Рукопись.. глава одиннадцатая. Возвращение

                Возвращение.

    Из Ореховки мы выехали уже под вечер. Вскоре нас настигла ночь и мы решили заночевать в первой же деревне. Попросились на ночлег и заночевали в доме одного крестьянина.
   Рано утром 6 января мы выехали из деревни . За околицей нам повстречался большой караван подвод. Это двигались колчаковские беженцы, бежавшие  от расправы со стороны красных партизан и от Красной армии. Теперь же они оказались в зоне, освобождённой Красной армией. Ехали пожилые мужчины, женщины всех возрастов и дети. Повозки были загружены домашним скарбом. Когда мы  проехали мимо них, то я почувствовал, что мои кони идут тяжело по убродной снежной дороге. Я остановился и под полозом саней увидел небольшой узел. Извлёк его оттуда и  и бросил в свой ящик. В этом узле оказалась дамская шелковая юбка чёрного цвета и два полотенца.
      В тот же день, 6 января,  на закате солнца мы прибыли в село Подсосное . Решили заехать обогреться в дом к тому же крестьянину, у которого кормили лошадей, когда шли отступлением с колчаковцами 2 января. Крестьянин поведал нам о своём горе. Только ушли из Подсосного колчаковские казачьи части, с которыми следовали мы с обозом, как назавтра, 3 января, к вечеру всё село было запружено отступающими из Ачинска на Кемчуг белыми частями. Среди них было много татар, называющих себя уфимскими стрелками. Все они бесчинствовали, забирали у крестьян хлеб, мясо и даже лошадей . Подчистую выгребали овёс  и увозили сено.  «И вот у меня эти бандиты забрали всех лошадей с упряжью и уехали на них в сторону Кемчуга. А вечером 4 января через село прошли красные партизаны из Медведского и Курбатовой, преследуя отступающих на Кемчуг этих белых.»
     Мы с сочувствием выслушали  убитого горем хозяина, враз лишившегося всего нажитого тяжким трудом и ставшего нищим. Обогревшись и попрощавшись с ним, мы  выехали в село Скоробогатово, решив там переночевать и покормить лошадей. Заночевали мы там у  крестьянина, у которого останавливались, ехав в передний путь с обозом белых. Встретил он нас гостеприимно. Дал свежего сена для наших лошадей. Кроме того, у нас были остатки овса из Ореховки. И мы ночью хорошо выкормили своих лошадок. Утром встали рано, так как ночью в село вступило большое подразделение Красной армии и у нашего хозяина остановилось несколько боевых молодых красноармейцев. Они бойко разговаривали, делясь между собой своими впечатлениями о боевых подвигах при разгроме белых в Сибири.
     Попив  вместе с красноармейцами у хозяев чаю, мы ещё до света выехали домой. Надо было поторапливаться. Ведь сегодня праздник-- первый день Рождества Христова. Поэтому хотелось пораньше приехать домой и успеть порадовать родственников своим благополучным возвращением. До нашего села оставалось 35 вёрст и на нашем пути была последняя деревня, Светловодка, куда мы прибыли часов в 10 утра. Степан предложил заехать к его знакомым, чтобы обогреться, а возможно и  попить чаю.    Остановив своих лошадок у ограды, мы зашли в приличный пятистенный дом. В ограде, сенях и избе всё было прибрано по праздничному, подметено и вымыто. Зайдя в избу, мы сняли шапки, перекрестились на святые образа, поздоровались и поздравили хозяев с праздником-- Рождеством Христовым. Хозяева нас приняли радушно и пригласили раздеться. Хозяйка поставила самовар и собрала на стол праздничную снедь: холодец, варёное и жареное мясо, сибирские калачи и шаньги  со сметаной. Мы хорошо позавтракали или, как говорили тогда, разговелись после Филиппова поста.
      Отблагодарив хозяев за гостеприимство,  мы выехали домой. До Ключей оставалось 20 вёрст. Погода стояла по-зимнему тёплая.. было облачно и тихо. Слегка шел мягкий пушистый снег. Проехав вёрст 8 от Светловодки, мы выехали на тракт. Наши лошади, почуяв знакомую дорогу и чувствуя близость дома, побежали веселее. Начался подъём на наши Ключинские горы и лошади перешли на шаг. Я ехал передним . Степан перешел ко мне на сани и повёл такую беседу:
« Вот и заканчивается наше странствие. Хотел я тебе, Гриша,  подарить свой трофейный френч, да передумал. Ведь у меня два брата, Илья—твой товарищ и одногодок и Иван, постарше Ильи им обоим надо дать по подарку. Да и себе взять. А у меня их всего три , френча то. Так что  давай заедем оба в нашу ограду и там ты снимешь с себя мой френч»
   Я подумал, но не сказал: «Скупой ты и жаден, Степан!» А сказал ему следующее:
  «Мне ладно будет и без френча. Хорошо и то, что мы вернулись домой живыми и здоровыми и как будут рады мои родители, что я, неопытный хлопец, получал от тебя нужную помощь в эти тяжелые дни нашего путешествия».
     Несколько слов о Степане Супрунове и его политических взглядах. 
 Жили они большой семьёю.  Отец  Фёдор, лет пятидесяти; Степан был старшим сыном, лет 26, потом Иван, дочь Анна, Илья- мой товарищ и годок, младше Ильи- Яким. Имели хороший дом в середине села с хорошими надворными постройками, гумно, конную молотилку. Семья была зажиточная. Сам Степан был хороший мастер, столяр и плотник, делал колёса для телег. Хорошо играл на гармошке. В общем, был башковитый и грамотный мужчина. В 1918 году он женился на дочери кулака по фамилии Подгорный из села Грузенки. А его свояк Иван Карпович (Грузенский) служил в милиции Колчака и был ярым белогвардейцем. Поэтому Степан, будучи к тому же хитёр и жаден, как мелкий собственник, не хвалил и не ругал ни белых, ни красных. Он держался такой линии поведения: поживём, посмотрим, увидим и узнаем, что к чему, какова ещё будет жизнь при красных?
                Примечание Гончарова Геннадия:
              «Супрунов Степан Фёдорович в 1931 г. раскулачен и выслан с семьёй в пос. Ольховку, Хакасской АО. Работал жестянщиком  на руднике «Артёмовский».
Арестован 4 августа 1935 года. Обвинён в антисоветской агитации. Осужден 31 октября 1935 г. обл.судом Хакасской АО на 10 лет лагерей. Умер в заключении. Реабилитирован ВС РСФСР 9 июля 1958 г.
       Его племянник Иван Иванович, 1917 г. р. урож с. Ключи, боец в/ч 3094  по обвинению в шпионаже   16 марта 1942 г. осужден военным трибуналом  на 10 лет. реабилитирован Главной военной прокуратурой 13 мая 2005 года.»

                Продолжение  «Воспоминаний»
   И вот мы приехали в свою деревню Ключи часа в два 7 января 1920 года.  Заехали в ограду  Супруновых. Нас встретил отец Степана -Фёдор и стал рассказывать деревенские новости с приходом красных партизан: что свояк Иван Карпович отступил с белыми, а Каганец и Терентий, тоже из Грузенки, служившие в колчаковской милиции, не пошли в отступление . И когда в Ключи пришли партизаны,  то Терентия помиловали; за него заступились Нестеренковы Иван и Максим. Они сказали, что Терентий помогал укрывать Максима, колчаковского дезертира. И Терентий тут же вступил в партизанский отряд. А Коганца партизаны зарубили шашками на ключе ниже моста, как добровольца колчаковской милиции.
   Мы со Степаном зашли в избу. Я быстро разделся, снял с себя трофейный френч и вернул его Степану. Не задерживаясь более у Супруновых я поспешил домой. У дома, ещё на улице меня встретили Петька и Федя. Они с радостью открыли ворота и я заехал в ограду. Мы с Петькой быстро распрягли лошадей и зашли в избу. Дома была мать с меньшими детьми. Все обрадовались моему приезду. Пришел от Нестеренковых отец и заявилась Настя с подругами. И я стал всем им рассказывать о своих приключениях с подробностями отступления с белыми, о Кемчугском бое и о нашем освобождении. Все слушали, затаив дыхание, иногда лишь охая и ахая, а отец, как обычно, вставлял свои колкие реплики.
  Продолжение следует...