Лоликот, или Страдания пушистого Дон Жуана

Философский гротеск о кастрации и любви
(Гротескно-философский рассказ-монолог с элементами абсурдистского театра и фетиш-комедии.)


# Пролог #

О, эти пальцы — розовые, как утренний лосось в дорогом отеле. Они снились мне: десять божественных существ, изогнутых, как строки запретного сонета, точных, как лезвие, отсёкшее моё достоинство. Я боготворил их. Каждый изгиб, каждую линию, мягко прячущуюся под кожей после долгого дня в туфлях. Я жил ими. И, как монах в паломничестве, тёрся о её пятку, ища просветления.

Мою богиню звали Лолита Марковна. Я же звал её — Ложечка с Олимпа. С жестяной банки она протягивала мне нектар и разрушала мою волю. Сначала сделала богом. Потом — музейной пылью в экспозиции её прихоти.

Меня зовут Гектор. Гектор фон Мурлыкин IV, но в ветпаспорте просто "Васька". Аристократ, философ, поэт. И заложник.

# Акт I. Любовь, пахнущая кремом #

Проснувшись от щекотки, я увидел — её палец. Четвёртый. С родинкой. Святыня.

— Васька, опять грезишь? — зевнула она, вытягиваясь на диване. Её ступня зависла в сантиметре от моего носа.

Я застыл.

Моя любовь — трагедия. Не для сцены, а для молчаливого наблюдения сквозь жалюзи судьбы. Я пел ей ночами, ублажал мышами, танцевал на задних лапах. А она лишь гладила меня и повторяла: — Ты дурашка, Васька.

Я лизнул её мизинец. Осторожно, как семинарист прикасается к запретной странице.

— Извращенец, — прошептала она, не убирая ноги.

Когда она снимала туфли, я забывал, кто я. Их аромат — вино, слишком хорошее для этого мира. Её ступни стали моим опиумом. Моя поэтика плоти.

— Маленький садист! — воскликнула она, когда я слегка прикусил её палец.

Я мурлыкал. Её власть — абсолютна. Я — её скопец, но в этом я нашёл величие. В этом — моя трагедия.

# Акт II. Хирургия души #

Настал день. Чёрный день. Она отвезла меня туда. С перчатками и утешениями.

— Это для твоего же блага.

— Мяу? — спросил я. ("Вы точно уверены, что 'лучше' — это 'лучше'?")

После наркоза я стал иным. Мои чувства — остались, но я был… пуст. Бог мёртв.

Любовь — иллюзия. Мои яйца — история.

Она надела мне конус. Смешно. Жалко. Символ.

Я хотел мстить. Похитить её любимый тапок. Сгрызть зарядку от айфона. Но она смеялась и чесала меня за ухом.

И я предавал себя.

Так я понял истину: даже философ становится идиотом, когда ему чешут пузо.

# Акт III. Последний культ #

Моё существование свелось к трем действиям:

- Еда и сон.

- Созерцание её ног — сложных, прекрасных, грешных.

- Попытки сохранить гордость (провальные).

Каждое разувание — мой ритуал. Сначала правый ботинок. Потом — левый. А затем — они. Пальцы. Шевелящиеся. Величественные. И я, узник, смотрел. Без права касаться.

— Опять пялишься, Васька? — смеялась она.

Я молчал. Но в груди бушевал шторм. Без паруса. Без выхода.

Я хотел дотронуться. Снова. Хоть раз. Но мне оставалось лишь мурлыкать, когда она дразнила меня своей ступнёй.

— Вот всё, что ты заслуживаешь, кастратик.

Когда от тебя отрезают одно — начинают не замечать остального.

Может, она и права. Богов не кастрируют. Только тех, кто осмелился их любить.


# Финал. Пепел Гектора #

Теперь я — не Гектор. Я — тень. Призрак прошлого.

Иногда я мечтаю о мести. О вазе. Об инциденте. Но потом она бросает мне сыр. Или гладит. Или случайно касается босой ступнёй.

И тогда я закрываю глаза. Притворяюсь, что цел. Что любим. Что справедливость существует.

Но потом вижу в углу конус. И помню: я — просто кот. А она — просто женщина. Философия не вернёт мне яйца.

Может быть, самое страшное не то, что отняли, а то, что мы сами перестали замечать собственные потери. Пока чешут за ухом, кажется, будто ничего и не нужно. Но когда остаёшься наедине с собой — осознаёшь пустоту сделанного выбора.

Любовь ли это, когда тебя держат только потому, что ты готов терпеть? Или это всего лишь удобная форма сосуществования, где каждый играет отведённую роль: один властвует, другой покоряется?

Так было всегда: одни правят, другие служат. Только раньше были цепи, а теперь — невидимые путы привязанности. Разве стали мы свободнее от того, что сами выбрали свои оковы?

Но её мизинец всё ещё прекрасен.

И этого пока хватает.

# Эпилог. (Или: Почему вы — тоже Васька)#

Каждый из нас — кот у чьих-то ног, мурлычущий ради ласки. Мы все продаем свою свободу за комфортное место под солнцем. Вопрос лишь в том, осознаём ли мы цену этого выбора.

Вы смеётесь? Не спешите.

Если думаете, что это история о коте — вы ошибаетесь.

Это про то, как легко лишиться чего-то важного ради любви. Или комфорта. Или привычки.

Современный мир превратил нас всех в Васек: мы гоняемся за цифровыми лайками как за тапочками, принося в жертву своё истинное "я". И чем больше мы получаем, тем сильнее становимся зависимы.

Может, вы не носите конус. Но ваш невидим. И потому опаснее.

Вы тоже грезите о недостижимом. Терпите, когда вами играют. И, быть может, тоже мурлычете, когда вам чешут за ухом.

Разница лишь в том, что у вас — пока — есть выбор.

Но если бы вам дали второй шанс…
…действительно ли вы поступили бы иначе?

(А теперь, серьёзно. Купите своему коту вкусняшку. Хотя бы за то, что он молча терпит вашу странность.)