Волшебный мамин сад. День 1
Первыми меня встретили вороны: прямо за забором, на большой сосне, у них гнездо. Сейчас — начало апреля. Как ты думаешь, сад, в гнезде уже есть яйца?
Сад отвечает мне — он ведь волшебный:
> «Скорее всего, — говорит он, — в гнезде уже лежат первые яйца. Обычно их бывает четыре, пять или шесть. Пятнистые, как будто кто-то нарочно спрятал их среди мха и веток».
Родители-вороны, увидев меня, тревожно каркают. Да тут целая компания — шесть птиц.
> «Возможно, это воронья семья, — задумывается сад. — У ворон принято оставаться рядом с родителями и помогать растить младших. Вместе им проще: пока одни стерегут, другие могут искать пищу».
На асфальтовую дорожку сворачивает с грохотом трактор. Вместо ковша у него круглая метла — он поднял кучу пыли во время своей весенней уборки. Вороны притихли до одной. И других птиц не слышно. Ещё бы — для них трактор — невиданное чудовище, страшное и непонятное.
Трактор уехал, и первыми выскочили храбрые воробьи, звонко чирикая. Вокруг полно домовых воробьёв, они собираются целыми стайками, клюют сбоку тропинок семена.
> «Секрет воробьёв не в размере, не в силе и не в особых талантах, а в умении жить рядом с новым, — улыбается мой волшебный сад. — Они — мастера приспосабливаться: умеют быть и в тишине, и в городе, и в деревне. Их дом — под крышей, за трубой, в щели старого сарая. Они едят то, что найдут: зёрнышки, крошки, даже мелких насекомых. А главное — живут стайкой. Воробей один — осторожен, а воробьи вместе — будто маленькое войско. Где один нашёл пищу — туда вся стая. Где один заметил опасность — все взлетают разом».
Я соглашаюсь — воробьи будто шумные соседи, которые живут в птичьем мире на нижних этажах.
Но если говорить про самые нижние этажи сада, то там — царство насекомых. Хотя сейчас на улице пока холодно, ночью температура опускается до минус шести.
> «Пока земля ещё прохладная, — шумит ветер в саду, — и многие мои крошечные обитатели спят. Но стоит только солнышку пригреть как следует — и первыми появятся муравьи, комары и жуки-листогрызы. Некоторые из них зимовали в земле, другие — под корой деревьев. Никто не улетал на юг, как птицы — просто спрятались до времени».
Я приглядываюсь к траве внимательнее. Ничего не вижу, никого нет. Только видна земля возле норки дождевого червяка.
Сад шепчет:
> «Мой дождевой труженик тоже сейчас внизу, в глубине. Там тепло. Он не совсем спит, но и не ползает — дремлет. Как только земля прогреется, он вернётся и снова начнёт рыхлить меня изнутри».
— Пока не видно ни одной букашки, — замечаю я. — Что же едят птицы, которые питаются насекомыми, например, синицы?
> «Мои пёстрые подружки, настоящие труженицы, — отвечает сад с гордостью, — ищут семена, находят пищу в кормушках. А ещё вытаскивают из коры спрятавшихся насекомых — даже в холода в моих укромных уголках кто-то да шевелится. Кстати, синиц сейчас тут несколько. Большая синица — пониже голосом, уверенная, а Лазоревка — озорная, будто сама весна».
Я прохожу по лужайке — уже показались первые листки одуванчиков. Повсюду видны панцири улиток. Кажется, что они внутри пустые...
> «Ах, эти хрупкие домики, раскиданные по лужайке... — вздыхает волшебный сад. — Да, большинство из них сейчас пусты. Хозяева могли не пережить зиму. Но если панцирь закрыт тонкой плёнкой — там, может быть, спит улитка, затаившись в ожидании тепла».
Жизнь пробуждается весной постепенно, думаю я. И просыпается природа, кажется, с растений — заметно, как набухли почки на алыче, которую мы посадили возле окна.
> «Моя алыча — храбрая гостья с юга, — рассказывает волшебный сад. — Люди помогли ей привыкнуть к холоду: выбрали самые стойкие косточки, дали им вырасти, закалили ветрами и ночными морозами. Теперь она тянется к солнцу у твоего окна и радуется весне, как и я».
Сегодняшняя прогулка подошла к концу, улыбаюсь я и мысленно обнимаю весь крошечный, но такой уютный уголок природы. Но мы обязательно ещё увидимся, мой сад, - подмигиваю я своему собеседнику, - и ты ещё расскажешь мне немало волшебных историй.
Свидетельство о публикации №225040701201