Цена прогресса Глава 3

Холод.

-Что случилось? - Марина Марин испуганно смотрела на своего мужа, который ,тяжело дыша и обливаясь потом, сидел и смотрел в одну точку.

Но Пирс ответил не сразу. Мыслей было так много, что он даже не услышал слов жены. Когда же спустя минуту она с осторожностью повторила свою фразу, мужчина наконец смог ответить, при этом продолжая смотреть всё в ту же точку.

-Да так... Кошмар просто приснился, всё хорошо.

Марина приблизилась к мужу и обняла его.

-Да ты весь вымок! Сейчас я принесу тебе чистую одежду, а то так ведь и до болезни не далеко.

-Не надо... Я сам схожу, ложись спать, а то тебе завтра раньше вставать всё таки.

-Точно всё хорошо? - с настойчивостью повторила жена.

Пирс несколько секунд помедлил. После испытанного шока мысли его наконец собрались и мозг начал активно обдумывать увиденное. Однако, когда мужчина смог себя пересилить, то наконец взглянул на жену и, сумев успокоить наполненные безумием глаза, заговорил уже более спокойно.

-Всё хорошо, я пойду переоденусь.

Пирс вышел из комнаты, но направился не к шкафу с одеждой, а к единственному в их небольшой квартире окну и открыл его. Закурил. Сон был настолько сильным, что не забылся через несколько минут после пробуждения, как это делали большинство других, а буквально впечатался в память. Пирс помнил каждую мелочь, каждый звук и жест, каждую фразу ,и ,что самое главное, он понимал смысл этого сна. И его это пугало. Если вчера Пирс ещё раздумывал над тем, что ему делать, то теперь сомнения окончательно растворились в свежем холодном воздухе и запахе табака. Мысль была только одна ,и последствия были не важны. Эмоции вытеснили логику, а внутри тела бурлила одно из самых мощных человеческих чувств - злоба. Вся та рассудительность, что раньше всегда шла вместе с ним под руку, теперь была отброшена кое-чем гораздо более сильным - мыслью о справедливости. Пирсу было не важно в этот момент какое положение он занимал, было не важно какими будут последствия у тех действий, что по кусочкам собирались в цельный план в его голове, и даже любовь к родным была вытеснена и постепенно растаяла. Это была опасная мысль, опасная и для него самого ,и для всех окружавших его людей. Но она же придавала ему сил и энергии. И Пирс это понимал. И Пирс этому не противился. И Пирс знал, что именно он должен сделать. И Пирс окончательно понял, что он это сделает. Табачный дым медленно уплывал в распахнутое окно и растворялся в темноте ночи. Несколько минут Марин только смотрел на него, даже не поднося сигарету к губам, а затем медленно прижал окурок к стеклу, снял куртку с вешалки и вышел.



Марина Марин осталась лежать в постели, но заснуть теперь было невозможно. Она волновалась за мужа, кажется ранее он так никогда не выглядел. Жена Пирса знала про предстоящую забастовку, обычно он упоминал о всех подобных событиях как-нибудь вскользь, всегда непреднамеренно демонстрируя, что всё это не имеет для него никакого значения. В этот же раз мужчина впервые упомянул о будущей стачке, уже когда Марина прочла информацию в газете. Сейчас что-то поменялось. Кошмары раньше не мучали Пирса, сколько она знала его. Однако из уважения к своему мужу, Марина решила лишний раз не тревожить его расспросами и попыталась уснуть. Но если глаза могли закрыться, то мозг работал на полную. Сонливость ,с которой проснулась женщина, сменилась тревожностью. Тут, в тишине ночи, она услышала сначала щелчки замка, потом скрип ржавых петель и наконец тихий хлопок, с каким обычно затворялась их входная дверь. Осознание, что Пирс ушёл, пришло сразу ,и волнение лишь усилилось, что в общем то было неудивительно, ведь муж её был человеком порядочным и ночью из дома, особенно ничего не сказав, никогда не уходил.

Марина Марин наконец встала с кровати и вышла в гостиную, являющуюся одновременно с этим столовой и прихожей.

Комната эта была по площади столь небольшой, что было удивительно, как сюда поместились все находящиеся тут вещи.

Потолки были достаточно высокими, а потому и это преимущество использовалось в виде многочисленных полок с самыми разными вещами. Основную часть комнаты занимала кухня и большой прямоугольный стол с четырьмя стульями. Вообще читатель мог бы подумать, что комната эта при взгляде больше походила на складское помещение, чем на жилое. Однако в действительности, хозяева любили не только практичность, но и эстетичность. Даже учитывая переполненность предметами быта, комната больше напоминало не склад, а уютную нору, в которой было хоть и тесно, но всегда убрано и чисто. Никаких неприятных запахов или ощущений, обставлено всё было хоть и до отказа, но удариться головой о полку или получить какую другую травму было возможно только по собственному желанию.

Холодно. Марина подошла к открытому окну и почувствовала сырой запах ночи, а затем, решив закрыть окно, она заметила и пепел, оставшийся от сигареты. Вероятно люди незнающие не предали бы этому никакого значения, кроме того факта, что здесь курили. Но жена Пирса Ма;рина знала своего мужа до мельчайших деталей, а потому пепел на стекле вызвал у неё ещё большее беспокойство. Дело в том, что хоть мужчина и курил, но делал это не так часто ,как многие другие, а так же имел чёткое расписание, тратя ровно по 3 сигареты в день. Одну дома, перед выходом на работу ,и непосредственно перед завтраком, вторую перед обедом уже в порту, а третью перед ужином.

Любая другая выкуренная им сигарета означала стресс, более того ,она означала необходимость мозга в допинге для успокоения и сосредоточения на какой-то конкретной задаче. Всё выше перечисленное было волнительным для Марины ,и немудрено, ведь какие могут быть активно обдумываемые дела у человека в 4 часа утра? Вздохнув, она убрала пепел ладонью и закрыла окно. Марина понимала, что куда бы не ушёл муж, её сил не хватит, чтобы пойти искать его сейчас, а потому жена Пирса лишь ещё раз вздохнула и зашла в третью и последнюю в квартире комнату. Это была детская. Она отличалась от основной комнаты в первую очередь тем, что тут практически не было вещей. Оба родителя считали, что детям нужно в первую очередь пространство, а потому сделали всё, чтобы комната выглядела просторной и открытой. Из интерьера здесь был лишь небольшой общий платяной шкаф, 2 кровати и столько же деревянных ящиков, которые одновременно служили и хранилищами для вещей ,и прикроватными столиками ,и даже стульями, по обыкновению в тех ситуациях, когда в дом заявлялись гости. Марина встала между кроватями. Справа спал 7-летний Блэйк Марин, а слева 5-летний Олби. Оба мальчика тихо сопели, вероятно смотря какие-то приятные сны, потому что еле заметно улыбались. Мать посмотрела на сыновей, накрыла одеялом Олби, который видимо сбросил его во сне, и вышла из комнаты.

На кухне женщина села и, спрятав лицо в руках, устало начала качать головой. Влево. Вправо. Влево. Вправо.

-Будь ты нашим видением, Господи,- тихо проговорила она в ладони, смотря на закрытое окно.

-Чтобы он не задумал. Будь ты нашим видением...