История 6. Двадцать тысяч слов и одно подтягивание

Как-то раз в солнечное сентябрьское воскресенье мы пошли гулять в парк. Как и всегда в выходной день народу в парке было очень много. Все качели, горки и шведские стенки, разумеется, были заняты, и встать в очередь не представлялось возможным.
Но мы с Пашкой не сильно расстроились. Фантазировать мы любили, энергия из нас била ключом и скучали мы крайне редко. Поэтому Пашка сразу умчался играть в песочницу, а я нашёл свободный турник и стал разминаться.
И тут ко мне подошёл незнакомый рыжеволосый паренёк. Он был выше меня и старше года на четыре, не меньше. Всё лицо его было усыпано веснушками. Я раньше никогда не видел столько веснушек на одном лице, поэтому успел его хорошо рассмотреть и даже про себя дал пареньку кличку «Веснушка».
Паренёк спросил:
— Чем занимаешься?
— Так, подтягиваюсь понемногу, - ответил я.
— Ясно, а сколько раз можешь?
— Да пока немного, всего семь.
— Ууу! - рассмеялся Веснушка, — а чего так мало?
— Пока учусь, - смутился я. А ты сам-то сколько раз подтянешься?
— Я-то? Ну, уж точно не меньше двадцати, — ответил Веснушка и поднял вверх подбородок.
— Здорово! - с нескрываемым восхищением почти выкрикнул я. — Мне до тебя ещё расти и расти.
— Да, это тебе не семь раз, тут сила другая нужна. Гляди, какие мускулы! — и Веснушка поднял руки так, чтобы я не сомневался, что он гораздо сильнее и спортивнее меня. Я, правда, не успел ничего как следует рассмотреть, потому что услышал:
— Ну, давай, покажи, как ты подтягиваешься!
Я так разнервничался перед этим взрослым и крепким мальчиком, что мне стало как-то не по себе, и, казалось, что мои семь подтягиваний по сравнению с его «не меньше двадцати» будут выглядеть смешно.
Но и оказаться трусом или, чего доброго, слабаком перед Веснушкой мне тоже не хотелось, поэтому я добросовестно и качественно подтянулся семь полных раз.
Веснушка ничего не сказал, только ухмыльнулся как-то странно.
Я набрался храбрости и попросил:
— А теперь ты, пожалуйста, подтянись. Уж очень хочется поучиться у такого опытного и натренированного спортсмена, как ты.
И тут смутился Веснушка. Ухмылка сразу сошла у него с лица, и голос вдруг стал каким-то неуверенным, и подбородок опустился вниз, даже ниже, чем нужно.
— Ты понимаешь, — начал он, — тут такое непростое дело, тут сразу нельзя двадцать раз. Понимаешь? Постепенно надо, понимаешь?
— Я понимаю, — сказал я, — ну, тогда давай пока десять раз.
— Десять! Десять — это тоже немало, а тут без подготовки нельзя, понимаешь?
— Тогда подтянись, сколько сможешь, — предложил ему я.
— Ну, попробовать, конечно, можно. Но это ведь очень непростое дело.
Веснушка подошёл к турнику, зачем-то поплевал на руки (я такое видел только в одном фильме), схватился за перекладину и повис. Висел он долго, постоянно кряхтел и дёргался, и я начал сомневаться, а сможет ли он подтянуться вообще.
Невероятными усилиями ему, наконец, удалось поднять своё тело один раз.
Тяжело спрыгнув на землю, Веснушка стал вытирать пот со лба и обмахивать себя ладонями так, как будто он действительно подтянулся двадцать раз, а затем важно сказал:
— Ну, хватит, пожалуй! Тут, понимаешь, дело-то непростое. Тут без подготовки никак. Понимаешь?
И тут мне стало невозможно противно от этого рыжеволосого болтуна. Стеснение моё, как ветром сдуло, и я с нескрываемым отвращением сказал:
— Да всё я про тебя уже понял! Ты за десять минут сказал двадцать тысяч слов, а подтянуться смог всего один раз. Ты трус и слабак, и больше мне с тобой разговаривать не о чем.
Я развернулся и побежал к Пашке.