Поле битвы семья

В нашей, постсоветской семейной жизни практикуется один из самых жестоких психологических экспериментов над людьми.

Шаг первый. Внушаем кому-то (женщинам) чувство сильнейшей обиды и собственной неполноценности: «не будь девчонкой», «ты мужик, или баба ср*ная?», «трусливый, как баба», «бабий ум», «истеричный, как баба», «женская логика», «женское вождение» и т.д и т.п. Таких стереотипов не счесть. Женщина с пелёнок усваивает, что она вечно обиженное и униженное существо второго сорта. Ее путь — отстаивать свое достоинство и страдать.

И шаг второй. Даем «обиженным и униженным» (женщинам) практически абсолютную власть над теми, в пользу кого их принижали (мужчинами): «не спорь с женщиной», «уступи женщине», «женщина всегда права», «если женщина не права, то извинись перед ней», «желание женщины — закон», «девочек обижать нельзя» (а мальчиков, значит, можно? может, лучше вообще никого не обижать?) и т.д. и т.п. Кроме того, на стороне женщины при любых раскладах и закон, и общественное мнение. Мужик бьёт бабу — мерзавец (и это действительно справедливо); баба бьёт мужика — так и надо, заслужил!

Ребенок с детства усваивает, что мама — это дура и истеричка, и папа — враг, который по определению не может быть прав ни в чем.

В результате семья советского типа превращается в настоящую «фабрику несчастных людей», или перманентное поле боя, где все сражаются против всех, и каждый чувствует себя невинной жертвой и рабом, борющимся за свою свободу против поработителей.

Молодые парни, с которыми мне приходится общаться, уже просто в принципе не собираются создавать семьи. Зачем терпеть все это? — считают они. Ради тарелки супа и регулярного секса? То есть всего того, что в наше время можно получить и так? Если Россия останется без русских, то не из-за узбеков с таждиками, а из-за этой вот фигни.

Кто вообще всё это придумал и запустил на практике? Цеткин с Люксембург? Сталин? Ведь как ни крути, а мы до сих пор живём «в доме, который построил Джо (Иосиф)». А судя по тому, что рассказывала моя бабушка (1905 г. рожд.) и как она сама воспринимала мир, в прежние времена действовали иные установки — тоже несовершенные, но всё же более человечные.

Несомненно, что все мы по своему счастливы в наших семьях, мы любим их и дорожим ими. Но это только благодаря светлому чувству любви, которое сияет лучом света во всём этом мраке, а также многолетней притирке, обкатке и мучительному преодолению сложившихся семейных стереотипов. А сколько людей не выдерживает подобных испытаний?

 Неужели нельзя как-то переориентироваться, и построить такие схемы межполовых и семейных отношений, где все друг друга ценят и уважают, где царит справедливый взгляд на роль каждого и в хорошем смысле равенство, а не вечная война и сплошное страдание, как у Достоевского?