Рукопись... гл. 15 Запись в комсомол. Расслоение

                Политические дела в деревне.

Тут я хочу несколько остановиться на политических делах в нашем селе. Примерно в конце ноября, в воскресенье ко мне зашли товарищи и пригласили на собрание молодежи  в доме кулака Березовского, который переехал в Солгон и остановился там жить у своего тестя, а в Ключах его дом пустовал.
   На собрании стоял вопрос об организации в Ключах комсомольской ячейки. Представители партячейки Иван Воробьёв  и Федька Фуфачев, а также представитель волостного комитета комсомола стали агитировать нас вступить в комсомол, кратко объяснив его цели и задачи.    Записалось в комсомол пока 5 человек. В том числе из нашего края села  Тимошев Васька и я.
  В ноябре-декабре я  два раза побывал на собраниях партячейки, куда приглашались и комсомольцы.
      Большинство коммунистов приходили на собрание с винтовками. Они их получили, когда участвовали в подавлении  и разгроме Сережской банды. А Карнаухов Пётр, позднее вступивший в партию и не имеющий винтовки, пришёл на собрание с топором. Начиналось и заканчивалось собрание пением «Интернационала». Все стояли во время пения  по стойке « Смирно!» с винтовками в положении «К ноге!», а Пётр Карнаухов, как ратник древнего  русского войска  перед битвой с кочевниками, стоял  в переднем ряду с топором в руке и зычным голосом пел громче всех :
                «Вставай, проклятьем заклеймённый,
                Весь мир голодных и рабов...»
   При этом глаза его сверкали, отражая свет керосиновой лампы. Особенно вдохновенно он пел произнося начало третьего куплета:
                «Лишь мы, работники всемирной, великой армии труда,
                Владеть землёй имеем право, но паразиты—никогда".
   А с портретов на стене на нас смотрели вождь Революции Троцкий и председатель Совнаркома Ленин.
   Сейчас, почти через полвека после описываемых событий я пришел к убеждению, что именно Пётр Карнаухов представлял образ того самого русского мужика, которого революционер Чернышевский « призывал к топору»
  Сейчас мне трудно вспомнить все те вопросы, которые решали на собрании. Но некоторые помню. Это о повышении бдительности  коммунистов и бедноты в борьбе с кулацким бандитизмом, об укреплении Советской власти на местах. Хорошо запомнились два ярких случая.
  Первый случай. Принимали в партию крестьянку  Екатерину Рассказчикову. На вопрос: какие мотивы побудили Вас вступить в партию и не испугались ли вы трудностей, связанных с членством в партии; она ответила , что осознала , что партия борется за освобождение рабочих и крестьян от угнетения капиталистами и кулаками, за облегчение жизни народа, за раскрепощение и равноправие женщин, за свободу для трудящихся. Потом сказала примерно так. « Я тоже хочу бороться в рядах коммунистической партии за эти светлые и ясные идеи. Смерти я не боюсь и вместе с вами буду бороться с кулаками и бандитами в отряде ЧОНа».  Екатерина была в возрасте примерно 35 лет. Когда она была ещё молодой девицей, то у них умерла мать и она не выходила замуж, чтобы остаться в своей семье и помочь овдовевшему отцу_ Фоме Рассказчикову растить  и воспитывать двоих детей Егора и Ивана. Так и дожила до возраста старой девы на положении хозяйки в доме отца.
  В партию её приняли и поручили ей организовать и проводить просветительную работу среди женщин села.
  Второй случай. На собрание ячейки заявился  хозяин дома кулак Пимен Березовский с претензией, на каком дескать основании вы заняли мой дом под свои собрания. Председатель собрания коммунист Яков Волков, являющийся ещё и сельским милиционером, а потому вооруженный винтовкой, шашкой и наганом, которые носил на перекрест на ремнях поверх полушубка, ответил ему так:  «Дом заняли потому, что он кулацкий и к тому же пустой. Вы же , Березовский, соблаговолите сдать имеющееся у Вас двуствольное ружьё. Предлагаю я Вам это не как коммунист, а как работник милиции и представитель Советской власти». Березовский в свою очередь оправдывался, что он себя кулаком на считает и сдать ружьё не может, поскольку у него ружья  нет и никогда не было.
   После чего выступили другие коммунисты. В том числе и дядя Степан, который сказал:
   « Зря ты, Пимен Осипович отрицаешь своё кулачество. Ведь у тебя годами жили в работниках Мишка-цыганёнок и Стёпка Черкашин. А кроме того. Ежегодно работало по 10 человек подёнщиков на сенокосе и на хлебоуборке. Одни только братья Курские у тебя всё лето мантулили, работая на тебя и в доме, и в поле.  И Березовский ушёл, заявив , что он  будет жаловаться в вышестоящие органы власти.
   На общих собраниях всех граждан, то есть на сельских сходах, обычно решались вопросы о выполнении разных повинностей: по перегону гуртов скота по тракту до Назарово и Ачинска, по перевозке соли из Ужура на ст. Глядень и др. обычно на эти работы Сельсовет назначал многосемейных и зажиточных крестьян а решения Сельсовета утверждались сходом и подлежали немедленному исполнению. И вот тут, на сходах разгорались и кипели споры  между зажиточными и бедняками.  Зажиточные жаловались, что их задавили этими повинностями, называя бедняков лентяями, а  бедняки в свою очередь называли зажиточных эксплуататорами.
 Продолжение следует...