

– Дай дураку Богу молиться, он и лоб расшибет. – Помотал головой полковник.

– Так те сразу и уехали.

В ответ полковник, выключив рацию, помотал головой…

Чай остыл, его гость выпил с чашки большими глотками, и, посмотрев на часы, попросил Ивана включить телевизор.

И то, что хотел посмотреть, увидел и Ершов. Видеосюжет встречи их губернатора с президентом. Олег Игоревич Симаковский, отчитывался о своей работе за год. Оказывается, молодец, так сказал Президент страны, похваливший развитие деревообрабатывающей промышленности, станкостроения:

– Олег Игоревич, радует, что этим направлениям вы уделяете серьезное внимание, но, не забывайте, пожалуйста, о подготовке молодых кадров не только для развития промышленности, но и для образовательных учреждений: начиная со школ, средне специальных и высших учебных заведений. А то, что вы желаете продолжить свою работу на стезе губернатора, похвально…

Звонок телефона потребовал от полковника переключить внимание к себе.
– …Да. Как задержался? – Удивление полковника, и громкое цоканье языком насторожило и Ивана. – Столько готовились, да уж. Значит не заедет он в наш город, как предполагалось.

А завтра у него встреча с министрами, там же в Москве. А на Новый год не приедет. Сомневаешься. Так говоришь с министрами он будет встречаться. А, те будут заняты? И что? Ему уже доложили об этом?

Ладно, жду, – и еще раз покачав головой, вздохнул.

– Так я понял, что вся эта вот, устроенная вами проверка моего дома, как и охрана его, связана с желанием губернатора заехать ко мне?

– И к вам в том числе, хотя это было его желанием, не больше. Ток, что мы на всякий случай погостили у вас. Но, как видите, может и не зря. А вдруг.

– Но, еще один вопрос можно задать? Аэропорт то от нас в десять раз дальше чем от областного центра?

– По прогнозам обещали у нас вьюгу. И прогнозы оправдались, поэтому присядет его самолет в соседней области, дорога от которого пересекает ваш город.
– Понял. Ну, что же, тогда предлагаю вам кофе.

Очередной звонок.

– Что? Прогнозы не подтвердились. Ёклмн. Ну и синоптики! Что, не в них дело. А, нужный ему министр будет на месте. Значит визита его в наш город не будут. Ну, тогда и пора по домам.

– Так не знаю, как вас, товарищ полковник и зовут, – развел руками Ершов.

И снова звонок.

Полковник, посмотрев на экран, потом на Ивана, что-то шепнув про себя, приложил мобильник к уху.

– Да. Что включить? По интернету? А, понял, «Городские новости», так, и? Понял. Вот, блин, скоморохи!

На главной странице «… новостей» дед Сафроныч с поднятым вверх указательным пальцем, его глаза на выкате, и внизу под его лицом заголовок, резкий, рубленным шрифтом, массивный: «Шпиенов за решетку».

Включив под ним значок просмотра видеофильма, на экране мигающие на весь экран мигающие полицейские огни с сиреной. Люди в форме и балаклавах вбегают в какую-то дверь, что-то кричат. Ага, понятна, где-то этот сюжет взяли, и положили его для привлечения внимания зрителей сюда. Теперь на весь экран лицо корреспондентки, с одышкой она чуть ли не кричит:

– Сегодня днем огласили наш город сирены полицейских и других служб безопасности. Но это, как выяснилось, это были не предновогодние учения, а настоящая их оперативная работа. И к счастью, нам удалось разобраться в ситуации, которая произошла.

Приехав по нужному адресу, группа захвата ворвалась в дом предполагаемого преступника, имя которого, мы по известным причинам не имеем права произносить. Но его дома не оказалось. Поиски этого человека результата не дали, хотя службе безопасности можно было догадаться, где в это время мог находиться. Его сосед им об этом говорил, но представители ФСБ его не послушали. А зря.
На экране Сафроныч.

– А я й то им говорил, што Ванька шпиен! Я им говорил, да, да. Я с ним, Ванькой то, на рыбалке был не раз, и он все время там спрячась от меня, включал рацию. А она и не догадайся в чем! В приемнике «Салют»! Транзистаре. И как начинает крутить ее, а там чего только и не слышно. А он еще и матерится, пока ищит свою волну. А потом что-то слушая в ней, шепчет.

А потом щуку поймает, копается в ее пасти, то в жабрах, потом на весах ее, типа взешиват. А потом, мол, мала, отпускает ее. А я-то думал, почему он отпускает ее. А он, оказываться, что-то в жабры ей засовыват, и в реку бросает. А она и есть, я вам скажу, шпиен тоже, плывет от нас в Америку, в ЦРУ, и несет им его доносы А я говорил всем, что он шпиен.

Вот учера, я его с щукой застал. Оттуда видать приплыла к нему. Он с испугу отдал одну мне, да не ту видно. Я поставил ее у ворот, вернулся, нет ее. Пока я не видел, стащил ее, видно в ней и был приказ новый с ЦРУ, а может и деньги, доррары, не, дор-ла-ры, – повторил подсказку корреспондентки по слогам Сафроныч. Так он, сёдни, мне другу щуку дал, я догадася, у той была пасть с большими зубами, а у этой нет. Дурака нашел. Я у-умный, все вижу.

А ту, видна, потом распотрошил, чтоба деньгу, баксы из нее взять себе, или для того, чтоба в нее новые доносы на нас положить, да в ЦРУ отправить. И повез ее в реку.

– Так, дедушка Сафрон, она, щука-то, о который вы говорили, умерла уже, как она поплывет в Америку? – удивилась корреспондентка.

– А кто вам сказала, то, шо она умерла? А? Она ж только замерзла. А как попадет в воду, так сразу оживет. Шо, не знашь? А может она и не щука вовсе, а может лодка подводна! Да, да, чё, седни, шо, только не придумают. Вон, на Марса летают! Вон, бабочки с моторами.

- Умора, – подвел черту видеофильму полковник. Перезвонил тому, кто ему сообщил о новостях, сказав:

– Скажите им, чтобы дуру не гнали, и пусть рубрику поменяют на другую. К примеру: «Новогодний юмор». Понятно. Слушаюсь. Мозги включай…

Громкий стук в дверь.

Гость – дед Сафрон, сзади его – полицейский.

– Ванька, шпиен! – заявил дед полковнику. – Я Штирлица знал. Он мне еще тогда говорила…

– Сколько ж ему было тогда лет? – спросил полковник у Ивана, закрыв перед носом изобличителя дверь.

– Сафроныч с тридцать шестого года рождения. Сами посчитайте. В 1941 году, когда началась война Великая Отечественная, ему было пять лет. А книга про разведчика Штирлица «Семнадцать мгновений весны», была написана, или издана, в 1969 году, если не ошибаюсь.

– Ванька, шпиен, Ванька, шпиен! – Продолжал кричать во дворе Сафроныч…