Вечная загадка бытия

      
             Занемог Иван Матвеевич однажды и ему, пенсионеру, а в прошлом заслуженному труженику, дали путевку в южный санаторий, где он никогда еще не бывал. Его заверили, что там, на юге, у моря, все недуги излечиваются быстрее, а порой и вообще проходят бесследно. Но, как оказалось, ему, всегда такому деятельному и непоседливому, не комфортно даже у моря под южным солнцем.

             Какое-то время Иван с энтузиазмом первооткрывателя бродил по набережной, по приморскому парку среди пестрой, веселой, праздной толпы, бесцельно плывущей куда-то. И не раздражали его пока ни это массовое безделье, ни монотонный шум моря, ни нарядные клумбы с чудными растениями, ни подстриженные жесткими ножницами пучки роз, возле которых так любят фотографироваться провинциальные дамы и сибиряки, прибывающие сюда из дальних концов страны, чтобы бурно и роскошно провести отпуск.

             Уже через неделю Ивану стало чего-то недоставать, сделалось одиноко даже с оптимистичным молодым человеком, разделявшим с ним уютную комнату в санатории. Он начал искать что-то, прогуливаясь по городку неспешным шагом, а чего искал - сам не знал. Часами смотрел на море, пытаясь обрести успокоение, душевную наполненность и разглядеть тот смысл и красоту, которые всегда находили в пространстве моря художники, поэты и писатели. Только иногда оно нагоняло на него еще большую тоску своим мерным, неумолчным шумом. И тогда ему казалось, что вспененные волны перекатывали камни на берегу, словно отсчитывая его годы, и от этого лучше не становилось.

             В один из дней Иван доехал до конечной остановки городка, забрел на огромный пустырь, поросший духмяным, буйно цветущим разнотравьем. Тишина и гармония природного пространства открылась его доверчивому сердцу. И эта дивная во всем покорность жизни, солнцу и свету небесному, царящая здесь, и эта не надоедающая однообразность пейзажа и умиротворяющая уединенность так умилили его, что он остановился и решил, что не все еще в жизни утрачено, раз есть на земле вот эта, всем доступная, обнадеживающая красота.

             Неподалеку посреди высокой травы, нарушая безграничность простора, виднелось подобие памятника. Подойдя поближе, он окончательно в этом убедился. На маленьком сером обелиске из природного камня была высечена надпись "Безымянному солдату".

             Сколько таких вот безымянных могил находила, будучи молодой, бабушка Ивана, получив после войны извещение о том, что муж пропал без вести?! Так ничего и не узнала. Бессчетное множество безымянных солдат покоились на русской земле. "Кто знает, может, именно здесь захоронен и мой дед?" - подумал Иван.

             В густом разнотравье рядом с могилой он увидел серый, в два обхвата пень. Его сторожили выводки опят с рябоватыми шершавыми шляпками. На срезе пня мягкой шапкою лежал линялый, почти высохший мох, украшенный кисточками неизвестных оранжевых ягод. И здесь же ютились хиленькие всходы елочек. У них было всего по две-три лапки и мелкая, реденькая хвоя. На кончиках лапок поблескивали росинки смолы и выступали пупырышки завязей будущих лапок. Однако завязи эти были так малы, а сами елочки так слабы, что им явно не справиться с трудной борьбой за жизнь и не продолжить рост.

             Иван присел возле пенька и заметил, что одна из елочек заметно отличается от остальных. Она стояла бодро и осанисто прямо посреди пня. В заметно потемневшей хвое, в тоненьком смолистом стволике, в упрямо взъерошенной верхушке чувствовалась какая-то уверенность и даже некоторый вызов.

             Иван запустил пальцы под шапку мха, осторожно приподнял ее и понимающе улыбнулся: "Вот в чем дело!".

             Эта елочка ловко устроилась на пеньке. Она веером развернула тонкие ниточки корешков, а главный корешок белым шильцем впился в трухлявую середину пня. Мелкие корешки добывали влагу из мха, и потому он был такой линялый и почти безжизненный, а упрямый центральный корешок ввинчивался в пень, получая пропитание.

             Елочке долго и трудно придется сверлить пень корешком, пока доберется до земли. Еще несколько лет она будет расти в деревянной оградке пня, из самого сердца срубленной старой ели, которая даже после смерти хранила и вскармливала свое дитя. И даже когда от пня останется лишь одна труха, там, в глубине, еще долго будут преть корни родительницы-ели, отдавая молодому деревцу свои последние соки, сберегая для него капельки влаги, упавшие с травинок, согревая в стужу последним теплым дыханием прошедшей жизни.

             Иван еще долго сидел в высокой траве и думал: "Природа-мать радуется, буйствует, живя по своим законам. Она наделяет всякое свое создание, всякое растение самой бесценной, бескорыстно дарованной радостью - жизнью". Ему вдруг страстно захотелось отсрочить последние мгновения своего пребывания у безымянной могилы, вдоволь надышаться здешним воздухом и буквально пропитаться этой странной, завораживающей комбинацией химических элементов.

             Огромная темно-сизая туча вдруг закрыла солнце и зависла над пустырем. В одну минуту стало темно. Начался сильный дождь, который быстро прекратился. Порывы холодного ветра понеслись по земле, морща и волнуя поверхность разнотравья. Сверкнула яркая молния, прошив насквозь темную тучу огненными иглами, упиравшимися в вершины холмов. Оглушительно прогрохотал гром, и ветер стих. Как ни странно, грозная туча принесла на землю тихий теплый дождик, сама же под рокотание грома и отблески молний величественно поплыла дальше. И снова над пустырем засияло чистое голубое небо с умытым и довольным золотым диском солнца.

             - Это в честь тебя салют от природы, солдат! Уж она-то знает, кто здесь покоится. Может где-то и над могилой моего предка он также гремит, - уходя сказал промокший, но умиротворенный Иван.

             Всю эту ночь он не спал и думал не только о своем пропавшем без вести деде, но и обо всех, кто погиб за мир и счастье будущих поколений. А еще о том, что сегодня живут их потомки, которые помнят и хранят эту память, как и он сам.

             В дальнейшем, когда ему становилось грустно или тоскливо, Иван вспоминал о елочке, что растет на пне у могилы безымянного солдата символом всепобеждающей жизни и преемственности поколений, заставляя задуматься над вечной загадкой бытия.