Очередь

«Забрать дочку из детского сада, купить стройматериалы, что-то еще я должен был сделать, пред тем как поужинать…», - мои мысли прервал толчок в спину. Очередь немного продвинулась, и между мной и стариком с палочкой образовалось пустое место длиной в полтора шага.
- Чего заснули? Двигайтесь, - послышалось сзади. Я обернулся. Пожилая женщина в коричневом пальто, стоявшая за мной, нервно мотала головой в разные стороны.
Пришлось придти в себя и снова оказаться в этой бесконечной очереди. Да, очередь была мировая. Тысячи людей стояли впереди меня. И это была только видимая часть - до линии горизонта. Тысячи людей стояли также и позади, крайнего из них в виде маленькой точки я мог разглядеть на вершине возвышенности, и, конечно же, на самом деле, он был далеко не крайним.
Вечерело, и песок под нашими ногами начал остывать. В этом мире повсюду был только он – бесконечный белый песок. Сегодня, к счастью, не случилось бури. И солнце часто скрывалось за облаками, спасая нас от своего внимания. Нам предстояло пережить ночной холод. А это значило, что нужно поскорее забыться, уйти в мысли о доме, семье, работе.
Нет, о работе я решил не думать. Сегодня я итак посвятил ей много времени. За эти полдня, пока я сидел в воображаемом офисе у компьютера, очередь вместе со мной продвинулась на несколько километров. Ландшафт изменился. Хотя пустыня как была, так и осталась. Сколько себя помню в этой цепи, она была здесь всегда.
Рельеф стал ровнее, зону барханов мы миновали. И теперь можно было увидеть масштабы очереди. Конечно же, в ней стояли не тысячи, и даже не миллионы людей.
Я снова забылся. Забрал дочь из садика. Съездил за стройматериалами. Дома успокаивал за ужином жену, вернувшуюся с работы. Она тоже стояла в этой очереди, но где-то далеко, за горизонтом. Смотрел новости, потом - какие-то ролики в соцсетях, затем какой-то дурацкий фильм об апокалипсисе. Читал какую-то книжку с дочкой и уснул, как обычно, первым. Смотреть сны было куда приятнее, чем мерзнуть в той пустыне. Но в середине ночи я проснулся, и уже никак не мог заставить себя забыться.
Кто-то в очереди кимарил, кто-то сутулясь переминался с ноги на ногу без надежды согреться, кто-то что-то бормотал себе под нос, кто-то общался. Большая часть была где-то далеко, в своих мирах, наполненных повседневными заботами или снами. Нервная женщина позади меня тоже не спала.
- Когда, же этот бардак закончится, - возмущалась она, - поставили бы хоть какие-нибудь сиденья и обогреватели. Сделали бы электронную очередь. Сколько можно так мучиться годами…
- Да, да, настоящий беспредел - отвечала ее соседка в шляпе. – Ничего у них тут нет, ни жалобной книги, ни заведующей.
- И работников у них не хватает. Никто за такие зарплаты не хочет работать, - присоединилась к разговору старушка в платочке изъеденном молью.
- Какие работники? Где вы их здесь видели? Вы хотя бы знаете, зачем мы тут стоим? – не выдержал я.
Нервная женщина посмотрела на меня как на идиота.
- А вас не спрашивают. Если стоите, то стойте. - По всей видимости, не было в этом мире ничего более неприятного для нее, чем моя спина. - За чем стоим? – передразнила она меня и продолжила жаловаться на условия стояния.
Сколько себя помню, я всегда был в этой очереди. Помню, как мою мать с коляской пропустили вперед, и эта нервная женщина, тогда еще будучи невзрачной девушкой, очень возмущалась, но старик впереди соврал, что моя мать здесь занимала. Потом, когда я подрос, мог стоять на своих ногах и бояться, мать ушла на свое прежнее место, куда-то далеко назад.
Судя по рассказам моей дочери, она тоже где-то уже стояла впереди одна. Жена оставила ее там год назад. Мне всегда хотелось найти их здесь, в этой пустыне. Но для этого нужно было покинуть свое место. А я был уверен, что эта женщина в коричневом пальто обязательно скажет, что я здесь не стоял, когда я вернусь. И я уже видел этих несчастных пилигримов, оставивших свои места и отправившихся искать лучшей доли. Потом никто не хотел их принимать в свои ряды и они брели сначала вдоль очереди, а потом в отчаянии отсоединялись и пропадали за барханами.
Были и такие, которые прямо говорили «Я не буду стоять» и уходили. Кто-то просто не выдерживал и падал на песок, кто-то, увидев мираж, бежал за ним. Но большинство создавало собственные миражи в своих головах и жило в них до самой смерти. Думаю, были и такие, которые за всю свою призрачную жизнь так и не узнали, где они стоят и зачем.
Вы хотите знать, зачем мы стоим в этой очереди? Я не знаю. Я знаю только, что разговоры о золоченой кассе и прекрасной девушке-операторе далеко-далеко впереди – это всего лишь самообман. Никто нас там никогда не обслужит. Откуда я это знаю? Просто я видел, как хмыкнул старик впереди меня, когда мы стояли около брошенного чемодана наполненного песком. Он сказал, что оставил эту вещь здесь, когда был еще совсем юным. Я тогда не поверил ему. Тогда он показал мне свое имя на чемодане.
Так что нет никакой чудесной кассы. И наше медленное движение в этой очереди будет продолжаться лишь до тех пор, пока у нас останутся силы в ней стоять. Потому что есть нечто иное.
**
Однажды я не выдержал и вышел из очереди.
- Скажете, что я за вами? – обратился я к старику с палкой, нервную женщину просить было бесполезно.
Старик кивнул, кисло улыбнувшись. И мы оба знали, что он ничего не сможет доказать тем, кто стоят за ним.
- Все-таки решили посмотреть, что там впереди? Дойти до изумрудной кассы?
- Вы же знаете, что это невозможно. Просто хочу найти свою жену и дочь.
- Где-то там далеко и мои стоят, если еще живы…
Я ничего не ответил и вышел из очереди, зная, что уже не вернусь обратно.
По крайней мере, мне удалось немного согреться, пока я шел вдоль цепочки замерзших людей. Свет Луны помогал мне вглядываться в лица, стоящих в очереди женщин. Где-то среди них была моя жена. И я не знал, сколько дней мне придется пройти, пока я найду ее.
Утром, ненадолго вернувшись в призрачный мир суеты, я спросил у жены, где она стоит, где ее искать. Она ответила, что вокруг нее только песок и больше ничего. Дочка тоже не смогла внятно объяснить, где она находится.
Я долго искал их, обгоняя медленное движение очереди. Но результата так и не добился. Зато я стал изгоем в этом хороводе. Возвращаться назад было бесполезно, а в самой очереди никто не собирался меня пропускать.
В семье тоже все не ладилось. Внимательно всматриваясь в лица людей в очереди, боясь пропустить родных, я стал чаще раздражаться по пустякам в иллюзорном мире. «Не мешай, иди поиграй сама», - говорил я дочке. «Отстань, не видишь, я занят», - говорил я жене. В итоге, мы совсем отдалились друг от друга. И меня совсем не успокаивало то, что в той пустыне я стал ближе к ним на сколько-то километров. Измученный сомнениями типа «вдруг я пропустил их», однажды я плюнул на всё и бросил очередь. Миражи давно уже манили меня, хотя я и понимал, что они ничем не отличались от того суетливого мира, в котором я якобы жил.
Но в пустыне без гудящей очереди мне стало совсем одиноко. Однако я продолжал идти, практически утратив всякую связь с суматошным миром.
И однажды я дошел до нее. Это была высокая темная башня с единственным входом. Ворота были открыты, и меня никто не встретил. Пути наверх не было. Я спустился по золотой винтовой лестнице на самый нижний уровень. Там тоже никого не было. В центре залы я увидел перламутровую сферу размером с баскетбольный мяч, лежавшую в грубо вытесанной каменной чаше. Я подошел к ней и заглянул в сферу. И тогда мне всё стало ясно.
Я выбежал из башни и бежал до тех пор пока не утратил все свои силы. Тогда я упал на безразличный песок и больше не смог подняться.
Мне снилось, что я лежу кушетке, касаясь рукой теплой травы, вокруг поют птицы, шумит листва, журчит фонтан, в котором моя дочь играет в кораблики. Рядом со мной сидит жена.
- Где я? – спрашиваю у нее, безуспешно пытаясь подняться.
- Лежи, у тебя еще недостаточно сил.
- Что это за место? Где пустыня и очередь?
- Их нет и не было никогда. Я подыгрывала тебе. Твой врач посоветовал.
- Какой еще врач?
- В последнее время ты совсем утратил связь с реальностью. Пустыня, очередь, твои поиски нас там. Твои галлюцинации пленили тебя. Нам пришлось привезти тебя сюда, - она берет меня за руку, но я не чувствую прикосновения. – Теперь ты вернулся и все будет хорошо. Только нужно подождать пока восстановятся силы.
- Нет. Ты ничего не понимаешь. Там, в башне…
Изображение жены вдруг мерцает, комкается на миг, затем восстанавливается.
- Успокойся. Всё это в прошлом. Мы еще навестим тебя.
Она делает знак людям в белом. И они уносят меня. Заросли кустарника и ветви деревьев сначала не дают мне увидеть то место, куда они меня несут. Но когда мы преодолеваем их завесу, я снова вижу то, о чем хотел бы забыть. Темная башня, вокруг которой в медленном бредовом хороводе кружит очередь из людей.

5 янв, 2015