Глава 1. Алёна. Смирение и принятие

Я сидела за столом своей кухни и слушала долгий рассказ Матвея, о том, что его сестра умудрилась устроить побег, и что теперь она опасна как никогда раньше. Я не могла поверить в истинную причину, почему она попала в клинику. До последнего я думала, что Катя реально сделала что-то не столь ужасное по отношению к Насте, девушке, которая когда-то нравилась Матвею. Оказалось, что Катя совершила настоящее преступление против неприкосновенности человека. Похитила несчастную Настю, с помощью своего подельника, а потом мне даже страшно об этом размышлять. Они сотворили настоящий кошмар, а после взяли и выбросили её как мешок картошки. Просто чудо, что девушка осталась жива, и продолжает вести социальную жизнь. Представить не могу, как бы на её месте повела бы себя я.

У меня не было слов, чтобы описать свои чувства. Отныне я была полностью убеждена, что Катя не зря находилась под наблюдением все эти месяцы. Насколько я поняла, она стала угрожать мне и его семье расправой с помощью сообщений и писем. Испугавшись, в ту ночь, когда мы легли спать вместе, он сразу же направился к сестре, чтобы выяснить наверняка. И что-то его убедило в собственной правоте, тогда Матвей решился посадить сестру туда, где она изначально должна была гнить, в тюрьму. Но вернувшись утром с отцом и командой своих людей, Кати в клинике уже не было. Они долго не выпускали за периметр работников и пациентов с их родственниками. Долго и внимательно шёл допрос каждого кто находился в клинике, однако по счастливой случайности для Кати, ни одна живая душа понятия не имела где её искать.

Несколько дней мы с Матвеем не виделись, после его звонка и объявлении о том, что Катя попытается меня найти. Я тогда не придала особого значения его словам, но слушая сейчас обо всех событиях, я осознала серьёзность ситуации. Как же теперь жить, зная кто на свободе? Ходить и оглядываться? Я итак слишком восприимчива к опасностям, а это добьёт мою психику окончательно.

Дослушав Матвея, я решительно задала волнующий вопрос:

— Что ты собираешься делать дальше?

Он помолчал какое-то время. И я сочла это молчание как очевидный ответ: он не знает. Если даже Матвей Мацкевич находится в ступоре как тогда нам простым смертным существовать дальше?

— Как ты думаешь, где Катя может скрываться? Может у неё были какие-то тайные места, о которых ты мог бы знать? Точно она же не затворницей жила, у неё наверняка кто-то был, с кем она общалась. Есть вероятность, что они могут знать, — стала я накидывать версии.

— С твоих слов звучит просто, но я не имею представления, с кем она могла бы делиться подобными вещами, и кто в своём уме стал бы укрывать преступницу, — развел он руки, и случайно задев бокал с водой, сбил его. Тот полетел на пол и разбился со звоном. — Чёрт! Прости.

Матвей присел на корточки и стал собирать осколки, я присела рядом с ним и стала помогать.

— Ничего страшного. Я давно хотела избавиться именно от этой чашки, считай ты, сделал доброе дело, — улыбнулась я, когда заметила, как улыбается мне он.

Закончив с мелкими осколками, мы вернулись на свои места. Этот вечер стал для меня каким-то новым, не похожим на остальные. Да, я узнала неприятные новости, но так же ощутила свою значимость для Матвея. Он ради моей безопасности был готов упечь за решётку собственную сестру. Мацкевич упоминал, что и за семью переживал, но так же сказал что им, скорее всего Катя ничего не стала бы делать. Она любит маму и не причинила бы ей вред.

— Я хотел тебя предупредить, — взял он мои руки в свои сидя напротив. — Отныне и до поимки Кати, за тобой постоянно будут присматривать мои ребята. Извини за неудобство, но так мне будет спокойнее. Я не смогу лично находиться с тобой двадцать четыре часа в сутки. Если только ты вдруг не захочешь переехать ко мне, хотя и тогда нам бы пришлось расставаться на какое-то время, чем Катя могла бы воспользоваться.

— Это не так уж и плохо. Я согласна.

— Так легко? Удивительно, я ждал протестов, — усмехнулся Мацкевич, касаясь ладонью теперь моей щеки.

— Лучше так, чем переезд. Я не готова жить с кем-то, да и квартиру свою бросать, не намерена. Она важна для меня, здесь мы с сестрой пережили много всего, она стала моей крепостью, — призналась неожиданно я, хотя раньше ещё ни разу не делилась с Матвеем своими сокровенными мыслями. В отличие от меня, которая почти что раскусила всю подноготную Мацкевичей, он мало что обо мне знал.

— Собираешься прожить в ней до конца своих дней ради воспоминаний о сестре? Алёна, это глупо. Однажды ты выйдешь замуж, и сама захочешь съехать отсюда, — убеждал он меня.

От слов о замужестве меня передёрнуло. Я никогда не задумывалась о нём, и вообще, если подумать: это последнее о чём я мечтала когда-либо. В детстве каждая девочка мечтает выйти замуж за прекрасного принца, смотря на своих родителей и счастливую маму, которую обожает папа. В моём случае такого примера не было, и я содрогаюсь каждый раз, когда речь в коллективе на работе заходит о моём замужестве. Мне казалось, что дочь всегда повторяет судьбу матери, и мне ни в коем случае не хотелось бы пойти по стопам своей. Стать чьей-то женой, а потом страдать, запивая горе алкоголем. Но если заглянуть глубже, в самую мою душу, возможно, я лукавила, так успокаивая саму себя. Хотела я всего, просто боялась признаться.

Матвей заметил, как изменилось моё выражение лица. Оно стало каменным и отрешённым. Я прогоняла в голове события, случившиеся в моём детстве, и не могла перестать думать о том, что я могла бы расти как Маша, пусть и с противной бабкой, зато в роскоши и возможно даже любви.

— О чём задумалась? — своим приятным голосом он отвлёк меня, и я выдохнула, вырвавшись, наконец, из прошлого, затягивающего в себя как трясина.

— О твоих словах. Мне постоянно на работе об этом говорит Валя. Я не люблю тему замужества. Давай опустим её?

— Да, без проблем, — но проблема, кажется, была, однако развивать он её не стал.

— Мы оба об этом как-то быстро забыли Алёна, но у меня перед тобой долг. А я терпеть не могу не выплачивать их, — Матвей встал и подошёл к окну, сложив руки за спиной. — Наш договор.

Как давно это было. Я неосознанно улыбнулась вспомнив. Хорошее было время. С этого то и началось моё приключение в мир чувств.

— Ты мне ничего не должен. В конце концов, каждый из нас остался доволен Матвей, так что забудь, — не могла отвести от него глаз я. Почему-то в своём новом образе неряшливости Мацкевич выглядел юным парнишкой, который только что познал прелести родительских денег, девочек и поездок с ветерком.

— Легко сказать. Но я немного изучил тебя, поэтому готов не отдать долг, если тебе угодно, а сделать подарок. В знак того что ты ответила мне взаимностью, — нервно сглотнул Матвей. Если я смотрела прямо на него, то он постоянно избегал пересечения наших взглядов, может, волновался.

— Так говоришь будто бы я первая. Сколько девушек мечтает о тебе, на пальцах не сосчитать, — вспомнилась мне та же Маша, которая выглядела такой несчастной в нашу последнюю встречу.

— Отчасти ты права, и с тобой сложно поспорить, но Алёна ты не учитываешь мои чувства. Все кого хотел я, не хотели меня, почему-то да? Странно, — рассмеялся он. — Насмешка судьбы. Что ж, в этот раз мне повезло. Мне же повезло? — неуверенно решил уточнить Мацкевич, глядя на меня исподлобья.

Я кивнула, скоромно отводя взгляд. Отлично, теперь я не могу смотреть на него. За смущал своими вопросами о чувствах. Ненавижу проговаривать о них вслух, он ведь и так всё понимает, зачем тогда заставлять меня краснеть?

— В общем, ты часто говоришь, что хочешь для сестры лучшего. Отдаёшь последние деньги на её высшее образование, а она не ценит. Я знаю, как это называется, вернее как описать твоё поведение. Не подумай, я сейчас не буду ругать тебя или предъявлять за опеку, просто поясню свою точку зрения, — убрал он мешающие ему волосы назад. — Признайся, ты мечтаешь о высшем образовании. И я могу тебе его дать. Чтобы не ссориться с сестрой воплощая в ней свои потребности, я готов дать тебе денег на полное обучение в престижном университете нашего города. Для меня это сущий пустяк, а для тебя реальная возможность.

Я поторопилась прервать его рассуждения.

— Подожди, — подошла к нему я, и теперь сама прикоснулась к прохладным рукам парня. — Матвей если я соглашусь, всё моё время будет уходить на учёбу. А как же жизнь? Мне некогда будет зарабатывать на одежду, еду и.… И сестру-то я ещё недоучила, в любом случае я не могу бросить её и пойти по своим делам. Я привыкла действовать в интересах Лили.

— Тебя заботит эта мелочь?

— Для меня это не мелочь. Сразу оговорюсь, при условии, что приму твоё предложение, я не буду просить у тебя ещё денег и на проживание. Я вообще не выношу заниматься попрошайничеством. Нет, я не буду жить беззаботной жизнью, пока не уверюсь, что сестра твёрдо стоит на ногах! — стояла я на своём. Меня было невозможно переубедить.

— У меня и тут есть для тебя сюрприз. Я дам тебе работу в своей компании. Буду платить гораздо больше, чем платят в твоём супермаркете. Соглашайся, — умолял меня Матвей, словно для него моё решение станет самым важным за всё время.

— И что я буду делать в твоей компании? Матвей у меня не тот склад ума. Я не похожа на тебя, не имею профессиональную хватку, терпение и смелость. Ты вообще для меня раньше казался выдуманным персонажем из фильмов. Знаешь, я никогда не верила в отношения между людьми похожими на нас. Ты и я как небо и земля. Я никогда не смогу соответствовать тебе. Ты либо принимаешь меня такой, либо никакой, — признала я свою слабость и бесполезность.

Гадкий утёнок только в сказках превращается в прекрасного лебедя, в жизни он остаётся самим собой до конца. Матвей опьянён чувствами, и я его понимаю, поэтому он готов пойти на всё лишь бы мы находились с ним на одном социальном уровне. Я быть может и хотела изменить что-то в жизни, но у меня столько проблем за спиной, столько травм, что я просто устала. К двадцати пяти годам своей жизни я перестала мечтать и хотеть чего-то большего. Я считаю, что не заслуживаю даже дышать с ним одним воздухом, не то чтобы жить под одной крышей, а что ещё более нереально вступить в брак.

— Значит, нет? — разочаровался Мацкевич, отпустив мои ладони. — Так просто отказываешься? Тебе настолько неинтересна жизнь за пределами нашего города, нашей страны? Жизнь в достатке? За что ты себя наказываешь? Я предлагаю тебе мечту многих девушек вьющихся вокруг меня, а ты с лёгкостью отвергаешь дарованную тебе возможность.

— Даже не пытайся вести себя со мной высокомерно Мацкевич, я тебе не позволяла, — зацепил он меня за больное. Давно Матвей не включал своё любимое самолюбие рядом со мной. — Если я такая неблагодарная, выбери одну из тех девчонок что вьются вокруг тебя как мотыльки, и развлекайся.

— Так, разговор заходит в тупик, нет, мы не будем ссориться, — прошёл он мимо меня, оставив на кухне одну.

С минуту я простояла на месте, но поняв, что переборщила, последовала за ним. Матвей одевался, когда я собиралась показаться ему. Телефон парня зазвонил, и он, посмотрев на экран, без промедлений ответил:

— Привет, что-то произошло? Ты в порядке?

Я притаилась. Некрасиво подслушивать, но мне стало любопытно, о чём он будет вести диалог с незнакомым абонентом.

Когда звонивший видимо, пояснил своё положение и причину звонка, Мацкевич продолжил, попутно обуваясь:

— Если надо я приеду. Тебе не нужно переживать, виновата во всём только Катя, и когда я найду её, накажу по заслугам. Настя я не позволю ей приблизиться к твоей семье и тебе в частности….— Он снова замолчал. Выслушивал. — Твой ребёнок тоже будет в безопасности. В конце концов, у тебя есть муж, который позаботиться о нём. Не из-за его любви к алкоголю ты же вышла за него замуж…. Да, да прости, я немного нервничаю. Вся эта ситуация выводит из равновесия…. Хорошо, я попытаюсь наладить контроль, который я с недавнего времени растерял. Ты всегда понимаешь, это подкупает.

Каждое сказанное им новое слово ранило меня, сильнее предыдущего. Я точно могу сказать, разговор Матвей вёл с той самой девицей с коляской из парка. Как нежно он величал её Стася. Но почему он так волнуется о ней? Разве его это дело? У неё, что своих родственников и близких людей нет? Или.… Боже мой, какая же я наивная дурочка. Матвей столько раз упоминал её, как ту к кому испытывал чувства, и если бы Настя его не отвергла, они сейчас наверняка были бы вместе. Мне по чистой случайности досталось внимание Матвея. Мной он пытался заменить Настю. А я повелась, посчитав себя особенной.

Мысли стали пожирать меня как пираньи, и я, схватившись за голову села на пол.

Прочь, прочь мерзкие!

Не заметив за собой, я стала звать на помощь Матвея, и он, бросив разговор с Настей, пошёл на мой голос.

— Алёна что с тобой? — упал он рядом на колени и попытался привести меня в чувство.

— Уходи, — потребовала я, поняв, что не хочу видеть этого человека.

— Да куда я теперь уйду, ты видела себя? Бледная, трясёшься. Давай поднимайся милая, — и он одним рывком поднялся сам и поднял меня. Вместе мы дошли до моей спальни, где он усадил меня на мягкую кровать. — А теперь я жду объяснений. Что за внезапная паническая атака на тебя нашла?

— Это не паническая атака. И тебя не касается, иди куда шёл, — смотрела я исключительно в пол. Я желала остаться наедине с собой, чтобы обдумать услышанное.

— Алёна что за поведение? Что за представление? — упёр он руки в бока и начинал злиться.

— Уходи, и не будет представлений. Я устала, и мне нужно личное пространство, — спокойно говорила я, просто чтобы он, наконец, оставил меня. Если продолжу истереть, Матвей точно не уйдёт.

— Ладно, я ухожу, — согласился он. — Не забывай, что за тобой присматривают, если что вдруг я всегда на связи.

— Поняла.

Матвей медленно приблизился ко мне и поцеловал в щёку, отчего внутри всё стало расцветать. Лёд постепенно начал оттаивать, и я была уже готова поверить, что к Насте он ничего не чувствует.