Изнасиловал, убил, съел

В голове словно кто-то завёл нескончаемую электронную звонницу. Кровь с  рук он успел вытереть об какой-то мусор на улице. Хотя футболка всё равно была вся залита кровью. А ведь любимая была, эх...
Слушай, вот о какой фигне ты сейчас думаешь? Тряпку, блин, пожалел...
Трясущимися руками Дятлов вынул из кармана ключи - и выронил перед дверью. Нагнулся, попытался их скрюченными пальцами поднять, и не сразу получилось ухватить за кольцо.
На подгибающихся ногах ввалился в квартиру. Сразу же заметил валяющийся в прихожей пустой пакет, быстро стянул с себя футболку и запихнул туда. Вроде на остальную одежду каким-то чудом не попало. Хотя кто его на самом деле знает...
Сел за стол и уставился в стену. Надо было хоть как-то успокоиться и взять себя в руки. Шок был такой, что даже насчёт водки из холодильника он ещё колебался.
Перед глазами кружили "вертолёты", хотя он был совершенно трезв. Провёл рукой по щеке, стараясь вспомнить, как его зовут, посмотрел на ладонь и понял, что на лице всё ещё оставалась кровь.
Вдруг ему пришло в голову, что было бы неплохо прямо сейчас прыгнуть в тачку и поехать куда-нибудь в область.

***

Она проснулась, когда ночной кошмар достиг невыносимой кульминации. На часах было 02.14. Поняла, что тут же уснуть обратно точно не получится. Подошла к террариуму Гоши. Дракон сопел во сне и чавкал. Пошла на кухню заваривать чай.
Села за стол, уставилась в стену. Сон был по-настоящему неприятным. Бывают сны, как хорошие или плохие мультики - смотришь их, морщишься и думаешь, что было бы неплохо переключить канал. А бывают такие, словно ты наяву чувствуешь, как у тебя на горле сжимается чья-то рука. И когда просыпаешься, ещё долго продолжаешь эту руку чувствовать.
Совсем забыв про чай, она напряжённо раздумывала - что в середине ночи давалось не так-то легко. Не раз и не два люди по-настоящему умные ей рассказывали, что после такого увиденного совсем не лишнее прыгнуть в тачку и поехать куда-нибудь в область.
Почесав затылок, она открыла один из ящиков и достала оттуда тёмный холщовый мешок. Внутри были гладкие и холодные камешки - чёрные и белые. Она поворошила их внутри мешка, наконец один настойчиво скользнул в руку. Достала: чёрный. Вздохнула.
Ладно, можно и просто прогуляться, не впервые же ночью из дома выходить. Как говорили те же умные люди, лучше перебздеть...
Оделась потеплее и повернула ручку двери. Тут до неё донеслись странные звуки. И уйти она уже не успела.

***

На детской площадке сидел Пётр Андреевич и допивал из бутылки с нарисованным на этикетке длинноносым хулиганом изопропиловый спирт. Опьянение, конечно, было более тяжёлым, чем от небесной водочки, но всё ж таки не боярышник. Не зря он его спёр у супружницы, изводившей продукт на кустарный огуречный лосьон.
Петру Андреевичу нравилось думать, что он здесь наподобие бронзового льва или сфинкса, безмолвный свидетель вселенной, и несколько позже двух ночи он ещё имел в себе силы засвидетельствовать, как в подъезд шмыгнула какая-то серая тень, а потом оттуда раздался женский крик и глухой удар, как от падения.
Ну его нафиг, подумал Пётр Андреевич, грузно поднялся и побрёл добивать запас в соседний двор.

***

Да какая тебе щас область, поморщился Дятлов. И ноги не держат, и от удара об бетон мозги совсем варить перестали. Ищи вон лучше, где теперь зуб вставить...

***

Какая уж теперь область, думала она, везя на руках Гошу, который во сне захрипел и задёргался - ветеринар предупреждал, что так может сказаться сердечный приступ. Спускаясь по лестнице, заметила на ступеньках размазанную лужу крови и даже будто поблёскивающий в этой гуще осколок зуба, но размышлять на этот счёт времени не было.

***

"Нигде человеку спокойно отдохнуть не дадут," - думал во сне Пётр Андреевич, беспокойно ворочаясь на лавочке в соседнем дворе.