Яблоневый сад

Сырник похож на солнце, а солнце - это тепло. В моей тарелке, кажется, сформировался свой собственный ранне-весенний пейзаж - маленькое, слегка вытянутой формы масляное солнце с изюмом, а на нём, как белоснежный сугроб, щедрая ложка сметаны. А вокруг уже была почти осень, и я снова гостила в деревне у тёти Светланы. Пожалуй, самым ярким напоминанием о наступлении осени была яблоня - она росла прямо напротив крыльца, и между листьев и ветвей виднелись небольшие, но крепко сбитые зелёные яблоки. Между крыльцом и яблоней стоял небольшой раскладной стул, а на нём валялась какая-то полураскрытая книжка - тётя Светлана, или как она сама просила себя называть, Света, любила иногда зябким осенним утром почитать женский роман, накинув на плечи клетчатый плед.

— Ну как, вкусно? — из кухни послышался голос тёти, и она, уже на ногах с раннего утра, спешно села рядом, держа в руке чашку чая с чёрной смородиной. Я всегда восхищалась её живостью, интеллигентностью, деловитостью, с удовольствием помогая ей по дачному хозяйству. А ещё любила слушать её истории - хотя она была молодой женщиной и немногим старше моей матери, у неё их почему-то было очень много. Выдержав паузу, она вдруг живо дёрнулась к яблоне и, сорвав яблоко, протянула его мне.

— На, попробуй.
Оно оказалось слегка кислым, но свежим, хрустящим, и сочным. Оказывается, рядом с многоквартирным московским домом, куда тётя когда-то впервые переехала от родителей, был яблоневый сад. Тогда деревья, как и звезды, не единожды становились стеснительными молчаливыми зрителями чьих-то надежд, фантазий, и первой влюбленности.
 
Я подумала, что, верно, и здесь вместо дачного раскладного стула должна была бы стоять скамейка. Молодой парень, активно жестикулируя, о чём-то увлечённо рассказывал девушке, а она вряд ли была в состоянии поспевать за суетливым ворохом его мыслей, но прекрасно понимала всю суть происходящего. Она терялась в звуках его голоса, и даже воздух был тогда какой-то особенный. Жаль, что ночи не умеют длиться вечно, ведь ночью происходит всё самое чудесное. Жаль, что их нельзя записать на плёнку и потом бесконечно перематывать воспоминания.

После встречи он оставался сидеть на скамейке и, верно, задумывал какие-то неопытные, ещё совершенно юношеские стихи. Рифмы были частично наивны, они путались, сбивались, но всегда были правы. В этот момент я подумала, что как бы было здорово, если у меня появится свой небольшой дачный дом, высадить весь свой участок яблоневыми деревьями, и поставить между ними лавочки.