Пески Времени. Пролог

Они не были богами, но в глазах смертных — казались вечными. Их называли Нетеру — не рождённые, не сотворённые. Они возникли там, где пространство истончилось, а свет стал плотным, как кровь. Они вышли из полыхающих сердец умирающих звёзд, прошли сквозь поля мёртвой материи, отшлифовали плоть светом и мыслью.

Их тела не касались земли. Их глаза не имели зрачков — только сияние, как у новорождённых солнц. Они говорили молчанием. Любили — без прикосновений. Жили — без времени.

Но даже звёзды устают. Даже вечность может прогнить изнутри.

Прошло столько циклов, что имя времени исчезло из их речи. Они постигли все формы — тела, разума, вероятностей. Они создали совершенное общество, где не было боли, нужды и желаний.

И потому — не было больше смысла, не было жизни. Любовь умерла первой, потом исчезли страсть и влечение, потом — плодородие. Их тела отвергали слияние, как ненужную функцию. Новые Нетеру не рождались. Только свет продолжал пульсировать в пустоте — равномерно, холодно и без воли.

Некоторые приняли это как покой, другие — как гибель. И однажды, из глубин тишины, раздался голос. Голос Астерии-Сетхет, что не боялась желаний. Она сказала:

 «Мы не мертвы — мы забыли, что значит гореть. Мы забыли хаос. Нам нужны те, кто не совершенен. Нам нужны те, кто умеет желать.»

Их взгляд обратился к одной из планет, отлитой из крови, ветра и плоти, и это была Земля. Эта планета станет ареной их нового этапа, где угасающие Нетеру надеются обрести новую искру жизни через несовершенных смертных.

Они сошли в лучах небесного зноя, не как армия, не как мессы. А как сны, как озарения, как страшные прекрасные боги, чьи образы начали возникать в умах людей ещё до их появления. Египет вспыхнул, как спичка в сухой ночи. Люди стали строить храмы из боли, поднимать пирамиды из костей, приносить сердца, кровь, обетования.

 « — О, вы, кто сияет в ночи!

 — Даруйте нам ваш свет!

 — Даруйте нам частицу вашего пламени!»

И их молитвы были услышаны. Некоторые из Нетеру стали входить в тела жриц. Другие — нашёптывали фараонам пророчества. Они наблюдали, как люди страдают, любят, изменяют, умирают — и впервые за вечность чувствовали, и это было прекрасно. Так началось их влияние на зарождающуюся человеческую цивилизацию, где Нетеру стали прообразами будущих богов.

Но не все. Некоторые смотрели с отвращением. Сет-Антареш, хранитель чистоты, произнёс:

 « — Слияние с бренным — это гниль. Мы станем прахом, если впустим их в себя.»

Началось раскалывание. Тайная война между теми, кто хотел влиться в смертных, и теми, кто желал стереть человечество как вирус. Этот внутренний конфликт Нетеру заложил основу для грядущих печальных последствий.

Астерия же нашла его. Человека. Мужчину, в чьей душе таилась не ярость, а тихая боль. Она спустилась не как богиня — как женщина, голая, горящая изнутри, и даровала ему то, чего сама не понимала до конца.

Поцелуй.

И в том поцелуе — искра, способная прожечь законы. Этот момент стал началом запретной любви, которая приведет к рождению существа, нарушающего космический закон.

Так зародилось нечто. Ни бог, ни человек, не дитя, но угроза вечности. Либо её надежда?

Эта история не о победе Богов над человечеством, и не о спасении Нетеру. Эта история о тех, кто устал жить слишком долго, о тех, кто полюбил слишком поздно. О песках, впитавших звёздную кровь, о поцелуе, что длится вне времени — и всё ещё ждёт, когда его вкус поймут.