Утка - байка

Фото из Интернета

Производство http://proza.ru/2023/06/20/1445


          Олюторская сельдь, наверное, самая крупная и жирная в своей популяции, обитающая в западной части Берингова моря. Является ценным промысловым видом.
Состояние запасов и уровень её добычи оказали значительное влияние на ход освоения и социальную сферу севера Камчатского полуострова.

          Промышленный вылов этой рыбёшки начался в тридцать шестом году прошлого столетия с создания Базы активного опытного лова при Акционерном Камчатском обществе. В октябре того же года сейнеры и дрифтеры дошли до Олюторского залива и приступили к добыче сельди.
 
          К началу шестидесятых, когда использовались тралы, выловы стали достигать более двухсот тысяч тонн в год.
 
          С семидесятого года промысел вёлся в щадящем режиме, а в семьдесят пятом был прекращён вовсе из-за истощения запасов.
 
          В середине восьмидесятых промышленный лов был возобновлён и достиг своего максимума к девяноста восьмому году. В дальнейшем численность популяции вновь стала снижаться.

          И вот один «морской волк» рассказал такую историю.

          С сентября мы тралили селёдку в Беринговоморской экспедиции. Рейс планировался долгий, без заходов в порты. Берег, обрамлённый сопками видно, руку протяни, коснёшься, а сойти на твёрдую землю никак. Да и рыбёшка в солёном виде требует к себе пивка, а приходится наслаждаться чаем вприкуску, обсасывая жирные плавники, пережёвывая брюки или плотные спинки. Экипаж старался запастись продуктом и для домашнего употребления. Просто солили, делали пресервы, отдельные умельцы умудрялись вялить. Обязательно готовили икорку в баночки. Скажу вам, вкуснотища, пальчики «откусишь».

          Я уже ранее рассказывал, что промысловики и обработчики несли вахты восемь через восемь. Перерыв через четыре часа проводили на рабочих местах, заранее вскипятив самодельным кипятильником из двух лезвий типа «Нева» пятилитровую банку чая со сгущенным молоком и нарезанными до заступления на камбузе бутербродами.

          Спустя два месяца по окончанию смены, помывшись под струями тёплой забортной воды и переодевшись, матросы стремились в столовую, после которой рассаживались в курилке, обсуждая в сотый раз насущные проблемы и передавая, словно по испорченному телефону, что-то свеженькое.
 
- Кто знает, куда бежим? Мы трал не опускали, – затягиваясь, спросил один из добытчиков.

- Врать не буду. Точно не знаю, – выпуская дымом колечки, подхватывает матрос-рулевой. – Капитан с замполитом на мостике общались…

          Присутствующие притихли и застыли в ожидании.

- Не тяни, – кто-то не выдерживает затянувшейся паузы.

- Говорят, в Японию идём на сдачу продукции.

- У нас трюма ещё не набитые, – важно осаживает коллегу трюмный нашей бригады.

- Много ты понимаешь. База дала команду. По пути ещё парочку тралений сделаем и на переход.

- Вот по ушам притирает, – смеётся мастер. – У нас и граница «открыта».

- За что купил, за то продал, – отворачивается рулевой, давая понять, беседа закончена. – Не верите, ваши проблемы, а я сейчас пойду костюм готовить. Оформление… или в Северо-Курильске или… да мало ли у нас причалов по курсу? Замполит приказал ревизору по прибытии получить у нашего представителя валюту. На брата по двести бакинских рублей. Сутки на экскурсии.

- А у кого нет паспорта моряка? – засуетился туковар.

- По судовой роли проведут. Уже так было, – кто-то со знанием дела.

          Поверили мы тогда или нет, а, замочив бычки в баночке, морской люд спустился по каютам, где закипела суета. Все готовились к прогулке на берегу. Представляете, в ноябре, когда за бортом постоянные ветра, шторма и судно, словно скорлупа, болтается по волнам, окунуться в лето. Да вот только никто не уточнился, в каком городе тот порт нашего назначения. Начались перебежки между кубриками и вопросы. Ответами служили поднимания плеч или разведения руками в стороны.

          Флотские народ суровый, любящий точность во всём. Поэтому после следующей смены, на которой первые четыре часа дорабатывали сырец из последнего трюма, а вторые замывали завод, собрание бригады постановило направить мастера к завпроизводством, то есть по команде, как в армии. Заместитель директора был мужчина в возрасте, просто так никогда ничего не делал, решения на пустом месте не принимал. В связи с чем посоветовал повременить с дальнейшими походами по командному составу, дабы он уточнился у капитана. Оказалось, к нему перед нашим «ходоком» заглядывали другие.

          Недолго музыка играла. Шли мы действительно на перегруз. Приёмщик стоял южнее, в районе ведения промысла минтая основной частью рыбодобывающего флота. Там же танкеры производили бункеровку судов топливом.

          Обманутый экипаж жаждал мести бросившему «утку» рулевому. Каждый хотел выразить ему словесное «одобрение» из-за разбившейся мечты и «пригладить» волосы на затылке.

          Поразительно, где можно схорониться на БАТМе? Принимать пищу, ходить по нужде и нести вахты, однако до начала сдачи продукции товарища никто не видел. Да, к тому времени все обиды прошли, так как моряки отходчивый и доброжелательный народ.

          Зато перебрали, перетрясли личные вещи в чемоданах, привели их в полный порядок и время провели весело.

          Вот такая история, брат.


Шлюпка http://proza.ru/2023/06/23/1199