Тучи над Приморском -4

  Приморск накрыло туманное утро.
  В химлаборатории военного гарнизона вместе с экспертами-криминалистами с Загорянки, 18, всю ночь колдовали над составом неизвестного происхождения, который находился в пудренице у Зуевой. К утру выпал нужный осадок на дне пробирки, Маркушев и его ученик Платонов ввели специальный растворитель, извлекая нужный компонент. Вскоре с результатами данной пробы на химический анализ, они уже стояли в кабинете у Суслова.
- Гремучая ядовитая смесь биполярного свойства, - докладывал Маркушев. - Мы тут указали его состав по формуле, ознакомьтесь, - эксперт протянул документ с результатами анализа поднявшемуся к нему Слуцкому.
- А если вкратце? - попросил Виталий Артурович.
- Компоненты данного вещества проникают через поры кожи, и через несколько часов шансов у жертвы не остаётся, наступает смерть... Но выявить эту гадость при вскрытии очень сложно, вещество практически растворяется в организме, вызывая отёк лёгких или внезапную остановку сердца, - докладывал Маркушев. - Всё выглядит, как обычный сердечный приступ, не подкопаешься...
- То есть, если бы Сергей Иванович просто положил ладони на испачканный пудрой стол, то через несколько часов он бы скоропостижно скончался? - Слуцкий задумчиво смотрел на Маркушева и Платонова. - Ловко!.. Что же, пусть они думают, что акция удалась их исполнителю Зуевой, мы не смогли ничего предотвратить. Нужно, чтобы Логинов срочно переговорил с Вадимом, а он уговорил своего отца, который пока не хочет ничего слушать, на дальнейшую игру. Понимаю, что для человека его возраста всё будет непросто, требуется некое актёрское мастерство, но... даже и этого не надо будет, мы просто расскажем всем, что Сергея Ивановича спасти не удалось... Нужно вывести из тени остальных фигурантов дела, что называется - на живца!..
- Пискунов пока упрямится, не желает ничего слушать, - произнёс Суслов. - Вся надежда на его сына теперь. Пусть поговорит с отцом о целесообразности данного мероприятия, убедит, растолкует ему. Я звоню Логинову, пусть выезжает к нам немедленно, он как-то с Вадимом уже нашёл общий язык.

  Но последующие события поторопили решение на согласие в дальнейшей игре, и они были весьма трагическими.
  Начальник военно-учётного стола Клим Мостовой позвонил с судоремонтного завода в десять часов утра полковнику Суслову:
- Сегодня не вышли на работу наши сотрудники Дробышева и Сенчук. Я пытался связаться с ними по телефону, но бесполезно... Вот только что позвонили из городской больницы, мать Лёвы Сенчука... Её сын и его девушка Дуся Дробышева в тяжёлом состоянии были доставлены утром в приёмный покой, примерно с одинаковыми симптомами. Меня просили о подобных вещах сообщать сразу начальнику по взаимодействию экстренных служб города, вот и звоню... Но я сам в шоке!.. Жду указаний!
- У нас ЧП, - бледнея, упавшим голосом произнёс полковник, глядя на Слуцкого.
  Через пару минут они втроём: Слуцкий, Герасимов, Суслов - бежали во двор к служебному автомобилю...

  В здании УВД на Загорянке, 18 к полудню собрали экстренное совещание, приехали из военного ведомства вместе с майором КГБ. Теперь уже необходимо было полное взаимодействие всего оперсостава, тем более, что основную экспертизу после неудавшейся акции, проводили сотрудники УВД совместно с военными экспертами. Полковник Лазарев пригласил на совещание весь особый отдел в полном составе.
- Вот такие у нас невесёлые дела, товарищи, - произнёс Суслов, стоя у стола рядом с Николаем Павловичем. - Мы только что из больницы приехали. За жизнь бригадира борются врачи, всех подключили, кого возможно, в том числе специалиста военного госпиталя, так как анализы показали наличие токсического отравления... Девушку спасти не удалось, - Суслов опустил голову.
- Все первичные признаки были, как сердечный приступ... То есть случилось то, на что указали ваши эксперты в первые часы расшифровки формулы препарата, - продолжал Слуцкий. - Не понятно лишь, как этот состав, предназначенный для Сергея Ивановича, мог попасть в организмы служащих судоремонтного завода?Зуева была под наблюдением наших сотрудников, она кроме своего рабочего места больше никуда вчера не заходила перед совещанием у Пискунова. На допросе она молчит, из неё ничего вытрясти невозможно, пока мы не полностью собрали на неё досье. Думаю, что сбор данных на её семью подскажет нам дальнейшие пути общения с этой дамой... Тогда получается, что сотрудников судоремонтного предприятия устранил кто-то другой по неизвестной нам причине.
- Не многовато ли? - подал голос Султанов. - В один-то день, не многовато ликвидаций для лиц, работающих под чужой личиной?
- И что вы думаете в этом случае? - заинтересовался Суслов.
- Думаю, что произошёл непредвиденный казус, несчастный случай, например.
- Что же это получается, - возразил Слуцкий, - подсыпала порошок Зуева, а погибла Дробышева? Как такое возможно?
- Они были вместе у кабинета? - продолжал спрашивать Султанов.
- Да, они стояли рядом перед совещанием у Пискунова, - ответил лейтенант Герасимов.
- Вот вам и ответ... Раскручивайте Зуеву, она знает больше, чем мы все предполагаем. И парень, он же встречался с Дробышевой, надо его тоже опросить, как в сознание придёт... если выживет, - высказался Егоров.
  Перед ним сразу возник этот улыбчивый парень невысокого роста, который очень ласково отзывался о своей девушке во время разговора с ним у проходной, Егоров запомнил выражение его лица, восторженно-наивное. Так всегда выглядят влюблённые люди.
- Если это так, - грозно произнёс Слуцкий, вставая у стола, - то Зуева произвела настоящий террористический акт, направленный на уничтожение гражданских и военных лиц. Она принесла заведомо ей известный яд в госучреждение, распылила его на столе начальника отдела кадров с целью ликвидировать этого человека, но наши ответные действия сохранили ему жизнь, однако, мы не учли всей опасности данного вещества, а она знала, что его распыление может быть опасно другим присутствующим людям на этом совещании. Что это, если не терроризм? Согласен, она лишь исполнитель преступной воли неизвестных нам лиц, но она не могла не знать всей опасности своих действий.
- Вот это и есть лишний повод нажать на эту несговорчивую особу, - вставил полковник Лазарев. - Статья за умышленное причинение вреда здоровью и статья об измене Родине, плюс действия террористического характера, это разные вещи! Она должна понимать, что ей грозит в этом случае.
- Там у палаты Сенчука сейчас Логинов дежурит, в случае изменения состояния здоровья парня, он сразу нам сообщит, - произнёс Слуцкий. - Задача Аркадия, это опросить парня, как только он придёт в сознание, чтобы понять картину происшедшего. Врачи делают всё возможное, они нас обнадёжили тем, что его организм среагировал не так ярко, как Дробышева. Возможно, концентрация яда была не велика, или он уже каким-то образом успел раствориться, окислиться, например. Наши военные эксперты склонны к мнению, что этот яд входит во взаимодействие с молекулами кислорода, окисляясь, он уже не имеет таких первичных свойств. Но это лишь предположение, образцы порошка отправлены в область, там новая аппаратура более точная, к вечеру результаты должны быть готовы. Это важно и для медиков, чтобы получить формулу возможного противоядия, если это, конечно, будет реально... А пока, мы лишь можем теряться в догадках!
- Об аресте Зуевой известно уже всем? - спросил Лазарев.
- О её задержании, - уточнил Слуцкий. - Но под каким соусом всё это происходило, держится в строгом секрете. Пусть пославшие её люди, думают, что это результат нашего наблюдения за ней, а так же нашей проверки. Они не знают про обнаружение порошка на столе у Пискунова. Предположим, акция сработала, Сергей Иванович скоропостижно скончался вслед за погибшей Дробышевой... Мы не смогли ничего предотвратить. Как в этом случае, будут действовать эти лица? Почему, зачем, куда были направлены их действия? Думаю, что мы скоро об этом узнаем, если уговорим Сергея Ивановича побыть в роли трупа. Ему даже изображать ничего не придётся, его лишь вынесут под покрывалом из кабинета и положат в приехавшую санитарную машину. И вот тут надо подключаться вам, - Слуцкий кивнул на сидевших сотрудников УВД, - Следственные действия проводить вам в его кабинете.
- Но ведь это будет квалифицированно, как сердечный приступ, - не понял посыла таких действий майор Рузаев. - Зачем там наша группа тогда? Достаточно медиков, санитаров...
- Не забывайте, про Дробышеву и Сенчука уже известно, шило в мешке не утаишь. Пусть все думают, что мы узнали о результатах экспертизы, и сходных симптомах, сопоставили и начали следственные действия в связи со странной кончиной Пискунова, вслед за погибшей Дробышевой. Это даже придаст импульс к действию тех, кто заинтересован в подобном раскладе.
- Предположим, что акция Зуевой удалась, тогда все эти актёрские игры нужно проводить немедленно, пока не прошло много времени, а то будет понятно, что это лишь подстава, - произнёс Лазарев. - Ведь действие препарата, по показаниям экспертов, укладывается в пять-шесть активных часов, не больше. То есть Пискунов к этому времени, - полковник Посмотрел на часы, - должен быть уже мёртв!
- Вот мы его и не выпускаем из его же кабинета, сидит там с помощником Суслова и сыном. Ждём от Вадима звонка на его согласие на проведение акции, - Слуцкий со вздохом поглядел на молчащий телефон. - Логинов тоже пока не звонит... Удалось ли парня спасти? Медики обнадёживали...

  В полутёмном кабинете, сидя у стола с включенной настольной лампой, Зуева в горячечном запале растирала на лице растекающуюся косметику. Она тёрла красные глаза, вытирала ладонью мокрые от солёных слёз губы. Это молодая женщина уже знала всё! Самое страшное было понять, что своими преступными действиями она погубила активную, полную сил знакомую девушку, не имеющую отношения к её личным проблемам и делам.
- Этого не может быть?! Как же так?! - выкрикивала она, поглядывая на ходившего по кабинету за её спиной майора Слуцкого. - Мне говорили... меня убеждали, что от порошка наступит временный паралич, а потом... слепота.
- Значит, человек, кому предназначался яд, должен был ослепнуть, - говорил Слуцкий, остановившись у стола. - Иначе говоря, он не должен кого-то узнать, или же увидеть, так?! Кого?! От кого вы получили подобные инструкции?!
- Я не знаю... ничего больше не знаю! - в отчаянии выкрикивала Зуева.
- Молчать не советую, тем более что нам уже известен ваш посыл на предательство, - после этих слов женщина замерла в ожидании дальнейшего разоблачения. - Два года назад вашему отцу диагностировали редкое генетическое заболевание, которое не сразу проявляется. Мышечная масса постепенно начинает уменьшатся, в результате внутренние органы не имеют поддержки, они опускаются, что приводит к необратимым последствиям. Он принимал поддерживающие препараты, но излечиться не мог, хотя это помогло держать тонус мышц. Но ваша семья никак не могла предположить, что все эти моменты проявятся у младшего сына, то есть вашего брата, который всего-то ходил тогда в пятый класс. И вот такое раннее проявление болезни застало вас врасплох, тем более, что его недуг приобрёл быстро-прогрессирующую форму, при которой время шло на минуты, а известные препараты не помогли.
- Да-да! - громко на весь кабинет, вскричала Зуева. - Мы с матерью мотались по кабинетам и врачам, ничего не могли сообразить!.. Те лекарства, которые возможно помогут, были недоступны. Они производятся за границей, в нашей стране пока не опробованы.
- И в один прекрасный момент к вам подошёл добрый дяденька, который решил воспользоваться ситуацией, - продолжал за неё Слуцкий.
- Да, это так, - кивала головой Настя. - Я выходила из центральной городской аптеки, рядом с санаторием "Ейск" в совершенном отчаянии. Братишка без этих лекарств мог протянуть всего одну неделю... И ко мне подошёл прямо у дверей молодой мужчина, он слышал мой разговор с фармацевтом, предложил помощь в обмен на одну услугу... Я не раздумывая, не зная ещё о последствиях, согласилась... Приняла его предложение.
- Какого рода оно было? - спросил майор.
- Я работала на Ейском авиамоторном предприятии в отделе кадров, а мне нужно было перейти в такое же место, только в Приморске... Эти люди про меня узнали всё, что аккуратна, что имею грамоты за примерную работу, что на хорошем счету, чистая анкета... Поняли, что могут перевести меня туда без проволочек. Уговорила мужа переехать в Приморск, но он что-то всё тянет, ему его работа дорога, коллектив сотрудников, родной город... Когда перевелась, просили делиться информацией о поступлениях на работу новых сотрудников, встречались всегда в Ейске у городского рынка, смешивались с толпой... Всегда в одно и тоже время с одним и тем же человеком, который меня впервые встретил у аптеки, а в начале осени он привёл с собой молодую женщину высокую ростом, она со мной не разговаривала, но всегда пристально наблюдала со стороны наши с ним встречи, а вчера... Именно она передала мне пудреницу с порошком.
- Когда была запланирована эта акция? Когда вы услышали о ней впервые?
- В конце октября... Этот мужчина передал мне лекарства в очередной раз и предупредил, что следующий будет только при условии моего полного подчинения и согласия на одно мероприятие, безобидное с его точки зрения, но очень нужное для их организации. Меня не посвящали в подробности, дали только указания как надо действовать, от кого получить пакет с необходимыми компонентами, как потом себя вести... Вчера утром в гостинице "Звёздная" эта высокая дама передала мне пакет... Она сказала что нет больше времени, надо акцию провести в срочном порядке, и я... согласилась. У меня нет выхода, я согласна на всё ради спасения жизни моих родных людей!
- Даже такой ценой? Ценой другой жизни?! Вы чудовище! - произнёс Слуцкий, брезгливо взглянув на Зуеву.
- Я не знала, что это будет фатально... Ещё раз вам повторяю, что мне говорили иначе, речь шла о временном параличе и слепоте... я не знала, что порошок может кого-то убить... Слепота взамен на жизнь двух людей, моих родных людей, или же полный отказ от лечения, тогда у брата не будет шансов на жизнь, у него тяжёлая форма, без лекарств он не протянет и недели, - глаза у Зуевой просохли, она в напряжении наблюдала за Слуцким. - И я выбрала первое!
- Позвольте вам не поверить... Позвольте предположить, что вы знали всё!
- Можете не верить, но я не знала...
- Теперь Дробышева, - меняя тему разговора произнёс Слуцкий. - Как могло получиться, что погибла девушка? Что теперь в больнице борется за жизнь её молодой человек? Что скажете? Вам и это сделать поручили?
- Нет-нет!.. Нет! - выкрикнула Настя, закрывая лицо руками. - Я с Дусей виделась вчера, но Лёву даже не встречала... Я и сама не знаю, как?! Возможен лишь один вариант, это в туалете... Когда мне стало не по себе, я сильно испугалась перед тем как войти в кабинет Пискунова, ноги задрожали, судорогой свело, я стала вся трястись, подумала, что заметят и вышла в туалет. За одно и приготовить пудреницу, чтобы сразу открылась... Я вошла в кабинку, приоткрыла её, сама чуть не выронила из рук сумочку, решила положить её пока на подоконник... После зашла обратно, чтобы поправить одежду, одеть перчатки... Да, я слышала как кто-то будто прошёл к раковине, поспешила выйти, но никого не было, и сумочка на месте стояла... Может быть Дуся входила и попользовалась моей пудрой? Ужас!.. Но она мне ничего не сказала в коридоре, я ничего не могла знать! - подняв полные страха за свою жизнь глаза, умоляюще смотрела Зуева на следователя. - Что же теперь? Как же?!
- Теперь вашу судьбу будет решать суд, но следствие по вашему делу пока не окончено, у нас с вами ещё впереди много показаний под протокол, потому что вы и малой толики мне не рассказали про ваших благодетелей. Боитесь, или надеетесь что они и дальше будут вашей семье помогать? - он строго в упор смотрел на эту рыжеволосую женщину, которая недоговаривала и скрывала очень важные для следствия вещи, она знала по имени того, кто носил ей лекарства, она понимала в какую историю впутали её эти люди, но лишнего ничего говорить не собиралась, думая, что своими подробными показаниями только усугубит свою судьбу, которая, похоже, подходила к своему финалу.

  В сумерках у глухой стены городского морга стояли и обсуждали сложившуюся ситуацию Вадим Пискунов и Аркадий Логинов. Только что они забрали отсюда тело Евдокии Дробышевой и отправили его в экспертно-криминалистическую лабораторию для установления точной причины смерти, а также дали распоряжения относительно "тела" отца Вадима и подписали соответствующие документы. Логинов, пытаясь как-то ободрить Вадима, рассказывал:
- Понятно, что ты чувствуешь сейчас некое замешательство, и всё-таки, стоишь тут по искусственному поводу... Уже легче, согласись!.. А мне вот довелось стоять возле такого мрачного учреждения по-настоящему, слёзы глотать, когда погиб мой отец несколько лет назад... И тоже Сергеем его звали.
- Как погиб?! - Пискунов напрягся, он не знал таких подробностей.
- Ехал с работы, выходил из автобуса на остановке у нашего дома в гололёд, поскользнулся, упал под колесо... а водила не заметил и дал газ. Люди закричали, он затормозил, но отца уже переехал. Доставили в больницу, месяц пытались спасти, но... не выжил мой папа... Похоронили! - Аркадий внимательно разглядывал Вадима при этом, читая на его лице испуг. - Тебе повезло сейчас больше, ты лишь изображаешь трагедию, хотя она могла вполне произойти по-настоящему... Радуйся, что не произошла, что это всего лишь игра!.. Хотя понимаю, как всё это не приятно... Что отец, ничего не говорит определённого?
- Ничего он вспомнить не может, - переступив с ноги на ногу, произнёс Вадим.
- Признаться, я так и думал, что он нам не помощник, что версией своего устранения не обладает. Надо надеется теперь на помощь его приятеля, что к нам выезжает на днях из Воронежа. Ты сам-то его помнишь?
- Немного... Пацаном был, когда они вместе на рыбалку ходили, домой к нам часто приходил, но в основном он был в поездках... Работа такая беспокойная. Почему, думаешь что он нам поможет?
- Потому что на должность начальника отдела кадров прибывает на военный завод. Слуцкий считает, что его или будут вербовать или уже завербовали... Случай с Короленко произошёл именно с целью замены несговорчивого служаки. Видимо, на заводе уже давно работают соглядатаи, теперь время их обезвредить настало. Они покрупнее будут, чем эта Зуева, мелкая сошка!.. Она призналась, что её сперва хотели сунуть на судоремонтный, но там уже был полный комплект в кадровом плане.
- Почему такое внимание к судоремонтному? - переспросил Вадим.
- А ты не понимаешь? Живёшь в военном закрытом городе и не понимаешь? Ведь этот завод только ширма, прикрытие для кабельного предприятия, а оно засекречено. Там делают кабель для подводных лодок... Сообразил?
- Да, прости, как-то вылетело из головы, что это представляет большой интерес для кого-то... Вот и столкнулись с этими... Не могу произнести это нецензурное слово! Так и распирает поругаться от души! - Вадим горько усмехнулся. - Отец, это тяжело всё переживает, однако!
- Объясни ему, как он должен себя в дальнейшем вести, и сам настройся на нужный лад, а то я гляжу, ты тоже не в очень хорошей форме, а нам нужно, чтобы ты доиграл до конца. Завтра придут к тебе с траурными лицами соболезнование выражать, будут подходить и с заводоуправления, не спасуй!
- Постараюсь... постараюсь не послать всех к чёртовой матери! - Вадим поправил на себе плащ и достал сигарету. - Дома ведь тоже шухер, жена воет, тесть истерику закатил... с похоронами хочет непременно помочь, и чтобы скорее было, тёща тоже паникует, одним словом - генеральша!.. Кошмар! А как им скажешь, нельзя ведь, не обыграют так, как надо, особенно жена!.. Она дама серьёзная, впечатлительная, не терпящая никакой фальши и вранья. Отца пока отвезли на Должанку на одну из турбаз, чтобы его никто в городе не видел...
- Ничего, скоро всё закончится, вот только Гриньков приедет из Воронежа и по обстоятельствам будут устанавливать истинные причины. Там много у Слуцкого в разработке версий, много уже собранных данных. При проверке обнаружен подлог по шести личным делам сотрудников прибывших в последние полгода на оба завода. Есть моменты незначительные, но их всех теперь отрабатывают по полной программе. Слуцкий считает, что будет толк, но без подробностей, он никогда не выносит на обсуждение то, что нам знать не положено. И правильно!
- Да верно, - согласился Вадим, - у всего есть свои законы. Будем ждать!

  Утром среды Лёвушка пришёл в себя, он открыл глаза в недоумении огляделся, позвал сестру, задыхаясь отпил из кружки воды. Он помнил, как метался в горячке, как над ним стояли испуганные родители мать и отчим, заменивший ему рано ушедшего отца, как плакала самая младшая сестрёнка. Лёва понял, что находится в больнице, но по какому поводу? Как только его осмотрел дежурный врач, к нему сразу приступил с вопросами лейтенант Герасимов, пробывший здесь в ожидании всю ночь. Он, пригладив на висках свои густые русые волосы, присел на стул возле кровати больного:
- Вы можете говорить? Вам не тяжело? - участливо спрашивал Герасимов.
- Могу... но дышать... ещё тяжеловато! - отрывисто произносил слова Лёва.
- Я не буду вас долго утомлять, но нам важно знать основное: припомните, куда вы ходили с Дробышевой вечером понедельника? Может быть в кафе, там пили, ели что-нибудь? - лейтенант открыл блокнот.
- Нет... никуда не ходили. Я встретил её около главного корпуса военного ведомства, она туда носила бумаги вместе с Мостовым... Мы погуляли потом по Центральному парку... Вышли на окраину города к её дому... посмотрели на стройку... Всё, потом я её проводил до подъезда и... разошлись!.. Я не понял, что с Дусей? Где она?! - Лёвушка пытался привстать, но от слабости тут же рухнул на подушки обратно, поджимая губы. - Что с Дусей?!
- Это вам потом объяснят, - уклонился от прямого ответа лейтенант. - Вам ничего не показалось странным в тот вечер? Ничего необычного не происходило, пока гуляли?
- Странным?! Нет, ничего... Губы сладкие! - произнёс Лёва, как будто в бреду, пугая при этом лейтенанта, проводившего опрос.
- Вам плохо?! Вы снова бредите?
- Нет-нет... это я вспомнил, что у Дуси были сладкие губы и щёки, когда я её целовал... Она ещё мне сказала, что такая пудра у её знакомой вкусная... у Насти. Мол, она у неё взяла попудрится, а я коснулся губами, - улыбнулся при этом Лёвушка. - Мы только целовались и всё... больше никуда не ходили.
- Она так и сказала, что у Насти взяла? - переспросил Герасимов.
- Да, так и сказала...
  История начала проясняться, Слуцкий прочитав записи в блокноте лейтенанта, пришёл к определённому выводу, что как и полагал капитан Султанов, здесь имел место несчастный случай, что вовсе не оправдывает действия Зуевой. Она в тот вечер подвергала риску не одного Сергея Ивановича и в результате убила молодую девушку, никак не причастную к её преступным действиям. Пудра впиталась в кожу лица, на поверхность она уже выходила другого, ослабленного состава, что в результате спасло жизнь Лёвы Сенчука, концентрация была уже не большая, но достаточная для токсического отравления.

  Евгений Султанов вечером среды впервые переступил порог своего нового жилища. Он ещё не въехал в этот дом с высокими потолками, со встроенными батареями парового отопления, с раковиной в кухне и краном, из которого текла вода. Он вошёл в тёмный коридор, зажёг свет в прихожей, прошёл в тёплую большую комнату. Тут же кто-то вошёл за ним следом, Евгений обернулся на скрип половиц. Под массивной коридорной аркой стоял и улыбался высокий пожилой мужчина в светло-сером плаще старого покроя, какие носили ещё в сороковых годах, его седые усы торчали кисточкой, яркие карие глаза светились неподдельной радостью, густые русые брови были удивлённо приподняты. Он снял широкополую шляпу с головы, придерживая одной рукой большой кожаный портфель, другую протянул Евгению:
- Приветствую вас, дружище, в нашем уютном доме! Это, стало быть, вы мне сегодня составите компанию? Вы мой сосед?
- Очень рад знакомству, - ответил Евгений и так же приветливо улыбнулся. - Я пришёл оглядеться, но въезжать пока не могу, нет времени и, признаться, желания. Девочка у нас болеет, дочка моего друга!.. Мы живём все вместе в бараке на Почтовой.
- Я знаю, мне про вас всё рассказали! - погрозив пальцем, сквозь задорную улыбку произнёс хозяин квартиры. - Меня зовут Корней Игнатьевич Прудников. Я старейший житель посёлка Морской, теперь уже города Приморска. Служу верой и правдой советской науке, работаю в городе Ростове-на-Дону. Имею там жильё от государства, тут держу свою библиотеку, которую собираюсь забрать в ближайшее время... Пройдёмте, я познакомлю вас с моими сокровищами, - он протянул руку Евгению, приглашая его в путешествие по своим несметным книжным богатствам. - Здесь есть совершенно уникальные тома среди этого великолепия. Изобилие мысли, чувств, ощущений...
- Я рад ознакомиться, покажите, - обрадовался Женька.
  Они вошли в маленькую комнатушку-пенал, всю заставленную высокими шкафами и стеллажами, как в хорошей библиотеке.
- Вот тут храниться вся мудрость мира, культура древних столетий, философия веков, - окидывая взглядом свои богатства говорил с восторгом профессор. - Мы с вами люди разных поколений, но у нас единая общность - это наша история, наша единая сила познания, желание освоить непостижимое... Весь мир наш - это великая непостижимость! Я профессор химии и молекулярной биологии, но могу сказать, что в постижении научных постулатов, я ещё новичок! Мы, с нашим ограниченным умом, никогда не обретём всей истины познания бытия, ибо это невозможно! - он радостно обвёл глазами свои сокровища.
- Невозможно познать окружающий нас мир? - в глазах Султанова плескалось любопытство, с такими людьми приходилось не часто иметь дело.
- Окружающий нас мир - это лишь один процент от того, что мы можем видеть, осязать, осознавать, пока находимся в теле. Но, дорогой Евгений - наша жизнь, начало, конец, добро, зло, счастье, несчастье, душа, бессмертие, другой мир, вера, вечность, вселенная, человек, Христос, Бог!.. О каких высоких предметах мы с вами осмеливаемся вести речь свою! Но какие ещё другие предметы ближе них человеку? Какие предметы должны больше всего занимать нас, живущих, ищущих? Вы задумывались над этим?
- Откровенно... некогда было! - с улыбкой ответил Женька, предвкушая интересный разговор. - Но, что касается поиска истины, это у человека не отнять. Он ищет постоянно, потребно ему так свою жизнь устраивать...
- Вот именно! - обрадовался профессор, что его посыл поддержали. - Откуда всё это, что нас окружает? Как оно произошло? Надолго ли? Что такое человек? Для чего он живёт? Зачем он здесь? Что ему делать и как ему жить? Что такое жизнь, и что такое её противоположность? Эти роковые вопросы присущи нам, от них нельзя уйти никуда ни учёному, ни пахарю, от них нельзя ни запереться, ни застраховаться, они не дают покоя мыслящему человеку и мучат его с первой минуты сознания. Никто никогда не заглушит их, не удовлетворив духовной жажды... Вот мой мир, мир книги, мир бытия единого, - Прудников подошёл к полкам, потрогал любовно корешки своих книг. - Они немые свидетели наших духовных побед и поисков. Но напрасно особые науки (философия, богословие) присвоили себе исключительно эти предметы, ставя их крайней целью своих исследований. Напрасно, потому что они должны сопутствовать всякому человеку, пришедшему в мир, занимать его ум, питать его сердце, направлять волю, одним словом, составлять сущность его жизни.
- Получается, что всякий человек должен думать, для чего он живёт? - спросил Евгений. - А не будет ли это слишком скорбно для человека? Потому что таким образом он будет видеть свою конечную цель...
- А как по-другому? - удивился Прудников. - Только согласно этим понятиям, он может устраивать свою жизнь так, а не иначе: без этого знания, чем же он будет? Куклой, животным... Жизнь осталась лицом к лицу с одной физиологической потребностью и ограничилась изысканием средств в поте лица для её удовлетворения, а потом увлекшись, забывшись, потерялась из виду цель.
- Но ведь вы все учёные, прежде всего материалисты, - возразил Женька.
- Я тоже так полагал, пока не окунулся в тайны науки, в её глубины... Я потерял всех на той страшной войне, остался совершенно один на этой земле. Но потом понял, что все мои родные люди живут рядом со мной, невидимыми путями ходят рядом, помогают мне в тяготах и раздумьях... Стало легче жить, легче осознавать себя в этом мире, а то... жизнь для меня потеряла одно время всякий смысл, воля была низложена, хотелось уйти, совсем уйти из этого мира.
- Мне знакомо такое чувство, - Евгений сделал жест, будто стряхнул с головы свои горькие мысли. - Думаешь иногда, для чего нужна такая нелепость, как моя никчёмная жизнь? Значит кому-то нужна, раз я родился?!
- Вот, видите, и к вам идут правильные ответы, - улыбался Прудников. - Они ко всем приходят в своё время. Потому что ничто и никто не рождается на земле напрасно, у всего есть великий смысл. У всего есть свой мировой порядок. Вопрос лишь в том, кто его создал? Кто гармонично всё устроил в этом мире? Неужели вы полагаете, что всё создала слепая сила? Что неодушевлённая неживая материя могла создать живую жизнь? Как это?!
- Вот на эти вопросы, я полагаю, и заключены ответы в этих редчайших томах!
  Султанов прошёл к книжным полкам, приподнялся на мысочки, разглядывая названия старинных фолиантов, знакомясь с целым сводом неизвестных ему авторов, с восторгом читая заголовки на корешках.

  Туман ещё больше сгустился над городом, в ноябре месяце он хозяйничал и властвовал в этих приморских краях. В доме на улице Карла Маркса ещё долго горел торшер на втором этаже, уютным оранжевым квадратом бросая из окошка свет на узкий тротуар и проезжую часть дороги.

  Стояла глухая полночь над землёй. Все чёткие очертания предметов скрыл густой туман, нависший тугой пленою над городом со стороны моря.
  Светлана Егорова сидела за столом, поглядывая в эту непросветную бездну за окном. Ходики равномерно тикали на стене, за шкафом спал, посапывая во сне, Евгений. Муж был на работе в ночном дежурстве по городу, Наташа потихоньку выздоравливала, сейчас она спала на родительской постели рядом с мамой в отсутствии отца. Её состояние уже не вызывало опасений, но всё ещё тревожило Светлану, она заметила что в последнее время у Наташи был резко очерчен носогубный треугольник, к тому же сильная тахикардия вызывала беспокойство. Иногда сердце так колотилось, что девочка не могла нормально уснуть, тогда Светлана ей давала на ночь валерьянку в таблетках. Врач, которая ходила на дом, успокаивающе говорила, что после такой болезни, как скарлатина, часты подобные проявления организма, всё постепенно пройдёт и не стоит сильно беспокоиться, но Светлана думала иначе. Её мама, Елизавета Юрьевна была в прошлом военным медиком, она упоминала о серьёзных нарушениях сердечного ритма, как осложнения после скарлатины. Егорова полагала, что это как раз тот случай, потому что у дочери болезнь протекала в тяжёлой форме. Как только Наташа поправится, ей требовалось серьёзное стационарное обследование, чтобы исключить всякие непредвиденные состояния. Об этом и не только, сейчас размышляла Светлана Егорова, был ещё один очень неприятный момент, произошедший в школе, где училась её дочка. Света пришла сегодня после уроков туда, чтобы получить домашнее задание для девочки, пока Наташа болела, а сама Егорова была с ней на больничном, они вместе навёрстывали упущенное по программе, обучаясь на дому, пока Натулька была на карантине. И вот сегодня днём не застав классную руководительницу на привычном месте, Егорова отправилась в учительскую, дверь которой была чуть приоткрыта. Светлана услышала голос директора Фролова, решила что у него там совещание и не стала проходить, оставшись у дверей, но раздавшийся голос Никандровой, заставил её чутко прислушаться к сказанному ею, поперев свои принципы, что подслушивать не хорошо. Но это был тот момент, когда подобное действие идёт лишь на пользу, когда многое открывает глаза на происходящее, на людей, уже давно знакомых, и помогает принять правильное решение.
- Что это значит, я вас задерживаю?! - раздался гневный возглас Фролова. - Я вас тут специально поймал, Валентина Дмитриевна, чтобы разобрать жалобу на вас от родительницы Морозовой. Она заявляет и уже не впервые, что вы гнобите её сына, спокойного, уравновешенного мальчишку, хорошиста, но почему-то очень неудобного для вас паренька... В чём причина? Давайте разбираться!.. И не только о нём идёт речь. Многие родители жалуются на ваше волевое, жестокое обращение с детьми...
- Ну, конечно, наша школа всегда была на высоте, лучший директор в городе, это вы, Максим Максимыч, лучшие учителя тоже у нас, у меня, между прочим, лучший в городе класс по всем показателям... И если бы не моё, как вы говорите, волевое обращение с некоторыми... Я не знаю, где бы мы с вами теперь были. Нас бы склоняли на всех собраниях в РОНО... А что касаемо Морозова и ещё некоторых, они настоящие тормоза в развитии. Да-да, я не сгущаю краски!.. Я даже знаю, кто ещё на меня в обиде, видимо, это мамаша недотроги, Егоровой Натальи. Одна дочка в семье, вот и набаловали до невозможности, всё там можно, все её любят, восхищаются... Тут даже их сожитель приходил, тоже со мной разбираться, второй папаша... Неизвестно только, который настоящий! - с издёвкой выпалила Никандрова.
  Светлана хотела было войти, схватилась за дверную ручку, но замерла на месте после столь "любезных" высказываний в её адрес.
- Как вам не стыдно?! - раздался возмущённый возглас директора. - Это нормальная семья, хорошая девочка... Что вы себе позволяете?!
- Да, что позволяю?! И вы считаете нормальным, что трое взрослых людей живут под одной крышей этакой шведской семьёй? На глазах у ребёнка? Что вырастет из неё, на всё это глядя? Живут в одной квартире все вместе...
- Это нас с вами совершенно не касается! Ну, как вы можете? Вы же учитель, пример должны подавать... Что у вас за мораль?
- Мораль у пани Дульской!.. И у них вот, у Егоровых, тоже себе мораль!.. А вы на меня пеняете. Ну, и что она вам тут напела на меня, эта шведская мамаша? Винит, что заболела её недотрога?
- Кстати, в вашем классе больше всех случаев скарлатины, жалобы на вас идут ещё от школьной медсестры, что не вовремя допускаете осмотр ребятишек. Нет должного проветривания, контроля при входе в класс на предмет сыпи, температуры... Как объясните всё это?! - голос директора приобрёл совсем мрачный оттенок. - А ведь вас двигают на моё место при переводе!..
- Вот что, с больной головы на здоровую, понятно!.. Я вас не устраиваю, как кандидат на вашу должность... Ну, как же, вас, как лучшего директора города переводят в школу нового района, что отстраивается на Парковой. Прежний директор подал заявление, как не справившийся, потому что там расширяться надо, достраивать спортзал, а вы... можете! И я здесь возможный кандидат на ваше место... Заметьте, не методиста предлагает РОНО, не вашего зама, а меня, старого партийного работника, с большим творческим и педагогическим опытом... А вы теперь за моей спиной плетёте интриги! Ловко! И отыграться решили на семьях, откровенно говоря, жиденьких...
  Светлана раскрасневшаяся, с гневно сверкающими глазами, наконец-то, толкнула дверь! Она влетела в учительский кабинет, посмотрела на изумлённого Фролова, скользнула взглядом по Никандровой:
- Я как раз из тех жиденьких, которых вы тут упоминали!
- Вы слышали всё?! - Никандрова вскочила со стула. - Тем лучше, не будет лишних объяснений. Вы уже знаете моё мнение о вас, и вашей набалованной особе... Нет, я не жестокость проявляю, у меня у самой два внука и я их воспитываю в строгости, как сына своего, по-спартански!..
- Но она же ведь, девочка! - вскипел Фролов. - Тут совсем по-другому надо подход иметь. Вы же учитель со стажем и большим опытом работы в школе...
- И что, что девочка?! - не дала договорить Никандрова. - Всё внимание ей, вся любовь ей, но не только дома, и в школе от меня это требуете...
- Например!.. Когда я от вас это требовала? Мы всегда вас очень уважали, Валентина Дмитриевна! - Светлана покраснела ещё больше. - А для вас, я оказывается из Швеции приехала... Вот, чтобы нам совсем тут не разругаться, я попрошу вас, Максим Максимович, если можно, переведите мою дочь на следующий год в вашу новую школу, тем более, что нас переселяют на Парковую из старых бараков на Почтовой в новый отстроенный район рядом с девятой школой, куда вас направляют работать.
- Ну, что же, я бесконечно буду этому рада! - воскликнула классная. - Поменьше будет тормозов в нашем образцовом классе. Они с Морозовым ни рыба ни мясо, так, отходы производства, из которых ничего путного не получится в жизни. Ни азарта, ни цели!.. Дети должны гореть ярким пламенем, должны быть всегда на виду, на передовой в нашей бурной жизни, а ваши, простите, плывут по течению и только! Никакой инициативы, никакого порыва!..
- И это вы про второй класс говорите? - возмущённо произнесла Светлана. - Что с них сейчас потребовать-то можно? Они ещё из люльки вылезли недавно!
- Вот, я же говорю, сейчас заступаться начнёт за свою принцессу на горошине! - вставила Никандрова и сощурилась в скверной улыбке.
- Вы не волнуйтесь, переведём вашу дочурку, - мягким голосом произнёс Фролов. - Как она, поправляется? Я слыхал, что форма болезни была тяжёлая.
- Спасибо, ей уже получше, вот я и пришла сегодня за уроками, а тут... простите, что стала невольным свидетелем ваших интриг... Всего хорошего! - Егорова подбежала к двери, выскочила в коридор, прижала руки к пылающему лицу.
  Вслед за ней выбежал директор, поймал её за рукав, а потом долго успокаивал, подведя к подоконнику, рассуждая на отвлечённые темы.
... И вот теперь она сидела в тёмной комнате с тускло горящей настольной лампой под низко опущенным световым колпачком. Неужели это так странно выглядит со стороны, их такой крепкий дружеский союз? А он, Алёшка, ведь не думает так же, как Никандрова? Это же надо иметь такое развращённое сознание?! Что она за человек такой?! А муж? Светлана вздрогнула, дальше размышляя над семейным укладом. Уходит на дежурство, а тут с ней на ночь Женька остаётся... Ведь не ревнует, воспринимает как должно в таких ситуациях. Как нормальный человек всё воспринимает... А если, это не так?! Она поёжилась от такой жуткой мысли, взглянула на шкаф, на кусочек дивана, выглядывающего в комнату, на котором спал Султанов и видел десятый сон... Может Алёша тоже ревнует, но не имеет права ей говорить об этом?! Его московское прошлое ему такого права не даёт?! Чушь какая!..
- Что это я?! Нелепость в словах Никандровой заставила меня усомниться в положении вещей, но... это теперь меняет наше общее решение на совместный переезд в Женькину квартиру, - тихо, полушёпотом говорила Светлана самой себе. - Скажут, вот, мол, все вместе переехали... ещё будет дополнительный повод для сплетен. Не хочу я этого, не хочу такой славы моему ребёнку!
  И тут же подумала про себя: "Что это ты, когда это тебя так волновало чужое мнение?" Светлана решила не откладывая в долгий ящик, поговорить с Алексеем об этих хитросплетениях. Она прислушалась к Наташкиному дыханию, девочка дышала свободно, легко... Может быть всё обойдётся, и не будет никаких осложнений? Но смутная тревога волновала душу всё сильнее. Светлана ждала маминого приезда из Шатрово в этот выходной, очень ждала!..

  Но в выходной, в это последнее ноябрьское воскресение туманным утром приехала из Шатрово не только Елизавета Юрьевна, в гости к сводному брату приехал из Краснодара совершенно неожиданно Виктор Богданов.
  Николай Павлович утром пораньше отправился на рынок, когда пришёл обратно домой, застал за столом свою жену и Виктора, с улыбкой обернувшегося к нему с чашкой чая в руке.
- Ну, в нашем полку прибыло! - воскликнул Николай Павлович из коридора.
  Он быстренько снял верхнюю одежду, переоделся в домашнее, всунул ноги в тёплые тапочки, прошёл к столу: - Какими судьбами к нам, грешным?! Никак понадобилось от нас что-то краевому начальству?
- Угадал!..
- А как же? Ведь ты бы просто так не приехал без предупреждения, - Лазарев сел за стол рядом с братом, весело сверкая глазами. - Хоть даже итак, я очень рад тебя видеть!.. Ну, выкладывай, Витёк, с чем пожаловал!
- Ладно, вы тут заседайте, решайте ваши дела, а мы с Алёнкой пойдём на концерт, как я ей и обещала, - поднимаясь из-за стола и снимая свой домашний фартук на ходу, говорила Ирина.
- Что за концерт? - Виктор поднял глаза на Ирину, но ответил ему брат.
- Клоуны приехали в наш ДК, да ещё с животными впридачу, собаки дрессированные, куры, петухи... Одним словом, цирк приехал! Вот они ещё с середины недели собирались, как только афишу вывесили, - повернулся к жене Николай. - Ладно, Ира, вы там идите, только друг от дружки не потеряйтесь! - усмехнулся он, припомнив про себя весёлый случай, как потерялись жена с дочкой на новогодней ёлке в прошлый год.
  Сборы были недолгими, вскоре хлопнула входная дверь, гулкие шаги сбежали по лесенкам, а в квартире установилась тишина. Виктор откашлялся в кулак, повернулся к Николаю, придавая лицу должную серьёзность, произнёс:
- Дело, Коленька, меня к тебе невесёлое привело. По старым тропкам идём, давняя старая история назрела, да вот не видно ей конца и, как подобраться не знаем. Потому цепляюсь сейчас за всякую возможность... Твоя помощь требуется, - он повернулся от стола в сторону коридора, проверяя плотно ли закрыта входная дверь. - Я уже говорил как-то однажды, что твои сотрудники - это мой скрытый резерв, для тех случаев когда требуется помощь в работе под прикрытием, чтобы они были мне хорошо знакомы, но не краснодарские, не местные. Чтобы своим появлением в городе не смущали тамошнюю гопоту.
- Так тебе люди мои нужны? - подливая себе в чашку крепкого чаю, спросил Лазарев. - Давай обсудим... Кого наметил? Поделись соображениями!..
- Это решение не двух минут, разговор предстоит долгий и обстоятельный. Кстати, как у вас здесь разрешилось? Краевая комиссия отработала? Я в курсе, что у вас до сих пор Слуцкий заседает...
- Он с нами работает без конкретики, не докладывает о подробностях, но и без этого понятно, что всё пошло не так, как ожидалось в начале... Здесь уже как третий день прибыл из Воронежа новый сотрудник на авиамоторный. Его Пискунов рекомендовал... Ну тот, о котором я тебе уже говорил, - напомнил брату Николай Павлович. - В одном из разговоров Сергей Иванович упоминал, что его приятель Гриньков по телефону был слишком напряжён, но причину хотел сообщить только при личной встрече. А теперь получается, что лично встретиться он уже с Пискуновым не сможет, по причине его... гибели! И карты раскрывать нельзя до времени, там у Слуцкого есть свой какой-то план... А следователю и самому майору Гриньков ничего не говорит... Вот если бы Сергей был жив, мы бы с ним поговорили, отвечает. Как быть? Логинов проговорился, что надо Сергея Ивановича обратно с Должанки доставить, он уже с нашими всё обговорил, чтобы были на подхвате, ежели что!.. Ну, Рузаевская группа всегда наготове в таких делах.
- То есть, Пискунова-старшего ещё не "похоронили"? - улыбнулся Виктор.
- Нет, официально озвучено, что тело до сих пор на токсикологической экспертизе, медики с ним работают... Если бы ты знал, чего это Вадиму стоит!..
- Представляю!.. Но у нас не лучше, - Виктор снова поглядел на дверь. - Бобровский притон опять засветился своими красными фонарями! Из числа пострадавших в этот раз сын нашего главного санитарного врача города. СЭС у нас возглавляет Куроченков Леонид Акимович, хороший, старый служака, а сын его с армии вернувшийся весной, никуда не пристроился, а подался работать в "Центральный" ресторан к Боброву. Сперва официантом, а потом... в кордебалет. Стыдно было признаться Леониду, но теперь когда всё открылось таким драматическим образом, он заявление написал и мы разбираемся теперь...
- Кордебалет, парень?! - поднял удивлённые глаза на брата Лазарев.
- Представь себе!.. И мы были удивлены не меньше твоего. Но Володя занимался бальными танцами в школе с первого класса, потом даже принимал участие в конкурсах на лучшую пару, он со своей партнёршей взял не один приз. После армии хотел пойти учиться на тренера по спортивным танцам, но вот увлёкся лёгким заработком, а теперь... Попал в историю!.. Они там по вечерам работают на подтанцовках у ресторанных музыкантов, но всё прилично, они танцуют в чёрных трико, не придерёшься... Она, эта Мирослава, Бобровская жена, очень изобретательная дама, соблюдает всё по закону, именно ей принадлежит инициатива с танцующими мальчиками, как в больших областных заведениях... Ничего противозаконного, одним словом, но... Она предложила Володе большой гонорар за выступление на частной вечеринке, а он, дурак, согласился!.. Его пригласили ночью прийти в гостиницу "Турист" перед самыми ноябрьскими праздниками. Он пришёл, там его напоили каким-то зельем, подмешали что-то в рюмку с вином, он отключился и ничего не может вспомнить, кроме того, что его запихивали в машину. Очухался уже в двухэтажном большом доме с такими же пацанами в одной комнате, как и сам по возрасту. Им предложили станцевать стриптиз на сцене перед женской аудиторией. За отказ - экзекуция!.. Голых привязывали к стропилам и били ремнями... Володька от страха сразу согласился... Объяснили, что надо делать, как себя на сцене вести, - Виктор глубоко вздохнул перед тем как продолжать.
- Это что же, у нас такое возможно под боком? - возмутился Лазарев.
- Да, вот такой процветает разврат, оказывается... Наступила ночь, в зале на первом этаже собрались за столиками богатые дамы, как он описывает, были даже с семьями, мужьями и детьми... Они вышли с ребятами на танцы, раздевались постепенно, но как только публика завелась, на них набросились из зала, стали срывать последнюю одежду, отволокли за кулисы, в основном это были женщины, а после... Представляешь, что эти богатые барышни заставляли их делать, да ещё на глазах у их же развратных мужей?! - сверкая белками, произнёс Виктор. - До утра над ними издевались, а на заре снова влили насильно отравленного вина... Выбросили их где-то у обочины дороги полуголых, они не могли сперва сориентироваться, когда очнулись, долго до города добирались своим ходом... Но зато у каждого в трико была обнаружена крупная сумма денег... Ребята промолчали, раз такое дело и им заплатили, то ничего и не было вовсе, сами мол, согласились, а Володька нажаловался отцу сперва, а потом матери... Тут и началось, такой гвалт поднялся!.. Я тут же Мирославу эту вызвал на допрос. Она сидела передо мной нога на ногу, такая вся чистенькая, ухоженная, скромненькая, говорила что не имеет к этому никакого отношения, и что ребята сами решили подработать без её ведома, влипли в историю, а приписали всё ей, неповинной овечке. Ведь у них в ресторане всё чинно и благородно, парни не голые танцуют, а в трико, и только до полуночи. Что мы могли ей предъявить? Но, как выяснилось, есть пропавшие без вести ребята, и таких уже набралось с десяток, это из числа тех, кто работал в Бобровском ресторане официантами сперва, как Володя. Есть подозрение, что их отвозят в этот притон, где платят дамочки большие деньги за голое зрелище. Но куда потом они пропадают, неизвестно. Об этом заведении ещё Рахманин Ахмедову говорил при личной встрече у того же ресторана, когда похитил его сына... Старая, тяжёлая история, и Бобров этот к игрищам Рахманинским был причастен, но опять же, ему нечего было тогда предъявить, а тут уже не шутки с похищениями и развратными действиями под принуждением. Но чтобы их как-то подцепить надо выйти на эту женщину, на Мирославу...
- Какая это женщина?! - передёрнул плечами Лазарев. - Тварь она конченная, а не женщина, если такое вытворяет с молодыми мальчишками! Почему на неё надо выйти? Она организатор?
- Предполагаем, что - да!.. Она очень сильно молодыми интересуется, и муж ей в том не помеха. Там какие-то странные отношения в семье, через чур свободные. Она не гнушается завести романчик на стороне, вот этим мы воспользовались и не один уже раз... в частности, когда брали Елагина и Дружникова. Тогда с ней знакомиться просили нашего, теперь уже вашего Егорова Алёшку, и ему это весьма успешно удалось... Он её привлёк, как мужчина, она его хорошо запомнила, вот я и подумал, а может быть... его снова к ней подставить? Без лишнего повода, просто так в обычных обстоятельствах!
- Ты что, с ума сошёл?! - вскочил Лазарев со стула. - Она ведь наверняка уже знает, что Егоров был к ним из милиции тогда подставлен, коли банда с таким треском провалилась на очередном деле!.. Ты что угробить его хочешь?! Не дам!
- Ты погоди орать!.. Выслушай сперва! - осадил брата Виктор. - Мы уже начали с ней игру, подставное лицо - Сергей Малофеев, тебе хорошо известный. Он спортивный тренер как раз, тренирует наших парней-оперативников, и не только их, у него хорошая молодёжная команда собралась по лёгкой атлетике, и не надо биографию менять. Для Мирославы это большой козырь, и она на него клюнула, познакомилась с Сергеем, была уже у него на соревнованиях... Для этой дамы всё-равно, кто бы ты ни был, милиционер или миллионер. Лишь бы совпадал с её критериями разврата! Понял теперь?!
- Не совсем... Поясни! - сел обратно Лазарев за стол рядом с братом.
- Она ходит на тренировки вместе с Малофеевым присматривает себе новых парней, но пока на открытые действия не решается. Мы считаем, что пока она не затащит Малофеева к себе в постель, дела путного не будет!.. Но он не "ласточка", он жене не может изменять, не того полёта птица! Чтобы к ней в доверие войти полностью, нужен более раскованный типаж, но чтобы дело наши контролировали, Сергей, например, и в нужный момент сработали как полагается. Просто она дама осторожная, не доверяет непроверенным лицам и к Сергею относится пока с подозрением, но мы продолжаем эту игру... А вот, если к примеру, Егоров с ней встретиться совершенно случайно, не будет выказывать ей никаких знаков внимания, она узнает его непременно!.. Пусть даже он в милиции работает, ей это совершенно будет неинтересно, потому что есть явные покровители у её мужа и у неё самой среди нашей братии, даже среди административных городских мужей... Это не секрет ни для кого, что ты смотришь так? Потому чувствует она себя в полной безопасности. Их надо с поличным ловить, только тогда будет толк, а пока мы даже не знаем, где этот ночной бордель находится, куда ребят отвозят для развлечений!
- Прямо банду Ипатова напоминает, - вставил Лазарев, косо взглянув на брата.
- С той лишь разницей, что там были малыши, а тут взрослые ребята, сами согласившиеся с данными условиями... Ведь не решаются многие на оглашение своего позора, нет от них никаких заявлений, вот Мирослава и пользуется случаем! Да к тому же деньги платит. Когда мы вызвали её для разбирательства по делу Куроченкова, она так и заявила, что ребята за вознаграждение танцевали, какие, мол, претензии, они сами согласились, а теперь клевещут, да ещё на её честное имя! Какого?!
- Вот, ушлая баба! - вскипел Николай Павлович. - Но только с Егоровым плохая идея, не тот он уже, совсем не тот!.. Да и в семье у него не всё ладно, дочка болеет, тяжелой формой скарлатины, еле вытащили ребёнка!.. Переживает он и жена его, сейчас хотят обследовать малышку на предмет осложнений, не до того Егоровскому семейству, не до ваших амурщиков продажных!
- Всё понимаю, Коля, но и приехал к тебе без предупреждения потому, что имею подозрение на стукача из нашего ведомства, чтобы уж полная была соблюдена конспирация. Чтобы никто в крайности не подумал, когда Алёшка к нам "случайно" приедет, что он подставной. А я надеюсь, что он всё же откликнется на мою просьбу, тем более, что с Мирославой знаком и может быть полезен в нашем общем деле... Пусть он сам ей предложит кого-то, на его усмотрение, будто бы случайно познакомит её с молодым парнем, к Алексею она больше испытывает доверия, чем к Малофееву. Мне кажется, что именно его протеже мы могли бы задействовать в нашей игре по полной программе. Она любит молоденьких парней, с хорошей осанкой, крепкой фигурой, умеющих танцевать, быть бесшабашным, озорным... Неужели таких нет у тебя кандидатов? Подберите! И Пусть Егоров с ним приедет к нам в город для знакомства с этой премудрой дамой. Может быть тогда мы и сможем выйти на их притон? Но чтобы это было полное инкогнито, чтобы ни чем она не могла смутиться, чтобы ничего ей даже близко не напомнило никакую слежку или наблюдение. Не будет этого, до тех пор, пока все связи её не раскроются, все адреса не всплывут, но тут полное должно быть погружение... Понимаешь? Нужен парень неженатый, если что и получиться, то уж чтобы не корил себя в измене супружнице. Чтобы мог себе позволить, ну ты понимаешь!..
- Я понимаю... В таком случае, почему бы вам не задействовать специальный для этого контингент, тех же "ласточек", вы же имеете на прицеле с ними связь, со спецами-то! Или это слишком заметно для такой тонкой игры?
- Уже советовались с товарищами на этот счёт, они слишком хорошо подготовлены, чтобы их сразу распознали. А у Бобра на это острый нюх. Потому внедрить профессионала будет сложнее втройне!.. Говорю же, она очень осторожная дама, доверяет только проверенным лицам, вот и Малофеев пока пасует, но мы продолжаем надеяться... А всё же поговори с Алёшкой, он тебе доверяет, ты же его непосредственный начальник... История это долгосрочная, надо пожить в городе какое-то время. Не сразу, не с бухты-барахты начинать. Пусть сперва приедет, оглядится... Но он сам уже возрастной, вот я и предлагаю ему привезти с собой молодого приятеля, а там познакомить его с Мирославой.
- Я понял твой посыл, понимаю, о чём может идти речь, но у нас пока тут свои погремушки... Но, впрочем, давай ещё раз с тобой пройдём все непонятные для меня моменты, может быть ты меня и убедишь! - Лазарев забрал чайник со стола, чтобы его подогреть на плите, а сам мысленно уже проигрывал оперативную ситуацию, поглядывая с улыбкой на Богданова.

  В старых полупустых бараках на городской окраине Приморска вечером воскресенья было суетливо. Логинов и Слуцкий привезли с Должанской станицы Сергея Ивановича Пискунова для дальнейших мероприятий. Завтра утром он должен был появиться в просторных коридорах авиамоторного завода перед своим приехавшим из Воронежа приятелем.
- Не хочет он нам говорить о своих проблемах, которые вам озвучивал в телефонном разговоре, - говорил Слуцкий, сидя рядом с Пискуновым. - Домой вас не везём пока, потому что нужна неожиданность... Не беспокойтесь, ваши домашние сегодня были поставлены в известность на факт вашего воскресения. Правда, ценой развода Вадима! - усмехнулся Слуцкий.
- Как?! - поднялся со стула Сергей Иванович.
- Не волнуйтесь мы всё уладили, Мария вскипела сперва, а потом пошла с мужем на мировую. Но чего это стоило вашему сыну!.. Простите, но без такой игры все наши старания были бы на смарку. Хотя и теперь не всё ясно, после вашего "ухода" всё сразу затихло. Объяснений Гриньков никаких не даёт, а полагаю, что они очень важны. Говорит, что только вам мог всё рассказать при личной встрече. Вот мы вам и организуем завтра таковую, отвезём вас отсюда прямо к нему на работу. Он уже вступил в новую для себя должность. Очень был огорчён, когда узнал о вашей "безвременной кончине". Но, мне показалось, что он не был слишком удивлён этому обстоятельству.
- Думаете, знал заранее о покушении на меня? - поднял удивлённые глаза Сергей Иванович.
- Вот мы завтра это и проверим, - Слуцкий посмотрел на часы. - А сейчас отдыхайте, набирайтесь сил, они вам завтра понадобятся. С вами на ночь останется Логинов, поговорите, посовещаетесь, может быть вспомните ещё что-то важное. А мне пора отбыть, всё приготовить для завтрашнего дня.

  Они шли торжественной поступью в кабинет начальника отдела кадров авиамоторного завода под высокими стеклянными сводами, по гладкой сверкающей белизной плитке, на которую ажурной россыпью падали солнечные лучи с потолка. Сергей Иванович был весь в предвкушении от встречи с приятелем, которого не видел много лет, он весело улыбался, был в хорошем настроении, что именно сегодня закончится этот затянувшийся мрачный спектакль с его "похоронами", что он, наконец-то, приступит к своей любимой работе, вернётся домой. Логинов вышагивая рядом с Пискуновым, думал о том же, что завершится эта комедия положений, и он вернётся в Ростов с лёгким сердцем выполненного служебного долга, что Гриньков сейчас раскроет свои тайны перед другом... Слуцкий, сидевший уже в его кабинете и ожидавший их появления на пороге, готовил почву для разговора, не раскрывая перед Гриньковым самой сути, имени того, кто должен предстать на пороге его кабинета в это светлое, солнечное утро.
- Никита Трофимович, сейчас мы сможем поговорить с вами открыто, - вкрадчивым голосом говорил Слуцкий, стоявшему у стола Гринькову. - К нам уже идут товарищи... Вы будете несколько удивлены, но уверяю вас, не на долго... потому что нам предстоит с вами серьёзная работа над ошибками. Но, думаю, что это будет для вас радостная встреча!
  В дверь постучали, Слуцкий быстрым шагом направился открывать. На пороге сияющего солнечными лучами кабинета появился Сергей Иванович Пискунов в предвкушении долгожданной встречи. Он прошёл от двери к приоткрытому окну мимо Гринькова, протянувшего ему руку на встречу, резко развернулся на каблуках и с улыбкой спросил:
- А... а Никиша, где?!
  Его громкий возглас повис в воздухе неловким вопросом, заставив Логинова и Слуцкого с окаменевшими лицами превратиться в маски из немой сцены комедии положений знаменитого "Ревизора".

  Алексею очень не понравилось предложение Лазарева по поводу помощи краснодарским товарищам. Всё утро понедельника после планёрки они беседовали в кабинете при опущенных шторах. Полковник рассказал о визите Виктора Богданова к нему на выходной, о его просьбе поговорить с Егоровым, донести до него нужную информацию и вот теперь выслушивал мнение своего подчинённого, внимательно вглядываясь больными глазами в отчётные документы, лежавшие перед ним на столе:
- Алёша, ты не шуми, - миролюбиво, по-отечески, говорил он. - Это же не приказ, просьба подумать, сопоставить всё и может быть... согласиться помочь.
- Та картина, которую вы мне обрисовали, она не укладывается в обычные понятия срочного и нужного дела, - Егоров откинул стул, вскочил и встал у полковника за спиной. - Я понимаю - малыши, жертвы маньяка Ипатова, которых он буквально скармливал злобным голодным псам, а тут... Взрослые, бесшабашные жеребцы, демонстрируют свои мужские прелести за деньги! Ну вот и пусть дальше свои зады оголяют под гром аплодисментов грязных портовых шлюх, раз им это нравится... В чём проблема?! Они сами добровольно идут на эти безобразия, ради лёгкого заработка, как последние проститутки, а мы должны из кожи лезть вон, идти на унижения, ради чего?! Мне и так после этой Мирославы в глаза Светке было стыдно смотреть, она чёрте что думала, чуть со мной не развелась... Так это было восемь лет назад, и там был железный смысл во всём этом мероприятии, ловили банду Рахманина на живца... Он тогда к сожалению, сам увернулся, паскуда!.. И вообще, - Егоров склонился над столом злобно улыбаясь, - если бы очень нужно было, то это гнилое болото, этот бобровский притон, враз бы прикрыли, за один день!.. А если он до сих пор существует, да ещё имеет незаконный бордель в своём управлении, то стало быть очень кому-то греет задницу! Что, не так?!
- Всё так, Алёша, - подтвердил Лазарев. - Больше скажу, не одни мы такие... Вспомни московский "Метрополь", ведь там ещё при царе господствовали жрицы любви на полных законных основаниях, а после революции притон так и не был закрыт, и теперь... Значит есть смысл их там держать! Но вот как мириться с настоящими преступлениями против молодых парней? Ты говоришь, что они добровольно идут туда работать, может ты и прав, глупые ещё, много не понимают, вот их и ловят такие Мирославы, но... Хочу напомнить тебе одну истину, что тело человека неприкосновенно! А ребят, приехавших на место вечеринки, насильно заставляли оказывать интимные услуги, они на это не соглашались, тогда путём угроз и побоев заставили... А это уже преступление против плоти.
- Они о чём думали, когда туда ехали?! - не унимался Алексей. - Можно было бы сразу догадаться, какого рода услуги они там будут оказывать. Или они совсем ничего не соображают, такие птенчики неоперённые, в детский садик ходят?! Ведь ясно же им предлагали поехать туда на ночь, станцевать стриптиз... И Володька этот не отрицает тот факт, а потом прибежал маменьке жаловаться, придурок!.. Папаша его заяву накатал, а мы теперь расхлёбывай!.. Нет уж, увольте! Пусть эту Мирославу кто-нибудь другой в койке убаюкивает!
  Егоров красный от злости, плюхнулся на стул, отвернувшись от полковника. Тот хотел было ему ещё что-то возразить, но дверь в кабинет скрипнула, на пороге появился Вадим Пискунов в военной форме с папкой в руке, пришедший явно по делу. Он быстро прошёл к столу, глянул на Алексея:
- Закрывай моё дело о покушении, - угнув голову произнёс он, присаживаясь к столу, - мёртвым нашли исполнителя. Мужика того, что на меня напал с ножом, выловили на лодочной станции в Тамаровке. Видимо, его сразу ликвидировали.
- Как ты его опознал? После воздействия воды через столько времени - это просто невозможно, - спросил Лазарев.
- А кто сказал, что он там пролежал долго? - Вадим уселся поудобнее, положив ногу на ногу. - Его нашли на второй же день после того, как я на стройку прогулялся. Просто нам стало известно об этом недавно, а сегодня утром мне показал фото с места его нахождения приехавший сюда опер. Логинов послал запрос с фотороботом по местным отделам, а там искали сперва среди живых, но потом изменили тактику, и всё сложилось. Я опознал его сразу, у меня память отличная на лица, как и у отца... Кстати, именно это и сыграло решающую роль в сегодняшнем происшествии, - он победоносно поглядел на Егорова и полковника. - А вы ещё не в курсе? Мне, правда, Слуцкий не разрешил никого в подробности посвящать, но раз уж вы вели моё дело - расскажу!.. Сегодня утром, - Пискунов посмотрел на часы, - несколько часов назад, с помощью моего отца был задержан агент иностранной разведки. Его пытались внедрить сюда под видом приехавшего из Воронежа кадровика Никиты Гринькова.
  Вадим со страстным азартом взялся в подробностях рассказывать случившееся на заводе. Лазарев пересел к нему поближе, чтобы как следует уловить канву сюжетного расследования, и "насладиться" выражением лица говорящего.
- Теперь понятно, почему так важно было устранить Сергея Ивановича, - произнёс полковник, после столь подробного изложения. - У них там всё весьма плодотворно сложилось, когда они поняли, что направляется на военный завод кандидат, который не имеет семьи, и его не знают в Приморске. Нашли подходящего двойника, поправили внешность, создали схожесть... Удобный во всех отношениях кандидат, ничего не скажешь. Но карты спутал случай. Стало известно перед самой его отправкой, что в Приморске есть человек, работавший с ним когда-то. И он был единственным препятствием на пути к успеху внедрения шпиона. Да-а! Значит Сергей Иванович не узнал своего товарища? Хотел бы я видеть реакцию мнимого Гринькова в тот момент!..
- Отец говорит, что подумал сперва, что это своего рода проверка и Слуцкий подставил ему двойника, похожего, но не во всём. Он тут же понял, когда вошёл, что перед ним чужой человек. Спросил ещё у Слуцкого, в чём, мол, тут подвох? А тот аж позеленел от неожиданности... Этот мнимый Гриньков попытался из кабинета срочно выйти, но у дверей его задержали... Теперь их вместе с Зуевой отправят в Москву для дальнейших следственных действий. Эта дама и половины не рассказала того, что знает сама, вот там в столице её и раскрутят по полной программе. То есть - это даже не краевого управления уровень, если пришло предписание отправить их в главную инстанцию.
- Понятно, дело серьёзное!.. Сергей Иванович уже дома? - спросил Лазарев.
- Нет ещё, он работает у себя в центральном корпусе вместе с Логиновым и Сусловым, подбивают все шероховатости, оформляют документы. Но к расследованию их не допускают вплотную, это дело Слуцкого. Ещё непонятно, как и где подменили Гринькова и жив ли он. Арестованный фигурант молчит, но обмолвился лишь, что в аэропорт поехал настоящий Гриньков, а в самолёт уже посадили подставную утку. Ничего, разберутся!.. А вот отец домой поедет, как только всё соберут нужное по инстанциям, и вот меня сюда к вам просили явиться, чтобы вы закрыли дело со своей стороны.
- Что же, закроем! - произнёс Егоров, подвигая к себе папку с бумагами, принесённую Вадимом. - Вы свободны, старший лейтенант!..
Пискунов поднялся, одел у выхода свою фуражку, козырнул для приличия, показывая свою белозубую улыбку.
- Ты на него так брезгливо поглядел!.. - произнёс Лазарев после ухода Вадима.
- Не люблю этого типа... Антипатия! - Егоров поднялся, шагнул к дверям с папкой в руке, но полковник его остановил.
- Алёша, задержись на минуту, - Николай Павлович протёр платочком глаза. - Что у вас произошло с Сашей Терещенко весной в Краснодаре?
  Егорова будто обухом по голове саданул этот неожиданный вопрос. Он замер в дверях, обернулся, остановившись у порога. Алексей понял, что вчера с Виктором Богдановым полковник обсуждал не только дела притонщиков. Егоров медленно двинулся обратно к столу, сел как подкошенный напротив Лазарева, впившись в него глазами.
- Летом будущего года этот парень вернётся к нам в город молодым офицером из школы милиции, нам решать его судьбу, - спокойным, невозмутимым тоном продолжал полковник. - Я успел его узнать, как парня, который не может предать или обмануть, и меня смутило несовпадение о нём разных мнений. Виктор рассказал мне подробности вашего дела, намекнул на разногласия в выводах и рапортах... Так что же всё-таки произошло? - Лазарев поднялся со стула, нависая над Егоровым. - Вы его, на самом деле, бросили в номере ночью одного? Зайцев дал путное объяснение, но ты... вернувшись из Краснодара сразу подал рапорт об увольнении со службы. Я тогда думал, что это нервы твои сыграли роковую роль - семь ранений на фронте, это не шутка, да ещё тяжёлое ранение головы впридачу, но после вчерашнего разговора с Виктором...
- Я всё указал тогда же в рапорте, - опустив вниз глаза, начал Егоров.
- Позволь тебе не поверить, что - всё!.. Скажу откровенно, мне нравится этот бойкий парень Терещенко, но я и ему честно сказал, что меня не устраивает такой спорный во всех отношениях сотрудник, но теперь я готов изменить своё решение, - полковник обошёл вокруг стола, встал за спиной у Егорова. - Всё, что здесь будет сказано, останется в этом кабинете, я тебе обещаю. Ну, так ты мне расскажешь, наконец, правду? Я как начальник УВД города должен знать каких сотрудников принимаю на работу, можно ли им доверять полностью, потому что это касается жизни многих людей, находящихся в одной связке с таким человеком. Я ещё долго могу рассуждать на эту тему, и тем не менее... я тебя не принуждаю, решай сам... У тебя к Терещенко какое-то предвзятое отношение?
- Нет, ошибаетесь, - Егоров поднял глаза. - Когда я его вытащил из воды два года назад, там под Новороссийском, по делу Ипатова... помните? Мы сидели на каменистом берегу дикого пляжа, он приходил в сознание у меня на руках, и я тогда же ощутил, будто прижимаю к себе своего неродившегося сына... Да-да, не смотрите так, у меня в Москве мог бы родиться сын, но его мать умерла при родах, и ребёнка не спасли... Для меня эти воспоминания очень тяжелы. А тут Сашка!.. Я испытал к нему какое-то доброе тепло в самом начале наших отношений. А теперь... Нет, я всё сказал! - Алексей порывисто поднялся, шагнул к закрытой двери кабинета, но схватившись за ручку, остановился. Постояв так пару минут, он решительно вскинул голову, тряхнув своими густыми чёрными кудряшками, взглянул на полковника, и вернулся обратно к столу.

  Сквозь туман пробивался солнечный день, бросая полоски розового света на макушки деревьев, стоявших в парке имени Ленина, рядом со зданием УВД на Загорянке. В одном из кабинетов на втором этаже шёл отчаянный диалог двух неравнодушных людей, которым предстояло работать вместе ещё долгие годы.

  Светлана, стоя у комода, разглядывала свою детскую фотографию из старого альбома. Она внимательно сравнивала черты этого ясноглазого восьмилетнего ребёнка со своей собственной дочерью. Эта девочка на фото и Наташа были ровесниками, чем-то напоминали друг друга, но и различия имелись. Природная блондинка Светлана имела открытый взгляд лучистых глаз под светлыми бровями, а у Наташи бровки были чёрными, волосы каштанового оттенка, упрямый отцовский подбородок, и взгляд не по-детски напряжённый. Отчего? Не потому ли, что эта юная душа уже чувствовала все те перипетии взрослой жизни, все тернии взросления, через которые ей предстояло пройти? Егорова взглянула на дочь, которая уже могла сидеть на кровати. Температура больше не поднималась, беспокоила лишь небольшая отдышка. Врач последний раз пришедшая на дом, нашла некоторые шумы в сердце при прослушивании. Это было осложнением после тяжёлой болезни, возможно - миокардит. Тогда Наташу нужно было госпитализировать, но местная больница не приняла девочку на лечение, направление ей дали в областную детскую больницу Ростова-на-Дону. Но перед этим Светлана решила ещё раз обследовать ребёнка. Последняя кардиограмма показала некоторые изменения в сердечной мышце, но не критические. Возможно, сказала ревматолог, что миокардита удалось избежать, но вот специальные сердечные лекарства попить необходимо, а так же проколоть антибиотики. Выписали уколы, которые невозможно было достать в городе. За ними Султанов ездил в Ростов. Теперь Елизавета Юрьевна приезжала через день, чтобы уколоть свою внучку. Наташа сперва плакала, потому что уколы были очень болезненные, а новокаин было нельзя давать в первых дозах, теперь же было уже полегче. Из десяти назначенных уколов сегодня вечером был последний, а потом через пару дней снова на кардиограмму. Светлана вздохнула, у дочери всё ещё был постельный режим, в школу она пойдёт теперь только после нового года. Егорова отложила альбом в сторонку, достала личные вещи, стала их укладывать в большой, жёлтый чемодан. Из коридора в этот момент вошёл Евгений, он нёс в руках из дальней торцевой комнаты, где держал свои книги, толстый фолиант, завёрнутый в газету. Раскрыв его на нужной странице, где были яркие, красочные картинки, он положил книгу рядом с Наташей на кровати.
- Вот и всё, Женя... вот и всё! - произнесла Егорова с долей светлой грусти. - Вот и закончился ещё один этап нашей взрослой жизни в этом бараке...
  Она обвела глазами свою комнату.
- Да, заканчивается старый, но начинается новый этап, - весело с оптимизмом, присущим только ему, человеку много повидавшему и всё потерявшему, произнёс Евгений. - Всё ещё сомневаешься о переезде? Хочешь дождаться своей квартиры на Парковой? Но ваш дом сдадут не раньше осени следующего года. Наташке после болезни надо быть в тепле, - он кивнул головой на девочку. - Там в моей квартире паровое отопление, а тут печка, которая на ладан дышит... Я иногда иду с работы и думаю, не сгорел ли наш дом? Особенно страшно зимой, когда все квартиры топятся и огонь вырывается наружу из трубы, которая одна на весь барак. Поздно вечером идёшь и видишь это страшное зрелище, когда уже к дому подходишь... Давайте больше не рисковать!
  Но у Светы перед глазами вновь возникала картина в учительской, Никандрова со злобным взглядом, её ненавистное лицо, полный брезгливости взор... Как ненужное гадкое видение, Егорова скинула с себя этот мусор, отряхнула ветхий хлам со своей души, весело посмотрела на Евгения:
- Ну, что ты?! Всё уже решено, вот и вещи потихоньку собираю, - она кивнула головой на комод с раскрытыми створками и выдвинутыми ящиками. - Тебе нельзя долго быть одному, я знаю, и мама говорит, что новое место может вновь тебя ударить, психотравма слишком тяжела... не зажила ещё боль утраты. Я всё понимаю, Женя... Мы вместе переезжаем. Алёша был очень рассержен на моё поспешное решение, когда я одним махом отказалась ехать к тебе на квартиру. Для этого, поверь, был повод. Но об этом знает только Алёшка, а уже это его решение рассказывать тебе или нет... Вот переедем и тогда узнаешь, почему я так со слезами отказывалась. А теперь поняла, что пошла на поводу у своих нелепостей... Слаб ещё человек, не может управлять своими эмоциями и грешными чувствами, - она смахнула с глаз набежавшие слезинки. - Прости!
- Не извиняйся, - подошёл Евгений вплотную к Светлане. - Я же помню, какая ты пришла тогда из школы, после разговора с Никандровой... Что-то неприятное произошло, сразу понял. Но это всё уже позади, впереди у нас целая жизнь, - он посмотрел на ходики. - А у меня впереди ночное дежурство сегодня!.. Вот и Алёшка идёт с работы! - кивнул он головой. - Ты пришёл, а мне уходить пора... Что там Лазарев? Была планёрка? - Женька подошёл к вешалке.
- Да, у нас с ним разговор серьёзный состоялся... В подробности вдаваться не буду, лишь скажу, что в результате его наш начальник, похоже, переменит своё решение, относительно Саши Терещенко, - снимая обувь у порога, ответил Алексей. - Я не против, чтобы он работал с нами. А ты?!
Султанов поднял обе руки вверх, давая понять, что и он хорошо к этому парню расположен:
- Вот только вернётся ли он сюда, после Ростова? Я что-то засомневался! Сестра с мужем махнула из города, уже устроились на новом месте, квартиру его оккупировали родственники Иваницкого... Что парню делать тут?
- Поживём - увидим! - улыбнулся Алексей.
  Он прошёл через комнату к Наташкиной постели, перевернул обложку книги, что Женька ей положил для чтения, уселся рядом с дочкой, нежно убрав чёлку с её бледного лица. Она тут же прижалась к отцовской руке, коснувшись её мягкими губами, светлая улыбка в этот момент озарила милое детское личико, вливая доброе, радостное тепло в беспокойную отцовскую душу.

  Тусклый голубоватый свет разлился над старой Почтовой улицей. Пушистые вечерние облака, как крышкой закрыли пространство над домами, отодвигая вдаль островки чистого неба, колыхаясь в безбрежной синей пучине, как волны морского прибоя на песчаной косе Таганрогского залива.

  КОНЕЦ.