Поезд во времени. Часть 3. Глава 16

                16
               
                Итальянская история

   Поезд “Санетти” уже, который день не подавал никаких признаков жизни, приборы в кабине машинистов не светились, а уголь в топке совсем погас, и вообще там было темно и холодно, как в каком-нибудь тоннеле, из которого они старались вырваться. Орлов прошел в последний вагон, чтобы посмотреть на электронные часы, которые раньше своими цифрами придавали им силы, неважно в какую сторону они бы не двигались. Но сейчас экран не светился, как будто пропала последняя ниточка, связывающая этот поезд с ходом временем. Именно сейчас графу очень хотелось посоветоваться со Шварцем или Грилишем, чтобы решить, что им делать дальше. Но немец пропал уже давно, а англичанина они видели в последний раз, когда возвращались из городка после обеда в ресторане. Вот и сейчас, по дороге туда, они решили зайти в ту самую аптеку, куда направлялся Грилиш в последний раз. Молодой аптекарь, пожалуй, был даже обрадован, когда на пороге его аптеки появились заблудившиеся пассажиры с поезда. Он откровенно рассказал, как отвел англичанина к дому в горах, где проживал тот самый отшельник, у которого умерла от туберкулеза жена, но когда граф тоже попросил показать им дорогу туда, то опустил голову и долго ничего не мог сказать. А потом с горечью сообщил, что в этом нет никакой необходимости, поскольку прошлой ночью дом сгорел.

- В доме кого-нибудь нашли? – спросил пораженный таким известием Орлов.

- Нашли только сильно обгоревший труп какого-то мужчины, – сообщил огорченный аптекарь.

- Это был наш товарищ, – вмешался в разговор обычно молчаливый в таких случаях Луиджи.
   
   Молодой аптекарь в ответ лишь неопределенно пожал плечами, хотя, наверное, эту трагическую новость уже живо обсуждали в этом маленьком городке, а может быть и нет.

  Эта новость не сильно подняла их настроение, но пока они еще жили в реальном мире, где  у людей просыпается аппетит, который порой может заглушить самые трагические известия. Они вышли из аптеки и, подхватив под руки своих женщин, направились к скромному зданию с вывеской “Ristorante”.

   Они находились на этой маленькой станции уже несколько дней и видели, как пропадают один за другим их недавние попутчики. Да, вместе с графом и Жанной итальянская пара каждый день ходила в ресторан соседнего городка, и со стороны могло было показаться, что он довольны своим положением, но это было далеко не так. Из последних слов профессора Фермини, они поняли, что уже нет никакой надежды вернуться назад в свое время, а разговоры с соседями по вагоны только это подтверждали. Да и что им мог объяснить русский граф, который еще недавно вместе с немцем и англичанином старались во всем этом разобраться, а теперь, когда они пропали, только беспомощно пожимал плечами. Что касается Жанны, то она только смотрела влюбленными глазами на своего графа, а когда они спрашивали Орлова, что он обо всем этом думает, только нежно брала его за руку и уводила в купе, чтобы не заставлять его нервничать.

  Когда Джина и Луиджи скрывались в своем купе, они тоже порой вели себя, как муж и жена, но эта неопределенность и необычайная тишина тоже действовала им на нервы, уж лучше бы поезд куда-то двигался. Порой они обсуждали свое нынешнее положение и тогда Луиджи предлагал:
- Дорогая, давай вернемся домой в Чивитавеккья, черт с ними, с этими десятками, выпавших из нашей жизни, лет, будем жить как прежде, тем более, там еще остались какие–то наши родные и близкие.

  Но каждый раз Джина отрицательно качала головой: ну как можно кому-то объяснить все произошедшее с ними, что случилось с их ребенком, которого она носила в себе, когда они садились на поезд в Риме. Ведь они даже гнали от себя эти безумные мысли, хотя видели своего сына совсем недавно и недалеко отсюда во время остановки в Комо. Сначала они особенно не задумывались о его дальнейшей судьбе после того, как они с ним расстались, главное, что он был жив и здоров, надеялись вернуться домой в свое время, чтобы прожить эти годы с ним. Но сейчас мысль об их сыне заставило их принять единственно правильное решение. Ведь, судя по всему, война закончилась, а значит, ничего не угрожает его жизни, надо просто найти его и жить рядом с ним, уже выросшим и красивым, как бы дико это не звучало. Странное дело, но они даже не знали его настоящего имя: когда они садились в поезд “Санетти”, то не были до конца уверены, что у них родится мальчик. Даже сейчас они не были убеждены в реальности всего происходящего с ними, и у Луиджи порой закрадывалось сомнение, что тот раненый партизан, которого они вытащили из рук немцев, был их сын. Но раз Джина в этом так твердо уверена, то так тому и быть, тем более, он похож на Луиджи, как две капли воды.

   Поэтому, когда они узнали у работника станции, что через несколько дней через станцию в сторону Милана должен пройти какой-то товарный поезд, то приняли решение, на нем выбираться отсюда. Поначалу Орлов с Жанной хотели составить им компанию, но у них не было там сына, и граф, смеясь, заявил, что для устранения этой неприятности, им придется тут еще на время задержаться.

   Они простились друг с другом, как самые близкие люди, а женщины даже заплакали, прекрасно понимая, что больше уже никогда не увидятся, но кто на самом деле знает, как все может повернуться дальше.

   Товарный поезд остановился неподалеку от Милана на железнодорожной станция небольшого городка, которая, тем не менее, была заполнена людьми, как будто там происходил какой-то национальный праздник. Люди чему-то радовались, как на каком-то веселом карнавале, повсюду были видны итальянские флаги, и нигде не было видно немецких солдат. Луиджи успел выяснить у какого-то пожилого итальянца, что совсем недавно закончилась большая война, но местные партизаны при помощи англо-американских войск освободили родную Италию от немецкой оккупации и кровавого фашистского режима Муссолини.

- Это что по сравнению с тем, сколько людей собралось на центральной площади Милана Лорето, когда туда привезли тела, незадолго до того расстрелянных Муссолини, его любовницы и других фашистских руководителей, – восторженно говорил мужчина, обнимая Луиджи.

- А Муссолини разве расстреляли в Милане? – осторожно поинтересовался Луиджи.
- Что вы, синьор, неужели ничего не знаете? – укоризненно произнес мужчина, - его повесили на Пьяццале Лорето уже после того, как в город вошли повстанцы после Апрельского восстания на оккупированных территориях северной Италии, а  расстреляли его еще раньше на окраине деревни Меццегра недалеко от Комо наши славные партизаны под командованием Вальтера Аудизио.

   Луиджи и Джина с пониманием переглянулись между собой, ведь они были не только в курсе тех событий, но и принимали в них активное участие.

- А вы не знаете где сейчас можно найти нашего героя Аудизио, – едва сдерживая радость, вмешалась в разговор Джина.

- Вам надо ехать прямо в Милан в штаб гарибальдийских партизан, – охотно поделился с ними мужчина, как будто хорошо разбирался во всех текущих военных вопросах.

  Милан встретил их еще большим народным ликованием, повсюду по улицам и площадям ходили толпы празднующих победу людей. Правда, обезображенные трупы Муссолини и его приспешников уже успели убрать с центральной площади города, чему Луиджи был этому бесконечно рад из-за своей жены, хотя совсем забыл, что волноваться Джине теперь было не только не противопоказано, но даже и очень необходимо.

   В штабе партизан неподалеку от центральной площади их долго расспрашивали, зачем им понадобился национальной герой - Вальтер Аудизио, который лично расстрелял дуче и его любовницу и сейчас купался в лучах всенародной славы, как всеобщий любимец, который победил в стране фашизм. Луиджи и Джина прямо не могли признаться, зачем им тот понадобился, ведь не могли ли они прямо сказать, что разыскивают своего сына, который принимал участие в тех славных событиях, потому что, глядя на них, красивых и молодых, в это трудно было поверить. А заявить, что они разыскивают какого-то Факетти, раненого партизана, попавшего в плен к немцам, а потом чудесным образом из него выбравшего, они постеснялись, да и, видя вокруг себя столько вооруженных молодых людей, это было довольно рискованно.  Но их послали к одному партизанскому командиру по имени Бено, который был лично знаком с Аудизио и тот с важностью сообщил им, что тот сейчас находится в Риме и занимается решением важных государственных дел.

- А что вы знаете о Факетти? – не выдержала Джина.

- Какой еще таком Факетти? - удивился вопросу молодой красивой женщины суровый командир.

- Сержио Факетти, – наугад уточнила Джина, ведь они даже не знали его настоящее имя, а Сержио - так звали отца Луиджи и, когда они мечтали о мальчике, то фантазировали, каким именем назвать своего первенца.

  Неожиданно суровый командир попросил показать их документы и долго молчал, когда прочитал их фамилии.

- Вы его родственники? – наконец, спросил командир.

- Да, – сразу поспешила ответить Джина, - а вот Луиджи – его родной брат.

  Командир перевел на него взгляд и долго сверлил его своим суровым партизанским взглядом, пока не произнес:

- Я бы поверил в ваши слова синьора, если бы не знал, что у Сержио не было никаких братьев, но ваш муж чертовски на него похож.

  Джина хотела рассказать всю правду этому суровому командиру, но это был далеко не лучший вариант, и она ограничилась только рассказом о событиях в госпитале Чернобьо. Командир внимательно ее выслушал, а потом задумчиво произнес:
- Я слышал от Сержио эту историю, но вы могли ее услышать и от других людей

- Начальником местного гестапо там был штандартенфюрер Крашке, – напрягла свою девичью память Джина, - а непосредственно руководил операцией по спасению Муссолини - майор Рюдигер.

- Все так, как вы говорите, синьора, – задумчиво покачал головой командир, - но Сержио Факетти сейчас разыскивают многие.

- Значит, он - жив, - сразу обрадовалась Джина.

- Да жив, жив ваш Сержио, только его ищут не только наши или немцы, впрочем, тем уже теперь не до него, а англичане и американцы.

  Как только стемнело, командир Бено лично проводил их до того места, где находился Сержио Факетти. Они не понимали, к чему такая секретность, ведь их Сержио тоже был партизаном и едва не был расстрелян немцами, они это видели собственными глазами, но после победы он почему-то вынужден ото всех скрываться. Они постеснялись расспросить об этом у сурового командира, потому что мало понимали в происходящем, и рассчитывали узнать об этом у собственного сына.  Да, да, именно так, иначе какой смысл в их возвращении сюда.  Когда они оказались на какой-то пустынной улице, Бено три раза позвонил во входную дверь ничем не примечательного дома. После короткого разговора дверь отворилась, и Бено кивнул им головой, словно приглашая их зайти в дом. В коридоре их встретил совсем не их Сержио, а какой-то долговязый бородач, который закрыл за ними дверь на засов, а сам пригласил командира в соседнюю комнату. Уходя, Бено показал им взглядом на дверь, куда им следовало зайти, и где их ожидал Сержио Факетти.

   В комнате тускло горел свет от ночной лампы и на диване в самом углу лежал какой-то мужчина. Джина сразу бросилась туда, словно больше уже не могла больше ждать их новой встречи. На диване лежал тот самый раненый партизан, за жизнь которого они боролись в госпитале Комо и, хотя заметно похудел, но материнское сердце Джины узнало бы его из тысяч других. Она наклонилась к нему и поцеловала его, как ни разу не сделала это там в госпитале. Сержио был искренне удивлен их появлению здесь, хотя сразу узнал, и это было самое главное здесь и сейчас. Правда, удивление быстро сменилось легким стоном, когда Луиджи по-мужски попытался его обнять. Только сейчас Джина обратила внимание на то, что тот весь перебинтован, как тогда в госпитале. Она осторожно дотронулась до него, как будто старалась снять боль, а потом улыбкой произнесла, хотя на нее глаза навернулись слезы:
- Тебя опять ранили, figlio.
 
  Он с недоумением посмотрел на женщину, которая, пожалуй, могла быть его подружкой, если не мужчина рядом с ней, который был удивительным образом похож на него самого, даже при столь тусклом свете. Впрочем, для выяснения всех вопросов у них впереди была целая ночь.

- Ristorante (ит.) - ресторан

- Figlio (ит.) -  сынок.