Мы жили в 90-х. Эпилог

КОГДА СБЫЛИСЬ МЕЧТЫ. Я посмотрел на себя в зеркало, меня от этого зрелища передернуло.  Лицо загорело и заросло щетиной,  скулы обтянуты  кожей, вокруг губ тонкие морщинки. Моя борода растет поначалу каштановая и только потом темнеет почти до черноты.  И теперь на подбородке  и внизу на щеках наметилось нечто вроде черного окаймления, а немного выше и под самыми глазами  лезло рыжеватым и светлее. Глаза на похудевшем лице, серые с огромными черными зрачками,  казались необыкновенно большими, их непривычно наглое выражение мне не понравилось. Я отошел от зеркала подальше, и в полутемной прихожей из старой ореховой рамы качнулся мне навстречу заросший, лохматый бандюга в полосатой рубашке  на выпуск и драных джинсах в обтяжку. Распахнутый ворот рубахи открывал крепкую бронзовую шею, под короткими рукавами выпирали бицепсы. Я немного подумал, не стоит ли надеть еще и  галстук  на голую шею, потом решил, что это уже перебор, сунул ноги в шлепанцы с цветочками и пошел в суд.
  Было значительно раньше назначенного часа, и я слонялся по коридорам, где на банкетках и стульях ждали своей очереди у кабинетов граждане нового правого государства, и мне было почему-то плевать, как выглядят мои тряпочные тапочки с цветочками.  Я забросил  в рот сладкую клубничную  жвачку, заработал челюстями  и физически ощутил свою новую, совершенно хамскую морду. Ленки все не было. Как бы я хотел, чтобы она пришла одна, без тещи! Вдруг произошло бы чудо: Татьяна Тимофеевна заболела в самый последний момент… Я дошел до того, что стал желать ей смерти. Когда, в конце коридора, я развернулся, далеко в его противоположном конце, на верхней площадке лестницы, мелькнули теща и моя жена в зеленом маленьком платьице. У меня внутри все застонало и всхлипнуло. Но я только крепче сжал губы.
Нас поначалу вызывали в зал заседания по одному. Судьи еще не было. Два секретаря по углам, каждая за своим столиком, проверяли документы. Судью я помнил по предварительному собеседованию – пожилая, худенькая,  суетливая,  с короткой  челочкой. Сквозь ржавую хну лезла неуемно седина на темных старческих прядочках.  Ее голос я воспринимал металлическим, интонации казались выверенными камертоном. Когда у нас на кухне тек кран и не переставая капала в раковину вода с равномерными промежутками, ритм был такой же. Секретаря я не запомнил. – Ваш паспорт… Где вы работаете?  -- Фирма «Антиквар». – Вас туда взяли?  Голос выражает недоверчивое почтение. Моя рубашка, джинсы и щлепанцы, весь мой дикий вид вызывали такое преклонение, заискивающую симпатию, будто я был новым русским миллионером, а не бесправным сотрудником сомнительной фирмы, обирающей клиентов и грабящей государственные ценности. Секретарь мне снова улыбнулась  и вежливенько, глядя подобострастно, отдала паспорт. Я вышел, уверенно загребая ногами и сутулясь,  с новой пластинкой мятной жвачки во рту. Мои мускулы совершали энергичные жевательные движения. Я входил в роль.
«Рассматривается дело о расприватизации квартиры. Истец Хвостиков Николай Викторович. К  Бочаренко Татьяне Тимофеевне. Встречный иск о расторжении брака, истец Хвостикова Елена Константиновна, будет рассмотрен в отдельном заседании после перерыва».
Я знал, знал же с самого начала, что Ленка подает на развод.  Но у меня все поплыло перед глазами. И когда я входил в зал до  начала заседания, мне казалось, я сейчас упаду. И шел с таким видом, как будто это не зал суда, а стриптиз-бар в клубе для одиноких богатых мужчин. На меня смотрели с искренней симпатией, игру принимали и были готовы вызвать на бис. Ленка с Татьяной Тимофеевной сидели левее и позади меня на два ряда. Я сидел в первом ряду перед самой кафедрой, и лица, лица плыли белыми пятнами.
Адвокат тихонечко опустилась рядом. Я услышал, как Алена еле слышно сказала: «Привет!» – и ободряюще сжала мой локоть. За полтора десятка  тысяч и Ромкину протекцию она меня обожала. Ленка, которая меня любила и поэтому не могла простить, была чужая. Хуже чем чужая. Я вдруг подумал, что ей с кем-то надо было оставить ребенка и, может быть, моего сына пора кормить, а у Ленки на нервной почве может пропасть молоко. И я был готов встать, уйти и отказаться от квартиры и от  всего. Даже, кажется, от самой жизни. Мимо ходили и носили какие-то бумаги.
И когда прозвучало: «Суд начинает свою работу. Прошу всех встать», – нереальность происходящего достигла, казалось, своего предела.
«Рассматривается дело о расприватизации квартиры. Истец Хвостиков Николай Викторович. К Бочаренко Татьяне Тимофеевне. Встречный иск Бочаренко Татьяны Тимофеевны  о сохранении части спорной квартиры в её собственности как представителя интересов малолетнего ребёнка. – Николай Викторович, вы подтверждаете свои требования о расприватизации квартиры и возвращении ее в прежнее состояние?
– Да. Подтверждаю.
– Чем вы мотивируете Ваше обращение?
– Тем, что приватизация  принадлежавшей нам с матерью жилой площади на имя моей тещи Татьяны Тимофеевны Бочаренко повлекла за собой неожиданные для меня последствия.
–Квартира принадлежала вам  с матерью на правах собственников жилья?
– Квартира ,  – вмешалась Алена, – находилась в пользовании истца и его матери по договору найма.
– Истец, вы по доброй воле дали свое согласие на приватизацию жилой площади на имя тещи?
– Нет! – быстро сказала  Алена. И я перехватил ее взгляд.
– Вопрос был задан истцу. Прошу вас, истец, отвечайте. По доброй ли воле вы дали согласие на приватизацию квартиры? 
– Нет, – чужим голосом сказал я жестко, как и подобает новому русскому, посещающему стриптиз-бары. – На меня оказали давление.
– Что вы имеете в виду, когда говорите о неожиданных для вас последствиях приватизации?
– Моя теща препятствует мне в пользовании квартирой, создает невыносимую обстановку, использует площадь не по назначению, добивается моего выселения из квартиры…
Солнечный свет лежал на кафедре перед судьей белыми пятнами. От белых бумаг поднимался кверху белый солнечный дым.
«Суд объявляет свое решение. Согласно статье … Гражданского Кодекса Российской Федерации,  статье … Жилищного Кодекса Российской Федерации, удовлетворить ходатайство Хвостикова Николая Викторовича о расприватизации квартиры и возвращении ее в прежнее состояние. Встречный иск Бочаренко Татьяны Тимофеевны,  представляющей  интересы малолетнего ребёнка, о сохранении за ней в собственности части спорной квартиры оставить без рассмотрения в  соответствии с заявлением Бочаренко Татьяны Тимофеевны об отказе от своих претензий на спорную квартиру и как попадающий по своему содержанию  в уже рассмотренный судом. Встречный иск Хвостиковой Елены Константиновны о прекращении брака удовлетворить на основании статьи … Семейного Кодекса Российской Федерации»…
Ленка и теща сидели в коридоре суда у зала заседаний  рядышком, как два воробышка. И, подходя, я видел только Ленкины молочно-белые пополневшие плечи и светлое лицо с янтарными глазами. Я остановился перед ними и, глядя в эти огромные янтарные глаза с черными зрачками, сказал хрипло: «Ленка! Пошли домой! Слышишь, Ленка, вставай, пошли!» Ленка смотрела на меня снизу вверх,  не отрываясь. Потом они встали обе и зашагали по коридору.