Остановить скорый поезд. рассказ

...Мне часто приходилось путешествовать по железной дороге и моя первая поездка или та, которую я помню была в возрасте пяти лет. Я поняла,что в плацкартном вагоне обязательно будет ехать вечно жующая семья, разговорчивая дама и, как сейчас говорят, коммуникабельный ребёнок, который будет всем с удовольствием говорить сколько ему лет и читать стихи А.Барто. Таким ребёнком в этой многодневной поездке была я. Мы всей семьёй ехали к бабушке и дедушке, которые жили в небольшом пыльном шахтёрском городке в Ростовской области. Географически ситуация складывалась таким образом, что если выйти на небольшом полустанке, то сократим путь на целые сутки. Папа смог договориться - ПОЕЗД ОСТАНОВИЛСЯ и сразу же тронулся.
      Мы всё успели, но чемоданы и авоськи - сетки были разбросаны по всему небольшому дощатому перрону с вокзалом у которого светился единственный в округе, скрипучий на ветру фонарь. После душного вагона было холодно и темно, вокзал был заперт на большой амбарный замок и тут на перрон вышел худой старик ( в пятилетнем возрасте все взрослые с палочками, казались стариками) лет 50-ти в выцветшей гимнастёрке с деревянным костылём (как оказалось ступню потерял в конце войны), он был сторожем вокзала - единственного в городке кирпичного здания с двумя выщербленными колоннами на входе. Он пригласил к себе в маленькую сторожку с буржуйкой, напоил нас чаем, мама достала сушек и конфет и ещё он угостил меня огромным вкусно-песочным красивым яблоком.     Это яблоко было из его большого сада. Звали сторожа Николай Васильевич. Во время войны он не только потерял ногу , но и сына младенца, а года через три после войны не стало супруги и он жил в небольшом домике с 72-летней матерью. Николай Васильевич приглашал нас в гости - хотя бы на день. Папа химическим карандашом написал его адрес в записную коричневую книжку, которая хранилась у нас в доме ещё лет тридцать. Пока мы спали Николай Васильевич сходил домой и принёс большую сетку яблок.

Утром на носатом автобусе (ЗИС) мы ехали к бабушке и дедушке - было много оранжевого солнца и яблонь, растущих вдоль дороги. Во дворе дома, где жил мой дедушка Севастьян Никифорович был небольшой сад; с высокими деревьями, скамейкой и мягкой травой, у него сильно болели ноги (как я его сейчас понимаю!), он садился на скамью, снимал обувь и читал газеты без очков. Я, повторяя за ним, тоже снимала обувь...
    В ближайшее 9 Мая  папа написал поздравительную открытку Чередниченко Николаю Васильевичу, в ответ пришло письмо от его матери, которая сообщила, что её Коленьки не стало в Великую Пятницу и, что она совсем одна и приглашает человека, который остановил скорый поезд и его семью в гости на лето.

Вторая Мировая всё же догнала и добила фронтовика. Война сдирает кожу с человека и не каждому удаётся её нарастить в мирное время... ПАПА очень расстроился и долго курил на крыльце, а МАМА, в память о Николае Васильевиче, напекла печенья и угостила соседей по бараку, где мы тогда жили. Я вспоминаю эту историю, родителей и Николая Васильевича каждую Великую Страстную Пятницу. © Широкун Людмила.