Это случилось в Италии 14

Сперва она шла среди апельсиновых и оливковых деревьев, которые вскоре сменились увитыми виноградом террасами. Позади них возвышалась каменная стена - граница владений Манчини, которую подпирали сараи и сеновалы. Кошка пошла было вдоль стены, но остановилась, осознав, что по другую сторону стены, внизу, проходит дорога, на которой они сбили Романо.
У Кошки мелькнула мысль, что, возможно, она сможет здесь найти доказательства того, что Романо столкнули вниз… Она хотела подойти к тому месту, но внезапно, в двух шагах от нее, среди виноградных лоз поднялся молодой мужчина. Одет по-крестьянски, в руках - дробовик. Кошка натянуто улыбнулась.
— Доброе утро. Я вас не заметила. Что вы тут делаете?
— Перепелки, синьорина, — ответил парень.
Кошка покачала головой.
— Перепела прилетают в середине весны, а сейчас их здесь уже нет. Мне кажется, вы напрасно теряете время.
Мужчина посмотрел на нее холодным враждебным взглядом.
— Вы ошибаетесь, здесь есть птицы.
Кошка пожала плечами, и собралась пройти дальше, к краю стены, но парень преградил ей путь.
— Туда нельзя, синьорина.
— Почему это?
— Вы распугаете птиц.
— Что вы себе…
Она осеклась - дробовик смотрел ей в грудь. Палец крестьянина застыл на спусковом крючке. Кошка повернула обратно. Пусть Эспозито и его люди сами ищут доказательства. А она ничего не выиграет, получив заряд в грудь. Дойдя до первых оливковых деревьев, Кошка обернулась. Мужчина прохаживался вдоль стены. В сотне метрах от него журналистка увидела второго, а за ним - третьего, все были вооружены. Похоже, их не волновало отсутствие перепелов. Они смотрели на молодую женщину, застывшую у старого узловатого ствола оливы.
— Ты глупа, Айрин, — пробормотала она. — Глупа, раз отказываешься до конца поверить в суровую реальность.
Кошка посмотрела на часы - девять двадцать. Капитан Эспозито должен уже быть у себя в кабинете. Нужно позвонить ему, и поскорее закончить этот фарс, пока еще кого-нибудь не убили. Возле дома все так же никого не было. Она прошла в холл, и подняла трубку. Телефон ответил молчанием. Кошка нажала на рычаг раз, другой - ничего. Возможно, подумала она, телефон уже давно выведен из строя. Значит, пришла пора обратиться к Юлиане Росси.
Юлия вышла на террасу только в полодиннадцатого. Кошка махнула ей рукой, ожидая, пока та зарядит фотоаппарат новой пленкой. Затем поднялась с шезлонга, и подошла к фотографу.
— Начинайте фотографировать, Юлия, — негромко сказала она. — Если кто-нибудь подойдет к нам, я обсуждаю с вами интересные ракурсы.
— И чего вы хотите?
— Чтобы вы сегодня кое-что сделали.
— За деньги?
— Разумеется.
— Сколько?
— Пятьсот евро сейчас, и пятьсот по окончании работы.
— Важная работа?
— Для меня - очень.
— Что нужно сделать?
— Съездить в Сорренто, и передать сообщение одному англичанину - Дэниэлу Миллеру.
— Какое сообщение?
— Скажете, что у меня есть то, что ему нужно, и мне необходимо как можно скорее увидеться с ним.
Юлия навела объектив фотоаппарата на далекие горы.
— Что-нибудь еще?
— Нет. Вы сможете поехать?
— А кто мне помешает? И потом, мне скучно. Этот дом больше похож на музей.
— Когда вы сможете отправиться?
— Перед ланчем. И надо будет попросить у Манчини машину, пешком я не потащусь. Кстати, когда вы дадите мне аванс?
— Зайдите ко мне, когда пойдете к себе, я отдам вам деньги.
— Отлично!
Юлия продолжила снимать, а Кошка вернулась в шезлонг. Юлиана Росси, конечно, не самый подходящий вариант. Капризная, эгоистичная, корыстная, она была опасным союзником. Такие женщины частенько приезжали на международные курорты, цепляя богатых вдовцов и недалеких меценатов. Они в совершенстве владели техникой выжимания денег. Если жертва не поддавалась, в ход шли шантаж, цинизм и даже воровство. Для таких, как Юлия, существовала только одна цель - деньги. Кошка надеялась, что пятисот евро хватит, чтобы Юлия не передумала по дороге до Сорренто и обратно. Но понимала, что гарантий у нее нет.
На террасе появился Антонио Герра. Юлия равнодушно кивнула ему, не отрываясь от фотоаппарата. Кошка, напротив, приветливо поздоровалась. Подумав, Анонио подошел и осторожно опустился в соседний шезлонг.
Они закурили.
— Вы нашли то, что я вам принес?
— Да, спасибо. Вы хотите что-то добавить?
— Нет. Спрячьте их как следует. Так будет безопаснее и для вас, и для меня.
Кошка внимательно посмотрела на сидящего рядом мужчину.
— Вы кого-то боитесь?
— Боюсь? — Он усмехнулся. — Чего мне бояться?
— Вчера, после вашего ухода... что-то произошло?
— Отец поколотил меня, — ровным голосом ответил Антонио. — Как будто я обычный крестьянский мальчишка. Сказал, что я позорю семью, и что убьет меня, если еще хоть раз увидит возле вас. Я рассмеялся ему в лицо, и тогда он продолжил бить, как, бывало, бил мою мать. И перестал только, когда устал. Любопытно… — Он задумчиво посмотрел на упавший с сигареты пепел. — Любопытно, что было бы, узнай он обо мне и Бьянке?
— А разве он не знает? — удивилась Кошка.
Антонио вновь усмехнулся.
— Как он может знать? Здесь мы каждый сам по себе. Для отца Бьянка - щедрая госпожа, которая великодушно вывела в свет сына слуги, и сделала из него настоящего синьора. А затем, по доброте душевной, нашла ему достойную партию.
— Господи! — ахнула Кошка.
— Отец - простой человек, — продолжал Антонио. — Он уверен, что каждый должен занимать свое место, которое выделил ему господь бог, и не пытаться перелезать на чужое. Он избил меня, потому что ему показалось, что я забыл свое место.
— Но что будет, когда он узнает правду?
— Кто знает? Полагаю, для него это станет концом всего, во что он верил.
— Антонио, вы любите его?
— Нет, — резко ответил Герра. — В каком-то смысле, я его уважаю. Но не люблю. Моя мать его любила, хотя он никогда не принадлежал нам. Он принадлежал семье Манчини.
— А вы знаете, что вчера, возле беседки, он попытался меня убить?
— Да, — кивнул Антонио. — Пока он бил меня, то говорил, что пусть сегодня у него не получилось, но в следующий раз он обязательно до вас доберется. Сдается мне, он в гневе теряет разум.
— А вы знаете, что это он убил вашего брата? — медленно спросила Кошка.
Мужчина резко повернулся к ней. Его рот округлился, глаза распахнулись на поллица. Не сразу смог он заговорить.
— Вы… вы что... это шутка?
— Послушайте, успокойтесь. На нас могут смотреть, — с беспокойством сказала Кошка.
Его тело напряглось.
— Я в порядке. Расскажите мне все.
— У меня нет доказательств, но я знаю, что все было именно так. Манчини сообщила вашему отцу, что документы у Романо. Затем кто-то заплатил барменше Мирелле, чтобы та позвонила сюда, и сообщила, как только я уйду из отеля с Гаем. Думаю, что как только, после нашей с ним ссоры, ваш брат покинул отель, его схватили, и привезли сюда. Обыскали, но документов не нашли, и тогда оттащили на стену над дорогой. И просто ждали, когда мы поедем мимо. Машину они увидали издалека. Им также было известно, что на этом участке шоссе все увеличивают скорость. Оставалось только в нужный момент столкнуть Романо под колеса. А теперь скажите, разве мог кто-то все это провернуть без ведома и содействия вашего отца?
— Нет, — процедил Герра.
— Я так и думала.
Антонио молча смотрел на нее. Кошке даже стало жаль его. Не будучи очень умным, он запутался в сети страстей и интриг. Его брат мертв. А убийцы - его отец и любовница. А любовница, к тому же, еще и бросила его, навязав брак с Юлианой Росси.
— Думаю, теперь я у них на очереди, — без обиняков сказала Кошка.
— Вы правы, — кивнул Герра. — Я слышал, как отец говорил с охранниками. Если вы захотите уйти отсюда, вас застрелят, обставив это, как несчастный случай. Так что лучше не ходите в ту часть сада или к морю.
— Могу я попросить вас находиться все время неподалеку?
— Зачем?
— Вы можете мне понадобиться. Как и я вам.
Лежа в шезлонгах, они наблюдали, как Юлия изучает кадры в фотоаппарате. Вскоре появилась Бьянка в белом купальнике, с небольшой пляжной сумкой. Кивнув Антонио и Кошке, она задержалась возле Юлии. Кошке было не слышно, о чем они говорили, но в какой-то момент она заметила, что Юлия о чем-то спросила герцогиню. Та скользнула взглядом по журналистке и секретарю, затем вновь посмотрела на Юлию, кивнула, и стала спускаться к морю. Как только она скрылась за деревьями, Росси посмотрела на Кошку, и показала пальцами ок.
Кошка довольно улыбнулась. Первый шар забит в лузу. Дэниэл Миллер узнает, что документы у нее.
В полдень Юлия вошла в дом. Выждав несколько минут, Кошка пошла за ней. Антонио остался сидеть в шезлонге под большим зонтом. Казалось, он дремал.
Юлиана уже поджидала в ее комнате.
— Все готово. Я сказала, что хочу съездить в Сорренто, и спросила, можно ли взять машину. Она согласилась. Мне показалось, что она обрадовалась, даже разрешила, если захочу, заночевать там.
— А как вы объяснили, что хотите уехать?
Улыбнувшись, Юлия пожала плечами.
— Я сказала правду. Что обитатели виллы какие-то мрачные, что мне скучно, и я хочу развлечься.
Кошка достала из сумочки кошелек, и отсчитала пять стодолларовых банкнот. Вручила их Росси. Та взяла их, и спрятала в вырез своей блузки.
— А остальное я получу по возвращении, правильно?
— Да. Теперь повторите, что вы должны сказать Дэниэлу Миллеру.
— Что у вас есть то, что ему нужно, и вам необходимо как можно скорее увидеться с ним. Еще что-нибудь сказать?
— Нет, больше ничего.
Юлия хитро посмотрела на нее.
— А капитану Эспозито ничего не хотите передать?
— Нет. Дэниэл Миллер сам все… — Слова выскочили у нее прежде, чем она поняла их важность. Кошка заметила, как сузились глаза Юлии, как чуть нахмурились брови. Но уже через секунду лучезарная улыбка осветила ее лицо, скрыв все, о чем она думала. Черт, — подумала Кошка. Только бы вторая часть обещанной суммы перевесила допущенную оплошность.
— Удачи в пути, — сказала она.
Теперь ей стало по-настоящему страшно. В этом доме, зажатым между морем и горами, она была, как в тюрьме. Телефон не работал. На воротах висел замок. Сделай она один лишний шаг к выходу, и ее пристрелят. Если Юлиана ее предаст - это будет последний гвоздь в крышку ее гроба.
Кошка выглянула в окно. Антонио все так же лежал в шезлонге. Мимо прошла Бьянка, вернувшаяся с купания. Сейчас Юлия уедет, и они останутся вчетвером, если не считать старого управляющего, которого заботит лишь Бог и благополучие семьи Манчини. Неприятная перспектива, но ей придется справиться с этим. К тому же, Манчини придется на что-то решиться. Отпущенное время истекло. Капитан Эспозито мог в любой момент затребовать гостью, чтобы обвинить в убийстве или же отпустить на все четыре стороны. И в этом случае уже ничего не остановит публикацию статьи.