Курортный роман с Шейхом. моё продолжение

     Да, я снова пишу собственный вариант продолжения аудиромана, который
  заинтересовал меня не постельными моментами, а сюжетом.
     Неточности специфических арабских названий имён или городов, выдуманных
  автором, объясняется плохой дикцией чтеца текста одноимённого романа в ролике
  интернета.  И так.
 
                часть первая
   
    Осуществляя задуманный побег из дворца эмирата Аль- Дахи, Ксения находилась
  в постоянном напряжении не без основания.  В том, что её действия контролируют,
  она осознавала абсолютно точно.
    Девушка понимала, что напряжение её собственного побега соизмеряется   
  с маниакальным желанием  Сафаны Хапури остаться в единственном числе подле
  её мечты с детских лет- Шейхом Нафизом.
    Пусть Сафана и приукрасила свою роль в побеге голубоглазой россиянки,
  ответившей смело,- ты не помогаешь мне бежать, ты устраняешь меня со своего
  пути.- но Сафану эта правда не коробила.
     Так что Сафана хотела точно знать, что возлюбленная её двоюродного брата
  улетит тем самым самолётом, на который она приготовила ей билет и все
  нужные документы.
    Обе синхронно понимали одно и тоже, только одна удирала, а другая следила,
  чтобы первая не передумала и этот контроль Ксения чувствовала даже в самолёте.
    Хотя, вполне возможно контроль прекратился в момент взлёта самолёта
  в небесную высь.

    Понимая всю необычность своего поступка, Ксения всё же старалась держаться
  уверенно: не тряслась, не озиралась, хотя ей очень хотелось это сделать.
   Сидя в самолёте, она летела и не расслабляясь думала, думала и строила
  планы ближайших действий по прибытию в Россию.
     Ксения понимала, что лететь в Москву, где у неё квартира, бывшая работа
  завредактора, она не может по причине быть там в большей опасности, чем
  в любом другом городе, ведь она перешла дорогу не только Сафане, но и её
  отцу- брату близнецу Нафиза, мечтающему о статусе шейха.

   Поэтому сразу оказавшись в Краснодарском аэропорту, Ксения ринулась в туалет,
  где поменяла свой арабский наряд на европейский летний, брючный костюм,
  выбросив шёлковые тряпки в урну.   Надела парик цвета асфальта, чтобы быть
  менее броской среди толпы людей, вместо рыжего парика, который приготовила
  Сафана и, прихватив с собой маленькую сумочку, срочно направилась к банкомату,
  где сняла с карточки все деньги, а пластик выбросила.
     Что-то ей не очень верилось в отсутствии каких-либо маячков на карточке
  или в якобы пустом телефоне, которым снабдила помощница побега, а теперь
  валяющегося в городских кустах за ненадобностью.
    Не принимая помощь в побеге за искреннее желание Сафаны, Ксения старалась
  избавиться от всех вещей, которые могли навести на след беглянки.
   Купила недорогой телефон, чтобы только позвонить и, маскируя голос
  позвонила подруге.
  - Ало, Я приехала в отпуск.
  - Как в отпуск? - удивилась Ира- Где ты работаешь?
  - Там где отдыхала. Ты думаешь, что в эмиратах только в море купаются.
    Конечно работаю.
  - Когда встретимся?
    Я тебе перезвоню.- и отключилась, стараясь этим разговором с подругой
   дать ей понять, что прилетела в Россию, но собирается обратно.
    Пусть хоть такая будет дезориентация её нахождения.

   Затем она сняла комнату у одинокой бабульки в доме частного сектора и
  выбросила паспорт так, чтобы документ мог оказаться в полиции.  Для этого
  ей пришлось доехать на автобусе до дальнего посёлка и там подбросить паспорт
  при входе в местную полицию.
    Ксения понимала что это значит и  поймёт тот, кто может понять, что она
  убежала, но не погибла.
    А именно, в своё время, сведения об этом паспорте позволили совсем
  отчаявшемуся Нафизу понять, что его Хериб жива: что никто её не прирезал тут 
  в эмиратах, не скормил голодным тиграм и не выкинул в море.
    А такое можно было ожидать, очень даже ожидать от эмира Коли- брата близнеца
  Нафиза,  уже в ближайшее время.
    Она понимала, что он и в России будет её искать и старалась как умела
  и могла запутывать следы своего нахождения.   Ксения догадывалась, что её
  беременность известна не только Сафане, но и её отцу, которому удобней всего
  избавиться от русской пока та не родила.   Раз... и нет ни того и ни другого.
 
    Собственно так тщательно она пряталась не от Нафиза, хотя понимала, что
  собственнические черты характера арабской элиты вполне возможны и у него.
  Тем более узнай он о её беременности- смог бы оставить своего сына с русской
  мамашей, которая вот так запросто убегает от него уже второй раз.
    И ничего, что первый побег был с курорта, откуда молча скрылась, прекратив
  их близкие отношения.
    Нет, она не будет рисковать ребёнком, которого носит под сердцем,
  поэтому решила пока скрываться от обоих братьев.
 
    Немного позже она получит новые документу по заявлению об утере прежних
  и будет называться Карнауховой  Ольгой Ивановной вместо Золотовой Анны
  Петровны и с другой датой рождения.
    Новое своё имя знала только она, да хозяйка комнаты Варвара, которая
  называла жиличку просто Ольгой.

    Конечно вывод с паспортом Нафиз сделает позже, а сразу, когда только
  проснулся  и решил зайти в комнату к своей Хериб: (Ксения) ему так хотелось
  погладить, приободрить ласковым словом милую, ведь она последнее время
  недомогала, но... Но не увидев её в спальне, дал приказ позвать девушку
  к нему.   Однако, все, кто этим занимался в один голос утверждали, что
  в покоях их дворца девушки нет .
    Нафиз немного забеспокоился, но уверенный  встретить возлюбленную чуть
  позже: может опять уехала на шопинг в город.  Однако к вечеру стало известно
  что ни с шопинга её нет и на конюшню она не заходила.
     Получалось что во всём Аль-Дахи её нет!..
    Он знал об интересе Ксении к барханам пустыни вокруг их дворца, но она
  не походила на отправившуюся в гордом одиночестве к барханам Руб Аль Хана.
     Так где же она?..

    Именно тогда в его голове зародилось подозрение, что её убили и он,
  с пылающим гневом в сердце, призвал к себе Сафану- дочь брата,  почему-то
  считающую себя невестой Нафиза.
    Понятно, что та имела зуб на русскую девушку, с которой он проводил
  дни и ночи и могла быть причастна к её бесследному исчезновению, ведь
  оба паспорта остались в покоях дворца не тронутыми.

    Сначала Сафана просто отрицала свою причастность к исчезновению Ксении,
  но позже, когда поняла, что брат на пределе и еле сдерживается, чтобы
  не придушить её собственными руками, крепко испугалась и решила ослабить
  надвигающуюся участь быть задушенной- созналась в принуждении Ксении
  убежать из дворца.
    Помня те факты угроз, которые получала Ксения в виде змеи в постели и
  порезанных платьев, Нафиз поверил сестре, но хватку не ослабил.
  - Понятно, ты помогла. Но для этого нужны документы.
    Ты снабдила её документами для перелёта через границу?
  - Да снабдила и она уже в России.
  - Откуда ты знаешь?
  - Мой человек это подтвердил.
    Рейс из Аль Дахи прямой, без пересадки.  Он проводил её до самого
    самолёта.  Так что никто, а тем более- я, её не убивали.
   
    После этого разговора Нафиз отпустил сестру, дышать стало легче, в голове
  перестало стучать, тело обмякло и захотелось спать.
    Он проспал почти двенадцать часов после напряжённого, недельного поиска
  своей сайеды.
    Проснулся, принял душ, нормально поел и, почувствовав силы к новым
  поискам живой Ксюши, задумался- с чего начинать и понял, что рано
  отпустил сестру, потому что она сказала малую часть: самого главного она
  не сказала.
    И этот вопрос он задал ей лично после распоряжения явиться той опять к нему.
   Сафана прибыла, забыв его прошлый гнев, вся такая воодушевлённая  надеждой
  о планах будущего замужества с ним.
    Но он остудил её воодушевление одним предположением.
  - Раз Ксения не взяла свои паспорта, то на какое имя ты их сделала?
    С одной стороны тебя можно похвалить. Ведь твой папаша мог убрать её
    даже в России.  Так что говори, Сафана новое имя Ксении.

   Сначала Сафана упорно молчала, ломая из себя дурочку.
  - Узнают новое имя и достанут её в России. Опасно.
  - Не опасней, чем здесь быть.
    Говори.
  - Хорошо, скажу, но цена этому будет большая.
  - Замок тебе подарить? 
    Подарю.
  - Нет, не замок. Замужество.
    Женись на мне, сразу скажу.

       Запрос ошарашил Нафиза, но... тот о чём-то подумав- согласился.
   Вот так-согласился.  Но чтобы не навлечь подозрения, назначил свадьбу через
  неделю.
                часть вторая

    Он бы и в тот же день провёл церемониальные действия бракосочетания чтобы...
  чтобы знать новое имя своей Хериб и продолжить свои поиски.
    Неделя благополучно минула с осуществлением заветной мечты  Сафаны
  Ханурия- получить в собственное пользование желанный статус жены шейха Нафиза.
   Его брат немного успокоился и даже сделал вид, что рад за дочь, но в душе
  не был до конца удовлетворён: ведь он до сих пор не шейх, а как и прежде-
  брат шейха.
    Недельный срок на подготовку к свадьбе и Нафизу, и Сафане был на руку:
  он торопился узнать новые паспортные данные Ксении, она жаждала стать
  женой Нафиза, боясь, что тот передумает.   
    В спальне для первой брачной ночи он получил что хотел, она добилась
  объятия  новоявленного мужа.  Сафана витала в надуманной эйфории,
  не заметив, что секс был дежурным: без горячих ласк, а гейзер своего итога
  он вылил не в неё, а на ковёр, сказав одну лишь фразу
  - Немного погодим. Поживём для себя, ещё успеем.
    Она поверила, но этого "успеем" больше не было ни разу за столько
  времени.   За сколько?  Потом уточним, а пока...   

    Она и так, и эдак его завлекала, сама унизительно на него залазила...
  Всё тщетно.  Он её не хотел, она его не возбуждала.
   Он её к себе не подпускал, а когда приходила необходимость сбросить
  мужское напряжение, позволял себе девушку- одалиску.  По-нашему -любовницу
  на ночь или на час.
    Конечно Сафану такие обстоятельства возмущали.  Но кому она могла
  пожаловаться на мужа, который в брачном договоре исполнения факта
  супружеского долга отписал- по желанию.  А его у него не было и всё тут.
  Не придерёшься.
     Сафана бесилась. Непритворно бесилась, тем более , с его тайного повеления
  Сафану постоянно кормили афродизиаками: креветками, морскими гребешками и
  так далее. Добавляли финики во все блюда, ведь  этот фрукт позволяет
  мужчинам делать детей даже в семилесятилетнем возрасте и оччень увеличивает
  женское либидо.  На это и был у Нафиза расчёт.
    Он подкармливал жену и зорко следил за её поведением.
  И та однажды не выдержала и сорвалась, а он зафиксировал факт её измены
  с молодым арабом, которого после этого, просто уволил с работы во дворце,
  а ей... ей было предъявлено заявление о разводе.
      Капкан захлопнулся. Но Нафмз не злорадствовал: всё же Сафана считалась
  его родственницей  и он жалел её, как можно жалеть глупую, упёртую девчонку,
  желающую во что бы то ни стало стать его женой.

    Сразу после развода он начал с ней разговор.
  - Сафана, сестра, не сердись на меня.  Я советую тебе обрести счастье
    материнства с мужчиной, который любит тебя.  Да-да, он давно любит тебя
    и желает только тебя.  Ты узнаешь- какое это счастье- быть любимой.
     Ведь ты догадывалась, что я тебя не люблю, я люблю другую.
  - Но она в России.
  - Я и в России её ищу и за этот год, что был на тебе женат, уже нащупал
    след.  Так что думаю- она не иголка в стоге сена и найдётся.
     Не увлекайся ненужным, а то может получиться, как  у твоего отца, который
     в слежке за мной, чтобы выйти на след Ксении, погнался за моей машиной,
     выскочил на красный и не заметил бензовоз и осталось от него и машины
     смятка.
     Ты у меня сиротинушка, я жалею тебя, как сестрёнку. Приходи завтра в
     городской парк.  Там к тебе подойдёт парень о котором я тебе рассказал
     не прогоняй его.   Вот увидишь- всё у вас будет хорошо.
      Не волнуйся, он достоин тебя и твоей фамилии, красавец и отличный
      любовник.

   Не ожидая таких речей от Нафиза, Сафана смеялась сквозь слёзы, но поверила
  бывшему и сделала, как он советовал, поняв вдруг: Нафиза не вернуть,
  а заставить любить её невозможно.

    Так прошло полтора года, а потом ещё полтора.  Нафиз не забывал сайеду
  своего сердца, немного устал от поиска, но не оставлял надежду найти.
    Паспорт, с которым Ксения убежала, он нашёл и, потому, что этот паспорт
  никто не искал, и не делал новый с теми же данными, он понял, что у беглянки
  другие документы.  Но какие?  Вот вопрос..

    Конечно все эти три года он не только искал её сам или нанятые им сыщики;
  ему приходилось заниматься делами домашними, государственными и бизнеса.
    Ведь некоторые думают, что шейхи только и делают, что на диванах
  валяются, кальяны курят, да одалисок имеют.
    У шейхов, как у главы своего эмирата дел разного значения хватает, но они
  такие же люди, как все люди на Земле, со свойственными им заботами,
  радостью и грустью.

    Тем же самым обладал и Нафиз, не покидающего надежду найти свою Ксению.
  Но в часы навалившейся депрессии он с грустью смотрел на синее небо,
  сравнивая его с глазами любимой женщины или уплывал на яхте в море, чтобы
  побыть наедине с тем цветом волн,  каким были в её глазах, когда она
  со стоном отвечала на его ласки.
    Иногда он просто ходил по улицам и улочкам российских городов и вглядывался
  в лица молодых женщин.  Те замечая его взгляд, улыбались в ответ, а он
  проходил мимо.
    За хорошее вознаграждение от нанятых сыщиков, он теперь знал, что Ксения
  имеет знания двух языков: английского и французского.  Не вертуозно, 
  но переводить может. А мысленно он добавил- и немного арабского.
    Он понимал, что Ксения опасаясь своего обнаружения, как раньше
  журналистикой  заниматься уже не будет, а знания языков даёт возможность
  работать ей помощником  руководителя фирмы или прессекретарём.
    Так оно и было- она работала в местной фирме секретарём, где иногда
  ей приходилось применять свои знания английского.

   На работу помогла устроиться хозяйка квартиры, где Ксения до сих пор и жила.
  На съем отдельной квартиры денег не хватало да и бескорыстная помощь
  бабы Вари, оказывалась очень кстати.
   Когда Ксюша при расчёте за комнату сказала хозяйке- мне нужна работа, то
  та сразу смекнула, что может жиличку определить туда, где она когда-то долго
  работала и уборщицей, и кладовщицей.
    Не вредная Варвара всё и всех знала, её уважали за отзывчивость и
  беззлобность

    Ксения устроилась, влилась в коллектив, родила, посидела в декретном
  месяца четыре, а потом всяко разно, но работала, а с помощью бабы Вари
  дорастили парнишку до двух годочков.
    Спокойный и смышлёный мальчуган охотно оставался с бабой Варей, любил
  маму и с интересом смотрел на чужих дяденек.  Вот на таких, как тот, что
  тихо и спокойно шёл им навстречу.

    Да, немного уставший Нафиз шёл лениво переставляя ноги, почти не вглядываясь
  в лица женщин, как делал постоянно, в поисках своей беглянки.
    Машину он оставил за углом, а сам думал- вот дойду до того здания и вернусь,
  поеду в гостиницу отдыхать.  Дела ждут и завтра надо обязательно
  возвращаться домой в Эмираты.
    Мимо проходили прохожие, не ведуя, что они проходили мимо шейха.
  Он отличался только высоким ростом, широкоплечей фигурой с загорелой кожей,
  но одет был в европейскую одежду и вполне мог слиться с людской толпой,
  ведь таких загорелых в этой южной местности пруд пруди.

    Навстречу шла молодая женщина на столько тихонько, на сколько позволял
  рядом топающий черноволосый малыш, которому можно дать не более двух лет.
    Мамаша ему что-то рассказывала, обращая своё лицо то вперёд- на дорогу,
  то на него.  Она тоже шла расслабленно, ей надоело шарахаться от мужчин,
  фигурой и обличьем напоминающих бывшего возлюбленного: она обречённо
  и упрямо шла вперёд, попутно объясняя сынишке то, о чём он спрашивал.
    Нафиз шёл ничего не думая, ничего никому не объясняя, ему оставался один
  шаг, чтобы поравняться, а затем миновать приближающуюся парочку  матери
  с ребёнком.

   О вот... когда она обратила свой взгляд вперёд на дорогу, а он, глядя на них
  удивлялся разнице цвета волос матери и ребёнка, их глаза встретились и...
  он обомлел и остановился.
    В её глазах на секунду появился испуг, но она молча прошла вперёд ,
  продолжая что-то говорить сыну.
    Он вдруг подумал- не может быть...  или может?  Я ошибаюсь? Нет, глаза
  точно её. Я не прощу себя, если не выясню точно.

   С этими мыслями он развернулся и пошёл тихонько за ними. Он не окликал её:
  шёл и шёл.
   Она, видимо почувствовав, прибавила шагу насколько могли позволить шажочки
  маленького малыша.
    Нафиз тоже прибавил шаг. Женщина и это почувствовав, подхватила сына на руки
  и зашагала быстрее. Тогда Нафиз окликнул её на арабском- сайеда...
  затем- моя Хериб и только когда он на русском произнёс- Ксения, женщина
  остановилась, застыла и не двигалась, уткнув своё лицо в грудь малыша.
   Он приблизился и произнёс на русском-
  - Не бойся меня, не бойся Ксюша.
   Легонько приобнял её одной рукой за плечи, продолжая успокаивать.
  - Тебе нечего бояться.

   И лишь когда, обхватывая её другой рукой, он произнёс- Меня не надо
  бояться,- она подняла на него глаза, полные непролитых слёз.
    Они бились об веки в ресницах, как волны голубого моря, которым он дарил 
  свою печаль, тоскуя по возлюбленной.
    И только когда она услышала- Я не сделаю ничего плохого матери моего сына-
  эти солёные волны-слёзы перелились через веки и полились ручейками по её
  щекам.
      Нафиз прижал их к себе, они стояли и молчали, не в силах поверить
  ни в встречу, ни в своё счастье.
 
                Эпилог
    Сколько бы они тогда простояли на тротуаре обнявшись?  Наверно больше,
  чем получилось: малыш залепетал на своём языке, требуя к себе внимания.
    Почему не возмутился, не испугался, когда Нафиз взял его на руки, чтобы
  дойти до машины?   Понятно только малышу.
    На ней доехали до бабы Вари: забрали вещи, документы и с добрыми
  напутствиями от неё отправились вместе с Нафизом, полностью доверившись ему.
   Уже в пути к эмиратам Ксения узнала все специфические подробности,
  которые держали её в страхе эти годы. Поняла, что его брат погиб, но
  радости от этого не испытывала, а весть о счастливом замужестве Сафаны
  Ксению обрадовала.
   - Она тебе не соперница, сына родила и уже дочку ждёт.
     Вот так.
     А когда у нас дочка будет?
  - Для этого мне надо сначала стать твоей, Нафиз, женой.
  - А кто бы возражал?   Я только-за.