Глава 2. Матвей. Встреча с горечью минувших дней

Поворачивая во двор дома, где теперь проживает Стася, я задумался о поведении Алёны. Её внезапная истерика меня не на шутку перепугала. Я хотел остаться с ней, поддержать, помочь, а она холодно произнесла: уходи. На мгновение я испугался. А вдруг, таким образом, она просит оставить её навсегда. Всегда боялся стать тем самым навязчивым ухажёром, который не понимает слово: нет. А если бы Алёна бросила меня, мне кажется, я бы им стал без преувеличения. Естественно сначала взыграла бы гордость и ненависть к ней, но потом всё это осталось позади, и я думал бы о ней изо дня в день. К счастью, когда я поцеловал её, она успокоилась, и вроде как оттаяла. Я почувствовал тепло исходящее от неё, поэтому и оставил одну. Возможно, Алёне необходимо подумать, а это полезное занятие.

Ехать к Стасе мне совершенно не хотелось, хоть я и старался не подавать вида, общаясь с ней по телефону. Каждый раз, когда я видел её, во мне вспыхивали отрицательные эмоции, и хотелось поскорее уйти. Однако сегодня мне придётся немного потерпеть присутствие девушки, ради разговора с её муженьком. Даже странно считать этого гопника чьим-то супругом, он не выглядит как человек рождённый для того чтобы стать кому-то верным и плюс к этому ещё и отцом. Нонсенс.

Поднявшись на последний этаж на лифте, я позвонил в квартиру теперь Соловьёвых, прости Господи. Стоять и мяться у дверей в неуверенности, я не стал. Предпочитаю с места в карьер. Сразу пулю в лоб, нежели долгие пытки. Встретила меня хозяйка квартиры Настя. Она выглядела мило, по-домашнему очаровательно, и чуть-чуть устало, всё-таки ребёнок давал о себе знать. Пацан наверняка такой же активный, как и его отец, да чего уж там мать тоже не промах. Только имени я его так и не знал.

— Добрый день Матвей, проходи, — пригласила меня она, пропуская внутрь.

Если не придираться квартира у ребят средняя, никаких изысков, но и откровенно плохо не было. Было заметно, как Настя старалась держать порядок. Интересно чем при этом занимался Соловьёв? Наверное, как обычно бухал. Не могу понять, почему он до сих пор меня бесит. Вроде прошло то время, я больше ничего не испытываю к Зарецкой, однако привычка раздражаться на её хахаля меня не покидала. А я с ним даже ещё не встретился, страшно представить, что случился, когда настанет час икс.

Стася проводила меня в просторную гостиную, чему я порядком удивился. А Соловьёву повезло, оказывается, я его недооценил. Родители Насти постарались устроить дочери комфортную жизнь, чем облегчили существование и Стасу. Довольно, пора искоренить в себе эту проклятую неприязнь, мне ещё разговаривать с этим человеком, и желательно, чтобы он отвечал честно.

— Хочешь чай или кофе? — внезапно предложила мне Стася. — Присаживайся, чего стоять.

— Спасибо, — кивнул я, и прошёлся по гостиной. Уютно и по-семейному тепло. Иногда в моей голове проскальзывают мысли о похожем месте, куда я бы смог возвращаться каждый вечер, не желая задерживаться на работе.

— Почему ты такой задумчивый Матей? Случилось что-то? — осторожно спросила девушка, медленно приближаясь ко мне. — Кроме того что Катя сбежала, естественно.

— За меня не беспокойся, я в полном порядке, — двумя пальцами я подхватил алую розу из вазы, что стояла на тумбе, и поднёс к носу. — Ничем не пахнет.

— Время года неподходящее, — была серьёзна Стася, а потом решила разбавить наш бессмысленный диалог шуткой. — А может быть нос заложен?

Отвечать я не спешил, вернул цветок на место. Возможно, я бы смог подобрать правильный ответ, но за спиной Насти материализовался её муж, при нём обсуждать красоту и пустоту цветов я не стал. Не люблю некоторых людей ставить в неудобное положение, им станет не по себе. Как бы меня не раздражал Соловьёв, я уважал Стасю, и устраивать сцены, от которых всё равно ничего не получу, не взялся.

— Здравствуй Стас, как поживаешь? — не смотря на него, я поздоровался.

Стася не ожидала увидеть Соловьёва так скоро, поэтому, когда я дал ей знать о его присутствии, она вздрогнула и обернулась. Всё ещё переживает о том, что может, о ней подумать Стас. Спонтанный поворот. Думал, они живут, душа в душу.

— Ты уже уложил сына? Как быстро, — прочистила горло девушка, убрала выпавшую прядь тёмных волос за ухо и встала рядом с Соловьёвым.

Все доказательства на лицо. Сколько нервозности в её движениях. Раньше она мне казалось более уверенной в себе и смелой, однако я не могу исключать тот факт, что недуг был приобретён не без помощи моей дорогой сестры.

— Как жизнь молодая? Вижу, вы все в семейных хлопотах, — заметил я приличия ради, на деле же ничем подобным сходу они не отличались.

— У нас всё было превосходно, пока мы не узнали о побеге твоей чокнутой сестрицы. Ты же обещал Мацкевич. Клялся, что закроешь её в клинике, и она никогда оттуда не выйдет, а по итогу? Где сейчас Катя? Какие у неё планы? Чем занят её больной мозг? Кто знает, из какого угла она выскочит и прирежет кого-то из нас, — был на эмоциях Стас. Прошёл вперёд, оставляя свою жену позади, и присел на мягкий с виду диван.

— Стас не надо так категорично. Матвей сам позвонил нам и предупредил. А мог бы промолчать, в целях сохранности своей репутации. Не стоит судить раньше времени, — вдруг встал на мою защиту Настя.

По этому поводу ничего сказать не могу. Было абсолютно плевать, один я, против двоих, или наоборот. Я редко когда от кого-то жду поддержки и помощи, и этот разговор не стал исключением из правил.

— Стась, по-твоему, это нормально? — возмутился Соловьёв. — Нам с тобой дали честное слово, что преступница останется за стенами клиники до конца своих дней, и чем всё завершилось? Катя каким-то образом умудрилась удрать из-под натыканной народом частной клиники, который ничего странного не заметил. И плюс к тому, куча людей Мацкевича было в тот момент на месте, и ни одна душа даже краем глаза не поймала необычное шевеление. Как в таком случае я должен ещё реагировать? Естественно я зол!

— Ты меня обвиняешь? Скажи прямо: «Мацкевич ты лично помог своей сестре выбраться из охраняемого здания. Ты и только ты виноват, потому что тебе терять нечего. К тебе она не придёт», — разозлил он меня, однако я старался не показывать, насколько взвинчен, и продолжал вещать ровным голосом.

Стас замолк, видимо понял, что сморозил глупость. Как же часто он этим занимается, удивительно, как ему ещё голову за резкие слова не оторвали. Хотя чего удивительного? Дуракам ведь везёт.

— Стас тебе придётся смириться с тем, что Матвей не причастен к побегу Кати. Да неприятное событие и опасное, именно поэтому нам следует объединиться, вместо того чтобы грызться, — внесла разумное зерно Стася.

— Просто нет других версий событий, — не унимался Соловьёв.

Я глубоко вдохнул и выдохнул. Парень тупо пытается вывести меня на эмоции, но в отличие от его скудоумия, я не привык всем напоказ демонстрировать внутреннее состояние, и придерживался обычной тактики хладнокровия. С недавнего времени я, конечно, сдал в этом плане, но то случалось при Алёне, здесь другое положение и другие люди. Чужие.

— Стас, Матвею невыгодно освобождать Катю. Есть ряд причин. Он волнуется за семью. Кстати, твоя мать в курсе происходящего? — обратилась ко мне Зарецкая с неким недоверием.

— Вас это не касается, — прошёл я к окну и выглянул. Обычный двор, люди, детская площадка. Мирно и спокойно.

— Можно быть откровенным хотя бы через раз? Если станешь отнекиваться, у нас не получится диалога, — стояла на своём Стася. — Да и ваши бесконечные препирательства между собой, меня порядком достали. Сколько уже времени прошло…

— Тут я вынужден согласиться, — краем губ улыбнулся им, обернувшись. — Сколько времени прошло, а ты своего мужа так и научила уважать тех, кто выше его по статусу. Но это ладно, мы привыкли к невежеству. Другой вопрос: почему он не уважает того кто пытается с ним сотрудничать и помогать? Стас, неужели у тебя такая короткая память и ты забыл, как я лично привёз тебя в дом, где мы и поймали Катю?

Ответить Соловьёву было нечего. Хоть в чём-то он подключил голову.

Похоже, разговор шёл всё же на повышенных тонах, потому как из соседней комнаты послышался, плачь младенца. Настя сорвалась с места и побежала проверять всё ли с её сыном в порядке. Теперь мы с Соловьёвым остались наедине.

— Может, желаете, чай или кофе сударь? — издевательски сидя на диване, поклонился мне он.

Его детское поведение заставило меня издать смешок.

— Если собираешься мне прислуживать, то кланяться надо стоя и в пол, — напомнил я ему нормы приличия, раз уж мы решили поиграть в графа и его холопа.

— Не надо умничать. Я сказал это не в серьёз!

— Но воспринял мои слова как оскорбление. Подумай на досуге. Говорят полезно, деградация приостанавливается, — и снова отвернулся к окну. — Дед всё время твердил: не поворачивайся к врагу спиной. Ты же мне не враг Стас? Хочу услышать это от тебя лично.

— Если перестанешь, вести себя как высокомерный урод, посмотрим, — наконец поднял он свою пятую точку с дивана и встал рядом.

— Моё высокомерие — брызг, в отличие от желания Кати первым делом разорвать на части Настю, а потом приватизировать тебя. Не знаю, как она собралась это делать. Ты довольно упёртый, — эту черту его характера я заметил ещё при нашей первой встрече.

— Катя никогда не добьётся своих грязных целей. Я не выпущу Стасю из-под присмотра. У девчонки шансов не останется, и она сдастся, — был уверен в своём не самом умном плане Соловьёв.

— Она психопатка, и поэтому не сдастся, — был я противоположного мнения. — Да и не сможешь ты вечно присматривать за Настей. Однажды она выйдет куда-нибудь, не посчитает важным предупредить тебя, и окажется в беде. Мне надо поймать сестру. Она угрожала не только Насте. Есть ещё несколько важных мне людей, находящихся в опасности. Ненавижу признаваться в чём-то личном людям, которых не перевариваю, но мы в одинаковом положении, — вынужден был признать я. — Катя желает разобраться со всеми, кого посчитает препятствием на пути к её мечте. А мы оба знаем, кого она хочет первым делом.

Соловьёв отнёсся к моим утвердительным словам скептически.

— Неужто Катя всё ещё обо мне грезит? Глупости. Да и не нужен я ей даром. Мне кажется это просто зацикленность, — не были лишены его предположения смысла.

— Болезнь. Да. Но ты её не переубедишь. Она полностью уверена в своей правоте. Сколько раз мы разговаривали, и я пытался донести ей истину, однако в пустую. Ты будто бы разговариваешь с человеком, а он в наушниках. Ничего не слышит.

— И что ты предлагаешь? — внезапно поинтересовался он моим мнением.

Возможно, порой Стася и обучала манерам своего благоверного.

— Пока ничего, — к сожалению, нечем мне было похвастаться. — Но ты можешь помочь. Соловьёв ты же не думал, что я приехал к вам лично, ради ссор с тобой? Извини что разочаровал, но я не скучал по тебе.

— Боже мой, — взъерепенился он, и отошёл в другой конец комнаты. Надоело, похоже, стоять рядом и пыхтеть, курильщик!

Пришлось сменить вектор беседы. Я сам за собой не замечал как нарывался на без того вспыльчивого Соловьёва. Не зная как себя успокоить, я сваливал такое поведение на нервы.

— Ладно, извини, проехали, — попытался я замять предыдущее высказывание, и вроде как прошло успешно. — Я приехал к вам, чтобы разузнать у тебя, не было ли мест, где вы с Катей могли оставаться наедине?

— Сдурел? Я и эта ненормальная? — взорвался окончательно Стас. — Ты за кого меня принимаешь? Я может и гопник, как ты меня величаешь, но уж точно не изменщик.

— Как ты сразу занервничал. Но я не имел в виду приватные места для интимного времяпрепровождения. Почти уверен на сто процентов, что с Катей у вас ничего не было, однако вопрос состоит в другом и я повторюсь: есть ли места где вы с Катей оставались одни? Я спрашиваю не потому что пытаюсь выведать что-то гадкое. Мне нужна хотя бы зацепка. Я ума не приложу, куда она скрылась.

— А квартиру её проверил? — удивил меня внезапный спокойствием Соловьёв. И куда пропала его скандальность? Волшебство!

— Я её продал, шесть месяцев назад. И да, на всякий случай, я проверил. Сестра там не появлялась, — ответив на его глупый вопрос и самый очевидный из всех очевидных, я снова стал цепляться. — А ты я смотрю, прыгаешь туда-сюда. То бесишься, то спокоен как удав. Что принимаешь? Антидепрессанты?

— Ещё хоть слово не по теме, я обещаю, я втащу тебе Мацкевич. И срал я на твоё положение в обществе и бабки, — откровенно угрожали мне, а я лишь посмеялся.

— Ну, втащи как-нибудь. Возможно, случился чудо, и я смогу разговаривать с тобой на одном языке.

— Нарываешься, — подскочил он ко мне, но в комнате появилась Стася с ребёнком на руках. Она-то и остановила несанкционированный налёт Стаса на меня с кулаками.

— Довольно Стас! Сколько можно вести себя агрессивно? — говорила она ровным голосом, чтобы не пугать сына.

— Действительно, — поддакнул я ей, не видя подвоха.

— А ты ничем не лучше Матвей. Пришёл ко мне в квартиру и ведёшь себя как свинья, постоянно задевая за болевые точки моего мужа. Если ты всё сказал, прошу, уходи! — указала она мне пальцем на дверь.

В голове случилось помутнение. Два раза за день девушки прогоняют меня. Что я делаю не так?

— Прошу прощения, — опустив голову, поняв свои ошибки, хоть и не приняв их, я направился на выход.

Оказавшись на свежем воздухе, я устало присел на капот своей машины. Задумался. С каких пор я превратился в подобие человека? Куда пропал контроль? Раньше я старался не позволять себе откровенных насмехательств и попыток принизить человека, показав, что я выше него. Неужели привязанность к человеку может поменять взгляды на жизнь и сделать его либо лучше чем он был, либо хуже? В таком случае, получается, я стал хуже?

Посидеть бы ещё немного времени и порефлексировать, но меня наглым образом прервали. Явился Соловьёв собственной персоной. Понятия не имею, для каких целей он выполз из своей дыры. Вдобавок он бесцеремонно закурил. А я терпеть не могу запах табака, меня от него воротит как нормального человека от протухших яиц.

— Вышел, чтобы больше меня разозлить? Умница, сработало, — скрестил я руки на груди и отвернулся от назойливого запах дыма. Вставать с капота мне не хотелось, хорошо устроился так сказать.

— Вообще-то нет. Я пришёл сказать, что мы с Катей не так-то часто оставались наедине. Я бы даже сказал, все те разы случались в общественных местах, где помимо нас было много народа. И всегда я уходил первым. В общем, я ничем не могу помочь, ты зря потратил свои силы, — «обрадовал» меня своей бесполезностью Соловьёв в очередной раз.

— Мог бы и сообщением скинуть. А то, получается, зря потратил энергию, — всё же спрыгнул я с капота и сел в свой автомобиль.

Соловьев не собирался рано отпускать меня, подошёл к окну, и постучался. Пришлось опустить.

— Чего ещё? У меня море дел, говори по факту и быстро. Если возможно: скороговоркой, — не смог я остановиться вовремя, как и частенько в последнее время.

— Кому она угрожала из твоих близких? Стася сказала, что видела тебя с некой девушкой. Ей? — догадался, не без помощи посторонних, Стас.

— Какой любопытный. Но ты не переживай за меня и моих родных. Я обеспечил всем надёжную охрану. До скорого, — подмигнул я намеренно ему, чтобы побесить немного, и уехал.