Варвара

Магия — это как эффект Доплера, только в нашем сознании. Это колебание психической энергии человека, которое иногда бывает трудно контролировать. Но этому можно научиться, хотя и не каждому. Однажды я испугалась мчащейся на меня кареты и неожиданно для себя оказалась на несколько метров выше, зависнув в воздухе. Как вы думаете, это была магия?

О, какое чудо! Наконец-то в моих руках оказалась волшебная палочка!
 
Я долго шла по этому пути с тех пор, как чуть не была сбита каретой неуёмного лорда и неожиданно для всех взлетела ввысь. После этого меня заметил маг, который наблюдал за солнцем. Он взял меня в свою цитадель, но я была всего лишь его служанкой.
 
Однажды ночью маг Орлин отбыл по делам из дома, оставив палочку на столе. Мне и в голову не пришло, что это могло быть проверкой. Я взяла палочку и, недолго думая, пожелала, чтобы дворовый пёс, которого я подкармливала и который стал мне другом, обрёл разум, подобный человеческому, и мог говорить со мной.
Палая листва, словно в похлёбке, чавкала под ногами, когда мы, я, служанка Орлина, и мой пёс Донрик, брели по лесу после дождя. По своей наивности я наделила Донрика даром речи и разума, и теперь мы расплачиваемся за это.
 
Ветки хлестали меня по лицу, а Донрик увязал в листве, так что мне приходилось его вытаскивать и брать на руки. Вспоминая тот вечер, когда я пожелала, чтобы мой пёс заговорил, я улыбнулась.
 
— Привет, как вкусно пахнет! — раздался сипловатый голос из собачьей пасти.
 
Хотя я ожидала чего-то подобного, я всё равно подпрыгнула от неожиданности.
 
— Привет! Да, это остатки рагу, которое я готовила для мага, но его сейчас нет, и я решила поделиться с тобой.
 
— Спасибо! — сказал пес, принимаясь за еду.
 
Пока он ел, я думала, что даже не дала ему имени. Когда он вылизал миску, я спросила:
 
— А как тебя называть?
 
Пес, махнув хвостом, ответил:
 
— Не знаю.
 
Тут отворились ворота, и во двор вошёл волшебник.
 
— Ну что, любопытная варвара, попользовалась магией, не зная ей цены? — спросил он.
 
Кстати, поговорка о любопытной варваре как нельзя лучше подходит ко мне, ведь я и есть Варя. Потупив взор, я прошептала:
 
— Простите, магистр, но я просто хотела понимать своего друга.
 
— Ага, а теперь ты даже не знаешь, как его зовут, — заметил волшебник.
 
— Я пес, и этого вполне достаточно, — вмешалась дворняга.
 
— Помолчал бы лучше, пес, — ответил Орлин и, обратившись ко мне, предложил: — Может, назовём его доном Риком?
 
— А кто такой Рик? — спросила я.
 
— Не Рик, а дон Рик — это тот уважаемый человек, под колесами чьего экипажа ты чуть не погибла, — ответил волшебник.
 
— ГАВ! Донрик так Донрик — слил воедино два слова пёс, и так он и стал Донриком.
 
На следующее утро магистр велел мне отправиться в ведьмин лес и набрать ему нужных трав, грибов и ягод. Он выдал мне целый список, большую корзину и посох, сказав, что в нём заключена молния для защиты от диких зверей. Вот только старый мошенник не сказал, какие именно звери нам встретятся…
 
Пока мы с Донриком искали нужные травы, пес всё время спрашивал:
 
— Варя, зачем люди едят траву, если у них ничего не болит, или хуже того — пьют воду из той травы?
 
Я пыталась объяснить ему, что травы полезны, а вода на траве — это чай, и он вкусный.
Внезапно мы услышали утробный рык совсем рядом. Сквозь кусты к нам приближалось огромное белесое существо. Я долго анализировала детали, пока до меня не дошло, что на нас надвигается оживший скелет медведя!
 
Я застыла от ужаса, но услышала сбоку:
 
— Вот это косточка! — и пришла в себя. Мы побежали, но зверь не отставал. Ещё немного — и он схватит Донрика.
 
Однако пес остановился и попытался откусить кусок от лапы скелета. Но огромный зверь отбросил его, как пушинку. Донрик заскулил и пропищал:
 
— Варя, беги!
 
Но как я могу оставить друга? Не раздумывая больше ни о чём, я подлетела к скелету и изо всех сил ударила его по черепу посохом. Он замотал башкой, как будто что-то почувствовал. Я начала колошматить его посохом, совершенно забыв о волшебстве, заключённом в нём. Скелет отступил, запнулся о Донрика, который, проворчав что-то, отполз с нашего пути и напомнил:
 
— Варя, молния!
 
И я наконец вспомнила о магии. Направив набалдашник посоха — как ни странно, в виде головы медведя, как же сразу не обратила внимание — я представила, как из его пасти вырывается молния и попадает в скелет. Я увидела это наяву. Из посоха выстрелила яркая вспышка и ударила в чудище, буквально испепелив его, не оставляя даже прогалины на траве. Лес никак не пострадал.
 
Я быстро подошла к собаке. Донрик поднялся и попытался ковылять в моём направлении, прихрамывая и опустив хвост.
 
— Друг, как ты?
 
— Ничего, Варя, жить буду. Но, по-моему, сегодня нам не до трав. Пойдём домой, а то нас с тобой сожрёт собачий обед.
Когда я вернулась в обитель мага, то предложила Донрику подняться со мной в жилище Орлина. Однако пес отказался, сказав, что ему привычнее оставаться во дворе. Он ведь не комнатная собачка для дам, а настоящий суровый боевой пес. Я улыбнулась, глядя на это чудо, едва достигающее высоты щиколотки магистра. Но делать нечего, пора было возвращаться в дом.
 
— Позднее я принесу тебе поесть, а ты постарайся отдохнуть, — сказала я, нежно погладив друга по голове. Он чихнул и поковылял под дерево, где обычно ночевал.
 
В доме меня встретил настороженный взгляд магистра, который строго спросил:
 
— Почему так рано, Варя? И где то, что тебе полагалось добыть? — заглянув в корзинку, Орлин нахмурил густые седые брови. — Так она пуста!
 
— Простите, магистр, на нас напали. Донрик ранен, и мы чудом спаслись от какого-то скелета медведя.
 
Маг быстро взглянул на посох в моей руке и ахнул, сказав:
 
— Пойдем за мной.
 
Я покорно последовала за своим работодателем. Мы вошли в библиотеку, где помимо книг было множество различных предметов: котлы, в которых, видимо, варились зелья, шляпы самых причудливых форм и размеров, а также предметы, предназначение которых было мне непонятно.
 
— Садись, поговорим, — сказал он, удобно устраиваясь на стуле.
 
— Да, магистр, — ответила я, присаживаясь напротив него. Он взял в руки посох.
 
— Ты помнишь, Варя, каким был этот посох в тот момент, когда я тебе его дал?
 
— Нет, магистр, он показался мне самой обычной палкой с круглым набалдашником. Кажется, я даже не заметила, что у него там голова медведя.
 
— А её там и не было, Варя. Хочешь, я расскажу тебе историю этого посоха? Хотя я мог бы поведать истории о любом предмете в этой комнате, а возможно, и во всём замке. Не все они, конечно, наделены хотя бы толикой магии, но их истории бывают очень увлекательными. Но сегодня я поведаю о посохе ведьм. Хочешь?
 
— Хочу.
 
Итак, начнем с того, что когда-то это был росток дуба времен из леса эльфов, украденный одной ведьмочкой, чтобы посадить его в своём лесу. Однако она не знала, что этот росток нужно питать душами исконно живущих, то есть убитыми эльфами, которые погибли на различных битвах. Их было принято доставлять к новым росткам дуба времён. Наша ведьма упустила этот момент и не нашла ничего лучшего, как напитать росток жизнями живых существ своего леса. Но этого оказалось мало, и росток грозил погибнуть. Тогда ведьма решила питать его существами из мира Нави, то есть различными видами умертвий. Но и это не помогло. Тогда она пошла к самой старшей и умудренной сединами ведьме, которая, как известно, была когда-то невестой одного из богов и мы все её знаем под именем Яга. Та посоветовала вырвать росток с корнем и уничтожить либо сделать из него трость-посох и отдать боевому магу.
 
— Ибо этот росток, накормленный тобой по глупости умертвиями, может лишь губить и не принесет никакого созидания\», — сказала она.
 
И выгнала товарку. Наша ведьма так и поступила, но перед этим сказала, что настоящую силу посох обретет в руках мага-женщины. В её руках посох будет принимать ту форму нечисти, с которой ей предстоит бороться. Так посох попал к моему учителю, вернее, за несколько поколений до того, к его учителю. Теперь же посох признал тебя своей хозяйкой, поэтому и принял образ медведя, с которым вам с Донриком пришлось сразиться. А мне придётся учить тебя, ведь проснувшись, посох не сможет уснуть, пока ты жива, Варвара.
Уже несколько месяцев мы с Донриком живём в доме магистра Орлина. Моему другу строго запретили спать под деревом, и теперь он живёт со мной в комнате, но до сих пор ужасно нервничает и ворчит, что из благородного дворового пса сделали какую-то ливретку. Он даже плюётся! Вы когда-нибудь видели, как плюётся пёс? Это презабавнейшее зрелище!
 
Я начала обучение магии, и если вы думаете, что это безумно увлекательно, то ошибаетесь.
 
Сначала мне выдали целый сундук книг и приказали читать. На всё про всё дали месяц, и каждый вечер я должна была приходить в уже знакомую библиотеку и обсуждать прочитанное. Злополучный посох всегда был со мной! Ещё меня обучали начальной физической подготовке, постоянно обзывая деревенщиной.
 
Однажды маг привёл в наш дом благородную на вид леди в шляпке с вуалью и сказал, что леди Курбин будет обучать меня светскости.
 
Лучше бы меня изрубили мечом и побили палками, чем учиться у леди Курбин! Я взяла за привычку прятаться от неё в библиотеке мага, к счастью, он там бывал нечасто.
 
Как-то вечером леди решила заняться воспитанием Донрика, но тот так яростно сопротивлялся, что мне надоело слушать их перепалку, и я незаметно для всех отправилась в своё убежище. Я села на кресло, подогнув под себя ноги, и взяла в руки посох, который так и остался с черепом медведя, хотя даже Орлин не мог понять почему. Я долго смотрела на него, слушая отдалённые звуки перебранки леди Курбин и Донрика.
 
Неожиданно для себя я услышала глубокий голос, который сказал:
 
— Здравствуй, варвара! Хочешь увидеть мою подлинную историю и, возможно, даже повлиять на её ход, если у тебя хватит на это сил?
 
Я за озиралась, пытаясь понять, кто это говорит, и заметила, что пасть черепа на набалдашнике трости шевелится. Я смогла лишь кивнуть, и передо мной открылись доселе невиданные врата. Я вошла в них и погрузилась как в омут.
 
Лес был прекрасен. Вечное ласковое солнце пригревало верхушки деревьев, но их кроны сплетались вокруг огромного дуба, и все дороги вели к нему. В кронах деревьев прятались небольшие хижины. Я не сразу поняла, что это эльфийский лес, пока из хижины не вышла ослепительно красивая девушка с каким-то сосудом в руках. Она понесла этот сосуд к дубу, и я, будучи почти бесплотной, последовала за ней. Но именно почти, ибо я не удержалась и провела по волосам девушки, гладким как шёлк. Она это почувствовала, поежилась, как от зябкого ветра, передернула плечами и пошла дальше. Я испугалась и больше не смела идти за ней. Однако голос прошептал:
 
— Иди за ней.
И я последовала за ней. Эльфийка подошла к дубу, опустилась на колени в сияющем белом платье и запела. Да, именно запела, потому что её речь была похожа на песню. Но я понимала, что она говорит.
 
— Здравствуй, великий дуб времен! Прими в свои корни душу моего малыша. Я знаю о запрете, но и ты знаешь, что у эльфийки может быть лишь одна беременность. Именно поэтому нас так мало. Мой малыш не дожил до своей весны и не увидит моей осени. Прими его душу.
 
С этими словами эльфийка достала полупрозрачный сосуд, опустила его к корням дерева и раздавила своей хрупкой ладонью. Кровь смешались со светящейся жидкостью, выливающейся из сосуда. А затем она вонзила осколок себе в горло.
 
Я не могла смотреть на эту трагедию. Я забыла о случае с волосами, а когда вспомнила, было уже поздно. Мгновенно я оказалась спустя долгое время, но на том же месте. Я увидела, что там, где соединились души матери и ребёнка, от дуба вырос росток. Он был крепким и толстеньким, с несколькими размашистыми ветками. И только спустя время я осознала, что вокруг меня горит лес. А к ростку крадётся женщина: черноокая, черноволосая, с лицом, испачканным сажей, и руками, покрытыми царапинами и, видимо, чужой кровью. Она вынула из-за пояса кинжал и собиралась срезать росток.
 
Я вспомнила эльфийку, вспомнила, что сама выросла в работном доме и лишь чудом попала к магистру. Я поняла, что не могу позволить, чтобы погиб росток дуба времён. Я видела, как огнём занялась крона старшего древа. Ещё немного — и росток либо погибнет от огня, либо от ножа злодейки. Но что я могу сделать? Я всего лишь девчонка.
 
— Нет, Варька, ты маг! — подумала я. Собрав все силы, я призвала дождь. Хлынул ливень, туша пожар, но женщина продолжала приближаться к ростку. У меня не осталось сил на что-то большее. Я могла лишь отдать свою жизнь этому дубу. Но как же без меня проживёт Донрик, собака, которую я наделила речью из своего эгоизма? Ведь он мог жить и так, обычной собакой.
 
Нет, я должна спасти росток. Собрав остатки своей души, я вложила их в молнию, которая поразила женщину с ножом. Но что было дальше, я не видела. Меня вытолкнуло обратно, и я оказалась в библиотеке Орлина. Мокрое платье и обожжённые руки. И тут вошёл маг и сказал:
 
— Магия без наблюдателя не работает. Маг и есть наблюдатель. В прошлом тебя не было, а значит, тебя как наблюдателя не было тоже. То есть прошлое изменить ты не сможешь, ибо оно не твоё. Но и своё прошлое изменить тоже очень сложно, почти невозможно. Ибо прошлое — это совокупность решений не только одного человека, но и множества людей и факторов.