Неуклюжее Волшебство Варвары

В самой глубине старого, дремучего леса, где папоротники укрывали тропинки густым ковром, а деревья шептались на своем, лесном языке, стояла избушка. Не простая, а самая настоящая ведьмина – с печной трубой, из которой иногда вместо дыма летели мыльные пузыри, и с паутинкой в углу, сверкающей от блёсток. Жила в этой избушке юная ведьмочка Варвара, или просто Варя, со своей наставницей, строгой ведьмой Матрёной Корнеевной.

Варя была ведьмочкой очень старательной. У неё были рыжие, как осенние листья, волосы, которые никак не хотели лежать смирно, и нос в веснушках. А ещё у неё было огромное желание стать настоящей, хорошей ведьмой. Вот только колдовство у Вари получалось… особенное. Захочет она полить цветы из лейки – а оттуда сыплются разноцветные леденцы. Попробует зажечь огонь в печи – а по всей избе разлетаются радужные мыльные пузыри. Матрёна Корнеевна только качала головой и поджимала губы, но Варя видела в её глазах искорку тепла.

Приближался Лесной Праздник Радости – самый главный день в году, когда все лесные жители собирались на Большой Поляне, чтобы веселиться и радоваться. По традиции, главная ведьма должна была приготовить Улыбчивое Зелье, от которого у всех на душе становилось светло и весело.

– Варвара, – сказала однажды Матрёна Корнеевна, поправляя очки на носу. – В этом году ответственное дело поручаю тебе. Вот старинный рецепт Улыбчивого Зелья. Сваришь его к празднику. Смотри, не перепутай ничего!

Варя так и подпрыгнула от радости и волнения. Наконец-то ей доверили важное дело! Она схватила пожелтевший свиток с рецептом и помчалась к своему котелку.

«Так, что тут у нас? – бормотала Варя, читая закорючки. – Смешинка лесного эха, капля росы с Хохочущего Цветка и пыльца лунного мотылька… Ничего сложного!»

Но не тут-то было. Пошла Варя за смешинкой эха к Ореховой Роще. Крикнула: «Ау!», чтобы поймать эхо, да так громко, что с ветки посыпались орехи, а вместо эха в сачок попался растерянный светлячок.

Потом она отправилась искать Хохочущий Цветок. Нашла его на солнечной опушке – красивый, синий, и правда, тихонько хихикает, если его пощекотать. Варя подставила листочек лопуха, чтобы собрать росу, но так увлеклась его смехом, что не заметила, как сама начала хохотать. Цветок от её смеха расхохотался так громко, что вся роса разлетелась сверкающими брызгами. Еле-еле Варя собрала одну-единственную капельку.

А с пыльцой лунного мотылька вышло и вовсе забавно. Варя подкараулила его ночью, взмахнула сачком… и поймала вместо серебристой пыльцы горсть обычных ночных бабочек, которые тут же разлетелись по избушке, устроив переполох.

Вздохнув, Варя бросила в котелок то, что удалось добыть: светлячка вместо эха, крохотную капельку росы и щепотку блесток с крыльев ночных бабочек. Зелье в котелке забурлило, зашипело и… стало переливаться всеми цветами радуги, тихонько хихикая. Пахло оно почему-то земляничным печеньем и немножко – летним дождем. Совсем не так, как было нарисовано в старой книге!

– Ох, всё пропало! – расстроилась Варя, чуть не плача. – Я никудышная ведьма! Испортила праздник!
Тут в окошко заглянули её друзья – шустрый Бельчонок Рыжик и рассудительный Ёжик Фырк.
– Что случилось, Варя? – спросил Рыжик, ловко запрыгнув на стол.
– Зелье… оно неправильное! – всхлипнула Варя.
Ёжик Фырк подошел к котелку, понюхал и задумчиво пропыхтел:
– Пых-пых… Зато красивое. И пахнет вкусно!
– И хихикает! – добавил Рыжик, прислушиваясь к котелку. – По-моему, это даже веселее, чем просто улыбаться!

– Но… но в рецепте было другое! – Варя шмыгнула носом. – Матрёна Корнеевна будет сердиться. Все будут смеяться надо мной, а не над зельем…

– А ты не прячься! – смело заявил Рыжик. – Ну и что, что не по рецепту? Зато ты сама его сварила! Пойдем на праздник, покажем всем твое радужное хихикающее чудо!

– Пых-пых… Иногда то, что кажется ошибкой, – проворчал Ёжик Фырк, – оказывается началом чего-то нового… Пых… И интересного.

В дверях показалась Матрёна Корнеевна. Она строго взглянула на Варю, потом на переливающийся котелок. Варя съежилась, ожидая нагоняя. Но ведьма только поправила очки и сказала своим обычным, немного скрипучим голосом:
– Готово зелье, Варвара? – спросила Матрёна Корнеевна, заглядывая в котелок. – Какое… необычное. Ну что ж, раз сварила – неси на праздник. Дело нужно доводить до конца, каким бы ни был результат.

Варя неуверенно кивнула. С помощью Рыжика и Фырка, которые взялись за ручки котелка с двух сторон, она понесла свое творение на Большую Поляну.

А там уже вовсю шло веселье! Звери и птицы водили хороводы, гномы играли на дудочках, а лесные феи украшали все цветами. Но вот наступил торжественный момент – время Улыбчивого Зелья. Все затихли и посмотрели на Варю, которая робко вышла в центр поляны со своим радужно хихикающим котелком.

– Это что еще за варево? – проухал с ветки старый, заносчивый Филин. – Компот из светлячков?
– Больше похоже на лягушачью радость! – захихикал вредный Леший, выглядывая из-за куста.

Щеки Вари залились краской, слезы снова подступили к глазам. Она уже готова была убежать и спрятаться, как вдруг… Шустрый Рыжик, споткнувшись о корень (а может, и не совсем случайно), качнул котелок!

ПЛЮХ!

Радужное зелье выплеснулось и разлетелось сверкающими брызгами во все стороны! Капли попали на Филина, на Лешего, на Бельчонка, на Ёжика, на цветы и на траву. На секунду воцарилась тишина. Варя зажмурилась, ожидая худшего.

И тут… Филин вдруг издал такой смешной, булькающий звук, похожий на уханье сквозь смех: «Ух-ху-ху-хо-хо!» Леший, который никогда не смеялся, а только ехидничал, вдруг так громыхнул басовитым хохотом, что с деревьев посыпались листья: «Ха-ха-ха-ХО! Ой, не могу!» Бельчонок засмеялся тоненько и заливисто, Ёжик – пыхтя и подпрыгивая. Даже цветы на поляне закачались, будто им щекотно, а трава засмеялась тихим шелестом.

Смех оказался таким заразительным, таким искренним и разным у каждого, что через минуту вся поляна хохотала! Не просто вежливо улыбалась, как от старого зелья, а смеялась от души, до слез, до икоты. Это был самый веселый, самый радостный и самый шумный Праздник Радости, какой только помнил старый лес.

Варя изумленно смотрела на всеобщее веселье. Её «неправильное» зелье сотворило настоящее чудо! Матрёна Корнеевна подошла к ней, и в её глазах больше не было строгости – только удивление и гордость. Она положила руку Варе на плечо:
– Ну вот, Варвара. А ты боялась. Оказывается, твоё неуклюжее волшебство – самое веселое на свете!

Варя улыбнулась – широко-широко, как никогда раньше. Она поняла: не обязательно быть такой, как все. Можно ошибаться, можно колдовать по-своему. Ведь самое главное волшебство – это доброта, дружба и смелость быть собой. И тогда даже самая большая неудача может обернуться самым настоящим, радужным, хихикающим счастьем.

Праздник продолжался до самого вечера, и звонкий смех еще долго разносился по всему лесу, напоминая о маленькой ведьмочке Варе и её удивительном, неуклюжем, но таком чудесном волшебстве.