Нар Дос - Смерть - перевод с армянского -12

Нар Дос - Смерть - перевод с армянского языка -12

           Ева с удивлением уставилась в глаза Ашхен, в которых было что-то загадочное.
«Ты меня заинтриговала», — сказала она.
- Сегодня вечером ты кажешься другая, совершенно другая... Хорошо, я подожду до завтра.
Ашхен улыбнулась и нежно прижала маленькие ручки Евы к своей груди, словно в знак благодарности за то, что она проявила достаточно терпения, - дождаться завтрашнего дня.
На следующий день, рано утром, Ашхен написала письмо в несколько строк и отдала его слуге, чтобы тот поспешил передать его ориорд Саакян перед тем, как она пойдет в ней в школу. Письмо было следующим.
«Дорогая Варо.
Я провела всю ночь в раздумьях и вот пишу результат. Не сочтёшь ли ты целесообразным предложить парону Минасяну предоставить мне должность учительницы в открытом им училище? Я спешу известить тебя, чтобы ты не успела договориться с другой. Я хотела бы, не дожидаясь нашей обычной вечерней встречи, поговорить об этом с тобой сегодня в школе. Я просто не знаю, найдёшь ли ты сегодня свободное время или нет, а, если да, - то, во сколько. Напиши. Твоя Ашхен».

Через полчаса слуга вернулся и сообщил, что принес следующий ответ от ориорд Саакян, который та наспех написала на обратной стороне письма Ашхен.
«Если бы ты не написала в самом начале письма, что всю ночь думала, я бы подумала, что ты прекрасно выспалась и видела прекрасный сон. Но, в любом случае, посмотрим, какой чудесный ветерок подул тебе в голову. Сегодня я свободна между 11- 1/2 и 12 -1/2».
Чуть позже 11- 1/2 Ашхен поднималась по лестнице школы. Из классов доносились обычные, для начала уроков после перемены, гвалт и голоса, только что вошедших после перемены учеников. Учительницы со своими журналами спешили в свои классы. Будучи знакомой с некоторыми учительницами, Ашхен по пути поздоровалась с ними и узнала от них, что ориорд Саакян находится в учительской. Ориорд Саакян была одна. Она сидела за длинным столом, накрытой синей скатертью, пила кофе с молоком и читала газету.
«А-а-а, ты пришла, сельская учительница», — воскликнула она, как только увидела Ашхен. -- Садись, посмотрим, о чем ты думала всю ночь.
Ашхен улыбнулась и села рядом с ней.
- Значит, ты решила избавить меня сегодня от ссоры?
- С кем?
- С учительницей, с которой я должна была бы сегодня поговорить.
Ашхен рассмеялась.
- «Ну, давай, говори, говори», — нетерпеливо сказала ориорд Саакян, положив газету на стол.            
-Хочешь кофе?
-Нет, спасибо.
-Конечно, дорогая, я понимаю, откуда взялось твое решение, и поэтому не так уж и удивлена. Но мне интересно, что ты мне сейчас скажешь.
— Мне нечего особенного сказать. Я просто хотела спросить, как мне быть, поскольку у меня нет права преподавать.
— То есть, тебя нет в списке?
- Ага.
— Это ерунда, лицензию можно получить у главы епархии за один день, но, всего лишь, на один год, поскольку он не имеет права выдавать лицензию более чем на один год. Затем мы отправим твою лицензию в Эчмиадзин, и тебя там внесут в список.
— Но не поздно ли получить право у главы епархии?
- Я же сказала, что это можно сделать за день. Не беспокойся об этом. Епархиальный инспектор здесь. Я попрошу у него содействия. У меня с ним добрые отношения. Ты лучше скажи мне другое.
— Тогда я хотела спросить вот что, Варо?  Как ты думаешь, смогу ли я... послужить делу, которому я решила посвятить себя?
- Это ты должна знать лучше меня, дорогая, разве не лишне спрашивать у меня?
— Нет. Я спрашиваю тебя, потому что ты опытная и знаешь меня. Возможно, у меня есть какой-то недостаток, которого я не вижу, что, ты, будучи столь наблюдательная могла заметить. Преподавание в целом представляется мне чрезвычайно сложной и ответственной деятельностью, к чему я не могу позволить себе относиться легкомысленно. Вот почему я очень неуверенна в себе... Боюсь, что не справлюсь и опозорюсь перед Минасяном. Это было бы для меня просто невыносимо, потому что у меня болезненное самолюбие... Вот об этом я и хочу узнать твоё мнение, прежде чем поговорить с пароном Минасяном.
— «Моё мнение? Это я тебе могу сказать сразу», — сказала ориорд Саакян, допивая остатки кофе.
 — Конечно, многое зависит от опыта, но какой педагог приходит в образовательную сферу изначально с опытом? Никто. Ты одна из таких людей, несмотря на то, что тебя можно считать имеющим частичный опыт в сфере преподавания, поскольку ты довольно давно даёшь частные уроки, и разве это не может иметь значение для твоей будущей деятельности? Не правда, ли?
- Это правда. На данный момент у меня пять учениц, с которыми я занимаюсь каждый день. С самого начала всё мое внимание было сосредоточено на поиске общей нити в их различных способностях, чтобы на основе этого сделать процесс преподавания одинаково доступным для всех. И хоть мне этого пока и не удалось найти, но это не кажется мне нечто невозможным.
— О, если это так, это имеет огромное значение, моя дорогая. Вот это самое внимание к самой себе, есть то, что мы должны выискивать с фонариком у наших, если можно так выразиться, официальных учителей, показывает, что ты можешь быть просто образцовым учителем. В конце концов, разве твой столь уважительное и благостное отношение к профессии преподавателя не является гарантией того, что ты вполне можешь продвигаться вперед, что ты действительно будешь добросовестно выполнять свою работу? А твоё столь болезненное самолюбие, о котором ты говоришь, — это не есть недостаток, скорее,преимущество. О, если бы у наших учительниц было подобное чувство собственного достоинства, чтобы они хоть краснели бы, когда им делал замечание инспектор? Типа-«Тикин или ориорд, вы ничего не делаете», «Тикин или ориорд, Вы частенько опаздываете», «Тикин или ориорд, Вы частенько болеете». Повторюсь. Я знаю, откуда взялось твое решение, и должна признаться, что ты не могла бы поступить мудрее. Представляю какой задор и какой прилив сил его наполнит, когда он узнает, что ты не убиваешь свое время в бессмысленном и безнадежном безделье...
Веки Ашхена задрожали, она крепко сжала губы и отвернулась от ориорд Саакян.
Ориорд Саакян заметила это и поняла, что нет необходимости воскрешать старые воспоминания, поэтому она поспешили поменять тему разговора.

— Значит так, сегодня вечером я передам Минасяну твоё предложение. Он, конечно, примет это со всей радостью, и с завтрашнего дня мы сделаем все необходимое.
«Но, конечно, ты ничего не скажешь о жаловании», — сказала Ашхен.
- Какое уже определено, тем я буду довольна.
- Я знаю, знаю, что ты не станешь служить ради того, чтобы «жить хорошо», я знаю это. Но скажи мне вот что, моя дорогая, ты сообщила о своем решении своим родным?
- Еще нет.
-И они не будут помехой?
-Я так не думаю. Ты же знаешь, дома меня очень уважают.
-Я знаю, но как бы это ни было, это все равно им покажется немного странным. Твой дядя — он разумный человек, и он очень добрый, но его жена...
— Она тоже меня уважает, хотя придирчива и, я думаю... она меня не очень любит. Скажем так, она женщина с ограниченными и предвзятыми взглядами, и; если она скажет что-то грубое, я не обижусь. Я боюсь только Еву, она меня очень любит и может наделать глупостей. Я немного подготовила ее вчера вечером, но она, вероятно, даже мысли не допускает, что я могу ее покинуть. В любом случае, я надеюсь разрешить эту проблему без особых неудобств и рада, что могу, наконец, приобрести хоть какую независимость и жить собственным трудом, потому что меня давно тяготит сознание того, что я для дяди своего рода обуза.

- Это грех, Ашхен, не говори так. Твой дядя...
— Я знаю, я знаю, что он очень добрый и что съеденный мной кусок хлеба не имеет для него никакого значения, но я говорю о своем душевном состоянии. Я не могу злоупотреблять добротой другого человека, даже если этот человек — мой родственник. Это против моей совести.

«Какая ты самолюбивая, не обижайся», — смеясь, заметила ориорд Саакян.

«Я же говорила тебе, что у меня болезненное самолюбие, а ты ещё сочла это не недостатком, а достоинством», — с улыбкой ответила Ашхен и встала.
- И какие наши дальнейшие действия?
Ориорд Саакян также встала.
— «А, вот что мы сделаем», — сказала она.
— Вечером ты приедешь ко мне, и мы с Минасяном с глазу на глаз поговорим обо всем, что нужно, закончим с ним дела, а завтра или я, или он пойдёт с тобой к епархиальному инспектору и архиерею, предъявим ему твоё удостоверение, получим тебе лицензию на преподавание, а на следующий день или на четвертый — это уже будете решать с Минасяном — вы сядете в поезд и поедете. Вот и все.

-Как легко все делается на словах!  Ашхен рассмеялась.

— Только неуверенный в себе человек может ничего не созидать, даже работая. Ориорд Саакян проводила Ашхен до ворот школьного двора, где долго ещё продолжала с ней говорить.