Август необыкновенный. Ч. 2. Записки

6 сентября 1978. Записки из прошлой жизни. Продолжение


    Да! счастья было в этот миг так много,
    Что страшно больше и просить у Бога!

    А.Фет

*  *  *  *  *  *  *  *  *  *  *  *  *  *  *  *  * *  *  *  *  *  *  *  *  *  *

Я сказала подруге, что если мы сегодня с Германом не помиримся, я буду уезжать домой. Мне здесь делать нечего. Она уверенно сказала, что мы с ним помиримся не позднее, чем сегодня. Так все и вышло. Мы выяснили отношения и почти одновременно сказали:"Я не могу без тебя жить!"

    В тот вечер Герман преподнес мне такой сюрприз, от которого я долго не могла прийти в себя. Он привел меня в пустую комнату. Полутемно. Свет от фонаря. Кровать. НАША комната. Совсем наша. И мы вдвоем. Такого вихря страсти у нас еще не было!
 - Я не могу без тебя жить. Родненькая моя! Милая-милая Леночка!
 - Ты - счастье мое, Герман!
Он так сжал меня в объятиях, я подумала, что сейчас исчезну или сердце разорвется от счастья. Я каждый раз так волнуюсь, мне кажется, что не переживу...
    5 часов. Рассвет. Надо уходить. Это выше всех моих сил. Мы стояли обнаженные, и не могли друг от друга оторваться. Как я люблю его! Боже мой, как хорошо! Это счастье!
Я вернулась к себе в комнату. Засыпая, быстро сказала Тане слова Германа:" Родненькая моя. Я не могу без тебя жить." Она удивилась. Утром у меня и у нее на подушках лежали букеты полевых цветов. Я так обрадовалась! Какое чудесное утро - с цветами! А Таня сказала, что она к цветам уже привыкла.

    Каждый вечер мы проводили в большой веселой компании. Ели, пили, пели. У нас было три гитариста и одна гитара. Пели все: начинали с мультфильма "Бременские музыканты", потом Высоцкий, бардовские песни, романсы и доходили до "Лестницы в небо" (Лед Зеппелин). Потом этой же шумной компанией выбегали на танцплощадку. Столько было веселья, беззаботности, счастья и даже эмоционального единства! звучала музыка: Авва, Boney M, Smokie.

    Сейчас мне трудно разграничить наши с Германом ночи. Всё это было, как единый, мощный поток страстных ночей, когда можно сойти с ума, когда "сердце рвется от любви на части", когда лучше этого ничего нет. Я говорила ему:
    Какое счастье, благодать!
    Ложиться, укрываться,
    С тобою рядом засыпать,
    С тобою просыпаться.

    А.Кушнер

Он такой мой! Близость наша - это звездные часы, это такой ВЗЛЕТ ВСЕГО, от которого, не знаю, как я жива... Только в твоей любви я счастлива. Я услышала то, чего не получала от Сережи, и чего так жаждало мое сердце:
    Счастье мое, миленькая Леночка! Как мне с тобой хорошо всегда! Целый день сегодня хотел побыть с тобой вдвоем, а вечером вообще чуть не умер. Нежная такая, прекрасная. Самая лучшая! Леночка моя.
    И потом прозвучало слово, от которого я чуть не потеряла сознание:"Родная моя."

- Нежный мой, родненький, ЛЮБИМЫЙ!
Он словно задохнулся. Это счастье, когда души слышат и говорят. Я люблю его!
    В одну из ночей мне приснился странный сон. Мы с Германом идем вдвоем, и я накладываю ему полную сумку продуктов. Идем, идем и подходим к церкви. Около церкви сидят старушки, все в черном. Я их не знаю, но чувствую, что это родственники: и мои, и его. Вдруг я увидела священника, большого, в красной рясе, вышитой золотом. Я инстинктивно сжалась. Он подходил к нам и смотрел на нас в упор. Мы начали отступать. Он указал на нас пальцем и дважды повторил:"Вам будет отказано."

     Я мгновенно проснулась и начала все рассказывать Герману. Когда рассказала, сразу успокоилась. Как хорошо, что я ЗДЕСЬ, С НИМ, а не там, перед этим страшным человеком с его перстом указующим.

     Ночь перед отъездом. Мы хотели не спать всю ночь, но устали и заснули. И словно в наказание мне приснился Сережа. Он заглядывал ко мне в окно, махал рукой и что-то говорил. Мне так стало не по себе, когда я проснулась. Зачем Сережа? Я даже злилась на него - как он посмел проникнуть в ТАКИЕ мои ночи? Значит, думает обо мне. Ждет. Звонит, наверное. Я нетерпеливо стала будить Германа, чтобы вновь почувствовать его.
 - Вот и последний наш рассвет. Это были наши лучшие дни и ночи.

    Уезжать было страшно, потому что знала наверняка, что такое не повторится. Страшно, что уже кончилось лето. Страшно возвращаться в город, где совсем другая жизнь. И тогда я спрошу себя:"Да было ли все это?"
    В предпоследний вечер мы с ним ходили в стог, смотреть на звезды. Стог был недалеко - высокий-высоченный. Взбираться на него надо было с усилиями, как бы ввинчиваясь в него руками и ногами. Еще немного, и вот она, Германа рука. Он подтянул меня на самую верхушку. Какое было небо! Одни звезды. Звезды для нас. Картина редчайшая. Я такого неба не видела никогда. Все усыпано звездами. Неба нет - одни звезды. Бесконечное множество звезд. Россыпи звезд, как драгоценности. И они падали так часто. Мы радостно вскрикивали и смотрели, смотрели. Казалось, кто-то ходит по звездам и роняет их по одной тем, счастливым, кто их видит. Это мы! Звезды нам на счастье. Он сказал, что звезды падают в моих глазах. Когда звезды падают, они из недосягаемых становятся совсем близкими. Кажется, что ловишь их и держишь в руках.

 - Какая ночь! - не удержалась я от восторга.
 - НАША! - выдохнул он.
Мы много говорили обо всем. Такой подъем, такая высота, такая душевная открытость! Я говорила ему про две половинки человека, когда-то бывшими одним целым. Они бродят по свету по одиночке, ищут друг друга и не всегда одна половинка находит именно свою, единственную. Еще я рассказывала ему про спектакль "Фантазии Фарятьева". Мы - инопланетяне. Мы случайно попали на Землю и не можем никак отсюда выбраться, поэтому все наши беды и несчастья. Мы живем не на своей планете, поэтому нас всегда тянет вверх, куда-то отсюда. Почему влюбленные смотрят на звезды? Потому что ТАМ, неведомо где, есть наша планета, и только там нам может быть хорошо. Почему в человеке живо желание полета? Почему он летает во сне и чувствует себя счастливым? Все это необъяснимо, но мне хотелось об этом говорить с ним.

    Это удивительная ночь. Такое духовное единение - большая редкость. Чтобы ни случилось потом - я с ним счастлива. Это счастье полной, всеобъемлющей любви. Я его ждала.

    Мы уезжали домой, и все было плохо. Вчетвером в одном автобусе,рядом и чужие. Холод между нами. Лед. Стужа. Доброе, дружеское в нашем квартете разрушилось, погибло, кончилось. Любовь убила дружбу и нашу, женскую и их, мужскую. Мы разбились по парам и стали врагами. Счастье не бывает безнаказанным.
    Было плохо еще и потому, что кончилось лето, кончился необыкновенный август, а с ним - наши счастливейшие с Германом дни и ночи. С этим ощущением конца чуда я ехала к другой жизни, к городской, с короткими свиданиями, с провожаниями, с желанием близости и невозможностью ее осуществления. Там, в городе, нахлынут заботы и дела. У каждого из нас своя жизнь.


Продолжение следует