Волшебный сад

Альмин вышел в сад, и слезы выступили из его глаз. В эту пору миндальным деревьям положено быть усыпанными белыми цветами, первыми среди всех. Потом лепестки облетают, покрывая нежным ковром молодую траву, и миндаль дает волю молодым листкам. За ним торопятся персиковые и абрикосовые деревья, в мягкий розовый цвет наряжаются яблони. Так было когда-то, много-много лет подряд. А теперь сад стоит высохший, и хрупкие ветки мертвых деревьев обламывает любой порыв ветра. По всему городу, по всей Инардии — засуха. Люди снимаются с насиженных мест, пытают счастья на севере и на юге, на западе и на востоке. То, что раньше было ценным, бросают без сожаления. Кому нужны ковры, когда нечего есть? Зачем золото и изумруды, если главным сокровищем стала вода?

Альмин закрыл глаза, пытаясь снова вернуться в те времена, когда жизнь шла своим чередом. Тогда еще был жив отец, он работал в саду с рассвета до заката, редко улыбался, но рядом с ним Альмин чувствовал себя как в крепости. Отца убили, когда он с мешком за плечами ушел на базар попытаться купить еды. Разбойники подумали, что он несет съестное на продажу, а когда увидели, что это всего лишь женские украшения, выбросили все на дорогу.

Тогда его сестра Далия была смешливой и веселой. Через три дня после смерти отца к ним в дом пришел их сосед и принес большую лепешку с медом. Он сказал, что отдаст лепешку за Далию, и когда та ответила, что не собирается замуж, засмеялся и уточнил, что речь идет не о замужестве. Далия, бледная, как утренний туман, прошептала, что лучше умрет, а потом посмотрела на кровать, где лежала больная, в забытьи, мать. Альмин бросился к соседу, чтобы выволочь его из дома, а тот засмеялся и сказал:

— Она гордая, и мне это нравится. Я ее не трону. Я оставлю ей лепешку, если она покажет мне, что готова усмирить свою гордыню.

И тогда Далия схватила со стола нож, одним взмахом отрезала свои длинные, до пят, косы, украшенные лентами и монетами, подошла к соседу, встала перед ним на колени и протянула ему свои волосы. Он словно испугался этого поступка, но от подношения не отказался, и лепешку оставил. С тех пор Далия не говорила ни с кем, и взгляд у нее стал странный, пустой. Именно тогда Альмин понял, что ему нужно что-то делать.

В горах еще оставался колодец, из которого люди добывали мутную воду. Но садам нужны были дожди, полноводные ручьи и реки, и ничего этого больше не было. Да и колодец тоже мог пересохнуть со дня на день.

— Мне нужно идти, — сказал он, целуя руки матери. — Я должен найти его.

— Кого, сынок? — спросила его женщина.

— Того, кто прошел через наше селение три года назад. Помнишь его? Его звали Нами. Он говорил о том, что есть где-то далекий сад, в котором бежит ручей с живой водой, и что вода из этого ручья может оживить даже сухие деревья, и что одной капли ее достаточно, чтобы сад стал плодоносным и прекрасным. Я найду Нами, а он расскажет, где тот волшебный сад, и я вернусь домой, и наш сад снова расцветет.

— Сынок, Нами — пророк из чужой страны. Там братья женятся на сестрах, и люди поклоняются превыше всего небу, а потом воде. Они не чтят наших богов.

— Нами не такой, как все. Он пишет картины в каждом городе и селе, где бывает. Он говорит, что мир прекрасен, и люди не должны враждовать. Я мало слушал его, но запомнил про чудесные сады, и про птицу-брамун, которая дает исцеление болезням, и про цветок, что освещает ночь лучше огня.

Мать Альмина не отпускала руку сына:

— Как же мы останемся с Далией одни? Кто будет охотиться и искать пропитание, как ты делал все эти дни? Кто поможет ей приносить воду из колодца, особенно теперь, когда на нее все пальцем показывают!

— Я оставил вам запасы, этого хватит на две недели. Я должен что-нибудь сделать, пока… пока не будет поздно.

Он не хотел говорить “пока ты не умерла”, но думал только об этом. От жары и жажды он плохо спал, и спасительная мысль о пророке Нами захватила его мысли, и он свято поверил, что тот сможет помочь и ему, и всей их стране.

Мать ослабила руку и сказала:

— Тогда иди. Пусть будет с тобой мое благословение и помощь всевидящего Уймана. Молись ему, и он поможет.

Альмин взял с собой горстку старых сушеных фиников, больше похожих на камни, бурдюк с мутной водой и посох отца, и отправился в путь.

***

На третий день пути он добрался до города Харман, в который раньше они ездили в храм на праздник весны. Сейчас никаких приготовлений к торжеству не было, большая часть домов пустовала, люди разъехались в поисках лучшей жизни. Альмин старался найти ту улочку, на которой когда-то жил в доме мелкого торговца пророк Нами. В благодарность за кров и еду он расписал стены его дома цветами, птицами и неведомыми животными, и с тех пор люди ходили любоваться домом торговца. Альмин плутал по улицам, пока не встретил нищенку и не спросил ее дорогу, а когда та указала ему путь, отдал ей один из фиников из своей сумки.

Краски чуть выцвели, но картина все так же завораживала. Альмин уселся напротив дома и погрузился в созерцание: ему казалось, что в завитках узоров и в переплетении ветвей скрыта подсказка, которая позволит найти пророка. К нему подходили и другие люди, отчаявшиеся, уставшие.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивали они.

— Эту стену расписал сам Нами, — отвечал Альмин. — Разве вы не помните? Он говорил про волшебный сад. Нужно спросить его, где этот сад, и мы сможем вернуть все, как было.

Некоторые смеялись над Альмином, некоторые ругали его последними словами за то, что вселяет в людей напрасную надежду. Но были и те, кто слушал его внимательно. Одним из них был бывший городской стражник, который сказал:

— Может, ты и прав, путник. Надо попытаться сделать хоть что-то, пока наша страна совсем не сгинула. Принцам нет до нас дела, они сбежали далеко на юг, потому что боялись бунта. Может, твоему Нами не наплевать на нас. Но один ты его не найдешь, на дорогах в Бальбион опасно, люди словно сошли с ума, убивают даже детей. Я пойду с тобой, пока еще у меня есть силы держать меч.

Нищенка, которой Альмин отдал финик, тоже была в толпе.

— Я тоже пойду с тобой, — заявила она. — Я была служанкой в богатом доме. Когда они уехали в Сарманд, на запад, то выбросили меня, как старого пса. С тех пор злоба наполнила мою душу, они сжирает меня. Может, твой Нами сделает так, чтобы я снова стала доброй и любящей, как раньше. Я знаю травы и заговоры, могу исцелить от болезни и ухаживать за ранами.

Альмин обрадовался, что не одному ему странствовать, и на рассвете на следующий день они ушли из города вместе: он, стражник Заур и нищенка Наэль.

***

Нами был родом из Бальбиона. И хотя он проводил все время в странствиях, Альмин надеялся, что там кто-то знает, где найти пророка. Бальбион был богатым городом, столицей Меспатии, и именно туда уехали многие из Инардии. Там не было страшной засухи, и люди жили, как ни в чем не бывало. По торговому тракту идти туда было дней десять, но Заур предостерег товарищей от этого пути.

— На дороге полно разбойников. Раньше там была наша стража, теперь, когда принцы сбежали, воинам некому платить, и они все разбежались, а некоторые примкнули к грабителям и убийцам. Нужно идти через горы.

Эта дорога была трудной, но никто не жаловался. Через три дня, когда в бурдюках у них не осталось даже капли грязной жижи, они нашли родник с прохладной водой. По очереди пили они из него и не могли оторваться. Такой сладкой казалась им эта вода, что у Альмина мелькнула мысль — а зачем вообще куда-то идти? Можно остаться здесь, пить, сколько захочется, забыть о том, как трескаются сухие губы, каким тяжелым становится от жажды язык, как все мысли вертятся только вокруг воды, простой воды!

— Отправимся дальше на рассвете, — предложила Наэль. Отдохнем, наполним бурдюки.

Альмин только кивнул, и они устроились недалеко от источника. Спать на камнях было неудобно, но усталость взяла свое, и в конце концов он уснул. Проснулся Альмин резко, в полной темноте, от странного чувства тревоги. Он сел и тихо позвал:

— Заур, ты спишь?

— Нет, — услышал он в ответ. — Кто-то наблюдает за нами. Кто-то опасный.

— Разбойники?

— Не знаю, — прошептал стражник. — Во всяком случае, это кто-то, кто больше привык к темноте, чем к свету.

Из-за тучи показался месяц, и Альмин увидел слабое движение за чахлыми кустами, растущими на каменистой земле чуть поодаль. Странный силуэт поднялся во весь рост и двинулся на путников. Это был не человек, но и не зверь. Что-то среднее между медведем, великаном и демоном двигалось на Альмина без звука, а он от страха не мог даже пошевелиться. Когда между ними осталось лишь три шага, с громким криком встал между ними Заур с обнаженным мечом. Он наносил удары чудовищу, заставляя его отступить. Альмин схватился за посох и поспешил на подмогу, он не был воином и не умел сражаться, но он точно не собирался стоять в стороне. От родника доносились крики проснувшейся от звуков боя Наэль, вдали завыли волки. Чудовище, хоть и отступило слегка, ловко уклонялось от атак стражника, а потом быстрым движением вдруг схватило его за горло, приподняло над землей, и когда меч выпал у него из рук, отшвырнуло его на камни. Наэль с криком бросилась к Зауру, а Альмин остался один перед чудовищем. Он вытянул вперед посох, не зная, что делать дальше. Мать говорила ему молиться, но разве богам есть дело до людей и их проблем? Он просто крикнул чудовищу:

— Уходи! Оставь нас в покое!

Полу-демон, полу-медведь и не думал отступать, но вдруг он ответил страшным голосом, от которого в жаркую ночь Альмина пробрало, как от холодной реки в горах:

— Вы пили мою воду… Вы заплатите…

Он сделал еще шаг и вытянул лапу, намереваясь схватить Альмина, как и Заура, за шею. Вдруг он замер и чуть отступил. Альмин не понимал, что произошло, и тут он услышал тихое шипение. Он посмотрел вниз и увидел слева и справа от своих ног двух черных змей с узором из колечек на голове. Он не видел таких раньше и не знал, ядовиты ли они, но, похоже, чудовище испугалось их. Его глаза наполнились страхом, и он бросился от Альмина, но змеи оказались быстрее. Двумя черными стрелами настигли они убегающего демона и начали кусать его за ноги, руки, пытались прыгать до лица. Схватка продлилась несколько секунд, и демон упал замертво.

Альмин боялся пошевелиться, потому что теперь стало совершенно понятно, что змеи ядовиты и опасны. Но они словно потеряли интерес после того, как поразили противника, и с тихим звуком уползли куда-то под камни.

Ночь уходила, стало светать. Альмин побежал к Зауру, вокруг которого уже хлопотала Наэль. Она доставала из мешочков сухие травы, втирала их в раны, что-то бормотала.

— С ним все хорошо, — уверила она его.

— Заур? — переспросил Альмин.

— Она права, — тихо ответила стражник. — К полудню сможем отправиться в путь.

— Но что это было? Что за чудовище? И… змеи? Вы видели змей?

Заур покачал головой, а Наэль ответила:

— У вас сильные защитники, мой господин. Я много чего слышала, но такое вижу в первый раз… Теперь я точно знаю, что мы найдем Нами.

Все утро Альмин и Наэль обкладывали тело чудища камнями, чтобы скрыть от всех, а когда солнце поднялось высоко, все трое отправились в путь.

***

Они добрались в Бальбион без приключений. По дороге им встречалось много ручьев, они охотились, и в одной деревне даже раздобыли хлеба и сыра.

— Видно, что мы в Меспатии, — сказала Наэль. — Засуха их не коснулась.

— Да, я знаю, именно отсюда приходили купцы с едой в Инардию, пока дорога не стала слишком опасной, — подтвердил Заур, совершенно оправившийся от ран.

В Бальбионе они начали расспрашивать всех о Нами, но он давно не возвращался в родной город. Его отец путешествовал вместе с ним, а больше никакой родни у них не было. Они ходили по всем местам, где пророк оставил изображения, говорили с людьми, которые приходили любоваться расписанными стенами домов и садов, но никто не знал, где сейчас Нами. Возле одного из домов, где медитировало множество людей, они заметили богато одетую даму с ребенком лет семи.

— Госпожа, не знаешь ли, где сейчас тот, кто создал для нас эту картину? — спросил Альмин.

— Мой муж оставил богатство и дом, чтобы последовать за ним, а я так и не решилась. Иногда они возвращаются, но я давно не получала от него вестей. В последний раз он прислал мне письмо из Бунии, что на юге, за Зеленым морем. Это было три месяца назад. Может, они все еще там? Или кто-то там знает, куда они отправились, — ответила горожанка.

— Буния… — прошептал Альмин. — Туда можно добраться только на корабле! Как же нам быть? Денег у нас почти нет.

— Когда мой муж уехал вслед за Нами, он взял с собой и золото, и серебро. Он хотел сделать жизнь пророка легкой, покупать ему лучшую еду, платить за лучшую комнату в гостевом доме. Но когда он вернулся в первый раз, он все отдал мне. За все время путешествия ему ни разу не пришлось потратить ни монеты. Нами говорит, что боги ведут его, и он всегда находит то, что нужно. Отправляйся в порт, и если тебе суждено встретить Нами, ты найдешь корабль, даже если у тебя нет ни гроша, — сказала ему женщина, улыбнулась и пошла своей дорогой.

Путники отправились в порт, хотя надежды было мало. “Как там мама и Далия? Прошло намного больше времени, чем две недели, удалось ли им найти еды? Правильно ли поступил, оставив их? Может, лучше все бросить и вернуться”, — такие мысли одолевали Альмина. В порту была суета, шум и неразбериха. Даже Заур, который всегда был спокойным и полным достоинства, выглядел немного растерянным. Наэль, увидев, что ее товарищи не знают, что делать дальше, предложила отправиться на разведку.

— Там, чуть дальше, женщины стирают белье, пойду расспрошу их, может, что и узнаю.

Через час она вернулась, сияющая.

— Что? Что ты узнала? — спросил ее Альмин.

— Не просто узнала! Я все устроила!

И она принялась им рассказывать. В Бунию отходит корабль, на котором возвращается домой богатое семейство. Но так вышло, что служанка госпожи заболела и не может ее сопровождать. Они ищут женщину, которая умеет прислуживать и ухаживать за больными, потому что госпожа слаба здоровьем. Они готовы предложить хорошее вознаграждение. Наэль предложила свои услуги, и ее взяли. А вместо награды она попросила взять Заура и Альмина на корабль, на что господа легко согласились.

— Она была права, — сказал Альмин, пораженный.

— Кто? — спросил его Заур.

— Та женщина, которая сказала нам, куда ехать. Если ты связан с Нами, то все обязательно устроится.

***

Время на корабле текло поначалу медленно. Наэль была с утра до ночи занята, а Зауру и Альмину делать было совершенно нечего. В первый день Альмин любовался морем, которое раньше не видел, а потом даже эта величественная картина ему наскучила. Он почти все время спал, пока Заур чистил свой меч. Они пытались предложить свою помощь матросам, но над ними посмеялись и отправили восвояси. Он даже потерял счет дням, надеясь только, что путешествие скоро подойдет к концу.
Однажды ночью раздался грохот, а потом к ним вниз спустился один из моряков.

— Эй, ты, воин! Бери свой меч, нам нужна твоя помощь! — крикнул он, обращаясь к Зауру.

— Что случилось? — спросил Альмин.

— Пираты! — только и ответил матрос, и тут же убежал наверх.

На палубе собралась вся команда и охрана семейства, нанявшего Наэль, Заур тоже к ним присоединился. При свете факелов, дающих страшные отблески на черной воде, был виден другой корабль, и хотя он был меньше, чем тот, на котором они плыли, выглядел он опасным.

Раздался свист, и на палубу обрушился град стрел. Кто-то закричал, кто-то упал. Альмин не знал, что ему делать, цель была так близка! Неужели он погибнет посреди моря, и его мать и сестра так и не узнают, что с ними случилось? И он так и останется в неведении о их судьбе.

Другой корабль приближался, полетели абордажные крючья, и вот на палубе уже полно чужаков с короткими кривыми саблями. Он пытался отбиваться посохом, как в битве с чудовищем на горе, но у него это плохо получалось. Бившийся рядом Заур страшно размахивал мечом, и рядом с ним лежали два тела чужаков, но новые пираты все прибывали и прибывали. Раздался женский крик — пришельцы обнаружили хозяйку Наэль и ее саму, выволокли их на палубу. Сопротивление становилось все слабее — битва была проиграна. Здоровый детина напал на Заура со спины и сбил его с ног, так что меч выпал у того рук.

— Всех, кто хоть что-то стоит, грузите, завтра будем в Бажрасе на невольничьем рынке. Раненых и больных за борт, — раздался хриплый голос. Альмин хотел обернуться, чтобы понять, кто это сказал, но на его затылок обрушился удар, и он потерял сознание.

***

Когда Альмин пришел в себя, он был в тесной лодке, со связанными руками и ногами. Черная веревка обвивала его запястья и тянулась к следующему пленнику, а потом — еще к одному, точно такая же веревка стягивала его щиколотки. Пошевелиться было невозможно, голова болела, вокруг раздавались стоны и проклятия. Впереди виднелся берег: наверное, они уже добрались до Бажраса. Альмин пытался оглянуться, чтобы понять, выжил ли Заур, и здесь ли Наэль, но ничего разглядеть не смог.

— Заур! Наэль! — закричал он, но вместо ответа получил плеткой по плечу.

— Заткнись! — коротко приказал пират, который был с ними в лодке.

Когда они причалили, пленники с трудом перебрались на берег, приходилось идти, приноравливаясь друг к другу. Альмин был в отчаянии. Что стало с его друзьями? Что будет с ним самим? И как же его святая вера в то, что он обязательно найдет Нами и волшебный сад?

“Та дама в Бальбионе… Она говорила, нужно просто верить, и я найду Нами. Я спасся от чудовища, неужели не спасусь от пиратов? Я должен добраться до пророка! Должен спасти сады Инардии!”, — думал он, медленно переставляя ноги, чтобы продвинуться вперед. “Я жив, это самое главное. Я смогу продолжить свой путь”, — наконец решил он.

И в ту же минуту веревки словно ослабли, двигаться стало намного легче. Он опустил глаза и увидел что… веревки извиваются и блестят, как змеи. Мелкий узор из колечек заблестел на спинке, и они с шипением спустились с рук и ног пленников на землю.

— Змея! — заорал один из пленников.

— Колдовство! Мы схватили колдуна! Проклятье на нас! — завопил пират, который недавно ударил Альмина плетью.

Все смешалось, люди попадали на дорогу, кто-то сразу отполз, кто-то закричал, затоптанный в панике товарищами по несчастью, кто-то пытался убить змей.

— Альмин! — раздался женский голос. — Заур!

Альмин, устоявший на ногах, побежал на зов Наэль. Змеи последовали за ним. Когда он добежал до женщины, Заур уже был там. Змеи опоясали вокруг них кольцо и продолжали медленно ползать по кругу. Люди, прибежавшие на шум из порта, в страхе смотрели на них, не решаясь приблизиться.

— Колдуны! — закричал кто-то. — Они убьют всех нас, отомстят!

— Нет! — закричал в ответ Альмин. — Мы просто ищем пророка Нами. Мы плыли в Бунию, чтобы найти его. Мы узнаем, где он, и тут же уйдем!

— Пророк Нами в холмах за Бажрасом, — сказал кто-то из толпы.

— Как нам найти его? — закричал радостно Альмин.

— Идите на юг из города, и вы нагоните похоронную процессию, — ответили ему. — Они вышли на рассвете.

— Похоронную процессию?

— Пророк Нами умер три дня назад, — ответили ему из толпы.

***

Альмин, Заур и Наэль шли по дороге, которую им указали горожане. Наэль не скрывала слез, Заур был мрачнее, чем обычно, а Альмин чувствовал себя потерянным. Он нашел Нами, но слишком поздно! Зачем вообще им догонять траурную процессию? Пророк не сможет больше ответить ни на один вопрос! Ему опять помогли, но к чему все это? К чему это странствие, утомительное и опасное? Он снова подумал о матери и сестре. Как вернуться домой? Если они еще живы, то ждут его с надеждой, а что он им принесет?

Когда они нагнали плачущую толпу, Нами уже похоронили, люди молились, читали священные свитки или рисовали — как делал это пророк. Наверное, была и общая молитва или даже проповедь, но они пришли слишком поздно. Альмин бродил, вглядываясь в лица, не зная, как и о чем заговорить.

Под старым деревом заметил он человека, который издали выглядел стариком, а вблизи оказался человеком среднего возраста, раздавленным печалью. Что-то неуловимо знакомое было в его облике, казалось, он где-то уже видел его. Альмин вдруг вспомнил Бальбион и женщину, державшую за руку ребенка — малыш и мужчина под деревом были похожи, как две капли воды.

— Я, кажется, видел вашу жену в Бальбионе, и вашего сына, — неловко начал разговор Альмин. — У стены, разрисованной пророком.

Мужчина поднял на него удивленные глаза.

— Вы ведь друг Нами? Отказались от всего, чтобы путешествовать с ним? Простите, я не знаю, как вас зовут.

— Это неважно, — вдруг сказал ему незнакомец. — У меня есть письмо для вас.

— Я не понимаю… От кого? Вы ведь меня не знаете.

— Я провел несколько лет, следуя за Нами повсюду. Он говорил, что в каждом из нас есть светлое и темное, хорошее и плохое. Перед смертью, когда он был уже совсем болен, я спросил его, куда он направится. Он улыбнулся и ответил, что все темное отправится в бездну тьмы, а светлое — в сад, где течет живая вода.

— Сад? Вы знаете про сад? Мне нужно узнать, где он! Пожалуйста, ответьте! — взмолился Альмин.

— Этот сад недоступен нашему взору. Нами говорил, что только светлая наша часть войдет в него, чтобы слиться с самой жизнью, и если хорошего в людях будет много, тогда по всей земле вечно будут цвести сады.

— Я думал… Я думал, это настоящий сад. Я из Инардии… Вы знаете, что у нас приключилось? Засуха, люди умирают от голода и жажды, страна опустела. Я думал, Нами мне поможет, — Альмин плакал от отчаяния.

— Не плачь, юноша, — улыбнулся ему незнакомец. — Нами слышал про Инардию и хотел отправиться туда, но он был уже слишком слаб. В день смерти он позвал меня и сказал, что подойдет ко мне незнакомец и скажет, что видел моих Телею и Валеса. Он попросил отдать тебе послание, которое лично написал для тебя.

Слезы Альмина высохли. Его собеседник вытащил из широкого карман листок, сложенный в несколько раз. Он развернул его и прочитал: “Ты сам нашел волшебный сад, потому что в твоей душе есть свет. Храни его, и дорога туда всегда будет лежать перед тобой”.

— Я не понимаю, — опять сказал Альмин. — Что это значит?

— Нами сказал, что беда Инардии вызвана древним злом, которое уже побеждено. Ты победил демона, который крал воду. Если бы ты его не остановил, засуха распространилась бы и дальше, на Меспатию, за море и дальше на север и на восток.

— Но я не смог бы ничего сделать сам… Змеи… Нами прислал их?

— Нами лечил и совершал чудеса только словом и рисунками. Я ничего не знаю о змеях.

Легкий свист и шипение раздались рядом, и из травы выползли две черные змеи с узором колечками. Они обвили ноги Альмина, забрались ему на руку, а потом безвольно повисли. На ладони у него оказались две длинные девичьи косы, украшенные лентами и монетами.

— Кому-то нужно пройти трудный путь, чтобы наполниться светом, а кто-то может совершать чудеса, не выходя из дома, — сказал вдруг друг Нами. — Возвращайся домой, юноша.

— Значит, весь этот путь… Все было напрасно?

— Ты искал дорогу в волшебный сад. Разве ты ее не нашел? — на этих словах его собеседник встал и побрел по дороге обратно в город.

Только тут Альмин заметил, что Заур и Наэль стоят за ним и смотрят на косы, которые он держал в руке.

— Мы все слышали, — сказал чуть слышно Заур. — Значит, в Хармане все в порядке? Вода вернулась?

— Ты вернешься туда и снова будешь стражником?

— Нет, — ответил Заур. — Я пойду с тобой. Буду помогать тебе с садом. А Наэль будет лечить травами и помогать по дому твоей матери. Мы тоже нашли свой волшебный сад.