В тени ведьм. История Ливары. Часть 6

Часть 6. Нарушители традиций

Глава 1. Навязчивые гости
Дни в их доме, стоявшем вдали даже от жилищ других ведьм ковена, теперь текли иначе. Не прошло и недели с их возвращения со встречи ведьм, как к ним пожаловала гостья. Еще одна желающая вызвать Мейлиру на поединок.
Имя на красном камне защищало Ливару от дуэлей внутри ковена, но ведьмы из других групп могли запросто вызвать ее на схватку. Но на ее, или их счастье, слухи распространялись не слишком быстро.
Пришедшая ведьма считалась в ковене отшельницей. Уже немолодая, она все реже приходила на шабаш, словно показывая, что это развлечение она оставила для молодых. Но даже до нее дошли слухи о случившемся.
Ливара не знала порядков в других ковенах, но, похоже, многие ведьмы там дружили: заглядывали друг к другу в гости, колдовали вместе, делились советами и слухами. Конечно, с ними прежними — изгоями неудачницами — никто дружить и не собирался. Мейлире было двадцать четыре, Ливаре — девятнадцать. Обычный возраст для ведьм-учениц, а никак не для настоящей взрослой ведьмы. Еще недавно они были никому не интересными изгоями.
Видимо, гостье рассказали обо всем, и она проделала долгий путь, чтобы вызвать Мейлиру на дуэль.
Появившись ближе к закату, она осталась на ночлег.
Ведьма — ее звали Манари — вела неспешный разговор. Спрашивала, как им удалось постичь то сильное колдовство, что оставила Ветанра, покойная наставница Мейлиры.
— Не знаю, — войдя в роль врушки, смело говорила Мейлира. — Мы много времени проводим над ее книгами. И вот однажды, на растущую луну, поняли одно заклинание — как оно работает и как его произносить.
Конечно, все это было ложью. Ни одного из заклинаний, что использовали теперь девушки, в книгах Ветанры и в помине не было. Продолжая плести свою историю, они не догадывались: незваная гостья прекрасно знала правду. Когда-то Манари была подругой Ветанры и помнила, какой силой та обладала и какими заклинаниями владела до самой гибели.
Не выдавая эту тайну, Манари сидела, улыбалась и кивала, иногда вставляя, как сама давным-давно годами изучала книги своей наставницы.
— Вы молодцы, что смогли это постичь и переписать себе заклинания.
Ливара смотрела в играющее пламя, ощущая присутствие темного силуэта в доме, который словно пытался о чем-то предупредить.
— Вы же знаете, — внезапно заговорила Манари (выглядела она лет на сорок, хотя прожила не меньше полувека), — что никто не может получить доступ к книгам твоей наставницы Ветанры, кроме тебя и твоей ученицы? Пока вы живы, разумеется.
Мейлира уверенно кивнула и ответила заученно:
— Традиции ведьм запрещают передавать эти знания. Если ученица не смогла использовать и применять колдовство наставницы — оно навсегда останется в ее книгах. Никакая дуэль не дает права вырывать страницы из чужой книги, пока заклинания не будут переписаны и использованы.
— Верно, — согласилась Манари. — Но есть способ получить эти знания.
Мейлира снова кивнула и поспешно добавила:
— Стать моей ученицей. Или ученицей моей ученицы.
В этот раз гостья отрицательно покачала головой.
— Не только, — она выдержала паузу и добавила: — Есть еще один способ. Он всегда работал и будет работать, хоть он и нарушает традиции ведьм. Убить вас.
Повисла зловещая тишина — слова прозвучали как угроза.
— Но не беспокойтесь, я здесь не за этим, — спокойно добавила Манари, развеивая напряжение. — Просто помните: слухи распространяются быстро. Молодые способные ведьмы, которые внезапно овладели сильным колдовством, наверняка каким-то невероятным образом владеют и другой магией, которая может привлечь менее разборчивых в традициях ведьм. Я — не последняя ваша гостья.
Утром Мейлира без труда победила ее в поединке — казалось, Манари и не пыталась выиграть. Уходя, она снова повторила свое предупреждение.
И она была права.

Ведьмы стали приходить все чаще. Некоторых они знали, других видели впервые. Но пока никто не нарушал традицию и не пытался сражаться с Ливарой, поэтому сражаться приходилось Мейлире.
Ее колдовство становилось с каждым днем все лучше. Словно слова Манари — что рано или поздно кто-то придет забрать все их колдовство, все их книги, убив их, — заставили Мейлиру забыть о всех своих страхах. Страхах перед бывшей ученицей и ее методами познания колдовских тайн, нарушающими традиции ковена.
Сама же Ливара переключилась на изучение новых заклинаний, полученных от поверженных ведьм. Те теперь появлялись на их крыльце по несколько раз в неделю. Нередко некоторые приходили повторно — словно надеялись на удачу или не могли поверить в новую силу двух молодых колдуний.

Глава 2. Подготовка
Последний месяц лета наступил очень внезапно, и Ливара внезапно сказала:
— Мы не отправимся на сбор. Твои заклинания стали лучше, но там тебе захотят бросить вызов советницы Неирты.
— Я готова, — возразила Мейлира. Она выглядела уставшей и немного бледной — как в свое время девушка под ученичеством тени, изнурявшая себя каждый день новыми приемами колдовства.
Во время их колдовских тренировок Ливара старалась довести ее до полного истощения чар. После таких дней непрерывного темного колдовства они выглядели как два призрака, измученных проклятием.
Пока бывшая наставница тренировалась, Ливара вновь и вновь пробовала новые заклинания. Она изучала книгу Ветанры, пытаясь разгадать секретное заклинание, которое заставило ее проиграть во время дуэли с советницей. Призрак Маурин словно издевался, не давая ответа. И Ливара каждый день листала книги поверженных ведьм, пытаясь найти разгадку.
— Нет, они победят тебя, — сказала Ливара, готовая спорить. Она не считала, что бывшая наставница готова встретиться в схватке с сильнейшими ведьмами ковена. — Прошел всего месяц, мы выучили не так много новых заклинаний. И пока я не пойму, как победить Ксанди, нам лучше воздержаться от лишних дуэлей. Их и так сейчас слишком много.
Что-то пробурчав в ответ, Мейлира неохотно согласилась.
Они торопились, словно рядом появилась смертельная угроза, готовая нагрянуть в любой момент. И если раньше Мейлира опасалась давать ученице для изучения хранимые ею книги, то теперь лишь иногда у нее появлялись сомнения: какие еще заклинания та сможет понять и использовать?
Однажды Мейлира застала Ливару за новым колдовством, которого раньше не видела. Темные вихри, поднимаясь над домом все выше и выше, быстро стали заметны. Их мог заметить кто угодно в округе: другие ведьмы, случайные странники, рыцари или даже монстры. Но Мейлира побоялась прерывать чары.
Тем вечером Ливара сказала:
— Мы должны найти способ не только побеждать, но и защищаться. В книгах почти нет защитных заклинаний. Словно ведьмам защита и не нужна.
Мейлира задумалась и сказала:
— Кто первый произнес слова, тот и победит. Больше ничего не надо. Так меня учили.
— Тебя неправильно учили, — внезапно зло сказала Ливара.
— Ты забываешься! — так же резко ответила Мейлира. — Мудрые ведьмы знали темные пути к истинной силе, и они передали нам эти знания. И это не только заклинания, но и понимание. Моя наставница была сильной и мудрой ведьмой.
Ливара смотрела на нее без тени улыбки и внезапно сказала:
— Если она мудрая и сильная ведьма, то почему она мертва? Может, она была глупой ведьмой? А знаешь, что случается с глупыми ведьмами? — Ливара понимала, что почти дословно передает слова призрака Маурин, но все равно закончила: — Глупые ведьмы умирают!
Мейлира разозлилась, но не знала, что ответить.
Ливара, чуть успокоившись, сказала:
— Нам нужно найти способ защищаться, а не только использовать быстрые заклинания.

К концу лета незваных гостей стало меньше — словно все в округе усвоили, что новая сила этих двух ведьм не случайна.
Иногда приходили ведьмы из других ковенов, а однажды — даже ведьма из ковена, о котором они никогда не слышали.
Почти всегда на дуэль вызывали Мейлиру, гораздо реже — Ливару. Словно не верили, что сила девятнадцатилетней ведьмы может превосходить силу ее наставницы.
Лишь однажды им пришлось противостоять действительно сильной ведьме. Но к тому моменту их схема боя уже была отточена: сразу после «Клинка Ветра» произносилась его усиленная версия, затем — еще более усиленная, и так, пока противницу не отбрасывало касанием колдовства. И если в начале лета заклинание Мейлиры выглядело слабым, то теперь даже его простейшая версия могла превзойти ту неумелую защиту, что использовали другие ведьмы.
— «Шквал клинков ветра»! — радостно придумала название Ливара. — Всего одно заклинание, а никто еще не смог его отразить.
Они продолжали пробовать другие заклинания. Некоторые переписывали себе, после того как Ливара убирала из них лишнее, делая колдовство более действенным. Мейлира с любопытством наблюдала, как быстро это стало получаться у ее бывшей ученицы. Она понимала идею, но все еще часто коверкала слова, произнося их неправильно. У нее не получалось использовать все варианты слогов, которые с легкостью обнаруживала Ливара, словно язык ведьм был ее вторым языком.
Несколько раз Мейлира пыталась делать так же: брать плохое заклинание и искать, что в нем лишнее. Но несмотря на все объяснения, у нее ничего не получалось. А исключение таких компонентов, как жесты рук, ингредиенты или дополнительные надписи, и вовсе не поддавалось ее логике.
— Это просто лишние слова! — вновь рассердилась Ливара. — Просто вспомни: они ничего не значат! Их нет в языке ведьм! Их кто-то вставил, чтобы запутать. Если перевести на общий язык, то заклинание звучит как: «Осенью много листьев. Призываю огонь, чтобы зажечь камень изнутри. Эта корова дает молоко по средам, когда глухой фермер ест пшеницу у себя в огороде». Как может быть непонятно, что тут лишнее?
— Откуда ты вообще узнала значение слов языка ведьм? — решила спросить Мейлира. — Ни в одной книге этого нет.
Вопрос всего на мгновение застал Ливару врасплох.
— Когда ты произносишь слово, призывая колдовство, — ответила она, — ты видишь, что оно делает, что меняет, с какими нитями невидимого мира взаимодействует. Ты это ощущаешь. Я взяла наше первое заклинание — то самое, ужасное, длинное и неправильное. И произнесла каждое слово отдельно, смотря, как оно меняет мир. Слово «ветер» — призывает ветер. Как и другие слова делают то, что они значат. Ты должна это ощущать.
— Я ничего не ощущаю.
— Значит, нужно научиться.
— Почему никто не учит языку ведьм? — внезапно спросила Мейлира.
Но они обе знали ответ. Те ведьмы, что знали язык, не спешили делиться. Они придумывали сотни бесполезных заклинаний, пытаясь скрыть эти знания, чтобы оставаться могущественными и опасными по сравнению с остальными, чтобы оставаться на вершине своей колдовской власти среди других ведьм.
— Если бы существовало место, где учили языку ведьм, — ответила Ливара спустя некоторое время, — то туда бы отправились все ведьмы. Все бы стали намного могущественнее и сильнее. А это никому не нужно в Кэнгоре. Зато есть традиции, которые все это запрещают.
— Такого места просто не существует, — добавила Мейлира.

Первые дни осени были неожиданно теплыми. Гости, приходившие теперь — в основном ведьмы их же ковена, — словно пытались с ними подружиться. Эти навязчивые визиты отвлекали от изучения колдовства. Лишь изредка хозяйки дома показывали свои новые силы, удивляя гостей.
Иногда кто-то предлагал дуэль — было видно, что они словно хотят развеять завесу тайны вокруг молодых ведьм, чьи силы росли с каждым днем.
Однажды Ливара, просто ради интереса, поделилась несложным заклинанием, которое придумала пару дней назад специально для тех, кто навязчиво гостил у них, пытаясь втереться в доверие. Заклинание просто подогревало воду — всего лишь желание, облеченное в слова и вызывающее небольшой нагрев в определенной области. Она намеренно обременила его лишними словами, не позволяя стать чем-то большим, чем нагревом воды. Если бы это заклинание перевели на общий язык, оно звучало бы так: «Огонь, нагрей воду внутри котла, но не загорись. Лишняя магия, рассейся и не навреди всему вокруг. Проходящая мимо кошка сразу заметит, как летят птицы».
Мейлира была вне себя от ярости, когда ведьма, приходившая в гости, ушла:
— Мы не должны просто так делиться своим колдовством! Это тайна и сила! А если она поймет, что это заклинание неправильное?
Ливара усмехнулась.
— Если бы она понимала, она бы не приходила к нам и не переписала бы его.
— Если мы будем раздавать заклинания всем подряд, к нам начнут ходить и другие ведьмы, надеясь, что мы поделимся своими знаниями!
— А вот в этом ты права, — согласилась Ливара. — Я совсем не подумала. Забыла, что они приходят только ради этого. И свое заклинание она нам не оставила.
Это был тот редкий случай, когда Ливара не спорила и согласилась с мнением бывшей наставницы.
Листая одну из книг со стертым именем ее бывшей хозяйки — книга стояла на полке рядом с трудами Ветанры, — Ливара вновь и вновь возвращалась к непонятному заклинанию.
Всего у них было пять книг, доставшихся от Ветанры. По традициям ведьм, доступ к ним должна была иметь только ученица покойной ведьмы, то есть Мейлира. Две книги написала сама Ветанра. Одна из них больше походила на расшифровку других: в ней встречались измененные или точно переписанные заклинания — те, что Ветанра смогла понять. И в основном это были очередные «мусорные заклинания», как их теперь называла Ливара, не переставая смеяться над реакцией Мейлиры, которая просила не называть так чары, оставленные ей в наследство.
Еще одна книга была от наставницы Ветанры — ведьмы по имени Фиарела. У нее был ужасный почерк, поэтому быстро стало понятно, почему вторая книга Ветанры почти наполовину состоит из переписанных заклинаний этой книги.
А на двух других книгах имена были уничтожены. Может, они были получены через убийства, а может, каким-то другим способом, не слишком согласующимся с традициями. Может, просто кто-то хотел скрыть имена. Это было не так важно.
Большинство заклинаний были обычными, «мусорными», а некоторые — настолько неправильно записаны, что даже при всем желании не могли бы сработать. У ведьм была традиция переписывать неиспользуемые заклинания, чтобы передавать знания из поколения в поколение. Даже если они были бесполезны.
Но одно заклинание вызвало особый интерес. Оно не было длинным, как некоторые громоздкие обряды, разбирать которые Ливаре было неинтересно. Все они требовали долгой работы над упрощением и повышением эффективности, долгого взаимодействия с чарами, которые Ливару не слишком интересовали.
Это же заклинание казалось простым. Единственное, что его отличало, — некоторые слова в нем были записаны не на языке ведьм. Расшифровка непонятных закорючек не объясняла их правильного произношения, и заклинание не срабатывало при любых попытках его использовать. Словно его ключевые слова, написанные на другом языке, требовали не только правильного чтения, но и чего-то еще.
Мейлира тоже ничего об этом не знала.
— Может, это язык восточных колдунов. Я слышала, они используют другие слова, чем мы. Но они безумны, как и все мужчины. Не трать на это время.
Когда бывшая наставница начинала давать свои рекомендации, у Ливары случались приступы гнева. Мейлира время от времени продолжала вести себя так, словно все еще остается главной. Ливара же пыталась показать, что готова к равному отношению — даже несмотря на то, что сейчас именно она учила Мейлиру и готовила к предстоящему осеннему дню равноденствия, когда ковены должны были вновь собраться вместе. Там им предстояли новые сложные дуэли.

Глава 3. Уроки тени
Но ответа на свой вопрос о загадочном заклинании они не нашли, и Ливара решила совершить небольшую прогулку — в надежде поговорить с Маурин вдали от дома.
Темный лес лишь начинал терять первые листья; осень еще не спешила прогонять летнее тепло. Призрак никак не появлялся, и девушка попробовала одно из новых заклинаний — то, которым не хотела лишний раз пугать свою бывшую наставницу.
Колдовские слова вплелись в реальность, преобразовывая воздух, заставляя его мерцать сильнее обычного.
Когда длинные чары воплотились, вокруг растекались вихри сильной магии. Раньше они могли бы вызвать опасения, но сейчас казались просто новым достижением.
Силуэт рядом заговорил:
— Кажется, у тебя начинает немного получаться.
— Ты знаешь, что меня интересует, — проигнорировала Ливара колкость. Их было слишком много, словно призрак был недоволен всем, что она делает.
— Я знаю.
— Вот и расскажи.
Внезапно силуэт начал смотреть на небо, словно увидел там что-то.
Ливара тоже подняла взгляд. Иногда ей казалось, что призрак — лишь отражение ее внутренних страхов и опасений, способное предсказывать и видеть то, что она могла упустить. Девушка достаточно быстро поняла, что Маурин, или то, чем было это создание, читает ее мысли. Но иногда это происходило словно призрак думал на шаг вперед.
Однако в небе было пусто.
— Что ты видишь в небе?
— Ничего, — ответила Ливара.
— Но ты можешь видеть то, чего там нет.
Девушка задумалась.
— Видеть то, чего нет? Это ты так отвечаешь на мой вопрос?
— Ты считаешь меня видением, — ответила Маурин, — но словно забыла, что видения — это тоже черная магия. То, что происходит вокруг тебя, может быть видением. Это всего лишь картинка.
Внезапно деревья вокруг начали падать один за другим, а земля — вращаться. Девушка уже испытывала что-то подобное... тогда, когда проиграла схватку с советницей Неирты, Ксанди.
Она закрыла глаза и вновь открыла их, ощущая, как вокруг разливается необычное колдовство — теперь ей удалось его почувствовать. Мир продолжал меняться. Это не казалось чем-то сложным — просто проекция представлений о том, что могло бы быть. Словно фантазия или сон, который пытаешься представить наяву. Ливара вновь закрыла глаза, наблюдая, как волны колдовства окружают ее невидимыми потоками, осторожно сплетаясь между собой и вызывая иллюзии. Она прикоснулась к ним, ломая. А затем, уже без всякого страха, обрушилась на них всей своей силой.
Открыв глаза, она вновь стояла посреди нетронутого леса. Видения прекратились.
Маурин все еще была рядом.
— Глупая ведьма вновь и вновь приходит за подсказками.
— Это было наваждение! Ее магия не прикасалась ко мне, она не смогла преодолеть мою защиту. Она просто обманула меня! — поняла Ливара.
Силуэт рядом ничего не ответил. Но этого и не требовалось.
— Мне нужно защитное заклинание. Их нет в этих книгах, наполненных мусором, — сказала девушка.
— Придумай его сама. Ты же думаешь, что знаешь язык ведьм.
Ливара посмотрела на непроницаемое, злое лицо силуэта, чья темная красота все еще завораживала ее.
— Я знаю язык ведьм. Ты сама меня ему научила, Маурин, — сказала Ливара. — Теперь научи меня защитным чарам — я не могу противостоять ведьмам, которые захотят применить такое же быстрое колдовство, как я. Те заклинания, что я сама придумала, звучащие словно «Колдовство, защити меня!», — они слишком слабы, и... когда я начинаю произносить другое заклинание, они словно теряют силу.
В руках Маурин возникло свечение — отражение магии, которую она собрала вокруг себя. Другой рукой она коснулась этого свечения и, словно нитью, соединила его с темным сиянием, возникшим рядом. Оно по чуть-чуть втягивало в себя белое свечение, передавая магию из одного места в другое.
Ливара поняла.
— Создать чары, которые будут поддерживать другие? — уточнила она. — Но они нестабильны и быстро растекаются, если я теряю внимание.
— Для тебя это лучше, чем ничего.
Девушка кивнула.
— Это потребует много сил. Почему защита сложнее?
— Потому что ты так думаешь. Ты сама себя в этом убедила.
Маурин соединила два свечения — темное и светлое. Темное было воплощением заклинания, светлое — лишь горсткой призванной силы, не имеющей особой формы. И темное свечение было поглощено светлым. Сложное**,** простым.
Девушка задумалась, но Маурин прервала ее мысли.
— Языков колдовства много — это ответ на твой третий вопрос.
— И какой из них самый сильный? Те буквы и слова — на каком они языке?
— Ты узнаешь это сегодня, когда вернешься домой.
Такие моменты, когда призрак Маурин Кровавой словно заглядывал в будущее, заставляли Ливару задуматься: а не просто ли она видение? Но будь она проклятием — какой-то сильной магией, — ее можно было бы ощутить. Однако силуэт Маурин всегда был пустым, словно там никогда никого не было.
— Любой язык, любые действия, ингредиенты — это лишь то, что позволяет направить силу внутри тебя, — произнесла Маурин. — Самые сильные слова не будут сильными у того, кто слаб.
— И как мне стать сильнее?
Маурин не ответила. Она внезапно направилась в глубь леса, и Ливара последовала за ней.
— Ты сегодня на удивление… дружелюбна, — попробовала отблагодарить Ливара, но вложила в это слово слишком много сарказма.
— Мы не скоро встретимся вновь, — сказала мрачная ведьма и растворилась в воздухе.
Но Ливара знала: ее тень всегда рядом, может быть, даже где-то внутри нее самой.
Осмотревшись, она поняла, что оказалась на небольшой поляне, где странное существо терзало тушу убитого оленя. Больше всего оно походило на огромную летучую мышь, но размером в несколько метров. Когтистые лапы монстра разрывали тушу, заставляя кровь и куски плоти разлетаться во все стороны.
Ливара не испытывала страха — скорее любопытство.
Монстр почувствовал ее присутствие и повернулся к девушке. Глаза у него были необычные, словно разумные. На несколько мгновений между ними будто возникла невидимая связь. Ливара ощутила, как существо излучает странную магию — с такой она еще не сталкивалась. А еще она ощутила его страх. Эти нечеловеческие глаза словно понимали, что произойдет дальше.
Ливара махнула рукой, сложив пальцы в мистический жест, и произнесла всего пару слов. Клинок Ветра ударил острым краем — голова монстра отлетела в сторону. Тело рухнуло на землю, разбрызгивая кровь во все стороны, и еще некоторое время конвульсивно дергалось.

Ранний вечер принес к их дому еще одну гостью. Мейлира как раз оттачивала точность заклинаний, рассекая один за другим листья на дереве у дома. Увидев приближающийся силуэт, она прекратила упражняться.
Дни, когда визиты ведьм вызывали у нее страх, давно прошли. Теперь они вызывали скорее раздражение. Ей предстояла либо очередная дуэль, либо пустая беседа с ведьмой, которая на собраниях ковена раньше и не взглянула бы в ее сторону. И хотя когда-то Мейлира мечтала о таком внимании, теперь оно только отвлекало. Ей нужно было как можно скорее осваивать заклинания для самозащиты, и эти визиты были лишь помехой.
Когда ведьма подошла ближе, Мейлира узнала в ней Манари — та уже заходила к ним около месяца назад. Именно Манари напомнила ей, что желание завладеть книгами сильных ведьм может толкнуть кого-то на нарушение традиций и даже убийство. Полезное предупреждение.
Гостья выглядела уставшей, но улыбнулась дружелюбно:
— Я просто мимо проходила, решила заглянуть. Без дуэлей сегодня.
Она принесла с собой какие-то травы и принялась заваривать чай. Мейлира с подозрением попыталась ощутить колдовство, когда Манари бросила щепотку трав в заварник. Но то ли магии там не было, то ли Мейлире так и не удалось освоить этот навык, которым так легко владела ее бывшая ученица, Ливара.
Манари достала кусок хлеба, положив его на стол. Мейлира приняла угощение — редкость в этих краях. Они с Ливарой подумывали заняться выпечкой, но для этого нужно было построить печь на улице, а еще вырастить и обработать пшеницу. Ливара уверяла, что все это можно сделать магией, но времени на такие проекты пока не хватало.
— А где твоя ученица? — спросила Манари.
— Ушла на охоту.
Мейлира никогда не волновалась из-за отсутствия Ливары. Но иногда она чувствовала, что за этими одинокими вылазками ее бывшей ученицы кроется нечто большее, чем просто охота или многочасовые походы за дровами. Словно Ливара что-то скрывала там, в лесу. Вдвоем они ходили на охоту нечасто, и это никогда не занимало столько времени, сколько у Ливары, когда она отправлялась одна. Что она там делала? Практиковала еще более опасную магию? Нашла сильное колдовство, но не доверяла ей, Мейлире?
Спрашивать об этом не хотелось. Иногда Ливара уходила в лес после их ссоры, а иногда — просто так, без спроса.
Мейлира никогда не волновалась за нее, будучи уверенной, что той ничего не грозит. Но сейчас в голосе Манари послышалась легкая тревога. Может ли с Ливарой что-то случиться? Даже когда та была всего лишь ученицей, еще не освоившей новые заклинания, Мейлира не беспокоилась о ней. Их края считались безопасными. Редкие хищники сторонились ведьм, чувствуя их колдовство. Даже простое сигнальное заклинание легко отпугивало зверей.
Да, рассказывали про волчьи стаи или даже про монстров, но это случалось слишком редко, чтобы всерьез беспокоиться.
Однако не успел остыть чай, а солнце — скрыться за горизонтом, как дверь распахнулась, и в дом вошла Ливара. В руке она держала голову монстра — чуть больше человеческой, с мерзкими клыками.
— Что это?! — возмутилась Мейлира.
— Монстр, — спокойно ответила Ливара, не сразу заметив Манари, которая смотрела на нее с не меньшим удивлением.
Швырнув голову в угол, словно это был не особый трофей, а повседневная добыча, она присоединилась к чаепитию.
— Наткнулась на него в лесу. Большой такой зверь. Страшный, — буднично сообщила Ливара, отламывая кусок хлеба.
— Он напал? Ты цела? — Мейлира старалась скрыть волнение, но ей совсем не нравилось, что в их лесу появились монстры.
— Все хорошо, я цела, — с ледяным спокойствием ответила Ливара. — Вы здесь для дуэли? — обратилась она к Манари, словно только что ее заметив.
— Нет, просто была неподалеку. Ночи уже не такие теплые, не хотелось ночевать в лесу.
Ливара мельком взглянула на Мейлиру, затем встала, открыла шкаф и достала книгу. Прежде чем Мейлира, хозяйка книги, успела опомниться, Ливара уже стояла рядом с гостьей, показывая ей страницу с заклинанием, которое до сих пор оставалось для них тайной.
— Мы не смогли понять, что это значит, — сказала Ливара. — Как прочесть это слово? На каком оно языке?
Манари изо всех сил старалась сохранять невозмутимость, но это оказалось непросто. Показывать содержимое магических книг другим ведьмам было не принято — вдруг те смогут запомнить и воспроизвести заклинание? А уж показывать чужую книгу, будто она твоя собственная… Мейлиру это тоже ошеломило, но она вспомнила, как давно Ливару беспокоили эти записи, и решила отчитать ее позже.
Когда-то давно Манари видела подобные письмена. И даже слышала, как звучат такие заклинания. От них погибло немало ведьм. Что эта молодая ведьма могла знать об этом? Зачем спрашивает?
— Это запретный язык, — осторожно ответила Манари, внимательно следя за реакцией обеих ведьм, о которых в ковене ходило все больше странных слухов. — Язык Проклятий. Язык Той Ведьмы.
Мейлиру охватил страх.
— Но почему такое заклинание оказалось в книгах Ветанры?
У Манари не было ответа. Были времена, когда многие ведьмы, включая Ветанру, верили, что это колдовство сделает их могущественными и опасными. Но те времена давно прошли, а ведьмы и колдуны, пытавшиеся разгадать тайну этих слов, либо погибли, либо были прокляты. Манари помнила это, но Мейлира была слишком юна и не застала тех дней, когда Ветанра подолгу отсутствовала дома, занимаясь своими изысканиями.
— Вы знаете, как правильно читать эти слова? — не унималась Ливара.
Не дождавшись ответа, Мейлира резким движением выхватила книгу и убрала ее обратно в шкаф, сердито шикнув на Ливару:
— Ты что, не слышала? Это запретный язык! Он может призвать силу Темной Ведьмы и убить нас всех!
Ливара промолчала, но ее недовольное лицо говорило само за себя.
Покидая их дом следующим утром, Манари не раз ловила себя на желании задержаться и подслушать, о чем будут говорить хозяйки после ее ухода. Откуда эта молодая ведьма узнала одно из немногих известных заклинаний на запретном языке? Как она смогла в одиночку одолеть монстра? И стоит ли рассказывать об этом остальным в ковене?
Манари лишь раз столкнулась с ними в схватке и успела заметить только одно: Ливара использовала быстрое и сильное колдовство. Такое не могло оказаться в руках слабой ведьмы, а Мейлира в той же схватке доказала, что слухи о ее возросшей силе правдивы. Но могло ли такое заклинание убить темного хищника, забредшего в их края? Какую еще темную магию нашли эти двое, заставляя нервничать весь ковен?
Ксанди, самая могущественная советница главы ковена Неирты, возможно, была сильнейшей и опаснейшей ведьмой среди них. Когда проклятие окончательно заберет Неирту, именно Ксанди, скорее всего, возглавит ковен. Никто не хотел верить слухам, что в недавней схватке ученица Мейлиры, Ливара, едва не убила Ксанди. Сама Манари при этом не присутствовала, но говорили, что Ливара каким-то образом почти одолела советницу – в то время как сама Мейлира Ксанди проиграла. Это породило немало вопросов и сплетен об этих двоих.
Когда Неирта начертала имя Ливары на камне, она защитила ее от преследования, словно была уверена, что исход той схватки — случайность. Но шли дни, и почти все в ковене уже считали Мейлиру и ее ученицу одними из самых опасных и могущественных ведьм. Те немногие, кто еще не бросил им вызов, теперь боялись за свой статус. Даже сильные ведьмы опасались столкновения. И когда эти двое не явились на последний сбор ковена, многие вздохнули с облегчением – их отсутствие означало, что новых стычек, способных пошатнуть устоявшийся порядок, пока не будет.
Единственной, кто продолжал закрывать на все глаза, оставалась Неирта. Она лишь говорила, что так было всегда: сильные ведьмы приходят на смену слабым и старым. И если в ковене появятся новые силы, способные бросить вызов остальным, — это только к лучшему.
Она словно забыла традиции, забыла, что слабые должны оставаться слабыми под присмотром сильных. Ведь обретённая сила могла свести с ума кого угодно, а новая власть в руках молодых и неопытных — привести к губительным переменам в ковене. Манари помнила, чем заканчивались подобные смены власти в прошлом.
История повторялась. Эти двое уже притягивали к себе других. Недавно они даже поделились с кем-то своим заклинанием, ведя себя так, будто уже стоят во главе ковена и вправе решать, кому даровать силу. Возможно, они еще не понимали, что происходит, не чувствовали, как сгущается тьма вокруг них.
Манари знала: перемены наступают быстро, слишком быстро. И тот, кто не способен их увидеть, не выберет правильную сторону, рискует остаться далеко позади — как однажды случилось с ней самой.
Но сейчас она была уверена, что понимает расклад сил и знает, с кем стоит дружить в грядущие годы перемен. Возможно, эти перемены затронут не только их ковен, но и весь западный союз ведьм.
Направляясь домой, вдохновленная тем, что ей удалось распутать сложный узел предстоящей судьбы, предчувствуя новые интриги, вражду и смерти, Манари еще не знала, как сильно она ошибается.

Глава 4. Среди чужих огней
В округе шли фестивали, совпавшие с праздником ведьм — дню осеннего равноденствия. По ночам горели костры: люди чествовали праздник урожая и провожали уходящий сезон. Порой люди замечали темные силуэты, идущие той ночью далеко на север, но не приближались к ним: они знали, что ведьм лучше не беспокоить.
— Когда-нибудь я вернусь домой, — внезапно заявила Ливара, когда они проходили недалеко от поселений.
— Это больше не твой дом, — сказала Мейлира, — и он никогда им не был. Ты не человек — ты ведьма.
— До того как меня изгнали, я была таким же человеком. Между нами нет разницы.
Бывшая наставница пожала плечами.
— Только не говори эту ерунду остальным. Если бы мы были такие же, как они, то могли бы жить с ними.
— Но ты сама говорила, что колдуны и некоторые колдуньи живут в городах и служат людям.
— Я же говорю, — усмехнулась Мейлира, — безумцы. Нельзя колдовать рядом с людьми — это может их убить, проклясть или навлечь нечто худшее. Ты это уже знаешь. Представь, какие будут последствия в городах? Там же сотни людей.
— Там больше чем сотни людей. Там сотни сотен сотен. Но мы можем рассеивать колдовство. А значит, не навредим им.
— Опять ты за свое? — начала злиться Мейлира. — Мы не вредим друг другу, потому что проклятие внутри нас — темные чары — позволяет нам жить рядом с колдовством и темной магией. Люди не такие. Они другие существа. И даже мы стараемся держаться друг от друга подальше. Слишком много колдовства в одном месте — и проклятия оживают.
— А ты уверена, что это не очередные байки старых ведьм? Которые придумали множество правил ради собственного удобства, заставляя остальных подчиняться?
— Уверена.
Их путь лежал дальше, мимо поселений и по широким дорогам этих мест. Когда-то тут был дом Ливары. Это были земли шести поселений — западный форпост королевства Кэнгор, все еще не принадлежавший ни одному лорду. Союз свободных людей, не побоявшихся жить так близко к предгорьям, откуда изредка приходили монстры.
Мейлиру же больше беспокоило другое: слухи об их силе наверняка вышли за пределы родного ковена. А значит, на собрании ей придется сражаться почти каждый день по три раза в течение почти недели. Большое скопление ведьм гарантировало общую безопасность, но смерть всегда была неподалеку от любой из них. Случались даже убийства во время дуэлей, особенно среди сильных ведьм. А именно такие теперь и становились ее соперницами.
— А мы можем пойти их попугать? — вдруг спросила Ливара, вырывая Мейлиру из раздумий. Она вновь взяла свой обшитый красными узорами балахон — теперь этих небольших рисунков стало больше. Связанные с ними чары время от времени заставляли светиться ее украшение на руке. Хорошо, что сейчас они шли в темных неприметных балахонах, и это не привлекало внимания.
— Нет, — напомнила Мейлира. — Мы не вмешиваемся в их дела, а они — в наши. Они нас не трогают — и мы их не трогаем.
— Когда-нибудь я загляну к ним, посмотрю им в глаза, — вновь сказала Ливара, пока они продолжали свой ночной путь.

На собрании ковенов Мейлиру и Ливару поначалу обходили вниманием. Лишь изредка кто-то из их родного ковена подходил поздороваться. Раньше такого не бывало — еще один признак перемен.
Неирта подошла сама, пристально вглядываясь в их лица. Несколько дней назад они уже встречались на юге — но лишь чтобы договориться, куда идти дальше. Место сбора изменили, перенеся еще дальше на север — туда, где ведьм было так же мало, как и на их родном юге. Сделали это, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Неирта словно ожидала, что в пути с ними случатся неприятности, но их не было. А может, просто давала понять: теперь к ним относятся иначе, они — важная часть ковена.
Но Ливаре было все равно. Она пристально изучала других ведьм, прикидывая, с кем из них придется сражаться Мейлире. А может, и ей самой.
Однако в первый день никто не спешил бросать им вызов. Понаблюдав за чужими поединками, они выбрали первую цель. Это был вызов ковену Айрикли — самому многочисленному и сильному.
И схватка оказалась быстрой. Мейлире даже не пришлось применять второе заклинание.
Сразу после этого последовали ответные вызовы от ведьм Айрикли.
Ливара наблюдала за схватками и не слишком удивилась, когда противница одолела Мейлиру. Заклинание противницы было чуть длиннее, но мощнее — Мейлира, все еще слабая в защите от чужих чар, не смогла его отразить. Ее неумение контролировать магию не позволяло воплощать более сильные заклинания. За что она и поплатилась, получив удар черным колдовством.
Но это было почетное поражение от могущественной ведьмы. Ливара оценила победительницу: слабее Ксанди, но ненамного.
Вслед за этим вызов Ливаре бросила ученица из того же ковена. Молодая и такая же дерзкая, как и большинство учениц Айрикли. Казалось, Айрикли воспитывали поколение бунтарок: те носили яркую, открытую одежду вместо традиционных темных балахонов.
Ливара надела свой балахон — темный, с красными узорами по низу, длиной ниже колен. Рукава она тоже расшила узорами, но они просто свисали по бокам, как лишняя пара рук. На левой кисти мерцал узор темной паутины.
На эту схватку мало кто обратил внимание. Ливара не спешила, позволяя ученице атаковать первой и встречая ее заклинание защитой. Невидимый щит сработал. В ответ, как всегда, полетел «Клинок ветра». Его простая, безопасная форма быстро закончила поединок.

Глава 5. Последствия победы
На следующий день на них обратила внимание Ксанди. Она вновь бросила вызов Мейлире и вновь победила, позволив той избегать схваток до конца дня. Заклинание больно ударило Мейлиру, отбросив ее метров на пять и вызвав кровотечение.
Ливара бросила ответный вызов, и на этот бой собралось уже больше зрителей.
Вокруг Ливары на земле легла тень в виде ровного круга. Словно показывая, что урок усвоен, Ливара оживила тьму внутри этого круга: из нее потянулись темные руки, замелькали мрачные силуэты. Темные иллюзии должны были вызывать ужас. Возможно, это сработало бы против обычных людей, но не против ведьм.
Ксанди, словно надеясь победить так же легко, как в прошлый раз, создала наваждения — они заплясали вокруг, искажая реальность. Ливара разрушила их одним движением, но атаковать не спешила, все еще давая противнице возможность ударить.
Ксанди ударила сильным заклинанием. Оно столкнулось с защитой Ливары, которая по-прежнему не спешила атаковать. Следующее заклинание оказалось еще сильнее, но и его она выдержала. И сразу после этого Ливара обрушила на нее шквал «Клинков ветра» — не таких острых и опасных, как раньше. А затем синие узоры молний почти одновременно сорвались с обеих ее рук и быстро разбили защитный купол Ксанди. Одна из молний задела Ксанди, и та рухнула на землю.
Бой был окончен. Стоявшие вокруг ведьмы — особенно те, кто еще не слышал о двух колдуньях с юга и их новых талантах, — были немало удивлены.
Про силу Ксанди многие знали, поэтому в тот вечер никто не рискнул бросить вызов молодой ведьме.
Диарена, оказавшаяся рядом, поздравила ее с победой.
— Я не ожидала, что ты всего за год станешь такой… сильной. Откуда это заклинание?
— Нашли в книгах.
— Теперь ты, возможно, самая сильная ведьма вашего ковена. Хорошие у вас книги.
— Как там поселения? — резко сменила тему Ливара. — Все в порядке? Никаких колдовских бедствий?
— Никаких. Только влияние Кэнгора растет, и это никому не нравится. Мы уже вмешались, но не знаю, поможет ли это людям.
— Вмешаться? Ведьмы не вмешиваются в дела людей, — передразнила Ливара.
Диарена улыбнулась.
— Времена теперь такие. Все меняется.
Тем вечером Диарена была не единственной, кто пытался заговорить с Ливарой. К ней подходили и другие, пытаясь познакомиться, и Ливаре вскоре пришлось придумывать, как от них избавиться. А один колдун с другой ведьмой, постарше, даже предложили ей некие «особые ночные развлечения».
Для многих ночь прошла шумно. Никаких обрядов — только веселье с танцами и алкоголем.
Мейлира все еще нехорошо себя чувствовала, и Ливара оставалась рядом с ней.
Она с пренебрежением наблюдала за этим праздником: ведьмы словно пытались подражать простым людям, при этом постоянно твердя, что они — вовсе не люди. Алкоголь, танцы, вспышки магии, уединенные пары, спешившие спрятаться от чужих глаз…
«Глупые ведьмы», — пробормотала про себя Ливара.
Ночь была громкой, а ощущение одиночества — словно даже тень Маурин ее покинула — не дало ей выспаться.

Следующие два дня были посвящены празднику и отдыху, но теперь две ведьмы оказались в центре внимания: девятнадцатилетняя ученица, которая превзошла свою наставницу и победила одну из могущественных ведьм их ковена.
Как и раньше, многие пытались познакомиться, и Ливаре приходилось держаться отстраненно, чтобы не срываться на грубость.
Мейлира смогла одержать победу в одной из схваток, но в следующей вновь проиграла.
Две ведьмы из разных ковенов бросили вызов Ливаре, но оказались значительно слабее Ксанди — та, к слову, оправилась от их поединка гораздо быстрее, чем в прошлый раз. И когда Ливара демонстративно стала листать книгу побежденной ведьмы, выбирая заклинание, она слышала возмущенные возгласы наблюдавших.
Однако это позволило отпугнуть многих, кто подумывал ее вызвать, но был не уверен в победе.
Те две ведьмы тоже поплатились: Ливара так же показательно листала их книги, выбирая себе заклинание.
Мейлира вновь пыталась ругать ее:
— О нас будут плохо говорить.
Ливара в ответ лишь кивнула и предложила наставнице несколько соперниц, которых та точно сможет победить. Так и случилось.
Сама Ливара не хотела бросать вызов первой, продолжая наблюдать
Среди четырех ковенов было немало сильных ведьм. Их собственный ковен считался слабым и малочисленным, потому что, кроме Неирты и Ксанди, остальные ведьмы были не так сильны. Ксанди же, несмотря на поражение от Ливары, выделялась своей колдовской мощью даже на фоне других ковенов. Теперь она демонстративно выбирала опасных соперниц и побеждала их — ведь кто-то мог подумать, что это не Ливара стала сильнее, а сама Ксанди ослабла, утратила свое темное колдовство. Она делала все, чтобы показать остальным обратное, и у нее получалось. Скорее всего, она даже особенно готовилась к той стычке с Ливарой. Что, впрочем, не сильно ей помогло.
Больше всего сильных ведьм было в ковене Айрикли. Но даже они теперь обходили Ливару стороной.
Похоже было, что многие из этого ковена глубже понимали суть колдовства. Их умелые адепты меняли заклинания прямо во время схваток, что говорило о возможном владении языком ведьм. Хотя, может, они просто выучили его лучше других.
Ливара наблюдала за новыми интересными заклинаниями, за тем, как чары меняются и преобразуются в руках умелых ведьм.
И в какой-то момент она выбрала себе цель. Ведьма из Айрикли, постарше, использовала более необычное колдовство, чем другие. Во время боя вокруг нее сияли потоки магии, и Ливара захотела попробовать с ними взаимодействовать.

Когда начался бой, множество ведьм окружили их, наблюдая за схваткой.
Ливара использовала защиту, ожидая атаки. Но противница — светловолосая женщина лет тридцати с хмурым лицом — тоже не спешила нападать. В отличие от многих молодых ведьм Айрикли, она предпочитала классический балахон. На нем были скрыты символы, излучавшие магию.
Девушка атаковала ее не ветром, а потоком чистой магии — посмотреть, что произойдет. Чары, окружавшие ведьму, набросились на это колдовство. Скрытые руны на балахоне засияли, источая магию, а амулет под одеждой внезапно сам стал источником колдовства. Эта ведьма побеждала других за счет того, что дожидалась, когда чары соперниц иссякнут о ее защиту, а затем контратаковала.
Ливара не спеша применяла заклинание за заклинанием. Они были несильные и просто представляли собой проявление разных физических сил. Она наблюдала, как срабатывает одна защита за другой, как сила амулета постепенно иссякает. Хмурое лицо соперницы становилось все более неуверенным: та внезапно осознала, что чары Ливары не собираются кончаться. Невидимые защитные узоры вокруг нее мерцали все слабее, теряя свою силу.
Ливара подумала, что стоит притвориться выдохшейся, чтобы спровоцировать атаку. Но она не могла придумать, как это сделать, поэтому просто стала кидать все более слабые заклинания, вкладывая в них все меньше сил, делая это нарочито небрежно, словно теряла сосредоточенность.
Это сработало: ведьма атаковала ее. Заклинание не было особо сложным, но ей пришлось изображать, будто защититься против него оказалось сложно.
Растекающаяся повсюду магия — результат их битвы — наполняла воздух. Бой длился неожиданно долго. Время от времени Ливара словно хваталась за один из таких потоков, пытаясь ощутить, что произошло с ним после прикосновения к защитным чарам уже вымотанной ведьмы. Иногда она аккуратно, между атакой и защитой, пыталась еще лучше ощутить взаимодействие потоков. В колдовстве этой ведьмы из Айрикли не было ничего нового, кроме подхода: она использовала предметы, которые заранее зарядила колдовством, позволяющим чарам не исчезнуть. Более плотные энергии сдерживали силу внутри.
У Ливары не было шансов самой выбрать заклинание в случае победы, ведь это она вызвала эту ведьму.
В конце концов ей надоело играть. Когда очередное заклинание ударило по ее защите, взорвавшись об невидимую стену, она сделала ответный удар. Он был значительно сильнее всех тех, которые она использовала до этого. Едва державшиеся защиты растерянной ведьмы рухнули, и темное колдовство настигло ее, выбив воздух из легких и заставив отлететь на приличное расстояние.
Ливара вновь не рассчитала силу. Услышав неприятный хруст, испугалась.
Но все обошлось: ведьма получила лишь перелом ноги и ребер. Она еще некоторое время кричала от боли, пока другие ведьмы накладывали исцеляющее колдовство.
Ливара поймала себя на мысли, что вовсе не волнуется о произошедшем. Она не допустила со своей стороны слишком опасных для жизни ударов. А те травмы, которые получила ведьма, станут отличным напоминанием для остальных, чем могут заканчиваться схватки с сильными ведьмами.
Но это был удар по репутации ковена Айрикли.
Поэтому почти сразу, пока зрители не разошлись, к ней направилась молодая ведьма с яркими рыжими волосами. Ее короткий зеленый балахон с яркой разноцветной вышивкой Ливара узнала бы где угодно. Это была Зуари. Она улыбалась, подходя ближе.
— Ты великолепна! — начала она с лести, но тут же добавила: — Никогда не думала, что ты сможешь чего-то добиться. Особенно так быстро. Я хочу вызвать тебя на дуэль — мне понравилось, как ты используешь свое колдовство.
Ливара была готова, хотя и чувствовала легкую усталость.
— Я готова.
— Не сегодня, — в ответ Зуари улыбнулась еще шире. — Не хочу побеждать уставшую ведьму. Давай завтра. У тебя же нет планов? Не собираешься сбежать отсюда до утра?
В ее словах сквозили издевка и колкость, но Ливара не нашлась что ответить.
— Нет, не собираюсь.
— Тогда до завтра. Чтобы я снова могла тебя победить.
Ливара опять не нашлась с ответом.

Некоторую удачу принесло заклинание поверженной соперницы. Это был какой-то обряд защиты.
Несмотря на то, что Ливара смогла отразить чары соперниц — но на это уходило много сил, и ей это не казалось настоящей защитной магией. Теперь, когда она доберется домой и изучит этот трофей, она сможет лучше понять, как защищаться. Но, как и подсказывала Маурин, весь секрет таился в способности использовать подобное колдовство отдельно от себя. А предметы отлично подходили для хранения накопленной силы. Она действительно слишком часто полагалась на собственную силу, совершенно игнорируя все виды чар, связанных с наложением заклинаний. Правда, таких было немного в их книгах.
— Что ты будешь делать? — прервала ее мысли Мейлира.
Девушка пожала плечами.
— Как обычно. Попробую ее победить.
— Она сильнее Вайглон — той ведьмы, которую ты победила. Может быть, Зуари — самая сильная из всех известных мне ведьм.
Ливара снова пожала плечами. Она видела колдовство рыжеволосой ведьмы. Оно было быстрым, может, даже быстрее ее. Сильным — но предела этой силы Ливара не видела, так как схватки Зуари обычно заканчивались быстро. Она легко плела невидимые нити заклинаний, явно понимая, что делает.
Оценить всю силу ее колдовства было сложно, поэтому сомнения все же терзали Ливару. Но она старалась не подавать виду.
— Я попробую ее победить. А как получится — посмотрим.
Мейлира выглядела растерянно и внезапно спросила:
— Почему ты выбрала именно ее? Почему Вайглон?
— Я даже не знала ее имени, — ответила Ливара, удивленная беспокойством Мейлиры. — А что такое?
— Она одна из Тридцати — тридцати великих ведьм союза ковенов, что одержали победу над Маурин Кровавой и лишили ее сил. Девять ведьм из тех тридцати погибли во время боя. Еще семь умирали годами от проклятий, полученных в той битве.
— Тогда правильно называть ее не «одной из Тридцати», а «одной из… четырнадцати», — решила пошутить Ливара.
Но в глазах Мейлиры не было раздражения от шутки, в них Ливара вновь увидела страх.
— Говорят, — осторожно начала ее бывшая наставница, — в той последней битве Маурин сломала ей ноги и ребра. Ты это сделала нарочно?
— Нет, я даже не знала об этом, — возразила Ливара. — Я старалась быть осторожной, чтобы не навредить ей.
Мейлира лишь кивнула, а затем сказала:
— О тебе говорят все больше. Ты нарушаешь традиции ведьм. Нам не нужно так много врагов.
— Большинство из них ничего из себя не представляют, — попыталась успокоить ее Ливара. — Мы сможем себя защитить.
Та молча кивнула и ушла в наступающий вечер — провести еще одну безумную ночь, стараясь забыть навязчивую мысль об этом совпадении. Если Ливара не была готова искать друзей, то этим следовало заняться ей.
Но Ливара оставалась одна недолго. Рядом оказалась старая ведьма, внимательно всматриваясь в ее лицо.
— Я чувствую что-то… — внезапно сказала она, словно хотела коснуться девушки, но в последний момент отступила на шаг. А затем спросила: — Почему ты сильнее своей наставницы, дитя?
— Наверное, во мне больше проклятия, — спокойно ответила Ливара.
Ливара сомневалась в представлениях ведьм, будто одни рождаются с большей силой, а другие — с меньшей. Когда ее делали ведьмой, ей сказали, что сила ее слаба — не просто как у обычной ведьмы, а слабее любой другой. По крайней мере, так объясняла Мейлира, которая и насчет себя долго не строила иллюзий. Теперь же они считались сильными ведьмами своего ковена, а Ливара бросала вызов другим ковенам. Единственным объяснением она считала то, что эти представления, как и многие традиции, — очередное заблуждение. Может, ее силу на самом деле ощутили, но побоялись сказать правду? И отдали в обучение более слабой Мейлире?
Такое могло случиться с любыми ведьмами. Среди учениц со временем некоторые начинали превосходить своих наставниц. Но это было нечастым явлением и происходило не сразу, а в процессе долгого обучения. Поэтому этот вопрос она слышала уже не впервые. Между собой они с Мейлирой договорились отвечать всем, что Ливара просто обладала большей силой, чем ее наставница.
Старуха вновь приблизилась, всматриваясь в ее глаза.
— Ты хочешь обмануть меня, дитя? — ворчливо спросила она.
— Нет, — снова солгала Ливара.
Старая ведьма развернулась и, что-то бормоча себе под нос, ушла. Ливара задумалась: что случилось бы, если бы все узнали правду? Не ту правду, которую знала Мейлира, считавшая Ливару просто одаренной ведьмой, сумевшей разгадать секрет заклинаний. При этом нарушив все традиции, запрещавшие так использовать заклинания. Правила гласили: заклинания нужно использовать только в том виде, в каком они передавались из поколения в поколение. Их нельзя было коверкать, изменять или менять слова и буквы местами — ведьмам внушали, что это может навлечь страшнейшие проклятия, с которыми никто не справится.
Но Ливара уже поняла: некоторые ведьмы понимали язык ведьм. Немногие, и не до конца, — но это было единственным объяснением, почему их колдовство выглядело искуснее, чем у остальных. Похоже, помимо сильных заклинаний, которыми они владели, эти ведьмы понимали и саму суть силы. Может, они тоже ощущали магию, как она?
Ливара не знала, кому можно задать эти вопросы, не вызвав гнев ковенов.
Даже этот их небольшой секрет мог быть опасен. А что случилось бы, если бы кто-то узнал на самом деле, откуда Ливара черпает свои знания?..
Этим вечером ее никто не беспокоил и не пытался познакомиться. Она сидела в стороне, погруженная в свои мысли, и ощущала, что темный силуэт Маурин снова рядом. Но тень Маурин не ответила ни на один вопрос, лишь мрачно смотрела в сторону костров.
Чары вздымали пламя на много метров, но это не останавливало молодых ведьм: некоторые даже колдовали, чтобы взлетать над огнем.
— Они умрут, — внезапно мрачно сказала тень.

Лишь скрывшись по другую сторону костров, где ведьм и колдунов было меньше, Мейлира перестала ощущать на себе пугающий взгляд своей бывшей ученицы. Ей понадобилось еще некоторое время, чтобы найти Неирту. Та беседовала с какой-то ведьмой, и пришлось немного подождать.
Когда они остались одни, Неирта мягко улыбнулась и спросила:
— У тебя есть вопрос, Мейлира?
Та, убедившись, что рядом никого нет, сказала:
— С ней что-то не так. Я чувствую это, — начала быстро говорить она, — я видела, как она говорит сама с собой.
— Успокойся, — сказала Неирта. — Многие ведьмы говорят сами с собой. Жизнь в глуши, вдали от остальных… это нормально. Твоя ученица и ты станете выдающимися ведьмами нашего ковена. То, что она настолько сильна, лишь поможет и тебе, и нам.
Глава ковена была спокойна. Для нее это была не первая и не последняя подобная история, хотя она и не могла припомнить другую ведьму, достигшую такой силы в столь юном возрасте. Но когда-то удача должна была улыбнуться и их ковену — теперь у них есть две сильные ведьмы, одна из которых смогла победить ее собственную советницу.
— Но… она… нарушает традиции.
— Да, я знаю. Выбирать заклинания из чужих книг — не самое лучшее решение. Но со временем она это поймет. Она еще молода и совсем недавно стала ведьмой. Ты обучишь ее нашим традициям, и она будет поступать правильно.
Мейлира занервничала еще больше оттого, что ее словно не слышали.
— Она не только этим нарушает… традиции! — выпалила она.
Неирта вопросительно посмотрела на нее, ожидая продолжения. И Мейлира начала говорить.