Покровитель змей

               

     Еще лет семьдесят назад в России практически никого не интересовало, какой новый год наступал в Китае: Быка, Дракона Кролика или Крысы. А сейчас мы начинаем жить по китайскому календарю раньше самих китайцев. Нынешний считается годом Змеи, да не простой, а красной. Что можно и что нельзя делать под ее эгидой мы не знаем и знать не хотим, потому как змеи у нас не в чести. Хуже того, их боятся и ненавидят, а при встрече часто убивают.
 
     Один мой приятель на вопрос о правилах поведения в год Змеи заявил, что главное – не допустить, чтобы какая-нибудь гадюка-искусительница твоей жене на яблоко (Apple) инфу не скинула о твоих проделках на стороне.
 
     Но поскольку по возрасту и состоянию здоровья я уже давно веду безгреховный образ жизни, то стал просто вспоминать о встречах со змеями.

     Однажды я зашел за своим одноклассником Валеркой, с которым мы жили в одном дворе, и мы пошли в школу. Был понедельник. Наш сосед дядя Гриша как раз вернулся с воскресной рыбалки. Мы подошли посмотреть на улов. Он был рад похвастаться добычей и развязал мешок. Но неожиданно из него выскользнула черная змея. Дядя Гриша громко заматерился.
 
     - Я побегу за лопатой, а вы следите, куда эта гадюка уползет, - прокричал он на ходу, - сейчас я ей башку отрублю!
 
     А змея неторопливо подобралась прямо к моим ногам. Валерка отбежал подальше, а я словно остолбенел. Она тоже замерла в нескольких сантиметрах от моих сандалий, как бы в поисках защиты.
 
     Дядя Гриша вернулся с лопатой и отодвинул меня в сторону, примериваясь поточнее казнить змею.

     Мне стало ее жаль, и я сказал, что это не гадюка, а водяной уж. И они не вредные, а совсем наоборот – очень даже полезные.

     - Раз ты такой умный и добрый забирай эту гадину и уноси куда-нибудь подальше. Меня от нее тошнит, - заявил дядя Гриша.

     Он и в правду был почти зеленого цвета. Но я подумал, что это он просто сильно испугался.

     Пришлось взять змею в руки, а вот что делать дальше, я не представлял. Занести домой, так мама еще и ремня даст и меня вместе со змеей выкинет. Попробовал положить ее в портфель, но она сразу же высунула голову и вознамерилась соскользнуть на землю.

     Валерка говорит, что надо ее отвезти на речку и там выпустить. Но туда автобусом ехать почти сорок минут, а занятия в школе вот-вот начнутся.

     Расстегнул я пару верхних пуговиц на рубашке и сунул ужа за пазуху. Сам при этом стал зеленее дяди Гриши.

     Пришли мы в школу. По пути договорились никому про змею не говорить.

     Первый урок подходил к концу, когда сидевшая со мной за одной партой Ирка вдруг со страшной силой завизжала и ринулась к доске. А как только визжать прекратила, стала орать, что я ее гадюкой пугаю.

     Римма Анисьевна, наша любимая учительница, стала Ирку успокаивать:
     - Сейчас я так этого Борьку накажу за то, что он тебя обидел, три дня прощения просить будет!

     Подходит ко мне, руку протягивает, говорит:
  -  А ну, давай сюда твою гадюку!

    В те времена игрушки продавались деревянные, очень на змей похожие. Они даже извиваться могли. Если неожиданно под нос такую игрушку сунуть, то любой мог испугаться. Римма Анисьевна, видимо, решила, что я как раз такой деревянной змейкой Ирку и напугал.

     Про игрушку я потом только сообразил, а так решил, что наша учительница ничего не боится. Она не раз говорила, что столько башибузуков в школе перевоспитала, что ей после этого сам черт не страшен.

     Поэтому я ее послушался, достал  из-за пазухи черного ужа и ей протянул.

     И тут мы поняли, что Ирка совсем  не оглушительно визжала. Потому что Римма Анисьевна среагировала так, что стекла в коридоре, а не только в классе задребезжали. Змее этот шум тоже не понравился, она сама под рубашку мою полезла.

     Учительница наша из класса куда-то убежала. Вернулась не одна, а с учителем ботаники Ильей Ефимычем. Тот подошел и попросил показать змею. Но руки ко мне не протягивал, только посмотрел на нее и тут же быстренько куда-то почти умчался.

     Вернулся с мешком. Мы в такие собирали листья тутовника, чтобы кормить гусениц шелкопряда, которых нам раздавали по две коробки из-под обуви. Когда гусеницы превращались в белые коконы, мы приносили их в школу, и Илья Ефимович присуждал призы тем, у кого коконов было больше.

     Он раскрыл мешок и предложил переложить змею в него, что я и сделал. Затем попросил Римму Анисьевну отпустить меня с уроков потому, что надо отвезти ужа на речку, чтобы «вернуть в родную для него природную среду».

     В автобусе он поинтересовался, давно ли я полюбил змей, и как узнал, что они меня любят. Пришлось рассказать, как я познакомился с этим черным водяным ужом. Но даже подружиться с ним толком не успел, а полюбить тем более. Илья Ефимович похвалил меня за милосердие к живым существам, но посоветовал в следующий раз не только демонстрировать сострадание к «братьям нашим меньшим», но и головой думать.

     При чем тут голова я узнал, когда на берегу канала вытряхнул змею из мешка. Илья Ефимович внимательно ее рассмотрел и сказал, что у ужей на голове обязательно имеются два желтых или оранжевых пятнышка, что у них глаза круглые и без вертикальных зрачков. А за пазухой я носил водяную гадюку, и почему она меня не укусила, науке неизвестно.
 
     На прощание он сказал, что был рад познакомиться с таким уникально добрым и глупым счастливчиком и посоветовал пойти в герпетологи. Потом я узнал, что это специалисты по змеям.

     И уж совсем потом я наконец-то испугался.