Рассвет на закате. Глава двадцать шестая

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ


Первые три дня нового года Андрей и Оля постоянно были рядом
и полностью освободили Галину Сергеевну от занятий с малышами. Тёща, чтобы совсем не остаться без дела, съездила на рейсовом автобусе в Кротово, купила в промтоварном магазине простенький материал и села за машинку «Зингер» шить небольшие пелёнки и прочие изделия
для внучат и на кухню.

Четвёртого января Андрей встал в шесть часов утра, оделся, позавтракал с
тёщей на кухне и пошёл в контору. А вскоре, не сговариваясь, туда же подтянулись и его компаньоны. «Ну что, раз все собрались, то давайте проведём небольшое первое производственное совещание в этом году», – предложил, улыбаясь,
Андрей. «Не возражаем. А то дома уже все бока отлежали», – ответил Михаил.
«А ты разве в Тюмень не ездил?» – спросил Николай. «Не получилось. Мама
что-то захворала сильно», – ответил Суворов. «А у тебя, Виктор Васильевич,
как медовый месяц проходит?» – поинтересовался Николай. «Нормально. Так
же, как и у молодых», – ответил тот, намекая на Андрея с Олей. «Ну если как у
нас, то через девять месяцев очередного Фирулёнка можно ждать», – подначил
Виктора Андрей. «А что ты думаешь? Если хорошо постараемся, то что-то может и получится. Татьяне моей только сорок лет в этом году исполнится», – парировал Виктор. «Тогда действительно тебе, Васильевич, здорово постараться
надо, чтобы наследника на свет пустить. А то кто твоими миллионами после
тебя управлять будет», – пошутил Николай. «Не волнуйся, были бы миллионы,
а наследники на них всегда найдутся», – ответил Фирулёв, и все засмеялись.


«Ну что, может перейдём, к делам фирмы?» – спросил Андрей. Мужики
притихли и стали ждать продолжения. «Мы начинаем четвёртый сезон нашей
совместной работы. За это время мы сделали немало. Намного больше, чем
намечали в декабре 1997 года. Мы изменились сами и изменили безнадёжную
и запойную жизнь наших земляков. И не только их одних. Теперь на нас смотрят, как на спасителей и верят нам. Поэтому подвести ожидания и чаяния поверивших в нас мы не имеем морального права. Полных данных по прошлому
году о коммерческой деятельности фирмы у нас пока нет, но приблизительные цифры имеются. Если соберём деньги со всех задолжников за отгруженную продукцию, то после уплаты налогов чистая прибыль составит не менее
семнадцати миллионов рублей, четыре из которых являются «чёрным налом».
Кредит в сумме двенадцати с половиной миллионов рублей, который брали на
приобретение станков и оборудования, мы частично в прошлом году погасили, а других больших долгов у нас нет. Исходя из этого, я предлагаю распорядиться нашим общим доходом следующим образом: двадцать пять процентов
направить на погашение кредита, сорок – на приобретение техники и сельскохозяйственного оборудования, десять – на премирование отличившихся
специалистов и рядовых работников фирмы, пятнадцать – на строительство
холодильника для колбасного цеха, а остальные средства оставить на общехозяйственные нужды. Что касается «чёрного нала», то с ним мы поступим так:
каждому из нас выдадим по сто пятьдесят тысяч рублей, а Кулагину, Людмиле
Васильевне, Леониду Ивановичу и Виктору Андреевичу – по сто. Кроме того,
из этих же денег мы закупим санаторные путёвки для вас с жёнами и четы Афанасьевича, поможем сельской Администрации и школе, а все, что останется,
пойдёт на непредвиденные расходы», – высказался Андрей и, посмотрев на
компаньонов, спросил: «Возражения или другие предложения есть?». – «Возражений нет, а предложение есть. Может. нам на погашение кредита пятьдесят
процентов направить? Чем быстрее его закроем, тем быстрее свободными будем себя чувствовать», – высказался Михаил. «В этом нет необходимости. Он у
нас оформлен на три года, и торопиться закрывать его нам не стоит. Мы тогда
другие направления нашей деятельности поставим в сложное положение», –
ответил Андрей. «А зачем нам санаторные путёвки выкупать?» – спросил Николай. «Наблюдая за вами уже три года, я сделал вывод, что вы здорово научились работать, но абсолютно не умеете отдыхать. А так как в этом году предстоит сделать больше, чем в предыдущем, то без нормального отдыха нам всем
не обойтись. Но дома вы не сможете это сделать, так как уже через неделю
побежите на работу. Поэтому я хочу вас сослать туда, откуда пешком не прибежите», – ответил Андрей и улыбнулся. Поговорив ещё некоторое время о
предстоящих делах в январе, компаньоны, довольные встречей, разошлись по


домам. Но на следующий день они вновь пришли в контору, и очередной трудовой календарный год для них начался.

Не откладывая в долгий ящик своё обещание по поводу санаторных путёвок для компаньонов и Афанасьевича, уже восьмого января Андрей связался
по телефону с Ишимским туристическим агентством и высказал администратору свою просьбу. Та, выслушала его внимательно и, посмотрев свои бумаги,
ответила: «На конец января имеются семь путёвок в Подмосковье, на середину
февраля – пять в Анапу и пять на март в Сочи. Будете брать?». – «Обязательно.
Зарезервируйте четыре путёвки на январь и четыре на март месяц. Завтра утром
я буду у вас и выкуплю их», – ответил Андрей и положил трубку. Вечером он
взял у Фирулёва из «чёрной кассы» сто восемьдесят тысяч рублей и рано утром
на следующий день с Аркадием Ивановичем на «Ниве» рванул в Ишим.

После завершения вечерней планёрки он оставил в кабинете своих компаньонов, Людмилу Васильевну и Кулагина и ровным голосом произнёс:
«Двадцать первого января Щёлкин Николай Иванович, Щёлкина Людмила
Ивановна и Афанасьевич с супругой должны находиться в Подмосковном санатории имени Чайковского. А с третьего марта в Сочинском санатории «Кавказ» будут отдыхать Фирулёв Виктор Васильевич и Суворов Михаил Петрович
с супругами. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит». От неожиданной новости компаньоны и присутствующие на время даже онемели.
«А как же с годовым финансовым отчётом?» – наконец опомнилась главный
бухгалтер. «А что с годовым отчётом? У тебя грамотный заместитель. Пусть
работает за двоих. А к сдаче его в налоговую ты вернёшься», – успокоил её Андрей и добавил: «Вот вам путёвки, и думайте над тем, как вам лучше отдохнуть
и какие хвосты на работе и дома подобрать до своего отъезда».

Рассказывая дома Оле о решении отправить своих компаньонов и главных специалистов на отдых в санатории и о том, как они прореагировали на
приобретение путёвок, Андрей думал, что она порадуется за них. Но ошибся. Жена внимательно выслушала его и с серьёзным выражением лица произнесла: «Губин, они же, наверное, никогда и нигде не были до настоящего
момента. Теперь, наверное, сидят дома и трясутся от страха перед неизведанным. Это ты много повидал и много знаешь. А для них надолго оторваться от
родных мест равносильно что в космос слетать». – «Ну Вы, Ольга Ивановна, и
удивили меня. Придётся расширением вашего кругозора вплотную заняться.
Этим же летом вместе с нашими малышами мы поедем в Болгарию к Николаю.
Так что готовься сама и подращивай быстрее наших двойняшек», – улыбаясь,
произнёс Андрей и обнял жену. «Но ведь это заграница! Нам паспорта необ


ходимо будет получать другие», – по-деловому подошла жена к словам мужа.
«Значит, будем паспорта другие получать. В этом у нас проблемы не будет. Тем
более, что у меня он есть и ещё на год действительный», – ответил ей Андрей.
«А вообще-то в отношении своих компаньонов ты правильно поступил. Сами
бы они никогда не решились на такой шаг. Думаю, что им очень понравится
отдыхать», – согласилась наконец Оля. «Вот сейчас я узнаю свою любимую
жену и соратницу!» – воскликнул Андрей и тут же перевёл разговор на другую
тему: «Галина Сергеевна ещё не устала от нас? Не собирается в Тобольск уезжать?». – «Нет, что ты. Наоборот. Я однажды у неё спросила об этом, так она
обиделась на меня даже. «Может, я вам с Андреем надоела? Так подождите до
весны. К этому времени детишки подрастут, и вам с ними легче заниматься
будет, заявила мама», – ответила Оля. «Ты тогда ей такой вопрос больше не
задавай. Я очень доволен, что она живёт у нас и помогает тебе справляться с
маленькими Губятами. А к лету племянники нам гостевой домик во дворе поставят из оцилиндрованного бревна. Чтобы было где нам с тобой сладко отдохнуть и гостей принять», – улыбаясь, сообщил Андрей. «Губин, ты настоящий
фабрикант и помещик. В революцию семнадцатого года таких простой народ
физически уничтожал», – предупредила Оля. «Но мой простой народ меня и
мою семью не тронет. Я хороший помещик и фабрикант», – парировал он и
добавил: «Для меня большую угрозу представляют местные чиновники и зажравшиеся на бюджетных деньгах завистники». А потом, внимательно посмотрев на жену, спросил: «Так ты всё-таки осмелилась и ушки свои проколола?
И почему тогда не носишь серёжки?». – «Андрюшенька, они очень дорогие, и
мне стыдно их носить», – потупив глаза, произнесла Оля. «Жена, ты меня обижаешь. Красивая и молодая женщина не должна стыдиться носить драгоценности, подаренные мужем. Ты должна своим отношением к дорогим вещам и
умением их носить пример подавать всем, кто хоть немного понимает в красоте и грациозности. Для меня бриллиант – это ты, а всё остальное – оправа для
него. А оправа должна быть достойной бриллианта. Ты согласна с моими словами?» –спросил Андрей. «Согласна. Но я всё ещё не могу никак привыкнуть
к всему тому, что на меня свалилось с появлением тебя в моей жизни, хотя
и очень стараюсь», – ответила Оля. «Ладно, давай так договоримся. Сегодня
я бить тебя не буду. Но завтра, если не увижу серёжек в твоих ушах, вытащу
ремень из брюк и сделаю им тебе массаж спины», – пообещал Андрей, и они
радостно заулыбались.

На следующий день Оля встретила мужа с работы не только в серёжках,
но и с колечком на красивом пальце. Андрей обнял жену, поцеловал и тихо
прошептал в ухо: «Я буду с нетерпением ждать, когда мы с тобой окажемся


вдвоём в нашей кровати». Лицо у Оли слегка покраснело, глаза сверкнули
озорным огоньком, и на губах появилась нежная и таинственная улыбка.

Проводив в конце января первые две пары в санаторий на отдых, Андрей
собрал в кабинете оставшихся компаньонов и специалистов и поставил перед
ними дополнительные задачи. Не обделил полномочиями он и себя. Поэтому
каждый день у него, кроме воскресенья, был загружен под завязку, и времени
на безделье не оставалось. А в воскресенье Андрей занимался с детьми, парился с женой в бане, ел тёщины блины, смотрел по телевизору спортивные передачи или читал какой-нибудь отечественный детектив. Иногда брал ружьё и на
лыжах уходил в сторону старой лесосеки, чтобы поднять из-под снега белых
куропаток, или у стога соломы подстрелить рябчика. Два раза из леса он приносил зайцев, а однажды даже подстрелил лису. Оля с нетерпением поджидала
его с охоты и каждый раз радовалась возвращению, как ребёнок. Она быстро
собирала продукты на стол, и когда он начинал кушать, садилась рядом и смотрела на него влюблёнными глазами. «Слушай, студент, а ты контрольные
работы отправляешь в институт? Смотри, а то отчислят за неуспеваемость», –
не выдержав её взгляда, нападал Андрей. «Не беспокойтесь, товарищ начальник,
с этим у меня всё в порядке. Краснеть перед деканатом вам не придётся», –
парировала Оля. «Ну тогда ладно, продолжайте смотреть на меня и дальше», –
разрешал он, и они весело улыбались. Галине Сергеевне нравились отношения дочери и зятя. За всё время пребывания у них она не услышала в доме ни
одного крепкого словца, ни одной ссоры и ни одного кривого взгляда в свою
сторону. Она понимала, что зять её непростой человек: у него давно сложился
характер и выработалось поведение, он много повидал и испытал в жизни, на
нём много ответственности за деятельность фирмы и за появившуюся семью.
Галина Сергеевна даже немного побаивалась за свою дочь, считая её ещё немного не созревшей для того, чтобы быть женой такого человека. Но рождение внука и внучки, нежное и бережное отношение Андрея к Оле потихонечку
стали менять её мнение и успокаивать. Появившихся на свет Василька и Лизу
Галина Сергеевна просто обожала. Она могла целыми днями заниматься ими
и отдавать дочери только тогда, когда наступало время кормить их. Привыкла
она и к деревенской жизни, а с Яковлевной они стали близкими подругами. И
естественно, гордилась всем тем, что делал её зять для своих земляков и родственников. Услышав от жителей деревни очередную похвалу в его адрес, Галина Сергеевна скромно улыбалась, но в разговор не вступала. И только придя
домой, она делилась услышанным с дочерью. «Береги своё счастье, Оля. Оно
тебе Богом дано», – повторяла Галина Сергеевна давно произнесённые ею
слова. «Мама, я не боюсь за свои чувства и за себя. Сильнее этого человека я


никогда и никого не любила и не полюблю. Но иногда меня посещают дурные
мысли, что он может меня разлюбить, и тогда ко мне приходит чувство ревности. А я на себе испытала, какая это болезнь тяжёлая. Поэтому я всё буду делать, чтобы Андрей этого не замечал», – отвечала ей Оля. «Не надо, доченька,
его ревновать ни к кому. Он человек серьёзный, и поступаться своей любовью
не будет. Это я точно знаю, а ты поверь мне на слово. Живи спокойно, радуй
мужа и расти своих детей, и всё у вас в семье будет хорошо», – наказывала Оле
Галина Сергеевна.

А у Андрея кроме семейных были ещё и другие заботы. Получив от Афанасьевича перед отъездом того на отдых справку о наличии свободной земли
на территории бывшего колхоза и список владельцев паёв, желающих отдать
фирме «Парус», он занялся их изучением. Поработав с документами дня два
и выработав для себя окончательный земельный вариант, Андрей стал объезжать всех жаждущих влиться в Агропромышленную фирму «Парус». Так как
владельцы земельных паёв были разбросаны вокруг территории фирмы, поездки и знакомства с их хозяевами заняли три дня. Закончив это мероприятие,
Андрей вновь засел за документы. И, промучившись в противоречиях сам с собой дня два, наконец принял окончательное решение: довести посевные площади фирмы до семи тысяч гектаров и на несколько лет заморозить эту цифру. Определившись с дополнительными площадями земли и их хозяевами,
Андрей сам подготовил проекты договоров на аренду и акты купли-продажи
земельных паёв и стал повторно навещать конкретных хозяев. В течение пяти
дней заключительная часть оформления земли завершилась успешно. Две с
половиной тысячи гектаров, в том числе более тысячи в соседнем районе, переходили с марта в состав пахотных земель «Паруса».

Четырнадцатого февраля после отдыха в Подмосковном санатории в Студёное прибыли две супружеские пары. Выглядели они довольными, посвежевшими и заметно помолодевшими. «Глядя на вас, спрашивать, как отдохнули,
я думаю не стоит. На ваших лицах всё написано», – пошутил Андрей, когда увидел Николая, Людмилу и Афанасьевича у себя в кабинете. «Ты угадал.
Здоровья мы там набрались под завязку. Теперь готовы вновь пахать целый
год, как Стаханов», – ответил, улыбаясь, Николай. «Ну вот и хорошо. Значит,
я правильно сделал, что почти силой вытолкал вас в отпуск», – высказался
Андрей. «Ещё как правильно! До этого я даже и не подозревал, как хорошо
можно отдыхать», – вновь ответил Николай. «А я вот, пока вы отдыхали, дополнительных забот вам приобрёл: присоединил к нашим площадям ещё две
с половиной тысячи гектаров пахотной земли. Так что, Николай Иванович и
Афанасьевич, приходите в себя после отпуска и приступайте к окончательной


их приёмке, но уже в натуре», – «обрадовал» компаньонов и главного агронома Андрей. Но, на его удивление, те не очень-то и возмутились, а стали поделовому обсуждать эту новость. «А техника у них есть?» – спросил Николай.
«Есть. Но сколько её и какая, выяснишь сам при приёмке», – ответил Андрей.
«Значит, и новую будем приобретать только после того, как выясню окончательно этот вопрос», – произнёс Николай. «Другие вопросы есть?» – спросил Андрей. «Слушай, Андрей Фёдорович, а жену мою можно куда-нибудь
определить?» – спросил официальным тоном Фирулёв. «А кто она по специальности?» – задал вопрос Николай. «Зоотехником в колхозе имени Чапаева
работала», – ответил Виктор. «Тогда, может, ко мне в цех пойдёт?» – спросил
Леонид Иванович. «Я не возражаю. Как решите, так и будет», – согласился
Андрей. Обсудив ещё ряд текущих вопросов и наметив действия по их решению, компаньоны и специалисты приступили к исполнению.

Декабрь, январь и февраль коллектив льнозавода работал на полную
мощность. Андрей часто ездил на завод и всегда возвращался довольный его
работой. «Льна-сырца, который был выращен на полях фирмы, по расчётам
Виктора Андреевича, должно хватить на пять месяцев бесперебойной работы.
Дальше для льнозавода придётся закупать сырьё в крестьянских и фермерских
хозяйствах нашего и других районов. Поэтому тянуть нечего, и надо поручить
Петровичу, чтобы он занялся этим вопросом», – думал Андрей, очередной
раз возвращаясь из Кротова в Студёное. А вечером на планёрке своё решение он произнёс вслух. «Андрей, на меня сейчас навалилось столько работы,
что одному мне стало тяжело справляться. Да и качество работы от этого страдает», – впервые признался Петрович. «А ты подбери себе пару расторопных
и грамотных помощников. Я ведь ещё в прошлом году об этом говорил», –
ответил Андрей и, помолчав, добавил: «И на льнозаводе у тебя обязательно
должен быть сотрудник. Поговори с Виктором Андреевичем, и определитесь
с кандидатурой, а может, и с двумя. В Кротове их несложно найти. Как-никак,
районный центр», – сориентировал компаньона Андрей. «И вообще, мои уважаемые компаньоны и главные специалисты, давайте договоримся так. Объём
работ и свой круг обязанностей каждый из вас знает, поэтому в течение трёх
дней подумайте хорошенько о составе своих отделов, и мы примем окончательную схему управления нашей Агропромышленной фирмой «Парус». Но
уже сейчас видно, что нам придётся пристраивать к существующей конторе
ещё одно помещение и устанавливать дополнительное количество телефонов», – озадачил Андрей своих сподвижников.

Первого марта Студёное почти на месяц покинули Суворовы и Фирулёвы. Но производственный накал на фирме не ослаб. Часть людей из бри


гады полеводов, отдохнув от осенней страды, временно перешла на работу в
строительный цех, а остальная часть влилась в дружную семью лесорубов. И
только несколько человек обслуживали зерновой склад, где хранились семена
пшеницы, льна, ржи и ячменя. По поручению Андрея бригада плотников срубила из оцилиндрованных брёвен красавчик-дом размером 6х6, пристроила
из бруса к нему просторную террасу, подвела под крышу и выставила его на
всёобщее обозрение. Вскоре у этого дома начали толпами собираться люди,
и не только из Студёного. А ещё через некоторое время стали появляться и
конкретные заказы на изготовление. Так, новое направление в коммерческой
деятельности фирмы смело пробило себе дорогу в будущее.

В работе колбасного цеха тоже имелись резервы. Но они сдерживались отсутствием необходимых холодильных мощностей для хранения сырья. Поэтому
Андрей и предложил компаньонам включить строительство холодильника на сто
тонн в текущем году. Площадка под строительство была подготовлена и электроэнергия подведена. Дело оставалось за малым: закупить панели-сэндвичи,
возвести из них помещение и оборудовать его холодильными агрегатами. Эти
работы решено было начать с апреля и закончить не позже первого июля.

В середине марта Людмила Васильевна положила на стол Андрея докладную записку с окончательными экономическими данными за прошедший год.
Нового в ней для Андрея ничего не было, и единственное, что заинтересовало
его, это экономические показатели каждого направления в деятельности фирмы. Самой эффективной оказалась закупка у населения и реализация через
свои торговые точки картофеля, даров природы и мяса. Следом шли переработка мяса, торговля, переработка льна, лесозаготовка и на последнем месте
выращивание и реализация зерновых культур. Проанализировав всё это, Андрей сделал определённые заключения для себя, и на первой же расширенной
планёрке предложил компаньонам и специалистам подробно изучить представленный материал, чтобы сделать выводы на будущее.

На лицах, вернувшихся в конце марта из Сочи Фирулёва и Суворова,
были не только улыбки, но и заметные следы загара. «Неужели в Сочи уже так
тепло?» – удивился Николай. «От двенадцати до семнадцати градусов тепла
почти все двадцать дней было. Поэтому успели не только отдохнуть хорошо,
но и загореть», – ответил Михаил. «Ну а твоей Танюше понравилось отдыхать?
Фирулёнка там на солнце не зачали?» – съехидничал Николай. «Месяца через
два-три точно скажу», – спокойно ответил Виктор, и приятели рассмеялись.
«Ну вот, мужики, мы теперь все в сборе и отдохнувшие. Так что давайте закатывать повыше рукава и – в бой», – призвал компаньонов Андрей к действию.


«Дай нам хоть денёк на адаптацию. А то не успели мы ещё от райской жизни
отойти, а ты уже нас в сани запрягаешь», – произнёс Михаил и посмотрел на
Виктора. «Хорошо. День мы вам с Николаем даём, но не больше. Так, Николай
Иванович?» – обратился Андрей к Щёлкину. «Добрый ты, Андрей Фёдорович,
а я бы после такого отпуска и в воскресение работать их заставил», – ответил
Николай и улыбнулся по-детски открытой и доброй улыбкой.

В самом начале апреля уже вечером к Андрею домой заглянул Фирулёв.
«Мне с тобой поговорить нужно», – произнёс он. «А что случилось? До завтра
разговор не подождёт?» – удивился Андрей. «Я завтра утром уезжаю к лесорубам.
Поэтому мне один личный вопрос необходимо сегодня решить», – ответил Виктор. «Ну рассказывай, что у тебя там за личный вопрос появился?» – согласился
Андрей. «Дело в том, что вчера ко мне приехал сын Володька из Чувашии. Я думал, он погостить прибыл, но оказалось, что насовсем. Вот просит меня устроить
его на работу», – рассказал Фирулёв. «А от меня-то ты что хочешь? Тебе ведь
лучше знать, где он может себя найти», – удивлённо произнёс Андрей. «Вот я и
хочу его взять с собой в Усть-Ишим в бригаду лесорубов»,– ответил наконец Фирулёв. «И правильно и сделаешь. У меня возражений на этот счёт никаких нет.
Главное, чтобы его бригада приняла», – поддержал компаньона Андрей.

Погода в первой декаде второго месяца весны была не очень тёплой.
Огромные сугробы, покрытые ледовой коркой, не собирались таять, а художественного свиста скворцов ещё не было слышно. И только наглые воробьи
вели себя так, словно в природе не было никаких кроме них, пернатых и красивых птиц. Каждое утро, выходя на улицу, Андрей поднимал глаза туда, где
находилась скворечня, и каждый раз разочарованно вздыхал: «Задерживаетесь, друзья. Как бы ваш домик воробьи не заняли». Но в начале третьей недели апреля вокруг стало всё изменяться. Резко потеплело, прилетели скворцы,
сугробы стали интенсивно таять, и вдоль дороги побежали весёлые ручейки.
«Ну вот, сейчас другое дело», – произнёс вслух Андрей, когда заметил на веточке, прибитой сзади скворечни, пару смоляных птичек. Он посмотрел на
голубое небо и стал наблюдать, как на востоке всходит край яркого солнышка. «Вторую весну я встречаю самым счастливым человеком на земле», – подумал Андрей, улыбнулся и пошёл в сторону конторы.

Весь день Андрей пребывал в хорошем настроении. Он побывал во всех
цехах, поговорил с рабочими и специалистами, сделал замечание племяннику
Виктору за свободный доступ посторонних людей к пилораме и другому деревообрабатывающему оборудованию и уже решил возвращаться в контору, как
на глаза ему попался второй племянник –Валера. «А ты почему не на пруду?» –


спросил Андрей. «А что там делать? Вода-то пока не прибывает», – ответил спокойно тот. «Вагончик на дамбе поставил?» – вновь спросил Андрей. «Нет». –
«И как же ты будешь обеспечивать круглосуточное дежурство во время паводка?». – «А он в этом году будет?» – улыбнулся племянник. «Будет, да ещё какой.
Видишь сколько снега на полях и в лесу? Если и дальше так быстро будет подниматься температура воздуха, то не успеешь глазом моргнуть, как вода слизнёт
со своего пути нашу дамбу. Так что хватай своего помощника Громова Володьку
и – бегом на пруд. Понял меня?» – спросил серьёзным голосом Андрей. Валера
ничего не ответил, повернулся и быстро стал удаляться в сторону дамбы.

Как и предполагал Андрей, таяние снегов было коротким, а паводок бурным. Только чудом им удалось спасти дамбу от размывания. Две огромные трубы перепускного сооружения с трудом справлялись со своими обязанностями.
Валере и ещё двум его помощникам пришлось круглосуточно находиться на
объекте и непрерывно чистить железные решётки от мусора и льда. И только на пятые сутки тяжёлой и опасной работы они заметили снижение уровня
воды в пруду. Ещё немного подождав, Валера и его помощники стали потихонечку прикрывать отверстия металлических труб. А ещё через три дня племянник доложил Андрею о том, что пруд заполнен водой и готов к приёму годовиков карпа. «Молодцы. Теперь выбирай время и поезжай в рыбхоз «Пышма» за
живыми семенами для своего поля», – произнёс Андрей и, по-отечески улыбнувшись, спросил: «У матери давно не был? Как она там поживает? Может,
вам её к себе забрать?». – «Предлагали, но она отказалась. Сослалась на то, что
ей дома и одной неплохо. Сказала, вот когда внуки появятся, тогда и решу где
жить», – ответил Валера. «Ну ладно, я думаю, что вы сами разберётесь с этим
семейным вопросом», – высказался Андрей и отпустил племянника домой.