Глава 8. Договор на свидании

Я официально заявляю, что наши с Андреем родители сошли с ума! Больше мне сказать на предложение пойти на свидание с Ледицким нечего. В этот вечер я планировала посидеть дома посмотреть фильмы, а лучше всего диснеквские мультики, на крайняк позвать Аню и стешу поболтать о насущном. Но мама наплевала на все мои планы и заявилась в комнату с кличем «ты и Андрей обязаны поужинать вместе». Да никому мы ничем не обязаны, как ты не можешь понять элементарного? Наговорила ерунды тёте Ксении, о мечте выдать замуж свою дочь за её сына, а теперь эксплуатирует нас всех как своих личных кукол, не воспринимая как личности.

Я хочу отказаться, но не могу, заклюёт ведь, да и если быть откровенной, к Андрею мои чувства стали теплее. Память иногда подкидывает моменты из нашего общего прошлого, но его отношение ко мне подкупает, и я позволила себе чуточку расслабиться и плыть по течению.

Выбор одежды я полностью оставила на маму, пусть сама решает, в чём мне лучше выйти в свет. В противном случае как обычно останется недовольной. Наряд что подобрала мама, оказался неплох, я оценила уровень её современности, и даже похвалила, на что она естественно отмолчалась. Чёрное в пол платье подчёркивало мою фигуру, а V-образный вырез на груди дополнял, придавая образу элегантности и раскованности. Не знаю, чем вдохновлялась мама, но выбор меня порадовал. Прическу и макияж я сделала себе сама. Заморачиваться не стала, выпрямила волосы, уложила на бок чёлку, а на лицо нанесла нюдовый макияж. Если бы у меня было больше времени и настроение, я по креативила, но мама как обычно поставила перед фактом, получилось, что получилось.

Часов в восемь за мной заехал Андрей, лицо его не излучало радости и счастья, он, как и я выглядел угнетенно. С таким настроем я уже предчувствую, как пройдёт наше свидание. Я привыкла, что он клоун в нашей странной парочке, но даже Ледицкий не впечатлён задумкой наших мам. В отличии от меня он одет проще, серые брюки и белая рубашка, ничего лишнего. Я отчего-то подумала, что мы совершенно не сочетаемся по цвету одежды. Во мне преобладают тёмные цвета в нём светлые. Рассматривать его и дальше стоя на крыльце, не позволила мама, она подхватила меня за руку и потащила к жениху, лениво поглядывающему на свои наручные часы и ждущему возле автомобиля.

— Здравствуй Андрей, — пропела мама, летя к нему на крыльях.

— Здравствуйте, — устало поприветствовал её парень.

— Как ты сынок? Как мама поживает? — расцвела она, не прекращая хлопать наращёнными ресницами. И зачем так лицемерить? Сами ведь сговорились против нас, а теперь «как мама поживает».

— Просто замечательно, а вы как поживаете? — его эмоции были наигранными. Я видела их, думал одно, но на устах совершенно противоположное. Слишком хорошо воспитан тётей Ксенией, чтобы хамить старшим.

— Хорошо, я вижу, ты устал, может, отменим всё, негоже моему сыночку утомлять себя ещё больше, — начала давить мама. Вот и подключилась её самая неприятная часть, делает вид, что заботится, а на самом деле так надавливает на оппонента, чтобы тот сдался ей на милость.

— Вы правы, — удивил меня его ответ, — я устал на работе, но у нас всё готово, столик в ресторане заказан, да и Ева стоит вся красивая, как теперь отменить? Буду ли я джентльменом, если позволю такой красоте пропадать зря?

Я прыснула. Вот же гад, умеет перевести стрелки. Каков молодец всё вытерпит ради меня, как романтично, спасайте, иначе захлебнусь в сгущёнке.

— Правильно говоришь сынок, поезжайте, но раз ты устал, надолго не задерживайтесь, а то волноваться стану, — тронула его плечо мама, и отошла назад, уступая место мне.

— Конечно, — открыл он передо мной дверь. В этот раз деваться мне некуда, пришлось мило улыбнуться и сесть в автомобиль.

Мама и Андрей перекинулись ничего не значащими фразами, и мы отправились на своё недо-свидание. Я ждала, когда он начнёт разговор, но в машине поселилась тишина. Стало немного неловко, благо видимо и ему молчание доставляло неудобства, и парень включил музыку. Всю дорогу я поглядывала на него искоса, чтобы не заподозрил чего лишнего, и не начал шутить свои идиотские шуточки, от которых у меня уши вянут. Удивительно, но уставший Андрей мне понравился ещё больше, он был спокоен, сосредоточен, и задумчив. Выглядел серьёзнее в моих глазах, что повышало шанс на сердечный приступ.

Мне кажется, он заметил мои подглядывания в его сторону, но никак не отреагировал. Ещё бы обычно его внимательность меня выбешивала, а теперь даже как-то скучно. Я привыкла к шутейкам. В последнее время из-за Ледицкого я стала противоречить самой себе.

Оказавшись в ресторане, мы сели за столик, заранее заказанный нашими мамами. Они постарались на славу, выбрали самый лучший с видом на ночной город, что должно было прибавить романтики. Однако в нашей паре продолжало царить гробовое молчание. Единственный кто смог прервать его, официант. Молодой парнишка подбежал к нашему столику и поинтересовался, чем мы хотим полакомиться этим чудесным летним вечерком. Андрей не глядя заказал что-то дорогое, я сделала то же самое. Терпеть не могу, есть по вечерам, обычно это чревато целлюлитом на боках. Но отказываться не красиво, тем более мы уже пришли. Поделать ничего нельзя.

Молчание затягивалось, и я уже не знала, куда мне смотреть, успела изучить ресторан вдоль и поперёк. Андрей постоянно смотрел в телефон, и хмурился, а меня распирало любопытство, что он там увидел, и с кем возможно переписывается. Терпеть такое не могу, считаю при личных встречах с друзьями, да и в общем с близкими людьми сидеть в телефоне моветон. А также во мне играла откуда-то взявшаяся нежданно-негаданно ревность, но к чему? К смартфону? Глупости.

Официант принёс заказ, и я сорвалась. Тишина угнетала меня, звуки мелодии на фоне казались скрежетом гвоздя по железной поверхности. Ледицкий молча умудрился разозлить меня, чуть больше чем обычно.

— У нас сегодня такая веселуха царит, не правда ли? — нервно схватила я стакан с водой и отпила.

— Что? — оторвался он от телефона, и окинул меня непонимающим взглядом. Его будто и не смущало ничего.

— Что, что, говорю, может, хватит молчать? Я не пустое место, по крайней мере, сама себя таковой не считаю, — скрючило меня от негодования. Невыносимый козёл!

— С чего ты сделала такие выводы? — и до парня дошло, он усмехнулся, и убрал телефон, — прости, забыл, как ты резко отрицательно относишься к гаджетам в моих руках.

— А ты резко положительно относишься к игнорированию моей скромной персоны, — скрестила я руки на груди, и деланно надула губки.

— Каштанка ты обиделась? Прости меня, я не хотел, — разомкнул он мои скрещенные руки, и переплёл наши пальцы. Сердце моё тронула невидимая стрела. Я тут же вырвала ладонь, и посмотрела на Андрея как на ненормального.

— Какая-то ты напряжённая, — посетовал он, не обратив внимания на мой грубый жест, — может к чёрту ресторан?

— Ну конечно, тебе легко говорить, а мне мама головомойку дома устроит, если я не опишу ей всё в мельчайших подробностях, — постаралась я переубедить его.

— Да твоя мама ещё та…— не договорил Ледицкий.

— Но место реально скучное, и как они выбрали его? Я раньше здесь никогда не бывала, а ты?

— Пару раз, по работе, — отмахнулся он, ресторан Ледышке тоже не нравился. — А предложение моё в силе. Хочется развеяться, прогуляться, сидеть в четырёх стенах на постоянной основе, утомительно. Мне кажется, я скоро заработаю себе клаустрофобию.

— Много работаешь? — догадалась я, и почему-то захотелось погладить его по голове и ощутить на своих пальцах волосы, я и забыла какие они, жесткие или нежные?

— В последнее время приходится разрываться на игру наших мам и компанию. Отец говорит это временно, надо перетерпеть, позже всё стихнет, но я устал, честно устал, — говорил он искренне, и с какой-то неловкостью, словно никогда раньше не признавался в подобном.

«Игру наших мам» — отчего-то меня задели его слова, и я на секунду отвернулась не в силах продолжать зрительный контакт. Я чувствовала себя виноватой, семья Ледицких ведь не в курсе амбиций моей матери, и тётя Ксения наивно полагает, что всё происходящее является мечтой детства двух старых подруг. Ненавижу это чувство!

— Ты считаешь всё происходящее только «игрой»? — взволновали меня, его слова, и я не могла просто так пройти мимо гнетущей меня темы.

Он пожал плечами.

— Сам пока не разобрался, а что насчёт тебя и твоих мыслей по поводу свадьбы?

Я повторила жест Андрея.

— Сложно сразу ответить. У меня в голове уже вторую неделю бушует ураган под названием, «какого хрена тут творится?».

Андрей весело рассмеялся, поднялся со своего места, совершенно внезапно для меня, и подал раскрытую ладонь.

— Зачем? — только спросила я.

— Пошли отсюда, — кивнул он головой на выход, и я приняла приглашение покинуть ресторан, от которого у меня скоро точно заболит живот. С ним итак в последнее время происходит, что-то поистине странное, заставляющее взрываться мелкими осколками внутри, при одном упоминании Андрея или его семьи.



Андрей отвёз меня на набережную, длинную красивую и величественную. Пешком точно всю не обойти, настолько она продолжительная. Я надеялась на короткую прогулку, ведь на ногах сегодня изысканные чёрные туфли лодочки на высоченном каблуке, и я боялась натереть мозоли. Мои ножки вообще восприимчивы к разному виду обуви, единственное, в чём точно я могла чувствовать себя уверенно это домашние тапочки, но не придёшь же в них на свидине. По сути, я всю жизнь ношу каблуки, упорно делая вид, что мне комфортно, но физически страдая от постоянных мозолей. Иногда у меня, получается, надеть кроссовки в университет, но мама быстро избавляется от них, как только они попадаются ей на глаза. Для неё пятидесятипроцентный успех составляет обувь, а противостоять матери я, как известно не умею.

Идя бок о бок с Ледицким, я любовалась ровной гладью голубоватой воды. Река на набережной широкая и довольно глубокая, как-то в детстве я слышала кучу легенд о русалках, водяных и утопленниках, выходящих на берег, чтобы полакомиться прохожими. Обычно в страшилках такое происходит ночью, и вспомнив детские выдумки я поёжилась. Солнце зашло, и начало темнеть, благо фонари спасали от ужаса, преследующего меня.

— Ева ты замёрзла? — не понял моего странного волнения Андрей. — Я бы мог предложить пиджак, но сегодня заработался и забыл его в офисе. Но, — подчеркнул парень, — у меня есть кардиган, и он вроде как даже может согреть.

— Какой джентльмен посмотрите на него, не то, что в подростковом возрасте, — опять вспомнился мне наш последний день в лагере.

— Сейчас принесу, — пропустил мимо ушей мою колкость Андрей, и вернулся к автомобилю. Благо мы не успели уйти слишком далеко.

Вернулся он быстро, я не успела заскучать, накрыл мои плечи кардиганом, и мы отправились вдоль по набережной. Нам встречались редкие прохожие, чаще всего местные жители с собаками или велосипедисты. Странно мы, наверное, смотрелись, парень в белой рубашке и брюках и девушка в длинном вечернем платье и на шпильках.

— Не устала? — осмотрел меня придирчиво Андрей.

— С чего бы мне устать? — намерено притворилась я, что каблуки меня совершенно не волнуют, словно я родилась в них.

— И как девушки только ходят на таких ходулях? — поразился Ледицкий, — для чего так мучить себя? Красиво — да, не спорю, но всё-таки я считаю, что красота должна быть в угоду комфорту.

— Ты ничего не понимаешь, — обняла я руками саму себя, чтобы согреться, ветер, доносящийся с реки, сильно холодил кожу. — Как давно ты вернулся из Америки?

— Недавно, — уклончиво ответил Ледышка.

— Понравилось там жить? — завела нейтральную тему, сама не знаю, зачем спрашиваю о такой ерунде, у нас есть вопросы заслуживающее более пристального внимания.

Андрей задумался, и вынес вердикт:

— В Америке нет ничего сверхъестественного, обычные люди, обычная жизнь. Я не заметил в ней ничего особенного, а может просто не хотел замечать, думалось совсем о других вещах.

— А мне показалось, ты будешь одним из тех, кто превозносит жизнь на западе.

— Получается Каштанка, ты меня совсем не знаешь, — горестно вздохнул Андрей.

— А мне и не надо.

— Подумай дважды, прежде чем такое говорить при своей матери, — припомнил он, — кстати, почему ты согласилась выйти за меня? Сомневаюсь, что тебя волновала бы какая-то детская мечта матери.

— Почему я обязана отвечать? — свела я брови к переносице, возмутившись.

— Я ведь ответил, теперь твоя очередь.

Точно, я и забыла, кажется, его ответом было «потому что это ты». Дословно не помню, но тогда я не придала этому большого значения. Сейчас вспоминая, я ощущаю какую-то тоску, а почему именно не пойму.

— У меня есть личные причины, — уклонилась я от истины. Не скажу же я что бизнес моего отца пришёл в упадок, и пока что мало кому об этом известно. А мама решила воспользоваться добротой тёти Ксени и дружбой с ней. Конечно, нет, мне тогда точно голову снесут за длинный язык. Обманывать не хорошо, но я не обманула. Я недоговорила. А значит, всё ещё поправимо.

— Личные причины, о которых ты мне естественно не поведаешь. Не напрягай мозги, это был риторический вопрос, — с каким-то пренебрежением бросил Андрей. — У меня есть для тебя предложение, готова выслушать и не перебивать?

Сердце снова кольнуло стрелой, что за предложение? Выгодное ему? А почему бы и нет, цель моей мамы корыстная, пусть и Ледицкий что-нибудь попросит взамен.

— Вещай!

— У нас с тобой трудные взаимоотношения, прошлое оставим в прошлом, теперь мы снова в одной лодке, и грести нам надо в одном направлении. Если мы так и продолжим сопротивляться друг другу, ничего путного не выйдет. Моё предложение следующее: ты и я заключаем брак на год, пусть он будет фиктивным, в угоду нашим мамам. Мы будем жить вместе, выполнять все условия родителей, а через год мало ли что может произойти, придумаем что-нибудь, фантазии нам не занимать. Но в течении года нам придётся быть преданными друг другу, понимаешь? Никаких девушек у меня, и никаких парней у тебя соответственно, а после развода будешь делать что пожелаешь. В общем, к чему я веду, нам придётся играть парочку перед всеми вокруг, и не надо вести себя как ребёнок, показывая своё пренебрежение ко мне, всё поняла? — вдруг остановился Андрей, и посмотрел мне в глаза.

Всё сказанное им меня нехило огорошило. Я не ожидала такого выпада, таких предложений и такого напора. Нет, Ледицкий, несомненно, прав, я полностью согласна с ним, следуя такому плану, нам обоим станет проще жить, но было в этом что-то не то. Я не могла принять такое решение, ведь получается, таким образом, я предам маму. С ней я никаких договоров пусть и устных не заключала, по плану мамы я должна выйти замуж за Андрея и жить с ним до скончания своих лет. А по плану Андрея только год. Понятное дело его предложение заманчивое, потерпеть всего один годик, и всё свобода, новая жизнь. Сомнительно, мама такое не оценит, уничтожит меня. Она-то собиралась доить Ледицких всю оставшуюся жизнь, без страха быть раскрытой.

Смятение окутало меня своей дымкой, и я уже не понимала к кому я тянусь больше к Андрею или к маме. Мама родной человек, Андрей вроде как друг детства и впоследствии недруг, хотя сам себя таковым не считает, это видно по его обращению ко мне. Оно не изменилось со школьных времён. Что выбрать, как поступить, какой вариант правильный и беспроигрышный? Тот, что пойдёт мне во благо, и получается…

— Ева, приём, — пощёлкал пальцами перед моим лицом Ледиций, с взволнованным видом.

— Прости, задумалась, — убрала я его руку, — ты так резко всё вывалил на меня, что я опешила.

— Ты просто слишком впечатлительная, ну так что с ответом?

Я ещё раз взвесила все «за» и «против», и решилась:

— Есть смысл в твоих словах. Я, пожалуй, приму предложение. Нам обоим от этого станет гораздо проще!

Андрей опустил глаза, но всего на мгновение, и я уловила его. Он словно разочаровался в ответе, желал чего-то иного, но всё уже решено, и менять свой выбор я не могу. Пусть во мне осталась крупица чувств, связанных с детской влюблённостью, но она никогда не перерастёт во что-то большее, я не позволю. Он использовал меня, и опозорил, ему нет прощения.