Глава 4. Ложный рассвет

 
  Аура смерти висела над римским лагерем, подобно осязаемой дымке. Сотни ворон уже вились вокруг разрушенных укреплений, почему-то не решаясь спуститься на место отвратительного пиршества. Бран издали увидал их чернокрылые полчища, вьющиеся над мертвым лагерем, словно предвестники необъяснимого ужаса.
  Когда его разведчики стали сбивчиво и бессвязно докладывать о случившемся, король сперва решил, что их всех поразило некое черное колдовство, лишавшее человека разума.   Но по мере того как разведчики один за другим подтверждали свои рассказы о массовых убийствах и диких ужасах, превосходящих всякое понимание, Бран все больше тревожился, ломая голову, что же за всем этим стоит. Здесь крылась некая извращенная римская хитрость - коварный обман, целью которого, несомненно, было заманить пиктское войско в ловушку.
  Однако подобная уловка противоречила всякой логике и здравому смыслу, а Бран достаточно долго сражался с римлянами, чтобы знать, их тактика основывалась на отменной дисциплине и снаряжении, а не на каких-то безумных ухищрениях. Но тем не менее...
  По мере того, как донесения разведчиков передавались из уст в уста, обрастая все новыми ужасающими подробностями, над воинством пиктов поднялся тревожный ропот. Подозревая, что речь идет о какой-то дьявольской римской хитрости, армия Брана теперь продвигалась вперед с особой осторожностью.
  Впрочем, такая осторожность была излишней.
  Утро выдалось прямо на загляденье - в ясных небесах не было и намека на непогоду, однако самый последний пикт в войске Брана понимал - битвы сегодня не будет. В разрушенном лагере все было окутано вязкой тенью смерти, а над каждым изуродованным телом вился безымянный ужас, выползший из самого ада.
  Стена из дерна была проломлена в нескольких местах - подрыта, - с тревогой заметил про себя Бран. Как и груды битого камня, бывшие некогда сторожевыми башнями. Палатки, недостроенные казармы и principia1 - все было разбито и разбросано по территории более ста акров, словно здесь прошелся какой-то обезумевший титан. Хаотичная, необузданная жестокость… Кто-то не пожалел ни времени, ни сил, разрушая недостроенный лагерь с каким-то маниакальным вандализмом.
  Кто-то…
  Или что-то…
  Еще вчера здесь работало две тысячи римлян. Сегодня они все еще были здесь, но для них больше не будет сражений. Их трупы...
  Даже хладнокровный старый Гром был потрясен до глубины души, его покрытое боевыми шрамами лицо выражало ошеломленное неверие, пока они пробирались через руины форта. Наконец придя в себя, Гром хорошенько выругался.
 - Боги! Где их головы?!..
  Бран судорожно сглотнул, размышляя, не является ли эта кровавая бойня его очередным ночным кошмаром. Как же все это не вязалось с голубым небом и ярким весенним солнцем… Две тысячи обезглавленных трупов лежали здесь, являя собой отвратительное свидетельство безумного шабаша, устроенного во мраке ночи каким-то невыразимым ужасом. Предположительно две тысячи… Король Пиктланда скрипнул зубами. Некоторые тела были столь изуродованы, что порою трудно было понять, один ли человек пред тобою или несколько.
 - Где тела нападавших? - спросил Бран напряженным голосом.
 - Их тут нет, - ответствовал Гонар. - Только римские мертвецы.
 - Гром! Прикажи людям искать тела, не принадлежащие римлянам, - рявкнул Бран. - И пусть поищут выживших под руинами. Я должен знать, кто это сделал!
 - Кормак из Коннахта?.. - предположил Гром, сам понимая, что этого просто не может быть.
 - Гаэлы Кормака не берут себе головы врагов в качестве трофеев! - криво усмехнулся Бран. - Никто из кельтов не будет мараться в подобном. Клянусь богами! Это не битва, это гнусное пиршество безумных вурдалаков!.. Пускай люди хорошенько поищут, кто это сделал. И приведите-ка сюда наших разведчиков, что следили за римлянами этой ночью!
  Король пиктов спешился. Вслед за Гонаром он двинулся через разрушенный лагерь, внимательно осматривая каждый труп, каждый обломок.
 - Все они погибли около полуночи, Гонар, - решил, наконец, Бран. - И, скорее всего, произошло это вследствие внезапной атаки. Видишь, их тела еще толком не окоченели. Большинство легионеров спало и в первые минуты даже не поняло, что происходит.
 Нападавшие, судя по всему, не особо спешили. Они в полной мере насладились своим кровавым триумфом, - продолжал король, осматривая место дикой бойни. - У них было предостаточно времени, что снять с мертвых доспехи, забрать их оружие, унести с собою тела павших товарищей и…отрубить голову каждому римлянину. Боги! Это же безумие! Клянусь, все это отдает какой-то дрянной шуткой маньяка!
  Гром покачал своей лохматой головой. В кои-то веки убитые римляне не вызывали в его огрубевшем сердце дикого ликования. Здесь было что-то неправильное, что-то не совсем человеческое...
 - Подобное сотворить под силу только хорошо обученному войску, - пробормотал Гром. - Но как могло целое войско уничтожить укрепленный римский лагерь и после этого незамеченным скрыться - проскользнув всего в нескольких милях от нас? А мы даже не узнали об их присутствии… То, как они расправились с римскими собаками, доказывает, что они разделяют нашу ненависть к Риму. Но они не могли быть кельтами или пиктами - в противном случае они бы вступили с нами в союз… Возможно, они попросту не знали о нашем присутствии? Вдруг это дело рук морских бродяг?
 - Отсюда до любого берега два дня упорного марша, старина, - напомнил ему Бран. - К тому же здесь нет ничего, что могло бы соблазнить пиратов зайти вглубь страны.
- Значит это южные бритты восстали против Рима, - не сдавался Гром.
 - Без нашего ведома? Невозможно! Даже если бы это было так, то на юге полно римских городов и крепостей, которые они могли бы взять.
 - Тогда кто?
 - Скажи мне это, Гром, и я не раздумывая отдам тебе свою железную корону.
  Старый воин, пробормотав что-то себе под нос, пошагал прочь, двигаясь, словно матрос по раскачивающейся палубе.
 - Ты уже догадался, мой король? - спросил Гонар так, чтобы его мог услышать только государь пиктов.
  Бран Мак Морн нахмурился. Стояла жуткая, неестественная тишина. Только раскиданные повсюду мертвецы и озадаченные пикты, что смотрели на своих несостоявшихся противников с каким-то благоговейным страхом. Тишину нарушали лишь заунывные крики ворон, кружащих над головой, и умиротворенное жужжание мух, черными тучами роившихся над растерзанной плотью. До ноздрей короля доносился кисло-сладкий запах свежо пролитой крови, разорванной плоти и болтающихся внутренностей. Горько-сладкий запах смерти заглушил ароматы вереска и весеннего утра. Лишь туманный призрак дыма от давно угасших римских костров веял над местом ужасной бойни… Тем более странно. Почему неизвестные налетчики не подожгли римский форт?
  Был еще один отвратительный запах. Бран сделал глубокий вдох. Под смрадом недавней смерти он ощущал едкий мускус рептилии - вонь, сводящую желудок, словно миазмы из змеиного логова. Запах рептилий был очень слабым, но он присутствовал. В этом молодой пикт не сомневался.
  Бран узнал эту вонь!  И, глядя на покосившуюся стену, он невольно вспомнил ту страшную ночь, когда обрушилась неприступная башня Траяна, погребая под завалами своих защитников...
 - Легионеры пали от клинков воинов, - угрюмо возразил Бран. - Это же очевидно. И хотя я не скажу, от чьей руки они погибли, их убийцы, несомненно, были людьми.
  Остроглазый Гонар неожиданно присел, шаря в обломках упавшей стены. Выпрямившись, старый жрец протянул своему королю найденную там жуткую реликвию.
 - Ты так в этом уверен, Волк Вереска?
  Смуглое от рождения лицо Брана посерело, еще резче выделяя темные круги под глазами. Среди руин Гонар обнаружил отрубленную руку!.. Маленькую и тонкую, словно у женщины или ребенка, но король Пиктавии знал, что отрубленная конечность не могла принадлежать представителю рода людского. В ней было что-то тошнотворно гаденькое, омерзительно противоестественное! Несмотря на малые размеры, рука обладала тонкими, но сильными пальцами, оканчивающимися грубыми лопатообразными когтями. Мертвенно-белая плоть, лишенная всяческих волос, была испещрена мелкими чешуйками, а застывшая кровь, еще недавно сочащаяся из безобразного обрубка, источала смрад рептилий.
 - Похоже, победителям не удалось полностью скрыть следы своих потерь, - с горькой усмешкой заметил Гонар. - И если римляне все же погибли от стальных мечей, то, возможно, эти клинки были выкованы не человеческими руками.
 - Думаю, будет лучше, если это никто не увидит, - пробормотал Бран, торопливо заворачивая артефакт в обрывок плаща. - Римляне, в конце концов, держат у себя довольно странных питомцев - крикливых попугаев, бесноватых обезьян, пятнистых кошек из южных джунглей. Откуда нам знать, что за диковинные звери могут еще скрываться в далеких уголках Азии или Африки?
  Крик Грома избавил Гонара от необходимости отвечать.
  С нарастающим беспокойством Бран Мак Морн бросился через руины лагеря к тревожно звавшему его Грому. Группа пиктов, испуганно переговариваясь, столпилась подле земляного вала.
  Подойдя к перепуганной толпе Бран понял, что ошибался, считая земляной вал делом римских рук. Повсюду лежали груды свежевырытой земли, но ни одна лопата не могла сотворить подобного... Зачем римлянам было возводить настоящий курган внутри недостроенных крепостных стен? Курган из земли и битого камня, внутри которого притаился черный зев бездомной ямы. Король содрогнулся, поглядев вниз. Яма, шириною около двадцати футов, опускалась на глубину не менее пятидесяти. Там прорытый в земле ход внезапно изгибался, идя практически под прямым углом к скрывавшемуся в тенях проходу, что был наглухо запечатан комьями земли и битым камнем.
  Из ямы исходили тошнотворные миазмы, напоминавшие одновременно скверну только что вскрытого склепа и едкий мускус огромного змеиного логова.
 - Видимо римляне хотели вырыть здесь колодец, а пробили потолок подземной пещеры, - резко пояснил Бран. - Здешние горы изобилуют подобными ловушками.
  Он старался не смотреть на жестко вырванный с корнем дерн, начавший подсыхать под яркими лучами утреннего солнца.
  Гром поднялся с края ямы. Он поднес мозолистую ладонь к лицу, затем с внезапным отвращением принялся вытирать руку о разбросанный повсюду дерн, буквально сдирая прилипшую к пальцам грязь. Его глаза смотрели на Брана с немым вопросом.
  Но король Пиктланда уже успел заметить засыхающие капли слизи, окаймлявшие яму. Они, сверкая в солнечных лучах чем-то омерзительно серым, образовывали настоящую полосу вдавленной земли, что, пересекая римский лагерь, двигалась к разгромленным в щепки казармам. Этот диковинный след затем возвращался обратно, испещренный теперь ржаво-красными пятнами. Брану пришло на ум, что подобный след из слизи мог оставить разросшийся до гигантских размеров грязевой червяк.
  Но король не стал делиться своими мыслями с остальными. По рядам пиктов и так уже пронесся вкрадчивый шепоток паники.
 - Грибок, -  с наигранной беззаботностью заявил он. - Какая-то слизеподобная плесень со стен пещеры.
  Мрачный Бран отошел от края зияющей раны в земле, из которой выползло нечто мерзкое и, отвратительно насытившись, уползло обратно. Две тысячи его заклятых врагов были страшно убиты этой ночью, но в сердце короля не было радости. Земля извергла из себя ужас, погребенный на заре веков, в этом он был уверен, и за всем этим скрывалось черное безумие. Пускай старый Гонар разгадает загадку обезглавленных трупов и разгромленного форта, неизвестных налетчиков, что убивали и исчезали в ночи, отрубленной руки демона и гнусной норы, ведущей прямиком в ад.
  Стоило Брану покинуть зловещий раскоп, как его вновь позвали. Это был Боках - один из клановых вождей. Бран быстро пересек болото за лагерем, взобравшись на гребень невысокого холма, где его уже ждали Боках с несколькими сородичами.
 - Мой король, - доложил Боках, - мы нашли Нрона, одного из наших разведчиков, посланных шпионить за римским лагерем этой ночью. Остальных нам так и не удалось отыскать…
  Брану хватило одного взгляда на мрачные, напряженные лица, чтобы понять, разведчик уже не доложится своему государю. Он молча проследил за жестом Бокаха.
 - Похороните его, - хрипло приказал Бран Мак Морн, гадая, что за безумие превратило молодого черноволосого воина в седовласого старца прежде, чем его сердце разорвалось, не выдержав запредельного ужаса.

Ссылки:
1.Принципия (лат. Principia) - здание главного штаба с капеллой или храмом. В поздний период римской истории внутри принципии могли находиться арсенал (armamentaria), комнаты для собраний офицеров (scholae), трибунал (tribunal), капелла (sacellum или aedes), комната для хранения денег (aerarum), комната стражи, канцелярия (tabularium), комната для офицеров, занимающихся финансами (signiferi). Как правило, трибуналы располагались в торцах базилики, в то время как капелла, посвященная покровителю крепости (genius castrorum) и штандарту данного военного подразделения, возводилась в центре на главной оси принципии.