В. Чистякова. Особенности бытия. рассказ

Лидке природа дала росту всего метр сорок семь и внешность Буратино. Но как кому, а девчонка от этого сильно не расстраивалась и слыла среди подруг хохотушкой, смеялась по любому поводу, который давала жизнь.
В девятнадцать лет это было несложно. Правда, не всё так было хорошо. Местный парень, Федька, светленький и вечно пьяненький каждый день каждый день портил нервы Лидке, а она почему-то бегала за ним по городку, доставала из луж, ругалась с мужиками за разбитый Федькин нос и тащила парня к себе, позорясь в местных глазах, и при этом постоянная странная улыбка не слетала с её лица. Вопреки всему, вопреки всем. Улыбка и только улыбка.
Лидка могла ругаться с каждым, кто затрагивал её интересы. Пока эти интересы упирались в непутёвого Федьку. Целый год девчонка возилась с парнем, а он, как назло, нисколько не изменялся: постоянные пьянки, драки с разбитым носом и многочисленные извинения, что это в последний раз и больше такого никогда не будет, повторялись изо дня в день.
Такое могла выдержать и то с трудом только опытная женщина, но не молодая девчонка. И Лида бросила Федьку. Сколько бы он не приходил, то ответ всегда был один, чтобы больше не появлялся.
               

Лида жила в маленьком текстильном городке, где все знали друг друга не один десяток лет и при виде чужака испытывали некоторый страх. Она привыкла к тому, что мужикам в этом городке было привольно, так как их всех, даже инвалидов, расхватывали бабоньки.
Место было, в основном, спокойное. Если и происходило какое-нибудь событие, то об этом знал почти каждый. Измены и пьянки никого не интересовали. Это уже вошло в привычку. Особенно мужской пол в этом вопросе не церемонился и разводились без страха, зная, что завтра будет другая жена, ну не жена, так любовница, подруга или просто очень нуждающаяся в ласках девица. Иногда происходили сцены любовных разборок. То один муж странным образом пропадёт, то жену зарежут, а её муж-убивец будет хоронить и оплакивать любимую до самого последнего момента, когда на её земляной холмик поставят железную пирамидку.
               

Пока Федька не отставал от Лидки, она успела познакомиться ещё с одним на дискотеке. Тот был выше её почти на три головы. Тоже из местных. Женишок жил с родителями в своём доме и часто приводил девчонку к себе в гости. Мать, увидев нечто необычное: маленькое, носастое с «клоуновской» улыбочкой, поражалась выбору, как она считала, очень красивого сына. Может быть, он выбрал её из-за характера. «Ладно, будь что будет, – решила мать. – Пускай приходит, раз сыну нравится».
А Лидка разрывалась между прошлым и будущим. Ей было жалко Федьку, как никак первый парень в её жизни, но с другой стороны новый ухажёр не пил, не курил, грубо не ругался. Да и при том был гораздо симпатичнее Федьки. Девчонки в общежитии поражались тому, как «Буратино» смогла окрутить «красавчика». Лида и не пыталась ничего доказывать. Сами мужики к ней лезут. Сами не сами, но было странно. И общежитские красавицы стали очень внимательно приглядываться к ней, хотя все о случившемся знали.
               

Несколько девчонок потащились в очередной выходной на дискотеку в ДК. Местный вокально-инструментальный ансамбль, почему-то наполовину состоящий из цыган, исполнял тоскливые песни о любви.
Полумрак, бегающий свет и малое количество парней делали танцы скучными. Лидка вышла на лестничную площадку и столкнулась с этаким «очаровашкой». Парень её не замечал, да это и было понятно, хотя и обидно. Девчонка уставилась на незнакомца. Тот прошёл вглубь зала, оглядел всех и вернулся назад. И с ходу обратился к Лидке:
– Я тебя знаю, ты подруга Федьки.
– Не-а, я ничья подруга.
– Тогда будешь моя.
– Буду.
– Ну, тогда пошли.
Лидка прижалась к худому крепкому телу. Было приятно и хорошо.
– Тебя как зовут?
– Маруся.
– А по-правдашнему?
– Во, не верит. Маруся Козлова.
– Да знаю я. Лида.
– Тогда чего спрашиваешь?
– И спросить нельзя. Чего с Федькой поругалась?
– Я и не ругалась.
Парень больно стиснул в своих руках.
– Федюшка врать не будет.
– Я замуж выхожу.
Лидке захотелось быстрее выскользнуть из этих объятий, а парень давил и давил. Она, как можно спокойнее, предупредила:
– Я могу и укусить.
Парень усмехнулся и отпустил.
– Федька тебя любит.
– Знаю.
– Он что ль тебе замуж предлагал?
– Он.
– Чего не идёшь?
– Не хочу.
Партнер снова усмехнулся.
– А за меня пойдёшь?
– Пойду.
– Шутишь?
– Нет.
– Я вполне серьёзно.
– И я серьёзно.
Тут словно мороз по коже пробежал. Лида поняла, что она, действительно, хочет замуж. И именно за этого парня, который понравился с первого взгляда. Наступила тишина. А после.
– Так я зайду в общежитие?
Лида покачала головой в знак согласия и добавила:
– Приходи. Я буду ждать.
               

Лидка попала в этот городок, когда ей было семнадцать лет, после школы. Хотелось большей самостоятельности. И она её получила, стоя у двери директора текстильного училища. Две девчонки сидели в коридоре и обсуждали её действия, тебе, мол, чего, делать нечего, в этой дыре торчать. Мы, мол, два года задарма отпахали и ничего не получили. Ты уезжай отсюда, пока не поздно. Но Лида решила окончательно, и её было трудно переубедить.
Чисто женское общежитие создавало кучу неприятностей от бытовых до рабочих; невозможность побыть одной, отдохнуть от чужих взглядов, сплетен. И самое неприятное было, когда к девчонке лезли довольно-таки навязчиво с любовью.
Общежитие было коридорного типа. На длиннющий пятидесятиметровый проход расположились десятки комнат, две кухни, туалет, большой умывальник и комната отдыха, где стоял телевизор.
Жизнь была однообразная: работа, училище, работа, училище и опять работа, и опять училище. Так протянула Лида два года, пока не стала увлекаться парнями. До большего ещё не доходило, хотя мысленно она была готова отдаться первому встречному, но боялась того, что у неё ничего не получится, и часто терялась в самых простых ситуациях. Единственное, что она могла позволить себе, это взять друга под руку.
               

Группа «мотки», в просторечье «обормотки», была небольшая, человек двенадцать. Почему-то в «мотку» никто не шёл. Больше стремились в прядильщицы или ткачихи. Первые полгода для Лидки были самыми трудными. Из неё хотели сделать этакую классную дурочку, постоянно подшучивая и дёргая её по мелочам, но после нескольких стычек, где она была готова жестоко драться, от неё отстали и переключились на «менее обидчивых».
После окончания училища, девчонкам дали понять, чтобы они сами разбирались со своими проблемами. И потекла буйная взрослая жизнь. Лидка познакомилась с Федькой. Вначале он был хорошенький, всегда чистенький, аккуратненький, вежливый. А потом его словно подменили. Каждый день пьяный и грязный. Лида, когда заметила, что на её обиды он не реагирует, тоже перестала нервничать. Какого толку от её слёз? Пускай и дальше что хочет, то и делает. Хотя обидно. Всегда вспоминалось начало.
Это произошло на работе. Девушка встретила симпатичного грузчика у лифта. Он после признался, что уже женат, но Лида, по привычке, на это не обращала внимание. Светленький, голубоглазый парень часто признавался подруге, что она снится ему по ночам, из-за чего у него возникают проблемы с женой. Лида слушала да похохатывала. Мели Емеля. Но после влюбилась. И пошла житейская неразбериха, перемешанная с местными особенностями.
               


– Лидка, бежим к окну. Женя Ковырялкин появился. Ха-ха. Сейчас что-нибудь вытворять будет.
Женя Ковырялкин в майке и больших семейных трусах, босиком, без обуви.
– Девушки, полюбите меня.
– Да как тебя полюбишь-то?
– Жень, ты, где штаны потерял?
– Жень, спой.
– Жених, жених, куда пошёл? Иди сюда, я тебе бутылку выброшу.
Всё общежитие проснулось с его появлением. Девчонки повысовывались в окнах, выбежали на улицу. Везде шутки, хохот, визг.
– Женя, да ты что это вытворяешь?
Женя опустил свои трусы до колен.
Везде нёсся смех и крики.
– У, бесстыдник.
– Ты смотри, что он вытворяет.
– Совсем с ума сошёл. Ну, дурак. Ха.
– Жень, не безобразь.
Ковырялкин одел трусы и спросил:
– Ещё показать?
Громкое хором.
– Не надо!
– Да я уже привык.
– Жень, спой. Я бутылку выброшу.
– У-тум-бум-у-у-бам-бам-бу-бу-бу.
– Жень, я ничего не поняла.
– Бум-у-у-у-ту-ту.
– Жень, я тебя люблю.
Лицо приняло у него стеснительное выражение. Глаза светились. И он вытягивал вперёд губы, как - будто кого-то целовал.
– Девушки, полюбите меня.
               

Мужикам в городке было наплевать, с кем заниматься любовью. Да и вообще было на всё всем наплевать. Жизнь слилась с существованием. С утра все ходили по магазинам или сидели дома, а вечером на работу. Или наоборот утром работали, а вечером по магазинам или домой. До ночи смотрели телевизор, молодые шли на дискотеку. У кого были приличные деньги, а они, в основном, были у «представителей с юга», сидели в небольшом  ресторанчике, где местные или приезжие девицы отдавались за плату или без. Выбор  мужиков в городке был невелик, поэтому жажда и страсть любви искали девицы настойчиво.
               

О Федьке не думалось. Работа выручала, отвлекая от плохих мыслей. Сегодня была вечерняя смена. На улице парило. Солнце стояло высоко, в чистом безоблачном небе кружились голуби.
На работе Лидкина сторонка оказалась в пыли, а тут ещё инструктор подлетела.
– Лида, поучи эту девочку.
Школьница вроде бы и старалась внимательно следить за операциями,  но  больше болталась около своей одноклассницы. Наставница ей не нравилась: маленькая, кривоногая, страшненькая. Вот напротив была получше, даже можно сказать красивой. К той и тянуло. Когда появлялась инструктор, то девчонка снова приближалась к Лиде, а потом к своей однокласснице и к другой работнице. Зачем ей эти «початки», «патроны», «бабины».
В столовой всплыли обиды на испорченное настроение. Первая высказалась Лидка:
– Навязали школьницу на мою шею. Одной гораздо спокойней. Как кто-нибудь  придет на мою сторонку, так нервы у меня не выдерживают.
– И не говори, – согласилась Надька. – «Твоя» всё у меня околачивается. Я ей говорю: «Иди к себе». А она всё у меня и у меня.
– А она мне тоже не нужна.
– Мне тем более.
– Какие вы, – вставила Любка. – Сами что ли всё умели? Сколько нервов на вас девчонки потратили.
– Не надо. – Лидка разозлилась. – Мне Светка два раза показала и я сама работала.
– Как работала?
– Ну, как?
– На скамеечке отсиживалась.
– Да ладно тебе.
– Мне Светка постоянно жаловалась: «Дали какую-то маленькую. Прямо ужас. Я её сразу и не заметила. Смотрю, на скамеечке сидит. Ну, мне всё - равно. Сидит, так пускай сидит».
– Не говорила она такого.
– Говорила, – подтвердила Надька. – И мне она тоже постоянно жаловалась: «Работать не хочет и не умеет».
Лидка обиделась.
– А вы умеете? Если бы Ирка вам не приписывала, то и нормы у вас не было.
– Поехала. – Любка махнула рукой. – Вспомни ещё про пряжу, патроны.
– Да вам все помогают.
– А тебе нет.
– Мне нет. Я по-честному работаю.
– Ну, уж и честно.
Надька встала и ушла. Лидка с Любкой ещё долго переругивались.
               

Федька как всегда ждал у общежития и объяснял какому-то парню:
– Я стою, а он подошёл ко мне. Я больной. Ко мне лезть нельзя. У, паразит.
Лида проскочила незаметно в подъезд и бегом в свою комнату. Пускай ждёт, сколько хочет. Она не выйдет. Надоел. Да и , тем более, что у него есть жена. Пускай к ней возвращается.
В коридоре слышались голоса, хохот, скрип дверей. Кто-то постучался. Тихий старческий голос проворковал:
– Лида, Лида, тебя зовут.
– Меня нет, тётя Рая. Скажи Федьке, что меня нет. Ещё не приходила.
Тётя Рая не унималась, высказывая в дверь:
– Лида, он буянить будет.
– А мне чего? Не хочу его видеть.
– Тогда я так и скажу.
Лида подумала, что от Федьки всего можно ожидать и решилась выйти, но только для того, чтобы его прогнать. И только она выглянула, как парень силой вытащил её на улицу и прижал к стене.
– Ты чего прячешься?
– Я не прячусь.
– Тогда как ты оказалась здесь после работы?
– Ты с кем-то разговаривал, и я не стала мешать.
– Мне он мешал, а не ты.
Лида задумалась. Сказать сразу, чтобы Федька не приходил или подождать. Потом решила сразу.
– Федя, я хочу тебе сказать, чтобы ты больше ко мне никогда не приходил. Я тебе говорила, что выхожу замуж.
Парень обмяк.
– Да ладно тебе, врёшь. Ведь знаю, что врёшь.
– Не,е, правда. Ты чего?
И Лидка невольно засмеялась.
– Ну, врёшь ведь.
Федька притянул её к себе и сильно сдавил.
– Пусти! – пропищала девчонка.
– Скажешь, что не выходишь замуж, тогда отпущу.
– Ладно. – Лида поняла, что он сейчас не отстанет. – Пусти. Не выхожу я замуж.
– Вот, то-то. Я уже по глазам вижу, врёшь.
– Вру.
               

Под утро кто-то бросил тяжёлый камень в окно. Стекло разбилось с грохотом, испугав всех девчонок в комнате. Они попрятались под одеялом и долго не высовывались. Через некоторое время Анька зашевелилась и тихо проговорила:
– Девки, живы?
– Живы, – раздалось из всех углов.
Потом все приподнялись и стали разглядывать комнату. Стекло разлетелось в разные стороны, а под столом валялся обломок красного кирпича. Кто бы мог такое совершить? Всё несчастье заключалось в том, что девчонки жили на втором этаже, и им постоянно доставалось от местных ухажёров: то позови такую-то с 15-ой комнаты, то прямо лезли в окно, то подглядывали с улицы и орали на всю глотку какую-нибудь плоскую шутку. В последнее время даже местные девчонки, проходя мимо общежития, ругались матом в адрес то ли соперниц, то ли ещё кого. Приходилось терпеть.
Обычно удивляло то, что родители этих деток сами длительное время жили в общежитии и, словно забыв о прошлом, приучили своих чад к пренебрежительному отношению ко всем приезжим. Правда, иногда попадались редкие матери, которые наоборот даже с большей охотой подталкивали своих сыновей к известному дому, зная, что там девчонки работящие, самостоятельные, жизнью обученные. Случись чего и они не растеряются.
Утром Анька пошла к коменданту и сказала, что в их комнате разбили окно.
– Опять... – выругалась женщина. – Чтобы у них руки отсохли. Вечером Гришка вставит.
               

Свадьба начиналась шумно: с гармошкой, с выкупом невесты. Надька с Любкой стояли у входа в общежитие как стражи, не пуская никого. Друзья жениха рвались и метались, но вынуждены были отдать водку, деньги, правда, не в том количестве, о каком уже договаривались. Гораздо больше.
Для общежития свадьба была событием: весёлым, дружным, а для Лиды прощание с беззаботной девичьей жизнью. Её трясло от одной мысли, что она ночью будет спать с мужем. И ничто не могло заставить её успокоиться. Было страшно и непривычно. Девчонкам пришлось её уговаривать, упрашивать, но, видя, что результата нет, просто вытолкнули невесту на улицу. А там жених подхватил её и увёз.
Через некоторое время Лида родила девочку и об общежитии больше никогда не вспоминала, как - будто там не жила раньше.
А Федька нашёл себе другую подругу, которая, говорят, влюбилась в парня.
               
==========