Не сотвори себе кумира

                НЕ СОТВОРИ СЕБЕ КУМИРА

      Таня привычным маршрутом спешила на работу, когда на углу института заметила громоздкую нелепую фигуру. Мужчина курил, неуклюже переминаясь. Несоразмерно крупные руки и ноги были ему, как будто велики так же, как чересчур большая голова, выглядевшая эпатажно и дерзко из-за отсутствия шапки в морозный ветреный день. Странный субъект показался ей знакомым, взглянув на него ещё раз, она узнала в нём бывшего однокурсника и остановилась, поражённая.

     Андрей почти не изменился: треугольное лицо с острым подбородком, подслеповатые глаза за толстыми стёклами очков, выглядевшие крошечными, маленький рот с болтавшейся в углу неизменной сигаретой.  Только рыжие, вечно взъерошенные волосы потеряли свой огненный блеск, порядком поседели, и тоже как-то нелепо, клочьями, и выглядели теперь серыми и тусклыми.  Когда она увидела его впервые, в день зачисления в институт, то подумала, что так может выглядеть только полный придурок или гений. И соображала, к какой категории его отнести, но скоро поняла, он – гений.

       Учился Андрей легко, без усилий осваивая трудные дисциплины.  И между делом бескорыстно выполнял курсовые работы и чертил эпюры для тупых сокурсников, в том числе, для неё. Только благодаря ему она смогла сдать начерталку. Таня  восторженно  наблюдала, как Андрей управлялся с  маленьким карандашом, зажав его в огромном кулаке  толстыми пальцами, и в результате его неуклюжих манипуляций на листе ватмана появлялись изящные, даже изысканные линии. Когда он общался с сокурсниками, иронично комментируя лекцию по изучаемому предмету, просмотренный фильм или прочитанную книгу всем становилось ясно, что они имеют дело с человеком иного, высшего порядка. На курсе ему присвоили прозвище Профессор, никто не сомневался, что это звание Андрей получит вскоре почти автоматически.

       Это была какая-то магия, в результате которой нескладный парень с несуразной внешностью преобразился в её глазах в необыкновенного человека. Таня не поняла, как это случилось, но в какой-то момент осознала, что восхищается им, почти боготворит.   Да что там – если честно, она была в него втайне влюблена.  Она была готова  уехать за ним на край света,  разделить все  трудности тернистого пути к вершинам науки и стать свидетельницей его триумфа, если бы он только поманил её своим корявым пальцем с обгрызенным ногтем. Она согласилась бы    следовать за ним в любой роли: бескорыстной поклонницы, бессловесной помощницы, да хоть прислуги!  Не поманил. Остался недосягаем, как недоступная звезда, как недостижимая мечта. 

       Через год Андрей бросил их рядовой институт и отправился в столичный вуз, что было вполне закономерно – его ждало блестящее будущее, а для этого требовалось безупречное образование. Он уехал. И она с унынием смирилась, приняв как должное, что не ей быть спутницей в его победном шествии к высокой цели.
Таня не рассчитывала увидеть его больше в своей заурядной жизни, но барахтаясь в мелочной суете, среди пошлых забот о материальных благах, она тешила себя мыслью, что где-то есть другой, прекрасный мир, полный смысла и высоких идеалов, а в столице живёт выдающийся человек, с которым ей посчастливилось познакомиться в юности,  и она  хотя бы ненадолго оказалась  причастна к его  судьбе, смогла прикоснуться к чему-то  великому. Это была её награда, утешение, как-то примиряющее с бездарным окружения. И вдруг – эта неожиданная встреча.

     - Андрей! – воскликнула она изумлённо.
     Он рассеянно поправил очки.

    - Мы знакомы? – спросил он.
    - Мы вместе занимались в этом институте, - продолжала она. –  Что ты здесь делаешь? Ты же, вроде, в Москве устроился.

    -  Ну, да - учился, трудился, - он обиженно затянулся сигаретой.
    - А теперь я тут работаю! –  с вызовом добавил он.

    — Вот как… я думала, ты в крутой фирме, как минимум, - разочарованно протянула она.  Значит, топ-менеджер, генеральный конструктор, директор корпорации, академик, или хотя бы профессор столичного вуза – всё это не про него. Она не могла в это поверить. В растерянности Таня глядела на кумира своей молодости, он тоже внимательно всматривался в её лицо.
 
   - Мы точно вместе учились? – с сомнением спросил он.
   - Не узнаёшь?  Ты для меня эпюры чертил, – напомнила она.

    - Да я почти всем девчонкам на курсе помогал.
    — Значит, ты теперь здесь, как все…. Ты же вроде, диссертацию защитил, в столице обосновался, девчонки говорили…, - растерянно повторяла она.
    - Поначалу так и было, а потом – девяностые….  Да ты сама знаешь…. Вспомни, как нас всех кинули!

     Она рассеянно кивнула. Ей стало досадно, что у него не удалась блестящая карьера: не вышел из него ни великий учёный, ни крупный бизнесмен.  Таня почувствовала разочарование и обиду.

     Ну ладно, она – с заурядными способностями и такими же возможностями, сама Таня не рассчитывала на большие перспективы, и её ждало то, что она получила – стандартное существование от забора до обеда, но он! Он должен был стать светочем, прожить яркую жизнь, получить высокую судьбу, а из него получился всего лишь простой препод в рядовом вузе.  Это было оскорбление, это унижало не только Андрея, но и её лично. Несбывшиеся надежды, неисполненные мечты…. Как повернулась жизнь!

     Девяностые…. Он сказал – девяностые…. Да-да, нас всех кинули, он прав. А его, как видно, так и сломали. Да и куда гениям бороться с прозой жизни! Они созданы не для этого, для таких задач существуют прагматичные бездари, как она. А такого человека, видимо, рядом с ним не оказалось.
 
      Она обречённо смотрела на бывшего идола - он больше не вызывал восхищения, только сожаление.  Одежда на нём была точно такая же, как в дни их юности. Более того, ей показалось, что та же самая – невыразительная, серая, унылая. Несмотря на морозную погоду на его печах болталась поношенная синтепоновая куртка и потрёпанный шарф, на ногах – стоптанные башмаки, скорее туфли, чем ботинки. В годы студенчества это было нормально, но теперь выглядело чудовищно вызывающе.
Она поёжилась, кутаясь в шубку и переступая по снегу меховыми сапожками. Ей жалко стало этого человека.

     Она подумала, что хорошо бы вместе посидеть в кафешке, поболтать по-дружески, припомнить дела минувших дней: как они прятали шпоры на экзаменах, как подшучивали над преподом по термеху, устраивали вечеринки в общаге, веселились в поездках на картошку.   Ей хотелось узнать, как всё-таки произошла такая печальная трансформация звезды в посредственность. И может быть предложить помощь.

    - Андрей, а всё-таки, как меня зовут? –  спросила она, пытаясь наладить контакт.
    Он покачал головой.

   - Не знаю.
   - Неужели ты совсем не помнишь меня?  –   удивилась Таня.
Он   неуверенно пожал плечами.

    - Ну, как же! Посмотри внимательно, я, вроде, не сильно изменилась, - настойчиво продолжала она, ведь не мог же он совсем забыть её, были же у них общие, пусть и рабочие моменты хотя бы по учёбе.
    - Ты Ленка, что ли? Или Томка? —спросил он наугад.

    - Я разве похожа на Ленку?  -  обиделась она.
    - Ну, правильно – Ленка! Ты точно такая же, как тогда, когда мы ездили на море после экзамена по химии!

     Таня опешила - она никогда не бывала с ним на море. А Ленка с Томкой, значит, устраивали такие поездки, и, похоже, имелись у них особые личные отношения и отдельные встречи, на которые она не посмела претендовать. А они посмели.
 
     Да и на фиг ему было нужно бескорыстное обожание тихой, скромной сокурсницы, которая не пила и не курила, чёртова идеалистка!  Пока она, как дура восторженная, восхищённо и с обожанием лицезрела своего кумира, бойкие разбитные девчонки весело проводили с ним время, не заморачиваясь на его гениальность. Им было чем заняться кроме черчения эпюров, имелись у них иные развлечения. А безымянные фанатки, в число которых угодила Таня, в это время оставались в безликой толпе.  Такова общая незавидная участь фанаток.

    - Признайся, ты – Ленка! – настаивал Андрей.
    Зря он это сказал! Таня досадливо фыркнула. Она понимала, что очень мало, или почти ничего не значила в его жизни, и он мог забыть её. Но то, что он тут же вспомнил её сокурсниц, произвело эффект нокаута, как минимум - пощёчины. От обиды она ничего не могла сказать, только стояла и смотрела на Андрея.

    - Нет, всё-таки ты – Ленка, сознайся, - продолжал он. 
    Видно, ему захотелось поговорить со свидетелем минувшей юности, вспомнить былые дни. Но Таня в памятных ему событиях явно не участвовала. И это было безнадёжно, этого уже никак не изменить.

   — Значит, ты не помнишь меня… – разочарованно протянула она, подумав, что пора уходить, для этого настал самый подходящий момент.

    - Напомни, кто ты, назови себя, давай пообщаемся, вспомним наше студенческое прошлое!  -  воскликнул Андрей, пытаясь её удержать.

     Таня хмыкнула.  У них не было, как оказалось, общего прошлого, и воспоминания у них разные, значит, и говорить им не о чем. Он рухнул в её глазах со своего пьедестала, разбил хрустальную мечту юности. Но это бы она ему простила и даже посочувствовала, но то, что он вычеркнул её из своей памяти, она не могла простить.

    - Можно было бы посидеть, поговорить, но ты не помнишь меня! – с вызовом проговорила она и пошла прочь.

     Всё-таки нельзя встречаться с призраками юности.