Иерусалимский роман

Часть I
Глава I
1
    Илья так и не мог до конца осознать, какая неведомая сила привела его в Иерусалим. Человек совершенно светский, всегда упивавшийся своей внутренней свободой, он не испытывал никакого возвышенного чувства, когда слышал это название. Он понимал его особое значение для миллиардов верующих людей, что-то знал об «иерусалимском синдроме». Но подсознательное ощущение мистического тяготения не оставляло его уже месяца полтора. Всё как бы произошло само собой. Его киевский друг Гринфельд полгода назад обосновался в Реховоте и звал его туда. Илья и Юлия хотели жить недалеко от моря и увенчанного магическим ореолом института Вейцмана. Но в последний момент что-то сорвалось с квартирой, и Мирские, давнишние друзья отца, перетянули их к себе в Иерусалим. Они сняли квартиру в новом районе города со звучным именем Рамот и, встретив их в аэропорту, посадили в такси, идущее в Иерусалим. Четырёхкомнатная квартира на предпоследнем этаже дома оказалась обставленной недорогой, вполне надёжной мебелью, а из окон открывался вид на возвышающуюся по ту сторону кедровой долины Эмек ха-Аразим северную часть города. А через несколько дней Мирским попалось объявление о ещё одной квартире в том же квартале. Они договорились с хозяевами и помогли снять её для его родителей, бабушки и брата. Но навязчивая мысль, что всего этого не могло произойти просто так, не оставляла Илью: какая-то высшая сила способствовала тому, чтобы всё сложилось именно так.
   Юлия на диване кормила однолетнего сына. Он послушно ел молочную кашу, приготовленную мамой Юлии Линой Моисеевной.
   - Вот и чудненько. Молодец, Витенька. 
   Положив его в коляску, она подошла к мужу.
   - У тебя всё в порядке? – спросила Юлия, коснувшись его плеча.
   Он обнял жену и поцеловал её в лоб. Потом вздохнул и произнёс:
   - Стоял и думал, какими ветрами нас занесло в Иерусалим.
   - Тебе явно нечего делать, Илюша. Ты посмотри, какая красота вокруг.
   - Пейзаж хорош, но я не вижу Нила, - попытался пошутить он.
   - Нам не Нил нужно искать, а работу, - усмехнулась Юлия.
   - Нам вначале нужно выучить иврит, - сказал Илья.
   - Тебе, дорогой. А мне ещё сдать экзамен по специальности.
   - Ты у меня умница. Конечно сдашь. А пока подучишь язык со мной.
   - Ульпан начинается через неделю, - произнесла Юлия. - Хорошо, что он недалеко от дома. Не хочу бросать ребёнка на родителей. Они тоже записаны в ульпан. Только мы будем заниматься с утра, а они после обеда.
   - Мои будут ходить с твоими, Юля. А потом им всем устраиваться на работу.
   - Мирский работает в «технологической теплице», - напомнила Юлия. - Он сказал, что твоего отца он поможет устроить.
   - Я надеюсь. Папа – опытный инженер-конструктор. А твой отец будет преподавать в школе или колледже.
   - Кандидаты физмат наук на дороге не валяются, - улыбнулась Юлия, перефразируя известную шутку Фаины Раневской.
   - Лина Моисеевна - экономист, а моя мама, Наталья Иосифовна, – преподаватель фортепьяно, - вздохнул Илья. – Не знаю, что и сказать.
   - Что-нибудь получится, Илюша.
   Он подошёл к окну. Завершая величественный оборот в небесах, солнце клонилось к западу, и коснувшись вершин Иерусалимских гор, осветило долину и подъёмы Ромемы и Гиват-Шауля своими чистыми лучами. Город откликнулся огнями рассыпанных по гребням долины домов. Сосны на склонах отбрасывали тени, дополняя жёлто-зелёную гамму пейзажа тёмными красками. Илья невольно залюбовался открывшимся из окна видом.
   - Есть хочешь? – спросила Юлия. – Мама приготовила гренки с яйцами и салат с помидорами и пармезаном.
   - Твоя мама прекрасная хозяйка. А я голодный, как волк.
   Лина Моисеевна, оценив комплименты зятя, откликнулась словами благодарности, и Илья услышал её донёсшийся из кухни голос. Борис Петрович, отец Юлии, положил газету на журнальный столик, поднялся с кресла и тоже направился в пинат охель. Так называется на иврите помещение для еды, примыкающее к кухне. В первое время все в доме с изрядной долей юмора произносили эти слова, сознавая свой вклад в копилку нового языка.
   - Я сегодня заходил к родителям, - сказал Илья. – Там был и Зеэв. Разговор, конечно, о том, как они с Розой устроились на работу. Мирские приехали в Израиль год назад. Очень волновались, что без знания языка их никуда не примут.
   - Всё дело в том, Илюша, что в стране возник серьёзный профессиональный вакуум, - произнёс тесть. - Нормальное развитие экономики требует притока специалистов. Наша алия обрушилась на Израиль благодатной волной. В ней множество людей с высшим и среднетехническим образованием и многолетним опытом.
   - Похожие мысли возникли и у Зеэва, - подтвердил Илья. – Они быстро сориентировались, познакомились с людьми. Их взяли на работу даже с языком Эллочки-людоедки.
   - Модель нашего поведения – это найти нишу, которой мы будем соответствовать психологически и профессионально, - сформулировал задачу Борис Петрович.
   - Всё не так просто, - вздохнул Илья. – Хотя Мирский сказал, что проблем с работой в Иерусалиме быть не должно. Здесь три большие больницы и несколько промышленных районов. Кстати, один находится напротив нас. Если я правильно запомнил, он называется Хар Хоцвим. Это парк высоких технологий.
   Они поели, выпили зелёного чая и вернулись в гостиную. Борис Петрович подошёл к окну. За ним развернулся во всю ширь циклопический пейзаж. А огни на Хар Хоцвим призывно горели на противоположном склоне долины. Он сел на диван и положил ладонь рядом с собой, взглядом показывая Илье место возле себя.
   - Садись, Илюша, поговорим.
   Илья посмотрел на тестя и присел на диван рядом с ним.
   - Недавно я встречался с весьма сведущим человеком, - начал разговор Борис Петрович. - Его зовут Ицхак. Он из алии семидесятых годов. Сотрудник особой спецслужбы.
   - Я помню, Вы рассказывали, - подтвердил Илья.
   - Но я не сказал, о чём мы с ним говорили.
   - О чём?
   - О проблемах страны и нынешней алие, - произнёс Борис Петрович.
   - Вроде и так всё ясно.
   - Видно то, что лежит на поверхности. Но и это понятно только умным людям.
   - Вы меня заинтриговали.
   - Ты разумный парень и кое-что тебе следует знать.
   Борис Петрович повернулся, чтобы видеть собеседника.
   - О демографическом положении страны ты кое-что знаешь. Арабское население растёт быстрей, чем еврейское. Ясир Арафат, председатель Организации Освобождения Палестины, не раз говорил своим сторонникам, что матка арабской женщины – его самое сильное оружие. Эти слова у них стали лозунгом, и он работает. Рождаемость среди арабов почти в два раза выше.
   - Следовательно, через пять – десять лет арабов станет больше, чем евреев, - произнёс Илья. – А как же ультра-ортодоксы? У них ведь высокая рождаемость.
   - Пока, Илюша, арабы впереди. Однако причина демографического кризиса не только в этом. Уже несколько лет идёт интифада – палестинское восстание. ООП не может уничтожить Израиль насилием и создать палестинское государство. Но, как обещал своему народу Арафат, страну нашу он всё же расколол на лагеря.
   - Печально я гляжу на наше поколенье! Его грядущее – иль пусто, иль темно.
   - Молодец, Илюша. Стихи Лермонтова очень уместны. Гений, лучше не скажешь. Так вот, интифада обострила политическую и экономическую ситуацию. Усиливается эмиграция. На иврите этот процесс называется «йерида».
   - Я что-то слышал от своих знакомых, - заметил Илья. – Они говорят, что многие уезжают или собираются уехать из Израиля.
   - В основном это молодые образованные люди, как правило нерелигиозные.
   - И как это связано с нашей алиёй? – спросил Илья.
   Борис Петрович прошёлся по комнате, подошёл к окну и вернулся к озадаченному сидевшему на диване зятю.
   - А не прогуляться ли нам? Может быть, покатать Витюшу на свежем воздухе?
   - Хорошая идея. Я спрошу Юлию.
   Женщины, наведя порядок в кухне, уже вошли в гостиную.
   - Юля, погулять с Витюшей перед сном не нужно?
   - Сейчас проверю. Если он спит, трогать не будем. А если не спит, почему бы не погулять.
   Она пошла в спальню и вскоре вернулась.
   - Спит, как суслик.
   - Тогда мы с твоим папой выйдем подышать воздухом перед сном.
   - Конечно, пройдитесь, - сказала Лина Моисеевна. – В Иерусалиме очень хороший горный воздух.
   Они спустились по лестнице во двор и направились в расположенный недалеко садик.
   - Ты слышал о спецслужбе «Натив»? – спросил Борис Петрович.
   - Нет. А что это за слово?
   - Оно означает «путь», «дорога». После разговора с Ицхаком я заглянул в словарь. Так вот, эта служба находится в Министерстве главы правительства. Она занимается проведением операций, связанных с алиёй евреев Советского Союза. Её сегодня возглавляет репатриант семидесятых годов. Если я не ошибаюсь, его зовут Яков Казаков.
   Мужчины медленно ступали по асфальтированной дорожке садика.
   - В сентябре восемьдесят девятого года американский Конгресс принял решение об отмене права на иммиграцию в Штаты для евреев, покидающих СССР по израильскому вызову.
   - В то время в Киеве многие волновались из-за этого, - произнёс Илья. - Гринфельд тоже хотел попасть в Америку.
   - Советский Союз разорвал дипломатические отношения с Израилем сразу после Шестидневной войны, - продолжил Борис Петрович. - Наши интересы в Москве представляло с тех пор посольство Нидерландов. Консульская группа в основном состояла из сотрудников «Натива». Американский посол пригласил к себе представителей посольств, сообщил им о решении Конгресса и объяснил, что новый порядок вводится для обеспечения американских интересов. Он объявил, что с первого октября США вводят новую процедуру, которая позволит взять под контроль весь процесс и беспорядочный эмиграционный поток. Оформление документов на эмиграцию в США переводится из Рима в Москву. На этой беседе был и Казаков. Он выслушал посла, потом не мешкая позвонил в Израиль и заявил, что ему срочно нужно поговорить с премьер-министром.
   - Крутой парень, - усмехнулся Илья. - Так сразу пообщаться с Шамиром!
   - Я тоже удивился, когда Ицхак мне это сказал. Оказывается, «Натив» подчинялся непосредственно премьеру. Встреча была назначена на следующий день. Казаков прилетел в Израиль и с тогдашним директором «Натива» Давидом Бар-Товом явился к Шамиру. Он доложил о ситуации и сказал, что, по его оценке, есть возможность уменьшить «отсев» евреев и завернуть их в Израиль. Он сообразил, что американская система не сработает без механизма, который предотвратит прибытие евреев в Вену и в Рим.
   - Мои друзья из Вены добирались в Рим, подавали там просьбу об эмиграции в США, дожидались ответа и уезжали в Соединённые Штаты, - сказал Илья. – Честно говоря, мы с Юлей собирались эмигрировать таким же путём.
   - Так вот, Казаков предложил Шамиру ввести новый порядок в посольстве Нидерландов. Люди будут получать визу лишь при предъявлении билетов на выезд в Израиль. А он должен происходить только через Бухарест и Будапешт. В этих социалистических странах всё ещё был порядок, и каждого эмигранта доставляли на самолёт в соответствии с его документами. Премьер-министр согласился с предложением. Казаков вернулся в Москву и сообщил послу Нидерландов о решении Шамира и изменениях в работе. Потом он договорился с посольством Австрии и попросил его сотрудников не ставить австрийскую визу раньше израильской.
   - Но после израильской визы можно было поставить австрийскую? – сообразил Илья.
   - Казаков продумал и этот вопрос. Виза в Израиль ставилась вечером за несколько часов до вылета в Бухарест и Будапешт. Все посольства в это время были уже закрыты. 
   - Но с Киева, например, добирались и на поезде? Мы ехали в Будапешт через Чоп.
   - «Нативу» удалось за короткое время изменить всю систему.   
   - Теперь я знаю, кто виноват, что мы в Иерусалиме, а не в Нью-Йорке.
   - Я рассказал тебе эту историю, чтобы ты осознал, что для тебя Израиль.
   - О такой подоплёке у нас не принято говорить, - произнёс Илья. – Наверное, потому, что боятся недовольства. Проблем в стране и так много.
   - Но Израиль – не западня. Не хочешь здесь жить, можешь уехать.
   - Для этого, Борис Петрович, нужны особые причины и большое желание. Подняться снова, после того, что мы недавно преодолели, будет тяжело и психологически, и физически.
   - Особенно финансово, Илюша. Америка - не Израиль. Там, конечно, есть всякие программы, с голода не умрёшь. Но полагаться придётся в основном на самого себя.
   - Я Юле ничего говорить не буду. Правда – хорошо, а счастье лучше.
   - Я был несколько лет назад в командировке в Москве. Как правило вечером покупал билет в театр в театральной кассе недалеко от моего научно-исследовательского института. На Таганку билетов не оказалось. Женщина посмотрела на меня опытным взглядом и предложила пойти в Малый театр. А в этот день там шёл спектакль, который…
   - …я назвал, - подхватил Илья.
   - Тот самый. Мне понравился. Есть над чем подумать. Евреи валили в Америку, чтобы побогаче жить. Мне рассказывал один старожил, что в Вене, где происходил отбор эмигрантов в Израиль, большинство выбирали США. Сюда отправилась только его семья. Представляешь?
   - Я читал, что за два года, с начала нашей алии, в Израиль приехало более трёхсот тысяч, - вспомнил Илья. – Лет за десять нас здесь будет больше миллиона.
   - Когда план «Натива» начал осуществляться, Ицхаку кто-то из другой спецслужбы признался, что они «просто спасли страну». А она была в очень трудном положении. Сейчас сюда хлынул поток специалистов, инженеров и учёных. Экономика уже понемногу двинулась вверх.
   Свежий июньский воздух обвевал их лица. Они уже несколько раз обошли садик, и всё никак не могли наговориться.      
   Утром у матнаса было многолюдно. Слышалась русская речь и возгласы приветствий. Илья увидел брата и подошёл к нему.
   - Как дела дома?
   - Родители в порядке. У них занятия сегодня вечером. Настроены учить иврит.
   - Ты помогай им, Юра. Им трудней, чем нам.
   - Конечно, я помогу, если попросят.
Все потянулись ко входу и разошлись по классам. Илья с Юлией, получив у служащей номер комнаты, быстро сориентировались и, войдя в класс, сели на свободный стол возле окна. Оставалось ещё несколько минут. С вполне объяснимым любопытством они осмотрели собравшихся. Илья заметил сидевших в центре молодых людей, мужчину и женщину. Их внешний вид и манеры вызывали симпатию.
   - Надо бы познакомиться с ними, - прошептал Илья.
   Юлия согласно кивнула.
   В класс вошла женщина средних лет и остановилась у большой белой доски.
   - Шалом, - произнесла она.
   Шум в комнате стих и внимание присутствующих обратилось на неё.
   - Меня зовут Хава. Я буду вашим преподавателем. Не вижу смысла объяснять, как важно для вашей жизни в Израиле владеть ивритом. Вы умные люди и знаете это не хуже меня.
   - А когда вы приехали? – спросил её кто-то.
   - В середине семидесятых, из Питера. Впрочем, мы на занятиях все перезнакомимся. Давайте начнём.
   На перерыве они вышли из класса и осмотрелись. Левины, такова была их фамилия, стояли недалеко у стены. Юлия подошла к ним.
   - Здравствуйте, - сказала она. – Обычно в общественных местах удобно сходиться и знакомиться.
   - Почему бы и нет, - ответила молодая симпатичная женщина. – С удовольствием.
   - Я – Юлия. Мой муж Илья.
   - Женя, - улыбнулась женщина и протянула руку Юлии.
   - Ян, - сказал мужчина и пожал руку Илье.   
   - Как вам нравится наша меламедет? – спросила Юлия.
   - Серьёзная и знающая, - ответила Женя. - Искренне желает нас чему-то научить.
   - Но образование – дорога с двухсторонним движением, - усмехнулся Илья. – Если у учеников есть желание, память и мозги, цель достижима.
   - Нам всем нужно устроиться на работу, - произнёс Ян. – У нас нет другого выхода. Бытие определяет сознание.
   - Битиё определяет сознание ещё лучше, - пошутил Илья.
   - Кто бы нас побил?! – задорно поддержала мужа Юлия.   
   Перерыв завершился, и они побрели в класс.
   После занятий женщины объединились в пару и пошли впереди, увлечённо говоря о своём.
   - Они умней нас и обладают врождённой способностью адаптироваться в любой ситуации, - заметил Илья.
   - В истории много примеров, доказывающих, что так оно и есть, - сказал Ян. – Екатерина Вторая, Елизавета Первая английская и нынешняя Вторая, Виктория, Индира Ганди.
   - Да и наша Голда тоже не подвела, - подхватил Илья.
   - Умные нечестолюбивые мужчины всегда пропускают вперёд женщин, - заявил Ян. – Они справляются со всем не хуже нас.
   - Откуда вы? – спросил Илья.
   - Из Москвы. А вы?
   - Мы киевляне.
   - Красивый город. Я там был несколько раз в командировке. Кем вы работали?
   - Я инженер-электрик, Юлия врач, - ответил Илья. – Говорят, в Израиле ценится опыт. У нас его с Гулькин нос. А вы чем занимались?
   - Женя архитектор, проектировала жилые и общественные здания. А я, инженер-строитель, их строил.
   - Семейный подряд, - пошутил Илья.
   - В некотором смысле, да. Она пару лет назад задумала дачу, а я её соорудил. Получилось неплохо.
   - Так большинство евреев в Совдепии и жило, - вздохнул Илья. – А когда почувствовали, что лафа заканчивается, всё оставили и разлетелись по миру. 
   - Инстинкт национального самосохранения, - сформулировал Ян. – Он присущ не только индивидууму, но и социуму.
   - Я думал прежде, что еврею лучше эмигрировать в Америку, - произнёс Илья. - Так мы с женой и планировали. Но США перекрыла кран, и поток хлынул сюда. Может быть и хорошо, что случилось так. Вспомни еврейскую историю. Вначале нас в каких-то странах терпели. А потом выгоняли, несмотря на огромный вклад в культуру и экономику. Спрашивается, зачем метаться по миру и работать на дядю. Израиль – единственная страна, откуда никто ни нас, ни наших детей, внуков и правнуков не выгонит.
   - Круто ты всё определил, - похвалил Ян. – Кстати, мы уже пришли. Наш дом на этой улице.
   - Если хочешь, давай обменяемся телефонами, - предложил Илья.
   - Нет проблем.
   Ян вынул из кармана маленькую записную книжку, написал свой номер, вырвал листок и протянул его Илье. Тот назвал номер, и Ян записал его в книжке.
   - Встретимся завтра в ульпане, - произнёс Илья и крепко пожал Яну руку.
   Женщины обнялись и попрощались.
 
2
   Время проходит быстро, когда ты захвачен каким-нибудь делом. Иврит требовал усилий. После занятий в ульпане садились за учебники и тетрадки, делали упражнения и пытались говорить. Иногда Илья с Юлией выезжали в центр города. Автобус спускался вниз по проспекту Голды Меир в долину, а потом поднимался под склонами Ромемы, минуя полуразрушенную арабскую деревню Лифту, до Центральной автобусной станции и двигался по улице Яффо. На рынке Махане Иегуда продукты были немного дешевле, чем в ближнем Супермаркете. Можно было выбрать овощи и фрукты лучшего качества. Оттуда, катя за собой полу-загруженную коляску, выходили на Яффо и шли мимо высотного здания «Клал» до улицы Короля Георга V, с любопытством посматривая на невысокие, построенные в начале двадцатого века, дома. Они читали вывески и названия магазинов и лавок и находили в этом определённую пользу. Иногда спрашивали что-нибудь у прохожих, и те, сообразив, что это олимы, старательно и дружелюбно отвечали.
   - Не Крещатик, - вздохнула Юлия.
   - Ты не так на этот город смотришь, дорогая. Здесь каждый дом – история. По этой улице, например, сотни лет проходили из Яффо в святой Иерусалим миллионы паломников, приплывавших на кораблях из Европы и Африки.
   - Конечно, ты прав, Илюша. Просто не могу одолеть ностальгию по моему прекрасному Киеву.
   - Иерусалим тоже по-своему красив, - сказал Илья. – Представь себе, до середины девятнадцатого века был только Старый город. Всё, что мы видим, построено за сто сорок лет. Я читал, он по площади равен Парижу.
   Они сели в подошедший автобус и молча смотрели на проносящиеся мимо улицы, на разбросанные в долине полуразрушенные домики Лифты, на зелёную дугу поднимающегося к Рамоту соснового леса.
   Вечером позвонил Семён Эмильевич и, поговорив с Борисом Петровичем, попросил к телефону Илью.
   - Здравствуй, папа.
   - Привет, сынок. Как дела?
   - Всё в порядке. Сегодня с Юлей были на рынке, прошлись по городу.
   - Ты у нас давненько не был. Есть о чём поговорить. Зайдёшь сегодня?
   - Думаю, после ужина смогу, - произнёс Илья, почувствовав, что отец чем-то озабочен.
   - Ждём тебя.
   Послышались доносящиеся издалека сигналы: отец положил телефонную трубку.
   - У них что-то случилось? – спросила Лина Моисеевна.
   - Не знаю. Папа попросил зайти.
   - Конечно, сходи. Мы-то их видим почти каждый день. А вы молодцы, купили чудесные вещи.
   - Заслуга Юли. Она в этом разбирается лучше меня.
   Илья подошёл к жене и поцеловал её в лоб.
   - «Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь», - промурлыкала Юлия и насмешливо взглянула на мужа.
   - Как вёл себя Витюша? – спросил Илья.
   - Поел, поспал, снова поел, - ответила тёща. – Пару раз поменяли подгузники. Борис Петрович выходил с ним погулять.
   - Большое спасибо, Лина Моисеевна.
   - Только так семьи и выживают, Илюша. На альтруизме, сотрудничестве и взаимной поддержке. Как у животных. Мы ведь тоже животные.
   - А в чём отличие? – спросил он.
   - У людей всё сложней. Помимо таких свойств очень важно взаимное уважение, симпатия, сознание необходимости определённого самоограничения. Ну и, конечно, любовь. Хотя это очень взрывоопасное чувство.
   - Вы меня поражаете своей образованностью, Лина Моисеевна.
   - Экономика – это не только умение щёлкать на счётах и копать ямы, - сказала она. – Это также отношения между людьми, антропология и психология.
   - Если бы я был владельцем компании, я бы назначил Вас своим заместителем, - заявил Илья.
   Ладно уж, - усмехнулась она. – Садитесь за стол. Поедим дары природы.
   Илья вышел из квартиры, привычно спустился по лестнице во двор и побрёл к дому, где жили родители.
   Мама открыла входную дверь и поцеловала его.
   - Заходи, сынок, - вздохнула она. – Отец хочет с тобой поговорить.   
   - Что-то случилось, - спросил Илья.
   - Ничего, связанного с нашим здоровьем и материальным положением, - произнесла мама.
   Семён Эмильевич поднялся с дивана и подошёл к сыну.
   - Мы жили в стране, режим которой стремился к нашей полной ассимиляции и фанатично боролся с нашей еврейской духовностью. Мы десятилетиями были там лишь евреями по крови. Хотя во время горбачёвской перестройки возникли еврейские общины и стала развиваться еврейская культура и искусство, подавляющее большинство народа проявило к этому полное равнодушие. Многие из нас приехали в Израиль атеистами и абсолютно светскими людьми. Даже не сионистами, желающими жить и растить детей в этой стране. И всё же некоторые из нас испытывают духовный вакуум и стремятся заполнить его.   
   - Не понимаю тебя, папа.
   - Ты знаешь, где сейчас твой брат?
   - А что с ним? Что он делает?
   - Он учит Тору. Утром поел и ушёл с соседом.
   - Сосед верующий?
   - Ещё какой! Он в вязаной кипе, из-под рубашки свисают с двух сторон цицит. Женат, у него четверо детей. Живёт в соседней квартире. Приехал года три назад из Литвы. Конечно, говорит по-русски. По образованию инженер-электронщик.   
   - Какой он человек? 
   - Славный, приветливый. Всегда здоровается и предлагает помощь. Жена просто красавица.
   - Озадачил ты меня, папа. И что я могу сделать?
   - Поговори-ка с ним, как старший брат. Ведь можно просто интересоваться Торой и иудаизмом. Но стать ортодоксом?
   - Не думал, что у него такие задатки, - вздохнул Илья. - Умница, замечательный программист. Живи и наслаждайся жизнью. Я с ним поговорю.
   - Понимаешь, мы не против жить рядом с религиозными людьми, - заметил отец. - Но соприкасаться с ними в быту, делить с ними одно жилое пространство...
   - Юра в последнее время даже еду себе сам готовит, - произнесла мама. – Я задала ему вопрос. Он ответил, что хочет есть только кошерную пищу. И это, я уверена, только начало. Он может пойти учиться в ешиву. А потом жениться и наплодить детей. Мы, конечно, вынуждены будем отделиться от него.
   - Я попробую его убедить.
   Илья поднялся со стула и обнял маму.
   - Он может явиться поздно, - произнесла она. – Иди-ка ты домой.
   - Завтра у нас ульпан. Я с ним поговорю.
   Он положил руку на плечо отца и направился к выходу. Домой он возвращался не торопясь, стараясь собраться с мыслями и найти доводы, которые могут остановить брата.
   Дома все уже готовились ко сну, терпеливо ожидая от Ильи какой-то новости.
   - Как дела у родителей? - спросил Борис Петрович.
   - Всё нормально. Проблемы у Юры.
   - Что с ним?
   - Стал учить Тору. Похоже, он склоняется к иудаизму.
   - Неожиданный поворот. И что хотят от тебя родители?
   - Просят поговорить с ним.
   - Попробуй, - вздохнул Борис Петрович. – Но шансов мало. Он находится, я думаю, под влиянием серьёзных людей, раввинов. В любом случае, не нужно отчаиваться, даже если твой брат станет религиозным. Среди них много замечательных людей.
   - Я понимаю. Но родители, конечно, волнуются.
   - Им придётся принять действительность такой, какова она есть. Здесь другая социальная и духовная среда. Нужно быть ко всему готовым.
   Он коснулся рукой груди зятя и, пожелав ему спокойной ночи, побрёл к себе в спальню.
   Илья помылся, почистил зубы и пошёл к себе. Юлия, лёжа в постели, читала книгу. Увидев мужа, она положила её на тумбочку.
   - Ложись, дорогой. Я ничего не буду спрашивать. Чувствую, ты взволнован. Иди ко мне.
   Илья лёг возле неё. Разговор с родителями вышиб его из привычной колеи. Дыхание лежащей рядом жены не располагало к близости. Юлия прислонилась к нему, положила руку ему на грудь, а затем накрыла его своим тёплым телом. Желание любви
вдруг вернулось к нему и он, благодарный и сильный, овладел ею.
   На следующий день после занятий Илья попросил Юлию его не ждать и догнал Юру.
Два брата какое-то время шли молча, сознавая безнадёжность предстоящего разговора.
   - Вчера вечером был у вас. Родители беспокоятся о тебе.
   - Я их понимаю.
   - Как далеко зашли твои духовные поиски? Мы полагали, что будем вместе. Будем жить и поддерживать друг друга.
   - А я никуда не денусь, Илья. Но разве я не имею право выбрать свой путь? Я с первых дней почувствовал пустоту. И задался вопросом: что я здесь делаю, что для меня эта страна и что я для неё?
   - Мы тоже не примитивные существа. Все ищем ответ и приходим к каким-то своим выводам.
   - Но ваши мысли связаны прежде всего с реальной действительностью, - возразил Юра. - Выучить язык, устроиться на работу и зарабатывать. Путешествовать по миру, познакомиться с интересными людьми и культурно проводить время. Те же мысли, которые вынашивали в Советском Союзе.
   - Разве благополучное существование для тебя и твоей семьи не главная жизненная задача? – не уступал Илья. - Уверен, для самых религиозных людей это так же важно, как и для светских.
   - С таким подходом можно проживать где угодно. Не обязательно было ломать обустроенную жизнь и перебираться в Израиль. Но мы евреи. Нам предназначена эта страна.
   - Борис Петрович рассказал мне, как нас развернули от Америки и направили сюда.
   - Я что-то слышал, Илья. Может быть, это благо для Израиля и для нас. Довольно скитаться по планете.
   - Ты стал верующим?
   - Я, Илья, никогда не был заядлым атеистом. В Киеве это был вопрос философии. Трепались о Б-ге, чтобы произвести впечатление на друзей или соблазнить девушку. А здесь совершенно другая атмосфера. Здесь я много общался с соседом и послушал мудрых людей, с которыми он меня свёл. Яков был такой же советский человек, как и мы. Я начал читать ТАНАХ, и всё начало становиться на свои места. Сейчас я уверен, что с тех времён, как Авраам пришёл из Ура в эти земли, как наши праотцы собирали еврейский народ, как Моисей вывел его из Египта, и до этих дней нами управляет могучая рука Всевышнего.
   - Если Он так любит наш народ, почему Он не предотвратил Холокост?
   - Он посылал Жаботинского и других людей, - произнёс Юра. - Они призывали эмигрировать в Израиль. Предупреждали народ о приближающейся Катастрофе. Какая-то часть всё же уехала. Но подавляющее большинство воспротивилось. И знаешь почему? Из-за того, о чём мы с тобой говорили. Они хорошо жили и не желали ломать свою обеспеченную, благополучную жизнь.
   - И ты намерен соблюдать все заповеди Торы? – уже спокойно спросил Илья.
   - Не знаю. Я в самом начале. Надо всё осмыслить, поговорить с раввинами. Хотя невозможно быть наполовину беременным.
   - Есть ультраортодоксы и вязаные кипы. Ты с кем?
   - С вязаными кипами. У них идеология религиозного сионизма. По их мнению, создание государства Израиль является началом мессианского избавления. Это философия раввина Авраама Кука. 
   - Мне тоже они больше нравятся, - сказал Илья. – Между прочим, ты ведь не обрезан.
   - Молодец, мыслишь правильно. Я сделаю брит-милу в ближайшее время. Уже состоялся религиозный суд. Меня единогласно признали евреем. Уже есть направление в поликлинику. Только, пожалуйста, не говори родителям.
   - Хорошо, Юра. Я чувствую, ты серьёзно настроен. Хочешь учиться в ешиве?
   - Не так всё просто. Нужно владеть ивритом. Со временем, наверное. Да и в армию через год призовут.
   - Ты хорошо знаешь английский. Походи по городу. Может, найдёшь работу. Я слышал, в стране большой спрос на программистов.
   - Я подумаю, Илья.
   Они оказались на развилке дорог, где должны были разминуться. Братья остановились и посмотрели друг на друга. Всё было сказано, но Юра своего решения не изменил. Только связывающее их доброе братское чувство стало ещё сильней. Илья подошёл к Юре и обнял его за плечи.
   Семён Эмильевич позвонил на следующий день, когда Юры не было дома.
   - Ты с ним говорил? – спросил отец.
   - Да.
   - Что он сказал?
   - Его выбор быть евреем, папа.
   - Разве он не еврей?
   - По крови, конечно. Но он желает быть евреем по духу.
   - Сотни тысяч просто живут, любят страну и не ищут приключений, - заявил отец.
   - А Юре это недостаточно, папа. Он так чувствует. Если он не испытывает веры, то что он здесь делает?
   - Он хочет присоединиться к ХАБАД?
   - Нет, к вязаным кипам, религиозным сионистам.
   - Ну хоть к сионистам, - вздохнул отец. – И ничего нельзя сделать?
   - Думаю, ничего, папа. И вот что я подумал. Мы хотим вернуть его в нашу колею, потому что нам это удобно. Никто не будет беспокоить нас своими поисками смысла жизни, раздражать непривычными нам делами и разговорами.
   - Ты прав, Илья. Но тебе легче так рассуждать. Ведь это мы с мамой живём с ним в одной квартире. Ладно, будь здоров.
   В трубке раздались сигналы отбоя.
   Пошла неделя. Казалось, родители успокоились и смирились с выбором сына. Телефонный звонок прозвучал набатом, оповещая о новом происшествии.
   - Илья, тебя отец просит, - сказала Лина Моисеевна, протягивая ему трубку.
   - Слушаю тебя, папа.
   - Твой брат сделал обрезание, - стараясь сдерживать эмоции, - произнёс Семён Эмильевич.
   - Так это же хорошо, папа. Я недавно слышал анекдот. Раввина спрашивают, зачем делать брит-милу. А он отвечает: «Во-первых, это красиво!»
   - Нам не до смеха, Илья. Если желаешь увидеть своего брата живьём, приходи.
   - Я зайду.
   - Хорошо, Борису Петровичу привет.
   - Юра сделал обрезание? – догадалась Лина Моисеевна.
   - Да. И всполошил родителей. Хотят, чтобы я пришёл.
   - Пойди, конечно.      
Минут через пятнадцать он уже входил в квартиру родителей. Илья обнял встревоженную маму, пожал руку отцу и направился в комнату брата. Тот сидел в кресле, раздвинув ноги больше обычного.
   - Как дела, Юра?
   - Вроде всё в порядке.
   - Ты родителей успокоил?
   - Да, они в курсе дела.
   - Тогда расскажи мне, - попросил Илья.
   - Всё просто. Утром поехал в Кирьят Вольфсон. Ну, ты знаешь, высотные дома напротив Кнессета.
   - Конечно, Юра, я знаю. 
   - Там поликлиника, куда я получил направление. Показал им удостоверение личности и бумажку от раввината. Завели меня в палату и сказали раздеваться и одеть халат. А там мужчина, ждёт своей очереди. Его позвали и я остался один. Я понял - операция у них на потоке.
   - Волновался?
   - Немного. Но представь себе обрезание всех мужчин общины Авраама. Без особых средств защиты от инфекции, без обезболивания, примитивными ножами. А здесь хирургическая операция. Через минут двадцать вызвали меня. Операционная прекрасно оборудована, над постелью, куда меня положили, яркие лампы. Двое хирургов. Один сделал мне укол.
   - Куда?
   - Ну не в руку же. Где-то в мошонку.
   - Понятно 
   - Через некоторое время я уже ничего не чувствовал. Второй хирург скальпелем или чем-то ещё отрезал лишнее.
   - В самом конце?
   - Нет, в середине. В конце делают ребёнку, которому восемь дней.
   - Интересно.
   - Зашили вокруг, спросили, как я себя чувствую и помогли подняться. Сестра повела меня в комнату, где находятся после операции. Так несколько кроватей. Одна не занята. Ну, я прилёг на неё.
   - Было больно?
   - Почти ничего не чувствовал, анестезия ещё действовала. У одного парня пошла кровь, и он даже застонал от боли. Его взяли на доработку.
   - А у тебя что?
   - Всё в порядке. Чувствительность вернулась. Я посмотрел, шов надёжный, кровотечения нет. Медбрат зашёл меня проверить и сказал, что я потихонечку могу убираться восвояси.
   - Как ты добрался?
   - Вышел на улицу, дождался автобуса и доехал до центральной автобусной станции. Там через пять минут сел на автобус, идущий в Рамот.
   - Здорово! И не болело?
   - Немного. Сейчас показывать тебе ничего не буду. Пусть пока срастается.
   - А какую-то перевязку делать нужно?
   - В первое время во имя гигиены следует накладывать лёгкую повязку.
   - Мама как держалась?
   - Представь себе, она, как поняла, что я сотворил, нашла у себя и принесла мне марганцовку. Сказала промыть ею рану. Это прекрасная дезинфекция. Убивает всё живое.
   - Родители молодцы, - спокойно произнёс Илья. - Они уже сознают, что ты идёшь по своему пути. Тормозить не будут, наоборот, помогут. Будь с ними откровенный и благожелательный. Они это оценят.
   - Конечно, так и будет. Спасибо, что зашёл. Недельку в ульпан ходить не буду. Буду учить язык самостоятельно. Слава Б-гу, учебников хватает. Ну и Тору читать. Скажи училке, что я приболел.
   - Будь счастлив и здоров, братан.
   Илья вышел из комнаты.
   - У Юры всё нормально. Неделю он дома безвылазно. Потом будет видно.
   - Мой папа, твой дед, был обрезан, - сказала мама.
   - Мой тоже, тогда ещё успели сделать, - произнёс отец. - Моэль приходил домой, совершал свой обряд и благополучно удалялся. Главное не болтать лишнего.
   - Здесь бояться нечего, - улыбнулся Илья. - Кругом одни евреи. Арабы, кстати, тоже все обрезаны. Ну, ладно, я пошёл, Юля ждёт на ужин.
   Он вернулся домой в размышлении, стоит ли ему делать обрезание. Юлия спросила, как прошла операция. Когда он поведал ей подробности, она усмехнулась и сказала:
   - Его достоинство теперь красивее твоего.
   - Мне тоже сделать? – немного уязвлённый спросил Илья.
   - Глупый, я же пошутила. Я счастлива таким, какой ты есть.
   Она обняла мужа и поцеловала в губы.

3
   Уже через два месяца их класс в ульпане заметно поредел. Ушёл высокий симпатичный парень из Питера, работавший системным программистом на гигантском Кировском заводе. Двое устроились на предприятии в промзоне города Маале-Адумим.
В один из дней его отозвал для разговора и Ян.
   - Илья, тут такое дело. Мне предложили работу.
   - Инженера?
   - Да. В компании, которая строит в Писгат-Зеэве. 
   - Я о нём что-то слышал.
   - Это большой район на северо-востоке Иерусалима.
   - И ты сомневаешься?
   - Немного. Всё-таки иврит надо бы знать.
   - Язык – дело бесконечное. Будешь учить его всю жизнь. Но основной словарный запас мы здесь получили. Уже пытаемся говорить и нас это не удивляет. Как сказал Горбачёв, процесс пошёл.
   - Такие мысли ко мне тоже приходили.
   - Берись, дружище. Пройдись по строительным терминам, составь список слов и выражений.
   - Не ожидал от тебя такого совета, Илья.
   - Ты с компанией говорил?
   - Конечно. Меня принял главный инженер Шломо Котляр. Он ватик, старожил из алии семидесятых годов.
   - Котляр понимает, что специалистов с нашим образованием нужно брать на работу. Он увидел, что языком ты не очень владеешь. Но для него это не имеет значение.
   - Ты же знаешь, как я говорю на иврите. 
   - И после этого ты ещё сомневаешься? Не морочь мне голову, Ян.
   - Спасибо, Илья. Жена вот немного колеблется.
   - Принесёшь первую зарплату, перестанет колебаться.
   Друзья вернулись в класс, больше не возвращаясь к вопросу о работе.
   Илья решил закончить начальный курс иврита. До его конца оставался месяц. Как военнообязанный, он также не был уверен в том, что стоит искать работу. Ему объяснили, что призыв в армию для репатриантов происходит через год. Следовательно, у него для работы только семь-восемь месяцев. Отец и тесть советовали не терять время и наведаться в бюро трудоустройства. Илья получил удостоверение об окончании ульпана и поехал в город.
   - Вы инженер-электрик, - произнесла служащая, рассматривая документы.
   - У меня вторая степень. Закончил Киевский политехнический институт.
   - А опыт работы? – спросила она, с интересом посматривая на Илью.
   - Три года на крупном предприятии.
   - У меня тут есть кое-что для тебя. Вчера получила заявку. Ищут инженера на Интел. Несколько дней назад был запрос от Электрической компании. Но тебя опередили.
   - Я слышал об Интеле. Я даже вижу его из окна квартиры.
   - Поезжай сейчас туда. Надеюсь, они никого не успели взять.
   Она что-то напечатала и протянула ему лист бумаги.
   - Покажешь этот бланк на проходной. 
   - Тода раба, гиверет, - поблагодарил он доброжелательную служащую.
   Илья вышел на улицу и поспешил к автобусной остановке. Десять минут ожидания показались ему вечностью. Автобус долго тянулся по городу, и он подумал, что ему следовало бы взять такси. Приземистое здание компании Интел на Хар Хоцвим он увидел сразу за поворотом дороги. Охранник остановил его вопросительным взглядом, но посмотрев на бланк службы трудоустройства, пропустил через турникет. Зайдя в здание, поинтересовался у проходящего мужчины, где отдел кадров. Сохраняя безразличие, тот махнул рукой в сторону администрации.
   Миловидная женщина средних лет окинула его проницательным взглядом. Илья, возможно, произвёл на неё впечатление. Высокий красивый парень не мог не понравиться.
   - Ты новый репатриант?
   - Да. Я четыре месяца в стране.   
   - Наш главный энергетик ищет инженера-электрика, - сказала она, стараясь говорить медленно и ясно.
   - Меня направили к вам.
   - Я вижу.
   Она подняла телефонную трубку и набрала номер.
   - Иегуда, ты просил найти тебе специалиста. Он тут у меня. Ты готов с ним побеседовать?
   Тот что-то ей сказал.
   - Тогда иди сюда и забери его к себе.
   Она улыбнулась и положила трубку.
   - Покажите ему свои документы и резюме. Английский знаете?
   - Да, владею.
   - Если будет трудно говорить на иврите, предложите ему английский.
   - Спасибо за совет.
   В отделе появился мужчина средних лет в голубой спецодежде и подошёл к столу.
   - Как дела, Галит? – спросил он, поглядывая на Илью.
   - Ха коль беседер, Иегуда. Вот тебе инженера нашла.
   - Поговорю с ним.
   Он повернулся к Илье, коснулся его плеча и легко подтолкнул к двери.
   - Как тебя зовут?
   - Илья Вайсберг.
   - Ну, пойдём ко мне.
   Он пошёл за Иегудой в шаге от него. Небольшая комната, куда они вошли, была обставлена шкафами со множеством книг и папок. Они лежали и на столах. Какие-то чертежи были раскрыты, и Илья сразу узнал в них электрические схемы.
   Иегуда сел за стол и указал ему рукой на стул по другую сторону стола.
   - Садись, Илья. Покажи свои документы. Ого, инженер-электрик. Вторая степень. Три года работы. Чем занимался?
   - Всеми электрическими работами на заводе: эксплуатация и обслуживание электрооборудования и электрической сети.
   - С высоковольтным оборудованием имел дело?
   - Конечно. С трансформаторами, выключателями, защитой, щитами и кабельными линиями.
   - О низком напряжении я тебя не спрашиваю. Понятно, что ты и с ним работал.
   - И в шкафах управления разбираюсь. Вот на столе схема управления. Приходилось искать в них неисправности и менять оборудование.
   - Пойдём, покажу тебе наше хозяйство.
   Они вышли во двор. Для человека, не сведущего в электротехнике, разобраться в нагромождении конструкций было бы нереально. Илья внимательно осмотрел площадку. Она напомнила ему трансформаторную подстанцию на киевском предприятии.   
   - Ты понял, что здесь происходит? – спросил Иегуда.
   - По-моему, здесь строится подстанция с большим силовым трансформатором.
   - Так и есть. Здесь мы установим сверхвысоковольтный трансформатор. Предприятие стало значительно больше потреблять.
   Иегуда провёл Илью по участку, демонстрируя щиты и трансформаторы.
   - По размерам здание не такое большое. Но современная технология требует много энергии. И мы должны её предоставить.
   Они вернулись в кабинет.
   - Ну что сказать. Знания, Илья, у тебя есть. И не только теоретические. Что касается иврита, в нём ты ещё не силён. Но это нормально для репатрианта. Сколько времени ты в стране?
   - Несколько месяцев. С апреля.
   - А английский ты знаешь?
   - Свободно говорю, читаю и пишу.
   Иегуда снял с полки книгу и положил её на стол перед ним.
   - Инструкция по установке высоковольтного выключателя. У меня с этим нет никаких проблем.
   - Ты хочешь здесь работать? – спросил Иегуда и посмотрел на Илью испытующим взглядом.
   - Конечно.
   - Я, пожалуй, возьму тебя с испытательным сроком. Так принято в Интел.
   - Я тебя не подведу, - с трудом сдерживая волнение, произнёс Илья.
   - Пойдём в отдел кадров. Я скажу Галит, что ты отвечаешь нашим требования и в начале будущей недели выйдешь на работу.
   Илья миновал проходную и оказался на заполненной множеством автомобилей автостоянке. Сентябрьское солнце сияло над головой, словно разделяя с ним охватившую его радость. Он направился к остановке. Один из автобусных номеров, нарисованных на жёлтых металлических табличках, ему подходил. Минут через десять появился автобус, шедший в Рамот. Илья поднялся в него и сел на свободное кресло. Через минут пятнадцать автобус уже мчался по знакомому Илье бульвару Голда Меир. Он сошёл на своей остановке и посмотрел на часы.
   «Двадцать минут. Неплохо», - подумал он и уверенным шагом двинулся домой.
   Юля открыла дверь и посмотрела на него испытывающим взглядом.
   - Ну, рассказывай! – требовательно произнесла она.
   - А ты как думаешь? – усмехнулся Илья.
   - Да что тут думать. Люди месяцами ищут работу.
   - А я уже нашёл.
   - Не может быть! - усомнилась Юлия.
   - Вот тебе Маген Давид! – ткнул он в грудь указательным пальцем.
   - Где?
   - На Интел.
   - Который напротив нас?
   - А есть другой? – сказал Илья и его лицо засияло благой улыбкой.
   - Мама, папа, Илья нашёл работу! - громко произнесла Юлия.
   Но Борис Петрович и Лина Моисеевна уже вошли в гостиную, слушая разговор.
   - Поздравляем, - сказал тесть. – Молодец. Работа сейчас самое важное.
   - Думаю, я просто вовремя появился. За несколько дней до этого уволился инженер.
   - Мы с тобой говорили однажды о профессиональном вакууме из-за эмиграции и роста экономики и свободного рынка, - авторитетно напомнил Борис Петрович.
   - Наверное, это тоже сказалось, - подтвердил Илья.
   - Расскажи, как всё произошло? – спросила Лина Моисеевна.
   - В бюро по трудоустройству мне дали направление на Интел. Я поспешил туда. Там со мной поговорил главный энергетик.
   - Ты с ним на каком языке общался? – поинтересовался тесть.
   - На иврите, конечно. Он мне сказал, что в языке я пока не силён. Но это его не удивляет: репатриант через несколько месяцев не может владеть ивритом так, как израильтяне. А профессиональные знания у меня в порядке. Спросил, как у меня с английским. Сказал, что владею. Короче, в воскресенье выхожу на работу.
   - За это нужно выпить, - предложил Борис Петрович. – Лина, собери что-нибудь на закуску.
   Он поставил на стол бутылку своего любимого виски «Баллантайнс» и разлил его по рюмочкам.
   - Минутку, я позвоню родителям, - произнёс Илья.
   - Слушаю, - раздался в трубке голос отца.
   - Папа, я нашёл работу.
   - Где?
   - В Интел. Завтра зайду и всё вам расскажу.
   - Мама будет счастлива. Будь здоров, сынок.
   В трубке раздались сигналы отбоя. Илья вернулся к столу.
   - Теперь можно и выпить, - улыбаясь, сказал он.
   - Чтоб у нас в Израиле всё было горазд, - произнёс Борис Петрович.
   Выпили и закусили ароматным козьим сыром.
   В воскресенье утром Иегуда ждал его в своём кабинете.
   - Пойдём, познакомлю тебя с ребятами. Будешь работать с ними. Они рукастые и мозговитые.
   Они вышли в коридор и зашли в соседнюю комнату. Двое молодых мужчин повернули головы и посмотрели на новичка.
   - Я уже говорил вам, что у нас новый сотрудник, - обратился к ним Иегуда. – Познакомьтесь с ним. Это Илья, инженер-электрик.
   Те поднялись и подошли к Илье.
   - Барух, - представился один из них и протянул руку для пожатия.
   - Гидон, - произнёс второй.
   - Илья в стране только несколько месяцев. Закончил ульпан. Иврит у него пока далёк от совершенства, но английский у него хороший.
   - Где учился? – спросил Илью Гидон.
   - В политехническом институте. Мне недавно подтвердили вторую степень.
   - А мы с Барухом техники, закончили училище в Иерусалиме.
   - Вы, друзья, подтяните с ним иврит, - попросил Иегуда.
   - Главное, чтобы он знал дело, - сказал Барух. 
   - Я три года работал инженером на большом предприятии.
   - Где? – спросил Гидон.
   - В Киеве.
   Гидон улыбнулся и хлопнул Илью по плечу.
   - Я про Киев читал. Столица Украины. А я из Румынии. Нас Израилю продал Чаушеску.
   - Не понимаю, как можно продавать людей? - удивился Илья. – Я слышал, два года назад его с женой расстреляли.
   - Родители привезли меня сюда мальчишкой в семидесятом. Мне было три года. Тогда был тайный договор с румынской «секуритате». За каждого еврея Израиль платил тысячи долларов.
   - Нас, репатриантов из Советского Союза, никто не выкупал.
   - Зато всё было хорошо организовано. Румыния - бедная страна. А расходы семьи Чаушеску, когда он пришёл к власти, сильно возросли. Коллекции произведений искусства, гоночные автомобили, роскошная одежда. Руководители компартии стали объяснять народу и правительству Израиля, что это компенсация за образование, обучение и трудоустройство. Тариф за каждого еврея определялся его профессией и уровнем образования.
   - Они здорово заработали! – произнёс Илья.
   - Ещё бы! Сотни миллионов долларов. Продажа евреев была для Румынии важнейшей статьёй доходов в течение нескольких десятилетий. Зато все, кто захотел жить в Израиле, благополучно перебрались сюда.
   - Ну, я вижу, вы нашли общий язык, - улыбнулся Иегуда. – Илья будет с вами в этой комнате.
   - На месте Авнера, - сказал Барух.
   - Конечно, это будет его место, - подтвердил Иегуда. – Введите его, парни, в курс наших дел. 
   - Само собой, Иегуда, - произнёс Гидон.
   Иегуда вышел из комнаты. Илья сел за стол и осмотрелся. Парни украдкой посматривали на него. Окно за спиной выходило на восток. Солнечные лучи проникали в комнату, преодолевая жалюзи, почти полностью защищающие комнату от обильного утреннего света.
   - Можно ознакомиться с планом электрических сетей? - спросил Илья. 
   Барух поднялся, подошёл к стеллажу, нашёл в нём папку с чертежами и протянул её Илье. Он поблагодарил Баруха и стал знакомиться с материалами.
   - Таких чертежей у нас сотни, - пояснил Гидон.
   - Я понимаю. Схемы и планы высоковольтной сети, десятки планов низковольтной сети, сети освещения. Сотни схем соединения технологического оборудования. Планы для кондиционирования. Без их изучения невозможно работать.
   - Ты крутой парень, Илья, - одобрительно заметил Барух. – Полистай, конечно. Но лучше знакомиться с системой ногами. Ты увидишь чертёж, и мы с тобой делаем экскурсию и показываем всё в натуре.
   - Спасибо, это будет здорово.
   Зазвонил телефон, и Илья снял трубку.
   - Зайди ко мне. Тебе выдали рабочую одежду.
   - Сейчас зайду.
   Иегуда показал на свёрток, лежащий на стуле.
   - У нас есть раздевалка. Ребята тебе покажут. Переоденься там.
   Илья кивнул и вернулся в комнату.
   - Где у вас можно переодеться?
   Гидон поднялся, вывел Илью в коридор и показал на дверь напротив.
   - Наша раздевалка. Выбери себе шкафчик и положи туда свою одежду.
   Илья поблагодарил Гидона и открыл дверь. С одной стороны комнатки стояли шкафы, с другой стороны - скамья для переодевания и дверь, ведущая к умывальнику и кабинке для душа. Он нашёл свободный шкаф и быстро переоделся в лёгкий голубой костюм.
   - А тебе идёт, - пошутил Барух.
   - В нём удобно работать, - сказал Гидон. - Карманы на куртке и брюках для инструментов и всякой всячины.
   - В Киеве на предприятии у меня тоже была рабочая одежда, - пояснил Илья.
   - Возьми свой завтрак, - произнёс Барух.
   Он подошёл к столу и положил на него пакет.
   - Мы в это время всегда завтракаем. Есть предложение продолжить традицию.
   - Конечно, я с удовольствием, - сказал Илья.
   Они достали пакеты и положили их на столы. В них оказались помидоры, коробки с хумусом, баночки с тунцом и кулёчки с чипсами. В каждом пакете была и хала.
   - Очень вкусно, - похвалил Илья.
   - Набор каждый день другой, - пояснил Барух.
   - А обедать будем в столовой, - произнёс Гидон. - Думаю, тебе понравится.
   Несколько предобеденных часов прошли в рассматривании чертежей.
   - Хорошо бы теперь пройтись по предприятию, - сказал Илья. – Я хочу видеть эти трансформаторы, щиты и кабельные линии. 
   - После обеда так и сделаем, - откликнулся Барух. – Кстати, пора идти в столовую.
   Они вышли из комнаты и пошли по широкому коридору. С двух его сторон высокие стены были словно размечены рядом дверей. Время от времени двери открывались и из них выходили одетые в униформу мужчины и женщины. Илья пытался рассмотреть через них пространство за стенами. Однако увиденное лишь создавало в его голове какую-то фантастическую картину. Повернув вместе с ребятами направо, он оказался в большом помещении с множеством столов. За высокими окнами открывался вид на живописную долину внизу.
   - Давайте сядем возле окна, - предложил Илья.
   - Только вначале идём на раздачу, - заявил Гидон. – Барух занял очередь.
   Столовая была уже наполовину заполнена. Отовсюду слышались голоса людей. Некоторые посматривали на него: новенький всегда бросается в глаза. Илья заметил сидевшую за соседним столом симпатичную девушку. Она с любопытством смотрела на него.
   - Ты привлекаешь внимание, Илья, - усмехнулся Барух.
   - Тебя заметила Илана, наша королева красоты, - сказал Гидон.
   - Она очень хороша, - согласился Илья. – Кстати, я женат.
   - Мы так и подумали, - произнёс Барух. – У тебя на пальце кольцо.
   - Моя жена врач. Она скоро начнёт курс. А потом ей придётся сдавать экзамен.
   - Она будет зарабатывать больше тебя, - заметил Гидон.
   - Надеюсь, она очень настойчивая.
   К столу неожиданно подошла Илана.
   - Шалом, парни. Почему не знакомите меня с вашим коллегой?
   - Он сегодня первый день на работе, - ответил Барух.
   - Как тебя зовут? – спросила она.
   - Илья.
   - По акценту вижу, что ты из Советского Союза. Инженер?
   - Да, вторая степень.
   - Здорово. Заходи, я работаю в отделе рядом со столовой. Тебе парни покажут.
   - Хорошо, Илана, я зайду, если будет время.
   Её смуглое лицо озарилось улыбкой. Она отошла от стола, и Илья обратил внимание на её превосходную фигуру.
   - Знаешь, сколько мужчин Илана отшила? – спросил Гидон.
   - С таким роскошным телом она имеет на это право, - заявил Илья.
   - Ты, кажется, запал на неё, - усмехнулся Барух.
   - Она просто красивая девушка, - сказал Илья, пытаясь сменить тему разговора. – А вот Интел, какими судьбами он оказался в Иерусалиме?
   - В восьмидесятом году в Интел было принято решение открыть первую фабрику за пределами США, - произнёс Гидон. - Каким-то непостижимым образом её построили в Иерусалиме.
   - Почему именно здесь?
   - Когда крупная частная компания решает такие вопросы, учитываются все факторы, финансовые и профессиональные, - продолжил Гидон. – У нас в городе знаменитый университет и несколько серьёзных колледжей. Много молодых специалистов. Руководство Интел рисковать не собиралось. Построили нашу фабрику и уже в восемьдесят пятом году начали выпускать чипы памяти.
   - Фабрика наша, между прочим, первая в промышленном парке Хар Хоцвим, - заметил Барух.
   - Интересно, - произнёс Илья. – И что было потом?
   - Потом наши гении совершили новый технологический прорыв, - с заметным чувством восторга заявил Гидон. - Создали первый в мире тридцатидвухразрядный процессор 80386 для персональных компьютеров компании IBM.
   - Честно говоря, не ожидал, что здесь такие профессионалы, - улыбнулся Илья.
   - Всё, поели - пора на работу, - усмехнулся Барух.
   Когда они вышли из столовой, Гидон показал на дверь.
   - Здесь Илана работает. Если, конечно, желаешь приключений.
   - Вы обещали мне экскурсию по электрическим сетям, - напомнил Илья. – Тогда и навестим Илану.
   - Ты, я вижу, парень серьёзный, - хлопнул его по плечу Барух.
   Во время прохода по цехам ни зашли в отдел, где работала Илана. Технологическое оборудование здесь было особенным и выглядело необычно. Увидев девушку сосредоточенной на чём-то, Илья решил её не отвлекать. Гидон одобрительно кивнул и, пройдя вдоль ряда сотрудников, они вышли в коридор.
   В конце рабочего дня Илья переоделся, попрощался с ребятами и Иегудой и направился к выходу. Илана стояла на проходной, кого-то ожидая. Увидев его, подошла и взглянула ему в лицо.
   - Ты заходил ко мне?
   - Конечно. Но ты была очень занята. Боялся тебе помешать.
   - Иногда такое бывает. Оборудование очень сложное. На нём нелегко работать.
   - Я понял. Ты, наверное, делаешь процессоры. Так мне сказали.
   - Да. А каждый процессор – это миллионы ячеек памяти. Очень дорогая вещь. Неосторожное движение и можно выбрасывать в мусорный ящик.
   - Вообще, как до него додумались, - произнёс Илья.
   - Это наши еврейские мозги, - усмехнулась Илана. – И что мы тут стоим, как истуканы. Пойдём к машине, я тебя подвезу.
   - Да мне двадцать минут на автобусе.
   - Его ещё дождаться надо, - заметила она.
   - Это верно.   
   - А где ты живёшь?
   - В Рамоте.
   - Я тебя за десять минут довезу.
   Они пошли по автостоянке. Илана остановилась возле «Daihatsu Applause» белого цвета.
   - Садись, Илья.
   - Красивая машина.
   - Сама на неё заработала.
   Она умело управляла автомобилем, и он невольно залюбовался ею.
   - Спасибо, Илана. Я здесь выйду и пройдусь до дома.
   - Понимаю. Ты женат, а жена всегда появляется в самый неудобный момент.
   - Ты остроумная и красивая девушка.
   - Тогда завтра поедем в город, - произнесла Илана.
   Она засмеялась заразительным смехом, окинула Илью пленительным взглядом и легко отъехала от тротуара.

4
   Юлия начала курс министерства здравоохранения. Кормить сыночка грудью она перестала ещё до репатриации. Он уже стал уверенно ходить и говорить слова, которые обычно произносят дети его возраста. Правнука пестовала Фаина, бабушка Ильи. У неё была своя комната в квартире его родителей, и Витюша переселился к ней. Воспитывать внука принялась и Наталья Иосифовна, мать Ильи. Она с удовольствием кормила внука и меняла ему подгузники и одежду, а Фаина готовила и убирала. Мирскому, как он и предполагал, удалось устроить Семёна Эмильевича в технологическую теплицу, и он тоже вышел на работу. По выходным дням Илья с Юлией наведывались к сыну и отправлялись с ним погулять по вечернему городу. Время от времени она спрашивала Илью о его делах. 
   - Всё в порядке. Ко мне хорошо относятся. Скоро первая зарплата.
   - Витюша растёт. Ему нужно купить новую одежду.
   - Да и тебе, Юля, не мешает её сменить.
   - С этим, Илюша, можно потерпеть. А вот подумать о машине…
   - Ты просто читаешь мои мысли, - засмеялся он. – Надо дать должное Министерству абсорбции. Холодильник и телевизор купить нам помогли. Да и нехитрую мебель тоже.
   - Через полгода закончится курс и будут экзамены, - вздохнула Юлия. – Говорят, сдают не все. Система американская.
   - Ты справишься, я уверен.
   Он прижал к себе её голову и поцеловал в лоб.
   - У врачей большие зарплаты, - продолжил он. – Тогда можно будет подумать о квартире и ещё одном автомобиле.
   - Несерьёзный ты человек, Илюша, - усмехнулась она.
   - В каком смысле?
   - А ты не догадываешься? Витюше нужен родной человек. У моих родителей не хватило ума родить мне брата или сестру. Я знаю, что такое одиночество и не хочу, чтобы его испытал наш сын.
   - По-моему, вначале нужно закончить курс, сдать экзамен и устроиться на работу, - произнёс Илья. – Тогда, Юля, и решим этот вопрос. Я тебе обещаю.
   - Я знаю, ты сможешь, - произнесла она и притянула его к себе.
   - Мне ещё новый материал нужно повторить, - сказала Юлия после нескольких минут молчания.
   - Мы хорошо прогулялись. Витюша тоже.
   Илья наклонился к коляске и взял сына на руки. Он забавно улыбнулся и тронул ручкой отца за нос.
   - Молодец, - засмеялась Юлия. – Так надо с папой разговаривать.
   Они вернулись к Фаине.
   - Бабушка, я знаю, что тебе трудно с правнуком, - сказал Илья.
   - О чём ты, сынок? – развела руками Фаина. – Это же прелесть какой человечек!
   Она поцеловала Илью в щеку. Наталья Иосифовна накормила Витюшу, раздела и искупала перед сном. Илья и Юлия попрощались и возвратились домой.
   Он не рассказывал Юлии об Илане. Отношения с ней всё больше затягивали его в давно не испытываемый водоворот. Вначале он старался уклоняться от её предложений и находил причины отказаться от совместных поездок на машине. Она не торопила его, и настойчиво добивалась взаимности.
   Илья сознавал, что пришло время объясниться. Однажды он согласился сесть в машину.
   - Если бы я был свободным, я бы давно предложил тебе выйти за меня замуж. Но я женат, люблю свою жену. Моему сыну скоро два года. Не хочу ломать свою и твою жизнь.
   - Ничего не могу с собой поделать. Любовь с первого взгляда. Ты очень похож на моего деда в молодости. Он был красавец, как ты.
   - Он ещё жив?
   - Ему семьдесят четыре года. Он, между прочим, тоже из Киева.
   - Ты можешь показать его фотографию?
   - Поехали ко мне. Я живу в Рехавии. У меня дома есть альбом с фотографиями его и моей бабушки.
   - Ладно, поехали, - согласился он.
   Илана усмехнулась и легко завела машину. Она выехала с автостоянки и быстро миновала Хар Хоцвим. Вскоре они уже проехали мимо здания национального конгресса. Она свернула с улицы Рамбан и припарковала машину на улочке рядом с домом.
   - Я живу здесь.
   - Наверное, очень престижный район, - произнёс Илья.
   - Разве это важно для человека? – усмехнулась она. – Я слышала от деда поговорку: с любимым рай в шалаше.
   - Он так говорил?
   - Он мне много разного говорил.
   Они зашли в подъезд и поднялись на второй этаж.
   - Заходи, - пригласила Илана. - Я приготовлю нам кофе.
   Пока Илья рассматривал комнату и большой балкон, она варила кофе в кухоньке.
   - Вначале выпьем. У меня есть вкусное печенье. А потом посмотрим альбом с фотографиями.
   Илана поставила на стол две чашки с блюдцами и налила кофе из джезвы. Затем вынула из буфета вазу с печеньем. 
   - У тебя уютная квартира.
   - Всего две комнаты. Но мне больше и не нужно.
   - У тебя был кто-нибудь?
   - Да. Эхуд, милый парень. Мы собирались пожениться. Но он погиб в Ливане, в крепости Бофор.
   - Как жаль. Но ты прекрасная девушка. Уверен, что найдёшь кого-нибудь.
   - У меня серьёзная проблема: мне нравятся женатые мужчины. И это логично. Вначале женщины разбирают лучших. Остаются либо недоумки, либо убеждённые холостяки. А отбить кого-нибудь и разрушить чей-то брак не позволяет совесть.
   - Жизнь всем предоставляет шанс стать счастливым, Илана. И тебе тоже предоставит. Просто нельзя эту возможность упускать.
   - Ты не только красивый и благородный мужчина. Ты ещё и философ.
   Она поднялась, наклонилась и неожиданно для него поцеловала в губы. Возбуждение захватило его, но он справился с собой.
   - Извини, я не готов причинить тебе боль, - произнёс он, едва сдерживая желание.
   Она положила ему руку на плечо. Потом подошла к книжному шкафу и вынула старый покрытый красным бархатом альбом.
   - Я тебе сейчас покажу первые фотографии. Им почти пятьдесят лет.
   Она перевернула тяжёлую крышку альбома. Со снимков на первой странице на него смотрел человек, лицо которого было ему знакомо. 
   - Он похож на моего деда.
   - А фамилию его не помнишь?
   - Фамилия бабушки Фаины - Раскина. Она у неё от дедушки. Он умер пять лет назад.
   - Я не знаю, какая фамилия была у моего дедушки тогда. Но он, слава Б-гу, жив и здоров. Я у него спрошу.
   - А чем он занимался?
   - Я поговорю с ним о встрече, и он тебе всё расскажет. Скажу только, что вместе со своим другом Иссером Харэлем он основал внешнюю разведку Моссад.
   - Здорово. А можно одну фотографию показать бабушке?
   - Конечно. Была - не была, как говорил мой дед на русском языке.
   - А он ещё помнит русский?
   - Думаю, кое-что помнит.
   - Мне надо бы вернуться домой, - сказал Илья и поднялся со стула.
   - Не беспокойся. Я тебя отвезу.
   Она подошла к нему, посмотрела на него и положила руки на его плечи.
   - Я бы вышла за тебя, - произнесла она.
   Потом вздохнула, взяла ключи от автомобиля и подтолкнула его к выходу.
   Они быстро доехали до Рамота. Илья обнял её и вышел из машины. Он минуту раздумывал, куда вначале пойти, и направился к дому родителей.
   Бабушка готовила в кухне, а мама сидела на диване и разговаривала с внуком. Семён Эмильевич недавно вернулся с работы и, переодевшись, мыл руки в ванной. Илья поздоровался, и прошёл на кухню.
   - Бабушка, как дела?
   - Всё нормально, Илюша. А у тебя?
   - У меня всё хорошо. Хочу показать тебе одну старую фотографию. Это дедушка моей сотрудницы.
   - Покажи?
   Илья протянул Фаине снимок. В то же мгновение она опустилась на стул. Из её глаз хлынули слёзы.
   - Что случилось, мама? – спросила появившаяся в кухне Наталья Иосифовна.
   - А ты посмотри сама, - ответила Фаина. 
   - Мужчина в военной форме. Похож на папу.
   - Да это же твой дядя, брат Иосифа, твоего отца. Он куда-то исчез в начале сорок восьмого года. Нам сказали, что он погиб.
   - А он, бабушка, приехал сюда и стал одним из создателей спецслужбы Моссад. Более того, он жив – здоров. Может быть, он согласится с нами встретиться.
   - Я бы его расцеловала, - сказала, утирая слёзы, Фаина.
   - Завтра я верну этот снимок и скажу всё своей сотруднице.
   Илья подошёл к малышу, поднял его на руки и поцеловал в лобик. Он улыбнулся во весь ротик и коснулся ручкой за подбородок отца.
   - Мы с мамой к тебе скоро придём, - произнёс Илья, смотря на сына.
   Он посадил его на диван и, попрощавшись со всеми, вышел из квартиры.
   Юлия лежала на кровати в их спальне.
   - Ты устала? – спросил он.
   - Немного. Отдохну и займусь медициной. Сегодня на курсе дали кучу нового материала. Сказать правду, в Советском Союзе медицина была интуитивной, основанной на опыте врача. А здесь хорошее медицинское оборудование, пациенты обследуются приборами, а потом всё рассчитывается на компьютерах. С моей практикой и тем, что мы сейчас проходим, я буду незаменимой.
   - Я всегда говорил, что ты умница.
   Илья наклонился и поцеловал её в щеку.
   - Ты пахнешь какими-то дорогими духами, - произнесла Юлия.
   - На Интел много симпатичных женщин. Куда от них деться? Кстати, одна моя сотрудница принесла мне фотографию своего деда. Я сейчас показал её бабушке Фаине, и она признала в нём брата моего родного деда.
   - Вот это да! Так это, может быть, твой дальний родственник?
   - Может быть. Теперь всё зависит от этого человека. Мир – большая деревня. Кого только в нём не встретишь. Пойду узнаю, что у нас на ужин.
   Борис Петрович недавно вернулся из города и рассказывал жене о своей беседе в университете. Илья сел рядом с ними и прислушался.
   - Я встретился с заведующим кафедрой математики. Его зовут Бен-Арье. Он посмотрел мою биографию, которую я сочинил на английском, и сказал, что он как раз ищет специалиста по этим вопросам.
   - Но ты же слаб в языке, - усомнилась Лина Моисеевна. - Ты ещё не можешь преподавать.
   - Я ему честно так и сказал. А он положил ладонь на мою руку и сказал: «Будешь читать лекции на английском. Со временем, конечно, перейдёшь на иврит».
Он предложил мне работать у него на кафедре.
   - А темы какие?
   - Он просит меня разработать курс по вопросам, которыми я занимался в Москве.
   - Не раздумывай, соглашайся, Боря.
   - Я так и сделал. Сказал, что готов выйти на работу. Он проводил меня в управление университета, в отдел кадров и попросил заведующую оформить меня с будущей недели. Я передал ей все документы. Бен-Арье помог мне заполнить бланки на иврите, пожал руку и попрощался.
   - Хоть вы, мужчины, устроились, - вздохнула Лина Моисеевна. - Теперь бы и нам, женщинам, что-нибудь найти.
   - Найдёте, я уверен, - произнёс Борис Петрович. – Ты, экономист, можешь работать бухгалтером. А что касается Натальи Иосифовны, то здесь такие же дети, как в совке. Есть кого учить игре на фортепиано.
   - Слова, слова, слова, - усмехнулась Лина Моисеевна.
   Она поднялась с кресла и позвала на ужин. Все сели вокруг стола в пинат охель. Купленные в русском магазине пельмени были с аппетитом съедены за разговором о таинственном родственнике и его внучке.

5
   На следующий день Илья снова встретился с Иланой.
   - Представляешь, бабушка узнала в этом человеке брата своего мужа. Они близнецы.
   - Ого! Есть, что рассказать деду! Я ему сегодня позвоню.
   Днём Илью вызвал к себе Иегуда и попросил сделать расчёт подключения нового потребителя в одном из цехов. Он занялся делом, и Барух и Гидон с интересом поглядывали на него. В столовой к нему подошла Илана и предложила вместе позвонить по телефону. Начальник её отдела не возражал, когда она попросила воспользоваться его телефоном.
   - Дедушка, это Илана. 
   - Я узнал. Ты на работе?
   - Да.
   - Ты мне днём никогда не звонишь. Что-то случилось?
   - Какой была твоя фамилия, когда ты сюда приехал?
   - А зачем она тебе?
   - Ну скажи!
   - Раскин - моя фамилия от родителей.
   - Здорово! Я, наверное, нашла твоих родственников. Один из них сейчас стоит возле меня.
   - Откуда они?
   - Из Киева.
   - Он вполне может быть моим родственником.
   - А Фаину, жену твоего родного брата помнишь?
   - Конечно.
   - Она его бабушка.
   - Они могут ко мне приехать завтра вечером часов в семь.
   - Я спрошу. У них ещё нет машины.
   - Автобус номер 24 останавливается недалеко от дома. Ты им объясни.
   - Хорошо, дедушка.
   - Ну, будь здорова.
   В телефонной трубке раздались сигналы.
    - Он приглашает вас всех завтра в семь часов вечера.
    - Я скажу бабушке и родителям.
    - Знаешь, я, наверное, повезу вас всех на машине. У меня четыре места.
   - Брат не поместится.
   - Скажи ему, что он может добраться автобусом номер 24.
   - А улица и номер дома?
   Илана усмехнулась, взяла листок бумаги для записок, написала адрес и протянула его Илье. Он посмотрел и одобрительно кивнул.
   - Передам записку Юре.
   На другой день Илана заехала в Рамот. Фаина и родители разместились на задних сиденьях. Илья сел рядом с Иланой. Через двадцать пять минут машина остановилась возле небольшого добротного дома. Пожилой мужчина открыл дверь квартиры и Фаина разрыдалась: так он был похож на её мужа.
   - Матвей? – спросила она.
   - Конечно, Фаня. Брат Иосифа. Правда здесь меня зовут Моти.
   Он подошёл и обнял её.
   - Мы с Йосей думали, что ты погиб. А ты вон какой! Иосиф был бы счастлив. Не дожил, бедняга.
   - Заходите, гости дорогие. Я всё вам расскажу.
   Он поздоровался с матерью и отцом Ильи и с интересом взглянул на Илью. К нему подошла женщина средних лет.
   - Знакомьтесь, моя жена Ида. Она врач и хозяйка дома. Благодаря ей я ещё жив.
   Ида улыбнулась, пожала всем руки и пригласила в гостиную.
   В большой комнате все расположились на диване и креслах вокруг журнального столика, на котором хозяйка дома поставила чашки и блюда с закусками.
   - Помню, у тебя, Фаня, была дочь лет пятнадцати, - произнёс Матвей. – Если я не ошибаюсь, это она.
   Он указал на Наталью Иосифовну. Она улыбнулась и согласно кивнула головой.
   - Забыл, как тебя звали.
   - Наташей, как и сегодня.
   - Ты была красавицей и умницей. Иосиф городился тобой.
   Он обвёл взглядом всех и смахнул платком появившиеся на глазах слезы.
   - Простите. Вот не думал, что могу ещё так расчувствоваться.
   В дверь позвонили и Ида пошла открыть дверь. Вошёл Юра. Он извинился за опоздание и присел рядом с Ильёй.
   - Мои сыновья, дядя. Они погодки. Илья на год старше.
   - Внучатые племянники, значит. Я очень рад, что вы приехали. Надо же было Всевышнему так распорядиться, чтобы Илья встретился с моей внучкой. Явно божий промысел. Те, кто знакомы с теорией вероятности, согласятся, что без внешнего вмешательства такое совпадение практически невозможно.
   - Я с Вами согласен, - произнёс Юра.
   - Наш сын сейчас очень увлечён изучением Торы и ТАНАХа, - сказал Семён Эмильевич.
   Матвей посмотрел на Юру опытным глазом.
   - Только не слишком увлекайся, молодой человек.
   - Просто хочу чувствовать себя евреем, - ответил Юра.
   - Конечно, это важно, - вздохнул Матвей.
   - Нам потом сказали, что ты погиб во время какой-то военной операции и посоветовали об этом молчать, - сказала Фаина.
   - Для нас одно имя «Моссад» означает что-то магическое, - произнёс Илья. – Илана рассказывала мне, что Вы участвовали во многих операциях.
   - Да, молодой человек. Не вдаваясь в подробности, назову некоторые из самых известных. Я был в Буэнос-Айресе с нашими агентами. Мы похитили Адольфа Эйхмана и доставили его в Израиль. Разрабатывал с Харэлем также операцию по пресечению разработки Египтом баллистических ракет и другого опасного для нас оружия. В этом проекте участвовали немецкие учёные и инженеры. А какая необычная операция «Ноев ковчег»! Израиль заказал во Франции пять готовых ракетных катеров. И оплатил их. А Франция, чтобы не осложнять отношения с арабскими странами, объявила эмбарго на поставку нам вооружений. Мы основали подставную норвежскую нефтедобывающую компанию и в сильнейший шторм пригнали эти катера в Хайфу. Были и другие.
  - Я читал, что Израиль создан благодаря Советскому Союзу, - заметил Юра. 
   - История такова. Государство Израиль было именно «советским проектом», а не американским или британским. Сталин видел нашу страну, как часть своей империи. В те годы на Ближнем Востоке господствовала Великобритания. Уже за два года до создания государства офицеры советской разведки принимали участие в диверсиях и боевых операциях против англичан.
   - Ирония судьбы, - произнёс Семён Эмильевич. – Израиль – детище махрового антисемита Сталина.
   - Да, такова наша история, - продолжил старик. – Москва направила сюда значительное число своих офицеров. Армии будущей страны требовались опытные кадры. А у нас был опыт страшной войны с фашизмом.
   - Очень интересно, что ты рассказываешь, Матвей, - вклинилась в разговор Фаина. – Но как ты оказался здесь? Испарился, как туман.
   - Нас, Фаня, молодых офицеров-фронтовиков еврейской национальности, собрали, где следует, тщательно проверили, сочинили нам новые биографии и взяли подписку о неразглашении. После этого нас, человек двести, направили на так называемое «новое место службы». Пришлось оборвать все связи с родственниками. Я был, если ты помнишь, ещё не женат.
   - Страны-то ещё не было, - заметил Илья. – Как такое количество людей перебросили через все границы в Палестину?
   - Путь сюда проторили за много лет до создания государства. Мы добирались по поддельным польским паспортам. Кстати, таких групп, как наша, было несколько десятков.
   - Вы фактически создали всю систему безопасности, - сказал отец Ильи. - Армию, её отряды специального назначения и разведку.
   - Мы с Иссером Гальпериным основали Моссад, а Леванон – службу «Натив бар». Советских капитанов, майоров и полковников одели в израильскую военную форму. В документах изменили русские имена на еврейские. Гальперин стал Харэлем, а совершенно русский человек Ливанов – Леваноном.
   - Я читал, что внешней разведкой в Союзе занимался Судоплатов, - произнёс Юра.
   - Верно. Правда, создание израильских служб курировал генерал Павел Райхман.
   - Но такое содружество продолжалось недолго, - заявил Семён Эмильевич. – Сталин понял во время визита Голды Меир, особенно при её посещении московской хоральной синагоги, что уничтожить еврейское самосознание советских евреев ему не удастся. И он распорядился свести отношениях с нами до минимума.
   - Тема интересная, Семён. Америка и Британия были против создания нашего государства, наложили эмбарго на поставки оружия, снабжали им арабов, категорически не желали, чтобы здесь находился остров советского социализма. Вооружать нас пришлось Сталину. Израильские лётчики в первое время летали на немецких мессершмиттах и юнкерсах. На некоторых даже не успевали закрасить свастики. Их обучали, конечно, советские инструкторы. Сталин считал, что еврейское государство возглавит заместитель министра иностранных дел Андрея Громыко Соломон Лозовский. Но в ходе переговоров с американцами и англичанами Сталину пришлось уступить. Израиль возглавил выходец из Польши ставленник США Давид Бен-Гурион.
   - Говорят, крутой мужик, - усмехнулся Илья.
   - Я встречался с ним много раз, сиживал вместе с Харэлем в его кабинете. Статус Моссада предполагал контроль и отчётность только перед премьер-министром. Все наши операции и планы утверждались самим Бен-Гурионом. Он действительно был властный. Он подмял под себя руководство армии и спецслужб и постепенно уменьшил влияние главного разведывательного управления советской армии. Укрепились связи с Америкой. Голда Меир, уроженка нашего родного города Киева, выросла в Соединённых Штатах. Короче, Сталин понял, что его план не удался. Он фактически порвал отношения с Израилем, а свою ненависть к евреям сорвал на своих.
   - Он уничтожил еврейскую элиту, затеял дело врачей и готовил свой холокост, - произнесла Наталья Иосифовна. – Но в Пурим пятьдесят третьего года скончался.
   - Так и должно было случиться, Наташа, - произнёс Матвей. - Еврейский бог прибрал его к рукам.
   - Ты никогда не верил в Б-га, - удивилась Фаина.
   - Пожила бы здесь с моё, поверила бы. Не один раз нас здесь спасало от уничтожения нечто, что можно было объяснить только чудом. Если бы не Он, Израиля бы давно не существовало.
   - Ты приехал сюда неженатым красавцем, - не унималась Фаина. – Такое положение для молодого мужчины неприемлемо.
   Матвей улыбнулся и посмотрел на Иду, молча сидевшую в кресле в углу гостиной.
   - В лагере, куда я попал, было много девушек. Не все, конечно, красавицы, но с характером и желанием воевать и быть нужными для страны. Вскоре я заметил одну девушку. Она заинтересовано поглядывала на меня. Заговорил с ней. Она оказалась польской еврейкой из Кракова, все родственники которой сгорели в Освенциме. Умная, образованная, симпатичная девушка. Я влюбился и сделал ей предложение. Оно было принято. Была свадьба с раввином и хупой, между прочим.
   - Как её звали? – спросила Фаина.
   - Шушана. Это по-нашему лилия. Через год родился сын, ещё через два года появилась дочь. Мы с ней прожили тридцать лет. Увы, у неё было слабое сердце. Оно не выдержало и остановилось. Я-то часто уезжал на опасные задания. Она обо всём догадывалась и, конечно, волновалась. Однажды мне передали, что Шушана очень больна. Я вернулся. Приехал прямо в больницу. К сожалению, её не спасли. Она умерла на моих руках. Я похоронил её в Иерусалиме на Хар Менухот. Это большая гора на въезде в город.
   - А где сейчас твои дети? – снова спросила Фаина.
   - Сын в Тель-Авиве, а дочь, мать Иланы, в Иерусалиме. Обзавелись семьями. У меня два внука и внучка Илана. Я счастливый дед. Ну, без моей дорогой супруги Иды я бы не был счастлив. Она из Венгрии.
   Наталья Иосифовна во время беседы посматривала на стоящее у стены пианино, вынашивая свой вопрос. Ей показалось, что подходящий момент наступил.
   - Матвей, а кто у вас играет на фортепиано? – спросила она.
   - Шушана играла очень хорошо, - ответил он. – Когда мы поженились, она попросила меня купить ей инструмент. Она училась играть ещё в Кракове, до войны. Я привёз его из магазина в нашу квартирку в Тель-Авиве. После её кончины решил оставить его у себя в доме. В память о ней.
   - А можно мне? Я ведь преподаватель фортепьяно.
   - Конечно, милая. Я буду очень рад. Кстати, Илана тоже немного играет.
   - Я училась у бабушки.
   Наталья открыла крышку и коснулась клавиш. Пианино отозвалось мелодичным звуком. Она села на круглый стульчик и, бросив взгляд на Матвея, заиграла песню «Эвейну шалом алейхем». Все сразу подхватили её. После неё Наталья Иосифовна сыграла ещё несколько одесских песен.
   - Пианино хорошее, но немного расстроено, - произнесла она, закрывая крышку и поднимаясь со стульчика.   
   - Наташа, ты здорово играешь, - сказал улыбающийся дядя. – Ты словно вернула меня в моё киевское прошлое. Я так счастлив, что вы все рядом со мной в последний период моей жизни.
   - Дядя Матвей, ты ещё жив-здоров. Я здесь выучила хорошую фразу, когда желают человеку долгой и счастливой жизни. «Ад меа ве эсрим», до ста двадцати.
   - Да хорошее выражение. Теперь у меня стало больше смысла жить долго. Я ведь могу вам чем-то помочь.
   - Поживём - увидим, Матвей, - сказала Фаина.
   Илья встретил Илану в столовой и подсел к ней. В отличие от прежних дней она не проявила никаких признаков радости и равнодушно посмотрела на него.
   - Что ты такая невесёлая? – спросил он.
   - А чему мне радоваться? До всего происшедшего у меня была хоть какая-то надежда завоевать тебя. Сегодня мы только родственники.
   - Весьма далёкие. Возможно, троюродные. Но мы всё равно останемся друзьями.
   - Не смеши меня. Я не такая наивная девушка.
   - Илана, ты посмотри на себя! Красавица, умница. Любой мужчина сочтёт за честь быть рядом с тобой.
   Она усмехнулась и взглянула на Илью. Потом положила руку ему на предплечье.
   - Ты очень хороший человек, Илья. Вокруг меня вьются стаи мужиков. Но они не стоят того, чтобы тратить на них каплю времени.
   - Ты училась в университете. Разве не было ни одного парня, который тебе нравился?
   - Был один и даже пытался за мной ухаживать. Но я, наверное, проявила свой независимый нрав. И его перехватила другая. 
   - Я, Илана, не психолог. Идеальных людей нет. Но в каждом есть что-то хорошее.
   - Думаешь, я этого не понимаю? Просто у меня не хватает терпения принять человека таким, каков он есть.
   - Тебе нужна психологическая перестройка. Ты знаешь, в русском языке есть такое слово: пофигизм. Оно означает некоторое безразличие к происходящему, к людям. Живи в своё удовольствие. У тебя для этого есть всё. Ходи с подругами в кафе, бары, молодёжные клубы, в театр, на концерты.
   - Конечно, я там бываю.
   - Может быть, помочь тебе найти хорошего парня, из русских?
   - Мне бы, наверное, подошёл твой брат. Ведь наше родство очень дальнее. Но он ударился в религию. Этого мне точно не нужно.
   К их столу подошёл Иегуда.
   - Илья, мне нужно с тобой поговорить. О наших делах. Зайди ко мне после обеда.
   - Я подойду к тебе.
   - Тебе везёт. Илана в Интел самая привлекательная девушка.
   - Всё не так просто, Иегуда. Оказывается, Илана – моя дальняя родственница.
   - Ничего себе! – удивился тот.
   Он коснулся плеча Ильи и, махнув рукой, направился к выходу из столовой.
   Через несколько дней Илана подошла к Илье.
   - Дед вчера позвонил мне. Он хочет навестить вас в Рамоте. Сказал, что видел не всех и желает познакомиться с остальными.
   - Я не против. Юлия меня упрекнула, что я не взял её с собой. Мои тесть и тёща тоже заинтересованы.
   - Когда приехать?
   - Думаю, в шабат, в час дня. Все другие дни проблематичны.
   - Деду в любое время удобно. Он у меня ещё крепкий. Я приеду с ним и Идой.
   - Договорились. Я передам своим. Женщины приготовят стол, испекут что-нибудь.
   Илана встала на цыпочки и поцеловала Илью в щеку.
   Известие о встрече с Матвеем обрадовало Фаину и Наталью Иосифовну. Решили собраться у них. Юлия после занятий купила на рынке Махане Иегуда два свежих карпа. Их просила купить её мама Лина Моисеевна. Она была отменной хозяйкой и приготовила прекрасную гефилте фиш. Фаина испекла штрудели, а мама Ильи приготовила салат «Оливье». А утром в шабат поставили в духовку мелкую картошку.
   В час дня их встречал Илья. «Daihatsu Applause» остановился во дворе дома. Илана помогла деду и его супруге выйти из машины. На Матвее был серый модный костюм и синий галстук, а Ида сделала причёску. На ней хорошо сидело синее длинное платье.
   - Я вижу, тебя удивляет наша одежда, - сказал Матвей, пожимая Илье руку. – Для нас с Идой эта встреча праздник.
   - Вы прекрасно выглядите, - заметил Илья. – В Иерусалиме редко видишь людей, одетых в такие костюмы и платья.
   - С тех пор, как я ушёл из Моссада на пенсию, мы редко наряжаемся. Здесь не принято красиво одеваться на концерты, в театры и какие-то общественные места. Решили, что в демократической еврейской стране можно носить всё что угодно. Но я, молодой человек, никогда с этим не соглашался.
   - И правильно делали, - произнёс Илья. – Одежда демонстрирует уважение к себе и к людям.
   - А ты не глуп, Илья. Я давно обратил внимание на евреев из Советского Союза. Они образованней и умней многих израильтян. Поэтому вас тут саботируют, не дают продвинуться и платят меньше. Просто они поняли, что вы им конкуренты. А чтобы унизить, используют всякие средства для распространения предрассудков и клеветы.
   - Не ожидал, Матвей, услышать от Вас такие откровения.
   - А за кого ещё душа должна болеть? Наши евреи основали и строили это государство, мой дорогой. А сейчас спасают его от демографического и экономического кризиса. Я все годы был членом партии Авода, которая руководила страной до переворота семьдесят седьмого года. Понимал, куда ведёт она нас, но не мог поступить иначе. Сейчас всё больше сознаю, какие сложности наши вожди создали для Израиля. Не унимаются до сих пор. Эта левая элита – главная наша проблема.
   За разговором они подошли к дому и лифтом поднялись на третий этаж. Илана держала деда за руку и сияла от счастья. Она давно не видела его таким. Не дожидаясь звонка, дверь квартиры открыла Наталья Иосифовна и на пороге обняла дядю.
   - Матвей, твоя идея посетить нас нам всем очень понравилась, - сказала она.
   - Мне, как бывшему агенту, это ясно по вашему столу, - усмехнулся он. – Давно не видел таких вкусных блюд.
   - И все они – из еврейской кухни, - заявила Лина Моисеевна.
   Она подошла к Матвею и представилась.
   - Познакомьтесь, мой муж Борис Петрович, моя дочь Юлия, жена Ильи. Она по образованию врач.
   - Как моя жена. Я очень рад. Мы с Идой давно не были в такой чудесной компании.
   Потом все расселись за столом и с аппетитом ели фаршированную рыбу с картошечкой, посыпанной укропом, и пили хорошее израильское вино. Узнав, что отец Юлии начинает преподавать математику в Еврейском университете, Матвей обрадовался.
   - Множество наших учёных, защитив докторскую, не находят здесь подходящего места и уезжают в Америку или Европу. Значит, есть ещё умные люди, которым важны не формальности, а специалисты своего дела.
   - А как тебе штрудели? – спросила его Фаина.
   - Давно не ел таких вкусных, Фаня. Наверное, ты их испекла.
   Она улыбнулась и похлопала его по плечу.
   - Ещё моя мама научила меня их делать.
   - Я хорошо её помню, Фаня. Она по нашим праздникам накрывала стол. Какой же он был замечательный!
   После чая Наталья Иосифовна села за фортепиано и все дружно пели песни из одесского репертуара.
 
Глава II
1
Прошло три месяца. Юлия заканчивала курс и готовилась к экзамену. С предложением Ильи купить автомобиль она легко согласилась. Он уже полгода хорошо зарабатывал, и у них на счету в банке Апоалим собралась сумма в несколько десятков тысяч шекелей. Этому способствовало и то, что автомобили для репатриантов продавались без таможенного налога, составляющего почти половину их цены. Они вместе прошлись по салонам в промзоне Тальпиот, выбирая подходящую им модель. Daihatsu Applause был им не по карману. Субару не понравилась, хотя цена была подходящей. Остановились на Мицубиси красивого серого цвета. С удовольствием посидели на передних сиденьях, открыли довольно вместительный багажник и подошли к столу продавца.
   - У вас есть машина, которую можно взять прямо из магазина? – спросила Юлия.
   - Сейчас узнаю, - ответил модно одетый молодой мужчина, на рубашке которого была прикреплена карточка с его именем.
   Через несколько минут Идо вернулся.   
   - Вам повезло. Обычно у нас нет машин в запасе. Только для демонстрации в салоне.
Но перестарались и привезли лишнюю.
   - В каком она состоянии? – спросил Илья.
   - В отличном. Готова к продаже.
   - Мы её возьмём. Давайте оформим покупку.
   - Прекрасно, - одобрительно кивнул Идо. – Люблю иметь дело с умными людьми.
   - Мы можем заплатить чеками?
   - Можно и одним.
   - Тогда я напишу сумму, и мы с женой распишемся.
   - Поставьте завтрашнюю дату. Да, всё отлично. Поздравляю с первой машиной.
   Парень вынул из тумбочки проспект, на цветной глянцевой обложке которого была изображена машина, и положил его в красивый фирменный кулёк. Потом оформил документацию, распечатал накладную и бросил их в кулёк.
   - У меня есть небольшая проблема, - сказал Илья. - Я впервые должен повести машину в Израиле.
   - Где вы живёте?
   - В Рамоте.
   - У нас один служащий там живёт. Кажется, его машиной сегодня воспользовалась его жена. Я спрошу.
   Идо отошёл и вскоре вернулся удовлетворённый.
   - Вам сегодня везёт. Он поведёт машину и всё вам про неё расскажет. Пойдёмте, я вас ему представлю. 
   Мужчина лет тридцати пяти назвался Амиром и добродушно пожал им руки.
   - Идо мне всё объяснил. Вот ваша машина. Она в полном порядке. Есть даже немного бензина, чтобы добраться до дома.
   - Можно открыть и сесть? – спросила Юлия.
   - Конечно, вы ведь за неё уже заплатили, - засмеялся Амир. – Рабочий день заканчивается через сорок минут. И сразу будем выбираться.
   - Я поговорю с начальником, - произнёс Идо. - Думаю, он тебя отпустит пораньше.
   Он вышел из цеха и вскоре появился вновь.
   - Я сказал боссу, что продали машину. Он счастлив. Не возражает отпустить тебя прямо сейчас.
   - Отлично, Идо. Подождите, ребята, мне нужно переодеться.
   Уже через минут десять они выехали на улицу.
   - Вы будете довольны. Машина японская, сделана тоже в Японии.
   Амир умело и легко вёл автомобиль. Он коротко рассказал о его технических характеристиках. Затем стали говорить об иерусалимских улицах и водителях.
   - У нас очень активное автомобильное движение.
   - Значительно больше, чем в Киеве. У нас там была машина «Жигули».
   - Поэтому, советую не расслабляться и быть внимательным каждую секунду.
   - Мы это уже поняли.
   - Где вы живёте в Рамоте?
   - Сейчас поверни налево, а на следующем перекрёстке направо, - сказал Илья.
   Амир остановил Мицубиси возле дома.
   - А как ты доберёшься домой? – спросила Юлия.
   - Не беспокойтесь. Одну остановку проеду на автобусе. Всего хорошего.
   - Спасибо, Амир, - поблагодарил Илья и пожал ему руку.
   Дома известие о машине вызвало радостное удовлетворение. Борис Петрович и Лина Моисеевна подошли к окну, чтобы её увидеть.
   Несколько дней потребовались Илье привыкнуть к автомобилю и покататься по ближайшим улицам. В начале следующей недели он в первый раз приехал в Интел на машине. Барух и Гидон, узнав об этом, вышли на автостоянку. Осмотрев машину опытным глазом, потрогав её руками и посидев на креслах, они поздравили Илью.
   - Получай удовольствие, - одобрил Барух. – Хорошая машина. 
   - Люблю я японские автомобили, - произнёс Гидон и хлопнул Илью по плечу.
   После работы он подождал Илану на проходной.
   - Сегодня сумасшедший день, - сказала она. – Осваивали новую продукцию. Сначала не получалось, несколько изделий запороли.
   - Ну а потом всё получилось? - спросил Илья.
   - Да, всё пошло хорошо.
   - Не сомневался. С твоей головой и руками!
   Она улыбнулась и положила руку ему на плечо.
   - А теперь показывай свою тачку! – сказала она.
   - Для этого я тебя и ждал. Сегодня прикатил на ней.
   Они подошли к автомобилю. Илана открыла дверь и села за руль. Потом повернула ключ, и двигатель легко заурчал.
   - Мне нравится. Поедем ко мне, обмоем.
   - Ладно, рюмку чая выпить не помешает.
   - Знаешь, повези меня домой на своей, - вдруг произнесла она. – Давно меня не катал мужчина. А я люблю мужиков за рулём.
   - А как ты доберёшься сюда завтра?
   - Меня подруга подвезёт.
   - Ладно, садись.
   Через пятнадцать минут они были уже в Рехавии и, поднявшись по лестнице, вошли в квартиру.
   - Ты неплохо водишь, Илья.
   - Там у меня была машина «Жигули». Ездили на дачу, в лес.
   - Дача и лес – это звучит богато, - усмехнулась Илана. – И вы всё оставили там и приехали?
   - Экономика стала рушиться. Страна тоже. Потому и рванули в Израиль.
   - А хотели в Америку?
   - Вначале. Потом её прикрыли и направили весь поток сюда. Сионистами мы не были, но Израиль полюбили.
   - Теперь, когда у тебя есть автомобиль, будешь любить сильнее, - пошутила Илана.
   - Не думаю. Я уже настолько внутри, что моё отношение к стране ничего не изменит.
   - За это тебя и люблю, - произнесла она. - Как брата и как мужчину. Ну ладно. Что было, то было.
   Она прошла в кухоньку приготовить кофе. Потом открыла бар и вынула оттуда бутылку.
   - Обмывать покупку без алкоголя у нас не принято. Я налью нам понемногу.
   Илана поставила на стол маленькие рюмочки и налила в них коньяка. По комнате разлился его приятный запах.
   - Его купил ещё мой жених Эхуд. Мы выпили перед его отъездом в Ливан. Ещё одна резервистская смена. Но живым он не вернулся.
   - Мы с тобой об этом говорили, Илана. Не нужно возвращаться в прошлое. У тебя всё будет хорошо.
   Они выпили коньяку и запили его кофе. Потом Илана включила магнитофон. Из двух динамиков на буфете в комнату полилась знакомая мелодия.
   - Ты любишь Пинк Флойд? – спросила она.
   - Хорошая рок-группа. У меня в Киеве было два альбома. Когда уезжали, продал их за символическую цену.
   - Правда талантливые ребята? Люблю талантливых людей.
   - Да, очень, - поддержал её Илья. - В своём деле они превосходные. Представляешь? Сами писали тексты, сочиняли музыку, замечательно играли и пели. Прекрасная группа.
   - В Израиле такой нет, - вздохнула Илана.
   - Надеюсь, ты ошибаешься. Здесь, наверное, много талантливых людей. А вообще, среди великих музыкантов полно евреев. Скрипачи, пианисты, композиторы. В Советском Союзе большинство знаменитых песен написали поэты и композиторы евреи. Мама недавно меня ошарашила. Она где-то прочла, что Моцарт по матери был евреем. Она всегда глубоко копает, когда дело касается музыки.
   - Я погорячилась. Есть, конечно, и в Израиле хорошие музыканты.
   - Я, пожалуй, поеду. Мои женщины, наверное, волнуются. Я сегодня ведь в первый раз выехал в город.
   - Ладно, поезжай. Ты не опьянел?
   - Да всё нормально.
   Она подошла к нему, поцеловала в щеку и закрыла за ним дверь. В Рамот он добрался благополучно. Юлия с курсов ещё не возвратилась. Он поздоровался с Линой Моисеевной, зашёл в спальню, прилёг на постель и вскоре погрузился в сон. Сказались выпитый коньяк и непривычная усталость от езды по Иерусалиму.
   В начале декабря позвонил Ян.
   - Привет, Илья. Как жизнь?
   - Всё нормально. Не буду надоедать тебе деталями. Не мужское это дело. Уверен, тебе жена всё рассказывает. Женщины общаются чаще нас.
   - Я, конечно, в курсе. Но у нас будет прекрасная возможность поговорить. У Жени день рождения назревает.
   - Здорово. У Юли наверняка записана дата.
   - Женя хочет отмечать в ресторане «Морской дельфин». Он на улице Шимон Бен Шетах. Недалеко от дома Жаботинского.
   - Я знаю этот ресторан.
   - Часов в семь вечера соберёмся. Это в четверг.
   - Договорились, привет ей.
   - Передам, - сказал Ян. - Целуй Юлю.
   В телефонной трубке раздались сигналы отбоя.
   О приглашении Яна Илья сразу сказал Юлии. Новостью для неё это не было.
   - Я знаю, что у неё скоро день рождения. Кстати, ресторан очень хороший. Я позвоню Жене и поблагодарю.
   Миновала тёплая солнечная осень, и небо над Иерусалимом заволокло тёмно-серыми тучами. В один из дней оно разразилось безудержным дождём. Потоки воды с возвышенности, на которой располагался Рамот, стремительно текли по бульвару Голда Меир в кедровую долину, питая едва заметный в сухую погоду ручей Сорек. Прогнозы обещали даже выпадение снега. Илья побаивался этого: езда на машине по покрытым снегом улицам создавала большие проблемы. Да и на работу пришлось бы добираться на автобусе. К счастью, снег в городе пока не выпадал, и в ресторан они поехали на машине. Припарковались в подземном гараже под площадью, носившей тогда народное название «Кошачья».
   - Почему такое смешное имя у площади? - спросила Юлия.
   - В этом районе города много ресторанов. С той стороны улицы стояли большие мусорные баки. – Илья показал рукой в сторону старого арабского кладбища. – Туда свозились из этих ресторанов коробки и кульки с остатками еды. Поэтому здесь собирались все уличные кошки округи.
   - Они ведь тоже хотят есть, - усмехнулась Юлия.
   - Интересный всё-таки город – Иерусалим, - произнёс Илья. – Вот мы и пришли.
   Стена строения, в котором находился ресторан, была выложена большими прямоугольными блоками иерусалимского камня. На ней размещались вырезанные и металла ивритские буквы, спасательный круг и два касающихся носами дельфина.
   - Здорово они оформили вывеску, - сказала Юлия, заходя в широкую дверь ресторана.
   Они поднялись по лестнице. Зал наверху был полон. С левой стороны бросался в глаза причудливый оконный переплёт веранды, через который в зал проникали уличные огни. Потолок покато восходил к завешенной плотной тканью стене с другой его стороны. Пол выложен гладкими деревянными досками. Ян, увидев их, помахал рукой. Юлия обняла Женю и села напротив неё.
   - Познакомьтесь с моими и Яна родителями, - сказала Женя.
   Прозвучали имена. Илья пожал протянутые ему руки мужчин. Завязалась беседа.   Официант разложил на столе меню.
   - Здесь рыбная кухня, - заметила Женя. – Они хорошо готовят. Сотрудница пригласила всю компанию. Она отмечала своё сорокалетие.
   - Давай закажем сёмгу с печёным картофелем и один салат «Красное море», - предложила Юлия. – Он из крабовых палочек, помидоров и сыра.
   - Хорошо, не возражаю, - согласился Илья. – Ты в этом разбираешься лучше меня.
   Официант подошёл снова и принял заказ. Стол заполнился блюдами. Ян разлил белое вино по рюмкам и произнёс тост.
   - Пойдём покурим? – предложил он.
   - Давно не виделись, - ответил Илья. - Не помешает.
   Он поднялся и последовал за Яном. Они вышли из ресторана и стали под навесом. Мелкий дождь неслышно падал на мощёную плитками улицу. Ян достал коробку из внутреннего кармана пиджака, вынул две сигареты и одну протянул Илье. Затем щёлкнул зажигалкой. 
   - Как работа? – спросил он.
   - Нормально, Ян. Делаю всё то же, что и Киеве. Недавно выступил с презентацией. Готовим реконструкцию системы электроснабжения. Интел много потребляет, энергии ему не хватает.
   Илья затянулся сигаретой и посмотрел на друга.
   - Что-то случилось? – спросил он.
   - У меня всё не так, как хочется, - ответил Ян.
   - Я так и подумал. Колись. С кем ещё поделишься?
   - Друг институтский мне написал. Он в Америке в штате Пенсильвания основал небольшую компанию. Строит виллы, коттеджи и прочее. Просит приехать к нему. Ему нужен профессиональный помощник.
   - А как Женя?
   - Я его спросил о ней. Он сказал, что архитектор ему тоже понадобится.
   - А ты своей работой доволен?
   - Дело приходится иметь с арабами. Прорабы нормальные парни, знающие. А рабочие. Когда ты с ними, они дружелюбные, улыбаются, создают впечатление, что хорошо работают. На самом деле саботируют, вынашивают всякие подлости.
   - Почему, Ян? Им мало платят?
   - И платят неплохо. Они нас просто ненавидят. Мы для них оккупанты, захватившие их землю. Никакие тёплые отношения не помогут.
   - В чём причина? 
   - В Коране. Эта чёртова книга диктует им, что если мы не желаем быть зимми, то нас надо убивать.
   - В Интел нет, наверное, ни одного араба, - произнёс Илья.
   - Думаю, они есть, но немного. Они умеют притворяться и выжидать. Руководство Интел, я слышал, в основном левацкое. А среди арабов есть неплохие специалисты.
   - Ты что-то решил?
   - Пока нет. Жене нравится её работа. Сотрудники милые и интеллигентные.
   - Да, дилемма. Ты думаешь, в Штатах все такие милые? Там и чёрные, и латинос. Свои тоже не сахар.
   - Ты прав. Я так другу и сказал. А он мне ответил, что берёт на работу только тех, с кем можно работать. Если с кем ошибся, увольняет.
   - Ты мне друг, и я хочу, чтобы вы с Женей жили здесь. Но решать, где вам лучше, должны вы сами.
   - Смотри, дождик прекратился, - сказал Ян. – Какой воздух!
   - Да, не Тель-Авив с его душегубкой. «Здесь вам не равнина, здесь климат иной». Великий поэт был Высоцкий.
   Они вернулись за стол. Жёны понимающе посмотрели на них.
   - Выпейте кофе, друзья, - произнесла Женя. - Здесь его здорово варят.
   На выходе из ресторана Юлия предложила пройтись.
   - Мы, пожалуй, поедем домой, - вздохнула подруга. - Серёжка любит, когда я ложу его спать. Да и туфли не для такой погоды.
   Женщины обнялись, а Илья и Ян обещали созвониться.

2
   В этот день у Ильи работы было много. Мощный тягач привёз огромный трансформатор. Он с Барухом и Гидоном занимался его установкой. Кабель сверхвысокого напряжения электрическая компания от находящейся с другой стороны дороги крупной подстанции уже проложила. Несколько месяцев он ставил оборудование для его подключения к сети Интел. С прибытием трансформатора дело пошло к завершению. Ещё недели две и новая система заработает на всю свою великую мощь. Парни поощрительно подбадривали его, Иегуда с уважением жал руку. Да и сам Илья понимал, что фактически он и вытянул этот проект. Сделал чертежи и все расчёты, выбрал оборудование.
   Испытательный срок уже давно закончился. Иегуда тогда подошёл к нему и сказал, что был в отделе кадров и что он теперь принят на работу окончательно. Илья не испытывал никакого беспокойства по этому поводу. Он был готов к любому решению руководства. Да он и сам видел, что всё идёт нормально, с работой он справляется и к нему нет никаких претензий. А если даже уволят, ему не будет трудно найти другую работу.
   Он выехал с автостоянки и направил машину к выезду из Хар Хоцвим. На проспекте Голды Меир повернул, как обычно, направо, намереваясь ехать домой. Стройная девушка голосовала перед перекрёстком. Он заметил её не сразу: сказалась усталость от напряжённого дня. Илья мог бы проехать мимо, как делал в таких случаях всегда. Но какой-то неожиданный для него самого импульс заставил его остановиться у тротуара. Она стремительно подошла, наклонилась к открытому им окну и произнесла:
   - В Гиват Рам не подвезёшь?
   Он мог бы сказать «нет», что едет в другую сторону. Но в это мгновение внезапный интерес к девушке изменил его планы.
   - Садись, подвезу, - произнёс он, с любопытством наблюдая, как она благодарно улыбнулась и ловко села в кресло возле него.
   - Я тебе очень благодарна. Хотела даже поймать такси, но те куда-то исчезли.
   - Тебе нужно в кампус университета?
   - Да, у меня там лекция по новой системе программирования.
   - Мы успеем? – поинтересовался он.
   - Надеюсь. Лекция через двадцать минут.
   Несколько минут они ехали молча. Он время от времени поглядывал на неё в зеркало. «Мила, возможно даже красива, - подумал он. – Надо бы поговорить.»
   - Как тебя зовут? – спросил Илья.
   - Елена. А тебя?
   - Илья.
   - Похоже на праведника и пророка Элиягу.
   - В бывшем Советском Союзе многим евреям давали имя Илья. Наверное, это обрусевшее имя Элиягу.
   - То, что ты поступил по отношению к незнакомому человеку праведно, подтверждает твою гипотезу. 
   Они выехали на проспект Герцля и вскоре заехали на автостоянку возле центрального входа в кампус.
   - Я завтра снова буду на Хар Хоцвим, - сказала Елена, уже поставив правую ногу на асфальте. – Если хотите, подъезжайте туда, как сегодня.
   Её предложение повергло его в ступор. Он лишь кивнул в ответ и молча посмотрел ей вслед.
   «Она со мной заигрывает? – подумал Илья. – Не похоже. Просто ведёт себя свободно и без фокусов. А фигура у неё замечательная».
   Всю дорогу домой он думал о произошедшей встрече, которая казалась ему обыкновенной. Каждая молодая женщина может вызвать какие-то чувства. Такими нас создала природа. Но что так его вдруг взволновало?
   Почти весь следующий день прошёл в непрестанной работе. Он поймал себя на мысли, что этим словно защищает себя от непрошенных мыслей о девушке. Поняв, что такая самозащита наивна и не позволяет решить проблему, он заставил себя успокоиться и подумать. Можно, конечно, не ловить её на перекрёстке и не встречаться с ней. Но признаться себе, что боится снова увидеть её… Это неприемлемо. Он любит Юлю. Ему не о чём беспокоиться. Ну подберёт он девушку по дороге, подвезёт её на лекции, поговорит с ней о чём-то. Это же так естественно для человека.
   На выходе его увидела Илана и подошла к нему.
   - Ты торопишься? – спросила она.
   - Немного, Илана. Завтра на обеде обязательно поговорим.
   - Ладно. Я не настаиваю.
   Она обиженно вздохнула и, отвернувшись, направилась к машине.
   Он подъехал, когда возле неё остановилось такси и Елена уже собиралась погрузиться в него. В последний момент она увидела Мицубиси и, извинившись перед водителем, подошла к машине и наклонилась к раскрытому окну. Но ничего не произнесла, кроме «шалом» и, открыв дверь, села возле него. 
   - Не ожидала, что ты приедешь.
   - Я тоже не ожидал. Решился в последний момент.
   - Почему?
   - Наверное, из простого мужского любопытства. Хотелось узнать, о чём ты думала, когда предложила мне встретиться ещё раз.
   - Вот уж не думала, что у меня было такое желание. Хотя может быть. Мы же такие интриганки!
   - Мужчины так играть не умеют, - заметил Илья. - Мы более прямолинейные. У вас голова устроена иначе, чем у нас.
   - Я не считаю, что нам разбираться в мужских делах проще, чем вам в наших женских. Это ведь не рациональное мышление, а область инстинктов, эмоций и чувств.
   - О, мы уже и до чувств добрались. Ты знаешь, мне с тобой интересно. Должно быть поэтому я и приехал.
   - Мне мужчины очень редко интересны. Крутятся вокруг да около, а свой интеллект не демонстрируют.
   - Не верю, что на твоём кибернетическом факультете нет умных мужчин.
   - Есть, конечно. Наверное, я их как-то отшиваю.
   - Ты красивая девушка. А красота – страшная сила.
   Она посмотрела на него и засмеялась.
   - Ты тоже влип?
   - Просто констатирую факт. А куда мы, собственно, едем?
   - Давай, в университет. Там сейчас очень красиво.
   - Ладно. Я там ни разу не гулял.
   Они припарковались на той же стоянке и подошли к центральному входу. Елена показала охраннику свой студенческий билет и легко преодолела турникет.
   - Он со мной, - сказала она.
   - Требуется что-нибудь показать, госпожа.
   - У тебя есть какая-нибудь карточка?
   - Конечно. На Интеле дали.
   Он вынул из нагрудного кармана рубашки целлулоидную карточку и протянул её охраннику.
   - Можете пройти, - буркнул тот.
   Миновав причудливый фонтан, они поднялись на большую зелёную лужайку.
   - Не знал, что здесь так интересно, - произнёс Илья.
   - Смотри, это Генри Мур, знаменитый британский скульптор. Знаешь такого?
   - Слышал, но вижу впервые.
   - Женщина эта, правда, слишком уродлива. Но искусство не обязательно должно изображать реального человека.
   - На ней можно и посидеть отдохнуть, - усмехнулся Илья.
   - Здорово, - засмеялась Елена. - А я так и не придумала, как её употребить.
   Они прошлись по свежей зелёной травке и подошли к огромному распилу дерева.
   - Кто-то из художников решил, что такой пень – тоже искусство, - сказал Илья.
   - А ты посмотри на те железки, - она указала рукой в сторону окрашенной оранжевой краской металлической конструкции. – Игаль Тумаркин.
   - Нас возили на экскурсию в Иорданскую долину, - произнёс Илья. - Там возле какой-то крепости большой музей под открытым небом. Многие потом говорили, что это просто металлолом. Но я так не думаю.
   - Я тоже. Он использует металл, как материал для выражения своих идей. Для него он, как краски для художника. Мне кажется, смысл его творчества – показать столкновение человека с цивилизацией. Смотри, в этой инсталляции бесчувственная механическая конструкция уничтожает человека, разрывает его на части.
   - Ты могла бы проводить здесь экскурсии, - восхитился Илья.
   - А там национальная библиотека. – Елена показала на большое здание в ближнем конце лужайки. – В ней хранятся рукописи Эйнштейна и Фрейда. Говорят, даже труды Исаака Ньютона.
   - Ничего себе! – удивился Илья. – Я бы почитал, если бы что-нибудь понимал.
   - Наверное, они кому-то очень нужны. Например, историкам или биографам.
   - А тебе нравятся кибернетика, компьютеры?
   - Не могу сказать, что схожу по ним с ума. Просто в школе проявляла способности к математике. Но всё же решила ещё подумать, на кого учиться, и после школы пошла служить. В основном на армейской базе Шнеллер. Знаешь, где это?
   - Нет, пока не знаю.
   - Чудное место с необычной историей. Постояла там вдоволь на охране и о многом передумала. Через два года поступила в универ. Оказалось, что всё это далеко от математики. Но мне интересно. Правда, есть проблема. Компьютерные дисциплины так быстро плодятся и изменяются… Через несколько лет то, что я сейчас учу, устареет. Появятся другие языки и системы.
   Они подошли к буфету.
   - Ты хочешь перекусить? – спросил он. – Я-таки проголодался.
   - Пожалуй, да, - согласилась она.
   - Я возьму бутерброд с яйцом и тунцом. И, конечно, капучино.
   - Возьми мне это шоколадное пирожное и кофе, - сказала она.
   Он заплатил, отказавшись от предложенных ею денег.
   - Мне мои подружки говорили, что олимы из России всегда платят за женщину, - улыбнулась она. – Оказывается, так и есть.
   - Я из страны, где в отношениях между мужчиной и женщиной веками существовали традиции покровительства и деспотизма. Мужчина платил в ресторане или в театре, чтобы получить за это какую-то власть над ней или её согласие. А Израиль – страна демократическая. У всех равные права, все обладают свободой выбора. Поэтому здесь принято каждому платить за себя. Я так думаю.
   - Круто ты всё разложил по полочкам! – одобрительно кивнула Елена.
   Они расположились возле столика, стоявшего на кромке зелёной лужайки.
   - Здорово здесь, такой вид! – произнесла она, отделяя ложечкой кусочки от пирожного и с аппетитом их проглатывая. – Тебе наш кампус нравится?      
   - Да. Он хорошо спланирован. 
   - Ты видел только небольшую часть. Я тебе покажу весь.
   - Конечно. А что ты делаешь на Хар Хоцвим? – Он давно хотел задать этот вопрос. – Встречаешься с кем-то?
   - О, да ты ревнуешь? – засмеялась она.
   - Просто интересно.
   - Я дружу с одним парнем. Он закончил университет два года назад. Тот же факультет. Сейчас работает над интерактивной программой, связанной с солнечными электростанциями. Он обратился ко мне за помощью. Есть новый язык, который он не проходил.
   - Его компания тебе за это платит? Любой труд должен вознаграждаться.
   - Какой-то подарок я получу, наверное, - смущённо произнесла Елена. – Но мне это не важно. Мне интересно применение на практике того, что я прохожу в универе.
   - Вот ты закончишь учёбу и будешь устраиваться на работу. Твой друг тебе поможет?
   - Он горит желанием, чтобы я работала с ним.
   - Он тебя любит?
   - Наверное. Он хороший парень. Но он мне не нравится, как мужчина.
   - Любопытный у вас союз. Я всегда думал, что между мужчиной и женщиной дружба невозможна. Только любовь.
   - Ты на это и рассчитываешь? – спросила она, смотря ему в глаза.
   - Я женат. У меня есть сын. Полтора года. Скажу тебе прямо - не знаю, что мне с тобой делать.
   - Ты свою жену любишь?
   - Пожалуй, да, люблю.
   - Я тебя понимаю, - вздохнула Елена. - Мои родители разошлись пять лет назад. Вначале я рвала и метала, считала развод предательством. Меня как бы предали. Отец предал маму. Он изменил маме, влюбился в молодую сотрудницу и ушёл. Правда, всё оставил нам с мамой. Он в министерстве финансов на большой должности.
   - Ты очень порядочная девушка. Всё откровенно назвала своими именами. Перспективы мои заманчивы.
   - Не бери в голову. Разве тебе не хочется провести время с красивой особой? Полагаю, что хочется. Иначе бы ты не приехал. Значит, я тебя задела за живое.   
   - А твой интерес? Зачем я тебе женатый с годовалым сыночком?
   - Ты думаешь, всё подчиняется логике? Какой-то импульс. Захотелось познакомиться с симпатичным мужиком. Если хочешь уйти, можешь сделать это прямо сейчас.
   - Ты хотела показать мне весь кампус, - произнёс Илья.
   Она увидела улыбку у него на лице и ответила на неё улыбкой. Она молча поднялась
со стула и пошла по траве. Они спустились на широкую аллею, с одной стороны которой росли невысокие покрытые цветами деревья.
   - Пойдём, покажу тебе рощицу. По ней можно гулять.
   - А где у тебя лекции?
   - В одном из корпусов возле лужайки.
   - Сегодня свободный день?
   - Лекция через полчаса. Благодаря тебе я не опоздаю.
   - А машина у тебя есть?
   - Мама на ней уехала с подругой на Мёртвое море. На неделю. Послезавтра возвращается.
   - Выйти замуж она не собирается?
   - У неё есть любовник, он женат, как ты, - произнесла Елена и взглянула на него. - Её это устраивает. Любовник для удовольствий от жизни лучше, чем муж. Никаких бытовых проблем, споров и склок. Но если женщина влюбляется и желает от мужчины ребёнка, она начинает требовать от него развода, чтобы выйти за него замуж.
   - Ты очень умная девушка.
   - Уже давно не девушка. Мой первый мужчина тоже оказался женатым. Влюбился в меня, как собака. Но развестись не хватило духа. Еле отшила.
   - Похоже, ты унаследовала у своей мамы склонность к женатым мужчинам.
   - Что делать, если женщины хотят выйти замуж за настоящих мужчин. Естественный отбор, всё по теории Дарвина.
   - Ты потрясаешь меня своими знаниями, - не без иронии произнёс Илья.
   - А ты думаешь, что только вы, русские, такие образованные?
   - Я так никогда не думал. У меня нет никакого апломба и самомнения.
   - Я это сразу поняла. С тобой легко.    
   Они подошли к роще и по дощатому настилу двинулись вглубь.
   - Хорошо придумали, - оценил Илья. – Можно гулять, не спотыкаясь о камни и бугры.
   - Если хочется поразмыслить о чём-то, лучше места не найдёшь, - сказала Елена. – А ещё это неплохое место для свиданий. Смотри, какие тут закутки со скамейками.
   Они завершили круг и ступили на асфальт аллеи.
   - Через десять минут начнётся лекция. Пора прощаться.
   - Я тебя провожу.
   Он впервые обнял её за плечо. Руку его она не скинула и спокойно продолжила путь. Возле учебного корпуса повернулась к нему.
   - Завтра я на Хар Хоцвим не поеду. Если надумаешь увидеться снова, запиши мой домашний телефон.
   Он вынул записную книжку, и она назвала номер.
   - Спасибо тебе, - поблагодарила Елена. - Мы хорошо погуляли.
   Она пожала ему руку и растворилась среди студентов. Он озабоченно побрёл к выходу из кампуса. Её стать и прекрасное лицо возникали в его воображении всю дорогу до Рамота.

3
   Он изменился и это не могло остаться незамеченными. Он стал рассеянным и невнимательным во время разговора, терял нить беседы и задумывался в самое неожиданное время. Лина Моисеевна, когда Ильи не было рядом, говорила дочери, что с её мужем что-то происходит. Юлия тоже была обеспокоена его душевным состоянием и спрашивала, всё ли у него в порядке. Он отшучивался, уверял, что у него всё нормально и пытался сменить тему разговора.
   Однажды он вышел с Витюшей прогуляться перед сном. Толкая перед собой коляску, он в очередной раз пытался осознать своё положение. Миновало уже дней пять после
их встречи. Вначале его желание увидеться с Еленой было неодолимым. И его переживания почувствовали все. Поэтому отношения с ней придётся прекратить. У него нет другого выбора. Елена всё поймёт. Она знает, что он женат и у него есть сын. И что он любит свою жену. Но если любит, почему тогда он сходит с ума по другой женщине? Может ли мужчина любить одновременно двух? У него единственное тело и одна душа. Чтобы любить две женщины, он должен разделиться на две независимые половины. А это невозможно. Значит, рассуждал Илья, в нём происходит болезненный переход от любви к жене к новой любви. Он испытывает серьёзный душевный кризис. Его нужно остановить. Для этого нужно прекратить думать о Елене и обратить все чувства на Юлю.
   Он вернулся домой и помог искупать и уложить ребёнка спать. Потом поговорил с Борисом Петровичем. Тесть рассказал о курсе математики, который читал в университете.
   - Мне Илана сказала, что в Гиват Раме красивый кампус, - произнёс Илья. - Я поехал туда после работы. Мне очень понравилось.
   - Я там бываю почти каждый день, Илюша. Лекции читаю в одном из корпусов. Кампус действительно замечательный. Впрочем, пора ложиться. Завтра мне рано подниматься.
   - Мне, пожалуй, тоже, - сказал Илья. – На работе мне спать не дадут.
   Юля уже лежала в кровати, читая недавно купленный в книжном магазине роман.
   - Я вот подумал, а не пришло ли время осуществить наш план, - произнёс он.
   По лицу Юлии пробежала улыбка.
   - У тебя, милый, хорошая память. Но я пока к этому не готова. В моём отделении много больных. Мне нужно освоить новые методики лечения. Я не потяну ещё и ребёнка.
   - Разве тебе не нравится сам процесс?
   Услышав самые знаменитые слова Михаила Горбачёва, Юлия засмеялась. Она закрыла книгу и положила её на тумбочку.
   - Сам процесс мне очень нравится, - сказала она.
   Илья лёг рядом, обнял и поцеловал её. И была ночь полная неги и страсти.
   Утром он поднялся с ощущением освобождения от не дававших ему покоя в последнее время мыслей и чувств. К нему вернулась лёгкость и весёлость. Он шутил и улыбался. Лина Моисеевна заметила, что зять стал таким, как прежде, и с облегчением вздохнула.   
   В обед он подсел к Илане и рассказал ей пару анекдотов, которые ещё помнил до эмиграции. Она смеялась и с любопытством смотрела на него.
   - Что с тобой? – спросила она. – В последнее время ты был чем-то расстроен.
   - Всё нормально, сестричка. Как дела у Моти?
   - Поехал с Идой в Эйлат на три дня.
   - А мы ещё ни разу там не были.
   - Успеешь побывать. Давай организуем поездку. Интел туда не торопится. Четыре часа на машине из Иерусалима через Мёртвое море.
   - Если ты поедешь не одна, я не откажусь.
   - Намечается один. Неплохой парень, наверное, влюбился.
   - В тебя невозможно не влюбиться, - сказал Илья. – Только не будь слишком требовательной. Идеальных мужчин нет.
   - Я понимаю. Постараюсь быть паинькой.
   В этот день ему работалось хорошо. Барух и Гидон усмехались и с иронией спрашивали, всё ли у него в порядке. В конце рабочего дня он сел в машину и направил её к выезду со стоянки. И увидел её. Елена стояла у ворот, и он был уверен, что она ждала его. Заметив Мицубиси, она подняла правую руку и сделала два шага. Он остановил машину и через открытое окно предложил ей сесть.
   - Как ты здесь оказалась? – спросил Илья.
   - Мой приятель попросил сегодня приехать. Проблемы с нашей программой. Так сюда пешком от него десять минут.
   - Нам, пожалуй, лучше расстаться. Я едва освободился от состояния хмеля. Я был пьян, словно выпил водки. Тёща, да и все остальные дома, это почувствовали.
   - Ого, как у тебя тестостерон разбушевался! - усмехнулась Елена. – Меня это не удивляет. В человеке есть и животное начало, и душа.
   - Ты замечательная женщина. Но что поделаешь, я женат и у меня сынок.
   - Сегодня у меня день рождения. Ты не хочешь меня поздравить? Мне уже двадцать четыре.
   - Поздравляю и желаю счастья и достойного мужа.
   - Ха-ха. Всех достойных мужей разобрали умные женщины.
   - У меня другое мнение. Не буду тебе объяснять. Сама скоро поймёшь, что они есть и ты их или они тебя увидят. Или уже увидели.
   - Так отметим? – Она посмотрела ему в глаза. – Я договорилась с друзьями собраться в «Дублине». Моя подруга придёт с парнем.
   - Хорошо, поедем в «Дублин». Я там ни разу не был. Подскажи, как доехать.
   - Подняться до Бен Иегуды по Бецалель, свернуть на Гилель и там искать стоянку.
   К его удивлению, стоянку найти удалось. К концу рабочего дня люди разъезжались по домам. Они прошлись до бара, продолжая свой разговор. Друзья ждали Елену у входа в бар. Она предложила занять столик в зале возле сцены, где музыканты настраивали свои инструменты. Илья рассматривал паб.
   - Красиво здесь, - сказал он. - Настоящий ирландский бар.
   - Я сюда с подругами частенько заглядываю. Нам повезло и с музыкой. Эти ребята очень хорошо играют.
   Словно в доказательство её словам, трио гитаристов заиграло знакомую мелодию. На сцене появилась девушка в джинсах и запела. Голос её прекрасно звучал в уютном пространстве бара. Они заказали по бокалу Гиннес, орешки, чипсы и бефстроганов. С наслаждением пили чудесное пиво. Друзья Елены тоже были студенты. Рассказывали смешные истории из университетской жизни и смеялись.
   - Мне пора возвращаться, - напомнил Илья.
   - А ты меня не подбросишь до дома?
   - Ладно.
   Друзья решили остаться. Илья расплатился с милой официанткой, и они вышли на улицу.
   - Я не знаю, где ты живёшь.
   - Не волнуйся, всё тебе расскажу, - произнесла Елена. – Это в Катамоне. Очень славный район города.
   Минут через двадцать они уже подъехали к её дому.
   - Мамы сейчас нет. Пойдём, я покажу тебе квартиру.
   Он колебался. Время приближалось к восьми. Юлия в этот час возвращалась из больницы. Но желание не расставаться с ней одержало верх. Они вошли в дом и поднялись по лестнице на второй этаж. Возле её двери она вдруг повернулась к нему и, чуть поднявшись на носках, поцеловала его в губы. Он стал в ответ неистово целовать её. Возбуждение стало невыносимым. Он поднял её на разворот перил и вошёл в её влажную плоть. Она застонала, испытав оргазм, и прижалась к нему.
   - Спасибо за прекрасный подарок ко дню рождения, - произнесла она, с трудом переводя дыхание и поправляя сдвинутую юбку.
   - Я не был к этому готов, - заявил Илья. – Я лучше пойду.
   - Поезжай, а то получишь скандал с женой и тёщей, насмешливо сказала Елена. - Если пожелаешь встретиться, ты знаешь, где меня найти.
   Дома он старался быть спокойным и уравновешенным. На вопрос Юлии, почему он приехал так поздно, ответил, что в баре «Дублин» отмечали день рождения сотрудника.
   Прошла неделя и он снова заскучал по ней. Его уже не беспокоила мысль, что измена может привести к драматическому разрыву с Юлией. А ребёнка она ему не отдаст.
   Гуляя вечером с Витюшей, он остановился возле телефонной будки и набрал её номер.
   - Слушаю, - услышал он женский голос.
   - Добрый вечер, позовите, пожалуйста, Елену.
   - А кто вы?
   - Её приятель, Илья.
   - Она в библиотеке, готовит курсовую.
   - Передайте ей привет от меня.
   - Всего доброго, молодой человек.
   Он повесил трубку и его охватило ощущение одиночества. Он вздохнул и покатил коляску домой. Юлия сидела в кресле, читая медицинский журнал. Потом поднялась и, призывно взглянув на Илью, направилась в спальню. Поговорив о последних новостях с тестем, он разделся и лёг, сказав жене, что очень устал и безумно хочет спать.
   На следующий день после работы он сразу поехал в Гиват Рам. Он уже знал, где проходят занятия и когда они заканчиваются. Он бродил по большому газону, ожидая выхода студентов из аудитории. Елена появилась, беседуя с какой-то девушкой, и его заметила не сразу. 
   - Не ожидала тебя сегодня, - сказала она, с любопытством смотря на него. – Я даже подумала, что ты решил меня бросить.
   - Не знаю, что со мной происходит, - произнёс Илья. – Понимаю, что нужно от тебя бежать, но это выше моих сил. В голове только ты и одно желание увидеть и обнять.
   - Уж не влюбился ли ты? – не без иронии спросила Елена.
   Её лицо сияло лукавой улыбкой. Ещё один мужчина у её ног. Но его-то она и желала.
   - Хочешь пройтись по кампусу?
   - Наверное. Сам не знаю, чего я хочу.
   - Сегодня лекцию читал один русский доктор. Он у нас недавно. Очень умный человек.
   - А как его зовут?
   - Борис Фельдман.
   Илья задумался, стоит ли сказать, что он его знает. А что случится, если скажет? Должно быть, ничего.
   - Я его прекрасно знаю, - произнёс он.
   - Любопытно. Скажи. Ты мне всегда говори правду.
   - Он мой тесть, отец Юлии.
   - О, я тебя зауважала ещё больше. У тебя очень крутая семья. Тебе есть, что терять.
   Она положила руку на его спину и слегка подтолкнула. Он вышел из оцепенения и двинулся рядом с ней.
   По каменной лестнице они спустились на аллею и, вдыхая благоухающий запах распустившихся на деревьях цветов, направились в рощу. Оказавшись в одном из закутков помоста, Илья обнял её и страстно поцеловал в губы.
   - Пожалуйста, не сходи с ума, - попросила она, с трудом сдерживая желание.
   - Не могу себя остановить.
   - А я ничего не могу себе позволить. У меня сегодня мензис, менструация. Тебя это не коробит? Мы договорились говорить друг другу правду.
   - Конечно, нет. Ведь так мы устроены.
   - Ты умница. А знаешь, что для нас это означает? Мы же занимались с тобой сексом. Значит, я не беременна.
   - Ты хочешь, чтобы мы предохранялись? – спросил Илья.
   - Я не настаиваю. Зачем портить чудесные ощущения.
   - Ты же можешь подзалететь?
   - Ну и что. Любая женщина хочет родить от любимого мужчины.
   - Даже если он женат?
   - Так что же, - усмехнулась Елена и коснулась губами его губ.
   - Я сегодня с машиной, - произнесла она. – Меня никуда не нужно везти. Я поеду домой заканчивать курсовую. Мне через два дня её защищать.
   - Мама твоя мне о ней говорила.
   - Ха, она мне сказала, что звонил какой-то парень и он очень приятный.
   - И что ты ответила?
   - Что она не ошиблась, - засмеялась Елена. - У тебя есть природное обаяние.
   Они прошли по аллее по стороне, засаженной высокими тополями, и вышли на автостоянку.
   - Вот моя «Субару». Я поеду.
   - Конечно, курсовая – это важно. Я даже не могу представить, как она выглядит.
   - Если хочешь увидеть её и провести со мной время, возьми отгул на весь день.
   - Хорошая идея. Я об этом думал и всё организую.
   - Послезавтра в девять утра, ладно? – уточнила она.
   - Договорились. Где встретимся?
   - Подъезжай к моему дому.
   Легко заурчал двигатель, и она выехала со стоянки.
   Илья договорился с Иегудой Векслером об отгуле и в назначенное время ожидал Елену у её дома. На ней был бежевый костюм, мягко облегающий её стройную фигуру. Он явно был ей к лицу. Подойдя к машине, она широко улыбнулась, открыла дверь и села на переднее кресло.
   - Ты красавица! – восхищённо произнёс он.
   - Мы вообще прекрасная пара, - сказала она. – Ты не находишь?
   - Весь день наш, до половины восьмого. В восемь я должен быть дома. Куда поедем? У тебя есть предложение?
   - Я хочу показать тебе очень классное место под Иерусалимом, - заявила Елена.
   - О чём речь? – спросил Илья.
   - Не будем терять время. Сам увидишь.
   - А как туда добираться?
   Она объяснила, что нужно доехать до перекрёстка возле мошава Ора и свернуть налево. А потом она скажет. После въезда в Ору дорога петляла серпантином, обходя причудливые склоны горы и открывая им слева большой массив хвойного леса. После очередного поворота Илья увидел необычное строение на вершине холма.
   - Что это за чудеса? – спросил он.
   - Мемориал Джона Кеннеди, - ответила Елена. - Правда, ты не ожидал такого вдали от Америки?
   - Как он здесь оказался? – поинтересовался Илья.
   - Когда его убили в шестьдесят третьем году, евреи – члены Демократической партии – зарыдали и решили возвести в честь него в Израиле что-то особенное. Нашли это место в Иудейских горах. Через три года построили. Жаклин и члены семьи Кеннеди приехали, конечно, и посадили рядом несколько деревьев. Вот они.   
   Они вышли на стоянке и направились к входу в здание по круглой покрытой полосами бетона поверхности. Стены его складывались из многочисленных светлых опор, линии которых, чередуясь с тёмными полосами, радиально исходили от него до края площади.
   - Интересный проект, какой-то усечённый конус, - произнёс Илья.
   - Не конус, а пень, нижняя часть дерева. Любимого президента убили, будто дерево срубили.
   - Очень необычно, - восхитился он.
   - Здесь пятьдесят одна опора, по количеству штатов. Включая округ Колумбия, где находится Вашингтон. Эмблемы штатов на круглых розетках.
   - Я вижу. Давай зайдём внутрь.
   Они оказались в огромном круглом зале. В центре находилась полусферическая крышка, над которой горела лампа.
   - Она имитирует вечный огонь, вместо газовой горелки. А вон барельеф головы Кеннеди.
   Они подошли и минуту постояли возле него.
   - Не знаю, кому он не угодил, но третью мировую войну он предотвратил.
   - Просвети меня, - попросила Елена и обняла его за плечи.
   - Американцы разместили ракеты с атомными боеголовками в Турции. Это не понравилось Хрущёву. Он распорядился привезти советские ракеты на Кубу. Кеннеди попытался остановить агрессию. Американские самолёты летали над островом и вели съёмки нацеленных на Штаты ракет. Кеннеди и Хрущёв стали вести переговоры. Договорились, что США уберёт ракеты из Турции, а Советский Союз отвезёт их обратно с Кубы.
   - Так интересно! – воскликнула Елена.
   - Мир был на волоске от атомной войны, - закончил Илья свой рассказ. – Мне кажется, его за это убрали ястребы, желавшие уничтожить Советский Союз.
   - Теперь я знаю, за что мне быть ему благодарной. Идём, я тебе покажу ещё кое-что особенное.
   Они проехали до ближней грунтовой стоянки и пошли по тропе. Лес расступился и с вершины горы показались покрытые растительностью горы и глубокие зелёные долины между ними.
   - А что там за камни? – спросил Илья, увидев что-то необычное впереди.
   - Могила Артура Рубинштейна. Слышал о таком?
   - Мама что-то о нём говорила и о конкурсе Рубинштейна в Израиле. Она ведь преподаватель фортепьяно. Закончила Киевскую консерваторию.
   - Он, действительно, основал этот конкурс пианистов. А перед смертью завещал развеять пепел над Иудейскими горами. Так и сделали. Часть его развеяли, а остальной в урне закопали здесь.
   Она потянула его за собой к ограждённой цепью каменной плите, на которой на иврите и английском было выбито его имя и фамилия.
   - Вот его могила. А памятник видишь?
   - Какое-то нагромождение мрамора, - не без сомнения произнёс Илья. – Похоже на клавиши рояля.
   - Верно. Это клавиатура рояля. Как будто он играет, и звучит его виртуозная музыка.
   - А красота-то какая! – не удержался Илья.
   - Представляешь, он стал слепнуть. Последний концерт дал в Лондоне почти слепым. Ему было уже восемьдесят девять. А умер в девяносто пять лет.
   - Как Бетховен, который оглох. И как ему удавалось сочинять и дирижировать оркестром?
   - Просто гениальные люди, - произнесла она. - Ну что, поехали в Иерусалим? Я уже проголодалась. В Катамоне есть хороший ресторан.
   Шоссе петляло по кромке леса, приближая их к городу. Они не могли наговориться.
   Было уже около двух, когда после обеда в ресторане они подъехали к её дому. Солнце, освободив небо от покрова белых рваных облаков, одиноко горело в чистой голубизне.
   - Жарко, - сказала Елена. - Поднимемся ко мне. Я включу кондиционер.
   Она говорила, стараясь не выдать обуревавшие её чувства. Своим мужским животным инстинктом он слышал её призыв. Он испытывал то же желание. Оно разгоралось в нём всё сильней. Чтобы не показать своё волнение, он постарался переключить внимание на простые вещи.
   - Не возражаю. Я бы выпил кофе с твоим печеньем.
   Она оценила его такт, улыбнулась и направилась к подъезду. Он как ни в чём не бывало последовал за ней.
   Она приготовила кофе и поставила на стол вазочку с шоколадными пирожными. Предложила послушать музыку и включила магнитофон.
   - У меня есть кассета Шопена. Играет Артур Рубинштейн. Хочешь, я поставлю?
   - Ладно. Она будет прекрасным завершением нашей экскурсии.
   Елена улыбнулась и подошла к шкафчику, в котором складывала свои любимые кассеты. Зазвучал «Полонез».
   - Я читала, что он великолепный исполнитель Шопена.
   - Уверен, так и есть. Он же польский еврей. Евреям вообще присуща любовь к культуре той страны, где они родились и жили. Это их дамоклов меч.
   - Ты ещё и умён, - сказала Елена и подошла к нему.
   Её близость волновала его. Она потянулась к его губам, и он ощутил её влажный поцелуй.   
   - Я больше не могу без тебя, - произнесла она и стала расстёгивать его рубашку.
   Он поднял её на руки и понёс в спальню.
   Илья проснулся в половине восьмого. Елена лежала, положив руку ему на грудь, и смотрела на него.
   - Мне пора домой.
   - Любовь к женатому мужчине так обычно и заканчивается, - усмехнулась она. – Ничего не поделаешь. Я сама выбрала такую жизнь.
   - Было потрясающе, правда? – произнёс он.
   - Ты сегодня не один раз сказал, что любишь меня. Ты и сейчас меня любишь?
   - Конечно. Не хочу повторяться. Это обесценивает смысл слов.
   - Ты ещё и философ.
   Он оделся, наклонился к её лицу и поцеловал. Она ответила поцелуем.
   - У тебя нет поездок с ночёвкой? – спросила Елена.
   - Я узнаю. Может быть, какие-то курсы.
   - Переспать с женщиной можно только ночью. Ты не находишь?
   - А разве сегодня нам было плохо?
   - Было потрясающе, дорогой.
   Она поднялась с постели и закрыла за ним дверь. Сегодня она мысленно благодарила маму, уехавшую куда-то с любовником.
   «Похоже, мне предначертано повторить её судьбу, - подумала Елена. – В жизни ни на кого нельзя полагаться. Только на саму себя. Вот люблю я этого парня и буду пока держаться за него».
   Илья не представлял себе, что сказанное его возлюбленной может неизъяснимым образом воплотиться в действительность. Утром его вызвал к себе в кабинет Иегуда.
   - Садись, Илья. К нам из Хайфы от руководства пришло предложение направить одного из вас на курсы повышения квалификации. Всего на три дня. Хочу, чтобы поехал ты.
   - Какая тема курса?
   - Электрооборудование предприятий нашей компании.
   - О, мне будет интересно!
   - Компании Интел в ближайшее время предстоит реконструкция и обновление. Есть решение строить через несколько лет в Кирьят Гате огромное предприятие. Американцы – владельцы компании понимают, что в наше стране у молодых людей есть и мозги, и образование.
   - А где будет курс? – спросил Илья.
   - В Тель-Авиве.
   - Нужно будет ездить туда каждый день?
   - Лекции в гостинице. Там же и будешь жить.
   - Я бы хотел, чтобы со мной поехала жена.
   - Тогда вам нужно будет доплатить какую-то сумму. Эта гостиница три звёздочки, но приличная. Думаю, деньги не большие. 
   - Когда начало курса?
   - На будущей неделе, в воскресенье.
   - Спасибо, Иегуда. Я поеду.
   - Не говори парням, чтобы не завидовали. Я подумаю о каком-нибудь курсе и для них.
   - Конечно, ничего им не скажу.
   Илья вышел из кабинета, обуреваемый нежданным ощущением таинства. Только вчера Елена выразила пожелание, а сегодня этот разговор. И оно может исполниться. Он улучил момент и позвонил ей домой. И услышал её голос.
   - Илья, это ты? Что случилось?
   - Всё окей. Сегодня мне предложили поехать в Тель-Авив на курс.
   - И что?
   - Ты же мне его и накликала.
   - Не понимаю. Тебя там поселят?
   - Наконец, ты пришла в себя. Буду жить там две ночи и три дня в гостинице.
   - Вау!
   - Ты же хотела!
   - Я подумаю, что сказать маме. Хотя она у меня либералка. Я всегда хотела жить в Тель-Авиве, там веселей.
   - Ты ко мне приедешь?
   - Ты же знаешь.
   - Целую тебя. Ты прелесть.
   Он положил трубку, когда в кабинете появился Иегуда.
   - Звонил жене?
   - Да. Она рада.
   - Сейчас хорошее время, - усмехнулся Иегуда. - Получите удовольствие.      
Дома он сказал Юлии о курсе.
   - Тебя в Интел ценят, это хорошо. Много вещей не бери. В гостинице есть бассейн?
   - Не уверен. 
   - На всякий случай возьми с собой плавки. Море тёплое.
   - Конечно, Юля.
   И вдруг она задала вопрос, который поставил его в тупик.
   - Если я договорюсь на работе, мне можно будет поехать с тобой?
   - Я бы с удовольствием. Но расселяют по комнатам по двое или по трое. Ничего не поделаешь.
   Юлия задумалась. В голову к ней не пришло никаких аргументов возразить и что-либо предложить.      
   - Жаль. Ну ладно. Поедем с Верой и Вадимом в Эйлат.
   - Конечно. Но только осенью. Сейчас там несусветная жара.
   В воскресенье утром Илья попрощался с женой и её родителями и выехал в Тель-Авив. На главной автостраде города Аялон были пробки, но он всё же успел поселиться в гостиницу и даже позавтракать. И был вполне удовлетворён тем, что за второе место в номере ему нужно было доплатить всего лишь триста шекелей. Он позвонил ей в Иерусалим, чтобы сообщить номер телефона. Услышав незнакомый женский голос, положил трубку и спустился в аудиторию зарегистрироваться. Лектор в течение часа демонстрировал слайды, чертил графики и писал на больших белых листах. Во время перерыва Илья поднялся в комнату. На этот раз ответила Елена.
   - Я всё устроил. Когда ты приедешь?
   - Часов в шесть. Мама сказала, что кто-то звонил. Я поняла, что ты.
   - Перед выездом позвонишь?
   Он назвал номер телефона.
   - Позвоню.
   - Отлично. Буду ждать у входа в гостиницу. Целую.
   - Я тоже.
   Лекции были и после обеда. Он ждал звонка. Не выдержав долгого ожидания, позвонил сам.
   - У тебя всё в порядке?
   - Да. Только что вернулась из универа. Минут через двадцать выезжаю.
   - Приезжай. Я просто схожу с ума.
   - Не думала, что ты такой горячий. Пока, дорогой.
   Илья прилёг на несколько минут, чтобы отдохнуть. И заснул. Проснулся через час и вскочил в страхе, что проспал, и посмотрел на часы. Начало седьмого. Он привёл себя в порядок и спустился на улицу. Он увидел её машину и пошёл навстречу, ища место для парковки.
   - Много вас здесь, - сказала Елена, выйдя из машины. - Наверное, весь Интел.
   - Чуть не проспал тебя, - признался Илья, обнимая её.
   - И правильно сделал. Тебе сегодня понадобится много сил.
   Она усмехнулась и поцеловала его в щеку. Он взял у неё сумку и направился к главному входу. Он открыл номер и пропустил её вперёд. Она обвела комнату взглядом и подошла к нему.
   - Бывало и лучше, - произнесла она. – Но я слышала от русской студентки, что «с милым рай и в шалаше».
   Он засмеялся, обнял её, легко поднял на руки и положил на кровать. Она помогла ему её раздеть и ждала, когда он разденется сам. Два обнажённых молодых тела, трепеща от страсти, слились в единую плоть. Часа через полтора они уже лежали рядом, очарованно смотря друг на друга.
   - Давно такого не переживала, - прошептала она.
   - У нас вся ночь впереди.
   - А я голодная. Ты меня не покормишь?
   - Поедем в Яффо. Там есть хорошие рестораны.
   - Их в городе полно. Но мне всё равно. Поехали.
   Посидев в ресторане, они пошли по старинным улочкам Яффо и поднялись на холм. Город внизу сиял множеством огней.
   - Я люблю это место, - сказала Елена. – Вид потрясающий.
   - Четыре тысячи лет назад на этот холм поднялись какие-то ханаанцы и, оглядевшись вокруг, решили построить на нём город, - начал фантазировать Илья.
   - Не выдумывай. Древнегреческие писатели уже всё нам насочиняли. Даже миф о том, что на скалах возле порта Персей спас Андромеду от морского чудовища. Она потом вышла за него замуж и родила ему много детей.
   - А ты тоже хочешь много детей?
   - Если любишь человека, то и детей ему рожаешь.
   - Ты предохраняешься?
   - Надо бы. Но это меня не беспокоит. Я же тебя люблю. И будь, что будет.
   - Всё же не стоит тебе полагаться на случай.
   - Хорошо, я поостерегусь.
   Они спустились с холма и сели в машину. И снова, войдя в номер, не смогли сдержать свои чувства. Утром Елена проснулась и, стараясь его не разбудить, поднялась и приняла душ. Потом оделась и тронула его за плечо. Он сразу проснулся и взглянул на неё.
   - Ты куда?
   - У меня через два часа беседа с профессором Фельдманом.
   - Моим тестем?
   - Представь себе: он научный руководитель моего проекта. Через неделю у меня защита. Между прочим, предлагает делать с ним докторат.
   - С ним наверняка сделаешь.
   - Я подумаю.
   - После беседы возвращайся.
   - Не уверена, что у меня получится. Но постараюсь.
   - Буду ждать звонка.
   - Я позвоню около шести, - согласилась она. 
   - А завтрак? Пойдём в ресторан. Наверно, ты голодная.
   - Я сыта тобой. Я хотела переспать ночь и получила то, что хотела. Ты был великолепен. Но мне действительно нужно ехать. Я пошла.
   Елена поцеловала его и вышла из номера. Он подошёл к окну. Через несколько минут она появилась на стоянке, села в машину и выехала на улицу.
   Утром и после обеда были занятия. Ребята, с которыми познакомился на лекциях, предлагали ему поехать в стриптиз-бар. Он отказался и, прохаживаясь по номеру, с нетерпение ждал её звонка. Она позвонила в половине седьмого.
   - Не смогу приехать, - прозвучал в трубке её голос.
   - Что случилось?
   - Мама подняла скандал.
   - Ты же говорила, что она либеральная.
   - Но категорически против отношений с женатыми мужчинами.
   - Жаль. Я, как лев в клетке, хожу по комнате. И горю от страсти.
   - Вернёшься в Иерусалим, и мы будем заниматься любовью сколько захотим.
   - Я тебя люблю.
   - Я знаю, дорогой. Всё, больше не могу. Мама трезвонит, из магазина пришла.
   В трубке раздались гудки. Из полуоткрытого окна повеяло прохладой. Он почувствовал усталость. Ночь любви и лекции измотали молодое тело и мозг. Он прилёг отдохнуть и нежданно провалился в бездну сна.      
   
4
   Больница «Шаарей Цедек», где Юлия устроилась на работу, находилась в живописном районе города возле горы Герцля. Добираясь туда в первое время двумя автобусами, она вскоре поняла, что ей нужна машина. Водительские права у неё были. Она даже успела немного покататься по Киеву. Илья в принципе не возражал. Однако напомнил ей, что для второй машины в семье репатриантов скидка на таможенную пошлину не полагается.
   - Я спрошу родителей, сколько они могут дать, - сказала Юлия.
   - Надо бы посмотреть, сколько у нас в банке, - произнёс он. – Тогда и подумаем, сможем ли мы обойтись без их помощи.
   - Через неделю мне на счёт зайдёт первая зарплата. Илья, я уверена, мы можем себе позволить ещё одну тачку.
   - Ты, как всегда, права. Когда завтра вернёшься с работы, поедем в Тальпиот. Пройдёмся по салонам.
   - Ты очень милый, - сказала она. - Я тебя люблю.
   Юлия обняла и поцеловала его. И почувствовала его холодность и безразличие.
   - Что с тобой? Ты в последнее время какой-то равнодушный.
   - Наверно, устал. Много работы. Оборудование и сеть очень сложные. У нас отключение электричества невозможно. Это миллионы долларов убытка.
   - Я понимаю. Но ты у меня умница. Я бы за дурака не вышла.
   Он обнял её, стараясь сгладить впечатление, которое на неё произвёл. Теперь он знал, что она чувствует его отчуждение.
   - Знаешь, лучше я завтра заберу тебя с больницы. И поедем.
   Промзона Тальпиот находилась в южной части города. На многочисленных улицах и проездах располагалось множество предприятий и магазинов. Со всего Иерусалима сюда стекались толпы людей, желающих приобрести разнообразные товары и продукты.
   Илья, бывавший здесь не раз, хорошо ориентировался в путанице улиц.
   - Мне хотелось бы японочку, - заявила Юлия.
   - Тут есть салон, где продают «Дайхатсу». У моего сотрудника такая машина.
   - Давай туда сходим. Я согласна.
   В салоне они сразу обратили внимание на небольшую, но эффектную «Шараду».
   - Меня не устраивает эта окраска, - обратилась она к продавцу. – Есть другие?
   Юноша кивнул и предложил сесть возле большого стола.
   - Очень популярная модель. Производят в самой Японии. Надёжная и экономичная. В Израиле есть несколько расцветок. Посмотрите здесь.
   Он взял со стола хорошо оформленный проспект и протянул им. Юлия и Илья стали с интересом его рассматривать.
   - Мне этот больше всех нравится, - сказала она, ткнув пальцем на фотографию красной машины.
   - Красивая, - произнёс Илья. – В любом случае выбор за тобой. Ведь это же будет твоя машина.
   В знак благодарности она пожала руку мужа.
   - Я хочу заказать красную. Когда мы её получим?
   - Обычно это занимает две-три недели. Давайте сейчас оформим заказ. Вы готовы сегодня заплатить аванс.
   - Можно выписать чек? – спросил Илья.
   Юноша подтвердил и написал на листке бумаги необходимую сумму. Илья вынул из кожаной сумочки чековую книжку, умело заполнил чек и протянул его продавцу. Тот ввёл данные в компьютер и сделал распечатку на стоящем на тумбочке у стены принтере.
   - Здесь соглашение о покупке и заплаченная вами сумма. Я сообщу вам, когда прибудет заказ. Тогда и заплатите оставшуюся сумму.
   - Спасибо. Будем на связи.
   - Деловой парень, - сказал Илья, выходя из салона. – Тебя в Тальпиот ещё что-то интересует?
   - Давай купим продукты, - предложила Юлия. -  Мама просила. Здесь рядом супер.
   К концу апреля «Дайхатсу Шарада» уже сияла новизной во дворе дома. Борис Петрович купил бутылку шампанского и вечером они подняли бокалы за покупку. Юля взяла несколько уроков вождения и стала ездить на работу на машине. Её подруга Вера в первый день попросила её показать «Шараду».
   - Мне очень нравится. Теперь ты настоящая япономать. Ты всё правильно сделала. Себя надо любить и уважать. Тогда и мужики любить будут.
   Вера была стройной, немного пополневшей после недавних родов брюнеткой. Остроумная и энергичная, она сразу подружилась с Юлией, почувствовав в ней человека, с которым легко сойтись. Вынесенные из прежней жизни ментальность и культура позволяли им быстро найти общий язык. В редкие свободные минуты они с удовольствием рассказывали друг другу о своих детях и мужьях. Иногда вместе проводили ночные дежурства и, тепло обнявшись, разъезжались по домам.
   Один из врачей отдела приятной наружности француз по имени Мишель однажды остановил Юлию в комнате врачей.
   - Ты красивая женщина и мне очень нравишься. Уверен, что муж тебя недооценивает.
   - Почему ты так думаешь? У нас с мужем прекрасные отношения.
   - Так все говорят. Но я не верю. У любых супругов рано или поздно наступает кризис.         
Это понятно. Ведь мужчина по своей природе стремится оплодотворить множество женщин. А женщина всё время ищет лучшего мужчину - отца для своих детей. Таков фундаментальный биологический закон.
   - Я не отрицаю - этот закон, конечно, действует. Но в моём случае он не работает. Ты обратился не по адресу, Мишель. Прошу меня пропустить.
   - Думаешь, ты отвергла меня и всё на этом закончилось? Я никогда не отступаюсь от цели. Слова отказа только усиливают мой порыв.
   Он вдруг положил руку на талию и прижал её к себе. Она молча оттолкнула его и вышла из комнаты. «Надо бы попросить Зильбера не назначать его в ночные смены со мной», - засело у неё голове.
   Заведующий терапевтическим отделением профессор Дан Зильбер был немецким евреем. После прихода Гитлера к власти родители его перебрались в Палестину. Люди честные, корректные и обстоятельные, они дали всем своим детям образование. Получив профессию врача, он тогда же поступил на работу в эту иерусалимскую больницу. Юлия в первые дни в «Шаарей Цедек» услышала от сотрудников, ссылающихся на него, странное слово «йекке». Она осмелилась спросить, что это означает. Старшая медсестра объяснила, что так в Израиле называют евреев из Германии. А почему, она не знает. Зильбера Юлия уважала. Он с первого дня относился к ней хорошо. Порядочный человек и опытный специалист, он был корректен и вежлив со всеми. 
   Однажды Вера остановила её в коридоре.
   - Юля, ты слышала, Дан хочет организовать для всего персонала вечеринку.
   - Нет, не слышала. А где?
   - У себя на вилле.
   - Необычно.
   - Он сказал прийти с мужьями.
   - О, Илья любит такие попойки!
   - Мой тоже.
   Вилла Зильбера располагалась в Мевасерет-Ционе, небольшом городке к северо-западу от Иерусалима. Илья по карте, которую достал из бардачка перед выездом со двора, легко определил её местоположение. Через Сады Сахарова по дороге номер один доехали за минут двадцать. Парковку нашли с трудом – все приглашённые прикатили на машинах. Трёхэтажная вилла произвела впечатление. Дан встретил их на широком крыльце и, приветливо сверкнув очками, пожал им руки.
   - Мне очень повезло с твоей женой, - обратился он к Илье. – Замечательный специалист и приятный человек.
   - Я это понял, когда три года назад предложил выйти за меня замуж.
   Зильбер засмеялся и одобрительно потрепал Илью по плечу.
   В большой гостиной толпилось много людей. На круглом столе посредине комнаты на фарфоровых блюдах лежало множество маленьких бутербродов. Здесь же находились умело нарезанные морковь, огурцы, красные перцы, печёные баклажаны и кольраби. Возле стены на другом столе стояли пустые бокалы и бутылки с вином. Гости уже успели разлить его по бокалам и разговаривали друг с другом, попивая вино.
   - Пойдём, я познакомлю тебя с моей подругой, - сказала Юлия. – Я тебе о ней говорила.
   - С удовольствием, - усмехнулся Илья. – Будем с кем поболтать.
   Она потянула его за руку в дальний конец гостиной.
   - Верочка, познакомься, мой муж.
   Подруга уже успела быстрым взглядом осмотреть его и, удовлетворённая его внешностью, протянула ему руку.
   - Вера, - произнесла она.
   - Вадим, её муж – сказал, улыбнувшись, моложавый мужчина.
   - Давайте выпьем за знакомство, - предложила Вера. – Закуска на столе. Советую копчёный салмон с солёным огурчиком.
   - Вы тут общайтесь, а я всё принесу, - заверил Илья.
   - У тебя муж просто красавец, - сказала Вера. – Ты, между прочим, тоже шикарная дама. Вы друг другу очень подходите. Правда, Вадик?
   - Совершенно с тобой согласен. Вы прекрасная пара.
   Вернулся Илья с бутербродами и вином.
   - Пока ты отсутствовал, Верочка и Вадим одарили нас комплиментами.
   Заговорили о вилле и её хозяине. Потом о городке, где они оказались.   
   - Дорогие друзья! – произнёс появившийся в гостиной Зильбер. – Я рад собрать вас в моём доме. Работа с вами в одном отделении всегда доставляла мне удовольствие и уверенность в успехе на нашем трудном поприще. Этим вечером я хочу выразить вам мою благодарность и признательность. Лехаим!
   В гостиной раздались возгласы одобрения и послышался звон бокалов. 
   - У вас классный босс, - сказал Илья.
   - Интеллигент до мозга костей, - поддержала его Вера. – И очень образован.
   - Он из «йекков», немецких евреев, - сказала Юлия. - Оказывается, их много среди врачей, профессоров университетов и судей.
   - Знаете, кто такой образованный человек? – спросил Вадим. – Это тот, у кого три университета: дедушки, отца и его самого.
   - Круто, но мне больше нравится определение Эйнштейна, - произнёс Илья. – Образование – это то, что остаётся после того, как забывается всё выученное в школе.
   - Согласна с ним, - засмеялась Вера. – Мы с Вадимом были однажды на концерте Райкина. Так он в одном из монологов сострил в тему: «Забудьте индукцию и дедукцию - давайте продукцию».          
   - А не пойти ли нам на балкон? – предложила Юлия. – Подышим свежим воздухом.
   По дороге они наполнили опустевшие бокалы вином, взяли с собой бутерброды и немного нарезанных овощей. Затем протиснулись к широкой стеклянной двери и вышли на балкон. Солнце склонялось к западу, посылая предвечерние лучи на позеленевшую долину Эмек ха-Аразим.
   - Обалденный вид! – восхищённо произнесла Вера.
   - Вон наш Рамот, - сказал Илья. – А чуть подальше Хар Хоцвим.
   - Ты упустил существенную часть пейзажа - Хар ха-Менухот, - усмехнулся Вадим. – Как раз напротив. Смотрится отсюда замечательно.
   - Надеюсь, ещё поживём и порадуемся, - вздохнул Илья. – Хотя, конечно… Есть замечательное изречение на латинском - «Memento mori».
   - Да, помни о смерти, - сказала Юлия. – У нас в мединституте была замечательная преподаватель латыни, польская еврейка. Она надиктовала много таких выражений. Особенно мне нравится изречение Сенеки: «Per aspera ad astra». Дословно, это «Через тернии к звёздам».
   - Римляне умели говорить красиво, - косвенно похвалил её Вадим.
   - Вода в море уже довольно тёплая, - заявила Вера. – А не пора ли нам в субботу съездить на пляж.
   Илья подумал о Елене, с которой вчера снова занимался любовью. Чувство к ней с каждым днём становилось сильней и очевидней. Ему уже было трудно контролировать себя и не открыться случайным словом или интонацией. Поездка на море успокоила бы его и сняла накопившееся напряжение.   
   - А что, идея хорошая, - произнёс он. – Я предпочёл бы Герцлию. Там хороший пляж, да и публика приличная.
   Сразу обсудили вопрос и договорились ехать на машине Вадима. 
   Они удачно припарковались на живописной городской площади и по асфальтированной аллее направились к пляжу. Людей на берегу было немного. Море в начале июня ещё не достигло ожидаемых двадцати пяти градусов, но солнечные лучи после купания в чистой прохладной воде приятно согревали их молодые тела.
   - Хорошо здесь, - сказал Вадим, осматривая пляж. – Я понимаю теперь, почему евреи заселили берег Средиземного моря. Настрадавшись от холокоста и прочих бед, им захотелось пожить на берегу чудесного моря и смыть страдания и тревоги в его бирюзовой воде.
   - Здорово сказано, - одобрила его Юлия. – Но летом здесь большая влажность и парилка. Получилось так, как вообще происходило в еврейской истории – в бочке мёда всегда присутствует большая ложка дёгтя.
   - Самый лучший климат в Иерусалиме, - убедительно произнёс Илья. - Царь Давид выбрал правильное место для своей столицы.
   - Евреи тогда, наверное, были другие, не похожие на нас, - предположила Вера.
   - У них просто не было кондиционеров, - пошутил Вадим. – Поэтому они селились в Иудее и Самарии. Там сухой прохладный воздух.
   Потом женщины заговорили о своём, а Илья с Вадимом решили пройтись по берегу и набрели на необычный ресторан. Он был построен из ракушечника и каких-то особенных конструкций, отдалённо похожих на растения.
   - Он мне напоминает Гауди, - сказал Вадим. – Слышал о таком испанском архитекторе?
   - Нет. Жена моего друга архитектор. Я её спрошу. 
   - Мой сотрудник был в Барселоне и показывал мне фотографии. Он считает, что Гауди гений. Владельцы этого заведения, скорей всего, ему подражали. 
   - Может быть, - произнёс Илья. – Попытка – не пытка.
   - А не пообедать ли нам здесь? – осенило Вадима. – Я бы не прочь перекусить.
   - Я тоже. Пойдём им скажем.
   Женщин их предложение заинтриговало. Они собрали вещи и побрели в ресторан.
   Миновали несколько дней. Илья после работы встретился с Еленой на стоянке возле университета.
   - Поедем к тебе? – спросил он.
   - Мама сегодня дома. Давай-ка просто где-нибудь перекусим.
   - Ладно, - с заметным недовольством произнёс Илья. – Кутить так кутить. А не махнуть ли нам в город? На Бен Иегуда много кафе и ресторанчиков.
   - А если тебя увидят со мной?
   - Я перестал бояться. Я, наверное, основательно потерял голову.
   - Тогда поехали.
   Елена наклонилась к нему и поцеловала в губы. Это вызвало у него острое желание. Он горячо поцеловал её в ответ.
   - Не сходи с ума, дорогой, - улыбнулась она.
   Они припарковали Митсубиси на большой стоянке возле культурного центра Жерар Бехар и пошли на знаменитую в Иерусалиме пешеходную улицу. Илья предложил кафе, столики которого располагались снаружи под большими зонтами. Один стол оказался свободным, и они заняли его. Подошёл официант и принял заказ.
   - Знаешь, кто такой Бен Иегуда? – спросила она.
   - Я внимательно слушаю, - засмеялся он. – Хотя я что-то о нём знаю. Он создатель современного иврита. В начале века заставил на нём говорить всю Палестину.
   - Ты не такой уж невежда, - улыбнулась Елена. – Он жил рядом с улицей Невиим, недалеко от дома рава Кука. Между прочим, твой земляк.
   - Меня это не удивляет, дорогая. Страну нашу основали русские евреи.
   Вернулся энергичный официант с подносом и они принялись за еду.
   Надо же было тому случиться, чтобы в это время на этой улице находилась Вера.

5
   Вера зашла в адвокатскую контору поговорить с адвокатом, знакомым её мужа Вадима, о покупке квартиры. Выйдя на улицу после приёма, она медленно побрела по ней, разглядывая прохожих и витрины магазинов. Она подумала, что стоит где-то присесть и выпить кофе с круассаном. Увидев впереди столы под зонтиками, она направилась к незанятому столу. Вдруг её взгляд наткнулся на знакомое лицо. Она остановилась, стараясь осмыслить возникшую ситуацию. Она увидела, что супруг Юлии держит девушку за руку и нежно на неё смотрит. Девушка была красива и тоже неотрывно смотрела на него. Вера подумала, что где-то видела и её. Она вспомнила, что в сумочке у неё есть маленький фотоаппарат. Она любила фотографировать в этом удивительном городе. Она быстро вынула камеру и сделала снимок. Потом удалилась, чтобы не попасть ему на глаза.
   Вера слишком любила свою подругу, чтобы не предупредить её о возможной измене мужа. Какое-то время она ничего подруге не рассказывала. Мужчины по своей природе полигамны, рассуждала она. Измена, конечно, очень болезненна для женщины. Но увлечения проходят, чувства к любовнице ослабевают, отношения затухают и в какой-то день они расстаются. Так, скорей всего, случится и с Ильёй. А если Юлии сказать сейчас, это может разрушить её семью. И она решила повременить.
   Вера видела, что у подруги плохое настроение. Она стала замкнутой, удручённой и неохотно рассказывала о семейных делах. Как правило причина таких психологических драм в ухудшении супружеских отношений. Женщина эмоционально совершеннее мужчины и рано или поздно чувствует его отчуждение.
   Прошли недели две. Помимо больницы «Шаарей Цедек» Вера работала в больничной кассе семейным врачом. Однажды к ней на приём записалась молодая женщина. Она сразу её узнала, когда та зашла в кабинет.
   - Я тебя слушаю, Елена, - сказала Вера, внимательно смотря на женщину. – Ты у меня на приёме не была очень давно.
   - Не было причин. А сейчас есть.
   - Что произошло? 
   - То, что иногда бывает с женщинами – я беременна. Меня стало подташнивать, а менструации прекратились. Я прошу у тебя направление к гинекологу.
   - Конечно, я тебе его дам. Ты замужем?
   - Пока ещё нет. Но так случилось.
   - Ты, я помню, говорила, что учишься в университете.
   - Я уже заканчиваю университет и буду устраиваться на работу.
   Вера закончила писать, поставила печать и протянула Елене лист.
   - Обратись к секретарю. Она даст тебе очередь к гинекологу. Он принимает у нас в отделении.
   - Я тебе очень благодарна.
   - Желаю тебе родить здорового и красивого ребёнка.
   - Он точно будет здоровым и красивым, - засмеялась Елена и вышла из кабинета.
   Наконец, всё прояснилось. Теперь Вера была готова поговорить с подругой. Завтра у них в терапевтическом отделении совместное дежурство. Стоит этой молодой женщине сказать Илье, что у них будет ребёнок, развод может оказаться неизбежным. А все женщины именно так и делают. И сколько вообще разводов среди репатриантов. Один из супругов преуспевает, а другой в депрессии от неудач. Причин много. Эмиграция - нелёгкая штука. Преодолеть её трудности удаётся не всем.
   Вечером после смены они направились к выходу.
   - Давай поговорим, - сказала Вера, когда они уже направлялись к автостоянке.
   - А разве мы сегодня не говорили?
   - Тема другая.
   - Что случилось, Верочка?
   - Недавно я заходила к адвокату. У него офис на Бен Иегуда. Вышла после этого и иду по пешеходке. Захотелось выпить кофе и уже собиралась зайти в кафе. И тут увидела Илью. Не одного, а с приятной молодой женщиной. Бросилось в глаза их состояние. Они пожирали друг друга глазами и нежно касались рук.
   - Ты не ошиблась? Может быть, просто похожий.
   - У меня всегда с собой камера. Я её вытащила, сделала снимок и сразу оттуда убралась. Он же наверняка меня бы узнал.
   - Покажи фото, - с ноткой отчаяния попросила Юлия.
   Вера порылась в сумке, вынула камеру и стала искать снимок.
   - Вот, нашла, смотри.
   - Да, это Илья. Негодяй!
   - Но этим дело не кончилось. Я же принимаю в больничной кассе. Ко мне записалась одна особа, которая уже год у меня не появлялась. Входит в кабинет, садится и говорит мне, что беременна. А это она и есть. Понятно, кто отец ребёнка.
   - Боже мой. А ведь я чувствовала, что с ним что-то происходит. Спрашиваю, а он отвечает, что всё нормально, просто устал.
   - Подумай, стоит ли рвать. Что если он угомонится? У тебя Витенька, такой чудесный мальчик. Ломать - не строить.
   - Ещё не решила, что делать. Буду с ним говорить.
   - Поговори, другого выхода нет. Только не сообщай ему о её беременности. Просто скажи, что я видела его с ней.
   - Пожалуй, ты права, Вера.
   - Ладно, будь здорова. Что бы ни происходило, не бери в голову. Я поехала.
   Вера села в машину и махнула рукой. Подавленная и обескураженная, Юлия продолжала стоять, словно окаменевшая жена Лота. Сознание того, что её жизнь с этой минуты стала другой, захватило её молодое и полное любви к мужу тело. Усилием воли она взяла себя в руки и направилась к машине.
   Илья уже был дома и после ужина сидел в гостиной на диване, читая купленную в русском магазине газету «Вести». Юлия, ответив на его приветствие кивком головы, прошла в их комнату. Она опустилась на кровать и задумалась. Родители уже были дома и ей не хотелось говорить при них. Юлия поднялась и вернулась в гостиную, стараясь быть спокойной. Мама из кухни искоса наблюдала за ней.
   - Илья, пойдём прогуляемся. Хочу с тобой поговорить.
   Он вздохнул и нехотя поднялся с дивана.
   - Вечер чудный. С удовольствием пройдусь.
   - Мама, папуля, мы с Ильёй прогуляемся.
   - Конечно, Юлечка.
   Тихий прохладный вечер опустился на Иерусалим. На освещённом большим городом небе появились блеклые звёзды. Но Юлии было не до них. Несколько минут они шли молча.
   - Что случилось? – спросил Илья.
   - Это я хочу тебя спросить. Не буду рассусоливать. Вера застала тебя с молодой женщиной.
   - Может быть, она обозналась?
   - Ничуть. Я видела снимок, который она сделала. Вера шла по Бен Иегуда и увидела вас в кафе. Говорит, что ты был очень нежен с той особой.
   - Да, я был там со своей сотрудницей. Я что, не имею права?
   - Не обманывай меня. Она студентка университета, не твоя сотрудница. Мне даже известно её имя. Её зовут Елена. Скажи, ты с ней спишь?
   - Я сплю только с тобой. 
   - Когда это было? - спросила Юлия. - Я уже несколько месяцев чувствую твоё равнодушие. Женщина – существо, которое ощущает всё, что происходит. Сегодня мне стало ясно, в чём причина. И я сознаю, что наш союз стремительно приближается к концу. Уверена, что женщина эта тебя любит. Я не правомочна требовать от тебя признания, но думаю, что ты в неё тоже влюблён.
   - Хватит фантазировать. Просто у меня трудности на работе.
   - А преодолеть их помогает эта особа.
   Илья замолк и остановился. Он избегал смотреть на ждущую от него ответа Юлию.
   - Ну, что ж. В таком случае тебе придётся перебраться к твоим родителям. Я пыталась не ввязывать их в наши дела. Ничего не поделаешь. Такова се ля ви. Сегодня они всё узнают. Зайди и собери свои вещи.
   Она повернулась и двинулась домой. Илья в задумчивости последовал за ней.
   - Ты ошибаешься, Юлия, - сказал он, стараясь быть убедительным. – У нас хорошая семья, у нас ребёнок. Ты своим поведением её разрушишь.
   - У тебя, Илья, будет время это доказать. А пока сделай так, как я прошу.
   Дома их уже ждали.
   - Вы хорошо погуляли? – спросила Лина Моисеевна. – Погода хорошая.
   - Мы с Ильёй говорили о весьма неприятном деле. Не буду тянуть резину: он мне изменяет, и уже давно.
   - Он признался? – подключился к разговору Борис Петрович.
   - Ещё нет. Я потребовала от него взять необходимые ему вещи и перебраться к родителям.
   - А если он покается?
   - Тогда буду решать, что нам делать.
   Между тем Илья собирал вещи в большой чемодан. Он вспомнил, как весной прошлого года внёс его в эту квартиру.
   - Ты хорошенько подумай, Илья, - сказал тесть.
   - Я подумаю, Борис Петрович. Но Юлия рвёт и мечет. Она обвиняет меня в том, что я не совершал.
   - А ты докажи, что она ошибается. У вашего разрыва высокая цена: семья и ребёнок.
   Илья кивнул в знак согласия и подошёл к кроватке, чтобы обнять и поцеловать сыночка. Но Витюша спал. Он взглянул на Юлию и вышел из квартиры. Ему предстоял разговор с родителями. Он ещё не знал, как поступить.
   Дверь открыла мама. Увидев его, она побледнела.
   - Что случилось? Почему ты с чемоданом?
   Бабушка Фаина из кухни услышала, что пришёл Илюша, и тоже подошла к нему.
   - Примете меня на несколько дней? – Илья вкатил чемодан в гостиную. – Юлия утверждает, что я ей изменяю.
   - А ты действительно изменяешь? – спросил отец.
   - Ей и её родителям я сказал, что нет.
   - А на самом деле? – настойчиво произнесла Фаня. – Не обманывай нас, сынок. Кто тебе поможет, если не мы?
   - Ты права, бабуля. Ладно, обманывать вас нет смысла. Это правда.
   - Что ты намерен делать, негодник? – взволнованно спросила мама. – Будешь подавать на развод?
   - Пока не знаю.
   - Юля тоже может решиться на развод, - предположил Семён Эмильевич. – Она девочка с характером.
   - Может, если мне не удастся убедить её в своей верности.
   - Не завидую тебе, сынок. Обман скрыть почти невозможно. Рано или поздно он откроется, как нарыв.   
   - Поговорю с подругой.
   - Ты её любишь? – спросила Наталья Иосифовна.
   - Думаю, что люблю.
   - А она?
   - Тоже любит.
   - Ну и дела, - произнёс Семён Эмильевич. – Вещи положи в комнате брата. Он после работы сидит в ешиве. Думал, что хоть у тебя-то всё будет, как у нормальных людей.
   - Я лягу здесь на диване.
   - Ложись, конечно, – вздохнул отец. – Время позднее. Я пошёл спать.   
   Наталья Иосифовна отчаянно махнула рукой и направилась в спальню, чтобы достать из шкафа простыню и плед. Илья уже засыпал, когда в двери квартиры щёлкнул замок и Юра присвистнул, увидев лежащего в гостиной брата.
   Юлия легла пораньше, чтобы выспаться перед ночным дежурством. Но происшедшее сегодня не оставляло её чувства и память. Она лежала одна на широкой двуспальной кровати, пытаясь забыться и уснуть.
   «А Мишель прав, - думала она. – Так устроен мужчина. Но понимание женщиной этой особенности человеческого инстинкта не означает, что супруга за измену следует прощать. Если женщина к мужу равнодушна, то ей его похождения могут быть безразличны. Но я люблю своего мужа. Что делать?»
   Душевная боль требовала ответа. И в голове возникла мысль о мести. Такой женский поступок всегда казался Юлии неуместным. Но сегодня желание ответить на измену стало невыносимо острым. А чем женщина может сильней отомстить мужчине, если не собственной изменой ему? И стоит ли ей потом сказать об этом мужу? Для него её признание может означать конец супружеской жизни и привести к решению о разводе. Если женщина стремится сохранить семью, ей не следует говорить мужу о своей мести. В размышлениях об этом прошли часа два. Но усталость трудового дня и большие потери нервной энергии вызвали неодолимую сонливость. И она погрузилась в сон.
   Проснулась Юлия около десяти. Её смена сегодня начиналась вечером и продолжалась до семи утра. Отец в университете, мама закончила курсы и месяц назад вышла на работу. Юлия приготовила и съела глазунью и выпила кофе с лимоном. Потом взяла книгу и попыталась почитать. Но душевная боль вернулась вместе с мыслью о мести. Подумала о Вере и захотела ей позвонить. И вспомнила, что она сейчас в больнице. Впрочем, она увидит её вечером, когда придёт на работу. Сегодня ночная смена не с ней, а с другим врачом, с Гольдманом. Не с Мишелем. Юлия вспомнила, что однажды просила Зильбера не назначать его на дежурство с ней в одну ночную смену. До сих пор профессор своё слово держал. Но ведь бывают дни, когда больше некого.
   Сидение дома оказалось пыткой. Она оделась, спустилась во двор и села в машину. Решила поехать в город. Интуиция подсказывала ей, что побороть стресс помогут новые впечатления. А получить их можно в многолюдном центре. Она свернула на улицу Бецалель и через несколько минут въехала на большую автостоянку возле дома культуры Жерар Бехар.
   Прогулка по пешеходной улице Бен Иегуда немного отвлекла её от мыслей об измене. Она вышла на площадь Сион и поднялась на первый этаж старого дома по другую сторону от гостиницы «Герберт Сэмюэл». Здесь находился знаменитый в Иерусалиме бар. В нём собиралась городская светская молодёжь, и, как однажды сказала Женя, боссы городской мафии. По вечерам он обычно гудел от звуков музыки и множества голосов. Но сейчас людей там было немного. Юлия подошла к стойке и заказала коктейль. Потом села у окна и медленно через соломинку выпила бокал. Снова подошла к бармену и заказала ещё один. Парень улыбнулся, поставил перед ней новый бокал коктейля и попытался завести с ней беседу. Она поблагодарила, усмехнулась и вернулась за свой столик. Не так представляла она свою месть. Парень интересный, превосходно знает своё дело. Но ему далеко до мужчины, с которым она была бы готова переспать.
   Второй бокал сделал своё дело, и Юлия немного опьянела. Она вышла из бара и пошла по улице Саломон к площади, которую в народе называли Кошачьей. Оттуда по Гилель вернулась к Жерар Бехар. Прогулка взбодрила её и очистила голову от похмелья. Захотелось перекусить и Юлия зашла в кафе. Поела и выпила кофе. До начала смены оставался час. Она заплатила за стоянку и поехала в больницу.
   Вера уже собралась уходить.
   - Хорошо бы с тобой поболтать, - сказала она на бегу. – Но я очень тороплюсь. Нужно забрать ребёнка из садика.
   - Поговорим завтра, - произнесла ей вдогонку Юлия.
   Мимо неё прошёл Зильбер и пожелал спокойной ночной смены. Она зашла в комнату врачей. Гинзбург сидел в своём кресле и улыбался.
   - Добрый вечер, Юлечка.
   - Здравствуй, Мишель.
   - Вот мы с тобой и встретились. Ты всячески уклонялась от дежурства со мной, но истина всегда торжествует и сводит людей в едином порыве.
   - Со мной был записан Гольдман.
   - Он попросил меня его заменить. И поехал с женой в Эйлат. Не мог я ему отказать. Он не раз выручал меня.
   - Ладно, ничего не поделаешь, - вздохнула Юлия. - Такая работа. Когда сделаем обход больных?
   - Как всегда, после ужина. Или у тебя есть другое предложение?
   - Конечно, нет. Давай посмотрим список больных. Особое внимание тяжело больным.
   - Таких, Юлечка, несколько человек. Кстати, возле двоих есть родственники. Они дадут знать, если потребуется наше вмешательство.
   Мишель замолк и с нескрываемым интересом посмотрел на Юлию.
   - Ты очень красивая женщина, - сказал он. – Мне кажется, что с тобой что-то неладно.
   - Со мной всё в порядке. Просто не выспалась.
   - В этом явно виновен муж, - не унимался Мишель.
   - Я прошу тебя не вести подобный разговор.
   - Извини меня. Я не хотел тебя обидеть. Просто всю жизнь был уверен, что нужно всегда говорить то, что думаешь.
   - Но у каждого человека есть чувства, - произнесла Юлия. – Их легко задеть. Поэтому в общении нужно быть тактичным и всегда предвидеть, как собеседник может реагировать на твои слова.
   - Ты ещё и умница. Если бы ты была свободна, я бы предложил выйти за меня замуж.
   - Для этого нужно любить человека, - усмехнулась она.
   - Ты вызываешь меня на откровенность, Юлечка. Что ж. Тогда я скажу, что давно тебя люблю.
   - Мишель, ты прекрасный врач и интересный мужчина. Но я замужем.
   - Мы могли бы стать любовниками. Твоя жизнь наполнилась бы новыми впечатлениями. Давай сегодня после дежурства поедем ко мне.      
   - У нас мог бы получиться курортный роман, - сказала Юлия. – Встретились, сблизились, получили удовольствие и распрощались. Но мы работаем вместе. Наши отношения скрыть будет невозможно. И я люблю своего мужа, а разводиться мы не собираемся.
   Мишель с заметной грустью посмотрел на неё. Потом поднялся и вышел из комнаты.
   «Похоже, отомстить за измену мне не удастся, - подумала она. – Завести роман на стороне воспитание не позволяет. ****ь из меня не получается, а жаль. Значит, эту затею нужно оставить».
   Илья позвонил Елене с работы. Они договорились встретиться в кампусе. Он сидел на лавочке, окружённой деревьями и кустарником напротив здания национальной библиотеки. Она знала это место: там они не раз встречались, когда не желали целоваться на виду у всех. Наконец, она появилась в ореоле едва не касающихся её ветвей. Сегодня Елена была особенно хороша.
   - Шалом, Илья.
   - Шалом. Ты замечательно выглядишь.
   - А ты всегда прекрасно смотришься. Хочешь прогуляться в роще?
   - Давай-ка здесь посидим. Нужно поговорить.
   - Сегодня ты какой-то загадочный, - сказала Елена, присаживаясь рядом с ним.
   - Нас видела на Бен Иегуда подруга жены. И даже сфотографировала. Конечно, эта женщина всё рассказала Юле и показала ей снимок. Она уверяла её, что я ей изменяю и что у меня есть другая женщина.
   - А ты признался и стал просить прощения.
   Ирония Елены задела Илью.
   - Конечно, нет, - возразил он. – Я всё отрицал. Сказал, что был там со своей сотрудницей.
   - Она поверила?
   - Нет, её подруга даже знает твоё имя и что ты студентка университета.
   - Она тоже врач?
   - Работает с Юлей в «Шаарей Цедек».
   - Как её зовут?
   - Верой.
   - Ха-ха, она мой семейный врач. Мир тесен, а Иерусалим – большая деревня.
   Она посмотрела на Илью и горько усмехнулась.
   - Что ты от меня хочешь?
   - Я сказал Юлии, что она заблуждается и я докажу ей это.
   - Думаю, ты ничего не докажешь. Я понимаю, ты бы хотел сохранить семью. Ты мне говорил об этом. И я ценю твою честность. Не представляю, чем можно тебе помочь.
   - Для начала, она выгнала меня из дома. Сейчас я живу у родителей и сплю на диване в гостиной.
   - А тебе не приходило в голову предложить мне выйти за тебя замуж? Ты же сказал, что любишь меня.
   - Да, я люблю тебя! Но сегодня у меня нет внутренней потребности что-то менять.
   - Сволочь ты. Заниматься со мной сексом у тебя потребность есть. А взять на себя ответственность? Где твоя мужская твёрдость? Ты какой-то мягкотелый.
   - Если бы не семья и мой сын, я бы не раздумывая женился на тебе.
   Елена с грустной улыбкой посмотрела на Илью.
   - Знаешь, я смогу тебе помочь.
   - Как?
   - Я запишусь на приём к этой замысловатой Вере и поговорю с ней.
   - И что ты ей скажешь? – спросил повеселевший Илья.
   - Я найду, что ей сказать.
   - Не буду терзать тебя своим тупиковым положением. Давай махнём в ресторан.
   - Думаешь, только тебе плохо? У меня тоже душа болит. Я не хочу тебя видеть. Уйди.
   - А если всё наладится?
   - Не знаю. Если в сердце что-нибудь останется…
   Она поднялась со скамейки и, закинув сумку на плечо, пошла к выходу из кампуса. Он хотел последовать за ней и попытаться её удержать. Но остановился и неотрывно смотрел ей в след, пока она не скрылась за ветвями деревьев.
   Елена понимала, что её бескорыстный поступок лишит её шансов выйти замуж за Илью. Даже этот сегодняшний разговор с ним, слабым и беспомощным человеком, не поколебал её любовь к нему. Сильная по своей природе и благородная по духу, она ещё не научилась брать у жизни свою выгоду, нарушая моральные нормы, которые считала незыблемыми. Его ребёнок рождался в ней. Она не сделает аборта. Он от любимого человека и будет обогащать её существование и станет смыслом её жизни. Он почему-то не знает о нём. Это странно, ведь врачиха всё знает, а значит и он должен знать.
   Она долго не могла уснуть. Слёзы время от времени застилали её взор, и она с трудом сдерживала себя, чтобы не разрыдаться. Зачем ввязывать в это мать. Она наверняка поднимет шум и будет требовать справедливости, которая недостижима.      
   На следующий день Елена попросила знакомую секретаршу записать её к врачу. Вера, получив список на приём в один из дней, с некоторым удивлением увидела её фамилию. Она могла и отказать, но женская интуиция подсказала ей, что это не спроста. И ожидала какую-то интригу.
   Елена вошла в кабинет и поздоровалась. Вера в ответ кивнула головой.
   - Я не так давно тебя принимала.
   - Гинеколог меня посмотрел и подтвердил беременность. Но я пришла по другой причине.
   - Я тебя внимательно слушаю.
   - Ты, наверное, знакома с Ильёй и его женой Юлией.
   - Я с ней работаю.
   - Илья встретил меня недавно. Он обескуражен. Его жена сказала ему, что ты видела нас в городе и даже сделала снимок.
   - Да, но я не могла поступить иначе. Я хорошо знаю эту семью.
   - Мы с Ильёй просто приятели. Его тесть профессор Фельдман – руководитель моего дипломного проекта.
   - Интересно, - вздохнула Вера. – Значит, никакой измены не было?
   - Конечно, ничего не было.
   - А от кого твой будущий ребёнок?
   - От другого мужчины. Думаю, нет смысла называть его имя.
   - Ты права. Ладно, я что-нибудь запишу. Всё-таки это приём.
   - Естественно, напиши что-нибудь. Всего наилучшего.
   Елена поднялась и вышла из кабинета. Вера заворожено смотрела ей в след. Когда за Еленой закрылась дверь, она не без труда освободилась от хмари внушения. И подумала, что завтра ей предстоит разговор с Юлией. А что, если ошибочка вышла? Тогда нужно немедленно исправить положение. Она нашла в таинственных глубинах памяти картину происшедшей на Бен Иегуда встречи. Разве так говорят между собой приятели? Но может быть лучше не настаивать на своём, а свести всё на нет? Так я помогу спасти семью от распада. Развод – очень тяжёлая вещь.
   Утром Вера позвонила Юлии с работы.
   - Юля, привет.
   - Привет, Вера. Что случилось? Ты никогда не звонишь мне домой.
   - Есть важная информация. Но это не телефонный разговор. Давай встретимся сегодня часов в шесть в «Ароме» на Гилель.
   - Умеешь ты заинтриговать, подруга. Ладно, приеду.
   Юлия снова попыталась заснуть после бессонницы ночного дежурства и нежданных откровений её коллеги Гинзбурга. Она лежала на постели - арене её любви к мужу. С трудом справившись с возбуждением, вызванным мыслями о нём, она уснула. Проснулась Юлия в шестом часу от шагов в гостиной. К этому времени приходила с работы мама. Она поднялась с постели и вышла из спальни.
   - Как дела, мама?
   - Всё нормально, Юлечка. А у тебя?
   - Не знаю. Позвонила Вера и назначила мне встречу. Всё как-то странно и загадочно.
   - Пойди обязательно. Может быть, она что-то накопала.
   - Конечно, мамочка. Сейчас оденусь и поеду.
   - Давай, дочка. А я приготовлю папе ужин. Он скоро появится.
   Юлия приняла душ, оделась и вышла из квартиры. Во дворе встретила отца.
   - Ты куда? – спросил Борис Петрович.
   - Вера хочет поговорить. Сказала, не телефонный разговор.
   - Ну хорошо. Надеюсь, всё обернётся к лучшему.
   - Может быть, - произнесла она, садясь в машину. - Пока, папочка.
   Вера уже заняла столик и ждала её, когда Юлия зашла в кафе.
   - Привет, Юлия. Давай закажем гамбургер и кофе.
   - Я не против. Проголодалась от смятенья и всяких мыслей.
   Вера подошла к стойке и сделала заказ. Потом вернулась к столику.
   - Колись, подруга, - сказала Юлия. – Ну ты и интриганка.
   - Совсем нет. Всё как раз, наоборот. Есть вещи, которые в корне меняют ситуацию.
   - Объясни, Вера.
   - Вчера ко мне на приём в больничную кассу явилась эта особа. Она заявила, что Илья всего лишь её приятель и что он удручён обвинением в измене. Более того, твой отец, профессор Фельдман, руководитель её дипломного проекта.
   - Ничего себе? Хотя папу я в это дело втягивать не хочу. А кто нашу особу обрюхатил?
   - Я, конечно, спросила и об отце ребёнка, - произнесла Вера. – Елена заявила, что это другой мужчина. Имя его называть не стала.
   Вера услышала своё имя и отправилась получать заказ. Вернулась с подносом, на котором лежали два гамбургера и стояли две чашки приятно пахнущего кофе.
   - Спасибо, подруга, - поблагодарила Юлия, с наслаждением кусая тёплую хрустящую булочку. - Классный гамбургер.
   - Очень кстати. Я тоже голодна, как дворовая собака. С нашими больными аппетита не удовлетворишь.
   - Если я правильно тебя поняла, нужно давать задний ход, - произнесла Юлия. - Илья в данной ситуации ни в чём не виновен.
   - Думаю, мы с тобой погорячились. В семье всякое бывает. Мы же не роботы, а люди, полные чувств и эмоций. Всё такое следует отбросить и взглянуть на ситуацию с холодной головой. Ничего серьёзного не произошло.
   - Я, Верочка, слышала, что некоторые из олим разводятся. Они сталкиваются с проблемами, которые разрушают семьи.
   - Тебе это надо? – вздохнула Вера. – У тебя хорошая семья, Витюша, муж, которого ты, я уверена, любишь.
   - Да, я его люблю.
   - Ты показала ему на дверь и этого достаточно. Он понял, что за измену будет наказание, жестокое и необратимое.
   - Я вернусь домой и позвоню ему. Надо будет встретиться и поговорить. Я вчера поняла, что по-женски отомстить Илье не могу.
   - Ты имеешь в виду Гинзбурга?
   - Он признался мне в любви и предлагал стать его любовницей. Я его отшила.
   - Юлия, ты же умница и красавица! У тебя такой муж! Выбрось всё из головы.
   - После такого стресса это нелегко.
   - А для чего у тебя постель? Одна бурная ночь, и все проблемы решены. Давай честно скажем: отсутствие сексуальной любви – причина женской депрессии. У тебя был как раз такой период.
   - Илья был холоден ко мне в последнее время.
   - Поедь с ним в Эйлат или на Мёртвое море. Соблазни его снова, как в первый раз.
   - Ну ты даёшь! Ладно. Я постараюсь.
   - Давай чокнемся чашками с капучино, - предложила Вера и подняла свою чашку.
   Юлия засмеялась и лихо ударила своей чашкой по чашке подруги. Они обнялись и пошли по улице к автостоянке.
   «Муж наверняка сейчас дома, - подумала Юлия, паркуя во дворе Daihatsu. – Надо бы его вызвать на разговор».
   Она зашла в квартиру. Родители сидели в гостиной, явно ожидая её возвращения.
   - Рассказывай, дочка, - попросил Борис Петрович.
   - Вера сказала, что к ней на приём приходила молодая женщина. Она заявила, что встречалась с Ильёй и что он очень расстроен обвинением в измене. Она заверила, что они просто приятели. Более того, она твоя студентка, папа.
   - Как её зовут?
   - Елена.
   - О, она очень способная девушка! Я веду её дипломный проект. Защита у неё послезавтра. Я предлагал ей сделать докторат. Пока не хочет.
   - Так что будешь делать? – спросила мама.
   - Сейчас позвоню ему и вызову на разговор.
   - Ты любишь его?
   - Да, мама.
   - Тогда звони.
   Юлия пожала ей руку и подошла к телефону. Ответила Фаина.
   - Это Юлия.
   - Да, Юлечка.
   - Добрый вечер. Позовите, пожалуйста, Илью к телефону.
   - Сейчас, милая.
   Юлия услышала, как Фаина просит Илью взять трубку. Наконец, она услышала его голос.
   - Илья, как твои дела?
   - Хуже некуда.
   - Хочу с тобой поговорить. Давай сейчас увидимся. Возле твоей машины. Я подойду.
   - Ладно. Я выйду.
   Она положила трубку.
   - Пойду к нему.
   - Правильно, дочка, - произнёс отец.
   Юлия накинула кофту и вышла из квартиры. Она шла быстро, понимая, что время сейчас работает на неё. Через десять минут она уже была во дворе дома, где в последние дни жил Илья. Он уже ждал её возле машины.
   - Илья, твоя знакомая Елена сказала Вере, что вы всего лишь приятели и что не было никакой измены.
   - Я же тебе так и говорил.
   - Более того, она студентка моего отца. Он сегодня сказал, что Елена очень способная.
   - Да, она талантливый математик, - подтвердил Илья.
   - А как ты с ней познакомился?
   - Она приезжала на Хар Хоцвим помогать своему коллеге сделать программу. Я ехал домой. Она проголосовала на перекрёстке, села в машину и попросила отвезти её в Гиват Рам. Она опаздывала на лекцию. Я, конечно, её подвёз. И всё. Иногда мы с ней встречались в городе, как просто знакомые. Тогда на Бен Иегуда зашли выпить кофе.
   - И у тебя с ней не было связи?
   - Никакой.
   - Я не вижу смысла в том, чтобы ты жил у родителей. Я погорячилась, ты тоже вёл себя подозрительно. Инцидент исчерпан. Возвращайся домой.
   - Если я вернусь сегодня?
   - Почему бы и нет. Мы с Витюшей – твоя семья.
   Илья посмотрел Юлии в лицо, обнял её за плечи и поцеловал. Она прижалась к нему, не желая отпускать. Потом разжала руки, улыбнулась и произнесла:
   - Мы все ждём тебя дома.
   Потом повернулась и пошла домой. Озадаченный и взволнованный, он смотрел ей вслед.
   «Молодец, Елена, - подумал Илья. - Надо бы её поблагодарить. Сейчас ей позвоню.»
   Вернувшись домой, он набрал номер её телефона.
   - Слушаю, - произнесла женщина.
   Он понял, что это её мама.
   - Добрый вечер, Дана. Говорит Илья. Пригласите, пожалуйста, Елену к телефону.
   - Она готовится к докладу и просила её не отвлекать.
   - Передай ей, что я звонил. Желаю ей успешной защиты проекта.
   - Я передам. Всего наилучшего.
   Раздались гудки. Он в раздумье положил трубку. Фаина внимательно взглянула на него.
   - Я её хорошо понимаю, Илюша. Ты её предал, и она выставляет тебя за дверь.
   - Я её не уговаривал, бабушка. Она сама согласилась.
   - Она просто увидела, что ты не мужик. Что сказала Юля?
   - Чтобы я собрал вещи и вернулся домой. Елена сказала подруге Юли, что мы всего лишь приятели.
   - Она благородный человек. Она спасла тебя от развода.
   - Хотел её поблагодарить, но её мама не захотела передать ей трубку.
   - Не вешай мне лапшу на уши. Это Елена не захотела. Ладно, собирайся домой.
   Родители слышали их разговор и молчали. Потом отец подошёл к Илье и положил руку на его плечо. Юра ещё не пришёл после занятий в ешиве. Илья медленно сложил вещи в чемодан, попрощался и вышел из квартиры. Машина легко завелась и выехала со двора. Ему пришла в голову мысль поехать к Елене и упасть перед ней на колени. Но сразу же раздумал. Не мог он знать, что жизнь столкнёт их ещё не один раз.
    
Глава III
1
   Последние несколько дней её подташнивало. Она старалась скрыть от матери, что беременна, опасаясь её решительных действий и огласки. Это стало ещё одной причиной поторопиться и уехать в Тель-Авив, где её ждала интересная работа. Амос, с которым Елена подружилась во время службы в армии, звал её в свою компанию.   
   Елена защитила проект перед экзаменационной комиссией и получила самый высокий бал. После доклада к ней подошёл профессор Фельдман.
   - Ты прекрасно выступила, Елена. Я ещё раз предлагаю тебе подумать о докторской степени. Через два года защитишься и, если захочешь, останешься преподавать в университете.
   - Спасибо, профессор. Мне было очень приятно с тобой работать. Но меня приглашают в компьютерную компанию на высокую должность. И я уже дала согласие.
   - Может быть, ты права. Попробуй поработать. А моё предложение всё равно останется в силе.
   Мама просила её остаться в Иерусалиме и отдохнуть от напряжённых месяцев учёбы. Но Елена отказалась, говоря, что Амос ждёт её, чтобы представить перед руководством и ввести её в дело. Еврейский университет в области математики был ведущим в стране. Для Амоса это было ещё одним важным доводом привлечь Елену к работе в компании.
   Фаина была права: в день, когда Елена была на приёме у Веры, она решила порвать с Ильёй. Мама стала догадываться о романе дочери, и уже знала его имя. Выяснив у дочери, что он женат, Дана стала убеждать её расстаться с ним. Елена согласилась с матерью и попросила не звать её к телефону, если он позвонит. Мама была удивлена лёгкостью, с которой дочь порвала с Ильёй. Она ещё не знала реальную причину, двигавшую Еленой.
   Илья ещё несколько раз звонил ей с работы. Она чувствовала, что звонит он, и с трудом сдерживала себя, чтобы не подойти к телефону. Елена понимала, что может сорваться и согласиться встретиться с ним. И тогда всё откроется. Их роман станет известен всем. Но она не была уверена в том, что Илья оставит семью. Поэтому изо всех сил сопротивлялась желанию ответить на его звонки.
   Её отец после развода проживал с молодой женой в городе Гиватаим, прилепившемся к югу от Рамат Гана. Елена месяца два назад попросила его подыскать ей небольшую квартиру для аренды. Недели три назад отец позвонил и сказал, что нашёл ей квартиру недалеко от Национального парка. Елена встретилась с отцом, и они вместе поехали в Рамат Ган. Квартира ей понравилась, и она подписала с хозяином арендный договор на год.
   Мама подвезла её к центральной автобусной станции. Они попрощались. Автобус отошёл через двадцать минут. Отец встретил её и отвёз на съёмную квартиру.
   - Спасибо тебе, папочка, - поблагодарила Елена. – Я тебе завтра позвоню.
   - Конечно, дорогая. Ты начинаешь здесь свою новую жизнь. Это нужно отметить. Поэтому завтра мы идём в ресторан.
   - Хорошо, что предупредил. У меня завтра днём встреча с Амосом. Он крутой парень. Ему нет и тридцати лет, а он уже руководит отделением компании.
   - Он женат?
   - Пожалуй, женат.
   - Ты у меня умница и красавица. Найдёшь себе здесь хорошего парня.
   - Я не волнуюсь, папочка.
   - Ну и молодец. А в твоём успехе в компании я не сомневаюсь. Я ещё со школы знаю, что у тебя мои способности.
   - Мне профессор Фельдман предлагал сделать докторат. Но мне надоело учиться. Хочу поработать.
   - Возможно, ты права. Жизнь покажет, что тебе нужно для самореализации и самоутверждения. Кстати, моя Авива купила тебе какие-то продукты. Они в холодильнике и на столе.
   - Спасибо, папочка.
   Отец поцеловал её и уехал. Она покатила чемодан к подъезду. В доме не было лифта. Елена втащила вещи на второй этаж и открыла квартиру. Телефон на комоде напомнил ей о просьбе мамы позвонить по приезду в Рамат Ган. Она поставила сумку на диван в гостиной, закатила чемодан в спальню и подошла к телефону.
   - Мамочка, я приехала, - сказала она, услышав её голос. – Запиши мой номер телефона.
   Она посмотрела на крышку телефонного аппарата и прочитала записанный на нём номер. 
   - Очень хорошо. Я тебе положила в сумку свёрток с едой. Сейчас и поешь. 
   - Спасибо, мамочка. Отец мне тоже кое-что приготовил. Сейчас загляну в холодильник.
   - Ты уже знаешь, как добраться до твоей компании?
   - Не беспокойся, завтра утром разберусь. Я уже большая девочка.
   - Ты для меня всегда будешь ребёнком.
   - Я сейчас впаду в детство, мамочка.
   - А вот этого не надо. Ну ладно, не буду морочить голову. Но завтра после встречи с Амосом позвони.
   - Хорошо, буду звонить каждый день.
   - Умница. Ну будь здорова.
   Елена положила трубку и зашла на кухню. На столе в целлофановом кульке лежал батон пшеничного хлеба. Рядом с ним стояла бутылка оливкового масла. В холодильнике лежали овощи, йогурты, пакет молока и пачка голландского сыра. На другой полке в пластиковой коробке лежала испечённая в духовке курица.
   Елена приготовила салат, залив его оливковым маслом, подогрела в микроволновке курицу и с аппетитом поела.
   «Теперь я должна хорошо питаться, - подумала она. – Ребёнок тоже хочет есть».
   Он уже перестал её беспокоить, привыкнув к её организму. Это славно. Значит, он позволит ей жить и работать. И растить его в своём теле. У неё несколько месяцев до той поры, как появится и станет виден живот. Тогда она расскажет родителям о ребёнке. И потребует от мамы не сообщать о нём Илье. Это её твёрдое решение. А если кто-нибудь полюбит её, то полюбит и её ребёнка. Она ещё не знает, кто он, мальчик или девочка. Но она уже любит его всем сердцем.
   Елена включила телевизор. Ицхак Рабин выступал в кнессете по вопросу бюджета на девяносто четвёртый год. Ей это было не интересно, и она переключила телек на другой канал. Пел Арик Айнштейн. Она любила его и с удовольствием послушала две песни. Потом выключила и вышла на балкон. За ближними домами просматривалась большая зелёная зона Национального парка. Солнце склонялось к западу, но было жарко и светло. Ей пришла в голову мысль прогуляться. Она спустилась на улицу и пошла ко входу в парк. Большое озеро в его центре, окружённое лиственными деревьями, блестело гладью. Только гнездящиеся на островке уточки бороздили по нему стайками, создавая на его поверхности тонкие прямые линии. Она засмотрелась на него и пошла по вьющейся вдоль берега дорожке. Пройдя один круг, двинулась по второму. Дышалось легко и ребёнок в ней, так надеялась она, получал наслаждение. Откуда-то из-за забора слышался львиный рёв. Елена знала о находящемся рядом сафари: ещё не разошедшиеся родители несколько раз возили её сюда.
   Утром, чтобы взбодриться, она выпила кофе с яблочным пирогом. И в восемь набрала номер телефона, который дал ей Амос.
   - Шалом, это Елена.
   - Леночка, ты где?
   - В Рамат Гане.
   - Что ты там делаешь?
   - Сняла тут квартирку.
   - Прекрасно. Приезжай, я в кабинете на втором этаже. Ты легко нас найдёшь на улице Дубнов.
   - У меня есть карта Тель-Авива. Я по ней разберусь.
   - Ты всегда была умницей.
   - Гудбай, Амос.
   На Алуф Саде она села на автобус и не без любопытства смотрела в окно на бегущий мимо неё город. Проехав по мосту Шалом и улице Каплан, Елена вышла из автобуса и прошлась по Дубнов. Вскоре она увидела трёхэтажное серое здание с большими окнами. Над ним неуклюже висело название «Microsoft». Напротив него в тени деревьев располагалась большая автостоянка.
   На входе её остановил охранник.
   - Ты к кому?
   - К Амосу Коэну.
   - Проходи, он предупредил меня и распорядился пропустить.   
   Елена улыбнулась и направилась к лифту.
   Амос ждал её в кабинете. Он сразу поднялся навстречу и, подойдя, пожал руку.
   - Ты стала ещё прелестней.
   - А ты в костюме и галстуке тоже выглядишь получше, чем в военной форме.
   - Что поделаешь. Я, управляющий отделением международной корпорации Майкрософт, обязан всё это носить. И ты знаешь? Так меня больше уважают.
   - Меня тоже так оденут?
   - Пока что нет. Носи, что хочешь.
   Амос бросил на Елену испытывающий взгляд.
   - Я уже предупредил Майкла, что представлю тебя ему. Он ждёт нас через полчаса.
   - Что я должна ему сказать?
   - Я объяснил ему, что для разработки операционной системы Windows и дополнительных приложений Майкрософт Офис необходимы новые языки программирования. А ты ими владеешь.
   - Кое-чему нас в университете научили.
   - Так вот и возьми на себя эти штуки. И прославишься на весь мир.
   - А почему мы? Что, в Штатах нет программистов?
   - Потому что мы лучше и дешевле. В их Силиконовой долине много наших. Но там и компаний разных много.
   Амос подошёл к кофеварке и приготовил две чашки кофе.
   - Давай-ка выпьем за встречу и наш успех, - сказал он.
   - А с кем я буду работать?
   - Они все в другой комнате. Только вначале я представлю тебя Майклу.
   - Он американец?
   - Да, американский еврей. Фамилия у него Липман. У него двойное гражданство, Америки и Израиля.
   Майкл принял её радушно. Он, как и Амос, пожал ей руку и улыбнулся, с интересом смотря на неё. Она явно ему нравилась. Он предложил выпить виски и наполнил три бокала. Они выпили и закусили шоколадом.
   - Ты готова начать работать с завтрашнего дня? – спросил Майкл.
   - Думаю, да.
   - Амос сказал мне, Елена, что ты добираешься на автобусе. Корпорация может предоставить тебе лизинговый автомобиль. У нас все работники получили такие машины.
   - С удовольствием. Я уже лет пять вожу машину.
   - Прекрасно. Я распоряжусь. Завтра утром ты получишь автомобиль.
   Он присел к компьютеру и что-то напечатал. Потом вернулся к столику, вокруг которого они сидели. 
   - У тебя в секторе несколько хороших программистов. Ты уже с ними познакомилась?
   - Амос решил вначале представить меня тебе.
   Майкл усмехнулся и положил руку на плечо Амоса.
   - Я ему полностью доверяю. Он сказал мне, что вы служили в армии на одной базе и что ты хотела перейти в боевую часть.
   - Я была его секретарём. Но мне стало скучно заниматься бюрократией. Тогда он послал меня на курс. Там я вволю настрелялась.
   - Амос знает, кто ему нужен. В общем, желаю тебе успеха. И не сомневаюсь в нём.
   В комнате их уже ждали четверо сотрудников. Они сидели за компьютерами, но Елена сразу почувствовала напряжение: для мужчин руководитель женщина - вопрос всегда необычный. Когда она вошла вслед за Амосом, все повернули головы и с интересом посмотрели на неё.
   - Друзья, познакомьтесь с вашим новым сотрудником и заведующей. Её зовут Елена Голд.
   Парни поднялись и подошли к ней, приветствуя её кивками голов.
   - Она выпускница Иерусалимского университета, - продолжал Амос. - У неё вторая степень. Училась на факультете прикладной математики. Вместе с математикой изучала и новые языки программирования. Имеет опыт в разработке программного обеспечения для управления солнечными электростанциями.
   - Арье, - представился молодой мужчина лет двадцати семи в рубашке с короткими рукавами. – Я здесь с прошлого года.
   - Зив, - произнёс крупный мужчина в очках и протянул руку для пожатия. – Пришёл сюда вместе с Амосом. Временно исполнял функции заведующего.
   Ещё двое парней стояли в стороне, не решаясь подойти.
   - Да что вы стушевались, парни? – обратился к ним Амос. – Будьте проще.
   Парни переглянулись и подошли к Елене.
   - Эти ребята из России, - сказал он. - Очень способные. Мы их недавно взяли к себе. Прекрасно знают английский. Иврит на первой стадии. Но для нас это не главное. У них, новых репатриантов, есть мотивация работать и хорошо зарабатывать.
   - Яша, - назвался один из них.
   - Давид, - протянул руку второй.
   - Елена выйдет на работу завтра, - сообщил Амос. – А пока занимайтесь своими задачами.
   Они вышли из комнаты.
   - Как тебе ребята? – спросил Амос.
   - Хорошие, серьёзные. Надеюсь, мы с ними найдём общий язык.
   - Я слышал русскую пословицу: «Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок».
   - Интересно. Я подумаю. Может быть принести какое-нибудь угощение?
   - Купи в кулинарии бисквитный торт или ещё что-нибудь вкусное. И бутылочку вина. Это сразу создаст тёплую обстановку.
   - Так и сделаю. Спасибо тебе, Амос. Ты настоящий армейский друг.
   - Всё. Я побежал. У меня скоро заседание.
   Вернувшись в Рамат Ган, Елена зашла в кондитерскую и купила торт, а в соседнем магазине – бутылку вина. 
   Вечером к ней заехал отец с новой женой. Авива была моложе его на двадцать лет. Дов выглядел энергичным и моложавым, и Елена подумала, что любовь к этой женщине, наверное, питает его тело и дух.
   - Поедем, Леночка. В Яффо есть чудесный рыбный ресторан.
   - Конечно, папа. Мы же вчера договорились.
   Она надела своё любимое синее платье. До Яффо доехали за полчаса. Припарковав машину, прошлись по облицованной каменными плитами набережной. Морская вода плескалась внизу, белыми барашками волн катясь к песчаному берегу. Они поднялись по лестницам к выложенному красным кирпичом и отороченным белыми пилястрами фасаду церкви святого Петра, пересекли площадь Кдумим и вошли в ресторан. Отсюда с высокого берега были хорошо видны старинные каменные дома и порт.
   - Яффо древней, чем Иерусалим, - сказал отец.
   - Но Иерусалим по своей истории и значению для современной цивилизации не сравним ни с одним городом в мире, - заявила Елена.
   - Согласен. Просто хотел тебя раззадорить.
   - У тебя получилось, папа. Но я люблю эту старину. С холма прекрасный вид на Тель-Авив. Давно я здесь не гуляла.
   Подошёл официант и положил на стол кожаные брошюры с меню. Заказали рыбу, которую выловили сегодня. С печёной картошкой и грибным соусом. К главному блюду подали большое блюдо с салатом, лаваш и хумус. Дов открыл бутылку белого вина и разлил его по бокалам.
   - Я хочу поднять тост не за твои успехи в работе. Я в этом не сомневаюсь. Я хочу выпить за то, чтобы твоя жизнь была счастлива и благополучна.
   - Спасибо, папочка. А я хочу выпить за тебя и маму. Ведь вы мои родители и достойны счастья и любви.
   Авива с благодарностью взглянула на Елену и пожала ей руку.
   Утром она приехала на работу и зашла к Амосу.
   - Я привезла торт и вино, - сказала она после приветствия.
   - Так давай прямо сейчас всё организуй.
   Елена вернулась в комнату, положила коробку торта на стол и разрезала его на части.
Потом она открыла бутылку и разлила вино по пластиковым стаканам.      
   - Друзья, подойдите ко мне.
   Парни переглянулись и собрались возле её стола.
   - Сегодня первый день моей работы. Я хочу, чтобы наша с вами деятельность была сладкой и приятной, как этот торт, и хмельной, и пьянящей, как это вино. И чтоб мы всегда оставались друзьями.
   Парни заулыбались и с удовольствием ели торт, запивая его вином. Затем они поблагодарили её и вернулись на свои рабочие места. Она открыла папку, которую передал ей Зив, и пригласила его к своему столу. Он коротко объяснил, чем занимались до сих пор. Елена попросила его представить отчёты по каждой работе. Ей ещё предстояло понять, что ждёт её впереди.      

2
   Желание Ильи сохранить семью стало для него серьёзным испытанием. Разлука с Еленой вызвала душевные и физические страдания, с которыми раньше не сталкивался. Отвергнутая любовь беспощадно ломала его тело и душу и ему с большим трудом удавалось скрывать свои чувства. Юлия надеялась, что возобновление сексуальных отношений сблизит их вновь. Несколько раз она пыталась вызвать его желание. Но он беспомощно кончал, не давая ей удовлетворения, и равнодушно поворачивался на другой бок.
   - Что с тобой? – спросила она однажды.
   - Устал, наверное, - ответил Илья. – Возможно, повлияла наша размолвка.
   - Но ты же любишь меня?
   - Люблю.
   - Тогда всё вернётся и мы будем дарить друг другу наслаждение.
   Юлия поцеловала его в плечо и, печально вздохнув, попыталась уснуть.
   Утром Лина Моисеевна, дождавшись ухода Ильи, спросила дочь, всё ли в порядке. Юлия утвердительно кивнула головой. Мама всё поняла.
   - На кольце Соломона было написано: «Всё проходит и это пройдёт», - сказала она. – Ни радость, ни печаль не вечны. Всё временно.
   Юлия улыбнулась. Мама всегда права. И у неё всё наладится.
   - Как твои дела? – спросила Юлия. 
   - Меня уважают. Все видят, что я экономист, а не бухгалтер.
   - А это хорошо, мамочка. Израильтяне не должны нам завидовать. Пройдёт какое-то время и тебе воздадут по твоим заслугам. Получишь и должность, и деньги.
   Мама философски усмехнулась, оделась и ушла на работу. Юлия выпила кофе с бутербродом и, попрощавшись с отцом, уехала в больницу.
   В ноябре в один из вечеров позвонил Ян Левин и пригласил на день рождения. Юлия обрадовалась. Для неё появилась ещё одна возможность расшевелить Илью. 
   - Надо бы подъехать в город, подыскать ему какой-нибудь подарок, - предложила она.
   Илья согласился. Поехали на Мицубиси. В универсальном магазине на улице Кинг Джордж они увидели красивую кожаную сумку.
   - Смотри какая прелесть, - сказала Юлия. – Давай купим ему. Надо всегда дарить то, что нравится самим.
   - Дороговато, - произнёс Илья.
   - У нас не так много близких друзей. И мы можем себе это позволить.
   - Ты права, Юля. Я каждый раз убеждаюсь, что ты умней меня.
   - Наверное у меня от мамы приличный житейский ум. В каждой семье должен быть такой человек.
   - Я с чувством глубокого удовлетворения уступаю тебе эту роль, - заявил Илья.
   Юлия засмеялась и поцеловала его в щеку. После покупки они пошли по пешеходной улице Бен Иегуда.
   - А не выпить ли нам кофе? – игриво спросила она.
   - Почему бы и нет? – ответил он вопросом на вопрос. – Заодно обмоем подарок.
   Они сели под зонтиком кафе. Подошёл официант и они заказали капучино с круассанами.
   - Скажи, Илюша, ты здесь пил кофе с Еленой?
   - Да. Но я тебе уже объяснял, что мы с ней всего лишь хорошие знакомые.
   - А где она сейчас?
   - Не знаю. Месяца два от неё никаких известий.
   - Папа говорил, что ей предложили должность в какой-то тель-авивской компании.
   - Похоже, она там.
   - Папа сказал, что она очень красивая баба.
   - Она, действительно, приятная девушка. Я мог бы увлечься ею. Но вовремя остановился. Зачем мне такие приключения, когда у меня красавица жена?
   Юлия засмеялась. Официант поставил на столик поднос с кофе и булочками. Они с аппетитом выпили капучино, закусывая круассаном.
   К Левиным пошли пешком, наслаждаясь чистым прохладным воздухом. Те жили в Рамоте недалеко от них. Среди приглашённых был главный инженер строительной компании Шломо Котляр с женой. Высокий худощавый мужчина, он с удовольствием рассказывал анекдоты и расхваливал Яна.
   - Полтора года назад Ян зашёл ко мне на стройку. Я сижу в караване, разбираю бумаги и чертежи. Мы тогда строили в микрорайоне много домов. Он открывает дверь и кого-то ищет. Я понял, что он олим и спрашиваю по-русски: «Что тебе надо?». Он неуверенно отвечает, что ищет работу. Я говорю ему: «Садись и рассказывай, что умеешь делать». Оказалось, что он инженер-строитель с небольшим опытом. Я его спрашиваю: «Ты хочешь строить Иерусалим?» Он так посмотрел на меня, что не требовалось никаких слов. Ну я ему: «Вот тебе адрес нашей компании в городе. Завтра приходи туда с биографией и прочими документами. Я зайду с тобой к управляющему».
   - Мне повезло, что набрёл на тебя. Первое время было очень трудно. Язык, чертежи, рабочие арабы. Постепенно вошёл в колею. Ты, Шломо, мне серьёзно помог.
   - Мне, Ян, было гораздо труднее. В семьдесят третьем году, как приехал, началась война Судного дня. Всем было не до меня. Потом похоронили павших и стали строить. Я помыкался и нашёл польского еврея, с которым объяснился на ломаном русском языке. Он взял меня на стройку рабочим. Это мне очень помогло. Я увидел всё изнутри. Поискал другую работу. Тогда начинали строить Гило и меня приняли инженером-строителем. Вскоре поняли, что я – золотая жила и стали продвигать. Через несколько лет я стал главным инженером. Я уже знал, что такие парни нужны для страны. А когда ко мне явился ты, я сразу решил тебе помочь.
   - Я хочу выпить за тебя, Шломо. Никогда не забуду твои уроки.
   - Мы-то вообще пришли выпить за тебя, Ян. Побольше бы таких ребят и мы построим Израиль. Вот в Писгат Зееве построили кучу домов.
   - Между прочим, хорошие проекты, квартиры с хорошей планировкой, - заметил Ян.
   - А почему бы вам не купить? – не унимался Котляр. – Вы, Илья, тоже живёте на съёмной квартире?
   - Да, недалеко отсюда.
   - Пришло время покупать. Зачем платить в чужой карман. Вы можете купить квартиры в соседних домах. Пока не дорого. Очень советую. Компания наша продаёт. Тебе, Ян, она предоставит большую скидку. Я попрошу, чтобы её дали и тебе, Илья.
   - Всё как-то неожиданно, - произнёс Ян. – Но идея мне нравится.
   - Только не тяните с этим. Квартиры раскупают, как пирожки с картошкой.
   - Мы с Ильёй зайдём к вам в отдел продаж, - сказала Юлия. – Может быть и завтра. Правда, Илюша?
   - Конечно, мы все вчетвером завтра зайдём туда, - ответил Илья.
   - Правильно, ребята. Я поговорю с Аделью, начальницей отдела продаж.
   Подняли рюмки и выпили за новые квартиры. Илья обратил внимание, что Женя, жена Яна, недовольна и не проявляет к ним никакого интереса.
   Когда Илья с Юлией попрощались, Ян вызвался их проводить.
   - Я не хотел срывать день рождения, но у меня проблема с женой.
   - Я заметил, что Женя чем-то озабочена, - подтвердил Илья.
   - Её приняли чертёжницей в строительную компанию, - сказал Ян. - Ей это не нравится. В Москве она была серьёзным архитектором в государственном учреждении.
   - Так в начале всегда бывает, - произнесла Юлия.
   - Я ей так и внушаю. И всё бы уладилось. Но она связалась с подругой в Нью-Йорке. Лиза тоже архитектор. Устроилась на работу в компанию, которая проектирует гражданские здания, дома и виллы. Красивая женщина. К тому же еврейка. Управляющий, тоже еврей, влюбился и женился на ней. Так вот, эта подруга ей сказала, что говорила о ней с мужем и он возьмёт её на работу. Зарплата, конечно, раз в пять больше.
   - Она мне ничего не рассказывала, – заметила Юлия. – Может мне с ней поговорить?
   - Попробуй, - вздохнул Ян.
   - Но ведь она не сама хочет уехать, а с тобой, - догадался Илья.
   - Само собой. Эта подружка заявила, что её муж и меня устроит. У него широкие знакомства в строительном бизнесе.
   - Не думай, что там будет легко работать, - сказала Юлия. – Здесь строители арабы, а там негры. Здесь ты в еврейской компании и тебя не уволят просто так по окончании строительства. А там в американской всё может быть. 
   - Что ты решил? – спросил Илья.
   - Вопрос не только в нас. Что делать с её и моими родителями?
   - Так тебе, возможно, и покупать квартиру не стоит, - произнёс Илья. - Деньги ведь потребуются для отъезда.
   - Котляр будет очень обескуражен. Он так надеется на меня. И что я ему скажу завтра? Он не поймёт, если я откажусь покупать квартиру на таких выгодных условиях.   
У меня как в песне Высоцкого: «Ему и нафиг не нужна была чужая заграница…»
   - А знаешь, что? – пришло в голову Юлии. - Скажи сегодня Жене, что никуда не поедешь. Что ты любишь Израиль и тебе не нужна никакая Америка. И что завтра ты идёшь договариваться о покупке квартиры. А потом скажешь, что хорошую работу по специальности она найдёт и в Иерусалиме.
   - Ей нужно хорошо освоить Автокад. В Москве она чертила на пульмане. Здесь же проектируют на компьютерах, как в Америке.
   - Так и скажи ей, - сказала Юлия. – Я с ней завтра тоже поговорю.
   Ян благодарно пожал Илье руку и, понурив голову, пошёл домой.
   - Да, проблема, - вздохнула Юлия. - Всё в голове человека. Нужно уметь справляться со своими желаниями и эмоциями. И не давать волю эгоизму и самолюбию.
   В ту ночь впервые после возвращения Илья почувствовал свою мужскую силу. Утром счастливая Юлия поехала в больницу, а он укатил в Интел. А вечером все встретились в кабинете Котляра.
   - Я поговорил с Адель. Она хорошая баба. И умница. Она вас ждёт. Я отведу вас к ней.
   Они направились в отдел продаж. Он был на первом этаже. Милая женщина средних лет, увидев их, улыбнулась и указала на стулья возле её стола.
   - Мне Шломо вас уже представил. Я подобрала вам замечательные квартиры. Пойдёмте, я вам их покажу.
   На большом столе находился макет построенного компанией микрорайона.
   - Посмотрите, одна квартира на четвёртом этаже в этом доме. Есть лифт. Другая в доме рядом с этим на третьем этаже. На мой взгляд, это самый лучший вариант. Другие квартиры в тех же домах.
   - А планы можно посмотреть? – спросил Илья.
   - Конечно. Они на столе. Я выбрала эти квартиры, потому что окна у них на восток и на запад. Кроме того, у них большие балконы. Возле этих домов автостоянка. Рядом школа и детский сад.
   Илья с Яном посмотрели планы квартир.
   - Четырёхкомнатные, хорошая планировка, - произнёс Ян. – Я эти дома просто выстрадал. Подрядчики хотели сдать их в срок и получить деньги. А я заставил их устранить все недостатки. Качество гарантирую.
   - Юля, какую из них ты хочешь? – спросил Илья.
   - Дай нам с Женей посмотреть. Женя, выбирай.
   - Обе хороши. Мне всё равно.
   - Женя, не дури!
   - Ладно. Купим эту.
   Женя ткнула пальцем в одну из них.
   - Ну а мы с Ильёй возьмём эту.
   - Я дам вам хорошую цену, - сказала Адель. – Этот район строится по распоряжению Ариэля Шарона, министра строительства. Есть местная ссуда, которую даёт правительство. Если будете жить здесь пятнадцать лет, она списывается с вас, и вы не должны её выплачивать. Кроме того, вы можете взять машканты под взаимный гарант.
   - Сколько стоит квартира? – спросила Юлия.
   - Триста пятьдесят тысяч шекелей каждая. Сейчас это очень умеренная цена. Я в этом деле много лет. Очень советую купить. Цены растут и через год они уже будут стоить четыреста и более.
   - Мы покупаем, - сказала Юлия.
   - Я знаю Адель уже года полтора, - произнёс Ян по-русски. - Она умная и приятная женщина. И если говорит, значит уверена в своих словах.
   Он посмотрел на Адель.
   - Мы с Женей тоже купим.
   - Молодцы. Значит так. Местная ссуда – семьдесят тысяч за квартиру. Значит, двести восемьдесят тысяч. Они могут состоять из ваших денег и банковской ссуды. Вы, конечно, знаете, что она называется машкантой. Начните с ваших счетов, а потом поговорите с банком. Если будут вопросы, прямо ко мне.
   - Благодарим тебя, - сказала Юлия.
   - С меня бутылка виски, - произнёс Ян.
   - Ты должен понести её Шломо, - усмехнулась Адель.
   - С ним мы и так договоримся, - засмеялся Ян.
   Через месяц они уже вселялись в новые квартиры. Фаина и Наталья Иосифовна настаивали на том, что нужно устроить новоселье. Это и в еврейской традиции, на иврите - ханукат ха-байт. Лина Моисеевна вызвалась помочь.
   - Гостиная у нас большая, - сказала Юлия. – Пригласим всех. Мирских, Веру с Вадимом, Матвея с Идой и Илану. Конечно, Женю и Яна.
   - Тогда надо бы раздобыть ещё один стол, - сообразил Илья. – Это около тридцати человек.
   - В тесноте, да не в обиде, - заявила Юлия. – Даже хорошо, когда придут столько близких людей. На Западе принято приглашать в рестораны. А мне нравится русская традиция собирать друзей и родных у себя дома.
   - Я, наверное, попрошу Яна, - произнёс Илья. – Когда он будет устраивать новоселье, мы предложим ему наш стол. Стулья тоже возьму у него или соседей.
   В день новоселья на столах, как пожелали женщины, стояли большие блюда с едой еврейской кухни. Юлия показывала гостям квартиру. Одна из комнат была ещё пуста.
   - Илья хочет устроить здесь кабинет, - объяснила она. - Мы пока не нашли подходящую мебель.
   - Идея хорошая, - заметил Мирский. – У мужчины должна быть своя отдушина.
   - А у женщины не должна? – иронично спросила Юлия.
   - Вы более изобретательны, чем мужчины и находите отдушину в любом месте, - усмехнулся он.
   - У Зеэва, кроме своего кабинета есть ещё одна отдушина, - произнесла Роза Мирская. – Он ходит к друзьям играть в преферанс.   
   Пришли Матвей, Ида и Илана.
   - Вы правильно сделали, что купили квартиру, - сказал Матвей, с интересом осматривая её. – Чем раньше это делаешь, тем меньше тратишь деньги на аренду. Да и настроение другое. Ты в своём доме.
   Гости выпили вина и с аппетитом принялись за еду.
   - Я хочу поднять тост за то, чтобы в этом доме всегда были любовь, счастье и благополучие, - произнёс Борис Петрович.
   - И чтобы в нём звучали детские голоса, - добавила Фаина.
   - Молодец, Фаня, - поддержал её Матвей. – Дети – это самое главное в жизни.
   - Наверное, дорогой дядя, - сказала Наталья Иосифовна. – Правда, приходится переживать их проблемы, как свои.
   - Верно, Наташа. Поэтому предлагаю выпить за то, чтобы у нас и наших детей было как можно меньше проблем.
   Постепенно разговор перешёл на политику.
   - Хоть я и был всю жизнь членом партии Авода, но всегда уважал Шамира. Он проще и честней других. К сожалению, его правительство развалилось. А вас, олим, так запутали, что вы проголосовали за Рабина и Переса.
   - Может быть, дедушка, не нужно об этом? – попросила Илана.
   - Очень даже нужно, деточка. Нельзя было допускать Аводу к власти. Я вообще придерживаюсь мнения, что право участия в выборах следует давать только через два-три года после репатриации. Надо ведь узнать страну и понимать, что в ней происходит и что ей нужно.
   - Чем Авода хуже Ликуда? – спросил Илья.
   - Одну большую глупость она уже допустила: соглашение «Осло».    
   - А как тогда урегулировать конфликт с палестинцами? – спросила Женя. - Это соглашение позволило, наконец, закончить Интифаду.
   - Оно не разрешит наш конфликт, только усугубит, - произнёс Матвей. – Что сделали наши умники? Они вытащили Арафата с его бандитами из Туниса, дали им оружие и территории. Вы думаете, они будут от таких подарков нас любить и бороться с террором?
   - Я читал соглашение, - заявил Вадим. – В нём много верных идей. В конце концов, это основа мирного договора с Палестинской автономией.
   - Ты думаешь, они будут его соблюдать?
   - Но Арафат перед всем миром подписал все документы.
   - Молодой человек, Арафат подписал их только потому, что ему надоело сидеть в эмиграции. А тут соглашение, рукопожатие на лужайке у Белого дома и Нобелевская премия. Но он мусульманин. У него в голове только джихад. Вы знаете, за что убили египетского президента Садата? Он, по мнению исламских фундаменталистов, подписав с нами мирный договор, сблизился с Израилем. И тем нарушил заповеди Корана.
   - Израиль вернул Египту полуостров Синай, богатый нефтью и нашей историей, - попытался возразить Илья. – На горе Синай Моисей получил заповеди от Всевышнего.   
   - Казалось бы Анвар Садат сделал для своей страны великое дело. Но у этих фанатиков свои бредовые идеи. Всё началось в Аравии тысяча триста лет назад. Мухамед, решив, что он великий пророк, начал проповедовать свою религию. Он хотел привлечь к своему учению и живших в Мекке евреев. Они не пожелали. Да и его племя курайшитов тоже было против. Сил победить их у него не было. Тогда он подписал с курайшитами в местечке Худайбия возле Мекки мирный договор на десять лет. Создав и вооружив армию, он уже через два года нарушил договор и напал на врагов. Мекка пала через двадцать четыре часа. С тех пор для мусульман такой договор – стратегически важный манёвр, чтобы, получив мир, подготовиться к новой войне. Это принцип ислама. Когда египтяне-журналисты в интервью спросили Арафата, как он мог подписать договор с евреями, тот сказал: вспомните Худайбию. И все мусульмане его поняли. А еврейские и западные интеллектуалы не знают и не хотят знать, что это означает.
   - Если я правильно понял, Рабин, Перес и Йоси Бейлин этого не понимают, - сказала Женя.
   - Думаю, они в плену своей идеи, что можно переломить их идеологию, задобрив арабский народ обещанием независимости и экономического процветания. А мусульмане видят в таких подарках только нашу слабость. И готовятся ударить по нам, как научил Мухамед. Они не признают Израиль и желают только одного – нас уничтожить.
   - Вы утверждаете, что мира с палестинцами мы не достигнем, потому что для них мирный договор – бумага, которой, извините можно лишь подтереться, - произнёс Ян.
   - Увы, это так. К сожалению, создатели нашей страны в большинстве своём были социалистами. Они читали ТАНАХ, но относились к написанному в нём свысока и не собирались выполнять его заповеди. Моисей же повелел своему ученику и последователю Иешуа бин Нуну очистить Ханаан от всех народов, проживавших в нём. А наше руководство во время шестидневной войны вместо того, чтобы изгнать арабов, умоляло их остаться. По мнению наших вождей они братья по классу. Хотя арабы уже сто лет только и делают, что устраивают нам погромы.
   - Вы считаете, что нет никакой надежды на мир с этим народом? – спросил Вадим.
   - Они смирятся с положением, только если поймут, что нас не одолеть. Только наша сила нас и сохранит. Мы обязаны быть сильней. Нам нельзя покупать мир уступками.
   - Хватит о политике, - призвала Лина Моисеевна. – Сегодня у нас праздник. Прошу всех выйти и поговорить о чём-нибудь приятном. А мы поставим на стол чайные сервизы и торты. У нас в программе «Наполеон».
   Ян, Илья и Вадим, одев куртки, вышли на балкон. Небо заволокло тучами и холодный ветер гнал их на восток. Заморосил дождь.
   - Не представлял себе, что Израиль так влип, - вздохнул Ян. – Лучшего повода испортить настроение твой дядя не нашёл.
   - Так что, лучше думать, что всё нормально? – вспыхнул Илья. 
   - Что вы волнуетесь? – произнёс Вадим. – Израиль – мощное государство. С ним ничего не случится. Да и у вас всё не так плохо. Купили квартиры, работаете и хорошо зарабатываете. Выбросьте из головы эту муть.
   - Есть хороший анекдот, - сказал Илья, стараясь развлечь друзей. – В квартире раздаётся телефонный звонок. Мужик берёт трубку и слышит: «Алло, это сумасшедший дом?» «Нет, - отвечает он, - но, если Вы настаиваете, могу позвать жену или тёщу».
   Они посмеялись и вернулись в гостиную. На столе уже стоял и пахнул сладостью роскошный «Наполеон».

3
   В один из дней весны к приёмному покою больницы «Шаарей Цедек» стали прибывать амбулансы. Сирены были слышны задолго до из появления. По радио уже передали сообщение о теракте. Говорили, что араб вошёл в автобус и взорвал надетый на него пояс смертника. В нём, по словам комментатора, вместе с зарядом взрывчатки находилось множество острых гвоздей, гаек и шурупов. При взрыве они разлетались во все стороны, поражая людей, как осколки гранат.
   Вера и Юлия слушали передачу с места происшествия, когда профессор Зильбер вызвал их к себе в кабинет.
   - Вы наверняка знаете, что произошло.
   Подруги молча кивнули. 
   - Так вот, в больницу поступило много раненых. Главврач попросил меня помочь их принять. Я понимаю, что эта работа для вас не совсем подходящая. Но нужно спасать людей.
   - Конечно, мы пойдём, профессор.
   - Ничего не поделаешь, - вздохнул Зильбер. – Такова наша действительность. Арабы не хотят смириться с тем, что мы здесь. Ну ладно, идите. Приятного мало, но вы приобретёте драгоценный опыт.
   Медперсонала не хватало, и их попросили ассистировать во время срочной операции тяжело раненой женщины. Она продолжалась несколько часов. Женщину удалось спасти. Уставшие от непривычного напряжения и потрясённые видом развороченного и окровавленного тела, они вышли из операционной. В кухоньке приготовили себе кофе и присели на покрытые дерматином мягкие кресла.
   - Ну и денёк! В Хадассу, говорят, доставили одиннадцать раненых, - сказала Вера. – Там больше хирургов, сестёр и операционных. Надеюсь, наша выживет.
   - Бедная, как её искалечили, - произнесла Юлия. – Много крови потеряла. А когда зашивали внутренности и живот, я не могла смотреть.
   - Но мы хорошо поработали, Юля. Зильбер прав. Это драгоценный опыт.
   Они сидели и пили горячий кофе. Потом к ним подошёл врач и попросил присмотреть за раненым в ноги пожилым мужчиной. Он стонал от боли несмотря на анестезию.
   - Ортопед считает, что одну ногу придётся удалить, - сказал врач. – Её так сильно изуродовало, что может быть гангрена. Я знаю, вы не хирургические сёстры. Но мы вынуждены просить вашей помощи. У нас нет другого выхода.
   - Если это спасёт ему жизнь, - ответила Юлия.
   - Его сыновьям всё объяснили, и они согласились на операцию.
   Подошли двое мужчин и, пожав врачу руку, сели возле отца. Ему поставили капельницу, и он уснул. Медбратья переложили его на кровать на колёсах и повезли в операционную. Когда хирург отнимал раздробленную голень, подруги отвернулись. Он зашил ногу возле колена и дал понять, что закончил. Медбратья вернулись и покатили мужчину из операционной в реанимацию. Подруги остались с ним до утра.
   По дороге домой Юлия забрала Витюшу из яслей. Уже на пороге она услышала телефонный звонок.
   - Доченька, какой кошмар! Ты видела, что происходит? Я вернулась с работы и сразу включила телевизор. Двадцать три убиты. Зака собирала вокруг взорванного автобуса оторванные руки и ноги. Сказали, что в «Шаарей Цедек» привезли семь раненых.
   - Мы с Верой принимали участие в двух операциях, - ответила Юлия. – Очень устала. Давай завтра поговорим. Береги себя.
   - Отдыхай, Юлечка. Пока подожду папу. Целуй Витюшу.
   Мама положила трубку. Юлия переоделась и пошла в кухню что-нибудь приготовить для мужа и сыночка. Потом покормила Витю. Пока ждала Илью, позвонила Наталья Иосифовна.
   Илья ввалился в квартиру с тем же вопросом.
   - Наши мамы уже позвонили, и я им обо всём поведала.
   - А теперь расскажи мне.
   - Не волнуйся, дорогой. Кстати, ты можешь мной гордиться. Я сегодня оперировала двоих, женщину и мужчину. Женщину зашивали, а мужчине отрезали ногу.
   - Так ты героиня!
   - Да, было, как на фронте.
   - Это уже третий автобус. Первый взорвался в Афуле, а второй в Хадере.
   - Не думаю, что они на этом остановятся, - сказала Юлия.
   - Получается русская рулетка, - вздохнул Илья. - Родителям лучше бы не пользоваться автобусами.
   - У моего отца и у твоего есть машины. Проблема с нашими мамами. Надо бы их подвозить на работу и брать с работы домой. Это не просто.
   - Моти оказался прав, - произнёс Илья. - Эти бандиты, вместо того чтобы бороться с террористами, посылают их к нам. Такова благодарность за то, что мы их у нас поселили.
   - Женя хочет поехать к подруге в Америку, - вдруг вспомнила Юлия.
   - С Яном?
   - Конечно не одна. Сказала, что ей надоели наши проблемы и нужно проветрить голову.
   - Я её понимаю, Юля. Не всем легко даётся Израиль. Нужны характер и здоровый пофигизм. 
   Илья подошёл к ней и прижал к груди. Давно не ощущал он к ней такую нежность. Может быть, он излечился от любви к Елене? А чем ещё это можно объяснить?
   В субботу они договорились с Яном о встрече у него дома. Илья взял из бара бутылку шотландского виски.
   - Я рад, что вы пришли, - сказал Ян, пожимая руки. – О, я обожаю виски. Женя приготовила закусочку.
   - Стейк, прямо из духовки, - произнесла она, выйдя из кухни с керамическим подносом в руках. – Как я угадала!
   - А салат? – напомнил Ян.
   - Салатик тоже есть.
   Они сели за стол в пинат охель. Ян открыл бутылку и разлил виски по бокалам.
   - А где Серёжа? – спросила Юлия.
   - Его по выходным берут к себе мои родители, - ответила Женя. – Поэтому мы так сегодня разгулялись.
   - Витюшу тоже взяли мои, - сказала Юлия.
   - В таком случае давайте выпьем за нашу и вашу свободу, - сыронизировал Илья.
   - А виски очень хорош, - причмокнув, произнёс Ян. – Надо бы съездить в Шотландию и попробовать его в оригинале.
   - Вначале вернись из Америки, - пошутил Илья.
   - Ты уже знаешь?
   - Женя поделилась с Юлей. А Юля проговорилась мне. Кстати, почему бы не поехать? Мы с женой тоже когда-нибудь туда соберёмся.
   - Летим через две недели, в Бостон, - сказала Женя. – Хочется отдохнуть от наших двоюродных. Им нравятся фейерверки с трупами евреев, а нам нет.
   - Думаешь в Штатах такого не бывает? – спросил Илья.
   - Мы потому и едем, чтобы самим увидеть все их прелести.
   - Я предлагаю выпить за Америку, - поднял Ян бокал. – Говорят, она того стоит. Если бы нас всех сюда не завернули три года назад, возможно, мы пили бы виски у нас дома в Чикаго.
   Они выпили и с удовольствием поели стейк и салат. Женя поставила диск Джо Дассена и пригласила потанцевать.
   - Давно мы не танцевали, - прошептал Илья Юлии в ухо. – А под французский шансон никогда.
   - Мы с тобой просто забыли, что это кайфово, - прошептала Юлия.
   Танцы и музыка неожиданно для них вызвали желание близости. Илья и Юлия попрощались и вернулись домой, где предались любви на новой широкой постели.
   Левины улетали в пятницу днём. Илья предложил отвезти их в аэропорт Бен-Гурион. Друзья обнялись и попрощались. Илья видел, как Ян и Женя, зарегистрировавшись у стойки авиакомпании и сдав чемоданы, скрылись в проходе. На обратном пути в Иерусалим Илья включил радиоприёмник. Дрожащий от беспомощности голос сообщил о теракте в Тель-Авиве. Террорист-смертник взорвал автобус на улице Дизенгоф.
   Левины вернулись через три недели. Женя позвонила на следующий день.
   - Привет, Юля. Мы дома.
   - Привет, подруга. Мы тут с Ильёй заскучали. Вы уже пришли в себя от Америки?
   - Всё в порядке. Приходите, поговорим.
   - Когда?
   - Завтра у нас суббота. Приходите часов в пять.
   Мысль о том, что Левины могут принять решение о переезде в Штаты, в последнее время приходила Илье в голову. Он догадывался, что Юлия тоже об этом думает, но предпочёл болезненного вопроса ей не задавать. 
   Ян и Женя взволнованно ходили по квартире, ожидая друзей. На столе в пинат охель стояли блюда с салатом и запечёнными в духовке курицей и картофелем.
   - Ну, рассказывайте, - произнёс Илья после объятий и рукопожатий.
   - Мы с Яном решили уехать в Штаты, - сказала Женя без обиняков. – Я ведь вам говорила о своей подруге.
   - Да, рассказывала, - вздохнула Юлия. – Но мы принимали твои слова как простые домыслы.
   - Реальность оказалась ещё более замечательной, чем мы с Яном думали. Лиза с мужем устроили нам грандиозный приём на вилле в Лонг-Айленде. Её муж симпатичный еврейский бизнесмен. Его зовут Джереми. Короче, он предложил мне работу в его компании.
   - Тебе, - с надеждой произнёс Илья. – Ты говорила, что компания архитектурная. А что делать Яну? Ведь он инженер-строитель.
   - Джереми оказался весьма предприимчивым мужиком, - улыбнулась Женя. – Ему не нужно было никаких намёков. Он при нас позвонил какому-то мистеру Тернеру, главе строительной компании. Мы не всё поняли из их разговора. Но они говорили о трудоустройстве Яна. Джереми закончил разговор и уверенно заявил, что договорился с Тернером. Тот заинтересован взять Яна на работу.
   Наступило напряжённое молчание. Илья понял, что его догадка становится былью. Друзья уезжают.
   - Я помню наш давнишний разговор, - сказал он. – Женя рассказала о замужестве её подруги с владельцем проектной компании. Я тогда подумал, что она может стать для вас явной зацепкой. И гнал от себя эту мысль. К моему большому огорчению, так и случилось.
   - Думаете, Ян так легко согласился? – произнесла Женя. – Он сказал мне, что у нас прекрасная квартира, хорошая работа, сын в приличном детском саду. А я ему ответила, что не желаю быть чертёжницей, не хочу взлететь на воздух во время теракта, не хочу волноваться за родителей, которые ездят на автобусе и ходят на рынок. Наконец, не желаю, чтобы мои дети служили в армии.
   - Мне, честно говоря, нравится жить в Израиле, - вздохнул Ян. - Мне нравится моя работа и наша квартира. Но Женя наехала на меня, как танк.
   - Вы ещё молоды, у вас всё получится, - произнесла вдруг Юлия.
   - Конечно, я и Яну говорила, что всё будет хорошо. Мы выучили иврит. Выучим и английский, которым немного владеем со школы и института.
   - А что будет с родителями, бабушками и дедушками? – спросил Илья. – Им перебираться в другие страны трудней, чем вам.
   - Вначале переедем мы, а потом перетянем их за собой, - заявила Женя. – Мы с ними ещё не успели поговорить. Может быть, они не захотят. Им здесь неплохо. Но вы не видели Америку. Это не бедноватый Израиль. Это грандиозная богатая страна. Все вопросы там можно решить.
   Они говорили и незаметно для себя съели все блюда. Женя поставила на плиту полный чайник воды. Он вскипел, и Ян разлил по чашкам цейлонский чай.
   - Надеюсь, всё будет нормально, - произнёс Илья. – Только одно плохо, вас тут рядом с нами не будет.
   - Да, расставаться всегда трудно и грустно, - согласился Ян. – Так вы будете приезжать к нам в гости! А ещё можно встречаться в Европе и в Израиле. Земля-то не такая большая планета.
   Илья и Ян вышли на балкон. Всегдашний ветерок затих и на небо, ещё утром покрытом серыми облаками, высыпали звёзды.
   - В Иерусалиме хороший климат, лучше, чем в Нью-Йорке, - произнёс Ян.
   - Оставь дурные мысли, Ян. Ты же не можешь остановить Женю. У неё железный характер. Так настраивай себя на приятный перелёт через Атлантический океан. Сюда мы приехали из совка почти со всем нашим скарбом. Он оказался совершенно не нужным. Тем более его не нужно тащить в Америку. Сложите вещи в чемоданы и вперёд.
   - Конечно, Илья. Жаль расставаться и оставлять здесь родителей и бабушку. Мне не хватило воли её остановить. Хотя она кое в чём права. В Израиле произошли перемены к худшему. Арабы нас достали.
   - Наше правительство явно ошиблось с этим ослиным соглашением, - сказал Илья. – Будет ещё много крови. К сожалению, среди наших руководителей мало таких, как Моти.
   - Да, он умница. Помню, как он всё разложил по полочкам. Ну ладно, пойдём в комнату. Здесь прохладно.
   Продолжать разговор не было настроения. Илья с Юлией попрощались и вернулись домой. По дороге молчали, подавленные сознанием одиночества.
   Прошла неделя. Не хотелось ни встречаться, ни говорить по телефону. У них своя жизнь и свои дела. В субботу позвонил Ян.
   - Что у вас слышно?
   - Всё нормально, - ответил Илья. - Вы продвигаетесь?
   - Я сказал Котляру, что собираюсь уехать. Он в трансе. Попытался мне объяснить, что Америка не рай земной. Потом махнул рукой и посоветовал пока никому не говорить.
   - Пожалуй, он прав, - согласился Илья. - Не все к этому относятся адекватно. Кое-кто подумает, что ты предатель. Есть же люди, которые беззаветно любят эту страну. Особенно те, у которых кто-нибудь погиб в войне или теракте.
   - Я сказал Жене молчать. Пока есть, чем заняться. Главное, продать квартиру и машину.
   - А мебель и электротовары тоже нужно продать, - напомнил Илья.
   - Наверное. Скажи, ты знаешь кого-нибудь, кто занимается недвижимостью?
   - Есть такой. Подожди, мне нужно порыться в записной книжке.
   Илья быстро нашёл нужную страницу и снова поднял телефонную трубку.
   - Мой знакомый агент по продаже. Его зовут Марк. Он, кстати, живёт в нашем районе. Запиши.
   Он назвал его номер.
   - Спасибо тебе. Я вас хорошо понимаю. Поверь мне, я тоже не в восторге. А не поехать ли нам в Эйлат. На нашей машине. Сейчас там чудесные дни.
   - Было бы здорово, Ян. Я скажу Юле. Пусть женщины и договариваются. У них это получается лучше, чем у нас.
   - Женя позвонит Юле сегодня или завтра. Нужно решить, когда мы сможем выехать. Договориться на работе об отпусках или отгулах. И с гостиницей созвониться.
   - Замётано. Ну, будь здоров.
   Илья положил трубку. Он любил Эйлат. Дороговато, конечно. Но в Израиле это лучший курорт. Там хорошие песчаные пляжи, спокойное чистое море, коралловые рифы и даже дельфинарий. Он подошёл к Юлии, наклонился к ней и поцеловал в шею.
   - Ян предлагает поехать в Эйлат. Нам давно надо бы отдохнуть. Поговори с Женей.
   - Сегодня нет настроения. Я позвоню ей завтра.
   Через неделю они все уже ехали на юг по девяностому шоссе вдоль Мёртвого моря. Четыре дня в гостинице Дан, прогулка вечером по набережной. И сон в большом комфортабельном номере. Юлия блистала своей красотой. На неё заглядывались проходящие мимо мужчины. А Илья снова, как в Киеве после свадьбы, наслаждался своей любовью к ней.
   Прошёл месяц, и она сказала, что беременна.

4
   Иногда после работы Елена приезжала на набережную Тель-Авива. Уроженка Иерусалима она с детства носила в себе неутолённое желание слиться с морем. Она переодевалась и окуналась в воду. Потом принимала душ, вытиралась небольшим полотенцем, которое приносила с собой, и заходила в кафе. Оно располагалось на пляже, и плеск волн и тёплый ветерок доставляли ей удовольствие. Солнце клонилось к закату, становилось тепло и уютно, и она с наслаждением пила кофе, заедая его шоколадным пирожным.
   Так было и в этот день. Она уже выпила чашку ароматного кофе и собралась уходить, как заметила молодого мужчину, который неотрывно смотрел на неё. В его взгляде не было плотоядного желания. Он просто любовался ею. Она с интересом взглянула на него, поднялась и пошла по бетонной дорожке, ведущей на набережную. Она вдруг услышала шаги и обернулась назад. Парень догонял её, уже не скрывая своё присутствие.
   - Ты сумасшедший? - спросила она и усмехнулась своей неожиданной дерзости. – Что ты за мной бежишь?
   Он подошёл к ней, задыхаясь от волнения. Теперь она могла рассмотреть его лучше.
   - Я подумал, если не догоню, то потеряю тебя навсегда.
   - Ну ты меня догнал, - произнесла она. – Что дальше?
   - Я ещё не встречал такую красивую девушку, - выпалил он, обуреваемый нахлынувшими на него чувствами.
   Заинтригованная Елена ждала новых слов.
   - Мне кажется, я влюбился. Я всегда думал, что любовь с первого взгляда –романтическая фантазия. Оказывается, она существует.
   - Ты сейчас признался мне в любви, - сказала она. – Но ты же совершенно меня не знаешь. Может быть, я стерва или плохой человек.
   - Такая девушка, как ты, не может быть плохой.
   - Ты меня не знаешь. Ты что – экстрасенс?
   - Наверное, в такой момент человек в состоянии постигнуть душу другого человека 
   - Как тебя зовут?
   - Натан.
   - А я Елена. Ну ладно, проводи меня к автостоянке.
   - И это всё?
   - Я дам тебе номер моего рабочего телефона.
   - Ты где работаешь?
   - В компании Майкрософт.
   - А я программистом в IBM. Так мы же на одной улице, на Шауль ха-Мелех. Я буду каждый день встречать тебя на Дубнов. 
   - Ну, не каждый день. Я ведь выкладываюсь за день. Не всегда могу привести себя в порядок. Женщина, между прочим, хочет нравиться. Это непреложный закон.
   - Я буду всегда в те дни, когда ты захочешь.
   Они подошли к автостоянке, и Елена остановилась возле своей машины.
   - Хорошо, я постараюсь быть тебе хорошей подругой. Запиши мой телефон.
   Натан вынул из заднего кармана блокнот и стал цифра за цифрой записывать за ней.
   - Бай, Натан. Мне нужно домой.
   - До встречи, Елена. Ты себе не представляешь, как я счастлив.
   - Ты мне тоже нравишься. Но это очень далеко от любви.
   Она села в машину и выехала со стоянки, наблюдая в зеркале оставшегося позади парня. Уже дома Елена всё время вспоминала свою необычную встречу и разговор. Его чувство и откровенность, конечно, были неподдельными. Она его зацепила и это требует от неё какой-то отдачи. После Ильи её душа не может никого принять. Все мужчины ей безразличны. И что она может предложить Натану? У неё через несколько месяцев появится живот. Он не может его не заметить. Она вынуждена будет ему сказать о своей беременности. Это честно и единственно верно. Если он по- настоящему влюблён, это его не должно отпугнуть. Она, пожалуй, так и сделает. А дальше что? Я ведь, как нормальная женщина, буду рожать. Это не прогулки при луне, а реальная человеческая жизнь. Как он отнесётся к моему ребёнку? Вот истинный критерий его любви. Он же может красиво уйти. С моральной точки зрения он будет прав. Ребёнок-то не его. Пусть папа его растит и воспитывает.
   Она долго не могла уснуть, а потом, утомлённая размышлениями, провалилась в сон.
   Программы операционной системы продвигались хорошо. Ей попались талантливые ребята. Она понимала, что нравится им, и они не желают оказаться в её глазах никчёмными. Особенно эти русские. Они ловят каждое её движение. Если б они знали, что необратимо растёт в ней. А раз так, то Натан может стать достоверной ширмой для её интересного положения. Надо подумать. Всё зависит от Натана.
   Он позвонил после обеда, и она согласилась с ним встретиться. Она даже решила продемонстрировать ребятам своего парня и во время разговора по телефону назвала его имя. Увидев Натана на выходе, она подошла и поцеловала его в щеку. Он чуть не упал от неожиданности.
   - Знаешь, поедем в какое-нибудь кафе, поговорим, - предложила она.
   - На моей машине, - подхватил он.
   - А потом ты привезёшь меня сюда. Я вернусь домой на своей машине.
   Его лицо расплылось в радостной улыбке.
   - Поехали, я знаю хорошее местечко.
   Он проехал по улице Шломо ха-Мелех и свернул на Ибн-Габироль. По улице Нордау они выехали на Яркон к гостинице Хилтон. Натан припарковал машину на берегу возле ресторана.
   - Я знаю, что ты любишь море. Здесь мы буквально на пляже.
   - Здесь хорошо. Пока ещё тепло. Поэтому давай сядем на веранде.
   Они нашли столик для двоих. Официант поприветствовал их и положил на стол две брошюры. Они заказали салат, стейк с чипсами и красное вино.
   - В Тель-Авиве много всяких кафе и ресторанов, - произнёс Натан. – Будем каждый раз выбирать новый.
   - Натан, ты хороший парень, - начала Елена свой разговор. – Было бы нечестно не рассказать тебе, что привело меня сюда. Я только недавно в Иерусалиме испытала сильное чувство к молодому женатому мужчине. А в Тель-Авив я просто сбежала от него.
   - Почему нужно было сбегать? – спросил Натан.
   - Не хотела создавать ему проблемы. Как только защитилась в университете, сразу уехала.
   - Не понимаю. Ведь можно было красиво расстаться.
   - Не хотела ломать ему жизнь. У него ведь жена и маленький сын, у него семья. Если бы он знал правду, всё бы стало очень сложно и болезненно.
   - Ты мне что-то недоговариваешь.
   - Я беременна, от него. И я хочу, чтобы ты это сознавал. Я на третьем месяце.
   - Ну и ну! – почти воскликнул Натан. – Вместо того, чтобы сказать ему о ребёнке, ты сбежала. Ты же просто чудо! Я представляю, как ты его любила. Другая на твоём месте просто развела бы его и женила на себе.
   - Теперь ты всё знаешь. Через пару месяцев появится живот, скрыть который я не смогу. А через полгода я рожу ребёнка. Не от тебя. Что ты будешь тогда делать? Для меня важно услышать сегодня твой ответ.
   - В любом случае я останусь с тобой.
   - В качестве друга или любовника?
   - Я вчера признался, что люблю тебя. Ты думаешь, твои проблемы меня разуверили? Я вчера ещё подумал, что если жениться, то только на тебе.
   - Я не уверена, что смогу тебя полюбить.
   - Ты считаешь меня гулякой, который решил просто трахнуть женщину? Да, я хочу на тебе жениться.
   - Я выйду за тебя замуж лишь при одном условии.
   - Каком?
   - Если примешь моего ребёнка, как своего.
   Лицо Натана побледнело. 
   - Мой отец погиб во время войны Судного дня. Мать вначале растила меня одна. Но друг моего отца любил маму, и она вышла за него замуж. Я, Леночка, тоже приёмный, и никогда не чувствовал себя чужим. Отчим полюбил меня, как своего сына. Мне не нужно объяснять, как относиться к ребёнку своей любимой женщины.
   Елена пронзительно смотрела на него. В первый раз в жизни она слышала такие искренние слова. И поняла, что он не обманет.
   - Будем пока встречаться, чтобы лучше узнать друг друга, - произнесла она. – Мне нужно время, чтобы убедиться в твоей верности. Тогда и решим.
   - Тебе будет удобно, если я буду встречать тебя на выходе?
   - Я думаю, что так лучше всего, - сказала Елена. - Но иногда мне всё же и домой нужно подъехать.
   Они говорили, время от времени отрезая и проглатывая кусочки стейка и заедая его чипсами. Ветерок с моря охлаждал их согретые сильными чувствами головы. И успокаивал шум набегающих на песчаный берег волн. Потом он отвёз её к зданию Майкрософт. Прощаясь, она обняла его за плечи.
   Дома Елена включила телевизор. В кнессете шли горячие споры о Соглашении с Организацией Освобождения Палестины. Правые резко возражали. Опросы общественного мнения показывали, что большинство населения страны, вдохновлённое желанием завершить, наконец, конфликт с палестинцами, поддерживает Соглашение. Несмотря на то, что волна кровавого террора захлёстывает страну.
   Но воспоминания о нынешнем свидании не давали ей покоя, и она на могла сосредоточиться на новостях. Елена выключила телевизор, переоделась, взяла книгу и села в кресло. Чтение тоже не пошло. Она закрыла книгу и положила на журнальный столик.
   «Сегодня произошло событие, которое может стать решающим в моей жизни, - подумала она. – Не представляла себе, что мужчина способен так влюбиться. Для женщины важно, чтобы её любили. Если она тоже любит мужчину, это огромное счастье. Но если просто уважает? Натан – хороший парень. Смогу ли я полюбить его? Если не полюблю, стоит ли выходить за него замуж?»
   Голова была полна мыслей о ребёнке и о будущем, которое зависело от её решения. Вечер уже часа два окутывал город синей пеленой. Она приняла тёплый душ и легла.
Долго не удавалось уснуть, пока она в какой-то миг не погрузилась в омут беспокойного сна.
   Он несколько раз в неделю ожидал её на выходе здания Майкрософт. Вначале они посещали кафе и рестораны, а потом гуляли по набережной. Натан держал её за руку и при каждой возможности обнимал. Она уже позволяла ему целовать её в губы и это ей нравилось.
   - Мой гинеколог направил меня на обследование, - сказала Елена. - Я до сих пор не знаю, кто у меня: мальчик или девочка. Ты хочешь пойти со мной?
   - Конечно, дорогая. Скажи только когда и где?
   - Завтра в Рамат Гане, в шесть вечера, в поликлинике больничной кассы Клалит. Я не помню адреса. Ты знаешь где она находится?
   - Нет. Я позвоню тебе утром на работу, и ты мне продиктуешь адрес.
   - Договорились. Позвони после десяти. В девять у меня совещание.   
   - Где я тебя там найду?
   - Возле кабинета пренатальной диагностики.
   На следующий день он нашёл её у кабинета.
   - Шалом, Натан. Вначале мне нужно показаться врачу-акушеру. Оказывается, желательно зайти к нему с отцом ребёнка. Ты не возражаешь сыграть такую роль?
   - Очень интересно и познавательно, - произнёс он. - Ведь я в некотором смысле отец ребёнка. Конечно, я пойду с тобой.
   - Елена Голд, - послышалось из-за двери.
   - Это нас, Натан.
   Они вошли в кабинет. За столом сидела женщина в белом халате. Эндоскоп из-за воротника халата свисал на грудь. В руках она держала чистую папку, которой за полгода предстояло наполниться отчётами об исследованиях и резолюциями врачей. Она посмотрела на вошедших и указала на стоящие возле стола стулья.
   - Меня зовут Яэль, - сказала она. – Я буду вести тебя всё время твоей беременности. Очень хорошо, что ты с мужем. Он должен быть твоим соратником в процессе подготовки к рождению здорового и умного ребёнка. А тебе предстоит пройти три этапа пренатальной диагностики. Первый этап – на десятой-четырнадцатой неделе беременности, второй – на двадцатой-двадцать четвёртой неделе, а третий – на тридцатой-тридцать четвёртой. Обычно, если женщина здорова и беременность протекает благополучно, проводится неинвазивное ультразвуковое исследование. Оно осуществляется через живот и очень нравится женщинам.
   - А мужу можно присутствовать?
   - Конечно. Любовь к своему ребёнку у него возникает как раз в такие эмоциональные моменты. Он видит, как тот двигается, как стучит его сердце. И он узнаёт, наконец, пол ребёнка.
   Она рассказала, как работает ультразвуковая аппаратура и что-то записала в папке.
   - Елена, я вижу, что твой муж – приятный и интеллигентный человек, а ты здоровая, красивая и цветущая женщина. Но я всё же должна тебя послушать.
   Та попросила зайти её за ширму, где она могла раздеться до пояса. Холодный эндоскоп в какой-то известной только врачу череде перемещался по её спине и груди.
   - Всё в порядке, Елена. Молодость – это прекрасно. Вы правильно сделали, что рожаете, когда молоды и здоровы. У вас будет замечательный ребёнок. Одевайся. Теперь идите в кабинет диагностики.
   - Спасибо, Яэль.
   Симпатичная религиозная девушка улыбнулась им и попросила Елену лечь на покрытый белой простынёй топчан.
   - Обнажи, пожалуйста, живот, - сказала она.
   Елена ощутила мягкий вязкий гель. Девушка положила на него холодный ультразвуковой датчик и включила его. На экране появилось чёрно-белое изображение.
   - Вот и ваш малыш! Хорошенькая девочка. На мой взгляд здоровая и крепкая. Но всё же результаты диагностики пойдут на стол врача. Яэль очень опытный специалист. Она посмотрит и вам всё скажет.
   - Мы так и подумали, - произнесла Елена. – А снимок ты нам дашь?
   - Конечно. Теперь сотри гель и поднимайся.
   Она распечатала снимок и протянула его Натану. Потом вышла из комнаты с кассетой, на которой было записано всё, что они видели на экране. 
   Яэль вставила кассету в стоящую на тумбочке аппаратуру и остановила взгляд на экране.
   - Чудесная девочка, - сказала она. – Никаких осложнений и ментальных проблем. Сердце работает хорошо. Возможный вес плода при родах – два с половиной – три килограмма. Поздравляю. Я сообщу вам, когда появиться у меня в следующий раз. 
   Они вышли из поликлиники и посмотрели друг на друга.
   - Ты хорошо сыграл роль любящего мужа и отца, - сказала Елена и засмеялась.
   - А ты хорошо сыграла роль любящей жены, - ответил Натан и тоже засмеялся.
   - Знаешь, я тут недалеко живу, возле парка. Поехали ко мне. Отметим нашу здоровую девочку.
   Дома его уже ничего не могло сдержать. Он целовал её в губы, шею и грудь. Потом снял с нею одежду и повалил на диван. Она пыталась его остановить, говорила, что это может навредить ребёнку. Потом отдалась его страсти.
   - Всё, хватит, - сказала она, когда он задрожал от оргазма и замер. – Я боюсь.
   - Мне говорил друг, что можно, - с трудом переводя дыхание, произнёс Натан. – Его жена тогда была беременная. И благополучно родила.
   - Ты меня не бросишь? – спросила Елена. – У меня скоро вырастет большой живот. Я стану уродливой и толстой.
   - Но ведь только на несколько месяцев, - произнёс Натан. – Да что я говорю. Для меня ты всегда будешь красивой. Я тебя люблю. Я же сказал, что хочу на тебе жениться.
   - Я согласна. Я выйду за тебя. Давай устроим свадьбу через месяц. Я ещё смогу скрывать свой живот.
   Он улыбнулся и спокойно обнял её.
   В раввинате их расспросили о родителях и, легко убедившись в их еврействе, разрешили зарегистрировать брак и провести церемонию с хупой. Елена позвонила отцу. 
   - Папа, я выхожу замуж.
   - Так стремительно? – воскликнул Дов.
   - Подъезжай ко мне сегодня вечером после работы. Я тебе всё расскажу.
   - Очень загадочно. Ну ладно. Буду у тебя часам к семи.
   Елена решила пока не представлять ему жениха. Натану она сказала, что неважно себя чувствует и хочет немного отдохнуть. Ей придётся всё рассказать отцу. Это почему-то вызвало у неё беспокойство. Она попыталась перебороть себя и успокоиться. В конце концов, это её отец и может поделиться с ним. Он ведь самый близкий для неё человек. Ну и мама, конечно. Нужно ей позвонить и всё рассказать.
Дверной звонок раздался ровно в семь. Папа - очень пунктуальный человек, подумала
она и открыла дверь. Отец в свои пятьдесят с лишним лет был ещё красивым мужчиной.
   - Привет, дочка! Не думал, что ты такая интриганка. Ехал и гадал - с тобой что-то происходит.
   - Всё в порядке, папа. Чаю хочешь выпить?
   - Чаю, так чаю. Надо же как-то обставить наш разговор.
   Она включила электрический чайник и поставила на стол купленные в кондитерской по дороге домой заварные пирожные. Вода быстро вскипела, и она разлила её по чашкам.
   - Давай-ка поговорим, наконец, - произнёс отец, выражая явное нетерпение.
   - Я беременна, папа.
   - От кого? От твоего жениха?
   - Нет. От человека, которого я любила.
   - Помню, ты как-то сказала, что встречаешься с мужчиной. Кто он?
   - Он женатый и у него есть ребёнок. А о моей беременности он не знает.
   - Так ему надо сказать!
   - Папа, ему ничего не нужно говорить. Я так решила, когда уезжала из Иерусалима.
   - Ну и ну. Удивила. Значит, не захотела разбивать его семью. А твой жених в курсе?
   - Конечно.
   - Кто он такой ненормальный?
   - Хороший парень. Влюбился в меня с первого взгляда. Я ему сразу всё выпалила, думая, что он услышит и отстанет. А он хочет стать отцом этого ребёнка. Несколько дней назад мы с ним были в поликлинике. Я представила его как мужа. Мне сделали ультразвуковое исследование.
   - И тебе сказали, кто родится?
   - Да, девочка.
   - Снимок покажешь?
   - Почему бы и нет?
   Елена поднялась со стула и принесла лист бумаги.
   - Смотри, папа. Какая красавица!
   - Вся в тебя. А теперь главный вопрос. Он понимает, что ребёнок не его. Он не сумасшедший?
   - Его зовут Натан, работает программистом в IBM. Он тоже приёмный сын. Поэтому для него моя дочка будет как родная. Он это всё прочувствовал на себе.
   - Когда ты мне его покажешь?
   - Мы с ним к тебе приедем, когда захочешь.
   - Хорошо, договоримся. А когда свадьба?
   - Я решила устроить её поскорей, пока живот ещё не такой большой.
   - Разумно. Ну ладно. Ты, конечно, рисковая. Но, во всяком случае, голову ты не потеряла.
   - С этим всё нормально. Он меня очень любит. Не думала, что бывает такая любовь.
   - Ладно, я пойду. Авива будет волноваться.
   - Вижу, что ты её любишь.
   - Ты, кажется, начинаешь разбираться в людях.
   Дов подошёл к ней, поцеловал и направился к выходу. Елена успокоилась.
   «У меня хороший отец, - подумала она. – Жаль только, что маму бросил».
   С мамой она созвонилась на следующий день после встречи с Натаном. Мама по-настоящему заволновалась, когда узнала о её беременности. И обрадовалась, когда узнала о свадьбе.
   - Мама, через месяц ты поведёшь меня под хупу.
   - Я купила себе красивое платье. Как будто знала, что ты выходишь замуж.
   - Вы с папой всегда здорово смотрелись.
   - Что поделаешь. Но я приеду не одна, с мужчиной.
   - Ты, мамочка, тоже имеешь право на счастье.
   Натан пригласил её к себе домой. Родители, конечно, хотели познакомиться с невестой сына. Натан признался Елене, что они просили его хорошенько подумать.
   - И как ты им ответил?
   - Сказал, что я тебя люблю и твёрдо решил жениться.
   - А как их зовут?
   - Анат и Даниэль. У отца в России было имя Даниил. Мама посоветовала ему немного изменить имя. Он во всём её слушается. 
   Елена засмеялась и поцеловала его в щеку.
   - А чем они занимаются? – спросила она, желая удовлетворить своё любопытство.
   - Отец закончил институт в Москве. Работает инженером-механиком на оборонном предприятии. А мама преподаёт историю в школе.
   - Представляю, какое воспитание ты получил.
   С первой минуты, переступив порог квартиры, Елена ощутила особую её атмосферу. В доме, где живут интеллигентные люди, подумала она, всегда это чувствуется. Родители Натана накрыли стол в гостиной. Во время беседы они с интересом посматривали на неё.
   - Не удивительно, что наш сын в тебя влюбился, - произнесла его мама. – Ты очень хороша собой.
   - У меня красивые мама и папа. Я получила от них и внешность, и характер, и все мои способности.
   - Нам будет интересно с ними познакомиться, - улыбнулась Анат. – Натан сказал, что ты хочешь выйти за него замуж.
   - Но вначале он заявил, что хочет жениться на мне.
   - Конечно, в таком случае, как правило, предложение делает мужчина. А ты любишь нашего сына?
   - Он мне очень нравится. Натан добрый и умный человек. И очень надёжный. Он же рассказал вам обо мне и ребёнке.
   - Да, он ничего не скрывает от нас. Я, надеюсь, у вас ещё будут дети. Он их обожает.
   - Конечно, Анат. Я тоже люблю детей. А ради кого ещё жить?
   - Натан сказал, что ты на руководящей должности в Майкрософт, - вступил в разговор отец. – Я понимаю, что статус и для женщины важен. Но это двойная нагрузка. Тебе не будет трудно справляться с работой?
   - Я не только руковожу. Приходится также и программировать. Мне это нравится. У меня в секторе очень способные ребята. Двое из них – ваши земляки.
   Даниэль улыбнулся. Его будущая невестка вызывала у него симпатию. Он понимал, что Натану нужна женщина, которая будет тактично и уверенно вести его по жизни.
   - На моём предприятии много евреев из бывшего Советского Союза. Так теперь везде, по всей стране.
   - Я знаю. Здорово, что вы приехали сюда, а не в Америку.
   - Я в Израиле уже двадцать лет. Приехал с бабушкой, мамой и сестрой в семьдесят четвёртом году. Отец оставил семью, когда мне было шесть, и куда-то исчез. Я с юных лет мечтал, чтобы у меня был отец. И я без долгих раздумий усыновил сына Анат. Натан знает, что он мой приёмный сын. Я сразу это ему сказал. Рано или поздно он всё равно бы об этом узнал.
   - Натан мне говорил, - произнесла Елена. – Поэтому я согласилась выйти за него.
   Она обняла и поцеловала сидящего рядом Натана. Он зарделся и ответил ей поцелуем.
   - У тебя очень приятные родители, - сказала она, когда они вышли из дома.
   - Они хотят, чтобы у них было много внуков, - усмехнулся Натан.
   - Наши дети будут хорошо знать историю, - засмеялась Елена.
   Возле её дома она взяла его за руку.
   - Ты говорил, что можно заниматься любовью даже беременной. Только осторожно.
   - Да, говорил.
   Она взглянула на него и потянула за собой.
   В компании о свадьбе Елены говорили с заметным удивлением. Приглашения на свадьбу она раздавала сама. Все её благодарили и обещали прийти. Наблюдательные сотрудники уже заметили её чуть выдающийся живот и слух о её возможной беременности распространился по отделам в течение нескольких дней. Амос после обсуждения текущих вопросов подошёл к ней и, кося глаза на её живот, коснулся рукой её плеча.
   - Кое-кто у нас говорит, что ты беременная.
   - Да, это правда. Ты мой друг и я не хочу тебя обманывать. Но мне в любом случае нет смысла что-то скрывать. Через пару недель мой живот увидят все.
   - Скажи, ты познакомилась с Натаном после того, как переехала в Тель-Авив?
   - Да. И я понимаю подоплёку твоего вопроса. Ребёнок не от него.
   - Ну ты даёшь! Он ведь это знает!
   - Он любит меня как собака. А девочку после родов хочет записать на себя. Он хороший парень. И семья у него приятная.
   - И всё же, Елена, говори всем, что ты жениха знаешь давно и ребёнок его.
   - Пожалуй, так и скажу.
   - Дай бог, чтоб он тебя не подвёл. Я и сам был бы не прочь на тебе жениться. Ты после армии так расцвела!
   Она улыбнулась, поцеловала его в щеку и вышла из кабинета.
   В зале торжеств в Тель-Авиве камерный оркестр играл Шопена. Хупа сияла белизной в дальнем конце зала. Гости подходили к ним, поздравляли и бросали конверты с деньгами в стоящий на столике ящик. Елена блистала красотой, а свадебное платье скрывало её уже заметный живот. Но он не вызывал у неё никаких волнений. Ведь все уже всё равно его видели. Появился раввин и отдал свои распоряжения. Родители жениха привели его к хупе, и он повернулся, чтобы встретить невесту. А она под марш Мендельсона подошла к нему в сопровождении родителей. И случилось всё, что происходило под хупой две тысячи лет. Они надели друг другу кольца, выпили вина из бокала, и Натан разбил его ногой. Раввин хорошо поставленным голосом произнёс семь благословений.
   «Благословен Ты, Господи, Б-же наш, Царь вселенной, который сотворил веселие и радость, жениха и невесту, любовь и братство, мир и дружбу», - сказал он.
   Потом все устремились к ним под хупу поздравить их - так всегда происходит на свадьбах в Израиле.

5
   Минуло четыре месяца. Несмотря на растущий живот, Елена ходила на работу. Сотрудники относились к ней с уважением и спокойным радушием.
   - У народа, история которого полна множеством демографических потерь, должен был появиться какой-то генетический стимул к сохранению своей численности, - рассуждал Натан. – Особенно у потерявшего во Второй Мировой войне двенадцать миллионов человек.
   - Не уверена, что такая трагическая история вызвала изменения в еврейском генетическом коде, - возразила Елена. – Скорей всего, она внедрилась в наше подсознание. Кроме того, в ТАНАХе много раз встречается посыл плодиться и размножаться. Это, конечно, повлияло на психологию нации.
   - Наверное, так выражает себя инстинкт самосохранения, - согласился Натан. – Евреи стремятся восстановить свой этнос. В других цивилизованных странах не встретишь такого количества беременных женщин, как у нас.
   - В Европе молодые семьи не желают рожать, - сказала Елена. – Им хочется получать удовольствие от жизни. А дети – это заботы, тревоги и большие расходы.
   - Церкви пустеют, - продолжил её мысль Натан. – Христианство покидает Европу. У европейцев сегодня другие ценности. Дети им только мешают. А я бы хотел, чтобы у нас было трое детей. Они будут такими красивыми, как ты.
   Елена засмеялась.
   - Что ты насмехаешься? – обиделся Натан.
   - Я просто вспомнила смешную историю. Встретились однажды Мерилин Монро и Эйнштейн. Она ему говорит: «Давай заведём детей. Они будут умными, как ты и красивыми, как я». А он ей отвечает: «А если получится наоборот?»
   Натан засмеялся, поцеловал её и сказал:
   - Главное, они будут счастливы.    
   Отец и мать звонили по вечерам несколько раз в неделю, а Натан с работы почти каждый день. Её армейский друг Амос тоже интересовался её самочувствием.
   В начале девятого месяца он вызвал её к себе в кабинет.
   - Елена, хватит храбриться. Твои труды могут сказаться на здоровье ребёнка. У тебя есть право на отпуск по беременности и родам.
   - Но я себя хорошо чувствую.
   - Ну и что? Работа требует много физической и психологической энергии. Ты уже давно доказала всем свои способности. Пора остановиться и позаботиться о ребёнке.   
   - Муж тоже настаивает. Хорошо, я возьму отпуск.
   - Ты у нас меньше года. Поэтому твой оплачиваемый отпуск всего пятнадцать недель. Получается месяц до родов и два с половиной после. А если захочешь, получишь потом отпуск без содержания.
   - Я тебе очень благодарна за заботу, Амос. С нашим проектом всё будет ОК. Заведовать оставлю Зива, моего заместителя. Если возникнут вопросы, мой домашний телефон всегда под боком.
   - Так и действуй. И мне будет спокойней.
   Дома Натан узнал об отпуске.
   - А я тебе говорил не раз. Даже твой начальник Амос это понимает.
   - Он мне не начальник, а друг. Простому начальнику не отпуск мой нужен, а выполнение проекта.   
   - Очень хорошо. Я счастлив.      
   В конце марта она почувствовала боль. Натан уже спустился во двор и уже был готов ехать на работу. Она окликнула его из окна. Он сразу же вернулся.
   - Нужно вызвать скорую, - заявил он, услышав её стон. – Я сейчас позвоню.
   Он набрал номер сто один и, услышав женский голос, назвал адрес.   
   - У жены родовые схватки. Да…да. Мы готовы.
   Амбуланс прибыл через минут десять. Двое парней в голубых халатах вошли в квартиру. Один из них, фельдшер, осмотрел Елену.
   - Тебе, милая, пора рожать.
   - Я так и подумала, - усмехнулась она.
   - Молодец, чувство юмора – залог здоровья, - сказал фельдшер. - С тобой будет всё нормально. 
   Её положили на носилки, по лестнице спустили во двор и хорошо выученным движением поместили в скорую. Натан на своей машине поехал вслед за ней. Два месяца назад они побывали в тель-авивской больнице Ихилов. Их там ждали. Так он и сказал парням из амбуланса.
   Елену закатили в палату родильного отделения. Врач взглянул на стоящего у входа в палату Натана и вошёл в неё. Через минут пять он вышел.
   - Ты муж Елены Голд?
   - Да, - порозовев от волненья, ответил Натан.
   - У неё всё хорошо. Скоро начнём. Она отказалась от анестезии. Хочет испытать все прелести родов.
   - Я бы хотел быть рядом во время родов.
   - Как у тебя с психикой?
   - Нормально.
   - Ладно, мы тебя пропустим. В Израиле давно это практикуется. Но держись. Процедура не для слабонервных.
   - Вы хотите присутствовать? – спросила проходившая мимо него молодая медсестра.
   - Мне ваш врач разрешил, - ответил он.
   - В последнее время сопровождающим уже не требуется одевать халат. Но мы всё же считаем, что в нём быть всё же лучше. Инфекции меньше. Подойдите к стойке родильного отделения и попросите у сестёр халат. Они знают, для чего. Они его дают каждый день несколько раз.
   Натан поспешил к стойке. Одна из медсестёр, увидев его, всё поняла и, усмехнувшись, молча подала ему халат. Он благодарно кивнул и сразу стал его надевать.
   - Да ты не волнуйся, молодой человек, - успокоила его пожилая медсестра. - Всё будет хорошо. Если хочешь, мы можем дать тебе успокоительное.
   - Нет, спасибо. Я справлюсь.
   Он прошёл по коридору к операционной и приоткрыл дверь.
   - Заходи, - произнесла молодая медсестра, увидев его. – И стой здесь в стороне. Не все могут устоять от этого зрелища. Я же видела, как ты волнуешься.
   - Хорошо, я буду стоять в стороне, - согласился он. – А за руку её можно держать?
   - Можно. Только постарайся не мешать акушеру-гинекологу.
   Он подошёл к Елене и пожал ей руку. Даже в таком состоянии она была прекрасна.
   - Ты хочешь всё увидеть? – прошептала она.
   - Конечно, я очень хочу это прочувствовать, - ответил он. - Может быть примешь
обезболивающее?
   - Не волнуйся. Мне что-то уже дали.
   Подошёл врач с уже одетой маской.
   - Ну давайте, Леночка. Будем доставать твою красавицу. Дышите глубже и тужьтесь.
   Она закричала от боли. Натан шептал нежные слова и говорил ей, что всё будет хорошо. Теперь врач помогал ей. Прошло около получаса, когда он смог принять головку ребёнка. После этого всё пошло быстрей, и Натан услышал плач младенца. Счастливый, он поцеловал Елену и воздел руки вверх.
   - Посмотри на свою дочь, - сказал врач. – Это же чудо.
   - А взять её на руки?
   - Ещё успеешь натаскаться. Пока её нужно взвесить и накрыть.
   - Ого, два килограмма семьсот тридцать граммов, - сообщила молодая медсестра.
   - Как нам и сказали в поликлинике, - обрадованно заявил Натан. – Лена, как ты себя чувствуешь?
   - Уже лучше, дорогой.
   Он оставался у её постели весь день, пока она приходила в себя.
   Минуло три месяца. Юлия с наслаждением растила в себе второго сына. Она видела, как изменился Илья, каким внимательным и нежным он стал. Временами они заходили к Левиным. Квартира их уже была продана с условием, что они смогут проживать в ней до отъезда. Машину приобрели соседи, с которыми подружились. Из вещей взяли только самое необходимое. Ян упаковал все вещи в три чемодана: один для него самого, а два - для Жени и сына Серёжи. Они помещались в багажник Мицубиси. Илья предложил отвезти их в аэропорт. Накануне отъезда собрались на проводы. Илья и Юлия с родителями Жени и Яна были знакомы. Они приезжали на новоселье. Крепкие и уже неплохо устроенные, желания совершить ещё одну эмиграцию они не проявляли.
   - Израиль сегодня – как пороховая бочка, - сказал Евгений Викторович, отец Яна. – Это единственная уважительная причина их отъезда. Остальные – капризы и больное самолюбие. Мы все собрались здесь, в Израиле, чтобы быть вместе. А вы расчленяете семью пополам.
   - Папа, ну, пожалуйста, не надо, - увещевал его Ян. – Мы же с тобой говорили, и не один раз.
   - Ладно, не буду. Мы с мамой и бабушкой, конечно, желаем вам благополучной посадки в американскую почву.
   - А когда мы там укоренимся, перетащим и всех вас, - заявил Ян, держа в руке рюмку с вином.
   - Идеей нужно забеременеть, сынок. В нашем возрасте это не простое дело. Сегодня никаких мыслей переселяться в Америку у нас нет.
   - Наша дочь едет на гарантированное место, - произнёс Леонид Эмильевич, отец Жени.
   - Ты забыл, папа, что о работе Яна муж подруги тоже договорился.
   - Да-да, верно, дочка. Я надеюсь, у вас всё будет замечательно.
   Разговоры постепенно перешли на текущие проблемы Израиля. Проводы закончились поцелуями и объятиями. Расставаться с родными и друзьями всегда нерадостно. Мамы и бабушки во время прощания не могли сдержать слёз и плакали.
   Когда все разъехались, Илья с Яном вышли на балкон. Светила полная луна и небо было полно звёзд. Тёплая июньская ночь объяла Иерусалим.
   - Завтра в половине второго я подъеду на парковку. Сегодня договорился с Иегудой об отгуле. Не стал говорить ему о том, что еду в Бен-Гурион. Для него йерида – больной вопрос. Он железный сионист.
   - Для меня наша эмиграция тоже не сахар, - вздохнул Ян. - Я тебе рассказывал, как мой Шломо Котляр меня чуть не побил. Он рычал на меня как лев. С трудом смирился с тем, что меня не удержит.
   - Он нашёл кого-нибудь вместо тебя?   
   - Я к нему привёл своего приятеля, тоже инженера-строителя. Он его принял и успокоился. Я работал на строительстве до последнего дня. В прошлый четверг мы с ним выпили коньячку, обнялись и попрощались. Славный мужик. 
   - Юлия будет рожать через месяца три.
   - Я знаю. Женя мне всё рассказывает.
   - Нам уже пора уходить. Юлия тоже хочет вас проводить. Но я не уверен, что ей это нужно.
   Утром Илья вёл машину в аэропорт. Рядом с ним сидел Ян, а Юлия поместилась между Женей и Серёжей на заднем сиденье.
   - Ты сообщи мне, когда прилетите, - сказал Илья.
   - Теперь будем видеться в Скайпе, - среагировал Ян. – Эффект присутствия необыкновенный.
   - К сожалению, Ян, это похоже на секс по телефону.
   - Я надеюсь, через год – полтора мы вас вызовем погостить.
   - Нашему младшему нужно будет подрасти. Не думаю, что Фаина согласится взять его на себя. Уже не те силы. Скорее, увидимся лет через пять.
   Прощание было коротким. Потом Илья с Юлией наблюдали, как Ян и Женя подошли к стойке авиакомпании и, получив билеты и сдав чемоданы, помахали им руками.
   А через три месяца Юлия родила Михаэля. Мальчик был подвижный и любознательный. Он улыбался своим беззубым ротиком и дрыгал ножками. Он жил своей младенческой жизнью, не ведая ни о чём происходящем в стране. Тем временем теракты смертников продолжались, вызывая тревогу и гнев. Автобусы в Иерусалиме и по всей стране взрывались, унося жизни десятков пассажиров. В начале ноября Илья включил телевизор, чтобы посмотреть новости. Шёл митинг на площади Царей Израиля в Тель-Авиве. Тысячи людей с надеждой о мире с палестинцами взирали на сцену. На ней выступали Ицхак Рабин и Шимон Перес. Потом они пели песню о мире, написанную для этого события.
   - Ничего интересного, переключи на другую программу, - попросила Юлия.
   Но и по другой программе транслировали тот же митинг. Заплакал Михаэль и она из гостиной направилась в детскую, где стояла кроватка. Нужно было поменять памперсы.
   - Юля, в Рабина стреляли! – крикнул Илья.
   - Не может быть. У него такая охрана!
   - Он спустился со сцены к машине. И какой-то религиозный парень в кипе выстрелил ему в спину. Рабин уже собирался сесть в свой членовоз.
   - А парня взяли?
   - Да он и не пытался сбежать.
   Передача не прекращалась. Говорили, что раненого премьер-министра повезли в расположенную недалеко больницу Ихилов. Наконец, сообщили, что Рабин скончался от полученных ран. Илья выключил телевизор и тоскливо произнёс:
   - В жестокое время мы живём. Теперь не только арабы нас убивают. Мы убиваем своих. Жаль его. Говорят, крутой был мужик.
   - Я читала, что он выполнил приказ Бен-Гуриона расстрелять из пушки корабль «Альталена» у тель-авивского берега. На борту находились бойцы ЭЦЕЛ и Менахем Бегин.
   - Вся история Израиля – это вражда и кровь, - сказал Илья. – Бен-Гурион боялся гражданской войны и думал, что, потопив корабль, он предотвратит её. Но на самом деле остановил своих людей от бойни Бегин.
   - Иди отдыхать, Илюша. Завтра нам на работу.
   Илья разделся, выпил чай с шиповником, почистил зубы и лёг в постель, где Юлия заключила его в свои объятия.
   В начале следующего года в стране впервые состоялись прямые выборы премьер-министра. Илья и Юлия проголосовали за Беньямина Нетаниягу. Они надеялись, что он сумеет навести порядок и остановить террор. Молодой лидер Ликуда победил главу партии Авода Шимона Переса. Но террор продолжался. Хоронили убитых, больницы были полны раненых. Правительство вскоре заявило, что руководство Автономии не желает с ним бороться и фактически его поощряет.
   Летом они иногда выезжали на море. Юлии нравился тель-авивский пляж. Она предпочитала находиться среди интеллигентных людей, большинство которых, по её мнению, проживало в Тель-Авиве. Илья не возражал, хотя больше любил пляж в Герцлии. Они всегда ехали через Яффо, проезжали театр Гешер и парковались на стоянке возле Дельфинария.
   Море в этот августовский день было тёплым и спокойным. Жаркое солнце нагрело сухой песок, и он безжалостно обжигал ступни ног. Они взяли на прокат два топчана и зонтик и расположились ближе к воде. Впервые они взяли с собой годовалого Михаэля. Он смешно ходил по влажному берегу и касался воды руками. Старший их сын Витюша должен был через неделю пойти в школу. А сегодня он с наслаждением плескался возле берега.
   - Я пройдусь, - сказал Илья. – Люблю ходить по воде.
   - Потом ты посидишь с Михой, - согласилась Юлия.
   - Конечно, дорогая.
   Он шёл вдоль пляжа, посматривая на обнажённые женские тела. Некоторые нравились ему, и он подумал, что было бы недурно приударить за ними. Одна женщина вдруг показалась ему похожей на иерусалимскую знакомую. Он подошёл поближе. Теперь сомнений не было. Елена, увидев его поднялась со стула и отошла подальше. Он решительно двинулся за ней. В какой-то момент, когда он едва не касался её, она обернулась.
   - Я не уверена, что хочу тебя видеть.
   - Не понимаю. Разве мы ссорились? Ты захотела свободы и уехала, чтобы сделать карьеру в Тель-Авиве.
   - А у тебя не хватило смелости пойти на развод. Жена-то твоя, небось, где-то рядом.
   - Да, Юлия тут недалеко. У нас родился ещё один сын, Михаэль.
   - А у меня дочь Ирис. Вон она ползает рядом с Натаном. Я вышла замуж за него замуж через несколько месяцев после переезда в Тель-Авив.
   - Так быстро?
   - Он влюбился в меня. И я решила, что именно за надёжного человека и нужно выходить.
   - Ты не хочешь, чтобы твой муж со мной познакомился. Наверное, боишься показать ему, что мы с тобой были близки. Или он вдруг догадается.
   - Илья, пожалуйста, не надо. Что было, то было. Благодари меня, что я не разрушила твою семью. А вполне могла бы. Ты же любил меня?
   - Я и сегодня иногда вспоминаю.
   - Прошу тебя, не вторгайся в мою новую жизнь. Мы живём памятью о наших самых лучших временах. Пусть так и будет.
   - Ты стала ещё прекрасней, Елена. Если бы я был один, я бы тебя отбил.
   - Довольно, Илья. Возвращайся к жене. И оставь меня в покое.
   Она повернулась и пошла к топчану, на котором играла с надувным мишкой Ирис, дочь Ильи. А он ушёл, так и не узнав, что это его дочь.

Часть II
Глава I
1
   Минули долгие пятнадцать лет. Для Израиля это были годы больших испытаний и надежд. В конце девяностых правительство Эхуда Барака приняло решение вывести войска из Южного Ливана. Эта авантюра закончилась постыдным бегством израильской армии. План создания государства Палестина на территории западного берега реки Иордан со столицей в Восточном Иерусалиме Ясиром Арафатом был отвергнут. Его ответом на щедрое предложение стала вторая интифада. Армия вошла в арабские города Иудеи и Самарии, преследуя и уничтожая вооружённых боевиков. Резиденция «Муката» палестинского лидера Арафата в Рамалле была блокирована израильскими войсками. Через три года Арафат скончался в Парижском военном госпитале. С его смертью пришло к завершению и возглавляемое им восстание. Террор сошёл на нет, и страна вздохнула с облегчением. А на следующий год правительство Ариэля Шарона под давлением леволиберальной элиты приняло решение о выходе из сектора Газа. Израиль эвакуировал двадцать два еврейских поселения. Через два года в Газе произошёл переворот и к власти пришла террористическая организация ХАМАС. Начались ракетные и миномётные обстрелы южных поселений и города Сдерот. С тех пор военные операции в Газе проходили каждые два-три года. Благодаря легендарному американскому экономисту управляющему центральным банком Израиля Стенли Фишеру страна благополучно перенесла мировой финансовый кризис 2008 года. Экономика росла, движимая вперёд бурно растущим Хайтеком. 
   Однажды Илью вызвал к себе управляющий Иерусалимским филиалом Интел Моше Кляйн. Модно одетый мужчина средних лет внимательно посмотрел на Илью.
   - У меня о тебе весьма положительное мнение, - сказал он. – Да я и сам это вижу. Поэтому руководство нашей корпорации сошлось во мнении предложить тебе новую высокую должность.
   - В чём она будет заключаться? – спросил Илья.
   - Я думаю, ты знаешь, что в Кирьят-Гате строится большое предприятие Интел, - продолжил управляющий. – Это обусловлено тем, что оно находится в центре страны недалеко от крупной электростанции Рутенберг в Ашкелоне. Предприятие занимает большую площадь. В планах Интел значительное расширение строительства в том районе.
   - Конечно, мне об этом известно, - произнёс Илья. – Ко мне даже один раз обращались за советом по поводу системы электроснабжения.
   - Хорошо, что ты в курсе дела. Так вот, предложение нашего руководства. Мы хотели бы, чтобы ты возглавил в Кирьят-Гате энергетический отдел. Очевидно, там электрическая система значительно больше, чем у нас в Иерусалиме. Но у тебя богатый опыт работы и серьёзные профессиональные знания.
   - Мне нужно подумать, господин управляющий. Когда я должен дать ответ?
   - Надеюсь, недели тебе будет достаточно.
   Илья вышел из кабинета, обуреваемый эмоциями. Да, его всегда высоко ценили и уважали. После ухода на пенсию Иегуды Векслера его назначили главным энергетиком. Он прекрасно ладил с сотрудниками и начальниками других отделов. Ему нравилась его работа. Но там другие масштабы и огромная энергосистема. И как к этому отнесётся Юлия?
   В обеденный перерыв к нему подошла Илана.
   - Ты такой озабоченный сегодня. Что-то случилось?
   - Меня вызывал Кляйн.
   - Любопытно. И о чём была речь?
   - Мне предлагают должность главного энергетика в Кирьят-Гате.
   - Вау! Это здорово! Уверена, ты справишься.
   - Не в это вопрос. Надо же туда переехать.
   - Да, понимаю. Поговори с женой.
   Илана усмехнулась, шлёпнула его по плечу и направилась в цех. Ей уже за сорок, но она выглядела превосходно. Десять лет, как вышла замуж и у неё уже двое детей. За две недели до свадьбы скоропостижно скончался Матвей. Его с почестями похоронили на кладбище Гиват Шауль. Но свадьбу не отменили. В еврейской Галахе и морали продолжение рода – важнейшая заповедь иудаизма. Фаина горько плакала у могилы Моти. Сейчас ей девяносто три, но она ещё держится.
   Вечером он ждал, когда все соберутся за одним столом, чтобы начать разговор. Юлия приготовила гречку с говяжьей печёнкой и салатом авокадо. Растерянность мужа она заметила сразу.
   - Что с тобой, Илюша?
   - Всё в порядке.
   - У тебя сегодня какой-то удручённый вид.
   - Меня вызывал на беседу управляющий.
   - Что он от тебя хочет?
   - Он предложил мне должность главного энергетика в нашем новом комплексе в Кирьят-Гате.
   - И что ты ему на это ответил?
   - Сказал, что мне нужно подумать. Он дал неделю на раздумье.
   - Ты всё правильно сказал. Конечно, ты сразу подумал обо мне.
   - Естественно, Юля. Да и о ребятах тоже.
   - Для меня этот вопрос очень непростой. Я работаю в двух местах. В больнице и семейным врачом в больничной кассе. У меня в Иерусалиме большая клиентура. А Кирьят-Гат дыра по сравнению со столицей. Больницы там нет, а она важна для моего опыта и статуса. До Ашкелона далековато, но там больница «Барзилай». Можно устроиться на работу в Беэр-Шеве в «Сороку» или в Реховоте в «Каплан». Хотя ездить туда и обратно после тяжёлой смены в больнице утомительно.
   - Папа, здорово, такая должность! – восторженно произнёс Михаэль. – Правда, я учусь в хорошей школе «Альяда». Мне ещё четыре года до аттестата. А какое образование я там получу? Я же хочу поступить в Еврейский университет. Знаете что? Вы поезжайте, а я буду жить с бабушками и дедушками. 
   - Со мной, отец, у тебя не будет никаких проблем, - сказал Витя. - Я иду в армию. Кстати, мне предлагают боевые войска. Ты не возражаешь?
   - Давай об этом поговорим в другой раз. Нам сейчас нужно решить, согласиться с предложением или отказаться.
   - Там, наверное, зарплата тоже будет побольше, - сказал Михаэль.
   - Папа начальник отдела, между прочим, - заявила Юлия. - У него она и здесь хорошая.
   - Но там огромные масштабы, - заметил Виктор. – Наверняка и зарплата повыше.
   - Кстати, мы забыли о родителях, - спохватилась Юлия. – Они, между прочим, не молодеют. Седьмой десяток уже разменяли.
   Картина к концу разговора прояснилась. Илье понял, что ему, возможно, от предложения руководства придётся отказаться. Но он решил не торопиться. Всё-таки неделя на размышления у него есть. Но оставалась потребность поговорить с человеком, который бы его понял. На следующий день Илья с работы позвонил Игалю в электрическую компанию. С ним он познакомился лет пятнадцать назад, когда в начале девяностых подключал к Интел новую высоковольтную линию. Тогда они частенько встречались по работе и пили кофе в кабинете Иегуды Векслера. Игаль, как и он, был репатриантом из бывшего Советского Союза. Умный и общительный парень, он уверенно продвигался по административной лестнице и уже несколько лет занимал должность начальника отдела проектирования. Они договорились встретиться в баре на улице Ривлин. Заказали по коктейлю и сели возле высокой стойки. 
   - Спасибо, что вытащил меня из моих Авгиевых конюшен, - поблагодарил его Игаль. – Но ты явно темнишь. Я чувствую, что-то случилось.
   - Потому и вытянул тебя из стойла. Есть о чём поговорить. 
   - Тогда рассказывай.
   - Меня вызвал управляющий и предложил высокую должность в Кирьят-Гате.
   - Возглавить энергетику? – выпалил Игаль.
   - Именно.
   - Ого, дослужился до высот. И что ты решил?
   - Никто не сказал мне дома, что это кого-то не устраивает. Но Юлия работает в классной больнице, а младший не хочет уходить из престижной школы. Да и родители наши стареют.
   - Ты откажешься от предложения? - вздохнул Игаль.
   - У меня есть ещё несколько дней.
   - Впрочем, ты и здесь начальник и неплохо получаешь.
   - Да, неплохо.
   - И мы с тобой далеко не разъедемся, - произнёс Игаль. – Мне не придётся гонять к тебе в Тьмутаракань.
   Илья усмехнулся и глотнул из бокала.
   - А знаешь, один наш клиент, его зовут Хаим Френкель, эксперт высокого класса, продаёт свою компанию.
   - Почему?
   - Ему за восемьдесят. В таком возрасте вести дела уже трудно. Хочет отдохнуть напоследок.
   - Зачем мне это?
   - Может быть для того, чтобы подтолкнуть к правильному выбору. Что тебе останется, если не согласишься? Сидеть в Интел до пенсии? А тебе нет даже сорока пяти.
   - Но я не силён в проектировании. Для меня это Terra Incognita.
   - У тебя большой и разнообразный опыт в электроснабжении и автоматизации. Наверняка умеешь делать проверки электроустановок. А это по нынешним временам хорошие деньги. А что касается проектирования, твои новые сотрудники тебя кое-чему научат. Они профессионалы.
   - Не ожидал услышать от тебя такое, - произнёс озадаченный Илья.
   - Для тебя это одна из альтернатив. После отказа от Кирьят-Гата ты обречён сидеть на своём месте ещё лет двадцать пять. А так у тебя будет своя компания.
   - А сколько его компания стоит? – спросил Илья.
   - Тебе нужно поговорить с ним самим.
   Игаль вынул из кожаной сумочки телефон и набрал номер. Хрипловатый мужской голос ответил.
   - Хаим, это Игаль из электрической компании.
   - О, шалом. Что случилось?
   - Сегодня я беседовал с моим другом. Его зовут Илья Вайсберг.
   - С удовольствием с ним встречусь.
   - Думаю, что лучше всего у тебя на работе.
   - Наверное. Мой адрес у тебя есть. Завтра часов в пять.
   - Я его спрошу. Впрочем, он сейчас со мной и всё слышит.
   Илья согласно кивнул.
   - Он к тебе подойдёт. Будь здоров, Хаим.
   Игаль посмотрел на друга, улыбнулся и продиктовал ему адрес компании.
   - Так она на соседней улице, рядом с Интел! - чуть не воскликнул Илья.   
   - Я знаю, - подтвердил Игаль. - Увидишь его хозяйство и работников. У него их человек двадцать. Потом раскинешь мозгами.
   Они допили коктейль, вышли из бара и, попрощавшись, двинулись в разные стороны.
   На следующий день Илья после работы прошёлся по промзоне Хар-Хоцвим и поднялся на второй этаж бетонного здания. Найдя по надписи на двери компанию Френкеля, он вошёл в большой зал, где за столами сидели мужчины и женщины. Многие из них, услышав скрип двери, бросили на него взгляд, и сразу же вернули его на экраны компьютеров. Он прошёл вдоль стены к небольшой комнате, где его ожидал владелец компании. Его стол был завален множеством чертежей и папок. Экран компьютера всё ещё владел его вниманием. Увидев гостя, он улыбнулся и протянул руку для рукопожатия.
   - Садись, Илья. Честно говоря, не представлял, что ты такой молодой и интересный мужчина. Не хочу скрывать: я сегодня позвонил Игалю узнать что-нибудь о тебе. В целом я сознаю твоё подвешенное состояние.
   - Кое-что, Хаим, мне уже ясно. У тебя опытные и профессиональные сотрудники. Все сосредоточены на своих проектах. Им не до пустых разговоров.
   - Ну не в такой степени. Есть и свободное время и возможность поговорить о жизни и о делах. Я по акценту вижу, что ты из репатриантов девяностых годов. Как и Игаль. Между прочим, многие мои сотрудники «русские». Большинство из них - инженеры, электрики и конструкторы. Есть несколько чертёжниц. Но они сабры. Команда у меня прекрасная. Есть, конечно, и секретарь. А бухгалтер мой в городе. У него свой бизнес. Я обращаюсь к нему каждый месяц, когда мне нужно.
   Он спохватился, извинился и позвал секретаря. В кабинет вошла симпатичная женщина лет тридцати пяти в брючном бежевом костюме.
   - Свари нам, милая, две чашки кофе.
   Она с интересом посмотрела на Илью, улыбнулась и вышла из комнаты.
   - Ты меня извини, я увлёкся. Так вот, я уже, мягко говоря, пожилой человек. Мне восемьдесят три года. Уже не то здоровье. Устаю от хождений по инстанциям. Просто хочу, наконец, отдохнуть. Сорок пять лет в этом деле.
   - Игаль мне сказал, что ты продаёшь свою компанию.
   - Верно. Конечно, я вложил в неё немало денег из моих доходов и банковских ссуд. По моей оценке – это тысяч четыреста. Я вкладывал в оборудование и материалы. Это мебель, компьютеры, бумага и многое другое.
   - Я, Хаим, проектированием никогда не занимался.  Только однажды пришлось сделать расчёты, когда ставил на Интел новое высоковольтное электрооборудование.
   - Игаль мне об этом сказал. Проектировать соединения с потребителями – самое простое дело. Ими занимаются мои проектировщики. А тебе нужно получить заказ, организовать выполнение проекта, сделать технико-экономическое обоснование, защитить его в строительной компании и помочь ей довести объект до завершения строительства и сдачи его приёмной комиссии. От тебя потребуются знания и опыт в экономике и управлении бизнесом.
   Илья слушал старика, попивая кофе.
   - Знаешь, я сегодня в Интел на руководящей должности, - произнёс он. - У меня семья, которую я должен обеспечить. Мне также нужно будет платить сотрудникам. Скажи, сколько я могу заработать в месяц?
   - Твой вопрос уместен. Могу сказать, сумма вполне приличная, тысяч сорок-пятьдесят.
   - Я подумаю и позвоню. Рад был с тобой познакомиться.
   Илья поднялся и уже было направился к двери, как его остановили слова Хаима.
   - У меня, молодой человек, большой жизненный опыт. Он подсказывает мне, что для тебя это дело неподъёмное. Компанию я продам. Есть в Иерусалиме люди, которые хотят купить. А вот о должности в Интел ты ещё раз подумай.
   - Благодарю за науку, - сказал Илья, пожимая Френкелю руку. - Мне было интересно с тобой поговорить.
   Вечером он рассказал Юлии о разговоре с Хаимом. Она выслушала его с неожиданным спокойствием.   
   - Я тебя хорошо понимаю, Илья. На твоём Интел ты скорей всего достиг потолка. А в нашем возрасте хочется расти и самоутверждаться. Что касается проектной компании, она потребует от тебя огромного напряжения. Ты должен уметь вести дела. Разориться или обанкротиться – это раз плюнуть. 
   - Эта компания, Юля, и для тебя станет проблемой. В первое время я наверняка буду пропадать там дни и ночи.
   - Я заметила у наших олим такую особенность. В первое время они энергично вкалывают, чтобы утвердиться в каком-то своей нише. Это, конечно, вызывает у них некоторую психологическую усталость. Поэтому, достигнув определённого социального и экономического статуса, большинство успокаивается и смиряется с положением. Только самые амбициозные и упорные продолжают бороться и двигаться вперёд.
   - Что ты имеешь ввиду? -  удивился Илья.
   - Ты не должен останавливаться. Иначе в какой-то момент начнёшь мучиться от комплекса неполноценности. Так что соглашайся на Кирьят Гат. Потом подумаем, как нам быть.
   - Мне показалось, что позавчера ты была другого мнения.
   - Я пообщалась с Верой и поразмыслила ещё раз. Конечно, нам всем в первое время будет трудно. Но мы справимся.    
   Илья поцеловал жену, вновь оценив её житейский ум. Уверенность в себе вновь вернулась к нему. А утром он позвонил Игалю и сказал ему, что компанию покупать не будет.
   - Ты чуть не втянул меня в дорогостоящую авантюру. У тебя с мозгами всё в порядке?
   - Абсолютно. Тебе не ругаться со мной должно, а благодарить. У тебя возникла психологическая проблема и я понял, что тебе требуется встряска.
   - И ты меня подставил.
   - Не говори глупости. Я Френкеля подготовил к вашему разговору. Вначале он хотел отказаться от встречи. Но я ему всё объяснил.
   - Моя Юлия тоже меня поддержала. Не хочет, чтобы я заклинивался на своей должности и потом рвал на себе волосы. 
   - Теперь я за тебя спокоен. За это надо выпить.
   Они договорились о встрече в баре. В тот день Юлия перед сном заговорила об этом снова.
   - Илюша, у меня есть план.
   - Я весь внимание.
   - Нам, очевидно, нужно будет выбираться из Писгат Зеэва поближе к Кирьят-Гату.
При этом оставлять Иерусалим тоже не следует. Миха должен закончить школу. Мне хотелось бы продолжать здесь работать. Место, которое позволит всех нас удовлетворить, - это Мевасерет-Цион.
   - Ты так думаешь?
   - Смотри. Оттуда ты доберёшься до своего предприятия на минут двадцать быстрее. Будешь ездить по дорогам один, три и шесть. Полчаса – сорок минут и ты на работе.
   - Пожалуй, ты права.
   - Помимо этого, мы не оставляем наших родителей. Мевасерет – район большого Иерусалима. Наконец, все наши друзья остаются рядом с нами.
   - Тогда придётся продавать нашу квартиру в Писгат Зеэве и покупать в Мевасерете.
   - Илья, такой кульбит сделали уже десятки тысяч людей. Я поговорила с сотрудником, который там живёт. Дом в Мевасерете стоит раза в два дороже, чем наша квартира. У нас на счетах тоже есть деньги. Да и банк не откажет нам в небольшой ссуде. Короче, мы можем купить там квартиру или дом.
   - Идея хорошая. Просто надо будет встретиться с агентами по недвижимости, - предложил Илья.
   Он обнял жену, и она отдалась ему со всей страстью любящей женщины. А через несколько дней Илья сообщил Кляйну о своём согласии на предложение руководства. 
Через несколько месяцев он уже мотался в Кирьят-Гат, где в это время велись электромонтажные работы. И пропадал там до позднего вечера.
   Продажа квартиры оказалась делом нетрудным. Найти что-нибудь в Мевасерете потребовало у них месяца два. Цены на недвижимость в это время значительно выросли. Владельцы домов хотели продать подороже. Но с одним из них им явно повезло. Семья собиралась уехать в Канаду. Поджимали сроки. Чтобы быстрей продать, хозяин снизил цену. Сказалась и его симпатия к молодой паре и их готовность осуществить покупку одним платежом. И после одной встречи, они договорились.

2
   Пять лет в Мевасерете прошли в будничных заботах. Юлия вскоре захотела, чтобы к ним перебрались её пожилые родители. Они снимали квартиру в районе Бейт-ха-Керем, откуда отец, профессор математики, добирался до кампуса университета за пятнадцать минут. Да и маме на работу в центр города доехать на трамвае было легко и удобно. Родители, конечно, переезжать к дочери отказались. Илья предлагал перебраться к ним и своим родителям, и бабушке Фаине. Они поблагодарили сына и сказали, что им нравится жить в хостеле в Писгат Зеэве, в котором получили недавно двухкомнатную квартиру. Фаина проживала в том же хостеле, и помогать ей им было сподручно. Илья и Юлия понимали, что рано или поздно их родителям всё равно придётся жить с ними. Они старели и им всем уже было за семьдесят.
   Дети выросли. Младший сын Михаэль закончил школу «Альяда» и получил хороший аттестат. Он не захотел просить отсрочки от службы в армии, которую советовал ему отец, и был мобилизован в инженерные войска. Старший сын окончил школу и настоял на своём: вместе с одноклассниками пошёл в боевые войска. Отслужив три года, захотел повидать мир и улетел с друзьями в Латинскую Америку. Звонил родителям из Колумбии и Перу и с восторгом рассказывал о своём путешествии. В один из дней случилась трагедия: в горах погиб его близкий друг, с которым служил в одном отделении. Витя позвонил тогда и горько рыдал в телефонную трубку. Погибшего друга он сопровождал в Израиль, и на следующий день похоронил на военном кладбище на горе Герцля в Иерусалиме. Придя в себя после происшествия, Витя отказался от поездки в Таиланд и стал готовиться к поступлению в университет. Вместе с друзьями-студентами снял в городе квартиру. Юлия пыталась убедить его остаться с ними. Но Витя заявил, что желает жить своей жизнью. Прошли годы напряжённой учёбы, и, получив первую степень, он устроился программистом в большую компанию Хайтек на Хар-Хоцвим.
   Он обладал очень привлекательной внешностью. Да и не могло быть иначе, когда красивы и обаятельны были его родители. По выходным Витя с друзьями ходил в бары и кафе. Бывало, они цепляли там девушек и продолжали веселье у себя в квартире или в доме одной из молодых особ. Одна из них порой привязывалась к нему, и он получал свой сексуальный опыт. Но встречи с ними оказывались недолгими. Отношения без любви и взаимной привязанности Виктора не устраивали. Он понимал, что нравится женщинам, но порой уставал от их пронзительных и призывных взглядов. Его друзья Дорон и Ариэль были менее разборчивы, и он не раз слышал по ночам из соседних комнат их дыхание и стоны испытывающих наслаждение женщин. Несколько раз в неделю он звонил в Мевасерет, и Юлия приглашала его на выходные.
   Дорону предложили работу в компании в Петах-Тикве. Друзья организовали отвальную. Он уволился с работы в Иерусалиме, и Виктор и Ариэль отвезли его на снятую им квартирку. А им в общем-то хорошо работалось на Ха-Хоцвим. От компании ребята получили машины и с явным удовольствием занимались программированием.
   Начальник отдела с интересом следил за Виктором. Ему нравились его быстрый ум и деловая жилка. Однажды он после обсуждения с сотрудниками новой системы, подошёл к нему. 
   - Виктор, зайди ко мне после обеда, - сказал он.
   - С материалами по программе?
   - Нет. Просто поговорить.
   В столовой он всегда обедал с сотрудниками. Один из них усмехнулся и предупредил:
   - Будь осторожен с ним. Он несколько иной ориентации. Он не скрывает свою симпатию к тебе.
   Виктор не ответил. Он, конечно, знал, что начальник гей.
   Итамар сидел за столом, стоящим сбоку от завешанного жалюзи большого окна.
   - Завтра в Тель-Авиве в девять утра начинается международный конгресс. Съедутся представители многих компаний Хайтек. Я бы хотел, чтобы ты поехал.
   - А где он проходит?
   - В одном из павильонов выставки, - сказал Итамар. - Уверен, ты найдёшь.
   - Конечно. Но завтра у меня обычный рабочий день.
   - Участие в конгрессе и будет твоим рабочим днём. Кстати, в одном из выставочных залов большая экспозиция. Тебе для общего развития тоже не помешает.
   - Я тебе очень благодарен. А Ариэль может поехать?
   - Хорошо, возьми его с собой, - вздохнул Итамар. – Он тоже очень неглупый парень.
   Друзья выехали в половине восьмого на машине Виктора. После аэропорта застряли в пробке на дороге номер один и на шоссе Аялон оказались с опозданием. С трудом нашли место на стоянке и вошли в зал заседания, когда на трибуне уже находился управляющий большой американской компании. Зал был полон, но им удалось найти свободные места в одном из рядов посредине. Выступающий закончил свою речь, и все дружно зааплодировали. Виктор заметил девушку, идущую по коридору между рядами. Она приблизилась к сцене и кого-то окликнула. Женщина за столом президиума увидела её и, стараясь не помешать заседанию, спустилась к ней. Потом девушка повернулась и направилась к выходу. Прикованный к ней взглядом, Виктор смотрел ей вслед. Какая-то сила приковала его к этой незнакомой девушке. Были ещё речи. Все выступали на английском. Виктор хорошо его знал и понимал. Но девушка не выходила из его головы. Ариэль заметил, что Виктор взволнован и спросил его, что случилось. Он прошептал, что всё в порядке. На перерыве друзья прошлись по выставочному залу. Подходили и интересовались технологическими новинками. Представители компаний им всё серьёзно объясняли. В зале звучала лёгкая музыка, было светло и красиво. Возле стенда Майкрософт он вдруг снова увидел эту девушку. Она заметила его и улыбнулась. Виктор решил, что если он не подойдёт сейчас к ней, то больше никогда её не встретит.
   - Я видел тебя в зале, - произнёс он. – Ты говорила с одной важной женщиной.
   - То была моя мама, - немного смутившись, ответила девушка. - Она один из организаторов конгресса. Представляет эту компанию.
   Девушка указала на большую надпись на стенде.
   - Она начальник отделения Майкрософт.
   - Меня зовут Виктор, - представился он наконец.
   - А я Ирис, - дружелюбно улыбнулась она.
   - Со мной мой друг. Его зовут Ариэль.
   - Очень приятно. А вы откуда?
   - Из Иерусалима.
   - Здорово. Я люблю Иерусалим. А мама училась там в университете. Профессор предложил ей делать докторат. Но она захотела работать. Её сразу назначили заведующим сектором.
   - А ты тоже учишься в универе? – спросил Ариэль.
   - Я на втором курсе в Тель-Авивском университете.
   - Компьютерные науки, наверное? – предположил Виктор.
   - У меня просто не было другого выбора, - засмеялась Ирис. – Мои родители программисты. Я в этой атмосфере и росла.
   - А у меня были другие альтернативы. Отец – инженер-электрик, а мама – врач.
   - Давайте выпьем за знакомство, - предложил Ариэль. – Я видел кафетерий в середине зала.
   - Идея хорошая, - сказала Ирис. - Пойдёмте. Кстати, угощение бесплатное.
   Они подошли к круглому столику кафе. Ариэль сразу же направился к стойке заказать кофе.
   - Я подумал, что хорошо бы после этого конгресса созвониться, - предложил Виктор. - Хочешь мой номер?
   - Говори, я записываю, - ответила она, вытащив из сумочки телефон.
   Он сказал. Она назвала свой номер тоже. В это время Ариэль подошёл с подносом и поставил его на столик.
   - Надеюсь, вам не было скучно, - произнёс он.
   - Нет, конечно, - игриво произнесла она. – Мы прекрасно поболтали.
   - Яблочный пирог – это здорово, - поблагодарил друга Виктор.
   Прозвенел звонок, извещая всех о начале заседания.
   - Я должна уйти, ребята. У меня лекции в универе. Это напротив выставки.
   - Мы знаем, - сказал Ариэль. - Мы были рады познакомиться.
   - Я тоже, - махнула рукой Ирис и, бросив взгляд на Виктора, затерялась в толпе.
   Ребята вернулись в зал и сели на те же места. Объявили выступление Елены Голд и на трибуну поднялась мама Ирис. Они возвратились в Иерусалим, когда осеннее солнце уже клонилось за вершины Иудейских гор.
   На следующий день Виктор в Тель-Авив поехал один. Ариэля конгресс не заинтересовал, и он попытался уговорить Виктора не мотаться по забитым пробками дорогам, а выйти на работу. Он объяснил другу, что не может не поехать. На конгресс его направил Итамар, которому сегодня должны предоставить слово.
   Виктор нашёл в зале заседаний место поближе, чтобы лучше рассмотреть Елену Голд. В первом отделении выступил и Итамар. Он говорил о разработках иерусалимского филиала американской компании и даже коснулся темы, которой занимался Виктор. На перерыве он набрал номер Ирис.
   - Ты где? – спросила она.
   - На конгрессе. А ты?
   - Я тоже. Возле стенда компании Amdocs. Я сейчас подойду к маминому стенду. 
   - Отлично, Ирис. Я буду там через пять минут.
   Виктор почувствовал волнение, которое уже давно не испытывал. Эта девушка чем-то особенным задела его за живое. Когда он подошёл, она была уже там. Шапка медных волос нависала над её выразительным лицом, а брючный костюм подчёркивал хорошо слепленную фигуру.
   - Шалом, Виктор. Честно говоря, я уже здесь всё посмотрела.
   - А что у тебя на уме?
   - Поесть.
   - У меня тоже.
   - В порту ты когда-нибудь был?
   - Ещё нет.
   - Я сегодня не на колёсах. А ты.
   - Моя «Тойота» на стоянке. 
   - Тогда поехали. Отсюда недалеко.
   Они выехали на бульвар Роках и через пять минут припарковались на одной из стоянок. Виктор с удивлением смотрел на множество одноэтажных зданий.
   - Не представлял себе, что в Тель-Авиве был такой большой порт.
   - Представь себе, его построили ещё при британском мандате. Его закрыли в шестьдесят пятом и перенесли в Ашдод. Он там современней и значительно больше.
   - А что здесь?
   - Туристическая зона. В праздник тут тысячи людей.   
   В одном из кафе возле моря заняли столик. Официант принял заказ и принёс хлеб, который аппетитно источал запахи пекарни. Ирис взяла кусочек и, смеясь и весело смотря на Виктора, принялась от него откусывать. Он засмеялся и тоже взял кусочек.
   - Вкусно, правда? – спросила она.
   - Может быть наедимся хлеба и уйдём? – пошутил он.
   - Не будем спешить. Занятия у меня в четыре. Ты подвезёшь?
   - Если очень попросишь. Тут ведь недалеко.
   Она вопросительно взглянула на него. Виктор усмехнулся и посмотрел в её карие глаза.
   - Ты подумала, что я вправду тебя брошу? Я же мог и не приезжать сегодня. Приехал, чтобы увидеть тебя.
   - Так сразу и прилип? – серьёзно произнесла Ирис.
   - Разве это невозможно? – сказал Виктор.
   - Наверное, ты прав. Впрочем, нас, кажется, хотят покормить.
   Подошёл парень с подносом и поставил на стол два бокала пива и блюда с салатом, шашлыками и чипсами. Они ели молча, посматривая друг на друга.
   - Ты «русский»? – спросила она.
   - Да. Меня привезли в Израиль, когда мне не было ещё и года. А что это меняет?
   - У мамы в отделе работают много «русских». Она о них очень хорошего мнения. Говорит, что без них в Израиле не было бы Хайтека.
   - Я тоже это слышал. Но у меня многие друзья сабры.
   - А у тебя есть девушка?
   - Месяца два не было. А сейчас есть.
   - Кто она?
   - Живёт в Тель-Авиве, учится в университете.
   Ирис засмеялась и её взгляд обжёг его лицо. «Так смотрит на мужчину только влюблённая женщина», - подумал Виктор.
   - Поехали уже, - сказала она. – Через полчаса у меня лекция. Пока дойду до аудитории.
   - Хорошо посидели. В Тель-Авиве много ресторанов. С следующий раз пойдём куда-нибудь ещё.
   - А сегодня последний день конгресса, - усмехнулась Ирис. – Все сегодня разъедутся. 
   - Но ты же никуда не денешься?
   Она улыбнулась в ответ. Вскоре они подъехали к университету. Она благодарно пожала ему руку.
   - Я тебе позвоню, - произнёс он и наклонившись к ней поцеловал в щеку.
   - Ладно, позвони. Я пойду?
   - Конечно. Ты же хочешь получить высшее образование?
   Она засмеялась и стремительно двинулась мимо группы студентов в сторону здания университета. Виктор смотрел ей вслед, пока она не скрылась за входной дверью. Он легко выехал на шоссе Аялон, полное машин в это послеобеденное время дня. 
   Ариэль был уже дома.
   - Как тебе твой конгресс?
   - Был на утреннем заседании. Итамар хорошо говорил.
   - А Ирис не видел?
   - Конечно, какой конгресс без Ирис. Потом мы с ней хорошо пообедали в порту.
   - А ты времени не теряешь. Я ещё вчера заметил, как она на тебя смотрела. Она красивая девушка. 
   - И умница.
   - Мне кажется, ты на неё запал.
   - Тебе не кажется. Так и есть. Мне уже, между прочим, двадцать три. Пришло время присмотреть кого-нибудь.
   - Ну, наконец, ты влюбился! 
   - Давай-ка лучше поговорим на другую тему. Завтра меня хотят облобызать родители. Приглашали заехать. Михаэль тоже будет. Хочешь присоединиться?
   - У меня завтра другие планы. Я воспользуюсь твоим отсутствием и привезу даму.
   - Между прочим, Ариэль, ты уже не мальчик. У тебя есть хорошо оплачиваемая работа, деньги на счету в банке. Можешь снять или даже купить квартиру. Не пора ли подумать о женитьбе? Стране нужны дети, много здоровых детей.
   - Но для начала нужно влюбиться, - вздохнул Ариэль.
   - Мама работает в больнице с подругой, - сказал Виктор. - Я тебе рассказывал. Её зовут Вера. У неё дочь, не красавица, но весьма симпатичная. Вообще очень приличная интеллигентная семья.
   - А почему ты не попытался?
   - Вера очень хотела. Но она тогда была не одна. Хочешь познакомиться?
   - А что она делает?
   - Заканчивает академию музыки в Гиват Раме. Она пианист и композитор.
   - Боюсь, что я ей не подойду. Вы, «русские», очень образованный народ. Мне бы кого-нибудь попроще. Я совершенно не разбираюсь в классической музыке.
   - Не прибедняйся, ты умный парень. Будешь с ней ходить на концерты оркестра Зубина Меты, в оперу. Она будет тебе играть дома на рояле. Представляешь, какой кайф!
   - Ладно, попробую. Только дай мне разобраться с моей нынешней дамой. Боюсь, она на меня сильно запала.
   Утром Виктор поехал в спортзал. После тренировки принял душ, заехал домой переодеться и покатил в Мевасерет. Бывать в коттедже родителей он любил. В нём можно было расслабиться и отдохнуть от городской суеты. На улице он увидел автомобиль деда Семёна. Значит родители папы тоже здесь.
   - А вот и сынок приехал.
   Юлия подошла к нему и чмокнула в щеку. Он увидел сидевших на софе Семёна Эмильевича и Наталью Иосифовну и пожал им руки.
   - Хорошо, бабуля и дедуля, что вы приехали. Говорят, встречи с близкими полезны для здоровья. 
   - Мои тоже должны скоро появиться, - сказала Юлия.
   - А где папа?
   - Он на заднем дворе готовит шашлыки.
   Виктор прошёл через большую гостиную, и вышел на мощёный плиткой двор. Отец склонился над мангалом и помахивал пластиковой дощечкой, раздувая угли.
   - Привет, папа, - сказал он.
   - Здравствуй, сынок. Не был уверен, что приедешь.
   - Как дела на Интел?
   - Всё в порядке. Далековато, правда. Но я привык.
   - Ничего не поделаешь. Из Иерусалима в центр страны на работу выезжают десятки тысяч. Это час и даже больше.
   - Я, сынок, это знаю по себе. 
   - А работы много?
   - Предприятие огромное. У меня, Витюша, большое хозяйство. Знаешь, Форд держал на конвейере механиков. Они ничего не делали, но он платил им за то, чтобы конвейер двигался. Когда он останавливался, эти люди бросались его ремонтировать. И чем быстрей они его запускали, тем больше он им платил. Я занимаюсь похожим делом. Моя задача – обеспечить всех электричеством. У меня в отделе тридцать сотрудников. 
   - А я два последних дня участвовал в международном конгрессе. В Тель-Авиве.
   - Так ты большой человек, - произнёс с пафосом Илья.
   - Мой начальник направил меня. Он тоже выступал. Вообще было очень интересно. Там ещё и выставка последних достижений хайтека.
   - Пройдёт время, и ты получишь свою должность. Я первые десять лет работал простым инженером.
   - Мне, во всяком случае, нравится то, что я делаю, - сказал Виктор.
   - У тебя всё будет хорошо. Ты с кем-нибудь встречаешься?
   - Я познакомился с интересной девушкой. Её зовут Ирис. Она мне нравится.
   - Присмотрись к ней. Тебе уже следует подумать о семье.
   - У неё очень крутая мама. Она одна из организаторов этого конгресса.
   - В какой компании она работает?
   - В Майкрософт.
   Продолжению их разговора помешала показавшаяся в двери Юлия.
   - Мои только-что приехали. Мы уже садимся за стол. Илья, как твои шашлыки?
   - Я заканчиваю.
   - Пошли, Витюша. Поговори со стариками.
   - Хорошо, мама.
   - Иди, Витя, - поддержал жену Илья. - Человек умнеет, общаясь с умными людьми.
   К сладкому столу в гостиную в униформе цвета хаки ввалился Михаэль. На одном его плече висела большая сумка. Таковую носят многие, возвращаясь с армейской службы на побывку домой. С другого плеча свешивался автомат. Он смущённо улыбался, кивая всем заросшею головой.
   - Мой дорогой, - обняла его Юлия. – Мы тут сидим и ждём тебя.
   - Майор попросил помочь с компьютером. Просидел с ним часа два.
   - Он толковый парень, - заметил Борис Петрович. – Я ему подсовывал трудные задания из сборника олимпиадных задач. И он их решал.
   - Я, дед, никуда не денусь. Ещё год и поступлю в твой университет. Ты просто не знаешь, как армия вышибает мозги. Поэтому решил вначале отслужить.
   Михаэль прошёл в свою комнату положить вещи и оружие. Юлия поставила для него на стол несколько тарелок с едой.
   - Наш Миха стал интересным мужчиной, - сказала Лина Моисеевна.
   - Бабушка, а почему вы не привезли Фаню? - спросил Виктор.
   - Она неважно себя чувствует, - ответила Наталья Иосифовна.
   - Я давно предлагала Фане перебраться к нам, - произнесла Юлия. - Семён Эмильевич уже не работает. А в Мевасерете вы найдёте не меньше учеников, чем в Иерусалиме.
   - Не хотим вас стеснять, Юлечка.
   - Я недавно узнала, что наши соседи сдают у себя в коттедже две комнаты. Вход отдельный. Мы с Ильёй можем помочь в оплате.
   - Мы подумаем, дорогая, - произнесла Наталья Иосифовна. – Сегодня мне Юра звонил. Он не смог приехать. Младшая дочь приболела.
   - У него пятеро детей, - заметил Илья. – Мой брат оказался хорошим отцом. И любит свою жену.
   - Они, кажется, перебрались в ишув Адам? – вспомнил Виктор.
   - Да они купили там дом. Где ещё можно поместить такую детвору? Он, как программист, очень неплохо зарабатывает.
   - Он ездит на работу через деревню Хизме, - сказал Семён Эмильевич. – На обратном пути иногда навещает нас и Фаню. 
   - Я, пожалуй, поеду, - сказал Виктор и посмотрел на отца.
   Илья поднялся проводить сына. Воспоминания о давней любви вдруг вернули его на двадцать лет назад и им овладело какое-то смутное предчувствие.

3
   Утром Виктор позвонил Ирис. Она ответила сразу.
   - Шалом. Ты сейчас где?
   - Пока что в Иерусалиме. Хочу приехать.
   - Ты не видел меня только один день.
   - Но я уже соскучился. Надеюсь, ты не соблюдаешь шабат.
   - Я договорилась с подружкой. Теперь мне нужно отменить встречу.
   - Конечно, отмени. Ты с ней можешь видеться всю неделю.
   - Я тебе позвоню.
   В телефоне раздались звуки отбоя. Виктор с нетерпением ждал.
   - Она начала меня расспрашивать о тебе. Наверное завидует. В общем, давай назначим встречу. Когда ты сможешь быть?
   - Сейчас десять. Думаю, к половине двенадцатого.
   - Подъезжай к моему дому.
   Ирис назвала адрес. Он записал, и они попрощались.
   Виктор вёл Тойоту по полупустынной дороге номер один. Ночью прошёл дождик, и он понимал, что нужно быть осторожным. Но желание как можно скорей увидеть Ирис
гнало его вперёд. Он остановился возле её дома на четверть часа раньше и подумал, что не стоит показывать девушке своё нетерпение. Он посидел в машине и позвонил только через десять минут. Она вышла на улицу и села в машину рядом с ним.
   - Ты молодец. «Точность – вежливость королей и долг всех добрых людей».
   - Здорово. Я не знал, что у этого высказывания есть вторая часть.
   - Так сказал французский король Людовик XIV, - улыбнулась Ирис и взглянула на него.
   - Ты не только красавица, но и интересный человек. Куда поедем?
   - Ты был когда-нибудь в Неве-Цедек?
   - Ещё не был. Я, Ирис, дитя Иерусалима. Его знаю хорошо.
   - А я люблю Тель-Авив. Хочу показать тебе, где он начинался. Поехали.
   Он вёл машину, а она показывала ему дорогу. Вначале петляли по улицам Рамат Гана, потом выехали на Каплан, а у дворца культуры повернули на бульвар Ротшильда.
   - Останови здесь, - сказала она, когда он увидел памятник Дизенгофу, сидящему на   коне.
   Они вышли из машины и, перейдя дорогу, стали на середину бульвара.
   - Я помню, Ирис. В классе седьмом или восьмом, нас сюда привозили. В этом доме Бен-Гурион прочитал декларацию независимости и провозгласили государство Израиль.
   - Это знают все. Но я хотела рассказать, как начинался Тель-Авив. Летом я была здесь на экскурсии и кое-что помню.
   - Я весь внимание, - вытянулся Виктор.
   - Ты слышал об Акиве Вайсе?
   - Нет, кто он такой?
   - Архитектор, ювелир и часовщик, и основатель Тель-Авива. Не Дизенгоф, как многие считают. Он давно мечтал построить первый еврейский город, был председателем строительного кооператива «Ахузат Байт» и разработал проект квартала. Кооператив к этому времени приобрёл у турецких властей участок площадью одиннадцать гектаров. Нужно было его поделить между всеми его членами. И он организовал ракушечную лотерею.
   - Я что-то о ней слышал, - вспомнил Виктор. 
   - Конечно, в Израиле многие о ней знают. Акива пошёл на берег моря и собрал там шестьдесят шесть светлых ракушек и столько же тёмных. На светлых написал имена участников лотереи, а на тёмных – номера участков. Ракушки положили в два мешка. И в апреле тысяча девятьсот девятого года все собрались в дюнах как раз на этом месте. Мальчик вынимал ракушки из обоих мешков. Участок сорок три достался Меиру и Зине Дизенгоф. Вначале они построили одноэтажный дом, а потом в двадцатых годах этот трёхэтажный. А через год на собрании жители проголосовали назвать их район Тель-Авивом. В дальнейшем Вайс основал в Израиле текстильную и алмазную промышленность.
   - Очень интересно. Ты вполне можешь быть гидом.
   Она усмехнулась и взяла его за руку.
   - А теперь пойдём в Неве-Цедек.
   - Я за тобой готов пойти в огонь и в воду.
   Ирис засмеялась, взглянула на него, поцеловала в щеку и потянула за собой.
   Он оказался совсем рядом. По узким улочкам они шли мимо примыкающих друг к другу одно и двухэтажных домов.
   - А почему дома стоят вплотную друг другу?
   - По замыслу основателей их поставили так, чтобы во время какого-нибудь чрезвычайного происшествия жители могли стучать соседям через стенку. 
   - Я их понимаю. Арабы всегда нам угрожали. При британском мандате было столько погромов.
   - Всё верно, - сказала она. - Этот район был частью Яффо. Просто евреи захотели отселиться от арабских соседей и жить своей более цивилизованной жизнью. Кстати, здесь поселился писатель Шай Агнон и художник Нахум Гутман. А Авраам Кук был здесь первым раввином и преподавал в ешиве. Моше Шарет, второй наш премьер-министр, тоже отсюда.   
   Они вышли на центральную площадь.
   - Какие красивые дома, - удивился Виктор.
   - В них были школы для девочек и для мальчиков. Их построили в начале двадцатого века. А сейчас одно из зданий принадлежит центру сценических искусств Сюзан Даляль, а в других расположились балетные коллективы «Бат-Шева» и «Инбаль».
   - Мне они нравятся, - произнёс Виктор. – У них очень хорошие балеты.
   - Ты любишь балет?
   - Моя бабушка по отцу водила меня на спектакли и концерты классической музыки.
   - Так ты весьма образованный человек.
   - В наше время люди стремятся быть профессионалами. А поскольку всё стало очень сложным и достижение нужного уровня требует больших усилий, приходится в других областях довольствоваться лишь самыми общими знаниями.
   - Да, я согласна с тобой. К сожалению, это так. Я и на себе это чувствую, особенно когда поступила в университет. На искусство, литературу и театр времени осталось меньше, чем хочется.
   - А мне вот сейчас хочется перекусить, - произнёс он, стараясь перевести разговор на иронический лад. – Кажется, с той стороны площади находится ресторан?
   - Да, и очень хороший. 
   - Ты поддерживаешь моё предложение?
   - Пожалуй, присоединюсь.
   Ресторан был полон, звучала джазовая музыка. Администратору с трудом удалось найти для них столик. Девушка-официант приняла заказ.
   - Тебе понравилась моя экскурсия? – спросила Ирис.
   - Очень, но ты понравилась ещё больше, - признался он.
   Она посмотрела на него и смущённо сказала:
   - Родители сегодня идут в оперный театр. А младшего брата отвезут к бабушке.
   - У нас ещё есть на прогулку время? – спросил Виктор.
   - Часа два, наверное, - ответила она.
   Он положил свою ладонь на её руку. Она была тёплая от нахлынувших на него чувств.
   - Когда ты привёз меня в универ, тебя увидели мои знакомые девочки. Они спрашивали о тебе. Сказали, что ты красивый парень.
   - Завидуют тебе?
   - Наверно.
   - Потому, что ты красивая девушка.
   - Спасибо, Виктор. Но я знаю, что красивые женщины не счастливей простых и дурнушек. Те сознают недостатки своей внешности и лучше умеют строить отношения с мужчиной.
   Они с аппетитом поели и выпили кофе с пирожными. Потом медленно шли до бульвара Ротшильда, говоря о великом еврейском бароне. Ирис вынула из сумочки телефон и позвонила домой.
   - Мама, как ваши дела? ... У меня всё в порядке, гуляем по Неве-Цедек … Эли с вами?
   Она положила смартфон в сумочку.
   - Они уже выехали из дома.
   Виктор взял её за руку. Так и подошли к машине. Тойота легко двигалась по вечернему городу мимо искусно освещённых фасадов зданий. В Рамат Гане он припарковал машину возле её дома, подошёл к ней и поцеловал в губы. Она не отстранилась, а страстно прижалась к нему. На лифте поднялись на третий этаж высокого многоквартирного дома. Ирис открыла дверь.
   - У меня никогда ещё не было мужчины, - прошептала она.
   - А у меня такой девушки, как ты, - тихо сказал он в ответ.
   - Я боюсь, мне будет больно.
   - Если ты боишься, может не следует?
   - Нет. Я хочу этого.
   Он обнял её и понёс в спальню. Движимая страстью, она быстро разделась и легла на спину. Он с восхищением окинул взглядом её молодое прекрасное тело и осторожно проник в неё. Она легко вскрикнула и прижала его к себе.
   Дорога на Иерусалим заполнилась возвращающимися с субботней поездки машинами. Мысли о ней сопровождали его всё время.
   «Она меня любит, - подумал Виктор. - То, что произошло сегодня, привязывает женщину к мужчине прочной невидимой нитью. Но это обязывает и меня. Я у неё первый мужчина… Она красивая и обаятельная девушка. Её наверняка добивались многие, но она давала всем отпор. И дождалась меня… Всего три встречи… Я её тоже люблю, это несомненно. Но делать ей предложение рано. Пусть пройдёт хотя бы месяц… Неудобно, что она живёт далеко. Мы могли бы съехаться и жить вместе. Так все делают перед женитьбой. Она учится в Тель-Авиве на втором курсе. Получается, что мне нужно переехать к ней. Или снять квартиру в том районе».   
   В нескончаемых размышлениях Виктор проехал по Иерусалимским улицам и остановился возле дома. К его удивлению, Ариэль этим вечером никуда не уходил. Он сидел в гостиной, держа в руках книгу.   
   - Привет. Что читаешь?
   - «Любовник» Алеф Бет Иегошуа. Знаешь такого?
   - Конечно. Иегошуа Авраам, писатель.
   - Моя дама дала. Хорошо написано.
   - Я тоже хочу почитать.
   - Она не откажет. Как съездил?
   - Замечательно. Поговорим завтра. Немного устал. Приму душ и в постель.
   Он долго не мог забыться и уснул лишь поздно ночью. Весь день он не мог найти себе места. Вернувшись с работы раньше Ариэля, открыл лэптоп и включил Скайп. После нетерпеливого ожидания на экране появилось её лицо. 
   - Виктор, что случилось?
   - Соскучился.
   - Я тоже очень скучаю. Хорошо, что есть комп.
   - Но я предпочитаю не смотреть на картинку, а обнимать и целовать тебя.
   - Что поделаешь? Я только что пришла. Сегодня был тест по социальным сетям.
   - Как ты его прошла?
   - По-моему неплохо.
   На экране за спиной Ирис промелькнула фигура женщины. Он сразу её узнал. Она что-то спросила у дочери и, бросив взгляд на экран, вышла из комнаты.
   - Что твоя мама хотела?
   - Ничего особенного.
   - Я хочу, чтобы ты приехала в Иерусалим.
   - Мама ещё не знает тебя и требует, чтобы я всегда ночевала дома.
   - Все мамы волнуются за своих дочерей, - убедительно произнёс Виктор. – Но я обещаю всегда привозить тебя в Рамат Ган.
   - У меня всю неделю занятия. Могу только в пятницу или субботу.
   - Жаль. Придётся говорить по Скайп или по телефону. Но я тебе ещё не сказал самого главного.
   - Что? Я вся внимание.
   - Я никогда не испытывал к женщине такого чувства. Я просто обалдеваю.
   - Ты что, влюбился в меня?
   - Скажу на понятном языке. I love you.
   - Я тоже тебя люблю. Всё, я пошла. Позвони мне завтра.
   Она отключила Скайп. Он сидел возле лэптопа ещё несколько минут, вспоминая происшедшее вчера у неё дома. В его воображении вновь возникло её прекрасное нежное тело, её мягкие губы. Она не обманывает, она действительно его любит. Но, может быть, ему не стоило говорить ей о своей любви. Такие слова ослабляют интерес женщины к мужчине. Она, добившись признания, успокаивается и даже охладевает. Но Ирис искренняя и добрая девушка. В ней нет никакой расчётливости и хитрости. Она чудесный человек.
   Он звонил ей почти каждый день. Они договорились, что она приедет в Иерусалим в пятницу в полдень. Он объяснил, где ей поставить машину в районе Гиват Шауль, чтобы он мог пересадить её на свою.
   Пятница, вопреки прогнозу, оказалась тёплой и солнечной. Виктор ждал её в условленном месте. Увидев Ирис в подъехавшем автомобиле, он махнул рукой и показал, где парковаться.
   - Не думала, что в Иерусалиме так хорошо. У нас там облака. Скорей всего будет дождь.
   - Мы здесь ближе к Всевышнему. Это он определяет погоду.
   - Откуда у тебя такое представление о мире?
   - Мой дядя Юра, в отличие от всех нас, ударился в религию и даже учился в ешиве. Он всё объясняет тем, что Б-г управляет всей нашей жизнью.
   - И Он решил, чтобы мы с тобой встретились?
   - Получается так. Правда Он даёт каждому человеку право выбора.
   - То есть ты бы мог не подойти ко мне на конференции.
   - Не мог я не подойти к тебе. Ты такая необычная девушка. Для нас, мужчин, смысл
жизни заключается в том, чтобы найти женщину, без которой он не может жить.
   - А ты нашёл?
   - Наверно.
   Она положила руки ему на плечи и поцеловала в губы.
   - Ну покажи мне твой Иерусалим.
   Она села в его машину и пристегнулась. Виктор улыбнулся и завёл мотор. Они ездили по городу больше часа. По бульвару Менахема Бегина, Немецкой колонии, улице царя Давида, Тальбие и возле Иерусалимского театра. Оттуда помчались по Хевронской дороге. Припарковав Тойоту, они вышли на променад рядом с дворцом британского губернатора. Отсюда был хорошо виден старый город от Сионской до Масличной горы.
   - Меня мои родители привозили, конечно, в Иерусалим, - сказала Ирис. – Мы гуляли по университету, и здесь. Но я не думала, что он такой величественный и красивый.
   - Он по площади равен Парижу.
   - Такой большой?
   - Дело не в величине, конечно, а в его значении для нашей иудео-христианской цивилизации.
   - Мы изучали историю больше по книгам, - вздохнула Ирис. - Нас, правда, возили по всему Израилю. Но понимание приходит только со временем. Вот я смотрю на Иерусалим и вспоминаю, и у меня всё начинает сходиться. Давид захватывает маленький город, который потом станет Иерусалимом. А через тысячу лет в соседнем городке Вифлеем родился Иегошуа. Римляне его распяли, и появилось христианство. А ещё через шестьсот лет сюда пришли последователи пророка Мухамеда.   
   - А археологи копают, копают и каждый раз что-то находят, - произнёс Виктор. - И всё время это подтверждает какую-нибудь историю из ТАНАХ.   
   - Знаешь, есть такая поговорка: «Если нет муки – нет Торы», - сказала Ирис.
   - Я вот тоже об этом подумал, - засмеялся Виктор. – Прямо под нами хороший ресторан. Иерусалим будет виден и оттуда.
   Через час они, сытые и довольные, уже выходили из ресторана. Он предложил ей поехать к нему.
   - Не хочу портить впечатление от поездки, - уклончиво ответила она и посмотрела на него. – Я сегодня не могу тебе отдаться. Давай просто ещё погуляем.
   - Хорошо, давай погуляем, - согласился Виктор.
   Он понял, что у неё менопауза. И подумал, что их первое соитие в её квартире не имело никаких последствий.
   - Мама как-то рассказывала мне, что была влюблена, когда училась в университете. А чтобы не демонстрировать свои чувства, они ходили в сосновую рощу. Она находится в середине кампуса Гиват Рам. Я давно там была и хочу туда поехать ещё раз.
   - Поехали. Я знаю это место.
   Они сели в машину и помчались по городу. Поставив Тойоту на стоянке, они миновали охранника и направились к роще.
   - Я была здесь ещё школьницей в начале лета. Все эти деревья были покрыты цветами и от них шёл одуряющий запах.
   - Да, мне тоже нравится эта аллея. Я ведь учился здесь.
   Они ступили на деревянные мостки и пошли в дальний конец рощи.
   - Здесь мама целовалась, - сказала Ирис, когда они оказались на огороженной площадке, на которой стояла деревянная скамья.
   Она подошла к Виктору и обняла его. Он поцеловал её. Она ответила страстным поцелуем. Они сели на скамью и долго сидели, прижавшись друг к другу.
   - Я тебя люблю, - произнёс он. – Я думаю, мы должны жить вместе.
   - Перебирайся ко мне в Рамат Ган. Я ведь пока ещё студентка Тель-авивского университета.
   - Тогда мне придётся подумать о трудоустройстве в вашем районе. Но вначале нам, конечно, нужно познакомить родителей.
   - Мама уже интересовалась, спрашивала о тебе.
   - И что ты ей наговорила?
   - Что ты хороший мальчик и что я в тебя влюблена. Она взглянула на меня и сказала, что хочет со мной познакомиться.
   - Видишь, это уже верное начало. Недели через две можно организовать встречу. Ты поговори со своими, а я с моими родителями.
   - Между прочим, сваты должны приезжать к отцу и матери невесты. Так что знакомство состоится у меня в Рамат Гане.
   - Но это не сватовство, - заметил Виктор. – До свадьбы нам стоит пожить вместе ещё годик – полтора. Тебе ведь нужно вначале закончить универ.
   - Звучит так смешно, - улыбнулась Ирис. - Мы только познакомились, а уже планируем свадьбу. Моя бабушка, которая живёт в Иерусалиме, говорит, что самое страшное: совать пальцы в розетку, мясорубку и в обручальное кольцо.
   - Остроумно. Но я ведь порядочный человек. И мы не можем отказать нашим родителям в знакомстве.
   - Итак, у нас будет испытательный срок, - вздохнула Ирис. 
   - А если захотим, снимем отдельную квартиру. Я хорошо зарабатываю.
   - Скоро станет темнеть. Мне пора возвращаться.
   Они прошли по деревянным мосткам к выходу из рощи. Когда она села в машину и поехала, он ещё долго стоял, провожая её взглядом.
   Через два дня она сообщила ему по телефону, что говорила с родителями.
   - Мама спросила меня о твоём отце. А я ничего не знаю. Я сказала, что он расскажет о себе сам во время встречи. Она согласилась.
   - Она не сказала, когда нам прийти?
   - Она поговорит с папой и назначит время. Я думаю, что в шаббат. Это всем удобно.
   - Приезжай ко мне в пятницу. Мой друг уедет с подругой на два дня на Мёртвое море. Квартира наша. Я приготовлю салат и испеку картошку. Будем есть её с тёртым сыром. Так мама иногда делает.
   - Приеду. И посмотрю на твоё жилище. Оно говорит о человеке больше, чем он сам о себе.
   - Сейчас у нас балаган. Постараюсь навести порядок. 
   - Конечно, ты же сказал, что ты порядочный человек.
   - У тебя замечательное чувство юмора.
   - Мама, вообще, сказала, что в Израиле без него прожить невозможно.
   - Она очень умная у тебя.
   - Профессор ей предлагал делать докторат. Но мама захотела окунуться в жизнь.
   - Я скину тебе мой адрес.
   - Ну пока. Я бегу на лекции.
   Вечером Виктор позвонил отцу в Мевасерет.
   - Папа, шалом.
   - Шалом, сынок. Как твои дела?
   - Всё хорошо. Помнишь, я сказал, что у меня есть девушка. Она живёт в Рамат Гане и учится в университете.
   - Что ты от меня хочешь?
   - Мы любим друг друга и хотим жить вместе. Решили вас познакомить с её родителями.
   - Да, это хорошо. В таком вопросе следует быть честным. Я не возражаю.
   - Спасибо, папа. Возможно, поедем в шаббат.
   - Я предупрежу маму, чтобы не было форсмажора. Медицина – штука непредсказуемая.
   - Я сообщу тебе, когда Ирис скажет приехать.
Виктор встретил её в пятницу возле дома в Бейт-ха-Керем.
   - Ты быстро доехала, - похвалил он, целуя Ирис.
   - Я люблю водить машину и чувствовать, как она подчиняется мне. 
   - Ариэль уже укатил со своей дамой. Предлагаю выпить кофе с пирожными и проехаться по городу. Или прогуляться на гору Герцля.
   Они поднялись на второй этаж невысокого дома, каких было большинство в этом живописном районе. Ирис с любопытством осмотрела квартиру.
   - Ты, наверное, убрался сегодня утром? – усмехнулась она.
   - Ну не делать же её на голове Ариэля. Он бы начал измываться надо мной. Его комнаты я не касался. Только свою и гостиную.
   - Этому дому лет сто, может быть, - предположила Ирис.
   - Пожалуй. Как и всему району. Мы сняли её у вдовы известного профессора физики. Она увидела нас и сказала, что с молодых людей требовать высокую цену не будет. Нас вначале было трое. Дорон получил работу в Петах-Тикве и уехал. Теперь мы вдвоём.
   - Поставь какой-нибудь диск. Хочу, чтоб звучала музыка.
   Виктор открыл тумбочку, на которой стояла аппаратура.
   - Бони Эм, Патриция Каас, АВВА. Что тебе больше нравится?
   - Всё замечательно, - ответила она, обняв его за плечи. - Ставь любой.
   Знакомая песня заполнила гостиную мелодией. Ирис стала покачиваться и напевать, следуя за красивым голосом французской певицы. Виктор посмотрел на неё, улыбнулся и направился в кухню. Кофеварка пошумела и наполнила две чашки приятно пахнущим кофе. Он поставил их на журнальный столик в гостиной и достал из шкафчика вазу с пирожными. Ирис весело прошлась по комнате и плюхнулась на диван возле него.
   - Очень вкусно, Витюша, - одобрила она, запивая пирожное.
   Он поцеловал её и попытался повалить на диван.
   - У нас вся ночь впереди, - остановила его Ирис. - Давай немного потанцуем, а потом ещё погуляем.
   Он нехотя оставил её и поднялся. Она подошла к нему и повела в такт мелодии, смотря на него своими карими глазами.
   Гора Герцля находилась недалеко от дома. Они поднялись на площадь и подошли к надгробию из огромной цельной плиты чёрного гранита.
   - Представляешь, его тело откопали в Вене и привезли сюда. Хотели вначале построить мавзолей на сорока четырёх колоннах.
   - Почему столько колонн?
   - Он прожил сорок четыре года, - пояснил Виктор. - Но потом поняли, что это наивно и положили плиту.
   - Я знаю, где-то тут могила Жаботинского. Мой дед его любил больше, чем Бен-Гуриона. Он ещё и замечательный писатель. Я читала его роман «Самсон Назорей».
   - Он с другой стороны площади. Премьер-министр Леви Эшколь выполнил завещание Жаботинского перенести его останки в Израиль после основания государства. Его жена тоже похоронена здесь.   
   Они приблизились к надгробиям и постояли несколько минут.
   - Грустно всё это видеть, - призналась Ирис. – Хочу чего-нибудь повеселей.
   - Пойдём, прокачу тебя на трамвае зайцем.
   - Зайцем - это прекрасно!
   Они спустились с горы и подошли к остановке трамвая.
   - Куда мы поедем? – спросила она.
   - В центр города.
   - Тогда давай возьмём билеты.
   - У меня есть карточка. Я куплю билет только тебе.
   Они вышли на улице Кинг Джордж и прошли по Яффо до площади Сион. Там они повернули направо на пешеходную улицу Бен-Иегуда. Увидев столики под зонтиками, Ирис потянула Виктора за руку.
   - Давай здесь поедим что-нибудь. Мама мне рассказывала, что любила посидеть в кафе на этой улице.
   - Да, милое место. Что тебе заказать?
   - Салатик и чипсы с шашлыком.
   Они поели и с наслаждением выпили пива. Стало прохладно, и они поторопились вернуться на трамвае домой. Виктор включил кондиционер и в квартире скоро потеплело.
   - Твои родители знают, что ты хочешь остаться в Иерусалиме на ночь? – спросил он.
   - Отец возражал. А мама более либеральная сказала, что это и есть жизнь. Только нужно применять контрацептивы, предохраняться.
   - Но у меня ничего нет, - заволновался Виктор.
   - Не беспокойся. У меня есть гель, который разрушает сперматозоиды. 
   - Откуда ты о нём знаешь?
   - Не маму же об этом спрашивать. Я поговорила с подружкой. Она мне всё рассказала и дала тюбик. 
   Виктор представил всё, что услышал, улыбнулся и обнял Ирис.
   - Давай послушаем, что происходит в стране.
   Он включил телевизор и нашёл канал, по которому выступал политический обозреватель.
   - Опять ругают Нетаньяху, - сказал Виктор. – Отец мой член партии Ликуд. Он поддерживает Биби.
   - Мне это не интересно. Найди лучше музыкальный канал.
   Он пощёлкал аппаратом и нашёл программу хитов восьмидесятых годов.
   - Здорово. Я люблю такую музыку.
   - Когда твои родители нас ждут? – спросил он.
   - К часу.
   - Я думаю, нужно сейчас позвонить моим.
   Смартфон загудел и Ирис услышала мужской голос.
   - Слушаю.
   - Папа, это я. Нас приглашают завтра на час дня. Адрес я тебе уже назвал.
   - Ладно, Витя. Надеюсь, у тебя это серьёзно.
   - Конечно, папа. Мы любим друг друга. Маме привет.
   Виктор отключил телефон и посмотрел на Ирис.
   - Как сказал Юлий Цезарь, «жребий брошен», - произнёс он.
   Она подошла к нему и поцеловала.
   - У тебя душ работает?
   - Конечно, от бойлера на крыше. Я сейчас включу подогреть воду.
   - Ты тоже примешь душ?
   - Приму. Хочу, чтобы тебе было хорошо со мной.
   - А мне с тобой очень хорошо. Иначе бы я с тобой не встречалась.
   Он помылся первым и в белом махровом халате вышел из душевой.
   - Какой ты у меня красивый парень, - сказала она. – Ложись, я скоро приду.
   Он включил в спальне кондиционер, улёгся и стал её ждать. Она вошла, одетая в халатик, который взяла с собой. Сев на край постели, она сбросила его и юркнула под одеяло.
   - Оставь ночник. Я хочу всё видеть и созерцать.
   Он включил бра и прильнул к её мягкому телу. Едва сдерживая себя, он стал целовать её грудь, живот и бёдра. Она застонала от наслаждения и прижалась к нему, давая понять, что время пришло.

4   
   Утром она проснулась раньше его и с любопытством смотрела на спящего Виктора. Он почувствовал её прикосновение и открыл глаза.
   - Ты был великолепен, - произнесла Ирис. – У тебя были барышни до меня?
   - Немного. Но они для меня ничего не значили.
   - А в школе ты кого-нибудь любил?
   - Само собой. Девочка была дочерью депутата кнессета. Но это были детские игры.
Нам, пожалуй, пора вставать. Уже десять. Подожди, я тебе кое-что приготовлю.
   Он накинул халат и вышел из спальни. Она слышала, как он наливает куда-то воду. Вскоре он появляется в спальне с чашкой приятно пахнущего кофе.
   - Спасибо, дорогой. Это ты здорово придумал.
   Она пила небольшими глотками и, наслаждаясь, смотрела на него. Потом они вместе принимали душ, и на несколько минут отдались неодолимой страсти.
   В Рамат Гане они оказались за несколько минут до назначенного времени. Ирис вела машину. Виктор решил ехать с ней и вернуться в Иерусалим с родителями. Елена и Натан встретили их в гостиной.
   - Мама, папа, познакомьтесь с Виктором, - сказала Ирис.
   - Натан, - произнёс отец, пожимая ему руку. – Дочь рассказывала, что ты родился в Киеве.
   - Меня привезли в Израиль, когда мне едва исполнился год.
   - А мой папа из Москвы. Он меня усыновил.
   - Моя мама тоже родилась в Москве, - улыбнулся Виктор.
   - Я давно хотел побывать там, - признался Натан. - Говорят, красивый город. Ну, садись, поговорим.
   - Я вижу, вы нашли общий язык, - произнесла Елена. – Ирис мне сказала, что ты программист. Мы все занимаемся одним делом.
   - Недавно был на международном конгрессе и слышал твоё выступление, - заявил Виктор. – Мне понравилось.
   - Спасибо, молодой человек.
   В дверь позвонили, и Елена открыла дверь. В гостиную вошли родители Виктора. Увидев сына, Илья кивнул головой и внимательно посмотрел на Елену. Она показалась ему знакомой.
   - Заходите пожалуйста, - сказал Натан. – Я с вашим сыном уже познакомился.
   - Илья, отец Виктора.
   - Юлия, мама Виктора.
   - Натан, отец Ирис. 
   Он подошёл и пожал им руки.
   - Садитесь и угощайтесь. Жена испекла пирог. Я предлагаю выпить хорошего израильского вина.   
   - Илья, можно тебя на минуту? – озадаченно произнесла Елена.
   Он кивнул и последовал за ней.
   - Израиль – большая деревня. Вот уж не ожидала встретить тебя в моём доме.
   - Елена?
   - Наконец. А я узнала тебя с первой секунды. Хоть ты и постарел, но так же хорош.
   - Дети наши любят друг друга. Нам нужно принять какое-то решение.
   - Для этого, Илья, мы и собрались.
   Они вернулись в гостиную.
   - Я уверена, что ваш сын хороший парень. Он вырос в интеллигентной и дружной семье. Мы с Натаном не сомневаемся в чувствах наших детей. Но мы считаем, что не нужно торопиться. Наша дочь учится на втором курсе университета. До получения первой степени ей ещё два с половиной года. А потом два года в армии. У неё большие способности и с ней уже говорили служащие из военной разведки.
   - Мама, что ты говоришь? – воскликнула Ирис. - Мне уже двадцать лет. Я хочу жить с Виктором. Мы любим друг друга.
   - Между прочим, дорогая, от любви бывают и дети. – Рожать и воспитывать детей и в то же время учиться очень тяжело.
   - Так что же нам делать? – спросила дочь. 
   - Встречайтесь, гуляйте, ходите на концерты, в клубы, в рестораны, наконец. Ты успеешь выйти замуж и через три года. Заодно это даст возможность проверить свои чувства. Но ты должна получить образование.
   - Я вас понял, - вздохнул Илья. – Поскольку речь шла о том, чтобы наш сын поселился в вашем доме, я не вижу оснований для дальнейшего обсуждения. Не будем утомлять вас своим присутствием. Всего наилучшего.
   - Папа, нельзя так, - произнёс Виктор.
   - Мама Ирис всё правильно объяснила. Она права. И никто не запрещает вам видеться.
   Илья направился к входной двери. Озабоченная Юлия последовала за ним. Виктор поспешил за родителями, пытаясь их остановить. Когда он понял, что это не удастся, он вернулся, чтобы попрощаться и поцеловать Ирис.
   Отец молча и сосредоточенно вёл машину.
   - Можно было всё сказать по телефону и не мотаться в Рамат Ган, - произнесла Юлия.
   - Но они хотели и познакомиться, - пояснил Илья. – Никто ведь не запрещает Вите встречаться с девушкой. Она очень симпатичная.
   - Я завтра поговорю с Ирис, - сказал расстроенный Виктор. - И мы решим, что нам делать.
   - Это мужской разговор, - одобрила Юлия. – В конце концов, вам-то и решать.
   За разговором они подвезли сына к его дому и вернулись в Мевасерет.
   После разговора с Еленой Илья всё время чувствовал, что она что-то утаивает. Решив пока ничего не говорить жене, он вынашивал надежду встретиться с ней. Утром после короткого совещания он позвонил в Майкрософт и попросил связать его с Еленой Голд.
   - Я слушаю, - произнесла она.
   - Привет, Елена. Это Илья.
   - Я узнала.
   - Вчерашняя обстановка не позволила нам нормально поговорить. Но у меня возникло ощущение какой-то недоговорённости. Не могли бы мы сегодня или завтра увидеться?
   - Сегодня я не готова. Давай завтра. В Сароне есть хорошее кафе «Отелло». Я буду там к пяти часам вечера. Ты сможешь добраться?
   - Надеюсь.
   - Договорились. Пока.
   В его смартфоне раздались частые сигналы оконченного разговора. Он удовлетворённо вздохнул. Завтра они встретятся. Через двадцать лет. То, что его сын влюбился в её дочь уже казалось ему каким-то загадочным знаком судьбы.
   На следующий день он выехал из Интел ещё до четырёх. Уверенный в том, что успевает, он проехал по шестому шоссе. Но на дороге номер один возле аэропорта возникла пробка. Он включил радио. Комментатор сообщил о тяжёлой автомобильной аварии. Какая-то чертовщина, подумал он. Неведомая сила словно препятствует этой встрече. Он нашёл в куртке смартфон и набрал её номер. Телефон не отвечал. Он безуспешно пытался дозвониться несколько раз. Простояв полчаса в пробке, он уже решил, что опоздает и она его не дождётся. Вдруг машины перед ним двинулись. С обычной полосы он съехал на скоростную и помчался, навёрстывая потерянное время. Не без труда он припарковал машину и, спросив по дороге о кафе «Отелло», побежал. Она сидела за столиком возле окна, посматривая на улицу.
   - Я хотела уже уйти, - сказала Елена, с укоризной смотря на него. – Кажется, ты хорошенько пробежался.
   - Извини за опоздание. Застрял возле Бен-Гуриона. Тяжёлая авария. Я сразу стал звонить тебе на работу, но не дозвонился.
   - Всё нормально, Илья. Садись. Давай закажем что-нибудь выпить.
   - Я закажу. Что ты будешь пить?
   - Капучино с яблочным пирогом.
   Он кивнул и подошёл к стойке. Она с волнением смотрела на него. И сегодня, через столько лет, он видный и интересный мужчина. Илья вернулся с подносом.
   - Ты, Елена, почти не изменилась. Какой была красавицей, такою и осталась.
   - Спасибо, Илья. Ближе к делу.
   - У меня возникло ощущение, что существует какая-то тайна. Ты увидела меня и, мне кажется, в этот момент ты, вдруг, изменила своё решение. Ведь если вы с Натаном ждали нас дома, значит вы были готовы принять положительное решение. Ты же видела, что твоя дочь серьёзно влюблена. 
   - Так получилось, Илья. Дело в том, что Ирис – твоя дочь.
   Поражённый, он какое-то время не мог произнести ни слова.
   - Почему я узнаю об этом только сейчас? Когда мы расставались, ты уже знала, что беременна?
   - Конечно. Но я слишком тебя любила, чтобы разрушить твою жизнь. Узнав о будущем ребёнке, ты бы, возможно, решился на развод. Но ты же пожелал сохранить семью. У тебя, Илья, очень милая жена.
   - Не знаю, как бы я поступил тогда. Но я тебя любил, очень любил. И мы могли бы что-то придумать.
   - Я, между прочим, не собиралась делать аборт.
   - А я бы не настаивал. Решать такой вопрос должна женщина. 
   - Теперь, Илья, смотри. Ты отец Ирис и Виктора. Год, два и они, сводные брат и сестра, пошли бы под хупу. Это не в наших еврейских традициях.
   - Ты права, пожениться они не могут. Жаль, что они не могут просто быть рады друг другу, как брат и сестра. 
   - Я уже не говорю о Натане. Он бы ужасно ревновал, что ты спал со мной и его любимая дочь Ирис от тебя.
   - Теперь всё стало на место. Мне не в чем тебя упрекнуть. Но как быть нашим детям?
   - Ничего не поделаешь. Придётся сказать Виктору и Ирис, что у них один отец. Если так не сделать, они найдут способ нам отомстить. И преподнести нам своего ребёнка.
   - Надо хорошо подумать, Елена, как сказать. Ситуация похлеще, чем твоя высшая математика.
   - Кажется, мы обо всё поговорили. Я пойду. Я только вижу, как опасны могут быть наши благородные чувства.
   Она поднялась из-за стола и вышла из кафе. А он через окно смотрел ей вслед.
   «Пожалуй, я всё ещё люблю эту женщину, – подумал Илья. –Может быть, я сделал неправильный выбор? У меня была бы другая судьба. И не произошла бы эта драматическая история с моим сыном. К сожалению, я должен с ним поговорить, другого пути нет. Он наверняка будет страдать».
   Илья вышел из кафе и побрёл к машине. Телефонный звонок вернул его к действительности.
   - Илья, как дела? – спросила Юлия. – Ты сегодня мне не позвонил.
   - Всё в порядке, милая, - ответил он. - Еду домой.
   Он завёл двигатель и через несколько минут выехал на Аялон. Он понимал, что вначале ему придётся объясниться с Юлей.
   Она ждала его в гостиной. Когда он вошёл, Юлия обняла его и сразу предложила поужинать.
   - Я не голоден. Поем что-нибудь лёгкое. И выпью чаю.
   - Ты сегодня какой-то другой. Что-то случилось?
   - Я сегодня встречался с Еленой.
   - Зачем? Разве мы позавчера не поговорили.
   - Юля, я должен тебе сказать, что двадцать лет назад мы познакомились с ней в Иерусалиме.
   - Ну и ну! Значит Витя влюбился в дочку твоей любовницы? Вероятность такого события близка к нулю. Но это случилось.
   - Мы тогда с ней расстались, потому что я хотел сохранить нашу семью.
   - Да, я хорошо помню наш разговор. Ты даже сказал, что любишь меня. И всё же ты поехал с ней увидеться.
   - У меня возникло ощущение, что у её отказа есть какая-то причина. Я подумал, что наше прошлое не должно разрушить чувства наших детей. И договорился о встрече.
   - Что она сказала тебе?
   - Она призналась, что была уже беременной.
   - И ничего тебе не сказала?
   - Абсолютно. Попрощалась и уехала в Тель-Авив.
   - Так эта девушка ваша дочь?
   - Да. Ирис моя дочь. Поэтому Елена не пожелала принять Витю у себя дома. Они сводные брат и сестра.
   - Бедный мальчик. Для него это будет трагедией. Но они уже, наверное, не один раз переспали. Не дай Бог, чтобы она забеременела от него.
   - Я надеюсь. Завтра я ему всё объясню.
   - Боже праведный. Любовь вместо счастья и радости приносит близким людям лишь страдания. Сволочь ты, Илья.
   - Прости меня, Юля. Не мог я тогда совладать с собой.
   Он прошёл в душевую и закрылся там. Юлия слышала шум текущей воды и, чтобы отвлечься от нелёгких мыслей, включила телевизор. Илья вышел в халате и, подойдя к ней, сказал:
   - Ты отдыхай. Я сам всё себе приготовлю.
   Она молча кивнула, продолжая смотреть какой-то фильм. Из спальни он позвонил сыну.
   - Привет, Витя.
   - Шалом, папа. У тебя для меня хорошая новость? Мы с Ирис просто обалдеваем.
   - Завтра у мамы дежурство в больнице. Приезжай после работы. Я буду дома к шести часам. Всё обсудим.
   - А мама? Ты хочешь воспользоваться её отсутствием?
   - Мы с ней обо всём поговорили. Просто не хочу тянуть время.
   - Ладно, приеду.
   Илья лёг, как всегда, в десять часов, но долгое время ему не удавалось уснуть. Он слышал, как рядом отстранённо легла Юлия, стараясь не касаться его. Утром его разбудил будильник смартфона. Он поднялся с постели, стараясь не задеть жену. Приготовив яичницу и запив её чаем, оделся и уехал в Кирьят Гат. Вся энергосистема на предприятии работала исправно. Директор на совещании его поблагодарил и намекнул на хороший бонус, который получит за прошедший год весь персонал Интел. Домой Илья выехал без задержки, даже вызвав некоторое удивление сотрудников. По дороге в Мевасерет он думал, что сказать сыну, чтобы его не обидеть. Но ничего хорошего не получалось.
   «Витя разумный мальчик, - рассудил он, уже подъезжая к дому. - Он возьмёт себя в руки и найдёт решение».
   Виктор приехал, когда Илья, переодевшись и выпив кофе, ожидал его в гостиной.
   - Заходи, сынок. Хочешь что-нибудь поесть?
   - Не помешает, папа.
   - Мама приготовила гречневую кашу с печёнкой. Ты же знаешь, она прекрасный специалист по гречке.
   - Не откажусь.
   - Потом выпьем что-нибудь.
   - Само собой, папа. Я вижу, что разговор предстоит серьёзный.
   - Какой бы он ни был, но покормить сына для родителей всегда удовольствие.
   Илья согрел полную тарелку в микрогале и поставил её перед Виктором на кухонный стол.
   - Томатный сок тебе налить?
   - Ты же знаешь, я его обожаю.
   Илья налил в бокал холодный томатный сок.
   - А ты?
   - Я перекусил перед твоим приходом. Скажи, как дела на работе?
   - Начальник хочет повысить меня в должности. Он непостижимым образом узнал, что я собираюсь уволиться и подал докладную руководству с предложением назначить меня руководителем группы.
   - Мы с мамой вложили в твоё образование и воспитание немало сил. Ты это заслужил, Витя.
   - Но это не решает мои проблемы.
   - Ты пока доедай, - сказал Илья. - Потом посидим в гостиной и поговорим. Думаю, хороший виски нам не помешает.
   Он вышел из кухни, достал из бара бутылку Johnnie Walker Red Label и разлил её по бокалам.
   - Несколько лет назад мы с мамой взяли тур по Великобритании. - Илья произнёс достаточно громко, чтобы Витя услышал. – В Шотландии завезли нашу группу в одну из усадеб на перегонный завод. Встретил нас шикарный мужик, одетый в твидовый костюм и красный галстук. Оказалось, что он лорд и что он и его предки - поставщики виски королевскому двору. Он провёл нас по своему предприятию и объяснил, что полное историческое название напитка – Aqua vitae. Вода жизни. Ну, мы там, конечно, напились его скотча и продолжили путешествие навеселе.
   - Здорово ты умеешь компостировать мозги, - усмехнулся Виктор. – Говори, что хотел сказать.
   - Жизнь, сынок не прямая дорога. Бывают в ней неожиданные повороты. Когда тебе было года три я работал в Интел в промзоне Хар Хоцвим. Недалеко от твоей нынешней компании.
   - Я знаю, папа. Ну и что?
   - Однажды я подобрал по дороге одну девушку. Она голосовала. Я серьёзно ею увлёкся. Оказалось, она студентка твоего деда Бориса Петровича. Он тогда был уже профессором. Он предложил ей остаться в университете и сделать докторат. Но она, защитив дипломный проект, поторопилась уехать в Тель-Авив. Мы расстались. Однажды встретились там на пляже. Прошло почти двадцать лет, и мы примчались в Рамат Ган, чтобы познакомиться с родителями твоей девушки.
   - Так её мама и есть твоя возлюбленная?! – догадался Виктор.
   - Да, она меня сразу узнала. Но дело ещё сложней. Вчера я с ней встретился, чтобы всё разузнать. Ведь она с мужем готовилась нас хорошо принять и угостить.
   - Испекла вкуснейший пирог, а её муж разлил по рюмочкам вина, - подтвердил Виктор.
   - Мы с ней сели за столик в кафе, и она заявила, что Ирис – моя дочь. 
   - Вау, папуля, так Ирис – моя сестра? 
   - Да, Витя.
   - И ты узнал об этом только вчера?
   - Когда мы расставались, она видела моё желание сохранить семью. Ты был ещё ребёнком. Поэтому она утаила от меня, что в положении. И я ничего не знал.
   - Елена пощадила тебя, полагая, что вы больше не встретитесь и всё останется шито-крыто. Но бумеранг вернулся и ударил по нам с Ирис.
   - К сожалению, Витя. С одной стороны хорошо, что у тебя есть сестра.
   - Но я люблю её как женщину, папа.
   - Я тебе очень сочувствую. Но тебе придётся с ней расстаться и остыть. Потом когда-нибудь вы будете по-дружески общаться. Как я сейчас с Еленой.
   - Что же мне делать?
   - Позвонить ей и честно всё рассказать. Другого выхода я не вижу. И предложить ей сделать перерыв. Она поймёт и согласится с тобой. Кстати, Елена с ней тоже будет говорить. Может быть уже поговорила. Давай-ка выпьем. Виски очень полезный напиток. Он снимет и твоё душевное напряжение.
   Илья был удовлетворён. Разговор прошёл легче, чем он предполагал. Он взял бокал и поднял его над журнальным столиком. Виктор вздохнул, ударил своим бокалом по бокалу отца и выпил.
   Возвратившись в Бейт-ха-Керем, Виктор застал Ариэля с женщиной. Он прошёл в свою комнату, стараясь не мешать другу. Из-за стены в его комнату доносились женские вскрики и толчки. Виктор одел тёплую куртку и вышел на балкон. Здесь было тихо, и он вынул из внутреннего кармана смартфон.
   - Ирис, добрый вечер.
   - Привет, Виктор. Мама мне уже всё рассказала.
   - А я только что вернулся из Мевасерета. Поговорил с отцом. Оказалось, что мы родственники и я твой брат.
   - Я спросила её, почему она не призналась, что беременна. Знаешь, что мама ответила? Что пожертвовала собой, чтобы сохранить вашу семью. Ведь тебе уже было года три.
   - Мой отец и твоя мать любили друг друга.
   - Но это делает нас несчастными. Я так скучаю по тебе.
   - И я. Получается, что мы пока не должны встречаться. У нас нет другого выхода.
   - Мама хочет послать меня в Америку. У нас в универе сейчас новая кампания по обмену студентами.
   - Ты это серьёзно?
   - Мама предложила мне такой план. Я не хочу, но она настаивает. Говорит, что так мне будет легче от тебя отвыкнуть.
   - Она у тебя крутая. Я тоже не желаю расставаться. Но нам всё равно не позволят встречаться. Хотя мы в любом случае можем говорить по телефону или по Скайпу.
   - А я не люблю эти технические штучки. Мне нравится касаться человека, обнимать и целовать. Давай договоримся о встрече?
   - Ладно, Ирис. Я приеду к тебе в Рамат Ган. Думаю, в шаббат. Ты скажешь родителям, что тебя пригласила погулять подружка.
   - Хорошо, я буду рада. Целую тебя.
   - А я тебя.
   Он постоял на балконе ещё несколько минут и вернулся в гостиную. Ариэль и его подруга сидели на диване, целуясь и сжимая друг друга в объятиях. Увидев Виктора, он улыбнулся и произнёс:
   - Мы с Симой решили пожениться.
   - Поздравляю. Вы, на мой просвещённый взгляд, подходите друг другу.
   Сима радостно пожала ему руку.
   - Я давно поняла, что ты хороший парень. Если вы живёте вместе в одной квартире, ладите между собой и даже дружите, значит Ариэль тоже хорош. Я ведь по профессии психолог.
   - Мне бы сейчас не помешала беседа с тобой.
   - Я тебя внимательно слушаю.
   - Сегодня я узнал, что девушка, которую я люблю, моя сводная сестра, - горечью произнёс Виктор.
   - Ничего себе случай. Жизнь изобретательней нашей самой буйной фантазии. Не буду спрашивать, кто из родителей так накуролесил. У Фрейда что-то было написано по этому поводу.
   - Что он советует?
   - Не помню. Нужно порыться в его сочинениях. Но если нет рецепта, следует воспользоваться здравым смыслом. Родители хотят, конечно, чтобы вы не встречались. Это трудно, особенно для женщины. Но у вас не другого выхода.
   - Отец так и говорит.
   - Житейская мудрость – лучшее, чем может руководствоваться психолог.
   - Её мама хочет послать её учиться в Америку по обмену студентами.
   - Пожалуй, это будет правильно. Месяц – два и она успокоится. Но всё же надо действовать с большим тактом и ни в коем случае нельзя резко прерывать отношения. Ведь это сестра, близкий тебе человек. Рано или поздно вы с ней сблизитесь и будете любить друг друга, как брат и сестра.   
   - Видишь, Виктор, ты получил бесплатную консультацию психолога. Прими и от меня слова сочувствия и утешения.
   - Ты правильно сделал, что решился говорить об этом, а не замкнулся в своём несчастье, - сказала Сима.
   Он благодарно пожал ей руку и ушёл в свою комнату.

5
   Елена поняла, что подавленная случившимся Ирис не заинтересована куда-то уехать и ничего не станет добиваться. Поэтому она сама нашла в интернете телефон программы обмена студентами и позвонила. Женщина, которая ответила, сообщила ей, что в программе Тель-авивского университета американские вузы отсутствуют. Елена ничего не сказала дочери. В голову пришла идея связаться с проживающими в Нью-Йорке американскими друзьями. Ведь совсем недавно они были её гостями на конференции. Она полистала свою записную книжку и нашла там телефон Бена Крамера. Директор компании в Нью-Йорке, он был одним из организаторов конференции и её другом. Она позвонила ему с работы во второй половине дня, когда в Штатах наступило утро.
   - Бен, шалом. Это Елена.
   - Шалом, Елена. Не ожидал сегодня тебя услышать.
   - Я тоже ещё вчера не знала, что наберу твой номер.
   - До сих пор с удовольствием вспоминаю нашу конференцию и твою прекрасную страну. Нам было, о чём поговорить. У вас талантливые специалисты. Я думаю, не собраться ли нам в этом году снова.
   - Конечно, Бен. Я займусь этим делом.
   - Я вижу, что ты позвонила не просто так.
   - Да, у меня возникла проблема с дочерью.
   - Я её помню. Такая же красавица, как ты. Так что произошло?
   - Она влюбилась в парня, который не может на ней жениться. И у меня возникла идея воспользоваться программой обмена студентами. Она учится на втором курсе Тель-авивского университета. Это очень хороший университет. К сожалению, в списке обмена нет американских университетов. А я не хочу посылать её куда-нибудь.
   - Я поговорю с председателем совета директоров Колумбийского университета. Мы с ним давно знакомы, учились в Принстоне. Ты пошли мне по имейлу данные твоей дочери. Может быть, что-нибудь получится.
   - Сейчас же этим и займусь. Благодарю тебя, Бен.
   - Гудбай, Елена.
   Она села за компьютер, написала сообщение и послала.
   «Бен – славный человек, - подумала она. – Позаниматься в этом университете – это здорово, лучше не придумаешь».
   На следующий день Бен позвонил ей, когда она была у себя в кабинете.
   - Я с ним договорился. Колумбия перешлёт в Тель-Авив предложение по обмену студентами. Наверняка найдутся желающие у нас поучиться.
   - Бен – это великолепно. Вы не пожалеете. Ирис очень способная девочка.
   - В вашей стране нет неспособных людей. Вы скоро переплюнете Силиконовую долину. Я говорю это не потому, что я сам еврей. Здесь я прежде всего американец. Но я набираю сотрудников, которые должны обладать определёнными критериями, талантами, знаниями и опытом. И в результате отбора из множества претендентов большинство сотрудников моей компании оказываются евреями.
   - Я тебе очень благодарна, Бен.
   - Не за что, Елена.
   Она вернулась домой окрылённой. Дочь ещё не вернулась с вечерних лекций и у неё было время рассказать Натану о новой возможности. Он обнял жену и поддержал её замысел. Ирис вернулась из университета утомлённая и голодная.
   - Прими душ и я тебя накормлю, - сказала Елена.
   Ирис одобрительно кивнула, переоделась и скрылась в душевой. Через минут десять вышла оттуда в махровом белом халате.
   - Ты любишь винегрет, поэтому я его тебе сварганила. Садись поешь.
   - Спасибо, мама, - поблагодарила Ирис. - Вы тоже садитесь. И Эли.
   - Эли, - позвала сына Елена. – Мы собираемся ужинать.
   Из комнаты появился черноволосый парень лет семнадцати. Увидев сестру, он подошёл и шлёпнул её в выставленную ею ладонь. Он любил Ирис и, узнав её историю, по-братски сочувствовал. После винегрета и зелёного чая с конфитюром и печеньем Елена сказала, что говорила с Беном.
   - Ирис, ты помнишь высокого симпатичного мужчину? Он директор американской компании.
   - Да, он тебя так тискал, - улыбнулась Ирис.
   - Мы с ним просто хорошие друзья. Так вот, у него в совете директоров Колумбийского университета есть друг, с которым он учился в Принстоне. Он с ним быстро договорился, и они вышлют в твой университет предложение о программе обмена студентами.
   - Ну, мама, ты даёшь. У меня столько курсов, я с трудом успеваю.
   - Дорогая, это престижнейший Колумбийский университет! Входит в элитную Лигу плюща. У тебя сейчас заканчивается семестр, и ты можешь поехать по обмену на семестр или два. С английским у тебя никаких проблем. Наоборот, отшлифуешь его ещё больше. И это Нью-Йорк – столица мира.
   - Ладно, мама, уговорила. На семестр я согласна.
   - И хорошо. Завтра позвони в директорат, а лучше зайди туда и напиши заявление.
   - Я не могу это сделать. Ведь предложение из Нью-Йорка ещё не прибыло.
   - Ты права. Но я боюсь, что многие захотят там поучиться. Количество мест явно будет ограничено. Всё же зайди в контору и скажи, что очень заинтересована в поездке.   
   За несколько дней до окончания семестра пришло письмо из Колумбии. Сообщение молниеносно распространилось по университету. Женщина, к которой обратилась Ирис, сразу ей позвонила. Ирис зашла к ней и написала заявление.
   - Я вам очень благодарна, - сказала она.
   - Нет гарантий, милая, что ты, попадёшь в список, - заявила женщина. - У нас учатся немало студентов, у которых влиятельные родители.
   - Будь что будет, - произнесла Ирис.
   Дома она поделилась новостью с мамой.
   - Если тебя вычеркнут, я им устрою такой обмен, что они его запомнят на всю жизнь.
   - Что ты сделаешь?
   - Во-первых, зайду к вашему ректору и объясню, каким образом он получил такое чудесное предложение, - сказала Елена. – Во-вторых, позвоню Бену, чтобы он поговорил с его приятелем и посоветовал ему поведать вашему ректору, что его университет заинтересован в тебе. Есть и другие возможности. Надеюсь, обойдётся без силовых приёмов.
   В список Ирис всё же попала и стала готовиться к отъезду. Она позвонила Виктору.
   - Я улетаю послезавтра. Хочешь попрощаться?
   - Я приеду. Где мы встретимся?
   - Приезжай в пятницу на площадь возле театра Габима. Там хорошее кафе. Я скажу своим, что встречаюсь с подругой.
   - Когда приехать?
   - В двенадцать. Сейчас рано темнеет.
   Виктор любил эту площадь. Сюда было легко добраться от шоссе Аялон и припарковаться на большой подземной стоянке под ней. Он приехал заблаговременно, чтобы снова обойти все её уголки, взглянуть на новое после капитального ремонта здание театра Габима и на построенный в стиле конструктивизма дворец культуры. Сюда спускался живописный бульвар Ротшильда и отсюда начиналась улица Дизенгоф.
Самый центр города. Он подошёл к кафе, расположенном в заднем крыле театра и стал ждать её у входа. Он увидел её выходящей из подземной стоянки и махнул рукой. Она кивнула ему в ответ.
   - Шалом, Виктор, - приветствовала она.
   - Шалом, Ирис. Я приехал пораньше и с удовольствием здесь погулял.
   - Давай зайдём. Под открытым небом сидеть прохладно.
   Они заняли столик у окна.
   - Я с подругой перед концертом всегда старалась что-нибудь здесь выпить. Они хорошо готовят кофе и пекут вкусные вещи.
   - Я закажу. Что ты хочешь?
   - Просто поговорить перед отъездом. Давай кофе и творожный пирог.
   Виктор подозвал официантку и сделал заказ.
   - Я вначале вообще не хотела встречаться и наносить себе душевные раны. Потом одумалась.
   - Наши родители полюбили друг друга, не предполагая, во что всё это выльется, - сказал он. – Просто в нашем случае теория вероятностей сошла с ума.
   - В отношениях между людьми математика не работает. Скорей всего какая-то высшая сила.
   - Мой дядя Юра объяснил бы это лучше. Если она существует, то её действие помогло мне найти сестру.
   - А мне внушила использовать противозачаточные. Представь себе, что бы случилось, если бы я понесла от брата.
   - Моё чувство к тебе никуда не делось, - признался Виктор. - Просто какая-то сублимация.
   - Если бы не это печальное открытие, я бы сейчас повисла на твоей шее.
   - Поэтому, Ирис, нам нужно разъехаться.
   - Я бы никуда не двинулась. Но мама настояла, и я согласилась поехать. На один семестр. Со мной полетят ещё несколько человек. Родители меня проводят.
   - Будешь мне звонить по Вотсап или по Скайпу? – спросил он. 
   - Конечно. Почему нет?! Ты же ни в чём не виноват.
   - А твоя подруга нас не предаст? Твоя мама может её спросить.
   - Я ей всё объяснила. Она будет молчать. А чтобы не было прокола, я с ней договорилась встретиться у входа в Габиму. Погуляем по Дизенгоф.
   - Когда она появится?
   - Через минут двадцать.
   - Тогда я тебя немного провожу и уеду.
   Он расплатился, и они вышли из кафе. Было пасмурно и солнце изредка показывалось между облаками. Ирис положила руки на его плечи и посмотрела ему в глаза. Он прижал её к себе и поцеловал в губы. Потом резко повернулся и направился на подземную стоянку.
   Вечером, когда она вернулась домой, приехал её дедушка Дов с женой.
   - Ты мне позвонила несколько дней назад. Ну, мы с Авивой решили приехать попрощаться.
   - Ты, дед, всё правильно придумал, - обрадовалась Ирис. – Я с удовольствием с вами выпью на дорожку.
   - Мои тоже должны прийти, - сказал Натан.
   - Здорово. Говорят, алкоголь полезен для здоровья.
   - Ты повзрослела, Ирис. Ещё недавно мы с тобой в вашем парке мороженое ели.
   - Мороженое никуда не делось, дед. Но вино и виски не помешают.
   - Ещё бы! Это же замечательные напитки! Только если ты пьёшь, нельзя увлекаться. Особенно в Нью Йорке. Это очень непредсказуемый город. Здесь мы тебя можем выручить от неприятностей. А там ты будешь одна.
   - Я лечу туда с приятелями.
   - Хорошо. Звони нам по Скайпу.
   - Конечно, дед.
   - И маме с папой тоже.
   Раздался звонок и в квартиру вошли Анат и Даниэль.
   В аэропорт выехали в десять утра. На входе возле скульптуры Бен-Гуриона Елена и Натан попрощались. Ирис присоединилась к своим коллегам и направилась к стойке компании Эль-Аль. Ночью Боинг приземлился в аэропорту Кеннеди. Их встретил молодой мужчина - представитель Колумбийского университета. Он познакомился со студентами и, услышав её имя, улыбнулся и сказал, что слышал о ней, когда говорил с ректором. Потом на микроавтобусе долго ехали по огромному ночному городу до общежития.
   Утром она позвонила маме.
   - Я прилетела, всё в порядке. Между прочим, мужчина, который нас встречал, знает обо мне.
   - Надо поблагодарить Бена. Он, кстати, хочет с тобой встретиться.
   - Мама, ты просто прелесть. 
   - Ты уже устроилась? – спросила Елена.
   - Да, с Викой, девочкой из нашего университета.
   - Условия хорошие?
   - Замечательные. И кампус очень красивый.
   - Когда начинаете учиться?
   - С куратором ещё не встречались. Погуляем по городу. Хотим пойти в Центральный парк и на Пятое авеню. Там находятся десять знаменитых нью-йоркских музеев.
   - Я знаю. Это место называют Музейной милей. Хорошо питайся, дочка. Это важно для здоровья.
   - Не волнуйся, мамочка. Буду себя блюсти.
   - Ну и хорошо. Папа только что вернулся с работы. Шлёт тебе привет.
   - Поцелуй его. Всё, мне пора, идём завтракать.
   На следующий день зазвонил смартфон и мужской голос показался ей знакомым.
   - Говорит Бенджамин Крамер.
   - Ирис. Слушаю тебя.
   - Я друг твоей мамы Елены Голд. Я тебя знаю. Видел на конгрессе.
   - Мама мне говорила. Я тебе очень благодарна. Без тебя я бы в Нью Йорк не попала. 
   - Я хотел бы с тобой встретиться. Наверное, у меня в офисе. Я пришлю машину к общежитию. Завтра в час дня.
   - Я буду ждать.
   Чёрный «Кадиллак» остановился во дворе кампуса под её окном. Помощник Крамера сообщил, что ждёт её на стоянке. Ирис была уже готова. Она вышла из общежития и подошла к машине.
   - Ты Ирис Голд?
   - Да, я Ирис. Голд – фамилия моей матери.
   - А я Джон, помощник мистера Крамера.
   Они ехали по авеню, пересекающей Нью Йорк с севера на юг. Ирис с интересом смотрела по сторонам. Здания были построены в разное время. Многие из них поражали своей высотой и архитектурой. Молодой помощник время от времени называл ей названия улиц и зданий, мимо которых они проезжали.
   - Помните о теракте одиннадцатого сентября две тысячи первого года?
   - Конечно, помню.
   - Наша компания сейчас находится в небоскрёбе, построенном рядом с этими башнями-близнецами. 
   - Очень необычное место, - произнесла Ирис.
   Через минут десять «Кадиллак» въехал в подземную стоянку. Они подошли к лифту, стремительно поднялись на двадцать четвёртый этаж и прошли по широкому коридору.
   - Господин Крамер в кабинете? – спросил Джон.
   - Да, он ждёт вас.
   Кабинет был большим и профессионально обставленным современной офисной мебелью. Бен сидел за столом, стоящим в конце длинного стола заседаний. День был погожий и через огромные окна за спиной главы компании в кабинет проникал яркий солнечный свет.
   - Благодарю тебя, Джон. Зайди ко мне часа через два.
   Тот кивнул и удалился.
   - Садись Ирис. Я специально послал к тебе машину, чтобы ты хоть немного увидела город.
   - Он очень впечатляет, господин Крамер.
   - Называй меня просто Беном, как твоя мама. Посмотри в окно, у видишь кое-что особенное.
   Она подошла к окну и посмотрела вниз. Два огромных прямоугольных, обложенных чёрным гранитом отверстия в земле поглощали бесконечные потоки воды.
   - Как ты думаешь, что это? – спросил Бен.
   - Мне кажется, на их месте раньше находились башни-близнецы Всемирного торгового центра.
   - Я потрясён твоей эрудицией.
   - Мне было лет восемь, когда я увидела по телевизору эти падающие небоскрёбы.
   - Мне мой друг из Колумбийского университета сказал, что у них есть курс по искусственному интеллекту, который читает очень серьёзный профессор Якоби. Он еврей, как и мы с тобой. Советую тебе послушать его.
   - Обязательно запишусь на этот курс. Вообще мой университет преподаёт курсы, разработанные в Стенфордском университете.
   - Очень хорошо. Это высокий уровень. Елена мне сказала, что ты очень способная девушка.
   - Ещё школьницей я стала победителем математической олимпиады. Мне даже предложили стать членом сборной от нашей страны на всемирной олимпиаде. Я согласилась, но за два дня до отъезда заболела. Поехали без меня.
   - Ты, наверное, очень переживала.
   - Я скрывала от мамы, что заболела. Но её не обманешь.
   - Моя компания занимается в том числе проблемами искусственного интеллекта. Мои сотрудники располагаются в этом здании на шести этажах. Мне нужны талантливые люди. Кстати, в Иерусалимском университете работает профессор математики Фельдман. Он ведёт там эту тему.
   - Мама училась у него. Он даже предлагал ей делать докторат.
   - Не думал, что мир так тесен. Я поговорю с Еленой. У меня есть идея пригласить профессора выступить на нашем конгрессе осенью этого года.
   - Я знакома с его внуком. Он тоже классный программист.
   - В Израиле много талантливых специалистов. А вот Америка покупает всех, у кого есть способности, потому что своих не хватает. У меня даже индийцы работают. В Индии программистов готовят ещё в школе.
   - У нас тоже в некоторых школах преподают информатику.
   - Почему бы и нет. Это развивает логику и интеллект. Мы живём в эпоху кибернетики и робототехники.
   - Но всё же есть литература и искусство. Человек должен быть разносторонним.
   - Согласен с тобой. Если пожелаешь работать в моей компании, я буду рад.
   - Благодарю тебя, Бен. Я подумаю.
   - Я живу недалеко от Колумбии. По дороге подвезу тебя. Но сейчас мы пойдём пообедаем. В нашем здании есть замечательный ресторан.
   - Не откажусь, - улыбнулась Ирис.
   - Замечательно. Не люблю обедать в одиночестве.
   Они вышли из кабинета и спустились на второй этаж. Ресторан гудел от множества людей.
   - Здесь самообслуживание. Бери поднос и становись в очередь передо мной. Ты моя гостья и я заплачу.
   Потом они сидели в большом красиво оформленном зале, продолжая начатый в кабинете разговор. После обеда они вернулись в кабинет. Зашёл Джон. Бен дал ему какие-то указания и помощник удалился.
   - Я позволю себе сегодня уйти с работы пораньше, - усмехнулся Бен. – Есть такой писатель и журналист Паркинсон, автор законов Паркинсона. Он остроумно и с юмором писал о менеджменте. По его мнению, в хорошей копании руководитель только мешает работе. Он сделал такой вывод из анализа функционирования компании. Всем директорам и управляющим стоит его почитать. Очень умный человек.
   - У мамы это настольная книга.
   - Она у тебя молодец. И умница, и красавица.
   Они спустились лифтом в подземную автостоянку и подошли к «Кадиллаку». Бен сел за руль, а Ирис расположилась в кресле возле него. Они поехали по Манхеттену на север по другому авеню. И Ирис снова с интересом смотрела на проносящиеся мимо дома и небоскрёбы. Бен остановил машину возле ворот университета.
   - Я получил большое удовольствие от нашего общения. Рад, что у Елены такая умная дочь. Но я ей сам об этом скажу.
   - Благодарю тебя, Бен.
   Он кивнул, печально вздохнул о чём-то своём и уехал. Ирис проводила взглядом удаляющийся «Кадиллак» и пошла по кампусу.
   «Нужно позвонить маме, - подумала она, - и рассказать ей о встрече с Беном». Она вынула из кармана куртки смартфон и нашла её номер.
   - Ирис? Как дела?
   - Сегодня встретилась с Беном. Он прислал за мной роскошную машину. Знаешь, где его офис?
   - Приблизительно.
   - Он в небоскрёбе возле разрушенных башен-близнецов. У него большой кабинет. С его окна виден почти весь Манхеттен.
   - Что он сказал?
   - Посоветовал мне послушать курс об искусственном интеллекте. А ещё вспомнил о твоём профессоре Фельдмане. Он хочет пригласить его на ваш конгресс, чтобы он выступил. Когда я ему сказала, что ты была его студенткой, он чуть не упал.
   - Он хороший человек и обожает Израиль. А что Бен от тебя хотел услышать?
   - Думаю, это было что-то наподобие интервью. Бен предложил мне работать в его компании. Я сказала, что подумаю.
   - У него, Ирис, очень известная компания. Но тебе ещё рано об этом думать.
   - Мы с ним пообедали в большом ресторане. Он заплатил, заявив, что я его гостья. А потом сам отвёз меня в университет.
   - Я его поблагодарю. Хорошо, что ты позвонила и обо всём рассказала.
   - Целуй папу.
   - Обязательно поцелую. Бай.
   Ирис стояла на огромной центральной площади университета. Недавно выпавший снег покрывал её лужайки и дорожки и висел на облетевших осенью деревьях. Она с восхищением смотрела на величественные здания с колоннами с двух её сторон и другие обступившие площадь здания, которые словно заявляли: «Мы – Колумбия!» Ирис подумала, что сейчас по дороге в общежитие стоит позвонить и Виктору.
   - Шалом! Ты на работе?
   - Шалом, Ирис. Да, ещё на работе. Сегодня в шесть похороны моей прабабушки Фаины. Она умерла сегодня ночью во сне. Блаженная смерть. Дедушка и бабушка зашли к ней утром, а она холодная.
   - Прими мои искренние соболезнования.
   - Спасибо. Фаня прожила девяносто шесть лет. Дай бог нам столько прожить. Папа говорит, что она с мамой и братом в начале войны эвакуировалась из Киева последним поездом. И чудом спаслась от уничтожения в Бабьем Яру.
   - У тебя была замечательная прабабушка.
   - Да. Откуда ты звонишь?
   - Из Колумбии. Это огромный университет. Послезавтра начинаются мои занятия. А сегодня меня прокатили по Манхеттену. Вначале по Бродвею на юг до Всемирного торгового центра, а потом оттуда обратно сюда. Красивый город.
   - Я был в Нью Йорке с родителями лет десять назад. Их пригласили друзья, которые уехали из Израиля. Помню, их зовут Ян и Женя Левины. Мне очень понравилось.
   - Ты позвони мне завтра, если можешь, - предложила Ирис.
   - Мне нужно закончить отладку программы. Итамар, мой начальник, просил. Он уже подал рапорт руководству с предложением повысить меня в должности.
   - Молодец, Витя. Ты заслужил. Целую тебя.
   - Я люблю тебя.
   - Я тоже.
   Ему потребовалось ещё два часа, чтобы закончить отладку программы и сказать об этом Итамару. Чтобы не попасть в пробки, он выехал из района Хар-Хоцвим на час раньше окончания работы. Сегодня, первого февраля в Иерусалиме было холодно, но ясно. Небо очистилось после вчерашнего дождя будто для того, чтобы солнце могло осветить последний путь его прабабушки. Нужно было подобрать в Писгат Зеэве бабушку Наталью и деда Семёна, и Виктор повернул на Рамат Эшколь. Они уже стояли возле хостела, ожидая внука.
   - Я хотел поехать на своей машине, но Илюша настоял, чтобы мы сели к тебе, - извинился Семён Эмильевич.
   - Да о чём ты, дед? Сегодня такой день. Бабушка, как ты себя чувствуешь?
   - Лучше не спрашивай. Я же хороню свою мамочку.
   - Фаня была славным человеком. Она всегда кормила меня чем-то вкусным, налистниками, фаршированной рыбой, куриной шейкой.
   - Она научила готовить эту вкуснятину и твою бабушку, - сказал дед. – Приходи к нам. Но ты всё время занят.
   За разговорами они доехали до кладбища Гиват Шауль. Виктор припарковал машину и взял бабушку под руку. В зал прощаний стали собираться люди.  Подъехали родители Юлии Борис Петрович и Лина Моисеевна. Появились отец и мать Виктора. Все подходили к Наталье Иосифовне и выражали соболезнование.
   - Михаэль не успевает, - сказал Илья. – Его база далеко на юге.
   - Он приедет на шиву, - произнесла Юлия. – Мы хотим, чтобы она состоялась у нас. Но Наталья Иосифовна не соглашается. Говорит, что помянуть Фаину придёт половина хостела.
   - Мама права, Юлия. А вот и Юра с женой и детьми.
   Красивый мужчина в кипе вошёл в зал в сопровождении моложавой женщины и двоих сыновей. Братья обнялись. К ним подошёл одетый в чёрный костюм раввин из Хевра кадиша и сказал, что Фаину привезли и нужно начинать церемонию. Илья кивнул и вместе с Юрой пошёл за раввином. Окутанное в саван тело вынести и положили на бетонную стойку.
   Раввин заученно произнёс молитву:
«Прими же по великой милости Твоей душу Фаины, которая приобщилась к своему народу, - сказал он, покачиваясь, словно пламя свечи. – Пощади и помилуй её, прости и извини все её проступки, ибо нет человека столь праведного на земле, который делал бы только добро и не грешил. Помяни ей её благие дела, которые она совершала…».
Потом Юра прочитал Кадиш.
   Вереница машин вслед за микроавтобусом, где находилось тело Фаины, двинулась по дорогам кладбища к участку, где уже была выкопана могила. Работники Хевра кадиша умело уложили на дно покрытое саваном тело и закрыли его бетонными плитками. Все бросили в могилу горсть земли. Наталья Иосифовна зарыдала. Борис Петрович и Семён Эмильевич держали её под руки. Виктор взял лопату и долго бросал землю в могилу, пока его не остановил отец. Он не мог знать, что душа Фаины уже витает над Иерусалимом, благословляя всех любимых ею людей.

Глава II
1
   Нелегко давалась Виктору разлука с Ирис. Какое-то время он хотел с кем-то познакомиться. В его компании работали девушки, которые с интересом посматривали на красивого и успешного мужчину. Только пожелай и они не отказались бы стать его подругами и делить с ним ложе. Но сравнение со сводной сестрой не играло в пользу тех, с кем он пытался сойтись. Он принял решение не торопиться и временно отказаться от встреч и знакомств, полагаясь на его величество случай. Ариэль был увлечён Симой, больше жил у неё, и в их съёмной квартире в Бейт-ха-Кереме появлялся редко. Виктор засиживался до позднего вечера, смотря записанные на диски фильмы, или читая классику. По четвергам он, бывало, заезжал в Писгат Зеев, чтобы повезти бабушку Наталью и дедушку Семёна на бесплатный концерт в Иерусалимский театр. Наталья Иосифовна была профессиональным преподавателем фортепиано. Воспитывая внука, она сумела ненавязчиво заинтересовать его музыкой. Она брала его с собой на концерты филармонического оркестра Зубина Меты, на рециталы Евгения Кисина. И сегодня Виктор оставался с ней и дедом в зале Генри Крауна. А после концерта на обратном пути с удовольствием выслушивал мнение бабушки и удивлялся её особому пониманию музыки.
   По выходным дням он наведывался к родителям в Мевасерет. Иногда с военной базы в Негеве приезжал Михаэль. Им было о чём поговорить. Юлия целовала сыновей и уходила на кухню. Илья наливал им понемногу виски и расспрашивал младшего о службе. Мама накрывала на стол, и все усаживались в гостиной.   
   В марте Ариэль появился с Симой в их квартире в Бейт-ха-Керем. Они прекрасно выглядели и не упускали любой возможности поцеловаться. Они, несомненно, любили друг друга. Ариэль даже не скрывал, что Сима в положении. Но в первое время распознать это могут только самые близкие люди.
   - У нас через два месяца свадьба, - сообщил Ариэль.
   Он протянул ему открытку с красивым приглашением на свадьбу.
   - Здорово, ребята. Обязательно буду.
   Он открыл приглашение и прочёл название места.
   - Хорошо придумали. Эйн Яэль красивое место и на природе.
   - Я звонил Дорону. Он прикатит со своей дамой.
   - Классно. Мы с ним давно не виделись.
   - Мы приготовили тебе сюрприз, - улыбнулась Сима. – Надеюсь, тебе он понравится.
   - Ты же психолог, плохого мне не предложишь, - произнёс Виктор.
   В Иерусалиме в марте было ещё прохладно, но на Мёртвом море уже стало тепло.  Виктор в конце недели отправлялся туда на пляж, расположенный недалеко от кибуца Калия. Подъезжали и его коллеги по работе. Насыщенный бромом и кислородом воздух успокаивал и поднимал настроение. На берегу этого необычного моря его мысли о жизни и судьбе становились благосклонней и ясней. Его сотрудники призывали его пройтись с ними по пляжу. Он в ответ улыбался и говорил, что ему и так весело. Парни знакомились с девушками, рассказывали им анекдоты и смеялись вместе с ними. Девушки поглядывали на Виктора и что-то у них спрашивали. Потом гурьбой спускались в тепловатую солёную воду. Виктор старался им не мешать. Он знал, что нравится женщинам, привлечёт к себе интерес девушек, и предпочитал не вызывать у сотрудников настоянную на зависти неприязнь. К вечеру он садился в машину и возвращался домой спокойным и умиротворённым.
   На Иерусалим спустился тёплый синий вечер. Виктор припарковал Тойоту и вошёл на окружённую деревьями и кустарником поляну. Белая и нарядная хупа виднелась в её дальнем конце. На столах, накрытых скатертями, стояли букеты ярких цветов и какие-то блюда. Он подошёл к родителям жениха и невесты, поздравил их и просунул в щель поставленного на тумбе ящика конверт с деньгами. Увидев Ариэля и Симу, подошёл к ним.
   - Поздравляю. Вы сияете как звёзды на небе.
   - Спасибо, Виктор, - ответил Ариэль. - Через двадцать минут у нас хупа. А мне нужно поговорить с раввином. 
   - Твоя Сима бесценна. Не скупись. У меня тут глаза разбегаются. Не знаю, за каким столом мне расположиться.
   - Не волнуйся, Виктор, - успокоила его Сима и положила руку на его плечо. – Пойдём, я тебя посажу.
   Он пошёл за ней. Они остановились возле большого стола, за которым уже стали собираться гости.
   - Сядешь здесь, хорошо? – спокойно сказала Сима. - Здесь мои друзья и подруги. Скучно тебе не будет. А сейчас я должна удалится.
   Все потянулись к хупе и стали рассаживаться на стульях перед ней. Послышалась музыка и под полог хупы поднялся раввин в сером костюме и вязанной кипе. В коридоре между стульями появился сопровождаемый родителями Ариэль. И все стали под хупой. Наконец, появилась Сима с родителями. Всё было так, как всегда происходит на еврейской свадьбе. Среди гостей Виктор увидел Дорона с молодой особой. Друзья крепко обнялись.
   - Я было подумал, что ты не нашёл это заведение, - сказал Виктор.
   - О чём ты говоришь, дружище! Я хорошо знаю Иерусалим. Лучше познакомься с Орой. Она-то нечасто здесь бывает.
   Виктор пожал ей руку. Она улыбнулась ему в ответ.
   - Этот город меня просто потрясает. Мы от моста Калатравы ехали по бульвару Бегина. Такая классная дорога!
   - А мы вот привыкли, и нас в Иерусалиме уже мало что волнует. А город, конечно, прекрасный. Кстати, где вы сидите?
   - Ариэль нас посадит возле себя. Так он сказал.
   После поздравлений и объятий с женихом и невестой возле хупы Виктор с Дороном и Орой двинулись к столам. Подошли молодые ребята и женщины и сели за его стол. Одна из них расположилась рядом с ним, с интересом посматривая на него. Длинное голубое платье облегало её стройное тело. Золотистые волосы прикрывали высокий чистый лоб. Лицо нельзя было назвать красивым, но его овал и сияющие глаза придавали ему особое очарованье.   
   - Ты, должно быть, Виктор, - сказала она. – Сима говорила мне о тебе.
   - Да. А тебя как зовут?
   - Леа. Судя по имени, ты успел появиться на свет ещё до репатриации.
   - А ты родилась здесь. Имя твоё абсолютно еврейское.
   - Мои родители приехали из Румынии ещё детьми. Тогда к власти пришёл Чаушеску.
   - Я слышал о нём. Он выпускал евреев за хорошие деньги. И был единственным в Варшавском договоре, кто не прерывал дипломатические отношения с Израилем после Шестидневной войны. 
   - Ты неплохо знаешь историю.
   - Это заслуга моих бабушек и дедушек. Они мне всё рассказывали. Я вообще люблю историю.
   - Сима сказала, что ты математик-программист.
   - Мой дед профессор математики в нашем университете. А я просто программист.
   - У меня проблемы с компьютером. Ты мне поможешь?
   - Помогу, конечно. А ты чем занимаешься?
   - Я адвокат. У меня офис в Биньян Клаль.
   - Здорово. А как ты познакомилась с Симой? Она же психолог.
   - Я веду дела по семейному праву. Браки, разводы, завещания, наследства. Однажды возник вопрос, в котором я оказалась некомпетентной. Мне посоветовали обратиться к Симе. С тех пор мы дружим.
   Они ели и пили вино, почти не обращая внимание на сидящих за столом. Леа ему нравилась. Она была уверена в себе, интеллигентна и общительна. Заиграла музыка и Виктор пригласил её потанцевать. Она согласилась без кокетства и пошла на танцевальную площадку, увлекая его за собой.
   - Ты прекрасно танцуешь, - сказал он ей, когда они возвращались к столу.
   - В школьное время я занималась в балетной студии Нины Тимофеевой. Там было много детей репатриантов из Советского Союза. Мне очень нравилось. Я и сегодня дружу с девушками и мальчиками из балетной труппы. Но когда я поступила на юридический факультет университета, пришлось сделать выбор. Совмещать балет и учёбу в университете было невозможно.
   - А меня танцевать учили родители, - усмехнулся Виктор. - Поэтому мне нечем похвастаться.
   - Мужчина должен работать головой. Это важней, чем умение двигать ногами и руками. Знаешь, Виктор, оставь мне свой телефон. Я хочу, чтобы ты помог мне с компьютером.
   Молодожёны подошли к столу. Пока фотограф делал съёмки, Сима спросила Лею о чём-то и, бросив на Виктора насмешливый взгляд, направилась вместе с Ариэлем к другому столу. Леа шепнула ему, что завтра у неё суд и она должна уйти. Виктор пожелал проводить её. Да и ему тоже пора домой. Они попрощались с Ариэлем и Леей, Дороном и Орой и пошли на автостоянку. Она села в свою Мазду и, махнув ему рукой, выехала на дорогу. Он побрёл к своей машине. В квартире в Бейт-ха-Керем его никто не ждал.
   Леа позвонила через два дня и попросила заехать к ней в Биньян Клаль. Виктор припарковал Тойоту на подземной стоянке и поднялся на лифте. Она была одета в бежевый костюм, который очень подходил к её золотистым волосам. Она была привлекательна и хороша собой. 
   - У тебя здесь очень уютно, - сказал он.
   - Спасибо. Здание, конечно, огромное и найти меня не так-то просто.
   - Кому нужно, тот всегда найдёт.
   - Ты прав. Я бы хотела, чтобы ты заглянул в мой компьютер. Он в последнее время стал заметно тормозить. Я бы хотела, чтобы ты им занимался.
   - Есть программа Тимвьюэр. Я могу заходить к тебе хоть с Луны.
   - Я знаю, хорошая программа. Дело в том, что у меня много секретных материалов. Поэтому я могу доверить компьютер только своему человеку.
   - Благодарю, что признала меня своим.
   Он вошёл в компьютер и начал разбираться в его программах. Она сидела рядом, ощущая его сильную спину. Он произвёл обновления, удалил множество файлов. Она видела, как быстро и легко он делает работу, в которой она ничего не понимала.
   - Никогда не встречала программиста такого уровня.
   - Не так это и сложно. Запусти свою систему. Я думаю, всё должно работать нормально.
   Она села к компьютеру.
   - Летает, как никогда ещё не летал. Ты просто гений.
   - Это было не трудно, Леа.
   - Надо отметить, - предложила она. - Давай спустимся в кафе. Я угощаю. Здесь хорошо готовят кофе.
   Они посидели за столиком у окна, выходящего на площадь Давидки, и пили капучино с вкусными круассанами.
   Она позвонила ему и на следующий день.
   - Благодаря тебе я сегодня быстрее сделала свою работу, - сказала Леа. – Давай встретимся вечером.
   - Ладно. А где?
   - В Мамилле возле «Аромы», часов в семь. Там удобная подземная стоянка.
   - Хорошо, я приеду.
   Леа ему нравилась. Она умна и общительна. С ней не скучно. Кроме того, она хорошо сложена и обладает привлекательной внешностью. После работы он заехал домой, принял душ и переоделся. Огромная парковка под Мамиллой была наполовину заполненной. Он поставил машину и поднялся лифтом на улицу. Он прошёлся до «Аромы» и стал ждать. Вскоре он увидел Лею и пошёл ей навстречу.
   - Точность – вежливость королей и долг всех добрых людей, - приветствовала его она. – Людовик ХIV был не дурак.
   - Ты замечательно выглядишь, Леа, - произнёс Виктор и поцеловал ей руку.
   - Я вначале не решалась тебе позвонить. Думала, что не принято женщине звать мужчину на свидание. А потом махнула рукой. Ты оказался без предрассудков.
   - Если бы мне с тобой было неинтересно, я бы нашёл причину отказаться.
   - Мне Сима рассказала твою необычную историю. Только не думай, что я здесь для того, чтобы оказать тебе психологическую помощь. Я бы не позвонила, если бы ты мне не нравился.
   - Ты мне тоже нравишься. Хочешь пройтись?
   - Я люблю рассматривать скульптуры, которые здесь выставляют. Многие из них на продажу. Ходишь, как в музее.
   - Этот квартал – шедевр Сафди. Я ходил здесь с друзьями, когда учился в школе. Тогда это были просто трущобы. Этот архитектор пронумеровал каждый камень и перенёс старые дома на новое место. А католическую церковь Сент Винсент де Поль он просто вписал в ансамбль.
   - Прекрасный архитектор. Я слышала, что, столкнувшись с нашей бюрократией, он махнул рукой на Израиль и уехал в Канаду.
   - Жаль, не умеем мы беречь своих, - сказал Виктор. – Мой дед, профессор университета, рассказывает, что многие получившие докторскую степень уезжают, потому что не могут найти здесь работу. Он сожалеет, что у нас нет больших научно-исследовательских институтов. Ну может быть один есть – институт Вейцмана.
   - Не будем говорить о грустном, - вздохнула она. - Я хочу что-нибудь перекусить.
   - Было бы неплохо. Здесь есть несколько хороших ресторанов.
   - Кстати, как раз над нами «Лучиана».
   - Позволь пригласить тебя в итальянский ресторан.
   - Позволю, - засмеялась Леа.
   Они поднялись по лестнице и вошли в зал. За большими окнами хорошо просматривалась улица Мамилла, виднелись зелёные островки парка Тедди и стены Старого города с возвышающейся над ними башней Давида. В центре зала журчал водой, стекающей из верхних чаш в большую нижнюю, похожий на цветок фонтан. Негромко звучала музыка. Они заняли столик возле окна. Подошёл официант и они сделали заказ.
   - Я люблю Италию. Была там уже несколько раз.
   - А я после армии поехал с друзьями в Южную Америку. Один из моих друзей там погиб, и я вернулся. Больше за границу не выбирался.
   - Давай поедем туда вместе. Со мной будет моя подруга, ты возьми друга. Арендуем машину.
   - Я подумаю. Мой брат Михаэль в августе заканчивает службу в армии. Я его спрошу.
   Они с удовольствием поели и вышли на улицу.
   - Не ожидала, что станет так прохладно. Ты меня не проводишь? Я добиралась сюда пешком. Я живу недалеко отсюда.
   - Конечно, я тебя провожу.
   Они спустились лифтом на подземную стоянку и сели в машину. На улице Кинг Дэвид повернули направо, огибая район, прилегающий к зданию ИМКА.
   - Припаркуйся здесь, - сказала она, смотря на него своими лучистыми глазами.
   Потом прислонилась к нему головой и поцеловала его в щеку. Неожиданно для себя он откликнулся и, крепко обняв руками, поцеловал её в мягкие губы.
   - Ты влюбился? – насмешливо спросила Леа. – Впрочем я понимаю: у тебя давно не было женщины.
   - Я любил Ирис. Возможно, и сейчас люблю. Но ты совсем другая. Она по сравнению с тобой ещё ребёнок.
   - Ты хочешь тешить себя мечтами? Тогда уезжай, а я пойду домой.
   Виктор словно стряхнул с себя наваждение. Она права и зовёт его за собой. Он вышел из машины, открыл дверь с её стороны и протянул ей руку. Она улыбнулась и, опершись на его руку, вышла из машины.
   - А ты мужик, - произнесла она. – Пойдём, я угощу тебя коньяком.
   Он последовал за ней. Они поднялись на третий этаж, она открыла дверь ключом и зажгла свет.
   - Я уже два года снимаю эту двухкомнатную квартиру. Мне она очень подходит. Я в центре города и живу так, как мне хочется.
   - А я снимаю квартиру в Бейт-ха-Керем с Ариэлем.
   - Но он женился и скоро съедет, - заявила Леа. - Что будешь делать дальше?
   - Пока не знаю.
   - Можешь пожить у меня, если хочешь.
   Он прижал её к себе и поцеловал в губы. Она стала расстёгивать его рубашку. Он нащупал у неё на шее зиппер и раздвинул его до лопаток. Платье спустилось ей на бёдра. Он поцеловал её шею и грудь, поднял на руки и понёс в другую комнату. Она отдалась ему со всей страстью влюблённой женщины. У него ещё не было никогда такой опьяняющей ночи. Когда Виктор проснулся, она, облокотившись на подушку, смотрела на него.
   - Как ты думаешь, чем мы занимались всю ночь? – спросила она.
   - Сексом, - ответил он.
   - Нет дорогой, мы занимались любовью. Секс – это всего лишь физическое упражнение. У нас было совсем другое.
   - Пожалуй, ты права. Ты была бесподобна.
   - А ты просто Аполлон.
   Она поднялась, надела халат, и он услышал шум бьющей из душа воды.
   - Хочешь тоже принять душ?
   - Спасибо, я приму.
   - А мне пора уходить. Сегодня у меня бракоразводный процесс. Делят большие деньги.
   - Я тоже поеду. Сегодня презентация моей новой системы.
   - Если хочешь, приезжай ко мне и сегодня.
   - Ладно, я приеду.
   - Вот тебе ключ. Будешь уходить, закрой дверь.
   Она оделась и ушла. Он принял душ, оделся и спустился на улицу. Утреннее солнце било в глаза своими острыми весенними лучами. Он нашёл в бардачке солнцезащитные очки, надел их, завёл мотор и выехал на улицу Керен ха-Йесод.

2
   Презентация системы прошла с большим успехом. Итамар похвалил работу Виктора и всей группы программистов. Оставшись один в своей комнате в конце дня, он сидел за столом, раздумывая о произошедшей с ним метаморфозе. Несколько дней назад он не мог себе представить, что путь от недавнего романа к нынешнему будет таким коротким. Его мужское начало, конечно, требовало удовлетворения и получило его сполна. Но Леа права – то был не секс, а любовь. И она от него ничего не ожидает и не требует. Хочешь быть с ней, приезжай. Такая женщина у него впервые. Умная и сексапильная. Он взял смартфон и позвонил ей.
   - Виктор, шалом. Где ты?
   - Ещё на работе.
   - А я только вышла из здания суда. Выиграла.
   - Это надо отметить, - сказал он. – Где мы встретимся?
   - Приезжай ко мне. В ИМКА хороший ресторан. Пойдём туда. Пока.
   Виктор остановил машину возле её дома и поднялся в квартиру. Ожидая её прихода, он подошёл к книжному шкафу. Книги Амоса Оза, Меира Шалева, Алеф Бет Иегошуа, Давида Гроссмана, Агнона и Башевиса-Зингера стояли, тесно прижатые друг к другу. На другой полке были книги Хемингуэя, Фицджеральда, Сэлинджера, Фолкнера и других американских писателей на английском языке. На нижней несколько книг по-семейному и уголовному праву. Его внимание привлёк лежащий рядом с ними альбом. Он взял его и сел в кресло. В альбоме были её фотографии. Со дня рождения до сегодняшнего дня, с родителями, одноклассниками, в балетной пачке, с друзьями и подругами. Он с интересом рассматривал её снимки. Она была фотогенична, а на некоторых выглядела даже красавицей. Она была прекрасно сложена и умела себя преподнести. Он услышал стук открывающейся входной двери и закрыл альбом.
   - Правильно сделал, что не стал ждать на улице, - сказала Леа и поцеловала его в щеку.
   - Я посмотрел твой альбом. Ты не сердишься?
   - Почему я должна сердиться? Имеешь право брать всё, что есть в моём доме.
   - Мне очень понравилось. Ты настоящая еврейская дива.
   - Не преувеличивай. Просто с детства понимала, что на мои снимки будут все смотреть. И старалась не быть уродкой.
   - Ты всё это прочла? – спросил Виктор, показав рукой на книжный шкаф.
   - Почти всё. Я всегда любила читать.
   - Еврейских писателей, конечно, на иврите. Но здесь и книги американцев. Обычно их читают в переводах.
   - Я неплохо знаю английский. И предпочитаю их в оригинале.
   - Недавно мне Ариэль дал почитать «Любовника» Иегошуа. А он взял её у Симы.
   - А Симе дала я, - засмеялась Леа.
   - Круг замкнулся, - улыбнулся Виктор. – Теперь понимаю, почему я оказался здесь.
   Он поднялся с кресла, подошёл к ней и поцеловал в губы.
   - Не сходи с ума, дорогой. Береги силы.
   Она слегка оттолкнула его и положила руки ему на плечи.
   - Чем меньше демонстрируешь женщине свои чувства, тем сильней её чувства к тебе.
   - Я знаю. Но не могу сдержаться. Ты так хороша и притягательна.
   - Ты, наверное, влюбился. Но влюблённость ещё не любовь. Ну ладно, милый, дай мне минут десять переодеться.
   Они сели на террасе ресторана. Заказали кроме еды два бокала вина, которыми чокались несколько раз, произнося смешные тосты и улыбаясь. Иерусалимский вечер окутывал их тёплым невидимым покрывалом.
   - А ты поднимался на эту колокольню? – спросила Леа, показав на возвышающуюся над ними башню.
   - Никогда. А можно?
   - Со мной всё можно. Пойдём, покажу тебе Иерусалим.
   Они вошли в ИМКА.
   - Подожди меня здесь.
   Она направилась к стоящим за гостиничной стойкой служащим и что-то попросила у них по-английски. Один из них кивнул, что-то сказал и присоединился к ней. Парень подошёл к лифту, набрал какой-то код, и он открылся. Леа поблагодарила его и вместе с Виктором поднялась наверх.
   - Что ты им сказала? – спросил он.
   - Сказала, что ты мой гость из Америки и я хочу показать тебе Иерусалим. И обещала его отблагодарить.
   - А ведь многие вопросы легко решаются, если найти нужные слова, - заявил Виктор. – Ты использовала их патриотизм и любовь к нашему городу. Ну и, конечно, почему бы не заработать.
   Леа засмеялась и вышла на смотровую площадку. Он сделал шаг вслед за ней. Иерусалим сиял множеством огней. Знакомые здания казались отсюда необычными.
Гостиница «Кинг Дэвид» напротив оказалась намного ниже площадки, где они стояли. Со всех четырёх сторон горд открывался особенным видом. Великий город был огромный и прекрасный.
   - А вон крыша твоего дома, - показал Виктор.
   - Говорят, что здесь нужно загадать желание, - произнесла Леа. – Я загадала.
   - Хм, тогда и я загадаю.
   Он посмотрел на неё, привлёк к себе и поцеловал.
   - А давай пойдём отсюда пешком. Увидишь, что в этой башне ещё есть.
   Он согласился. Она стала спускаться, он ступал по ступенькам вслед за ней. Они вышли на улицу и, обнявшись, направились домой.
   - Какое желание ты задумал? – спросила она.
   - Я могу назвать его завтра?
   - Конечно. Всегда поступай так, как считаешь нужным.
   Они поднялись на третий этаж и вошли в квартиру.
   - Хочешь послушать новости или посмотреть фильм?
   - Я хочу только тебя, - ответил Виктор. – И как можно быстрее рассказать тебе о моём желании.
   Он поднял её на руки и понёс в спальню. Снова была прекрасная ночь любви. Она проснулась раньше него и ждала, когда он проснётся. Женское любопытство не давало ей покоя всю ночь. Она посмотрела на часы и вспомнила, что через полчаса у неё важная встреча с клиентом. Она поднялась и быстро оделась. Потом взглянула на ещё спящего Виктора, усмехнулась и вышла из квартиры.
   Он проснулся от стука закрывающейся двери и машинально тронул место рядом с собой. Значит, она ушла. Сознание упущенной возможности сказать очень важное для него омрачило настроение. А может быть судьба даёт ему время ещё раз подумать? Они знакомы всего лишь две недели. Он не знает её так, как узнают друг друга через полгода или год. Конечно, ему скоро двадцать четыре. Вроде бы торопиться некуда, но ему хочется что-нибудь надёжного и постоянного. Леа не торопит его, ни о чём не намекает, ведёт себя очень сдержанно и дружелюбно. Она влюблена и это ей пока достаточно. А он, кажется, серьёзно в неё влюблён. Он всё время думает о ней, вспоминает её великолепное тело, грудь, шею и лицо. Ему с ней легко и интересно. Так может быть не стоит тянуть и дожидаться, когда отношения станут привычными и потеряют своё нынешнее очарование?
   Он оделся и поехал на работу. Не дождавшись от неё звонка, он решил заночевать у себя дома. Он уже разделся, чтобы лечь спать, как раздались звонки телефона.
   - Скажи, ты на меня обиделся? – прозвучал в смартфоне её голос. – Я должна была уйти на очень важную встречу.
   - Нет, конечно. Разве мы о чём-то договаривались?
   - Ты же хотел сказать о своём желании?
   - Но мы собирались сделать это утром. А сейчас я уже в постели.
   - Хочешь, я приеду?
   - Если хочешь, приезжай.
   - Скажи твой адрес.
   Он назвал адрес.
   - Я буду через полчаса.
   - Ладно.
   Виктор оделся и вышел в гостиную. Царивший там беспорядок заставил его приняться за уборку. Он взял мягкую чуть влажную тряпку и вытер пыль с мебели. Потом включил пылесос и прошёлся по полам и ковру. Бросив взгляд на кухню, с отчаяньем махнул рукой. Но посуду в раковине всё же помыл и подмёл пол. Он вытирал руки, когда раздался звонок. Он открыл дверь. Она стояла на пороге, улыбаясь и протягивая ему руку. На ней был новый для него красный костюм. В ней всё было прелестно.
   - Ты шикарно выглядишь, Леа. Ты создана для дворца, а не для такой обшарпанной квартиры, как моя.
   - Построить дворец – это то, что ты задумал?
   - Не совсем так. Но он в контексте с моим желанием.
   - У тебя есть что-нибудь выпить?
   - Кофе, вино или виски?
   - Я люблю коньяк.
   - У меня есть Курвуазье.
   - Замечательно. А шоколад есть?
   - Есть, наверное.
   Он открыл холодильник и нашёл швейцарский шоколад. Потом налил две рюмки коньяка.
   - У меня завтра день рождения.
   - Вау. Давай выпьем, чтобы ты родилась здоровой и счастливой.
   - Включи какую-нибудь музыку.
   - У меня есть запись Джо Дассена.
   - Он замечательно поёт. Поставь его. Я хочу танцевать.
   Они потанцевали несколько минут. Потом выпили ещё немного. Он поцеловал её, поднял на руки и понёс в спальню. Она позволила ему раздеть себя, и он вошёл в её нежную плоть. Лёгкое опьянение создало ощущение полёта, продолжавшегося всю ночь.
   Они проснулись почти одновременно и повернулись лицом друг к другу.
   - Ну, говори, - произнесла она, с усмешкой смотря на Виктора.
   - А ты не опоздаешь на работу?
   - Я взяла выходной. Не могу же я праздновать, выслушивая грустные истории развода.
   - Ладно. Хорошо, что ты лежишь. Иначе ты бы не устояла.
   - Я вся внимание, дорогой.
   - Там, на высокой колокольне, я подумал, что хватит разгуливать. Пора уже и жениться.
   - Интересно и оригинально, - сказала Леа. – А на ком?
   - Ты любишь меня?
   - А чем мы занимались всю ночь? Конечно, люблю.
   - Ты выйдешь за меня замуж?
   - Мне с тобой очень легко. Ты умница и прекрасный любовник. Я выйду за тебя. Правда, не хватает одного существенного атрибута.
   - Какого?
   - Кольца с брильянтом.
   - Такую оплошность можно исправить. Я сегодня возьму отгул. И мы пойдём в ювелирный магазин.
   - Я слышу слова не мальчика, но мужа. Только вначале угости меня кофе.
   Он поднялся с постели, набросил на себя халат и пошёл на кухню варить кофе. Джезва с приятно пахнущим кофе вскипела. Он налил две чашки, поставил их на маленький поднос и понёс в спальню.
   - Ты готов угощать меня кофе в постели всю жизнь?
   - По выходным дням непременно.
   - Ты трезво мыслишь. Любовь не означает схождения с ума.
   Они выпили кофе и снова бросились друг другу в объятия. Поднявшись с постели, Леа пошла принимать душ, а он направился в кухню.
   - Ты любишь овсянку? – спросил Виктор.
   - Люблю. Это очень даже по-английски.
   - Я сварю на молоке.
   - Хорошо, любимый. И кукурузные хлопья. Я обожаю ими хрустеть. Ну и белого вина, конечно.
   Когда она вышла из душа, на столе уже стояли тарелки с овсянкой, ваза с хлопьями и два бокала вина. Они с аппетитом поели, ухмыляясь и шутя. Потом оделись и вышли на улицу. Голубое небо улыбалось им солнечными лучами. Они сели в Тойоту и поехали в торговый центр Малха. Сделав покупку в ювелирном магазине, он открыл красную коробочку и надел ей кольцо на палец. Она поцеловала его, любуясь подарком. 
   - Теперь можно и свадьбу готовить, - засмеялась она.
   - Давай-ка в августе, - предложил он. – Три месяца нам должно хватить.
   - Предлагаю медовый месяц начать уже сегодня.
   - Мы с Ариэлем сняли квартиру до июля. Если хочешь, я продлю договор с хозяевами.
   - Не стоит. Жить будем у меня. Возле ИМКА.
   На следующий день после работы они поехали в заповедник Эйн Хемед и договорились с управляющим залом торжеств о свадьбе на шестнадцатое августа. На обратном пути в Иерусалим Виктор заехал в Мевасерет познакомить Лею с родителями. Они были уже предупреждены и ждали их в гостиной. Юлию озадачила поспешность, с которой сын сблизился с этой женщиной и с нетерпением ожидала какого-то сюрприза. Илья был спокоен и даже рад, что сын принял решение жениться.
   - Познакомьтесь, это Леа, моя невеста, - сказал Виктор, входя в гостиную.
   - Я очень рада с вами познакомиться. Я думала, что такой чудесный сын может быть только у замечательных родителей.
   - Илья, - представился отец и указал на жену, - а это Юлия, его мама.
   - Когда наш сын сказал, что женится, я заволновалась, - сказала Юлия. – Мне показалось, что он торопится. Ведь чтобы узнать человека, нужно время.
   - Бывает, люди быстро узнают друг друга, - произнесла Леа. – Я адвокат по семейным делам. Я вижу, как многие семьи после долгих лет распадаются. Казалось бы, знакомство в течение нескольких лет перед браком должно быть гарантией его надёжности. А Виктор сразу раскрылся всеми своими чертами характера.
   - Я не сомневаюсь, что вы приняли верное решение, - заявил Илья. – Я смотрю на тебя и думаю, что наш сын сделал правильный выбор.
   - Я тоже надеюсь, что не ошиблась в нём, - улыбнулась Леа.
   - За это нужно выпить, - сказал Илья. – Прошу всех к столу.
   Виктор с интересом наблюдал, как отец ухаживал за Леей и рассказывал смешные истории, а его возлюбленная развлекала всех случаями из судебной практики. Юлия спросила о родителях и внимательно её слушала. Они тепло попрощались с ней и поцеловали сына.
   - Ты им понравилась, - произнёс Виктор, когда они садились в машину.
   - Они у тебя славные. Поэтому и ты такой.
   Она нагнулась к нему и поцеловала в щеку.
   - Завтра я договорюсь с моими, и мы к ним поедем знакомиться.
   Он кивнул и завёл мотор. Им предстояла ещё одна волшебная ночь.

3
   В начале июня Израиль был взбудоражен похищением и убийством трёх подростков в районе Гуш-Эцион, расположенном к югу от Иерусалима. Ребята вышли из ешивы и стали ловить тремп на перекрёстке, чтобы добраться домой. Так они делали всегда. Они сели в остановившуюся машину и вскоре поняли, что это террористы и их хотят захватить в заложники. Службы безопасности прочесали весь район, и арестовали и допросили сотни арабов. Трупы ребят нашли только в конце месяца.
   Массированные ракетные обстрелы территории Израиля привели к военной операции «Несокрушимая скала» в секторе Газа. На второй день Виктор получил экстренную повестку номер 8. Звонили по телефону. Он как резервист должен был явиться в свою воинскую часть на границе с Газой. Он сразу же перезвонил Лее.
   - Меня мобилизуют.
   - Боже мой. Ты отправишься сегодня?
   - Так мне сказали.
   - Почему тебе не прислали повестку?
   - Призыв по экстренной повестке Цав 8 может осуществляться и по телефону. Есть такая инструкция по вызову резервистов.
   - Ты ещё на работе?
   - Пока ещё. Но я, конечно, сейчас уйду. Только скажу Итамару.
   - Я еду к тебе в Бейт-ха-Керем.
   - Хорошо, любимая.
   Когда он подъехал к дому, его встретила Леа. Они вместе поднялись в квартиру. Виктор достал из шкафа вещмешок и стал складывать в него мыло, зубную пасту и щётку, полотенце, электробритву, носки, трусы и майки. Потом надел свою военную форму, которую четыре года назад положил на полку в шкафу. Леа наблюдала за его сборами.
   - Когда же это кончится? Каждые два года операции в Газе. Неужели нельзя с ними покончить?
   - Для этого нужно полностью завоевать и разрушить Газу. И всех оттуда выгнать. Там нет мирных граждан. Все либо боевики ХАМАС, либо его поддерживают.
   - И эти террористы будут нас всю жизнь обстреливать?
   - Как только мы начинаем военную операцию, против нас поднимается весь мир. Организация Объединённых Наций и Совет безопасности требуют, чтобы мы прекратили бойню. Все СМИ кричат, что мы убиваем мирных граждан.
   - Я прошу тебя не лезть на рожон. Ведь ты всего лишь резервист.
   - Я постараюсь.
   - Тебе идёт эта форма.
   - Я в ней воевал во время операции «Литой свинец» в начале две тысячи девятого года. Я служил в Гивати. Бригада действовала в городе Газа и в Джебалии.
   - И ты видел там жителей?
   - Их там почти не было. Наше гуманное командование звонило им по телефонам и сбрасывало листовки с просьбой эвакуироваться.
   - Ты кого-нибудь убил там?
   - Конечно. Иначе убили бы меня. В моей роте никого не убили, но было много раненых.
   - А где были боевики?
   - В домах сидели снайперы. Но большинство спустилось в туннели и бункеры, которые есть почти под каждым домом. Тогда нам удалось взорвать около сорока. Но, говорят, их тогда было больше двухсот пятидесяти. И они продолжают рыть. Они копают и через границу. Их цель – захватить заложников, таких как Гилад Шалит. И вымогать у нас выпустить из тюрем тысячи террористов. Мы же гуманные люди.
   - Позвони своим. Они ведь всё равно узнают, что тебя забрали.
   - Конечно, я сейчас всех обзвоню.
   Он взял смартфон и поднёс его к уху.
   - Мама, привет. Ты дома?
   - Ещё в больнице.
   - Я получил повестку. Сегодня еду на юг.
   - А ты не можешь отказаться?
   - Не могу и не хочу.
   - Михаэль, наверное, тоже там.
   - Не волнуйся, он танкист. А танки защищены системой активной защиты Трофи.
   - А ты что будешь делать?
   - Буду охранять наши поселения возле Газы.
   - Береги себя, Витюша.
   - Конечно, ведь я женюсь на Лее. Скажи папе. Просто у меня нет времени. Я должен уже выезжать.
   Он закончил разговор и подумав, набрал номер бабушки Натальи Иосифовны.
   - Бабушка, шалом. Это Витя.
   - Здравствуй, Витенька. Ты так редко нам звонишь.
   - Я очень занят на работе. Кроме того, готовлюсь к свадьбе.
   - Она замечательная женщина. Береги её.
   - Конечно, бабушка. Передай привет дедушке Семёну. Мы на свадьбе обязательно увидимся.
   - Целую тебя, дорогой.
   Виктор нажал кнопку и посмотрел на Лею.
   - Я решил ничего ей не говорить. Да и другой бабушке тоже. Зачем их волновать.
   - Ты прав. Я надеюсь, эта кампания быстро закончится, и ты вернёшься раньше, чем они узнают.
   - Тогда я поеду?
   - Мы поедем на моей машине, - ответила Леа. - Потом я вернусь в Иерусалим.
    Леа вела машину на юг по дорогам, которые они хорошо знали. Несколько раз гудели сирены, но они не останавливались. Страна вступала в военную операцию. Южней Сдерота их остановили на контрольно-пропускном пункте.
   - Военная зона, - заявил служащий, одетый в форму военной полиции.
   - Я резервист, по повестке, - сказал Виктор.
   - Тебя доставят на базу. Здесь вас уже тысячи. А женщину пропустить не можем.
   - Давай попрощаемся, дорогой, - произнесла Леа. – Береги себя.
   - Всё будет хорошо. Мы победим. Ну нас нет другого выхода.   
   Виктор поцеловал её и вышел из машины. Ему показали, куда идти и он, махнув Лее рукой, побрёл в находящуюся недалеко рощу. Множество одетых в армейскую форму парней сидело на траве под деревьями, ожидая распоряжений. С другой стороны рощи время от времени останавливались автобусы и к ним тянулись резервисты названной воинской части. Вскоре объявили посадку для подразделения, в котором служил Виктор. Он поднялся в автобус и направился к свободному месту, отвечая на приветствия знакомых ребят. Автобус шёл около получаса. Командир распределил всех прибывших по палаткам. Виктор положил возле кровати вещмешок и с двумя знакомыми парнями пошёл получать оружие.
   Звуки запускаемых из Газы ракет и миномётных снарядов пронзали воздух и раскатывались по округе. Хорошо были слышны рёв самолётов и взрывы поражающих цели боевиков снарядов. Недалеко от базы по объектам в Газе стреляли артиллерийские батареи. Виктор вспомнил, как пять лет назад в районе расположения его бригады Гивати разорвался снаряд и несколько ребят были ранены. Через минут пятнадцать рядом с ними приземлился вертолёт. Им сделали перевязку, погрузили на борт, и вертолёт взмыл и полетел на восток в беэр-шевскую больницу «Сорока». Но тогда он был в другой роли.
   Утром командир собрал их и объяснил ситуацию. Им предстояло вести круглосуточную охрану двух находящихся рядом поселений от проникновения через границу вооружённых боевиков. Их разделили на группы. В тот же день приступили к выполнению задания. Иногда приходилось залечь при звуке приближающегося миномётного снаряда. Один раз он взорвался в метрах пятидесяти от него. Порой удавалось поговорить с Леей. Но смартфоны у них отобрали – по GPS легко было обнаружить местоположение их базы.
   Однажды во время ночного задания они услышали выстрелы. Где-то рядом шёл бой. Потом стрельба прекратилась. Утром сообщили о проникновении по туннелю тринадцати боевиков ХАМАСа. Их обнаружили бойцы подразделения Эгоз. Восемь боевиков были ликвидированы. Остальным удалось уйти обратно в туннель. На базе пошли разговоры о попытке провести крупный теракт в ближайшем населённом пункте. Командованию ЦАХАЛ стало ясно, что существует широкая сеть туннелей, проходящих через границу сектора Газа на израильскую территорию. Премьер-министр Биньямин Нетаньяху отдал приказ об ограниченной наземной операции с целью ликвидации угрозы, исходящей от туннелей, ведущих из Газы на территорию Израиля.   Вскоре на базе стало известно о готовившемся массовом теракте. На допросах задержанных боевиков выяснилось, что у ХАМАСа был оперативный план на ближайший еврейский новый год. Двести боевиков, переодетых в форму солдат ЦАХАЛа, должны выйти на территорию Израиля по десяти туннелям и проникнуть в шесть населённых пунктов. Несколько выходов уже находились внутри этих поселений. Планировалось убийство десятков человек, захват заложников и переправка их в сектор Газа. Все туннели были связаны между собой. Существовали встроенные в них склады оружия и взрывчатки и запасные выходы.
   Армия вошла в Газу. Виктор знал, что его брат уже там. Он отслеживал сообщения об убитых и раненых военнослужащих. Михаэля в этих списках не было. Звуки подземных взрывов доносились издалека. И каждый раз сообщалось о двух или трёх уничтоженных туннелях. В первой половине августа говорилось уже о тридцати двух ликвидированных тоннелях. Выполнив все задачи наземной операции, армия вышла из сектора. На базе появились новые резервисты, и подразделение Виктора стало ждать освобождения. Через несколько дней он позвонил Лее.
   - Я так волновалась. Ты мне в последнее время не звонил.
   - Всё в порядке. Нас отпускают. Завтра утром ребята подбросят меня в Латрун. Ты сможешь туда подъехать?
   - Конечно, дорогой. Я так скучаю.
   - Я слышал, в Иерусалиме на улице Хаим Бар-Лев экскаватор сбил пешехода и на высокой скорости врезался в автобус и перевернул его. Одного убил и нескольких ранил.
   - О чём ты говоришь? Надо радоваться, что ты и твой брат живы и здоровы.
   - Я люблю тебя.
   - Это другой разговор. Я тоже тебя люблю.
   На автозаправочной станции в Латруне он поблагодарил парней и вышел из машины. Леа приехала через полчаса. Они не могли наговориться. Она взяла отпуск, и они провели весь день в постели.
   - Я отменила церемонию бракосочетания.
   - Мы что, не поженимся? – взволнованно спросил он.
   - Ха-ха, как я тебя разыграла. Просто перенесла её на Суккот, на начало октября. Всех обзвонила и сообщила о новой дате.
   - Ты у меня умница.
   - Так я же профессионал в семейных делах, дорогой.
   - Извини, эта война сбила меня с толку.
   Вечером он позвонил домой к родителям.
   - Приезжай, Витюша, сегодня. Михаэль тоже вернулся. Он у нас. Закончил службу победой.
   - Я постараюсь, мама.
   Леа не возражала. Они оделись и поехали в Мевасерет. Отец и мать были счастливы. Михаэль обнял Виктора и спросил, что он делал в Газе.
   - Охранял границу и населённые пункты от проникновения террористов. Бой с боевиками проходил рядом с нашей базой. Чудом их обнаружили.
   - А в мой танк стреляли из гранатомёта.
   - И как это было?
   - На наших танках установлена система защиты. Был такой шум, когда она сработала. Но машина цела, и мы живы.
   - Я маме так и сказал, когда меня мобилизовали на юг.
   - Ещё неделя и мы бы захватили Газу, - вздохнул Михаэль. - Половина домов разрушена, дома Исмаила Хании и Мухамеда Дефа в руинах, свалили несколько высоток. Но нам приказали оттуда выходить.
   - Мировая общественность не желает, чтобы мы уничтожили ХАМАС, - заметил Илья. - Она любит нас слабыми. Особенно жалеет боевиков Барак Обама. Для него они свои – мусульмане.   
   - Дети дорогие, давайте выпьем за победу, - сказала Юлия.
   Она успела приготовить салат оливье и испечь в духовке лосось и картошку. Пять рюмок вина соединились над столом. Виктор и Михаэль, перебивая друг друга, рассказывали о военной операции в Газе.
   - Бабушки знают, где мы с братом были? – спросил Виктор. – Когда меня вызвали по повестке, я им ничего не сказал.
   - Они всё равно вычислили, - ответила Юлия. – Михаэль-то в армии, они это знали. А потом поняли, что и тебя туда забрали.
   - Надо бы нам завтра их навестить, - предложил Виктор. – Давно не слышал мнение профессора Фельдмана об искусственном интеллекте.
   - Позвони бабушке Наталье, чтобы завтра приехала с дедом Семёном домой к моим, - сказала Юлия. – А я предупрежу родителей, что мы все будем у них завтра. Давайте соберёмся там к часу.
   Все согласились. Виктор позвонил в Писгат Зеэв.
   - Бабушка, это Витя.
   - Слава богу, ты вернулся. Я так волновалась. Вдруг куда-то исчез. А мы ведь с Семёном ждём от тебя правнуков.
   - Будут тебе правнуки, бабушка. Будешь учить их музыке.
   - Я так рада. Михаэль там тоже воевал?
   - Он-то в основном и воевал.
   - Хочу вас увидеть и поцеловать.
   - Потому и звоню. Завтра у нас шаббат. Приезжайте завтра к Борису Петровичу к часу дня. Мы все у него соберёмся.
   - Я буду счастлива. Сейчас скажу Семёну.
   - Будь здорова, бабушка.
   Он закончил разговор и посмотрел на маму.
   - Теперь ты звони своим, - произнёс он. – Им же нужно время подготовиться.
   - Не волнуйся, я возьму с собой еду.
   - Я тоже что-нибудь приготовлю, - сказала Леа. – Например, паштиду с грибами.
   - Тогда нам пора, - заявил Виктор. – Мама, папа, мы поедем.
   На следующий день в квартире профессора Фельдмана собралась вся семья.   
 
4
   В начале июля Ирис закончила учёбу в Колумбийском университете. Она знала, что в Израиле проходит военная операция в Газе и страна находится под обстрелом. Некоторые авиакомпании даже прекратили полёты в Тель-Авив. Чтобы выяснить положение, она позвонила домой.
   - Мама, это Ирис.
   - Слушаю. У тебя всё в порядке?
   - Да. Я сдала все экзамены. Почти по всем предметам у меня высшие баллы.
   - Ты у меня умница.
   - Я читаю газеты и пытаюсь понять, что у вас происходит и как мне быть. Я могу хоть завтра вылететь в Израиль.
   - Задержись на пару недель. Из-за ракетных обстрелов у нас сейчас небезопасно. Эти сволочи достреливают даже до Хайфы. Аэропорт Бен-Гурион уже несколько раз закрывался.
   - Ладно. Я поговорю с ректоратом. Если они дадут мне возможность остаться в университете ещё на какое-то время, я тебе скажу.
   - Я позвоню Бену, чтобы он помог.
   - Мама, пожалуйста, не звони ему. В университете тоже есть нормальные люди.
   - Хорошо, Ирис. Если нужны будут деньги, я тебе переведу.
   - Сейчас у меня деньги есть. Как дела у Эли?
   - Говорит, что всё нормально. Мы с Натаном решили его пока не терзать. Ему ведь ещё один год учиться в школе.
   - Целуй папу и братика. Я пойду выяснять своё положение.
   - Потом мне всё расскажешь, Ирис.
   - Конечно, мама.
   Среди студентов Тель-авивского университета, которые учились с ней в Колумбии по обмену, единого мнения не было. Некоторые стремились немедленно вернуться в Израиль. Другие предпочитали не торопиться и попросить университет позволить им остаться на две-три недели. С этими студентами она пошла в ректорат. Там их попросили подождать решения проректора. На следующий день с ними связались и сообщили, что они могут ещё три недели жить в общежитии университета. Ирис позвонила домой в Рамат Ган. Мама была довольна.
   Эти дни показались ей утомительными. За полгода она успела объездить Нью-Йорк, была в музеях Пятой авеню, в Центральном парке и на Уолл-стрит. В Метрополитен-опера с подругой слушала «Травиату». Минули две недели. В один из дней Ирис решила позвонить Виктору. Она нашла в смартфоне его номер и нажала на него. Телефон не отвечал. Она попыталась ещё несколько раз. Тот же результат. Ирис подумала, что, скорей всего, его призвали в армию. Иначе бы он ответил. Она почувствовала давно не испытуемое волнение. Её больше ничего не держало в этом огромном городе. Ирис решила возвращаться домой. Подруга согласилась лететь с ней. В аэропорту Джона Кеннеди они купили билеты на самолёт, который вылетал через четыре часа.
   Натан был удивлён, увидев её в квартире, когда вернулся с работы.
   - Мы ждали тебя только через неделю, - сказал он.
   - Надоело, папа, сидеть в Нью-Йорке без дела. Мне в Израиле гораздо интересней.
   - Скоро мама придёт, и мы вместе поужинаем. Мама сказала, что ты успешно сдала все экзамены.
   - Но я же умная девочка, - пошутила Ирис.
   - Вся в нашу маму, - поддержал Натан.
   Появилась Елена и, увидев дочь, выразила удивление и стала расспрашивать её о жизни в Манхеттене. Эли пришёл поздно вечером и, счастливо улыбаясь, обнял сестру.
   - Как тебе Америка? – спросил он.
   - Я её в общем-то не видела. Только Нью-Йорк. А он грандиозный.
   - А Колумбия?
   - Прекрасный университет. Входит в Лигу плюща.
   - Ты чему-то там научилась?
   - Кое-чему, конечно. Слушала лекции лауреатов Нобелевской премии и математической премии Филдса. Очень круто!
   - А Тель-авивский университет?
   - Хороший. Наши курсы не хуже. Советую поступать в него. Жизнь у нас тоже весёлая и интересная. Я про море и не говорю. У нас круглогодичный курорт.
   - Тогда зачем ты туда полетела?
   - Захотелось увидеть что-нибудь другое. Ведь это Колумбия!
   - Молодец, сестра! - развеселился Эли. - Может быть и я так развлекусь.
   Елена уже накрыла на стол и позвала всех на ужин. Семья снова была вместе.
   Родители ни о чём её не спрашивали. Елена надеялась, что за семь месяцев дочь забудет Виктора. Ирис понимала: мама наверняка хотела бы знать, что происходит в её душе. Она была весела и спокойна, и это позволяло родителям думать, что испытанная ею драма осталась в прошлом. Когда Ирис оставалась дома одна, она заходила в интернет, стараясь найти в нём информацию о погибших солдатах. В списке Виктора Вайсберга не было. Она внимательно слушала новости по телевизору. Ей нужно было узнать только о выводе войск из сектора Газы. Через несколько дней она снова позвонила. Его телефон молчал. Через неделю сообщили о призыве новых резервистов и демобилизации ранее призванных. Она снова позвонила ему. И он ответил.
   - Ирис?
   - Да. Как твои дела?
   - Несколько дней назад вернулся. Был на юге.
   - Участвовал в военной операции «Несокрушимая скала»?
   - Да. Но в Газу не заходил. Охраняли поселения от террористов. А вот мой младший брат Михаэль был в самом пекле.      
   - А я тебе несколько раз звонила. Почувствовала, что ты там.
   - Ты как экстрасенс. Со мной, Ирис, ничего не может случиться. У меня другая карма.
   - Хорошо, что всё позади. Ты уже возвратился на работу?
   - Сегодня. А ты что делала полгода?
   - Училась в Колумбийском университете. Дней десять как вернулась из Нью-Йорка.
   - Здорово. Это твоя мама придумала?
   - Ты всё правильно понял. Но я получила большое удовольствие. Хорошо сдала все экзамены, погуляла по Манхеттену, посетила все интересные места.
   - А мне всё-таки позвонила.
   - Хотела убедиться, что у тебя всё в порядке. У тебя сейчас кто-то есть?
   - Я познакомился на свадьбе друга с одной женщиной.
   - Ты её любишь?
   - Да. Мы даже решили пожениться.
   - Быстро ты меня забыл.
   - Ирис, если бы не наши особые обстоятельства, я бы, конечно, женился на тебе.
   - Ладно, не буду больше морочить тебе голову. Главное, что ты жив и здоров. Будь счастлив.
   Она нажала на кнопку смартфона и прекратила разговор.
   «Всё, хватит рвать на себе волосы, - подумала она. - И зачем только я ему позвонила? На что надеялась? Разве не ясно, что между нами не может быть никаких отношений, кроме дружеских. Вот и получила по мозгам. Надо бы напиться и потанцевать».
   Елена вечером заметила изменение в её настроении и спросила её об этом.
   - Всё хорошо, мама. Просто немного устала. Пойду прогуляюсь с подругой.
   Она оделась и вышла из дома. Керен ждала её в условленном месте. Они решили поехать в ночной клуб.
   - Ближе всего «Гавана клаб», - предложила подруга. – Месяца два назад я там очень неплохо провела время.
   - Хорошо. Давай поедем туда.
   Они поймали такси и через пятнадцать минут были уже возле клуба. Заплатив за вход, вошли и сели на высоких стульях возле стойки бара. Над головой сияло подсвеченное лампочками название клуба «Havana Club». На сцене готовилась к выступлению группа музыкантов. Подруги заказали по бутылке пива, бурекасы с сыром и грибами и маслины. Начался концерт. Находящиеся в зале молодые люди приблизились к сцене. Парень с гитарой хорошо пел, сопровождаемый органом и ударными.
   - А здесь весело, - сказала Ирис.
   - Отличная акустика и освещение классное. Приятный воздух. Наверное, хороший кондиционер.
   - Я бы хотела потанцевать, - произнесла Ирис.
   - После концерта в соседнем зале будет дискотека. Всё только начинается.
   К ним подошли двое парней и сели рядом.
   - Привет, девочки. Хотите выпить по коктейлю?
   Керен одобрительно кивнула. Один из них заказал четыре бокала. Разговорились. Ребята оказались студентами университета Бар Илан. Один из них с интересом посматривал на Ирис и пытался её развлечь. Она бросала на него печальные взгляды, и оставалась равнодушной. В ней ещё была сильна пережитая сегодня обида на Виктора. Но когда Арик пригласил её потанцевать, согласилась. Он неплохо танцевал сальсу, и Ирис с любопытством смотрела на него. Провести всю ночь в клубе она не захотела. Когда подруги решили попрощаться с ребятами и уйти, Арик и Меир вызвались проводить их и даже развезти по домам. Ирис и Керен не отказались. Вскоре две машины выехали из подземной стоянки и остановились возле них. Подруги попрощались и расселись по машинам.
   Ирис назвала адрес и Арик уверенно повёл Мазду по Рамат Гану.
   - У тебя имя, которое бывает только у русских, - сказала Ирис.
   - Мои родители из Санкт-Петербурга. Но я родился в Израиле. Они, конечно, дали мне имя, которое звучало бы по-русски.
   - У меня был друг, которого звали Виктор. Правда, он успел родиться до репатриации.
   - Почему был? Ты с ним рассталась?
   - Так получилось.
   - Ты его любила?
   - Да. Но я не хочу об этом говорить.
   - Ты мне нравишься. Я тебе завтра позвоню?
   - Если хочешь. Останови здесь. Это мой дом.
   Она поблагодарила его и направилась к дому. Арик не уезжал, пока она не скрылась в подъезде.
   Он позвонил на следующий день. Ирис предложила поехать на пляж. Арик с удовольствием согласился. Он подобрал её возле дома и, попетляв по улицам города, припарковал машину на стоянке возле здания Мигдаль ха-Опера. Тёплое море было спокойным, что редко случалось в летнее время. Они сели под зонтик на удобные пластиковые стулья.
   - Ты очень хорошо смотришься, - сказал Арик.
   - У меня красивые родители, - усмехнулась Ирис. – Ты тоже неплохо смотришься.
   - Наверное потому, что сегодня утром играл в теннис. Я занимаюсь им ещё со школы.
   - А я люблю плавать. Пойдём?
   Он улыбнулся и, взяв её за руку, повёл в воду. Они выплыли в море между волнорезами. Давно не испытывала она такого удовольствия. А он плыл рядом с ней и смеялся.
   - В этом грандиозном здании есть хороший ресторан, - сказал он, когда они переоделись и вышли с пляжа. – Пойдём туда. Я голодный, как волк.
   - Ты меня убедил, - улыбнулась она.
   Они вошли в вестибюль и поднялись на второй этаж. Отсюда было хорошо видно море и площадь Кнессета с огромным круглым фонтаном, со дна которого поднимались серебристые струи воды.
   - В Тель-Авиве множество ресторанов, - сказала Ирис. - Израильтяне любят поесть.
   - Они любят жизнь, - заявил Арик.
   - Ты прав. После веков скитаний, голода и страданий евреи, наконец, получили страну, где они могут наслаждаться жизнью.
   - Здорово сказано. Еврейская история - прекрасная иллюстрация теории иерархии потребностей американского психолога Авраама Маслоу. Знаешь о ней?
   - Что-то слышала. Расскажи.
   - Теорию эту графически можно представить пирамидой. В основании её физиологические потребности. Это утоление голода, жажды, отсутствие холода, отсутствие боли и болезни и прочее. Когда эти потребности удовлетворены, человек ощущает потребность в безопасности. Избавление от страха и уверенность в том, что ничего не угрожает его жизни. Следующая ступень пирамиды – принадлежность к общности, желание быть принятым в нём, любить и быть любимым, социальные связи, общение. И так далее. По мере удовлетворения нижележащих потребностей более актуальными становятся потребности более высокого уровня.   
   - И какая наверху?
   - Потребность в самовыражении, реализации своих целей, способностей и талантов. Стремление человека к полному развитию своих личностных возможностей.
   - А откуда ты это знаешь?
   - Я учусь на психолога.
   - Психология – это очень интересно. Она даёт возможность понять человека, его характер, мотивацию и душевное состояние.
   - Конечно, Ирис. Человек - очень сложная система. Отец несколько лет назад подал на развод. Мама сильно переживала. Я пытался её успокоить и убедить, что есть жизнь и после развода. Мне было важно разобраться в отношениях между мужчиной и женщиной. Я отслужил в армии и подал документы в университет на эту специальность.
   - Теперь для тебя каждый человек – учебное пособие?
   - Каждый человек, общаясь с людьми, пытается понять их характеры, намерения и мотивы поведения. Ведь для него важно, чтобы его окружали хорошие друзья и порядочные люди.
   - А вот я? Что ты можешь сказать обо мне?
   - Я чувствую, что ты испытала какую-то душевную травму. А чтобы избавиться от неё, решилась на новое знакомство.
   - Знаешь, что меня поражает? Что мой новый знакомый - психолог. Это бы не произошло без вмешательства какой-то высшей силы.
   - Пожалуй, вероятность такого случая очень мала. Но я не жалею. Мне с тобой интересно.
   Молодой официант поставил на стол заказанные блюда и отошёл, пожелав приятного аппетита. Они возвращались в Рамат Ган, весело рассказывая друг другу о своей студенческой жизни. Возле дома она даже позволила ему её поцеловать.
   Елена сразу заметила изменение к лучшему. Ирис что-то напевала, беспричинно улыбалась и охотно общалась с Керен. Арик позвонил ей через несколько дней и сказал, что был занят ремонтом квартиры, в которой проживает с мамой. Предложил пойти на премьеру израильского фильма в синематеку. После фильма они зашли в ближайшее кафе и поговорили о нём, с наслаждением попивая кофе с круассаном. Арик предложил Ирис поехать к нему и показать свою отремонтированную квартиру. Она согласилась. Они подъехали к старому дому и поднялись на второй этаж. В квартире ещё пахло свежей краской.
   - Ты где всему этому научился? – спросила Ирис.
   - Спрашивал в магазине, где покупал краски и кисти. Кое-что посмотрел в интернете. Вообще ничего сложного в таком деле нет. Просто нужна смелость и «хуцпа».
   - «Хуцпа» - чудесное свойство израильтян, - усмехнулась Ирис. – Благодаря ему мы во многом преуспели. Особенно в новых технологиях, в Хайтек. Я в Штатах встречалась с руководителем компьютерной компании. Он мне так и сказал.
   - Я вижу, ты талантливая девушка, - произнёс Арик. – Я люблю талантливых людей. С ними интересно и они тебя толкают вперёд.
   - Ты любишь мой талант или меня, как женщину? – вдруг спросила она.
   - Я бы не искал встречи с тобой, если бы ты мне не нравилась. Ты красавица и я хочу тебя.
   Она подошла к Арику и потянулась к нему губами. Он ответил поцелуем. Ирис отдалась ему со всей страстью, которую держала в себе с тех пор, как рассталась с Виктором.
   - У меня ещё никогда не было такого замечательного секса, - сказал Арик.
   - У тебя до меня был кто-нибудь?
   - После армии я некоторое время встречался с одноклассницей. Но у меня с ней романа не получилось.
   - Ты не готов что-нибудь мне предложить?
   - Сегодня я могу предложить тебе только любовь. У меня ещё нет достаточно денег, чтобы сделать тебе предложение. И я бы хотел вначале закончить университет и устроиться на работу. Ещё два года.
   - Мне нравится твоя откровенность. Если бы ты заявил о всепоглощающей любви и желании предложить мне руку и сердце, я бы послала тебя подальше.
   Она поднялась с постели, оделась и вышла в гостиную. Когда он появился вслед за ней, попросила отвезти её домой.
   - Ты хороший парень. Позвони мне, если хочешь увидеться. Но, если честно, я пока ещё не потеряла голову.
   - Я позвоню. Я понимаю, как психолог, что любовь на самом деле очень непредсказуемый процесс. Она бывает иногда и с первого взгляда. Но гораздо чаще это долгий путь познания своего партнёра по жизни.
   - Ты умный парень и мне очень нравишься.
   Она поцеловала его и вышла из Мазды. Он смотрел на неё, пока она не скрылась за входной дверью её дома.

5
   В конце августа Виктору позвонил Ариэль.
   - Привет, Викуша.
   - Привет. Что случилось? Давно мы с тобой не говорили.
   - Сима хочет увидеться с вами. Ну и я, конечно. Она говорит, что после родов возможности встречаться станет ещё меньше.
   - Я с удовольствием. Леа, уверен, тоже будет рада.
   - Сима предлагает собраться в ресторане «Карма» в Эйн-Кареме. Она хочет заказать там столик.
   - Когда?
   - В шабат в пять часов вечера. В это время уже не так жарко.
   - Спасибо за приглашение. Ресторан хороший. Лее понравится.    
   Когда Леа вернулась с работы, он сообщил ей о разговоре с Ариэлем.
   - Я знаю. Сима мне тоже звонила.
   - Ты согласна?
   - Само собой.
   Она поцеловала Виктора и, переодевшись, пошла в душевую.
   - Ты что-нибудь выпьешь? – спросил он, когда она вышла оттуда закутанная в махровый халат.
   - Кофе я сегодня пила с клиентами. И не один раз. Приготовь мне зелёный чай с мятой. Без сахара, конечно.
   - Что сказала тебе Сима?
   - Она разменяла уже восьмой месяц. Но держится неплохо. Продолжает принимать людей у себя в кабинете.
   Он поставил чашку чая на журнальный столик в гостиной.
   - Я говорил с Михаэлем. Он хочет посмотреть фотографию твоей подруги.
   - Я его понимаю, Виктор. Чтобы он согласился, женщина должна ему нравиться.
   Леа взяла смартфон и принялась искать сделанные недавно снимки. Найдя что-то, она улыбнулась и легко толкнула его рукой.
   - Смотри, какая Дина симпатичная.
   - Я пошлю снимок брату, - заявил Виктор. - Пусть он и решает.
   Михаэль позвонил через полчаса. 
   - Милая девушка, - сказал он.
   - Других не держим. Так что ты собираешься делать?
   - Еду с вами.
   - Замечательно. Привет папе и маме.
   Виктор выключил телефон и посмотрел на Лею.
   - Я всё слышала. Нужно заказывать билеты и гостиницу. Я буду жить с Диной, а ты с братом.
   Виктор хотел возразить, но понял, что она права. Он вздохнул и открыл лэптоп. Они уже обсуждали эту поездку во Флоренцию, но какие-то вопросы ещё возникали.
   - Самолёты из «Бен-Гуриона» во Флоренцию не летят, - сказал Виктор. - Пересадка в Риме нас не устраивает, потому что придётся ждать рейса часов пять.
   - Что ты предлагаешь?
   - Полететь в Рим. Там арендовать машину и ехать во Флоренцию.
   - Замечательно, дорогой.
   - И дня два погулять по Риму, - выпалил он.
   - Идея хорошая. Тогда заказывай и там гостиницу, на две ночи.
   В субботу к пяти часам они припарковались в подземной стоянке и, пройдя через дорогу, поднялись в ресторан. Сима заказала столик на открытом балконе на втором этаже. Отсюда открывался прекрасный вид на церкви и живописные склоны гор, окружавших деревню Эйн-Карем. Сима и Ариэль их уже ждали.
   - Какая красота! – восхищённо сказала Леа. – Мы с Виктором тут ещё не были.
   - Святое место не может быть некрасивым, - усмехнулась Сима. – Здесь родился еврейский мальчик Иоан, двоюродный брат Иешуа. Они не виноваты в том, что апостолы Пётр и Павел объявили их христианскими святыми.
   - Они, конечно, были евреями, - заявил Виктор. - Соблюдали все наши традиции, приходили в храм три раза в год. И ни о какой другой религии не думали. Есть недалеко отсюда ещё одно связанное с Иоаном место. В мошаве Эвен Сапир находится монастырь Святого Иоана в пустыне.
   - Так мы ж с тобой были там года три назад, - произнёс Ариэль. – Там находится грот, где Иоан жил лет двадцать, а рядом источник воды. Я бы то место пустыней не называл. Оно очень живописное. Что он скрывался там от преследования ищеек Ирода – абсолютный бред и христианские выдумки. Ирод великий умер ещё до начала новой эры. Кстати, Захарий, отец Иоана, служил в храме на высокой должности.
   - Тогда зачем он сидел в этом гроте двадцать лет? – спросила Сима.
   - Возможно, он скрывался от римского прокуратора Понтия Пилата. Я читал у Иосифа Флавия, что Пилат был жестоким правителем, преследовал и казнил еврейских вождей, чем вызывал массовые народные протесты.   
   - Предлагаю вернуться из прошлого в настоящее, - сказала Леа. – Что будем есть?
   - Нам уже дали меню.
   Сима протянула подруге кожаную брошюру. Подошёл официант и принял заказ.   
   - Мы с Ариэлем подумали, что скоро нам будет не до ресторана, - произнесла Сима.
   Леа и Виктор одобрительно кивнули. Живот Симы стал заметным, и его величина говорила о близких родах.
   - Будет хороший мальчик, - улыбнулась Леа.
   - А вам бы не мешало позаботиться о его будущей невесте, - намекнула Сима.
   - Наша свадьба в начале октября, - напомнил Виктор. – Надеюсь, вы успеете прийти ещё до родов.
   - Мы придём на свадьбу в любом случае, - сказал Ариэль. – Кстати, вчера мне позвонил Дорон. Он уже сделал предложение Оре. Так что скоро вы будете конкурировать с ними из-за нашего мальчика.
   По возвращении домой Леа пожаловалась на тошноту. Виктор сказал, что еда в ресторане была свежей и вкусной. Она попыталась превратить всё в шутку. Но тошнота не проходила. Леа зашла в туалет и внезапно вырвала в унитаз.
   - Наверно я беременна, - усмехнулась она, склонившись над раковиной.
   - Тебе нужно показаться врачу?
   - Пока не надо. У меня есть устройство для проверки беременности.
   Виктор сел на диван и беспокойно посмотрел на Лею.
   - Что с тобой, милый? Это же обычное женское дело.
   - Всё в порядке. Просто я не ожидал этого так быстро.
   - Ты с такой страстью занимаешься любовью, что иначе и не могло быть.
   Она подошла к нему и поцеловала в лоб.
   - А как быть с поездкой в Италию?
   - Как мы запланировали, так и будет, - засмеялась Леа.
   В спальне она нашла в тумбочке устройство, о котором сказала Виктору, и направилась в туалет. Через несколько минут она вернулась в гостиную.
   - Смотри, что показывает тест. Видишь две яркие полоски?
   - Что они означают?
   - Беременность, высокую концентрацию гормона хорионического гонадотропина. Точность теста почти сто процентов.
   - А ошибки не может быть?
   - Практически нет. Завтра запишусь к гинекологу.
   Она села возле него и положила голову ему на грудь.
   - Почему ты не рад? – спросила она. – Это же наш ребёнок.
   - Я рад, очень рад. Просто ещё не опомнился.
   - Ты пока никому не говори. Помнишь свадьбу Симы и Ариэля? Она была уже в положении, но никто этого не заметил. А у нас всё в самом начале.
   Виктор поцеловал её и, налив себе немного виски, поднял бокал и сказал:
   - Чтобы он был счастлив и никогда не пожалел, что появился на свет. 
   Через неделю они вылетели в Рим. В аэропорту Фьюмичино сели на автобус, а в городе спустились в метро и доехали до станции Колизей. Гостиница Imperial Rooms, которую Виктор заказал, находилась недалеко от метро. Леа была довольна.
   - Ты умница. Всё рядом: Колизей, Форум, Капитолий, Палатин, Большой цирк. Все самые замечательные места.
   - И не так дорого, - произнёс он.
   Леа и Дина зашли в свой номер, а парни, махнув им руками, зашли в другой.
   - Ну как тебе её подружка? – спросил Виктор, повалившись на постель.
   - Хорошенькая, фигурка классная, - ответил Михаэль. - И общительная, не дура.
   - Жениться тебе ещё рано. Вначале получи образование. Но подружиться стоит. У тебя уже была женщина?
   - Ещё нет.
   - Ну вот и используй эту возможность. Ты же красивый парень. Я вижу, как она на тебя смотрит.
   Михаэль усмехнулся и тоже прилёг на постель. Виктор приподнялся, протянул руку к стоящему на тумбочке телефону и взял трубку. Ответила Леа.
   - Я думаю, мы заслужили право на обед.
   - Я в этом убеждена, дорогой. Что ты предлагаешь?
   - В трёхстах метрах от нас есть пиццерия. Называется Li Rioni.
   - Мы согласны.
   - Тогда через десять минут на выходе.
   Они заняли стол на веранде. Заказали на всех пиццу с помидорами, маслинами и кусочками мяса, чипсы и по бокалу пива. После еды решили, не теряя времени, пойти на Форум. По дороге прошли мимо Колизея.
   - Амфитеатр строили на иудейские деньги, – произнёс Виктор. – Тит вывез из Иудеи огромные ценности. Веспасиан не только пополнил казну, но и построил много. До него здесь была обширная усадьба Нерона.
   Они продолжили путь и остановились под аркой Тита.
   - Четыре года потребовалось великой Римской империи, чтобы захватить и разрушить Иерусалим и Храм, - сказал Михаэль. – И только три года спустя пала последняя крепость восставших - Массада.
   - Но даже во время войны евреи не могли примириться, - заметил Виктор. – Вместо того, чтобы объединиться, они враждовали и дрались между собой.
   - Ты думаешь, мы победили бы, если бы не эта вражда? – спросила Леа.
   - Не знаю. По-моему, шансов у иудеев не было. Но могли бы убить больше легионеров.
   - Или вообще не провоцировать Рим на эту войну, - добавила Леа.
   - Я читал «Иудейскую войну» Иосифа Флавия, - сказал Михаэль. – Евреи взбунтовались из-за притеснений прокуратора Иудеи Гессия Флора. Войны невозможно было избежать. Тит взял в плен и угнал в рабство около ста тысяч иудеев.
   - На этом барельефе они идут с менорой и с другими награбленными в Храме трофеями, - произнесла Дина.
   - Теперь мы можем пройти под аркой в другом направлении, - сказал Виктор. – Все империи рушатся, а Израиль снова стоит и сражается.
   Они продолжили путь по форуму.
   - А здесь был храм Цезаря, - указал Михаэль на остатки подиума. – Убитого Цезаря сожгли на этом месте. А через два года император Август обожествил своего приёмного отца и приказал построить храм.
   Они миновали триумфальную арку Септимия Севера, поднялись на Капитолийский холм и подошли к форуму Траяна.
   - Смотрите, какие большие дома, - восхищённо произнесла Леа, смотря на многоэтажные здания за форумом. – Римляне умели строить.
   - У них уже тогда были квартиры со всеми удобствами, - заметил Михаэль.
   На площади Венеции они полюбовались грандиозным монументом Виктору Эммануилу.
   - Многие итальянцы уважают Муссолини, - сказал Виктор. – Видите балкон на том здании? Он любил выступать с него с речами.
   - Итальянские партизаны явно поспешили его расстрелять, - произнесла Дина. – Я читала, что он сопротивлялся планам Гитлера захватить Италию и втянуть её в войну. Три года ему это удавалось. Но потом немцы всё же захватили страну.
   - Кстати, он неплохо относился к евреям и не позволял вывозить их в концлагеря, - поддержал её Михаэль. – Фашизм с человеческим лицом.
   Дина улыбнулась и посмотрела на него. Ей нравился этот высокий интересный парень. Недаром Леа говорила ей обратить на него внимание. Она видела, что Михаэль тоже бросает на неё взгляды. Леа и Виктор заметили возникшую между ними эмпатию, но предпочли ничего не говорить.
   - Пусть идёт своим чередом, - шепнула Леа. – Если вмешаемся, можем всё испортить.
   Они прошли вдоль огромного построенного в венецианском стиле здания и вскоре оказались на площади, в центре которой производились раскопки.
   - Что это за руины? – спросила Леа.
   - Здесь была Курия Помпея, - сказал Виктор. – В сорок четвёртом году до новой эры в ней произошло очень важное историческое событие.
   - Я догадываюсь, - улыбнулся Михаэль. – Здесь был убит Гай Юлий Цезарь.
   - Молодец, братишка. А сегодня это кошачий заповедник.
   - Смотрите, сколько их! - воскликнула Леа.
   - Я люблю кошек, - сказала Дина. – У меня дома есть одна. Когда уезжала, я поручила её маме.
   - Мне понятно, что под нынешним Римом на глубине нескольких метров находится древний Рим, - заявил Михаэль. – Как в Старом городе в Иерусалиме. Археологи копают, где можно копать, и натыкаются на какую-нибудь древность.
   - Тогда не было бульдозеров, - усмехнулся Виктор. – Руины засыпали и на них строили новые здания. Хорошо, что над этой курией ничего не построили.
  Он посмотрел на карту.
   - Пьяцца Навона совсем рядом. Идём.
   Площадь была полна народу. В дальнем конце неё было множество ресторанов. Михаэль предложил поужинать в одном из них.
   - Да вы посмотрите, какая красота! – сказала Леа. – Какие красивые дома, собор, фонтаны!
   - Этот фонтан Мавра и тот, что в другом конце, фонтан Нептуна, создал Бернини, - поддержал её Виктор. – Он же построил и фонтан Четырёх рек, который в центре с обелиском. Фигуры вокруг него изваяли скульпторы по чертежам того же Бернини.
   - Я хотела бы посмотреть их поближе, - произнесла Дина.
   Они пошли по площади от фонтана к фонтану, рассматривая скульптуры. 
   - А в том доме, палаццо Памфили, жил Папа римский Иннокентий десятый, - закончил экскурсию Виктор. – Ну теперь мы можем пойти поужинать.
   Они сели за стол под зонтиком и подозвали официанта. Он принял заказ.
   - Как будем возвращаться в гостиницу? – спросила Леа.
   Виктор открыл карту.
   - Недалеко находится Пантеон, - он ткнул его пальцем. - Сооружение уникальное. Надо посмотреть. Потом пойдём к фонтану Треви. А от него совсем рядом станция метро.
   Они поели, выпили кофе и направились к Пантеону. Через минут пятнадцать они вышли на площадь.
   - Представляете, его построили ещё до новой эры, - сказал Виктор. – Я читал, в честь победы Октавиана над флотом Антония и Клеопатры. У него уникальный бетонный купол.
   Они вошли внутрь. Огромный серый купол с большим круглым отверстием производил впечатление.
   - Шедевр, - восхитился Михаэль. - Такой даже сегодня не могут построить.
   - Между прочим, здесь похоронен первый король Италии Виктор Эммануил, - произнёс Виктор. - Он считается объединителем Италии. Хотя настоящий объединитель - Гарибальди.
   - Где-то там захоронение Рафаэля Санти, - напомнила Дина, показывая на один из алтарей. – Я здесь была после службы в армии.
   Они вышли из Пантеона.
   - Отсюда недалеко до Треви, - сказал Виктор, смотря на карту. - Надо идти по этой улице.
   Он указал на улицу Мюрата. Они продолжили путь. Огромный фонтан, примыкающий к фасаду палаццо Поли, кипел потоками воды, омывающими тела людей и лошадей. Над ним величественно возвышалась скульптура бога морей Нептуна.
   - Все скульптуры здесь того же Лоренцо Бернини, - пояснил Михаэль.
   - Гениальный скульптор, - сказал Виктор. – Он, между прочим, и автор стиля барокко.
   - Да, потрясающе. Я брошу монеты, чтобы вернуться сюда.    
   Дина достала из сумочки и раздала всем монеты.
На другой день решили посмотреть Термы Каракаллы. Оттуда пошли к Большому цирку.
   - Здесь недалеко находится место, которое кто-то назвал детектором лжи, - сказал Виктор.
   - Пойдём туда обязательно, - улыбнулась Леа. – Нужно же знать, кто обманывает, а кто говорит правду.
   - А я знаю, о чём речь, - произнесла Дина. – Там на мраморной круглой плите физиономия с отверстием для рта. По-моему, называется Уста Истины.
   Вскоре они уже стояли там, с некоторой боязнью всовывая руки в отверстие.
   - Ты меня любишь? – спросила Леа, когда Виктор сунул туда руку.
   - Люблю, - ответил он и засмеялся, вынув руку. – Ты знаешь, это действительно действует на людей психологически.
   Возле Театра Марцелла они остановили такси и попросили довезти их до галереи Боргезе.
   Из Рима они выехали утром на арендованном автомобиле. Виктор и Михаэль договорились меняться за рулём каждый час. Трёхполосная дорога А1 петляла между зелёных полей и перелесков. В отдалении справа и слева от неё порой поднимались невысокие горы.
   - Эта трасса пронизывает Италию с севера на юг, - сказал Виктор. – Наши родители проехали по ней несколько лет назад.
   - Какие пейзажи! - произнесла Леа. – Замечательная страна. Народ, живущий в этой красоте, впитал в себя гармонию и создал великое искусство. Говорят, что большинство произведений искусства находится в Италии. А во Флоренции половина из них. Она в этом превзошла даже Рим.
   - Это благодаря династии Медичи, - с пафосом заявила Дина. – Они были не только правителями, но и меценатами и покровителями искусств. Флоренция превратилась в столицу искусств. Козимо приглашал сюда лучших художников и скульпторов. А также литераторов и философов.
   - Ты хорошо подготовилась к поездке, - иронично похвалил её Михаэль. – Можно развить твою мысль?
   - Конечно, - улыбнулась Дина.
   - Флоренция дала начало эпохе Возрождения. Здесь творили Леонардо да Винчи, Микеланджело и Донателло. Кроме того, в этом благословенном городе жили великие писатели и мыслители Данте Алигьери, Никколо Макиавелли и Джованни Боккаччо.
   - Ты владеешь материалом не хуже меня, - сказала Дина.
   - Не пропустите поворот на Флоренцию, - предупредила Леа.
   Вскоре они уже ехали по набережной реки Арно. По мосту Америго Веспуччи переехали на другой берег и продолжили путь вдоль реки. Возле моста Понте-Веккьо припарковали машину и покатили чемоданы к гостинице Palazzina Fusi. Из номеров хорошо просматривалась площадь Синьории. Перекусив в ближнем кафе, они направились туда.
   - Количество скульптур на этой площади немыслимо, - сказала Леа. – Я слышала, что власти города хотели подарить Иерусалиму статую Давида.
   - Наши раввины не согласились, - усмехнулся Виктор. – Сказали, что у Микеланджело он не обрезан.
   - Очень жаль. Пусть они бы сами и обрезали.
   - Это очень хорошая копия Давида, - пояснил Михаэль. – Оригинал находится в Академии.
   - Пойдём туда завтра, - сказал Виктор. – Во дворце Веккьо великолепные залы. Предлагаю зайти.
   Они долго рассматривали фрески, изображающие баталии, на стенах зала пятисот. Оттуда, пройдя мимо конной статуи Козимо Медичи, направились к собору. Санта-Мария-Дель-Фьоре сиял мраморной белизной.
   - Я читал, что он в Европе по величине уступает только собору Святого Петра в Риме, - произнёс Виктор. – Строительство продолжалось два века. Участвовали Джотто, Донателло, Брунеллески и многие другие. В конце шестнадцатого века великий герцог Тосканы распорядился разобрать старый фасад и построить его заново. Но до девятнадцатого века собор стоял без облицовки. Тогда, наконец, решили инкрустировать его, а также колокольню и баптистерий, мраморными панелями белого, зелёного и розового цвета. Отец говорил мне, что средства для работы предоставил русский промышленник и меценат Демидов.
   - Какие всё же русские молодцы! – похвалила Леа.
   - Мама рассказывала, что среди них до революции было немало благородных людей. Но когда к власти пришли большевики, они расправились со многими из тех, кто не эмигрировал.
   - Давайте зайдём в него, - предложила Дина.
   Размеры центрального нефа оказались огромными.
   - Его длина сто пятьдесят метров, - сказал Михаэль. – А купол высотой почти сто пятнадцать метров.
   - В пятнадцатом веке здесь проводились публичные чтения «Божественной комедии» Данте и выступал с проповедями Савонарола, - продолжил Виктор. – А однажды во Флоренции был заговор против Медичи. Во время службы произошло покушение на Лоренцо и его брата Джулиано. Организатором оказался сам папа римский. Брата убили, а Лоренцо удалось бежать.
   - Так интересно, - произнесла Дина. – Не подумаешь, что такое может быть в соборе. А папа тоже не святой оказался.
   Они прошлись по собору и поднялись на смотровую площадку под куполом. Отсюда вся Флоренция была видна как на ладони. В розовых лучах заходящего солнца старый город казался терракотовым из-за цвета черепицы, покрывающей крыши домов.
   - Стоило сюда подняться, - сказала Леа. – Красота неописуемая!
   Они вернулись в гостиницу, когда город накрыла темнота и на улицах зажглись фонари.
   Утром они посетили галерею Уффици, а после обеда выехал в Пизу.
   - За час доберёмся, - заявил Виктор. - Дорога хорошая.
   - Оттуда машину буду вести я, - произнёс Михаэль.
   - Возражений нет, - отреагировал старший брат.
   Долго плутали по городу, пока не добрались до площади чудес.
   - Почему башня так наклонилась? – спросила Дина.
   - Вначале всё было в порядке, - начал объяснять Михаэль. – Но, когда стали возводить третий этаж, фундамент вдруг покосился из-за грунтовых вод. Что делать? Полагаясь на Всевышнего, строительство продолжили.
   - Лет двадцать назад основание укрепили на деньги ЮНЕСКО, - дополнил Виктор.
   - Мне нравится, - призналась Леа. – Если бы башня стояла ровно, она бы никого не интересовала.
   Они зашли в собор, потом в баптистерий.
   - За этой стеной находится уникальное кладбище Кампо-Санто, - сообщил Виктор. – Предлагаю пойти.
   - Во время четвёртого крестового похода архиепископ Пизы привёз сюда кувшин со святой землёй, которую собрал возле Голгофы. Вокруг него и построили это кладбище.    Быть здесь похороненным считалось очень почётным. Богатые и важные люди упокоились в саркофагах, которые свозились сюда со всей Италии.   
   Они прошлись вдоль аркад, с интересом рассматривая гробницы с мраморными изваяниями и выбитыми на них барельефами. И долго смотрели на огромные фрески.
   - Эта фреска «Триумф смерти», вон та «Страшный суд», а последняя – «Ад», - объяснял Виктор. – Во время Второй мировой войны здесь много было разрушено. Американцы нещадно бомбили город. Но всё же удалось восстановить. Фрески реставрировали тоже.
   - Изумительно! – восторженно произнесла Дина.
   - Я думаю, нам пора возвращаться, - сказал Виктор.
   Как было условлено, машину вёл Михаэль. Рядом с ним расположилась Дина. Вечерело. Они с трудом нашли дорогу на автостраду. На одном из поворотов их занесло, и машина ударилась в бетонную перегородку. Несколько секунд приходили в себя. Михаэль посмотрел на Дину. Сработавшая во время удара подушка безопасности прижала её к спинке кресла. Он коснулся её руки, но она не подавала признаков жизни.
   Из остановившейся рядом машины вышел мужчина. К этому времени Михаэль, Виктор и Леа выбрались из разбитого автомобиля и беспомощно пытались освободить Дину из прижимавшей её подушки безопасности. Он подошёл к ним и, увидев Дину, вынул из кармана смартфон и позвонил. Скорая помощь приехала через минут семь. Парни в халатах сумели быстро извлечь Дину из машины и положить её в амбуланс.
   - У вас ничего не болит? – спросил подошедший к ним врач.
   - Только ушиб, - ответил Виктор. – Посмотрите эту женщину. Она в порядке?
   Врач осмотрел Лею.
   - С ней всё в порядке. Только обработаю ссадину на лице.
   - Они хотят повезти её в госпиталь в Пизе, - сказал мужчина по-английски. – Могут взять с собой кого-нибудь из вас.
   - Я поеду, - заявил Михаэль. – Это случилось по моей вине.
   - Ладно, поезжай, - вздохнул Виктор. - А по какому адресу находится госпиталь?
   Джованни, так звали мужчину, спросил медбрата, достал из кармана пиджака блокнот, записал адрес и передал Виктору листок. Потом позвонил в полицию.
   - Я очень тороплюсь. После разговора с полицейскими наберите этот телефон и вызовите такси.
   Он опять записал номер и, вырвав листок из блокнота, протянул его Виктору и попрощался. Скорая помощь уже уехала, и Леа с Виктором остались возле разбитой машины.
   - Господи, помоги Дине, - заплакала Леа. – Она такая молодая. Вся жизнь впереди.
   Вскоре послышался звук сирены и возле них остановилась машина полиции. Двое полицейских подошли к ним.
   - В этом месте было уже несколько аварий, - сказал пожилой полицейский. – Мы поставили знак ограничения скорости, но не все его соблюдают.
   Они быстро разобрались в происшедшем, посмотрели документы на арендованную машину и лицензию на вождение автомобиля.
   - Вы из Израиля? – спросил один из них.
   - Да, из Иерусалима, - ответила Леа. – Мы не первый раз в Италии. Не думали, что такое может с нами произойти.
   Появился буксир. Его водитель заявил, что, скорей всего, машина ремонту не подлежит.
   - Главное, что вы живы, - сказал он.
   - Да не совсем так, - ответил Виктор. – Наша подруга в тяжёлом положении. Её забрал амбуланс.
   - Дай бог, чтобы была жива. А это всего лишь груда металла.
   Он написал адрес гаража, подтянул машину на платформу буксира и уехал.
   - Придётся хорошенько заплатить за машину, - произнесла Леа. – Но он прав – только бы Дина выжила.
   - Мне кажется, что наш ребёнок не пострадал. 
   Он улыбнулся и обнял Лею. Она прижалась к нему и поцеловала. 
   Подъехало такси, и они назвали адрес госпиталя.
   Михаэль сидел в коридоре, обхватив голову руками.
   - Как Дина? – спросила Леа.
   - Её подключили к аппарату искусственного дыхания. Говорят, потеря сознания.
   - Надо поговорить с врачом.
   Леа подошла к медсестре. Та указала на соседнюю дверь. Леа вошла в кабинет. Врач посмотрел на неё с любопытством. 
   - Дина, моя подруга, находится у вас после дорожной аварии. В каком она состоянии?
   Врач вздохнул и развёл руками.
   - Мы сделали всё возможное. Подключили к аппарату, ввели лекарства. СТ показало, что переломов нет. Это очень важно. Она в болевой коме. Я надеюсь, что она всё же придёт в себя.
   - Что мы можем сделать для неё?
   - Говорить с ней и молиться Б-гу.
   Они зашли в палату.  Дина лежала на кровати, связанная множеством трубок с капельницей и мерно гудевшим аппаратом.
   - Дина, ты обязательно поднимешься, - сказала Леа. – Мы все рядом с тобой.
   - Прости меня, Дина, - произнёс Михаэль. – Я виновен перед тобой. Уверен, ты выкарабкаешься.
   Они менялись у её постели всю ночь. Утром поели в кафе напротив госпиталя и снова вернулись в палату. И просидели возле неё весь день.
   А утром она зашевелила пальцами, приоткрыла глаза и застонала.
   Михаэль вскочил на ноги и выбежал и палаты.
   - Доктор, она двигается, - крикнул он в коридоре.
   Из кабинета стремительно вышел врач и направился к ней в сопровождении медсестры.
   - Просто чудо, - сказал он, смотря на Михаэля. – Везёт же вам.
   - Но она ещё не восстановилась, доктор.
   - Ещё несколько дней и она поднимется.
   Он распорядился дать ей обезболивающее и вышел из палаты. Появились Леа и Виктор.
   - Доктор сказал, что через несколько дней Дина поднимется, - сообщил Михаэль.
   - Я вчера полдня молилась Б-гу, - обрадовалась Леа. - Обращалась прямо к нему. Оказывается, это работает!
   Она подошла к Дине и пожала её тёплую руку.   
   - Тут недалеко есть небольшая гостиница, - сказал Виктор. - Мы заказали там два номера. Иначе мы не выдержим. Леа тебя проведёт. Ты же просидел здесь всю ночь.
   Михаэль устало кивнул и вышел из палаты вслед за Леей.
   Они уже знали, сколько стоит один день в госпитале. Виктор позвонил в Иерусалим.
   - Витюша, как вы там?
   - Мамочка, когда мы выезжали из Пизы, случилась авария. Михаэль вёл машину. Нас занесло на повороте.
   - Вы в порядке?
   - Да. А вот Дина получила удар. Она сейчас в госпитале. Брат просидел возле неё всю ночь.
   - Боже мой, такая милая девушка!
   - Она уже возвращается из комы. Доктор сказал, что через неделю она восстановится.
   - Так вы сейчас в Пизе?
   - Да, в гостинице. Мама, вы нам поможете? Машина не подлежит ремонту. Да и госпиталь не бесплатный.
   Он назвал ориентировочную сумму.
   - Мы оплатим машину, она раза в три дороже. А ты больницу.
   - Спасибо, мамочка. Привет папе, бабулям и дедулям.
   - Будьте здоровы, мальчики.
   Дина, действительно, пришла в себя. В первое время она ходила по коридору в сопровождении Михаэля или Виктора. Её выписали на следующий день. Леа с Виктором заплатили за госпиталь по половине от выставленного счёта.
   Во Флоренцию ехали на автобусе. Быстро собрав вещи, выехали в Рим. Нужно было ещё заплатить компании за разбитую машину. Время вылета в Тель-Авив заранее перенесли. Самолёт из Рима вылетал на следующий день.

Глава III
1
   Пальмы на фоне голубого неба и менора Сальвадора Дали на выходе из аэропорта вернули им спокойствие, которое даёт только собственный дом. Они наняли такси, и через минут сорок были уже в Мевасерете. Возле дома родителей Михаэль обнял Дину и попрощался. В Иерусалиме они вначале подвезли Дину, и, наконец, остановились на улице возле ИМКА.
   - Как хорошо дома, - произнесла Леа. – Чем больше ездишь по миру, тем сильнее любишь Израиль с его бесчисленными проблемами.
   - Мне уже несколько раз звонили с работы, чтобы эти проблемы решать, - усмехнулся Виктор.
   - Думаешь, мои клиенты не обеспокоены моим отсутствием? Им ведь нужно расходиться или заключить брак. А это непростая сделка.
   Холодильник был пуст. Они недолго размышляли, где бы им перекусить. Вскоре они уже сидели за столом в уютном ресторане в ИМКА.
   - Я запишусь к врачу, - сказала Леа, когда они после ужина вышли на улицу Короля Давида. – Надо показать ребёнка гинекологу.
   - Если бы что-нибудь плохое случилось, ты бы уже почувствовала, - постарался успокоить её Виктор.
   - Но мне хочется посмотреть на фотографию нашего ребёнка, - пошутила она.
   Врач-гинеколог больничной кассы Маккаби встретил её дежурной улыбкой.
   - Когда у тебя были месячные в последний раз? – спросил он.
   - Недель пять назад.
   - Таким образом, беременность наступила около месяца назад.
   - Меня по утрам подташнивает.
   - Что ж ты хочешь, милая? Беременность вызывает в организме определённую перестройку и появление новых гормонов. Для её поддержания очень важен эмоциональный настрой. Дело в том, что между матерью и плодом существует тесная взаимосвязь и благоприятный настрой женщины создаёт лучшие условия для развития эмбриона.
   - А какие-нибудь лекарства мне нужны?
   - Я выпишу тебе фолиевую кислоту. Попринимай месяц-полтора.
   - Скажите, это мальчик или девочка?
   Гинеколог улыбнулся.
   - Знаете, какого размера сейчас твой ребёнок? Полтора-два миллиметра. Что-то особенное разглядеть пока никто не смог. Приди ко мне через полтора месяца. Пройдёшь ультразвуковое исследование, и я смогу ответить на твой вопрос.
   Леа поблагодарила врача и вышла из кабинета. Вечером, когда Виктор вернулся с работы, она рассказала ему о своём визите.
   - Видишь, у тебя всё идёт нормально.
   Он обнял её за плечи и поцеловал.
   - Потерпи, дорогой. Сейчас заниматься сексом нам нельзя.
   - А обнимать тебя можно?
   - Можно, но до определённой степени. Ты же знаешь, какая я чувствительная.
   Михаэль уже на следующий день после возвращения позвонил Дине и предложил встретиться. Она согласилась.
   - Я работаю в Министерстве главы правительства. Напротив него есть вход в сад роз. Подъезжай туда часов в пять вечера. Там есть несколько мест для машин.
   Он увидел её на противоположной стороне улицы и махнул ей рукой. Она ответила так же и спокойно перешла дорогу.
   - Ты хорошо выглядишь, - сказал Михаэль.
   - Ты тоже, - улыбнулась она. – А вот говорить комплименты ты ещё не научился. Но это для меня означает, что ты не избалован женщинами.
   - У тебя после аварии что-нибудь болит?
   - Ничего. Ты очень удачно врезался в бетон. Давай прогуляемся в парке. Я люблю иногда здесь пройтись.
   - С удовольствием, - поддержал её Михаэль. - А потом я хочу пойти с тобой в кафе и выпить кофе с пирожными.
   - Замечательная идея, - произнесла Дина. – Я даже догадываюсь, что оно в Синема Сити.
   - Верно. Поблизости кафе есть только там.
   Они поднялись в парк и пошли вдоль поросших розами участков. 
   - Ты ещё живёшь с родителями?
   - Да. Только два месяца, как я вышел из Газы и закончил службу в армии.
   - Ты говорил мне, что собираешься поступать в университет.
   - В этом году. Занятия начинаются в октябре. Отец хочет нанять репетитора по математике. Я согласился. Не хочу терять год на подготовку к психо-тесту и учёбе. Университет не возражает. Психометрия у меня через месяц.
   - Понятно. Скажу откровенно – вначале я решила с тобой расстаться. Я молодая женщина и хочу выйти замуж. В самом лучшем случае с тобой – это ждать четыре года, пока ты закончишь универ и найдёшь работу.
   - Разве мы не можем просто дружить? – спросил Михаэль.
   - Ты всё же подумай. Начнёшь учиться и встретишь в университете девушку, которая тебе понравится. Вы окажетесь в одном статусе, и она не будет упрекать тебя, что ты на ней не женишься.
   - Давай не будем торопить события, - сказал он.
   - Но мы же живые люди, Михаэль. Я боюсь влюбиться. Это сразу усложнит мою и твою жизнь.
   - А если я влюблюсь, то сразу предложу выйти за меня замуж.
   - Ладно, пока будем дружить, - засмеялась Дина.
   Они вышли из парка и направились в Синема Сити.
   Вторая половина сентября прошла для Леи и Виктора в еврейских праздниках и подготовке к свадьбе. Леа заказала платье у знакомой портнихи и несколько раз наезжала к ней на примерку.
   Вечер в Эйн Хемеде был тёплым и уютным. Деревья дружно обступили со всех сторон покрытый навесом зал торжеств и стоявшую в дальнем конце поляны хупу. Молодожёны ходили по территории, ожидая гостей. Первыми приехали Илья с Юлией и его родителями. Вскоре появились родители Юлии. Борис Петрович и Семён Эмильевич познакомились, наконец, с отцом и матерью Леи. Наталья Иосифовна и Лина Моисеевна стояли возле Виктора и мило беседовали между собой, обнимая внука. Гости прибывали, подходили к Лее и Виктору и поздравляли их.
   - Смотри, Сима с Ариэлем, - сказала Леа.
   - Не думал, что она успеет побывать на свадьбе до родов.
   Друзья подошли к молодожёнам.
   - Малыш уже больно колотит ножками, просится наружу, - пожаловалась Сима, положив руку на большой живот. - Завтра поеду в больницу.
   - Я тебя отвезу, дорогая, - заявил Ариэль.
   Раввин подошёл к ним и сказал, что пора начинать.
   На следующий день они долго лежали в объятиях друг друга, вспоминая вчерашнюю свадьбу.
   - Интересно, что будет с нами лет через десять? – прошептала Леа. – Ты будешь меня так же любить?
   - Наверное, - ответил Виктор. – Ты – лучшее существо, которое я знаю.
   - Почему существо, а не женщина?
   - Женщина - одно, а существо - совсем другое, - усмехнулся Виктор.
   Раздался телефонный звонок. Виктор протянул руку и взял смартфон.
   - Ариэль? Что случилось?
   Леа услышала, как он произнёс страшные слова. Виктор выключил телефон.
   - Сима родила мёртвого ребёнка.
   - Боже мой, ведь всё было хорошо, - сказала Леа. – Нужно навестить её.
   Они поднялись, быстро оделись, выпили кофе и поехали в больницу. 
   В палате рожениц, где лежала Сима, находились Ариэль и женщина средних лет. Виктор узнал её мать. Друзья обнялись, а Леа присела возле подруги и взяла её за руку.
   - Нам разрешили только на пять минут, - сказала она. – Не отчаивайся. Вы молоды и здоровы. У вас ещё будут дети.
   - Я любила моего мальчика, - всхлипнула Сима. – Ему не хватило кислорода, чтобы выжить.
   - Мы знаем. Родовая асфиксия – так нам сказали. Но у нас в стране это редкий случай. У тебя всё получится.   
   В палату вошла медсестра и попросила всех выйти.
   Виктор позвонил Дорону и рассказал ему о случившемся. Они договорились о встрече в выходной день. Виктор связался с Ариэлем и пригласил его в бар «Дублин». Друзья сели за круглый столик и заказали по бокалу тёмного пива и закуску.
   - Ты напейся, Ариэль, - произнёс Дорон. - Мы знаем, как тебе больно. Но всё проходит. Тебе обязательно полегчает.
   - В жизни всегда присутствует смерть, - сказал Ариэль. – Но когда это твой ребёнок…
   - Не сомневаюсь, что у вас с Симой будут дети, - успокоил его Виктор. – За это и выпьем.
   Парни подняли бокалы и выпили. 
   - Наша компания разрабатывает программное обеспечение для больниц, - сообщил Дорон. - Есть программы, с помощью которых компьютер может поставить диагноз. Скоро врачи будут не нужны.
   - Моя мама так не думает, - усмехнулся Виктор. – У неё полно работы. Но она любит пошутить: «Больной нуждается в уходе врача. И чем дальше он уйдёт, тем лучше». 
   - У нас по поводу этих разработок ходят всякие медицинские анекдоты, - сказал Дорон. - Такой, например. «Заходит медсестра в палату. – Больной Штейн, проснись, … ну проснись же… Больной просыпается. – Что случилось? – Я тебе снотворное принесла…»
   - Смешно, - вздохнул Ариэль. – Спасибо, что пытаетесь отвлечь меня от тяжёлых мыслей.
   - Сима немного подлечится, и ты повези её в Эйлат или на Мёртвое море, - предложил Виктор.
   - Самое главное в этой ситуации – время, - сказал Дорон. - Время лечит всё.
   Друзья выпили ещё по одному бокалу пива и прошлись по городу. Потом Виктор и Ариэль проводили Дорона в Петах-Тикву и разъехались по домам.
   Сима со временем смирилась с потерей ребёнка. Она пригласила Лею и Виктора на свой день рождения в ресторан «Мона». Подруги его любили и не раз заходили сюда до их знакомства с Виктором и Ариэлем. Он располагался в центре города на первом этаже дома художников академии Бецалель. В тёплое время года они всегда садились в живописном дворе под зонтиком или под деревьями. Но сейчас, в начале декабря, было уже прохладно и Сима заказала стол в зале.
   - Между прочим мы сидим здесь благодаря Баруху Шацу, - сказала она. - Я недавно почитала о нём в интернете. Оказывается, великий человек. Родился в Российской империи. Работал в Париже со знаменитым скульптором Антокольским, тоже из России. Основал академию художеств в Болгарии. А потом на сионистском конгрессе выступил и предложил открыть Школу искусства и ремёсел Бецалель в Иерусалиме. И основал эту академию. Посмотрите, какие интересные старые здания! А какой каменный забор!
   - Я тоже интересовался его творчеством, - произнёс Виктор. – Он скульптор и живописец. У него много скульптурных портретов. Герцля, Жаботинского, Бялика, Бен-Иегуды, и даже верховного комиссара Палестины Герберта Сэмюэла. А в Париже он изваял скульптуру «Моисей на горе Нево».
   - Мы на выставки в этом доме ходим каждый год, - сказала Леа. – Есть конечно, талантливые вещи. Кстати, Сима хорошо рисует. Ариэль, ты знаешь?
   - Она мне кое-что показывала. Очень классно!
   - После школы я даже думала сюда поступить, - призналась Сима. – Но родители убедили меня идти в университет. Сказали, что искусство не кормит, а получать удовольствие от творческого процесса можно без учёбы в академии. Я даже думаю, что моё притяжение к этому дому – стремление души к неосуществлённой мечте.
   - Вроде бы мистика, но я в это верю, - вздохнул Виктор.
   Энергичный официант принял заказ. Играла приятная музыка. Они говорили о жизни и с интересом посматривали на посетителей ресторана. Официант поставил на стол бутылку сухого красного вина и умело разлил его по рюмкам. Они подняли рюмки и выпили за здоровье Симы. А через неделю она почувствовала, что беременна.
   В начале апреля Леа пожаловалась, что малыш начал её колотить. Взволнованный Виктор позвонил в Мевасерет. 
   - Мама, твой внук дерётся. Что делать?
   - Прямо сейчас вези Лею в больницу. Я тоже туда подъеду.
   - Хорошо, мама.
   Он отключил телефон.
   - Мама сказала, что пора.
   - Успокойся, дорогой. Дай мне пять минут на сборы.
   В больнице «Шаарей Цедек» её сразу поместили в палату. Акушер-гинеколог сказал медсестре, чтобы готовили к родам. Только спросил Лею, желает ли она сделать обезболивание.
   - Я хочу испытать, что чувствует женщина во время родов, - ответила она.
   - С тобой будет всё в порядке, - улыбнулся врач.
   Когда Лею повезли в операционную, Виктор пошёл за ней. Он держал её за руку, когда она вскрикнула от боли. Его охватило сильное волнение. Он с трудом овладел собой, опасаясь, что его нервозность передастся жене. Он понимал, что его присутствие помогает ей быть уверенной в поддержке близкого человека. Прошло полчаса, и он услышал детский крик.
   - Хороший мальчик, - успокоили Виктора слова акушерки.
   Она положила плачущего ребёнка на грудь Леи. Он протянул руки, чтобы подержать малыша. В палату вошла Юлия.
   - Я говорила с Янкелевичем. Он сказал, что ты отказалась от эпидуральной анестезии, но держалась молодцом. А малыш чудесный.
   Виктор побыл рядом с ней несколько часов. Когда Леа уснула, он зашёл к маме в отделение, поблагодарил её и поехал домой. Усталость от перенесённого волнения во время родов валила с ног, и, повалившись на постель, он мгновенно заснул.

2
   Весна в Тель-Авив приходит в марте. Дожди порой нисходят на улицы и крыши домов, насыщая землю влагой до будущей осени. Деревья и газоны стремительно покрываются зелёными листочками и травой, словно призывая людей выйти из дома и насладиться ясным синим небом и красотой природы.
   Ирис в один из таких дней договорилась о встрече с Ариком в парке Яркон. После лекций в университете она простилась с подругами, села в машину и уже через минут десять заехала на большую автостоянку. Арик уже ждал её под двумя стоящими рядом пальмами. Он обнял её, и они побрели по траве между пальм и лиственных деревьев и вскоре оказались в густом саду.
   - Я люблю здесь гулять, - сказала Ирис. – Потому и затащила тебя в этот парк.
   - Да, сад замечательный, - произнёс Арик. – Здесь нам никто не помешает целоваться.
   Он обнял её и поцеловал в губы. Она ответила ему чувственным поцелуем. Они вышли из сада и пошли к озеру по большой зелёной поляне. 
   - Давай подойдём к реке, - предложила Ирис. – Я обожаю сидеть в тени на берегу и дышать прохладой.
   - Отец рассказывал, как он в России с друзьями ездил на реку ловить рыбу. А реки там пошире наших.
   - А я люблю Яркон. Она так петляет от Антипатриды до моря!
   Они подошли к реке и стали под чуть склонившимся над водой эвкалиптом.
   - А я никак не могу забыть, как рухнул мост возле стадиона. Ты помнишь?
   - Нет. Я тогда была маленькой.
   - Я тоже. Просто недавно узнал, что тот мост для Маккабиады строил инженер по имени Бар-Илан.
   - А, это название твоего университета. 
   - Точно. Ну, мне стало интересно, и я прочитал. Оказалось, жуткая история.
   - Расскажи.
   - Спортсмены должны были пойти из этого парка прямо на стадион Рамат-Гана. Сегодня там хороший мост. А тогда его не было. Организаторы заказали строительство у какой-то несерьёзной фирмы, которая никогда этим не занималась. Она наняла Бар-Илана, который тоже ещё ни разу не проектировал мосты и сделал чудовищные ошибки. Первой шла команда Австралии. Около четырёхсот человек. Когда они зашли на мост, он сломался посередине и рухнул в воду. А река мелкая, всего полтора метра. Но отравленная ядохимикатами, чтобы комары не плодились и не кусали жителей. Конструкции моста и тела людей падали на спортсменов, ломая им руки, ноги и позвоночники. Они захлёбывались и задыхались. Многие пришли их спасать. Четверо погибли, от отравления. Потом был суд. Этого инженера и ещё двоих, конечно, посадили.
   - А Маккабиаду не отменили?
   - Нет. В это время на стадионе находились президент Эзер Вейцман и премьер-министр Нетаньяху. Они посовещались и решили её провести. Ведь приехало около шести тысяч человек.
   - Грустная история, - вздохнула Ирис.
   - Мама вечером уходит с подругой в театр, - сказал Арик. – Поедем ко мне? У меня есть «Балантайнс», хороший шотландский виски.
   - А шоколад?
   - Конечно, есть.
   - Тогда поехали.
   Они прошли по уложенной плитками аллее и вышли к стоянке.
   - Я сюда приехал на машине. Ты поедешь за мной.
   - Хорошо, Арик. Мужчина всегда должен быть впереди.
   Он засмеялся и направился к своей машине. Возле его дома они припарковались. В это время к нему подошла приятная женщина средних лет.
   - Мама, это Ирис. Я тебе о ней говорил.
   - Очень милая девушка, - улыбнулась женщина. – Меня зовут Бэлла. Не буду вам мешать. Меня ждёт подруга.
   - Было очень приятно познакомиться, - сказала Ирис.
   - Мне тоже.
   Она окинула Ирис внимательным взглядом и пошла по тротуару.
   - Твоя мама интересная женщина. Я теперь понимаю, почему ты такой. Интеллигентность передаётся ребёнку от родителей.
   - У тебя они тоже наверняка замечательные, - произнёс Арик.
   Ирис утвердительно кивнула и положила руку ему на плечо.
   Дома Арик включил компьютер, нашёл подходящие записи, и прекрасная музыка заполнила гостиную. Потом он разлил по бокалам приятно пахнущий виски. Они выпили и закусили шоколадом.
   - Потанцуем? – спросил он и, не дождавшись ответа, потянул её за руку.
   Она поднялась и, наслаждаясь мелодией, начала двигаться вместе с ним. Любовниками они были уже больше, чем полгода, и их близость стала для Ирис привычной усладой. Лёгкое опьянение и желание захватили её, и она потянулась к его устам. Он поцеловал её и принялся расстёгивать на спине платье. Оно упало на пол, обнажив её напрягшиеся груди. Арик подхватил её сильными руками и понёс в спальню.
   Летняя сессия затрудняла из встречи. Подготовка к экзаменам требовала от Ирис много времени и сил. Они перезванивались и изредка встречались. Так бы и продолжались их отношения, если бы не телефонный звонок Керен. Она познакомилась с другом Арика в ту ночь, когда они вместе провели время в ночном клубе и, сталкиваясь с Ирис в университете, рассказывала о Меире и встречах с ним. Но этот разговор был о другом.
   - Ирис, шалом.
   - Шалом, Керен. Как дела?
   - У меня всё в порядке. Я хочу тебе кое-что сказать.
   - Что-то случилось?
   - Не хотела тебе говорить, но всё же лучше с этим не тянуть. Твой Арик встречается с какой-то девицей.
   - Почему ты так думаешь?
   - Она живёт неподалёку от меня. Когда я проезжала мимо, они стояли возле её дома и целовались в губы. Неделю назад я видела их в первый раз и решила тебе пока не говорить. А сегодня увидела их снова. Они страстно поцеловались. Потом она потянула его за собой, и они вошли в подъезд.
   - В последнее время я почувствовала какое-то равнодушие с его стороны, - произнесла Ирис. – Думала, что это просто усталость от экзаменов. У него ведь тоже сессия. Голова забита невообразимой информацией. Что мне, по-твоему, делать?
   - Я бы с ним встретилась и поговорила.
   - Так и сделаю. Пока, Керен.
   - Будь здорова, Ирис.
   Сессия заканчивалась и у неё появилось свободное время. Она позвонила Арику и договорилась о встрече. Уже во время разговора она ощутила его охлаждение.
   Он ждал её в кафе за столиком под большим зонтом, защищавшим от жарких лучей июльского солнца.
   - Привет, Ирис.
   - Здравствуй, Арик, - ответила она, присаживаясь за стол. – Не буду тянуть лямку. Тебя видела Керен с какой-то девушкой. Ты с ней встречаешься?
   Арик посмотрел на неё и опустил глаза на свои колени. Потом, собравшись с духом, начал говорить.
   - Ты очень славная девушка, Ирис. Я был уверен, что влюблён и никогда тебя не брошу. Но эта любовь меня просто обожгла. Я не верил в любовь с первого взгляда. Думал, что это преувеличение, метафора. А она застала меня врасплох. Прости.
   - Ты всё сказал, Арик. Я благодарна тебе за откровенность. Думала, начнёшь изворачиваться и оправдываться. Хотела ударить тебя по морде. Но теперь нет причины драться и ругаться. Прощай. Мне больше нечего сказать.
   Она встала из-за стола и пошла по улице, борясь с внезапно нахлынувшим чувством к этому дорогому ей человеку.
   Елена пришла с работы и увидела, что Ирис не в духе.
   - Что случилось? – спросила она.
   - Мы расстались.
   - Ещё вчера всё было у вас хорошо.
   - Он встречается с другой. Керен видела его целующимся.
   - Она не фантазирует?
   - Нет. Я назначила ему встречу, и он сегодня всё мне рассказал.
   - Что с ним произошло?
   - Влюбился, как собака.
   - Не везёт тебе с женихами, дочка. То брат, то сумасшедший психолог. Не беспокойся, у тебя всё будет хорошо. Торопиться тебе некуда: ты ещё студентка. Закончишь университет, устроишься на хорошо оплачиваемую работу. А там и человек нормальный появится.
   - Я понимаю, мама. Но обидно. Я их любила. Это так терзает душу.
   - Придёт папа и мы выпьем что-нибудь крепкое. Это помогает.
   Пришёл Натан. Узнав от Елены о происшедшем, достал из бара бутылку коньяка и разлил его по рюмкам.
   - Не переживай, дочка, - сказал он, подняв рюмку. - Жизнь преподносит такие сюрпризы, какие не придут никому в голову. Живи в своё удовольствие, ни о чём не раздумывая. И встретишь человека, который тебя полюбит. Я тебе рассказывал, как мы с мамой познакомились.
   - Ты так хорошо говоришь, папа!
   Ирис подошла к нему и повисла на его плече. Струйка ароматного Реми Мартен растворилась в её молодой крови. Она забылась и на душе стало спокойней и легче.
   Два года в университете прошли в серьёзных занятиях. Красивая молодая женщина, она нравилась мужчинам, и время от времени у неё случались романы. Но решение не воспринимать их серьёзно и завершить учёбу неизбежно приводило к их скорому окончанию. Её способности к науке были велики, и на четвёртом курсе профессор предложил ей продолжить учёбу и защитить докторскую диссертацию. В тот день она поделилась с матерью.
   - Сегодня меня остановил в коридоре профессор Сандер.
   - Я слышала о нём, - откликнулась Елена. – Известный учёный. И что он тебе сказал?
   - Предложил делать докторат.
   - Ты талантливая девочка. Такой была и я. Уверена, что доктором ты станешь. Но в Израиле подходящую работу не найдёшь. Многие доктора уезжают из страны, потому что их гораздо больше, чем вакансий.
   - И что мне делать? Дать согласие?
   - Не торопи меня. Надо подумать. Программистом я тебя всегда устрою. Но как человек с учёной степенью, ты будешь мучиться и тосковать по делу, в которое погрузишься во время доктората. Пожалуй, я позвоню Бену. Он гениальный организатор. Интересно послушать, что он скажет.
   Елена, сама прекрасный руководитель, не стала тянуть резину и сразу набрала номер его телефона. Она уже хотела положить трубку, как раздался знакомый голос.
   - Елена, хэллоу. Я тут разговаривал по важному делу.
   - У тебя, Бен, других дел не бывает.
   - Ха-ха, какая ты умница. Умеешь поддержать и вытереть слюни. Уверен, ты позвонила не для того, чтобы потрепаться.
   - Ты как всегда прав, Бен. У меня очень способная дочь, ты же знаешь.
   - Она не просто способная, она талантище.
   - Ты очень хороший человек, Бен.
   - Жена не всегда с этим согласна.
   - А ты говори ей, что она красавица и умница. Тогда ты будешь у неё самым лучшим и любимым парнем.
   - Красавица и умница это ты - Елена. Знаешь, как завоевать мужское сердце.
   - Ну ты и ловелас. Так вот, Ирис заканчивает учёбу в университете. Её подловил профессор и предложил делать докторат.
   - Она потянет, Елена.
   - И я так думаю, Бен. Но Израиль – маленькая страна. У меня большие сомнения, что она найдёт здесь подходящее место после защиты.
   - Я её с удовольствием возьму к себе. У меня работают несколько докторов. Они открывают в моей компании новые перспективные горизонты. Более того, я мог бы даже рекомендовать её на учёбу в Колумбийский университет или в Массачусетский технологический институт.
   - Конечно, это было бы классно, Бен. Но этот профессор с мировым именем. Не хуже ваших. Достаточно будет сказать, что училась у него.
   - Как хочешь, Елена. Её я всегда возьму.
   - Я тебе очень благодарна. А что касается конференции, организуем что-нибудь в Израиле. Может быть, в Иерусалиме.
   - О, это грандиозный город. Давай так и сделаем.
   - Гудбай, Бен.
   - Бай, Елена.
   Она закончила разговор и посмотрела на Ирис.
   - Будь что будет, дочка. Соглашайся на докторат. А там посмотрим. Бен очень хочет, чтобы ты работала у него. Кстати, он предложил устроить тебя в Колумбии или МТИ.   
   - Не хочу я учиться в Штатах, мама. Мне интересней в Израиле.
   - Я так и подумала.
   Они обнялись и вместе накрыли стол к ужину. Вскоре пришёл с работы Натан и сообщил, что звонил Эли и его отпустили в увольнительную. Он появился через час в потёртой военной форме с вещмешком и автоматом.
   - Мама, папа, шалом. Я голодный, как волк.
   - Садись, сынок. Хорошо, что ты сообщил о приезде. А то бы мы всё съели. Есть налистники с куриным мясом. Ты любишь.
   - Я их просто обожаю, мама.
   Он положил вещи и оружие в своей комнате, помыл руки и сел за стол. Елена с улыбкой смотрела, как он с аппетитом ел налистники.
   Как они решили, Ирис согласилась с предложением Йорама Сандера и подала документы в докторантуру. Она настроилась написать диссертацию и защититься как можно быстрей. Профессору определённо нравилась молодая красивая докторантка. Она ценила его интеллект и выдающиеся способности в компьютерных науках. Но как мужчина худощавый и носатый очкарик невысокого роста Ирис не интересовал. Он начал адресовать ей скабрёзные шутки и однажды вызвал её в свой кабинет.
   - Ирис, ты талантливая ученица. Поэтому я и позвал тебя к себе в докторантуру. Не сомневаюсь в том, что ты сделаешь с моей помощью превосходную работу.
   - Я тебе очень благодарна, господин профессор. Мне бы хотелось сократить время учёбы и написать диссертацию года за полтора.
   - Всё достижимо, Ирис. Давайте отметим начало нашего сотрудничества в ресторане.
   - Ну хорошо.
   - Завтра после занятий, если не возражаешь. Тут недалеко в Рамат-Авиве есть хороший ресторан. Там любит собираться наша профессура. Обсудим тему научной работы и станем друзьями.
   - Я согласна, господин профессор.
   - Поедем на моей машине.
   Она кивнула головой и вышла из кабинета.
   На следующий день он зашёл к ней в комнату и, взяв её за руку, поцеловал.
   Ресторан находился на первом этаже торгового центра. С веранды, где они заняли стол, был виден прилегающий к реке Яркон красивый парк. Йорам не скупился и заказал бутылку сухого красного вина, дорогие мясные блюда и салат. Он принялся рассказывать о знаменитых людях, с которыми был дружен или встречался, об учёных и их открытиях. Ирис слушала вначале с большим вниманием, но потом ей стало не интересно. Она поняла, что профессор желает произвести на неё впечатление. Он спохватился и улыбнулся.
   - Давай выпьем за наше содружество. Поверь мне, без него достичь успеха в науке очень трудно.
   - Я с этим согласна, Йорам. Чувствовать дружескую поддержку и помощь очень важно.
   - Но я имею в виду и другую форму отношений. Ты мне очень нравишься, как женщина.
   - Моя задача, как докторанта, получить результат, написать серьёзную научную работу. Мне нужно сосредоточиться на этом. Какие-то побочные отношения будут только отвлекать от дела.
   Ирис поняла намерение профессора. Но он ей не нравился. Она также знала, что способна сделать работу сама и ей не нужно спать с научным руководителем, чтобы получить его помощь.
   - Но доля моего участия в твоём труде, как учёного с мировым именем, значительно выше. Я могу существенно уменьшить время подготовки к защите.
   - Я это понимаю, Йорам. Мне, впрочем, некуда торопиться. Мой уровень, как учёной, будет зависеть от моих собственных усилий овладеть научными знаниями.
   - Ты всё же подумай. Ты не замужем. Будешь моей возлюбленной, тебе откроются такие возможности, о которых ты даже не догадываешься.
   - Ты предлагаешь мне стать твоей любовницей. Но я не нуждаюсь в плотских отношениях. У меня есть немало молодых мужчин. Они только и ждут моего согласия.
   - Ирис, ты меня не знаешь. Я очень настойчивый мужчина и не отступлюсь.
   - Ты – знаменитый учёный. У тебя, только позови, сразу появится женщина, которая тебя полюбит. Благодарю за прекрасный обед.
   Он усмехнулся и поднялся. Она встала тоже.
   - Идём, я подвезу тебя к университету, - предложил Йорам.
   - Сейчас очень тёплая погода. Я с удовольствием пройдусь и подумаю о нашем разговоре.
   - Очень хорошо подумай, Ирис.
   Они вышли из ресторана и попрощались. Она пошла по улице, размышляя о его предложении. Ирис вспомнила мамину историю. Она полюбила женатого мужчину и любовь обернулась драмой и рождением ребёнка. Ребёнок – это она, Ирис. И ей пришлось отказаться от любимого человека, который оказался её братом.
   Вскоре выяснилось, что профессор находит множество способов всячески тормозить её учёбу. Однажды он остановил её в коридоре и сказал:
   - Может быть не стоит тебе ломать голову? Зачем тебе докторская степень?
   - Потому что я на это способна, профессор.
   Он улыбнулся и пошёл дальше. Ирис поняла, что она нужна ему только как любовница. И он уже хочет от неё избавиться.
   Дома мама заметила изменение в её настроении. Пришлось всё ей рассказать.
   - Не думала, что этот профессор такой любвеобильный. Такая известная личность.
   - Но при близком знакомстве оказывается сексуальным маньяком, - пояснила Ирис.
   - Мне бы очень хотелось, чтобы у тебя была интересная жизнь, чтобы ты реализовала свои замечательные способности, - вздохнула Елена.
   - Скажи, мама, разве работа программиста не интересная?
   - Конечно. Но статус доктора наук повыше. Там и люди умней и талантливей.
   - А человек со степенью счастливей?
   - Ты, дочка, коснулась самой сути. Счастье от социального статуса практически не зависит.
   - Так какого чёрта мне это нужно? Он уже хочет меня выпихнуть. Ищет удобных и согласных стать его любовницами.
   - Кстати, зарплата успешного программиста даже выше, чем профессора Сандера, -заметила Елена. - И всегда больше, чем доктора наук.
   - Так что мне делать, мамочка?
   - Ты с отличием закончила университет, получила степень магистра. С таким багажом я найду тебе что-нибудь подходящее.
   - Мама, я люблю эту страну. Но у меня какая-то безумная карма. Что бы я ни предпринимала, происходит облом. То с Виктором, то с Ариком. А теперь ещё с Сандером. Думаешь, легко мне это даётся? Может быть, Америка немного подправит мою судьбу?
   - Так ты решила уехать?
   - На какое-то время. Америка – великая страна, мама. Надеюсь, там многое изменится к лучшему.
   - Решила, так решила. Побудь ещё какое-то время в универе. А я подумаю, поговорю с папой. Позвоню Бену.
   Миновала неделя. Йорам продолжал создавать препятствия и доставать Ирис задевающими её вопросами. Елена позвонила Бену с работы. Он даже обрадовался.
   - Зачем ей докторская? У меня она будет делать всё, что сочтёт нужным и интересным. Я уже не говорю о зарплате. Поговори с ней. Она мне очень нужна. Я начинаю новую тематику, которой она хорошо владеет.
   - Спасибо тебе, друг.
   - Всё будет замечательно, Елена. Это Нью-Йорк!
   В тот день Ирис вернулась из университета усталой и нервозной и сразу прилегла у себя в спальне. Елена нашла её в постели.
   - Я сегодня говорила с Беном, - произнесла она.
   - Что он тебе сказал?
   - Он приступает к разработке новой системы. И очень хочет, чтобы ты работала в его компании.
   - Но вначале мне нужно будет где-то поселиться.
   - Он сказал, что снимет тебе номер в гостинице недалеко от компании. И, конечно, будет её оплачивать, пока ты не найдёшь подходящую квартиру.
   - Спасибо, мама.
   - Тебе, наверное, стоит поработать у него и приобрести нужный опыт в области искусственного интеллекта. Ты вернёшься и будешь претендовать на высокую должность в нашем Хайтеке. Я тебе помогу.   
   Ирис выслушала маму и повернулась на другой бок.
   - Сегодня я приняла решение уйти от Сандера. Я опять увидела, что он пытается выдавить меня из докторантуры. Он умышленно создаёт условия, в которых невозможно работать.
   - Правильное решение. Мы об этом с тобой говорили.
   - Завтра шабат, мама. Я хочу прогуляться и отдохнуть.
   Утром позвонила Керен и пригласила её в кафе.
   - Посидим у фонтана на Дизенгоф. Я буду с Меиром и его приятелем.
   - Я сейчас не собираюсь ни с кем знакомиться, подруга.
   - Между прочим, Он закончил Бар Илан и устроился в серьёзную компанию, связанную с оборонкой.
   - Ладно, пусть приходит.
   - Я попрошу Меира, чтобы он тебя взял. В четыре часа заедем к тебе. Я тебе звякну.
   - ОК, Керен.
   Площадь Дизенгоф в эти часы обычно полна народу. Атмосфера уюта и прохлады вокруг фонтана, расположенного наверху, посреди массивной бетонной конструкции над землёй, привлекала множество людей. Они сидели вокруг него на скамейках, и плеск падающих в круглый бассейн струй успокаивал и пленял. Здания, построенные в тридцатые годы в стиле баухаус, охватывали площадь своим элегантным белым кольцом. Пышные деревья вдоль строений и окружающих площадь дорог создавали густую тень. 
   Они с трудом нашли свободный стол в одном из кафе и заказали пива с маленькими подсоленными бубликами и вкусными орешками. Керен уже давно сблизилась с Меиром, и они сидели в обнимку, никого не стесняясь. Ноам показался Ирис приятным и дружелюбным парнем. Он с интересом поглядывал на неё, пытаясь произвести впечатление короткими умными репликами. Но поддерживать разговор у Ирис не было настроения. Погруженная в свои размышления, она безучастно смотрела на подругу и парней.
   - Что ты такая грустная? – спросила Керен, когда мужчины пошли заказывать ещё по бокалу пива. – Ноам не сводит с тебя глаз.
   - Он хороший парень. Но я не настроена сегодня на новое знакомство.
   - У тебя что-то случилось?
   - Решила оставить эту затею с докторантурой.
   - Вау, ты меня просто шокировала.
   - Мой профессор меня оттуда выдавливает. Я не откликнулась на его сексуальное предложение.
   - И что ты намерена делать?
   - Друг мамы – руководитель крупной компании на Уолл-стрит. Он хочет, чтобы я полетела к нему.
   - То есть, отказаться от учёбы на доктора и перебраться в Штаты? – резюмировала Керен.
   - Ты всё правильно поняла, - подтвердила Ирис.
   - Ну и сволочь же твой профессор, - произнесла Керен. - С другой стороны, может быть так и нужно сделать? Правда, я буду очень скучать.
   - Я тоже. Будешь приезжать ко мне в гости.
   Ребята вернулись с бокалами, полными пивом.
   - Предлагаю подойти к фонтану и сфотографироваться, - сказал Ноам.
   - Мы с удовольствием, - ответила Керен, и подмигнула подруге.
   Фонтан сиял разноцветными полосами, и струи его с лёгким шумом падали в бассейн. Ноам положил руку на плечо Ирис. Она восприняла это благожелательно. Так и сфотографировались.
   Она сообщила в ректорате о своём решении отказаться от докторантуры. Проректор был удивлён. Он пытался расспросить её, чтобы узнать причину. Ирис объяснила, что не видит смысла в докторской степени и что её жизненные планы изменились. Говорить о поведении профессора Сандера она не стала.
   Елена решила не предавать огласке отъезд Ирис. Она не считала его достойным уважения поступком. Просто случай с дочерью был для неё событием чрезвычайным. На проводы она пригласила только отца с его женой Авивой.
   - Ты, конечно, свободный человек в свободной стране. Но я, дорогая внучка, твой отъезд не одобряю. Вы с мамой явно поторопились.
   Дов говорил откровенно, убеждённый в своей правоте.
   - Дедушка, я уверена, что это ненадолго. Вернусь в Израиль с американским опытом и найду работу с положением и высокой зарплатой.
   - Её берёт к себе мой друг Бенджамин Крамер, - добавила Елена. – Его компания ведёт разработки в области искусственного интеллекта. Ирис прослушала в Колумбийском университете курс лекций крупнейшего специалиста по этому вопросу.
   - Я знаю, что Ирис – большая умница. Но почему вы не обратились в полицию? Ведь этот профессор вёл себя, как сексуальный маньяк. В Америке достаточно заявить, что мужчина тебя домогался.
   - Израиль, папа, не Америка, - вздохнула Елена. - Здесь всё-таки ещё требуются доказательства и свидетели. А их у нас фактически нет.
   - Очень жаль. Ты, Ирис, будь там осторожна. Так называемые демократы с их псевдосоциалистической идеологией изуродовали страну. Мои друзья мне пишут, что они иногда побаиваются выходить из дома.
   - Я буду осторожна, дедушка.
   - Давайте выпьем за её успех и счастливое возвращение, - предложил Натан.
   Ирис купила билет на самолёт и начала упаковывать чемоданы. Порой она впадала в раздумье, брать или не брать какую-то вещь. Потом решила, лучше доплатить авиакомпании за лишний вес, чем нуждаться в каких-то вещах и покупать их в Нью-Йорке. Позвонил Ноам и предлагал увидеться. Ирис отказалась, заявив, что очень занята. Потом подумала, что стоило бы встретиться. Керен звонила несколько раз. Она знала о её отъезде, но парням ничего пока не сказала.
   В день вылета Елена и Натан поехали её проводить. В аэропорт прибыла и Керен. У мамы и подруги на глазах были слёзы. Ирис едва сдерживала слёзы. Она обняла родителей и подругу и покатила чемоданы и троллей к стойке авиакомпании.

3
   Самолёт вылетел по расписанию. Утром он произвёл посадку в аэропорту Джона Кеннеди. На выходе её встретил помощник Бена. Она сразу узнала Джона.
   - А я тебя помню. Ты работаешь у Бенджамина Крамера.
   - То же самое могу сказать и я, - улыбнулся он. – Бен тебя очень ценит. Иначе бы не посылал меня сюда в такое раннее утро.
   Он погрузил чемоданы в багажник нового Кадиллака и помчался в Манхеттен.
   - Я сейчас отвезу тебя в гостиницу, - произнёс Джон. – Устройся, разложи вещи по шкафам, прими душ, приведи себя в порядок, выйди пройтись, пообедай в ресторане.
   - Ты, наверное, очень хороший отец, - засмеялась Ирис.
   - У меня двое оболтусов. Один заканчивает школу, а другой учится в университете.   
   - Здорово. А когда мне явиться в компанию?   
   - Завтра я забегу за тобой и отведу тебя к боссу.
   Она с любопытством смотрела на проносящийся мимо мегаполис. Он производил впечатление. Джон остановил машину возле гостиницы. К ним сразу подошёл служащий. Он помог выгрузить чемоданы и с привычной лёгкостью покатил их в вестибюль. Джон помог Ирис быстро оформить документы, и они поднялись на восемнадцатый этаж. Служащий закатил чемоданы в номер вслед за ними.
   - Взгляни из окна, - предложил Джон.
   Ирис подошла к окну.
   - Как красиво! – воскликнула она.
   - Так мы же выбирали комнату для тебя, - усмехнулся он. – Крамер мне сказал, что восемнадцать у евреев – счастливое число. Слово «хай» на иврите означает «жизнь», а его гематрия – как раз восемнадцать.
   - А ты прекрасно разбираешься в еврейских делах, - восхитилась Ирис.
   - Работа в такой компании, где босс и большинство сотрудников евреи, этого требует. А теперь посмотри. Видишь то высотное здание?
   - Вижу.
   - Наша компания там.
   - Довольно близко, Джон.
   - Завтра в половине девятого я жду тебя внизу, в вестибюле. И я отведу тебя к Бену. А сейчас я тебя оставлю. Есть дела на работе.
   - Спасибо, Джон. Ты не только хороший помощник мистера Крамера. Ты ещё просто хороший человек.
   Он улыбнулся, попрощался и вышел из номера.
   Утром Джон ждал её, сидя в кресле у выхода из гостиницы. До небоскрёба, где находилась компания, они шли минут двадцать. Лифт снова, как три года назад, поднял их на двадцать четвёртый этаж.
   Когда они вошли в кабинет, Бен поднялся из-за стола и, по-дружески улыбаясь, подошёл к Ирис.
   - Только ты приземлилась, я сразу позвонил Елене.
   - Я знаю. Мама мне сегодня сказала.   
   - Благодарю тебя, Джон. Ты можешь идти.
   Помощник кивнул головой и вышел из кабинета.
   - Я искренне рад, что ты решилась прилететь. Скажу честно, ты получишь у меня большой и многосторонний опыт. Не буду тебе читать лекцию. Но ты сама знаешь, что искусственный интеллект, как отрасль науки, появился в Америке. Да и самые серьёзные разработки тоже сделаны в Штатах.
   - Я знаю, Бен. Ими занимаются и в Израиле. Но никакого сравнения быть не может.  Технология эта в основном создана в Соединённых Штатах. Лучшие приложения с искусственным интеллектом тоже американские. Они применяются в науке, искусстве, промышленности, коммерции, медицинской диагностике, финансах, здравоохранении, образовании и средствах массовой информации. Они уже пишут стихи и прозу, сочиняют музыку и создают картины.
   - Я чувствую, что ты хорошо подготовлена к такой работе.
   - Я ведь прослушала в Колумбийском университете целый курс.
   - Это ж я тебе его посоветовал.
   - Конечно, Бен. Профессор Якоби оказался очень крутым учёным. Он рассказал о тесте Алана Тьюринга. Смысл его в том, что поведение искусственного интеллекта не должно отличаться от человеческого. Он поставил вопрос «Может ли машина мыслить?» Поэтому главный подход состоит в создании экспертных систем, баз знаний и систем логического вывода, имитирующих психические процессы: мышление, рассуждение, речь, эмоции, творчество.   
   - Искусственный разум представляет собой интеграцию в единую систему уже созданных систем, имитирующих деятельность человеческого разума - сказал Бен. - Говорят, что до этого ещё далеко. Но некоторые учёные обеспокоены. Профессор Стюарт Рассел считает, что существует риск гибели человечества из-за развития искусственного интеллекта. Другие говорят, что сверхчеловеческий интеллект, если его не запрограммировать на дружественность к человеку, может захватить власть на Земле, чтобы «защитить» людей от наносимого ими вреда.
   - Илон Маск тоже не раз предупреждал, что темпы прогресса в этой области слишком велики и люди в итоге потеряют работу, - заявила Ирис.
   - В Силиконовой долине есть институт машинного интеллекта, - произнёс Бен. – Он помимо всего как раз занимается вопросом безопасности для будущего человечества.
   - Надеюсь, всё будет нормально. Иначе я бы не приехала.
   Бен усмехнулся и, подойдя к бару, вынул из него бутылку коньяка и два бокала.
   - Давай-ка выпьем за встречу и за твою успешную работу.
   Она кивнула. Он наполнил бокалы. Ароматная обжигающая струя пробежала по её гортани.
   - Вкусный. Мама и папа тоже любят коньяк.
   - В этом есть и моя заслуга, - улыбнулся Бен. – Однажды в ресторане в Тель-Авиве я их угостил. А теперь вернёмся к главному вопросу. Несмотря на эти прогнозы, мы продолжаем работать. И я уверен, что наши усилия весьма полезны обществу.
   - Я тоже так думаю, Бен.
   - Мы ведём разработки некоторых важных приложений в области здравоохранения и бизнеса.
   - Очень хороший выбор, - сказала Ирис. – Нет ничего важней здоровья людей и эффективной экономики.
   - Рад, что ты ценишь нас так высоко. Давай пройдёмся по компании. Я познакомлю тебя с начальниками отделов. Потом пообщаешься с ними поближе и решишь, к какой разработке присоединиться. 
   Они прошлись по этажам. Крамер представил её сотрудникам как специалиста по искусственному интеллекту. Мужчины с любопытством смотрели на неё. Для них она была не только новым сотрудником, но и красивой молодой женщиной.
   Бен пожелал ей успеха и оставил в одном из отделов. Всматриваясь в лица людей, она различала во многих из них с детства знакомые ей еврейские черты. Большинство её догадок подтверждалось, когда они называли ей свои имена. Да они и воспринимали её как-то по-особенному. Ирис потом подумала, что они пытаются понять, по какой причине молодую еврейку из Тель-Авива занесло в их компанию. Потом выяснялось, что некоторые из них эмигранты из Израиля или их привезли в Америку родители.
   Прошло несколько дней и Бен вызвал её к себе в кабинет.
   - Как дела, Ирис? У тебя уже сложилось какое-то мнение?
   - Я очень благодарна тебе, Бен, что ты дал мне возможность познакомиться с людьми и с тем, чем они занимаются. Среди них много первоклассных специалистов. Некоторые просто поражают своей гениальностью. Многие из них евреи. Причём я никого не спрашивала. Но я же еврейка и узнаю их издалека. 
   - Первое впечатление, как утверждают психологи, самое верное, - улыбнулся Бен. – Да, так получилось. Как по Дарвину. Естественный отбор. Я ведь принимаю на работу не по расовому признаку, а по способности к творчеству и профессионализму. Ты сделала свой выбор?
   - Мне интересны все разработки компании. Но я поняла, что основным критерием для меня должна быть стадия разработки, в которой находится приложение. Я выяснила это в разговоре с руководителями проектов.
   - Поясни, почему так?
   - Поскольку я буду участвовать в разработке, для меня важна степень её готовности. Если она в самом начале, я могу как-то повлиять на её структуру и свойства, что-то предложить. Мне важно, чтобы работа была интересной для меня. Если же она продвинута, мне придётся просто принять заложенные в неё принципы.
   - Ты всё правильно рассудила, Ирис. И чем ты хочешь заняться?
   - Генератором речи для руководителей компаний, преподавателей и подкастеров.
   - Очень хорошо. С понедельника начни осваивать новый материал. Он очень разнообразный. Это тексты и аудио на многих языках, системы обработки такой информации, видеоредактор, позволяющий создавать озвученные видеоролики.
   - Мне это интересно, Бен.
   - Завтра я сообщу господину Джейкобу Миллеру о твоём желании участвовать в разработке приложения.
   - Спасибо, Бен. Ты позволишь мне сегодня уйти на полчаса раньше. Я ищу квартиру в Истсайде.
   - Ноу проблем, Ирис. Надеюсь, тебе нравится номер в гостинице?
   - Очень нравится. Но я не хочу, чтобы компания тратилась на оплату гостиницы.
   - Когда переедешь, сообщи в отдел кадров.
   - Обязательно, Бен.
   Ирис вышла на улицу и спустилась в находящуюся рядом станцию метро. Вагон был набит людьми, и она с трудом протиснулась в него. Она вышла на «2-ом авеню» и двинулась вглубь района Ист-Виллидж. По написанному в смартфоне адресу она без труда нашла дом, где ждала её хозяйка квартиры. Эстер, так её звали, открыла дверь и пригласила войти. Среднего роста с выразительным еврейским лицом, она с любопытством смотрела на гостью.   
   - Ты такая милая, - приветствовала её Эстер. – Возможно, ты уже поняла, что я из того же племени.
   - Конечно. Хотя отцы-основатели создавали эту страну, как воплощение их мечты о стране обетованной. И давали родившимся в ней библейские имена.
   - Верно, милая. Но я родилась в Нью-Йорке. Мои бабушка и дедушка бежали из Украины во время Первой мировой войны. Ты голодная?
   - Нет. Но не откажусь что-нибудь выпить.
   - Очень хорошо. Я приготовлю тебе чаю. Вчера испекла пирог. Обязательно попробуй.
   - Спасибо, Эстер.
   - Вокруг всё меньше людей, которых я могу угостить. Муж ушёл из жизни два года назад, дети разъехались по стране. Один внук с женой меня иногда навещает.
   Она зашла в кухню и Ирис услышала шипенье электрического чайника и звон посуды. Она осмотрелась. Три комнаты в хорошем состоянии. Мебель хотя и староватая, но крепкая. На кухне удобные настенные шкафы, четырёх-конфорочная плита, посудомоечная машина и холодильник. Туалет и душевая в порядке. В подсобке стиральная машина и складная конструкция для сушки белья. Нормальная квартира.
   - Садись, Ирис. Как говорил мой муж, выпьем рюмку чая.
   - Я посмотрела квартиру, Эстер. Хорошая. Сколько ты за неё хочешь?
   - Две тысячи. Меньше, чем берут в нашем районе. Не буду я драть с тебя. Тем более ты своя. Ты мне очень симпатична. Как мы с мужем лет пять назад были в Израиле, с тех пор за вас душа болит.
   - Я согласна, Эстер. Когда я могу заселиться?
   - Дня через два, наверное. Тебя это не затруднит?
   - Компания, где я начала работать, оплачивает мне гостиницу.
   - Замечательно. На завтра закажу уборщика. Квартира будет сиять чистотой.
   - Очень вкусный пирог.
   - Так ещё бабушка пекла. А её научила её бабушка.
   - Ну, я пойду, Эстер.
   - Иди, милая. И будь здорова.
   Ирис была рада, что квартирный вопрос решился так быстро. Да и хозяйка добрая и умная женщина. И цена весьма умеренная. Она решила пройтись. Ей подсказали, что по другую сторону Ист Хьюстон находится парк. Она поблагодарила и пошла по живописной улице Кристи. По дороге зашла в Парк Сити Холла. Она была удивлена близостью Всемирного торгового центра. Всего километра два с половиной. Полчаса ходьбы.
   Нью-Йорк погружался в ноябрь. Становилось прохладно. Ветер с Гудзона задувал под плащ. «Надо бы одеваться потеплей, вынуть из чемодана куртку и свитер, - подумала Ирис».
   В номере было тепло. Она приготовила кофе и выпила его с печеньем. Потом набрала мамин рабочий номер.
   - Дочка, как ты там?
   - Всё хорошо, мама.
   - Ты уже определилась?
   - Да. Подключусь к разработке генератора речи и видеосистемы. Это приложение для очень многих. Для бизнесменов, преподавателей, подкастеров и телеведущих.
   - В Израиле, если этим и занимаются, то, наверное, только спецслужбы. Кстати, в Иерусалиме начала работать компания Mobileye по управлению беспилотными автомобилями. Скоро у нас на улицах появятся такси без водителей.
   - Здорово. Мне это нравится. Я об этом слышала.
   - Что у тебя с жильём?
   - Сегодня встретилась с очень милой женщиной. Она владелица квартиры. Три комнаты в хорошем районе. Называется Ист-Виллидж. Недалеко от работы, километра два – два с половиной. Я сегодня с удовольствием прошлась. Всего полчаса – сорок минут ходьбы.
   - Прекрасно. Бабушки и дедушки шлют тебе привет. Позвони им. Папа тоже волнуется.
   - Да у меня всё в порядке. Нью-Йорк – это цивилизация, мама, столица мира.
   - Я знаю, Ирис. Как там погода?
   - Не наша. Уже становится холодно.
   - У тебя есть тёплые вещи, отлична куртка, которую тебе купил папа, когда мы катались с ним на лыжах в Куршевеле.
   - Я завтра её одену.
   - Больше не могу говорить. У меня совещание. Гудбай, дочка.
   - Шалом, мамочка.
   На другой день она приступила к работе в отделе Миллера. Джейкоб оказался приятным и интеллигентным человеком. Он посадил её возле окна и дал ей время познакомиться со всеми собранными материалами.
   - Если потребуется помощь, обращайся к Ури. Он в проекте главный специалист.
   - Благодарю тебя, Джейкоб.
   К ней подошёл высокий симпатичный мужчина лет сорока.
   - Ури, - представился он. – Если возникнут вопросы, иди прямо ко мне. Я понимаю, что тебе нужно освоиться с методами обработки всякой информации. Алгоритмы и программы уже появляются на рынке. Концепцию системы мы уже сформулировали. Всё у тебя на столе.
   - Я прочту ваши материалы. Конечно, мне потребуются время и усилия, чтобы я могла внести свою лепту в вашу концепцию.
   - Не сомневаюсь, Ирис.
   Ури улыбнулся и направился к своему столу.
   Когда Эстер подтвердила, что квартира готова, Ирис упаковала вещи в чемоданы. Она сообщила служащей, что покидает гостиницу и выкатила чемоданы на улицу. Она надеялась добраться до ближней станции метро. Лил сильный дождь и ветер бил по лицу водяными хлопками. Она сделала шагов десять. Но вскоре поняла, что промокнет до нитки, и повернула назад под навес гостиницы. Порыв ветра перевернул один из чемоданов, и он упал на дорогу. Чёрная Ауди, двигавшаяся по улице, резко затормозила. Вначале водитель ждал, пока Ирис поднимет и уберёт чемодан. Потом вышел из машины и подошёл к ней. Он посмотрел на неё, задумался на секунду и спросил:
   - Куда тебя подвезти?
   - Спасибо, я сама доберусь, - ответила она. – Сейчас вызову такси.
   - Пока оно прибудет… А моя машина уже здесь, - усмехнулся молодой человек.
   - Мне не удобно тебя затруднять.
   - Мы тут промокнем и твои вещи тоже. Так куда тебе?
   - В Ист-Виллидж.
   - Поехали.
   Он открыл багажник, положил туда большие чемоданы, а троллей поставил возле заднего сиденья. Она села рядом с ним и с благодарной улыбкой взглянула на него.
   - Я тебе замочу всю машину, - произнесла она.
   - Это всего лишь вода. Она высохнет. Как тебя зовут?
   - Ирис. А тебя?
   - Алекс. Представляешь, я оказался здесь сегодня случайно. Встречался со своим клиентом.
   - Ты адвокат?
   - Я юрист. А ты что делаешь в этом городе?
   - Работаю в хайтек-компании на Уолл-Стрит. А в гостинице жила, пока не нашла съёмную квартиру.
   - Теперь мне кое-что стало понятно, - сказал Алекс, ведя машину по залитой дождём улице. – Назови мне адрес.
   - Я тебе покажу мой дом, когда заедем.
   - Ладно, так и быть. Правда, не уверен, что в потоках дождя ты сумеешь его различить.
   - Она порылась в сумке, вынула смартфон, нашла адрес и назвала его Алексу.
   - Теперь мы его точно найдём.
   Вскоре он подъехал к дому и остановил машину. Ирис уже не возражала, когда он вытаскивал чемоданы и катил их к подъезду. Лифта в доме не было. Без колебаний и раздумий, он поднял их по лестнице на второй этаж. Она открыла дверь, и он вошёл в квартиру вслед за ней.
   - Я приготовлю кофе или чай, чтобы согреться, - сказала Ирис.
   - Сегодня мы с тобой не в самой лучшей форме. Давай сделаем это завтра?
   - Спасибо, Алекс.
   - Мне было приятно с тобой познакомиться, Ирис. Дай мне свой телефон. Я позвоню, и мы договоримся.
   Она улыбнулась, написала номер на листке бумаги и протянула ему. Он пожал её холодную руку и вышел из квартиры. Ирис села на диван в мокрой куртке, вспоминая только что произошедшую загадочную встречу.
   «Похоже, мне пока везёт на хороших людей, - усмехнулась она. – А парень симпатичный».
   Часть вещей промокла. Она расставила сушилку в подсобке и развесила их на перекладинах. Сухие вещи разложила по полкам в шкафу. Потом приняла душ, выпила чаю и легла с папкой, которую захватила с работы. Хотелось поскорей вникнуть в материал и включиться в дело.
   «Толковые ребята, - подумала Ирис. – Не разочаровать бы их».
   Усталость от нелёгкой умственной нагрузки последних дней слепила глаза. Она положила папку на тумбочку, свернулась калачиком и провалилась в сон.
   Звонка Алекса она ждала весь день. Заставляла себя не думать о нём, убеждая себя, что он ничем ей не обязан. Но не могла с собой справиться.
   Он позвонил в субботу утром.
   - Как дела, Ирис? – спросил Алекс.
   - Всё хорошо. А у тебя?
   - Тоже всё нормально. Ты сегодня вечером не занята?
   - Нет.
   - Давай встретимся. Я подъеду к твоему дому.
   - Ладно. Когда?
   - В четыре. Предлагаю поехать в Гринвич-Виллидж.
   Дожди прекратились и Нью-Йорк дышал холодным чистым воздухом. Листья на деревьях, омытые дождями, сияли сусальным золотом. Они напомнили Ирис картины австрийского художника Густава Климта.
   Из её окна улица хорошо просматривалась. Увидев чёрный Ауди, она вышла из дома.
   - Ты сегодня здорово выглядишь, - сказал он с едва скрываемым восхищением.
   Она застегнула ремень безопасности и с благодарной улыбкой посмотрела на него.
   - Я ко всем людям отношусь по-доброму. Их национальная принадлежность не имеет значения. Но всё же спрошу. Ты еврейка?
   - Это имеет значение?
   - Да. Для меня сейчас.
   - Три недели назад я прилетела из Тель-Авива.
   - Я ведь тоже из гонимого еврейского племени. Меня двадцать лет назад родители привезли из Москвы. Я всегда поражался, как еврейки сквозь тысячелетия сохранили свою особенную библейскую красоту. А ты как раз такая.
   Слова Алекса прозвучали как признание. Ей импонировала его откровенность. Ирис понимала, что ей будет легче общаться с человеком, который испытал в своей жизни трудности иммиграции. Но он русский еврей. Ей никогда с ними не везло.
   Они пересекли Бродвей и вскоре свернули на Ла Гуардия Плейс. Алекс припарковал машину.
   - Ты хорошо знаешь город, - отметила она.
   - Ещё бы. Я учился в Нью-Йоркском университете. Все эти улицы и здания мне хорошо знакомы. А в Вашингтон-Сквер я готовился к экзаменам.
   - Несколько лет назад я училась в Колумбии по обмену студентами. Один раз со своими подругами была здесь на экскурсии.
   Они вошли в кафе и сели в его глубине.
   - Раньше в Гринвич-Виллидж жила богема, - сказал Алекс. – Но выросли цены на жильё, и они разъехались. Здесь дома многих знаменитостей, особняки Умы Турман, Джулианы Мур.
   - Мне этот район очень нравится, - призналась Ирис. – Прекрасная архитектура, много зелени.
   - В отличие от других районов, где улицы и авеню перпендикулярны друг другу, здесь они кривые и направлены в разные стороны, - пояснил Алекс. – Всё потому, что вначале это было голландское поселение. Потом Новый Амстердам захватили англичане и назвали деревню Гринвич-Виллидж.
   Они сделали заказ, и Алекс продолжил свой рассказ. Она слушала и с интересом рассматривала его лицо, всё более ясно находя в нём еврейские черты. «Милы парень, - подумала Ирис, – умный и образованный. Интересно, сколько времени продлится наше знакомство? Это, конечно, зависит и от меня».
   - А где ты живёшь, - спросила она.
   - В Бруклине. Родители сразу поселились там. Да и сейчас они там живут. Бабушки и дедушки тоже. Все держатся друг за друга.
   - Ну и правильно, - заявила Ирис. - Между поколениями одной семьи должна быть помощь и поддержка. Вот ты женишься, у тебя будут дети. Так мать и отец под рукой. А бабушки – это же прелесть.
   - Я вижу, ты хорошо знаешь семейные ценности. Как, впрочем, все евреи. Тысячи лет их так гнобили и уничтожали, что выживание семьи, детей и внуков стало для них главным вопросом существования.
   - Наверное, это проникло в наше подсознание.
   - Конечно, Ирис. Как к тебе относятся в твоей компании?
   - Очень хорошо. А где ты работаешь?
   - В юридической компании. Пока всё идёт неплохо. Правда однажды я сказал коллеге, что поддерживаю республиканцев. Он скривился и больше со мной о политике не разговаривал. Со временем я понял, что большинство среди них за демократов. Поэтому я с ними говорю о погоде, бейсболе, бродвейских мюзиклах и поездках за границу.
   - Америка разделилась пополам, - произнесла Ирис. - Нечто похожее происходит и в Израиле.
   - В понедельник я буду в вашем районе. Ты хочешь увидеться?
   - Надеюсь, у меня получится.
   - Тогда я позвоню тебе после обеда.
   Он заплатил по счёту, и они вышли на улицу. Стемнело, холодный ветер с Гудзона задувал в лицо. Алекс завёл двигатель, включил обогрев, и в машине стало тепло и уютно. Прощаясь с ним возле дома, она поблагодарила его за прекрасный вечер. Она почувствовала, что он ждёт от неё приглашения. Но решила не торопить события. Лишь положила ему руку на плечо и поцеловала в щёку.
   Они стали встречаться не только по выходным. Однажды она пригласила его к себе домой. Алекс уже давно горел желанием, и для неё его признание в любви не было новостью.
   - Я, Алекс, уже несколько раз испытывала нежные чувства. Так получилось, что все мои возлюбленные были русскими. И каждый раз всё заканчивалось разрывом. Я не имею права требовать от тебя верности. Но всё же. Ты никогда не сделаешь мне больно? 
   - Зачем мне изменять тебе? Ведь я тебя люблю.
   - Я слышала это не один раз. Но жизнь порой преподносит свои сюрпризы.   
   Она махнула рукой, подошла к нему и поцеловала в губы. Он ответил страстным поцелуем, поднял её на руки и положил на кровать. И ей дано было убедиться, как сильно он её любит.
   Ирис предложила ему жить вместе. Он согласился и переехал к ней. На Манхеттене было всё, что им было необходимо. В Метрополитен Опера они посмотрели «Травиату», «Порги и Бес» и «Паяцы». Ходили на мюзиклы в театры на Бродвее, бывали на симфонических концертах в Карнеги Холле, посещали джаз-клубы и гуляли по огромному городу.
   Был тёплый весенний день. Алекс предложил ей подняться на Эмпайр-стейт-билдинг. На смотровой площадке людей было немного. Великий город с небоскрёбами, красивыми домами и парками вокруг был у её ног.
   - Замечательная идея подняться сюда. Потрясающий вид.
   - Но мы здесь не столько для этого.
   - А для чего?
   Алекс вынул из кармана покрытую красным бархатом коробку, открыл её и Ирис увидела золотое кольцо с бриллиантом.
   - Выходи за меня замуж, - сказал он.
   - Ты позволишь мне подумать? – усмехнулась она.
   - Конечно, у тебя есть такая возможность.
   - Да что я говорю. Я давно обо всём подумала. Я согласна.
   Он одел ей на руку кольцо и поцеловал. Он был счастлив. Прекрасная и умная женщина, которую он любил, согласилась стать его женой на вершине знаменитого небоскрёба.
   На следующий день Алекс сказал, что родители хотят с ней познакомиться. В назначенный день они сели в машину и поехали в Бруклин.
   Мать и отец Алекса оказались милыми людьми. Они накрыли стол и тепло приняли невесту сына. Отец, по специальности архитектор, поднял тост и пожелал им счастливой и радостной жизни, а мама – здоровых и умных детей. Бабушки и дедушки с восхищеньем смотрели на избранницу их внука. Одна из них подошла к Ирис, обняла её и сказала:
   - Алекс всё время искал себе особенную женщину. Я вижу, он нашёл чудесное творение Всевышнего. У вас будут красивые и умные дети.
   - Я увидела вашу замечательную семью, - ответила Ирис. - И верю, что мой выбор правильный. Он у вас замечательный внук.
   Они решили провести свадьбу в октябре. Ирис уже не раз рассказывала родителям об Алексе. Но теперь всё иначе – он её жених!
   Она позвонила домой в Израиль.
   - У тебя всё в порядке? – спросила она.
   - Мама, Алекс сделал мне предложение.
   - Вау, это здорово! Подожди, я скажу папе.
   Ирис услышала их разговор.
   - Натан тоже очень рад. Спрашивает, когда свадьба.
   - В октябре, на еврейскую пасху.
   - Мы обязательно прилетим. Дай-ка Алексу телефон.
   Ирис протянула трубку жениху, пытавшемуся что-то понять из её разговора на иврите. Он нерешительно поднёс трубку к голове. 
   - Хелло, Алекс, - сказала Елена, перейдя на английский. – Мы с Натаном рады были узнать, о твоём предложении. Надеюсь, ты человек слова. У вас будет крепкая семья. И вы будете счастливы.
   - Я люблю вашу дочь, Елена. Мне никто не нужен, кроме неё.
   - Вот это мужской разговор. Мы, конечно, прилетим на хупу.
   - Буду очень рад, - произнёс Алекс и вернул трубку Ирис.
   - Он у тебя классный. Может быть, прилетите на недельку, другую? Поговори с ним.
   - Хорошо, мама. Целуй папу. Пока.
   Она сказала Алексу о приглашении родителей.
   - Я с удовольствием поеду в Израиль. Но не уверен, что у нас будет на это достаточно времени перед свадьбой. Кроме того, у меня в этом году сложные вопросы с одной финансовой компанией.
   - Ладно, дорогой. Туда мы всегда успеем.
   Она поцеловала его и пошла на кухню приготовить ему ужин.
   Когда в октябре Ирис стояла в Бруклине под хупой, в ней уже зарождался их первый ребёнок.
 
4
   Дина была права. Какое-то время Михаэль встречался с ней. Они занимались любовью, наслаждаясь молодостью и страстью. Но не покидавшее её сознание безвыходности толкало к новым знакомствам. Однажды после ночи любви у неё в квартире Дина решилась положить этому конец. Солнечное субботнее утро заглядывало в полуоткрытое окно спальни.
   - Поднимайся, Миха. Я приготовила нам завтрак. 
   - Как было хорошо. Сегодня я просто летал в райском небе.
   - Я тоже, дорогой. Но годы мои идут.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Пойдём позавтракаем. Я голодная, как собака.
   Озадаченный её интонацией, он поднялся. В туалете поплескался под краном бодрящей водой, обтёрся махровым полотенцем и направился в кухню.
   - О, какой салат! – произнёс он. – А омлет!
   - Ну ты и подхалим! У тебя хорошо получается.
   - Я поем, чтобы у меня были силы тебя любить.
   - А мне, дорогой, уже всё равно. Скоро полгода, как мы с тобой познакомились. У нас чудесный секс, нам интересно друг с другом. Но ты не собираешься делать мне предложение.
   - Ещё года два-три, Дина.
   - Есть человек, который уже сегодня готов на мне жениться.
   - Я его знаю?
   - Не думаю. Он работает в соседнем отделе и давно зовёт меня замуж.
   - Ты хочешь порвать со мной?
   - Я не хочу создавать тебе проблемы. Мы с тобой почти не предохраняемся. Я боюсь забеременеть. Аборт делать не собираюсь. Я не прошу оставить меня. Сама уйду.
   - Но разве мы не любим друг друга?
   - Наверное, Миха. Но оказывается, помимо любви у женщины есть потребность в семье, верном супруге, в детях. А ты не можешь мне этого предложить. Тебе нужно закончить университет и устроиться на работу.
   - Ты договорилась с ним о встрече?
   - Я больше не могу ему отказывать.
   - Так мне сегодня уйти?
   - Да.
   Михаэль допил чашку кофе с творожным пирогом, взял свою сумку и направился к выходу. Он не обернулся. Он знал, что она плачет.
   Через несколько месяцев Виктор сказал ему, что Дина выходит замуж. О, эта загадочная женская душа! Михаэль неожиданно для себя получил от неё приглашение на свадьбу. Во время церемонии он время от времени ловил её взгляд. Он не мог не заметить, что она равнодушна к своему жениху. Может быть она права, подумал он, что приняла предложение этого человека.   
   Михаэль любил физику и математику со школы. Отец, когда он учился в восьмом классе, показал ему книгу «Фейнмановские лекции по физике».
   - Но она на русском языке! – заявил он.
   - Мы же с мамой научили тебя читать по-русски, - сказал Илья. – Будешь хорошо владеть ещё одним иностранным языком.
   - Ладно, я попробую, - согласился он.
   Он увлёкся книгой, которая всё просто и ясно объясняла.
   Поэтому у Михаэля не было вопроса, где и на кого учиться. Завершив службу в армии, он прошёл психометрический тест с результатом семьсот тридцать баллов и поступил на физический факультет Иерусалимского университета. Теоретическую и квантовую физику преподавал известный учёный Аксельрод. Он сразу заметил способности студента и иногда обсуждал с ним на кафедре решение возникавших во время лекций задач. Мама усмехалась. «Это генетика, сынок! Талант у тебя от деда Бори».
   В тот год отмечали юбилей Бориса Петровича. В свои семьдесят пять лет он был ещё здоровым и энергичным. Кафедра прикладной математики заказала банкетный зал в кампусе университета в Гиват Раме. Виктор пришёл с Леей, беременной уже вторым ребёнком. Братья тепло обнялись.
   - Я виделась с Диной, - сказала Леа. – Передаёт тебе привет.
   - У неё всё в порядке? - спросил Михаэль.
   - Думаю, всё нормально. Она приложила все усилия, чтобы зачать ребёнка. И у неё это получилось.
   - Предай ей привет от меня.
   - Отец сказал, что ты талант и у тебя хорошие перспективы, - произнёс Виктор.
   - Мне ещё год учёбы. Профессор предлагает остаться у него и делать докторат.
   - Что ты ему ответил?
   - Что пока не решил.
   - Докторская степень – это совсем неплохо. Физики в Израиле получают до пятидесяти тысяч в месяц. К тому же научная работа престижна. Преподавание в университетах, конференции по всему миру.
   - Я понимаю, Виктор. С другой стороны, наука захватывает твой ум. Ты не можешь освободиться от неё даже в свободное время. Вот наш дед Борис. Бабушка жалуется, что он всегда занят. Дома, вместо того чтобы отдохнуть, пишет статьи, читает научные журналы. Я вот думаю, мне такая жизнь подойдёт?
   - Я ни разу не слышал от него жалоб. Он любит науку. Его голова всё время полна идей и это ему нравится. А программирование, разработка компьютерных систем? Думаешь, у меня мозги не заняты весь день? Такова жизнь, Михаэль. За это и хорошие деньги платят. Просто нужно научиться переключаться на другие вещи. Побеседовать с женой, погулять с ребёнком, встретиться с друзьями и что-нибудь выпить с ними, почитать книгу.
   - Ты прав, братишка.
   После благодарственных речей заиграла музыка. Михаэль заметил молодую женщину, сидевшую за столом сотрудников университета. Он подошёл к ней и пригласил на танец.
   - Ты работаешь с профессором Фельдманом? – спросил он.
   - Да, я ассистент кафедры. А ты?
   - Его внук. Учусь здесь на четвёртом курсе.
   - Математике?
   - Нет, физике. Как тебя зовут?
   - Мириам. А тебя?
   - Михаэль. Ты хорошо танцуешь. А как ты оказалась на кафедре?
   - Была студенткой. Заведующий предложил мне работать. Я согласилась.
   - А как ты относишься к моему деду?
   - Он чудесный человек и талантливый учёный. Я иногда ему помогаю.
   - Я тебе могу позвонить?
   - Почему нет? Я дам тебе телефон.
   - Назови его. У меня хорошая память.
   Она засмеялась и назвала свой номер. Он про себя его повторил.
   Они стали встречаться. По выходным он приглашал её в кафе или на концерт. Однажды после спектакля в Иерусалимском театре она привела его к себе домой. В уединении он стал неистово её целовать и остался у неё на всю ночь. Она была нежной, темпераментной и сексапильной. Разрыв с Диной был для него очень болезненным. А Мириам ничего от него не требовала. Ему это нравилось, и он понял, что влюбился. Их факультеты находились в одном кампусе недалеко друг от друга, и Михаэль иногда забегал к ней на кафедру. Порой, когда им никто не мешал, они закрывались в её кабинете и занимались любовью.
   Прошло несколько лет. Михаэль получил академическую степень магистра и поступил в докторантуру к профессору Аксельроду. Но его научная работа началась уже года два назад. Профессор предложил ему заняться вопросом, который Михаэля очень заинтересовал. В американском научном журнале Physical Review появились две их совместных статьи.
   С появлением у Виктора и Леи второго ребёнка в их небольшой квартире возле ИМКА стало тесно.
   - Нам бы не помешали ещё две комнаты, - сказала Леа. – Кроватку для малого уже негде поставить.
   - Я об этом тоже подумал. Цены квартир в Иерусалиме в последнее время очень поднялись. Но у меня на счету есть кое-какие деньги.
   - Цена зависит от того, где находится дом. В центральных районах города квартиры очень дорогие. Я недавно была у Дины. Мне очень понравился их район.
   - Она с мужем живёт в Рамат Бейт-ха-Керем, - заявил Виктор. – Район хороший, современный. Мама работает в больнице через дорогу. Дед Борис живёт недалеко. 
   - Я узнаю у подруги номер телефона компании, которая у них продаёт недвижимость. А нашу квартиру можем потом сдавать на съём.
   Всё решилось довольно быстро. Парни оказались очень умелыми и предложили им несколько квартир. Лее понравилась одна из них.
   - Давай купим эту, - заявила она после осмотра. – У дома замечательный подъезд. Четыре с половиной комнаты. Улица тихая. Рядом красивый парк для детей. На стоянке два места для наших автомобилей.
   - Я согласен. Возьмём эту.
   Парни из компании улыбнулись.
   - Мы бы сделали такой же выбор, - произнёс Ханох. – Я займусь оформлением вашей покупки. Цену я уже назвал. Владельцы квартиры несколько дней назад переехали в Тель-Авив. Договоритесь с банком об ипотечной ссуде. Уверен, вы оба неплохо зарабатываете и у вас с ней не будет проблем.
   - Хорошо, Ханох. Ты готовь документы, а мы поговорим в банке.
   - Адвокат тоже нужен. Можем вам предложить.
   - У меня есть неплохой адвокат по недвижимости, - ответила Леа. – Спасибо тебе. Будем на связи. 
   Через два месяца они стали владельцами квартиры и наняли рабочих для косметического ремонта.
   - Покрасим стены и потолок в гостиной и в спальнях, - решила Леа. – Кухню трогать не будем.
   - Может быть поменяем пол в гостиной? – предложил Виктор. – Я видел большие великолепные плиты в «Негеве».
   - Родители мне всегда советовали не экономить на красоте, - согласилась она. – Дети будут ползать по красивому полу и любоваться искусством.
   В конце года они уже вселялись в пахнущую свежей краской квартиру. На новоселье пригласили всех родных и друзей, накрыв столы в большой гостиной комнате.
   Тридцатого января Всемирная организация здравоохранения объявила о пандемии коронавируса. Израиль с беспокойством ждал, когда вездесущий вирус окажется в стране. Двадцать первого февраля был найден первый больной ковидом. Ожидая рост заболеваемости, больницы перестраивали свою работу. Отделение, в котором работала Юлия, стало принимать больных коронавирусом.
   На день рождения Ильи в его доме в Мевасерете собралась вся семья.
   - Мы очень волнуемся за тебя, Юлечка, - вздохнула Лина Моисеевна. – Ты же контактируешь с больными.
   - Мама, ты бы меня не узнала. На нас нахлобучили такие спецодежды. Мы прекрасно защищены.
   - Существует ли в мире проверенная методика лечения? – спросил Борис Петрович. – Я слышал, в Соединённых Штатах какой-то врач успешно лечит своих больных.
   - С начала пандемии прошло слишком мало времени, папа. Биологи пришли к выводу, что ни коронавирус, ни его фрагменты не проникают в наши ДНК и не встраиваются в геном.
   - Это уже хорошо, дочка.
   - Но никаких противовирусных препаратов пока нет.
   - А чем же вы тогда занимаетесь в больнице? – спросил отец Ильи.
   - Симптоматической терапией, Семён Эмильевич. Если, например, у заражённого человека воспаление лёгких, лечим пневмонию.
   - Каков же выход, Юлия? – присоединилась к разговору Наталья Иосифовна.
   - Старайтесь как можно меньше появляться в общественных местах. Там нужно всегда быть в защитных масках. Держитесь подальше от других людей. При кашле прикрывайте нос и рот изгибом локтя. При возвращении домой мойте руки. Есть также всякие гжели.
   - Говорят, старые люди легче заражаются, - произнёс Семён Эмильевич.
   - К сожалению, пожилые люди болеют тяжелей и смертность у них высокая. Всё потому, что иммунитет у них уже не тот и много разных хронических болезней. Несколько таких больных в моём отделении скончались.
   - А какие-то вакцины появились?
   - Несколько стран их разрабатывают. Я читала, что в Штатах скоро появится вакцина компании Пфайзер. Скорей всего, в Израиле ожидается вакцинация всего населения.
   - Ну что мы о грустном, - вмешался в разговор Илья.
   - Ты прав, сынок, - спохватился Семён Эмильевич. – Предлагаю выпить за твоё здоровье. Витя, Михаэль, за вашего папу!
   - А почему нет Юры? - спросила Лина Моисеевна.
   - У него дочка больна, - ответил Илья. – Он боится, что у неё корона.
   - Он очень хороший отец, - сказала она. – Пятеро детей. Все получили образование и отслужили в армии.
   - Вязаные кипы – особые люди. На них, честно говоря, держится эта страна.
   - Вы правы, Борис Петрович.
   Попрощались и разъехались по домам, когда на Иерусалимские горы спустились сумерки.   
   Через полгода новая волна коронавируса охватила страну. Больницы оказались переполненными тяжело больными. Однажды у Семёна Эмильевича поднялась температура. Обеспокоенная Наталья Иосифовна с трудом дозвонилась Юлии.
   - Семёну плохо. Что делать?
   - Вызовите скорую и везите его в «Шаарей Цедек». Я его приму у себя.
   - Спасибо, милая.
   Врач амбуланса не отказал ей поехать с мужем. Юлия перехватила их на входе в больницу. Тест оказался положительным. Но она и так знала, что это корона.
   - Вези его в отделение коронавируса, - распорядилась она.
   Медбрат завёз его в лифт и последовал за Юлией. Она вошла палату, где одно место было свободно. Вчера на нём скончался мужчина восьмидесяти пяти лет.
   - Клади его на эту кровать.
   Потом она попросила медсестёр поставить ему капельницу и дать антибиотики. Её смена заканчивалась. Но оставить отца её мужа? Она позвонила ему на работу.
   - Илья, твой отец у меня в отделении. Лучше бы тебе приехать.
   - Положение серьёзное?
   - Думаю, весьма.
   - Я еду.
   Она позволила себе получасовой отдых и подошла к Семёну Эмильевичу. Он тяжело дышал. Температура не спадала. В возрасте семидесяти девяти лет это очень опасно. Что делать? Она нашла Гинзбурга в его комнате врача.   
   - Мишель, у меня большая проблема. Сегодня положили к нам свёкра, отца моего мужа. Он очень плох.
   - Покажи мне его.
   Они прошли по коридору и вошли в палату. Мишель взглянул на его анамнез.
   - Он задохнётся. Ему нужно поставить аппарат искусственного дыхания. Срочно.
   Медбрат завёз систему в палату, и они подключили его к аппарату.
   - Иди домой, Юлия. Мы сделали всё, что могли. Теперь всё зависит от иммунитета. Если он выдержит, то выживет. А дам ему ещё кое-какие лекарства.
   - Спасибо, Мишель. Муж должен скоро подъехать. И я поеду домой. Смена была очень трудной. Просто валюсь с ног.
   Появился Илья.
   - Надень этот костюм, - сказала она. – Иначе ты не сможешь подойти к отцу.
   Он покорно кивнул, переоделся и последовал за ней. Она объяснила ему состояние отца. Да и сам Илья понял, что дело плохо.
   Она уехала в Мевасерет, оставив Илью возле постели больного. Муж ещё был там, когда утром началась её смена. Она узнала от него, что отец в сознание не приходил.
   - Езжай домой, Илья, отдохни. Я побуду возле него.
   - Конечно. Гинзбург делал всё что мог. Пока ничего не помогло.
   Он поцеловал Юлию и с поникшей головой вышел из отделения. А к концу дня сердце Семёна Эмильевича перестало биться.
   Его похоронили на следующий день на кладбище Гиват Шауль возле могилы Фаины, матери его жены. В день, когда ему поставили памятник, Леа призналась, что беременна. Сына, родившегося через восемь месяцев, в честь любимого деда Виктор назвал Шимоном.
   
5
   После выборов в кнессет страна бурлила почти целый год. Сотни тысяч выходили на улицу Каплан в Тель-Авиве на демонстрации против предложенной новым правительством судебной реформы. Прошли праздники суккот с иллюзорной надеждой на умиротворение. Но в раннее субботнее утро праздника Симхат Тора седьмого октября, ровно через пятьдесят лет после войны Судного дня, тысячи боевиков ХАМАС вторглись из Газы на территорию Израиля. Премьер-министр объявил начало войны под названием «Железные мечи». По телевизору сообщалось о прорыве пограничного ограждения и проникновении террористов в кибуцы, мошавы и города Сдерот и Нетивот. В это утро рядом с кибуцем Реим проходил музыкальный фестиваль «Нова». Его участников с невиданной жестокостью расстреливали из автоматов и гранатомётов. Во время страшных групповых изнасилованиях девочкам рвали ноги в стороны, ломая кости таза. Хамасовцы не просто насиловали и убивали. Они рубили людей на куски, отрубали головы и разбрасывали части тел, которые потом поливали горючей жидкостью, чтобы сжечь останки. Кибуцы Беэри, Нир-Оз и Кфар-Аза были разрушены и утоплены в крови жителей. Их с невообразимой жестокостью убивали или сжигали живьём.
   Вторжение началось вместе с ракетным обстрелом из сектора Газа. Около пяти тысяч ракет было запущено в тот день по городам Израиля. Постепенно стали проясняться последствия нападения. Оказалось, что убито тысяча двести израильтян. Двести пятьдесят три взяты в заложники. Телепередачи и рассказы очевидцев и журналистов о происходящих на юге событиях вызывали в народе гнев и ярость.
   Виктор получил повестку номер восемь. Лея была категорически против его мобилизации в армию.
   - У тебя трое детей, - заявила она. – Ты хочешь оставить детей сиротами? Правительство призывает триста тысяч резервистов.
   - Я там уже был, и не один раз, - пытался успокоить её Виктор. – Если будет наземная операция, в Газу войдут регулярные войска: пехотные бригады Нахаль, Голани, Гивати или Кфир, бронетанковые части.
   - Тогда зачем вы там нужны?
   - Пока не знаю. Может быть охранять границу. Ведь она проломлена во многих местах. Все мои сослуживцы придут. Я им уже звонил. И вообще, я не могу и не хочу прятаться. После побоища, которое они устроили, у нормального человека только одно желание – отомстить. Око за око, зуб за зуб – наш еврейский закон.
   - Господи, вскормили негодяев, - вздохнула Леа. - Хотели усмирить деньгами. А они вот что с нами сотворили.
   - Поэтому ХАМАС нужно уничтожить, дорогая.
   - Когда ты отправишься?
   - Завтра в половине седьмого утра за мной заедут мои сослуживцы.
   - Тогда ложись сегодня пораньше.
   - Конечно, дорогая.
   Виктор зашёл в комнату старшего сына.
   - Как дела в школе, Гиль?
   - Нормально, папа. Правда, бывает скучно. То, что училка нам даёт, я давно знаю.
   - Я с ней поговорю.
   - Хорошо, папа.
   Он поцеловал сына и вышел. Из комнаты младшего сына послышались громкие крики.
   - Яир, что случилось?
   - Шим сломал моего Мики Мауса.
   - Наверное, он случайно. Ведь ему всего два года. Я попрошу маму купить тебе нового.
  Виктор поднял на руки Шимона и погрозил ему пальцем.
   - Зачем ты сломал ему игрушку?
   Младший скорчил физиономию и засмеялся.
   - Он специально, папа.
   Виктор поцеловал мальчиков. «Детей нужно не бить, а любить, - вспомнил он слова Симы, жены Ариэля».
   - Дети не голодные? – спросил он Лею.
   - Я их покормила перед твоим приходом. Ты что-нибудь будешь?
   - От омлета не откажусь.
   Лея усмехнулась и пошла на кухню.
   - Готово, иди поешь.
   Виктор с удовольствием съел омлет и запил чаем с маковым пирогом.
   - Спасибо, очень вкусно, как всегда. Пойду уложу детей.
   Он переодел Шимона и положил его в высокую деревянную кровать. Гиль и Яир почистили зубы и тоже легли.
   Поцеловав жену, Виктор ещё раз заглянул в вещмешок, разделся, лёг в постель и включил телевизор. Выли сирены, ХАМАС обстреливал ракетами центр и юг страны. Хезболла начала бомбить северные города и кибуцы. Правительство постановило эвакуировать южные приграничные населённые пункты и города. Ничего хорошего. Армия ответила ударами по многочисленным целям в Газе. Он выключил телевизор. Леа легла рядом с ним.
   - Ты попрощался с родителями? – спросила она.
   - Завтра утром. Не хочу будоражить их перед сном.
   Леа обняла его и поцеловала. Его охватило желание, и он с неожиданной силой овладел ею.
   Утром он уже стоял на улице в условленном месте. Тойота тендер подъехала к нему. Он забрался на свободное заднее сиденье. Рукопожатия, хлопки по плечу и слова поддержки единомышленников. С этими тремя Виктор почти каждый год выезжал на сборы резервистов. Он знал о них всё и верил в них, как не верят даже родным братьям. Снова разговоры о жизни, о жёнах и детях. И недоумение, как всесильная армия допустила такую бойню.
   По мере приближения к югу всё чаще слышались сирены. Возле Кирьят Гата сирена завыла над головами. Но они решили не останавливаться.
   - С божьей помощью, пронесёт, - сказал парень в вязаной кипе.
   Вскоре стали слышны летящие в вышине самолёты и отзвуки взрывов. Они уже видели запускаемые противоракеты «Железного купола». Военная полиция остановила их на дороге, проложенной вдоль границы с Газой, и выяснив, куда они направляются, показала им на планшете место, куда они должны прибыть. Через полчаса они оказались возле военной базы пехотной бригады.
   - Приехали, ребята, - сказал водитель.
   Они поставили машину на грунтовой дороге и зашли на территорию базы. Три дня назад здесь гремел жестокий бой с проникшими сюда боевиками.
   - Вчера и позавчера отсюда вывезли десятки трупов, - сказал подполковник. – К сожалению, много наших полегло.
   - Где же вы были? – спросил Виктор.
   - Командование оставило в этом районе совсем немного войск. Не думали, что нападут. Вы пока устраивайтесь, ребята.
   Они направились к большим разбитым возле рощицы палаткам, пытаясь найти своих. Увидев их командира, обрадовались и обступили его.
   - А, иерусалимцы! Здорово, что приехали. Располагайтесь, эти четыре палатки нашей роты.
   Он пожал им руки. Они нашли кровати в одной из палаток.
   Военный фургон привёз еду. Она была в пакетах из пластиковой плёнки. В пакете хумус, пита, помидор, куриное мясо, рис и вафли. Ребята подсели к своим, собравшимся возле дерева и с аппетитом поели.
   Иногда база обстреливалась миномётными снарядами. При звуке сирены все падали на землю, закрывая голову руками. Несколько человек были ранены. На площадке в центре приземлился вертолёт. Оттуда спустились одетые в военную форму медбратья и подняли носилки на борт. Вертолёт, ревя моторами, взлетел и понёсся в сторону одной из ожидавших раненых больниц. К этому рёву присоединялись выстрелы расположенной недалеко артиллерийской части. 
   На следующий день привезли амуницию, обмундирование и оружие. Они одели бронежилеты, военную форму и обувь и получили оружие. Началась военная подготовка и стрельбы. Стали известны ужасающие сведения о жестокости боевиков. Об этом говорили все после учений, обедов и ужинов. Иногда разрешали позвонить домой.
   - Я так волнуюсь, - говорила Леа. – В Иерусалиме была сирена.
   - Да всё в порядке. У нас даже тише, чем в центре страны. Ракеты по нам не бьют. Как дети? Малые в детском саду?
   - А куда же их деть? Спрашивают, куда делся папа.
   - И что ты им говоришь?
   - Что тебя послали на учения и ты скоро вернёшься.
   Зазвучала сирена.
   - Ну всё, дорогая. У нас учебная тревога.
   - Представляю себе, как вас там муштруют, - услышал Виктор, прерывая разговор. 
   Все понимали, что авиация и артиллерия победы не дадут, и ждали приказа. Совсем рядом проезжали, лязгая гусеницами, танки, выстраиваясь перед проломленным во многих местах ограждением, на которое ещё несколько дней назад надеялись все в стране.
   Двадцать седьмого началась наземная операция. Танковые колонны в нескольких местах вошли в Газу в сопровождении пехотных частей. Там, где они проходили, шли ожесточённые бои.
   Все знали, что под Газой построен огромный подземный город. Его размеры, говорили эксперты ШАБАК и военной разведки, достигают семисот километров.
   - Ого, больше, чем Московское метро, - сказал один из парней.
   - Если мы не разрушим тоннели, мы не сможем победить ХАМАС, - вторил ему другой. - Он там отсидится и будет снова нам угрожать.
   - Они строили их тридцать лет, - произнёс кто-то ещё.
   Командир разбудил их рано утром и после короткого завтрака они пересекли границу. Разруха, оставленная после вхождения бронетанковой бригады, вселяла надежду, что боевиков в этих домах нет. Двигались медленно, постоянно получая сведения от военной разведки и беспилотников. Но стрельба не прекращалась. Временами садились вертолёты и к ним бегом сносили раненых. Бой продолжался почти весь день. На ночь расположились в подвале большого полуразрушенного дома, взорвав вход в подземный тоннель.
   Виктора и ещё нескольких ребят растормошили после двух часов ночи и поставили на охрану. На следующее утро вышли из дома, чтобы продолжить движение. В одном из строений их ожидала ловушка. Сапёры не обнаружили подвоха и взвод вошёл в него. Раздался взрыв. Виктор почувствовал острую боль, потерял сознание и упал на обломки, подброшенный взрывной волной. Взводный вызвал сопровождавшую их роту медсестру. Она вытащила его из завала и приложила палец к шее. Биение сердца едва прослушивалось. Через минут пять приземлился вертолёт. Его и ещё нескольких бойцов подняли на борт и вертолёт полетел на Беэр-Шеву. В «Сороке» их уже ждали. Врачу на посадочной площадке не потребовалось много времени, чтобы осмотреть Виктора и констатировать его смерть.
   Вечером к дому в Мевасерете подъехала машина с чёрным военным номером. Двое мужчин и женщина в военной форме вышли из неё, приблизились к калитке в заборе и позвонили. Юлия увидела их и тревожное чувство овладело ею: они просто так не приходят. Едва сдерживая дрожь, открыла дверь и с отчаянной надеждой посмотрела им в лица.
   - Вы родственница Виктора Вайсберга? – спросил старший.
   - Я его мать.
   - С глубоким прискорбием сообщаем, что ваш сын геройски погиб сегодня во время операции в секторе Газа.
   Юлия пошатнулась, осознав чудовищный смысл услышанных ею слов. Мужчина и женщина подхватили её за руки и, придерживая, повели к дому. Она зарыдала, слёзы потоком полились из глаз. Она так не плакала с давнего детства. Её посадили на диван и дали попить воды.
   - Кто ещё живёт с тобой? – спросили её, когда она затихла.
   - Муж. Он скоро должен приехать.
   Илья увидел на улице автомобиль с военным номером и вошёл во двор. Офицер курил, стоя у входной двери. Увидев жену и военнослужащих рядом с ней, Илья всё понял.
   - Мой сын погиб? – спросил он.
   - К сожалению. Война не бывает без потерь. Наши самые искренние соболезнования.
   Он сел возле жены и обнял её. Она положила голову на его плечо.
   - Когда мы его увидим? – спросила упавшим голосом Юлия.
   - Завтра в девять утра на военном кладбище на горе Герцля. Есть ещё один погибший, из Иерусалима. Мы по дороге к его родителям.
   - У него жена и трое детей.
   - Мы психологи. Видели столько горя. А вы молодцы. Если хотите, мы вас подвезём и поговорим с его женой.
   - Пожалуй, мы останемся дома. Нам же на завтрашнее утро надо приготовиться.
   - Вы правы, - сказал старший. - Я вижу, вы мужественные люди. Но мы вам ещё раз позвоним. А если нужно, приедем или пришлём кого-нибудь. А к Лее мы всё же подъедем.
   Они попрощались, и Илья услышал шум удаляющейся машины.
   - Юлия, нужно подъехать к маме, - тихо произнёс Илья.
   - Я с тобой. Моим родителям тоже нужно сказать. После Натальи Иосифовны поедем к ним.
   Отряхнувшись от пелены горя, они сели в машину и помчались в Иерусалим.
   О гибели солдат страна узнала в вечернем выпуске телевизионных новостей. К этому часу все их родственники были уже предупреждены.
   Елена и Натан включили телевизор. Наверное, каждый житель страны смотрел новости. Война стала общей болью еврейского народа. Сообщили о погибших, и Елена услышала знакомое имя. На экране появились фотографии троих красивых парней в военной форме. В одном из них она узнала сына её возлюбленного. И горестно вздохнула.
   - Ты кого-то знаешь? – спросил Натан.
   - Этот парень, - она указала на Виктора, - сын моего друга. Завтра похороны. Я поеду в Иерусалим.
   - Я с тобой, Елена.
   - Не нужно. Это трагедия. Я сама.   
   Утром на военном кладбище собрались сотни людей. Илью и Юлию вызвали посмотреть на тело сына. Они подтвердили, что это он. У двух выкопанных рядом могил стояли в чёрных одеждах члены семьи и самые близкие люди. Тела в саванах опустили в могилы. Подразделение военных подняло винтовки, заряженные холостыми патронами, и салютовало тремя залпами. Парни, с которыми служил Виктор, подошли к родителям и жене и горестно сказали о своей огромной утрате.    
   Илья узнал одетую в чёрное платье женщину. Да, это была Елена, которую он любил тридцать лет назад. Елена смотрела на него со стороны. В присутствии всех его родных она не смела приблизиться и выразить соболезнование. Но он всё понял и благодарно кивнул ей в ответ. В могилы бросили камешки и, постояв возле них, направились к автостоянке.
   Шива происходила в его квартире в Рамат Бейт-ха-Керем. Для Леи справляться с присутствием множества людей было тяжело. Но ещё трудней было бы для неё оставаться одной. Разговоры, приход и уход знакомых и мало знакомых лиц отвлекали от гнетущей мысли, что она не сделала всё возможное, чтобы его остановить. Да, он никогда бы не отказался от службы, не предал бы своих сослуживцев. Но сколько парней в Тель-Авиве увиливают от призыва! И не испытывают никаких душевных мук.
   Когда началась война с ХАМАСом, Ирис иногда включала канал израильского телевидения. Она слушала новости на иврите. Алекс сидел рядом с ней и с интересом смотрел на жену. На экране появились фотографии погибших.
   - Алекс, я его знаю, - воскликнула она. - Это сын маминого друга.    
   Ирис раз в неделю звонила родителям в Израиль. Она только вчера говорила с мамой. Но сейчас всё изменилось. Она набрала номер телефона.
   - Мама, я всё знаю. Виктор погиб.
   - Да, я была на похоронах и видела Его отца и мать. Большой горе.
   - Что мне делать? Написать Илье в Вотсапе?
   - У меня нет его телефона.
   - Так ты узнай и пришли мне.
   - Я постараюсь, дочка.
   - Тогда гудбай.
   Алекс пытался успокоить Ирис, думая, что всё пройдёт. У неё другая жизнь, другие заботы и проблемы. У них двое детей. Мальчику скоро три года, а девочке – девять месяцев.
   Ирис стала каждый день смотреть передачи о войне в Израиле. Бои продолжались и гибли еврейские парни. Каждая смерть откликалась болью в её сердце.
   - Дорогая, это война. А во время войны гибнут люди. Ничего не поделаешь.
   - Ты не понимаешь, Алекс. Моя страна во вражеском окружении борется за своё выживание и платит кровью лучших своих парней. А другой страны у нас нет. Ты там не жил и не можешь чувствовать то, что чувствую я.
   - И чем ты можешь помочь?
   - Вчера ко мне на работе подошёл один и сказал: прекратите бойню в Газе. И таких чистоплюев очень много. В университетах Лиги плюща антисемитские демонстрации. И в них участвует много евреев.
   - Сейчас у власти демократы. Я их не люблю, Ирис. Но Америка помогает Израилю оружием. Байден сказал, что он сионист.
   - У него в партии множество ненавистников, а большинство евреев, как стадо баранов, поддерживают демократов. Я вчера говорила с Беном. Умнейший человек. Он рассказал мне, как наше правительство не даёт Израилю воевать.
   - Нужно набраться терпения, - вздохнул Алекс. – Израиль всё равно победит. У него нет другого выхода.
   - А я больше не желаю жить в стране, которая не даёт моей родине победить.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Хочу вернуться. Я по духу своему израильтянка. Я собиралась поработать здесь года два.
   - Но ты здесь уже четыре года. И у тебя не было никаких мыслей о том, чтобы вернуться.
   - Я не хочу больше молчать. Виктор – мой сводный брат и я его любила.
   - Почему ты мне это не сказала раньше?
   - Это было давно. Кроме того, я тебя тоже полюбила. И сейчас люблю.
   Он вздохнул и вышел на балкон. Ему было о чём подумать. Потом вошёл в гостиную, чтобы продолжить разговор.   
   - Для меня, Ирис, переезд в Израиль означает эмиграцию. Другой язык, другая культура. Для моей профессии другие законы. Представляешь, сколько лет потребуется мне стать там на ноги?!
   - Я тебя понимаю. Поговорю с мамой. Она вращается в высоких кругах.
   Все годы после бегства из Иерусалима Елена стремилась оторваться от воспоминаний о своей любви. Ей это удалось. Каждый человек, думала она, может любить несколько раз в жизни. Но теперь, когда у Ильи в семье трагедия, она не может не помочь дочери. Ведь он её отец. А его погибший сын – её брат.
   Елена нашла рабочий телефон Ильи в Кирьят Гате.
   - Илья, это Елена.
   - Я узнал тебя, хоть и прошло почти тридцать лет.
   - Прими мои самые искренние соболезнования.
   - Благодарю. Я видел тебя на похоронах.
   - Я знаю, Илья. 
   - Я мог бы ещё недели две не выходить на работу. Но она лечит, занимает голову другими мыслями.
   - Ирис хочет написать тебе на Вотсап. Ты дашь мне свой мобильный?
   - Конечно, Елена. Я сейчас очень нуждаюсь в участии близких людей. Ведь она и мой ребёнок, моя дочь.
   Он продиктовал ей номер телефона. Она записала и попрощалась с ним.
   «Сейчас в Нью-Йорке около девяти утра, - подумала она. – Ирис, наверное, на работе». Елена набрала её номер.
   - Илья дал мне свой номер. Запиши.
   - Спасибо, мама. Ещё один важный вопрос. Я хочу вернуться в Израиль.
   - Вау. Ты хорошо подумала?
   - Я не могу отсиживаться в Америке, когда наша страна истекает кровью.
   - А твой любимый муж? Он готов всё бросить?
   - Если не захочет, я поеду одна с детьми. У него есть серьёзная проблема, которую он сам поднял. Он ведь юрист. У нас в стране другие законы. Ты можешь поговорить с кем-нибудь?
   - Я посоветуюсь в моей компании Майкрософт. И спрошу у Ильи. Он в Интеле большой человек.
   - Очень хорошо. Алексу нужно ощущение уверенности в завтрашнем дне. Что есть свет в конце туннеля.
   - Я тебя поняла, Ирис.
   Елена вышла из кабинета и направилась к Амосу.
   - Как дела, подруга?
   - Дочь желает вернуться в страну.
   - Очень хорошо.
   - С ней-то всё в порядке. Она получила большой опыт работы в компании, занимающейся искусственным интеллектом. Проблема с её мужем.
   - Он не хочет ехать?
   - Он юрист, Амос. Там он работает в крупной юридической компании. Но здесь ему нужно переквалифицироваться.
   - Я понял. У меня сегодня встреча с Майклом. Через час. Под его началом и юридическая служба Майкрософт. Я его спрошу.
   - Буду тебе очень признательна. Не хочу развода для моей дочери.
   Она поднялась, вышла из кабинета Амоса и вернулась к себе.
   «Теперь нужно поговорить с Ильёй, - подумала она и набрала его номер».
   - Илья, ты можешь говорить?
   - Да. Я уже получил сообщение от Ирис. Она просто чудо.
   - Это же наша дочь, Илья. Она вдруг решила вернуться.
   - Ну и ну.
   - Всё бы ничего. Но её муж опытный юрист. Но это ведь там. А здесь другой язык и другие законы. Ты можешь посоветоваться у себя в Интеле?
   - Я поговорю, Елена.
   Прошло несколько дней. Ирис уже ни на что не надеялась. Она попросила Алекса пока ни о чём с родителями не говорить. Чувствовала, что её решение уехать вгоняет его в депрессию. Он стал раздражаться по любому поводу и задерживаться с работы.
Ирис ждала звонка от мамы. Наконец Елена позвонила.
   - Есть что-нибудь хорошее? – спросила Ирис.
   - Кое-что обнадёживает, дочка. Я всех тут поспрашивала. Поскольку Майкрософт – филиал американской компании, наши юристы работают по всем направлениям.
   - То есть, Алекса могу принять на работу?
   - Не исключено. Ему, конечно, придётся пройти у нас собеседование.
   - А что сказал отец?
   - У Ильи компания покрупней моей. Всё-таки это Интел. Он только что со мной говорил. Картина похожая на нашу. Юристы у них работают со многими странами мира, прежде всего с Америкой.
   - Так что Алексу делать?
   - Прислать свою биографию. Если им подойдёт, они вызовут его на разговор.
   - Благодарю тебя, мамочка.
   Вечером Ирис покормила и уложила детей спать. Когда муж пришёл домой, она усадила мужа рядом с собой.
   - Я сегодня говорила с мамой. Дело в том, что в Израиле много хайтек компаний, которые являются филиалами американских компаний. Юристы в них работают и на глобальном уровне.
   - Что-то конкретное для меня она передала?
   - Она не последний человек в Майкрософт. Управляющий хочет ознакомиться с твоей биографией. Примерно та же ситуация в Интеле. Я тебе рассказывала, что мой отец там на высокой должности. Он просит переслать ему биографию и подготовиться к интервью.
   - Ладно, я составлю биографию. Завтра будет готова. Но я могу написать её только по-английски.
   - Как раз так и нужно сделать. Постарайся, дорогой.
   - Мои спрашивают, что со мной. Чувствуют, что у меня плохое настроение.
   - Когда получим ответ из Израиля, подъедем к ним.
   Алекс безнадёжно махнул рукой и направился в кухню.
   - Я тебе что-нибудь приготовлю. В холодильнике тоже много чего есть.
   - Я сам, отдыхай. Я не голодный. Выпью чаю или апельсиновый сок.
   На следующий день он по мейлу прислал Ирис готовую биографию. Она тут же переслала её Елене. Три дня ожидания. Наконец пришло первое сообщение, прямо из Майкрософт. А ещё через два дня поступило сообщение и от Интел. В них выражали заинтересованность и приглашали на интервью. Ирис позвонила маме на работу.
   - Очень хорошо, - сказала Елена. – Я уверена, что его возьмут. С его зарубежным опытом и языком.
   - Ты не считаешь, что ему нужно прокатиться в Израиль? Пока что это только слова.
   - Пусть прилетит. Поживёт у нас. Я возьму короткий отпуск. Провести собеседование у себя нет никаких проблем. Поедем и в Хайфу. Илья сказал, что управление Интел находится там.
   - Да, мама. Оно в Хайфе.
   - По четвёртому шоссе это час езды.
   - Отлично, мамочка. Гудбай.
   Когда Алекс пришёл домой, она сказала ему о предложении её мамы.
   - А что сказать моим?
   - Что у тебя деловая поездка в Израиль.
   В этот период многие зарубежные авиакомпании прекратили полёты в Тель-Авив. Алекс взял отпуск на пять дней и полетел на рейсе компании Эль Аль. В аэропорту Бен-Гурион его встретила Елена.
   По вечерам в Рамат Гане гудели сирены, и они заходили в мамад, безопасную комнату в квартире.
   - Завтра у нас утром интервью в Майкрософте.
   - Я тебе очень благодарен, Елена.
   - Что за вопрос. Ведь ты же муж моей дочери. А значит, нам как сын.
   Утром они промчались по улицам. Алексу нравился этот живой даже во время войны еврейский город. 
   Управляющий Майкрософт Майкл Липман решил присутствовать во время разговора с главным юристом. В конце интервью он одобрительно кивнул головой.
   - Я советую тебе согласиться с нашим предложением, - сказал он Алексу.
   - Благодарю вас. Мне потребуется несколько дней, чтобы принять решение.
   Елена ждала его в комнате секретаря.
   - Ну что?
   - Они предлагают мне работу. Один из юристов уходит на пенсию через пять месяцев.
   - Ты видишь? Завтра подъедем в Хайфу. Интел – это очень серьёзная компания.
   Поездка в Интел заняла несколько часов. Собеседование закончилось предложением работы в Иерусалиме. На обратном пути заехали перекусить в кафе.
   - У тебя нелёгкое положение, - засмеялась Елена. – Ты как Буриданов осёл оказался между двух охапок сена.
   - Позвоним Ирис и спросим у неё, - произнёс Алекс. – Но мне было бы интересней работать на Интел.
   - Тогда и нет вопросов. Значит Интел.
   Он вернулся в Нью-Йорк. Ему предстоял трудный разговор с родителями. В Бруклине он случайно столкнулся со знакомым израильтянином, который уже несколько лет работал в Америке.
   - Я несколько дней как из Израиля, - сказал Алекс.
   - Ха, да мы с приятелями послезавтра туда вылетаем.
   - Что вы там собираетесь делать?
   - Воевать. Наш друг уже вошёл в Газу. Думаешь, мы в Америке потому, что не любим нашу страну? У каждого свои обстоятельства.
   - Очень похоже на мою жену. Она, как узнала о гибели её сводного брата, решила всё здесь бросить и возвратиться. Я потому и летал в Израиль, чтобы осмотреться и найти работу.
   - И как там?
   - Война идёт в Газе, в Иудее и Самарии, на севере. А в стране обычная нормальная жизнь.
   - Узнаю Израиль, - усмехнулся приятель. – Ну ладно, пойду собирать вещи.
   Алекс ещё какое-то время смотрел ему вслед. Он уже кое-что понял об этой не похожей ни на какую другую страну. Эти парни тысячами возвращаются, чтобы за неё воевать. Теперь он был готов говорить с родителями.
   Они, конечно, были против его отъезда.
   - Я не могу остановить Ирис. В последнее время она возненавидела Америку. Считает, что она, особенно её молодое поколение, заражена антисемитизмом. Такие есть даже у неё на работе.
   - Не хотел тебе этого говорить, но вынужден сказать: разводись, - заявил отец. – Ты не обязан участвовать в этом сумасшествии. Там война. Она только разгорается.
   - Папа, я люблю мою жену и моих детей. Я только что вернулся из Израиля. Он живёт нормальной жизнью. 
   - Что ты там делал?
   - Проходил интервью в двух больших компаниях. И мне предлагают работу.
   - Юриста? – спросила мать.
   - Да, мама. Не мешало бы вам поехать туда хотя бы один раз.
   - И ты готов бросить нас здесь?
   - Мама, в Нью-Йорке ещё живут ваши дети, сын и дочь. Одиночество вам точно не грозит. Да и мы с детьми, вашими внуками, будем прилетать на Брайтон Бич.
   Они замолчали, и Алекс понял, что ему удалось их убедить.
   - Когда вы улетаете?
   - Пожалуй, через месяц. Я только вчера сообщил, что увольняюсь. Ирис тоже какое-то время продолжит работу.
   - Мы заедем к вам помочь с детьми.
   - Спасибо, отец. Я вам позвоню.
   У Ирис с Беном тоже был нелёгкий разговор.
   - Не хочу тебя упрекать, - вздохнул он. – Я так к тебе привязался, что ты мне стала, как дочь.
   - У меня к тебе очень похожие чувства, Бен. Ты и твоя компания мне дали очень много. Я увезу с собой ваши дружеские чувства и уникальный опыт.
   - Я, Ирис, хорошо понимаю твои мотивы. Страна воюет с нацистским исламом. Но разве тебя не связывают с Америкой тысячи нитей? Смотри, сколько здесь израильтян.
   - У каждой семьи своя история, Бен. Алекс рассказал мне о встрече с бывшим израильтянином. Он со своими приятелями летит туда. Хотят сражаться за свою страну. И таких тысячи по всему миру.
   - Елена мне позвонила несколько дней назад. Она замечательная мама.
   - Она помогла Алексу найти работу.
   - Да, она мне сказала, - произнёс Бен.
   - Теперь и я займусь организацией наших совместных конференций. Потому что теперь хорошо знаю, чем живёт хайтек.      
   За неделю до вылета они с Ирис устроили гаражную распродажу. Детей взяли родители Алекса. Из их дома и собирались выехать в аэропорт Джона Кеннеди.
   В аэропорту им сообщили, что из-за ракетного обстрела Бен-Гуриона вылет задерживается на несколько часов. Наконец объявлена посадка. Алекс обнялся с сестрой, братом и родителями и, взяв на руки малышку, направился к стойкам авиакомпании Эль Аль.
   Боинг, пролетев над Тель-Авивом и Рамат Ганом, уверенно приземлился в аэропорту.
Ирис была счастлива. Наконец, она дома. На выходе её, Алекса и детей уже ждали Елена с Натаном и младший брат Эли. После объятий и поцелуев они уже собрались пойти к выходу. Но в этот момент в зал вошли Илья, Юлия, Михаэль, Мириам и Леа. Вся семья Ильи пришла встретить её на пороге новой жизни в её любимой воюющей стране. И в этот миг она вдруг осознала себя частью большой, связанной кровью брата, семьи, принявшей её в своё лоно.