Что нам стоит дом достроить!

(Продолжение саги об одесской девочке)

                Наш ударный стройотряд

Продавая нам голую коробку, предприимчивый хозяин-строитель оставил нам некоторые стройматериалы; штабель кирпича, старые половые доски,  листы фанеры и оргалита.  «Да я вас всеми материалами обеспечил, -убеждал он нас. – В два счётаа достроите!»  И не дожидаясь, пока сойдёт  талая вода и просохнет хоть немного земля, мы принялись достраивать.

Я сумела заразить своим дачным энтузиазмом Кирилла и Люду. Лерочка той весной разрывалась между маленьким Женей и университетом, но она делегировала Лёню, справедливо полагая, что рассчитывать на дачу Петра Павловича не стоит.. Глава семейства поначалу добросовестно колотил обрешётку на потолке, обшивал фанерой стены, настилал с Кириллом полы, но потом, видимо устав, нашёл повод рассердиться на всех и покинуть стройку.. Но у меня оставались Кирилл и Лёня.

Как сейчас, вижу Лёню в один из выходных дней. Мы везём на багажнике огромную кипу стекловаты для утепления потолка. Распутица в разгаре, дорога от ворот кооператива до нашего участка не проходима для машины, и мы оставляем её на шоссе. Без резиновых сапог не пройти, а у Лёни их нет.

В багажнике нашлась пара моих красных резиновых сапожек на высоком каблуке, которые, о чудо! налезли на породистую лёнину ножку. И вот он бредёт, как журавль, высоко поднимая длинные красные ноги, с кипой стекловаты на горбе. Слепит глаза мокрый снег, за шиворот и в глаза сыплется колючая стекловата, но сын и зять стоически, ходка за ходкой, переносят зловредный груз на участок. Разве такое забудется?

Или вот Кирилл висит на неудобной лестнице, прислонённой к стене, и обшивает досками прореху между крышей и стенами по всему периметру дома. Толстые гвозди не лезут в доску, которую я держу за другой конец и которая всё время норовит вырваться из рук. Каждый взмах молотка грозит обрушением с лестницы, руки дрожат, пот заливает глаза моего славного сыночка.

                Наша гидротехническая достопримечательность

Весна принесла нам неприятные открытия. Выяснилось, что наш низкий участок собирает талую воду со всех соседей и даже из переполненного пожарного пруда!   Никакие наши самодельные канавки не помогали, потому что главная канава была выше наших.  Стали откачивать насосом "Малыш" - бедняга трудился дни напролёт, но не справлялся с прибывающими потоками.  Тогда мы решили выкопать свой прудик, чтобы вода уходила в него, не подозревая, какое это сложное гидротехническое сооружение! Мы с Кириллом задумали ещё и  облицевать наш водоём кирпичом.  Кирилл копает. Вроде в прошлый раз он углубился на полтора метра, а через неделю яма снова заполнена водой и вся, вся  заилена! И Кирилл вычерпывал ведром эту жидкую грязь, а я относила её и выливала в канаву.

Вообще, на тридцатилетнего Кирилла выпала самая тяжёлая, вытягивающая жилы работа с лопатой, носилками, молотком и рубанком, и он просто удивлял меня своей сноровкой и двужильностью. У меня же после такой работы кружилась голова и стоял звон в ушах, а ночью я не могла заснуть.

Прудик усердно заполнялся водой и илом  до середины лета, я вычерпывала жижу, а Кирилл продолжал копать.. Наконец, дошла очередь до облицовки. На неё ушло полштабеля кирпича. К слову, кирпич оказался ужасно неровный, наверное, Солгалов добыл бракованную продукцию, не годящуюся для стройки.  Но Кирилл геройски уложил его, скрепил раствором, и прудик получился на славу. Позже, когда выяснилось, что воды, подаваемой для полива раз в неделю в течение часа,  не хватает, мы стали покупать воду, привозимую в цистернах, и заполнять ею наш водоём. Вокруг него выросли дикие ирисы, а в в воде резвились головастики и чёрные бычки-ротаны,. принесенные Павликом из пожарного пруда. Посадили куст калины – получился очень симпатичный уголок, наша достопримечательность, на которую все засматривались.. А вешние воды по-прежнему оставались нашим ежегодным бедствием.

                Благоустройство по-нашенски

 Но я отвлеклась от стройки. Дела потихоньку продвигались, Кирилл перегородил мансарду и обшил люк, сделал перила к нашей винтовой лестнице, а Лёня довёл до окончательного вида кладовку под лестницей. Наконец, в припадке сил я напилила из толстых досок и прибила подоконники, а из оргалита - откосы ко всем окнам. Осталось оклеить стены и покрасить «столярку». Тут ко мне на подмогу приехала из Харькова моя практичная сестра Ирочка, и у нас дела пошли споро.

Не обошлось без курьёзов. Через некоторое время на обоях в мансарде по всем углам и рёбрам выступили жирные пятна. Долго я ломала голову, откуда эта напасть, пока не вспомнила, что в один прохладный день Лёня взял и все стыки на стенах мансарды, где они с Лерой и Женей ночевали, проконопатил оконной замазкой на олифе, чтобы не дуло...

С кирпичным хозблоком, вчерне построенном Солгаловым, мы поступили проще. Мы оставили небольшие оконные проёмы без рам (так и обходимся до сего времени), настелили над ямой пол из листов оргалита, а через стенку в узком чуланчике устроили пудр-клозет, т.е. ведро плюс стульчак. Осталось наполнить дом мебелью.

В ту пору в Струнине функционировал мебельный магазин, где мы присмотрели слегка подпорченный сыростью, а потому дешёвый полосатый пружинный матрац. Гордо проехали с ним на горбу "Жигулей", поставили его на кирпичики – получилась отличная двуспальная (если обоим лежать на боку) софа. Отец Лёни Пётр Павлович подарил нам старый круглый обеденный стол, из дому мы привезли наши стулья из почтенного чешского гарнитура и табуретки.

 Творческая мысль била ключом. Под лестницей Лёня набил гвоздей - получилась гардеробная, а газовую плитку с двумя конфорками и баллон мы поставили в коридорчике. Рядом примостился самодельный столик на скрещенных ножках, а умывальник мы подвесили на столбике во дворе, поближе к природе. Теперь можно  жить с комфортом и начинать возделывать землю, пять соток всё-таки!

Продолжение следует.