Голубиная юность 12

Предыдущая страница: http://proza.ru/2025/04/05/888

Вся страна готовилась проводить Олимпиаду 80. Многие голубятники поговаривали, - что вроде в других городах, изымают голубей особенно белой масти, чтоб выпустить их на открытии.
Многие тогда попрятали и закрыли белых голубей, – чем черт не шутит.
Но Олимпиада прошла и сплетни не подтвердились.
Олежка не глядел Олимпиаду по телевизору. Во-первых, телевизор показывал только одну программу, и то еле-еле. Во-вторых, он посещал кружок-радиостанцию УК7ЦАП. И как-то однажды случайно наткнулся на частоту передачи «Голос Америки». Там диктор рассказывал, что спортсменов приехало мало. Никакой это не праздник, а фикция. Но самое, самое, в чем разочаровался подросток, это сообщение о том, что тысячи студентов вместо учебы были выгнаны на улицы, чтоб подметать дорогу, по которой будут бежать спортсмены с олимпийским огнем.
Вспомнив о том, что и он каждый день в ГПТУ подметает тротуары и прилегающие дороги к территории училища шкет принял эту дезу за чистую монету. И как-то охладел.
Почему не глушили в тот год голос враждебной передачи?
Ведь сотни подростков, наслушавшись буржуазной пропаганды, так же как и Барсик охладели к этому знаменательному событию. Черная кошка дезинформации была выпущена, и Олежке стало наплевать, что там в Москве происходит.

Но самым горьким событием для пацанов всей страны, стало дошедшее до периферии известие о смерти Владимира Высоцкого.

После Олимпиады, осенью, провожали Карася в армию. На проводах собрались самые близкие друзья и родственники. Молодежь разместилась в зале, а родители с родственниками в другой комнате. Барсик играл на гитаре, и пел армейские песни, которых в его репертуаре было совсем мало. Он внезапно осознал, что совсем не знает нормальных песен, которые поют его ровесники.
Подвыпивший Колька просил его петь про море, Санька про «паровозный дым и восемь коротких минут». Взрослые тянули, - Ой мороз-мороз. И только бабушка Карася плакала весь вечер.
Через месяц пришло письмо с БАМА. Санька прислал фотографию в солдатской форме и в шапке-ушанке, удлиненные уши северного варианта смешно накладывались одно на другое. Написал, что попал в Железнодорожные Войска и строит дорогу в поселке Березовый Солнечного района Хабаровского Края.  Рота одного призыва, дедовщины нет. С ним попал в роту и одноклассник Пашка Басов. Все у них хорошо.
- Про голубей даже не поинтересовался, - возмутился Барсик, - нужно спросить, что с ними делать-то, если что.

Как-то он встретил дядю Азамата. Опер шел навстречу.
Барсик, чтоб не встретится с милиционером, поднял воротник и попытался свернуть в сторону. Но тот его заметил и окликнул сам.
- Ты не сердись за деда Семена. Но я ничего не смог поделать. Прокуратура заставила вынести отказной. Не усмотрел прокурор состава преступления.
- Разве так можно? – удивился подросток.
- Оказывается, можно, - вздохнул оперуполномоченный, - ты забегай если что.
- Ладно, буду мимо идти, загляну, - пообещал подросток, и попросил милиционера, - если в военное училище надумаю поступать, характеристику напишите?
- Тебе напишу, - пожав руку подростку, пообещал прощаясь дядя Азамат.

Олежку все больше и больше занимала навязчивая мысль поступить в военное училище.
Он смастерил турник у голубятни. И теперь утром занимался на перекладине.

Однажды во время таких тренировок к нему пришли братья Месики, которые пришли на «дембель» осенью.
Один из них ловко подпрыгнул, повис на перекладине. Сделал подъем переворотом, потом склепку, и ловко спрыгнул.
- Так можешь?
- Нет. Я только подтягиваться учусь. Нужно на пятерку двенадцать раз, но пока до семи еле-еле дотягиваю.
- А ты лесенкой попробуй тренироваться.
— Это как? - поинтересовался Барсик.
- Становись. Один раз подтянись и отойди.
Олежка подтянулся один раз и отошел. За ним следом по очереди подтянулись по одному разу братья.
- Теперь два раза подтянись и в сторону.
Барсик и братья по очереди опять подтянулись по два раза.
- Три раза.
Пацан подтянулся и спрыгнул. Братья повторили по очереди подход.
Четыре, пять, шесть…
Семь раз Барсик еле-еле до тянул. Силы покинули его.
Ребята незлобно подтрунивая над подростком дошли до десяти.
— Вот этот способ и называется лесенка, а сейчас перехватываемся внутренним хватом и лесенкой вниз. Ты начинаешь с семи.
Олег дождался своей очереди, и подтянулся внутренним хватом семь раз.
Так вместе они дошли до одного раза.
- Дошло?
- Ага, - потирая ладони ответил довольный Барсик.
- Руки окрепнут. И когда лесенкой до десяти станешь легко выполнять, то и подъем переворотом у тебя пойдет.
- А ноги как подносить? – поинтересовался Олежка.
- Так тоже лесенкой, - рассмеялись близнецы.
- Мы будем приходить иногда.

Но больше братья не приходили, и Олежка занимался на турнике один.
Позже он узнал, что отец их умер в больнице Алма-Аты, а дом их снесли, и Месики переехали в центр получив благоустроенную квартиру.
Эра голубятников закатывалась. Одним за одним на месте бараков и частных домиков росли многоэтажки. Сносились сараи и голубятни. Новые гаражные кооперативы создавались на окраине города, а стихийные железные и самодельные заставляли убирать из жилого массива, как говорится, без права на амнистию.
Инвалидов это не касалось, им разрешили оставить железные гаражи во дворах. Но ведь дедушка Семен умер, и его гараж тоже подлежал вывозу.
- Небоскребы, небоскребы, а я маленький такой, - сняв со стены гитару пел Барсик у себя в комнате.
Наступала последняя весна его беспечной юности.

Самые скверные ожидания подтвердились в начале мая.
Наклеили листок на дверях голубятни.
- «Срочно убрать гараж. Срок до 31 мая. Администрация»

- По сибирским лагерям проехала комиссия, посмотрела, поглядела, хрен вам ни амнистия, - пропел вслух Барсик, и содрал объявление.

Продолжение: http://proza.ru/2025/04/07/1627