главы 5-7

5.
В  доме отца на втором этаже три спальни. Отец  указал на комнату  справа от лестницы. Женька глянул: комната как комната, только  пустая.
 
- Мы хотели, чтобы ты сам выбрал себе мебель, - суетился отец. - Пока поспишь в гостиной, а завтра прямо с утра закажем  все, что надо.

- Мы уже присмотрели несколько вариантов, - с заискивающей улыбкой ввернула Светуля, - но окончательное слово за тобой.
 
 Она так и лезла с заботами и советами, будто не замечала, что Женька её игнорирует. А игнорировать было нелегко.  Он совсем было забыл, какая она красивая. Не ожидал, что вслед за её «а помнишь?» в голову полезут ролики, мороженое и даже «МойДартаньянчик».
 
-  А там чего? – указал Женька на двери напротив.
 
Спальня отца и мачехи с отдельным санузлом. В углу комнаты  длинные мебельные коробки из серого картона, у окна – надувной матрас со скомканной  постелью. Что-то ажурно-воздушное стекало с подушки на пол небесно-голубыми кружевами. Здесь же валялся черный носок. От вида этих двух небрежно брошенных предметов Женьку бросило в жар, и он попятился из комнаты. И краем глаза увидел, как отец быстро скомкал их и сунул в карман, как это делал сам Женька, когда  родители заставали в его комнате беспорядок…

 А вот следующая комната была полностью обставлена. Женька увидел кровать под цветастым покрывалом, стол с настольной лампой с розовым абажуром и полки, заваленные куклами и мягкими игрушками.
 
Они что же, решили дочку завести,  ужаснулся Женька. Он скосил глаза на мачеху – никакого живота у Светули не наблюдалось.

- Это комната  для Верочки, - сказал отец.

 –  Кого? – спросил Женька пересохшим голосом.

- Для моей дочки, - ответила  Светуля. - Сейчас она живет с  бабушкой, но скоро мы её привезем. Надеюсь, она не очень будет тебя донимать.

- Она забавная, - добавил отец. – Такая… косички, бантики.   Надеюсь, вы подружитесь.

Отец открыл последнюю дверь, и они оказались на крыше гаража в застекленной конструкции из металла.
 
 - А здесь будет оранжерея. Светлана любит цветы –  ей будет, чем заняться.
У Женьки перед глазами все еще стояла комната, приготовленная для  девчонки.
 
- Спортзал. Я хочу, чтобы здесь был спортзал, -  заявил он, как отрезал.

- Может, оборудуем спортивный уголок в твоей комнате, как это было на старой квартире?

Женька отрицательно помотал головой.

- Спортзал! Здесь столько места, а ты хочешь запихнуть в мою комнату какой-нибудь дрянной тренажер.

- Твоя прежняя комната была вдвое меньше, и тебя все устраивало, - раздраженно  парировал отец.
 
- Тебя раньше тоже там все устраивало, - упрямо ответил Женька.

- А, по-моему, спортзал – замечательная идея, - влезла в их разговор  Светуля.

  –  Парню надо обрастать мышцами. Да и нам с тобой не помешает поддерживать форму. Я – за!
 
– Ну что же, - сказал отец, - раз большинство за спортзал, пусть будет спортзал.

- Ура! Мы победили! – воскликнула Светуля и по-дружески похлопала Женьку по плечу. Тот отшатнулся и, бросив: «Делайте, что хотите!» - выскочил прочь.
Мало того, что сама влезла в нашу семью, так ещё и какую-то дочку сюда притащит, возмущался он. Понятно, почему она так подлизывается — чтобы он не сопротивлялся приезду девчонки. И когда она успела её сродить?! Теперь придется избавляться не только от мачехи, но и от ее дочки…

И вдруг как током: а что если эта Верочка и отцовская дочка тоже?

Новое предположение не давало покоя. Вечером Женька исхитрился заглянуть в мачехин паспорт. В разделе «дети» числилась Дроздова Вера Александровна.  Женька повеселел.

Нет, эта девчонка никакая не отцовская дочь. Во-первых — она Дроздова, а не Костина, а во-вторых — Александровна!

 Судя по датам Светуле  был уже двадцать один год, а ее дочке —  четыре. Выходило, что когда два года назад Женька сбил Светулю на бульваре, у нее уже была эта Вера.  И если Светуля о ней ничего не рассказывала, значит,  девчонка или страшная как обезьяна, или глупая как попугай.

Прежний план: грубостью и хамским поведением доводить Светулю до слез или бешенства (как получится) - был решительно отторгнут. Женька решил сконцентрироваться на девчонке.

 Отец сказал, что она забавная. Значит точно: обезьяна, чучело огородное. Вот и пусть выбирает кто ему дороже: родной сын или чужая образина.

6.
  Женька сидел в своей комнате за компьютером и прислушивался к звукам снизу.
Голос Светули, смех отца, Светули, опять отца. Женька изнывал от ревности и обиды:
«Веселится, а про родного сына и думать забыл...»
 
Женька набрал телефон матери. Шли длинные гудки. Это было странно. Обычно мать хватала трубку после первого же сигнала.
 
Значит и ей он больше не нужен. А вдруг она тоже нашла себе новых мужа и сына? Ну, вдруг?
 
Женька представил, как приезжает домой, а на его родном диване сидит чужой парень. Воображение придало незнакомцу черты Эдьки из десятого, нет, уже одиннадцатого класса. Картинка получилась настолько зримая, что Женьку  прошиб пот.
 
Дверь отворилась неожиданно. Женька напрягся: отец?  Неужели, наконец-то вспомнил о родном сыне.

 Сзади молчали и сопели.  И Женька не выдержал, обернулся.
Девчонка. Маааленкая.

 Встретилась с ним глазами и спряталась. Но через  пять секунд появилась опять. Встала на пороге и сказала:
- А мой папа – матрос!

Это было так неожиданно, то Женька проглотил заготовленное:  «Закрой дверь с той стороны!» А она, воспользовавшись его замешательством, шагнула  в комнату.

 На ней был коричневый вельветовый комбинезон с семейством божьих коровок на нагрудном кармашке. Рыжие волосы заплетены в две жидкие косички. Она стояла, уперев руки в бока, и лупила на него желто-зеленые  глаза.
 
- А мой папа – Кощей Бессмертный,  - сказал Женька, -  а я — Кощей сын Кощея. Вот сейчас махну рукой и превращу тебя в обезьяну! Ясно? - и изобразил зверскую гримасу.

Глаза девчонки округлились и стали похожи на совиные. Она оттопырила нижнюю губу и, наверняка, разревелась бы, но тут снизу  раздался голос Светули: «Дети, обедать!», и девчонка сразу успокоилась.

- Ты меня адманываешь, - сказала она. –  Тебя зовут Женя. Мама сказала, что ты теперь -  мой брат!

- Никакой я тебе не брат, – прошипел  Женька. - Давай, вали отсюда, пока я добрый. И скажи там, что я сегодня уже съел двух любопытных девчонок и больше не хочу.

Для большей убедительности он, изогнувшись, выпятил и погладил свой живот.

Девчонка взвизгнула и выскочила прочь из комнаты. Женька злорадно усмехнулся,  то-то же!

Но минутное удовлетворение сменилось чувством разочарования -  не ожидал, что она такая маленькая. Мелочь пузатая, а не человек.

 Он улегся ничком на кровать. Лежал и думал, что в воображении пугать мелюзгу в гораздо проще, чем на самом деле. На самом деле  скверно получается, думал он. Не по Дартаньянски.
 
Поднялся отец. Сел рядом и похлопал Женьку по спине:
 - Пошли обедать, Женёк. Мы заказали твою любимую пиццу.
 
- Не хочу, - буркнул Женька. – И скажи своей Верочке, чтобы она не смела входить в мою комнату. Зайдет –  по заднице получит.

 - Уж больно ты грозен, как я погляжу, - продекламировал отец. - Ну конечно – ты же Кощеев сын!
 
Женька подтянул к подбородку колени и нахлобучил на голову подушку.
- Ты не должен ревновать. Вера - маленькая девочка, а ты мой наследник и самый главный человек в этом доме.

Слова отца были те самые, какие Женька и ждал, но звучали так снисходительно, что у него тут же защипало в глазах, в горле сделалось так горько, словно горчицей намазали. И он сдавленно прошептал:
- Откуда она только взялась… И где ее отец? Матрос...

Отец усмехнулся.
- Это она со слов бабушки. Поговорка такая есть: поматросил и бросил. Так говорят, когда мужчина не хочет брать на себя ответственность за ребенка. Впрочем, они сами были детьми… А Светуля  молодец, выносила, родила и учебу не забросила. Хотя, конечно, если бы не бабушка...

- Отвези меня домой!

- Здрааасти, приехали. Что это вдруг. И потом, ты забыл - мама в отъезде. - Отец встал с кровати, подошел к окну и не оборачиваясь,  сказал:

 - Вот ты спрашивал, хорошо ли мне было с твоей мамой. Хорошо. Мама — замечательная женщина. Может, самая лучшая. Но, видишь ли, сын, жить надо не с той, с которой хорошо, а с той, без которой жить невозможно. Это один великий человек сказал. Ты со временем поймешь это, сын.
 
Женька делал вид, что не слышит. А потом и в самом деле голос отца отдалился, стал тише, а потом и вовсе затих. Женька думал о матери.
 
«Как я мог забыть? Она в командировке. В командировке! Нет у неё никакого нового мужа и новых детей!
 
Зря я сюда приехал. Надо возвращаться. Вот завтра же и уеду. Подумаешь – мамы нет дома!  Я и один проживу, не маленький. Я и пельмени могу, и яичницу… Ключ от квартиры есть, карманных денег на билет точно хватит. И добраться домой проще простого: до электрички минут пятнадцать пешего хода, а по городу вообще легкота...»

7.

 Все ещё спали, когда Женька, побросав в сумку кое-что из своих вещей, выскользнул из дома. Перед самой калиткой обернулся. Окно в его комнате было открыто настежь, а на подоконнике стояла Вера. У Женьки похолодело в животе – он забыл закрыть окно. Теперь эта зараза выпадет и разобьётся.
Девчонка, перехватив его взгляд, принялась махать обеими руками.
 
Женька погрозил ей кулаком. Ноль эффекта. Машет и улыбается.

 Он было отвернулся, но потом медленно направился к дому.

«Ну и пусть, пусть разобьется! - говорил он себе. -  Я её на подоконник не сажал. Сама виновата. И вообще – незачем шататься по чужим комнатам. А я не обязан следить за всякими шмакодявками. Я им не чертова Золушка!»

- Женя! – тонкий голосок раздался прямо над его ухом. Он  остановился и осторожно посмотрел вверх. Верка сидела,  прислонившись спиной о косяк, и кротко улыбалась. Женька перевел дух.

«Смотрите-ка – сидит.  Не девочка - чистый ангел».
 
- Чего лыбишься? - спросил он как можно строже. – Сейчас же слезай, пока не звезданулась!

Девчонка тут же насупилась и отрицательно замотала головой.

- Я кому сказал?

- Ты едешь в далекие края? – спросила она жалобно.

- Вот еще. Я  домой еду.  Поняла?

- К бабушке?
 
- К дедушке. Слезай, я тебе сказал.
 
Вера обхватила колени и уткнулась в них головой.
 
- Ты почему такая тупая? – злился он.

Злился, потому что понимал — не может он просто так развернуться и уйти.
«Надо  возвращаться в дом, будить отца и эту, блин, мачеху. Пусть следят за ребенком, а то привезли…»

Внезапно Вера подняла голову:
- А ты вернешься?

В ее взгляде было столько веры и преданности, что ему стало не по себе.

 Наверно, точно так же  я  пялился на Авдееву, содрогнулся он.

 Верка все смотрела, не отрываясь. Только теперь Женька разглядел, как сильно она похожа на Светулю. Такие же глаза,  волосы. Если существуют рыжие ангелы, подумал он, они должны выглядеть именно так.
 
- Вернусь, если будешь хорошо себя вести.  А теперь, будь хорошей девочкой - слезь с подоконника.

Она тут же расцвела:

- Ладно!  - и исчезла в заоконье.

Отец прав – пора взрослеть, думал он, спеша к входной двери. Незачем по-воровски убегать. Надо просто сообщить о своем решении. Просто и твердо. Пусть живут тут своей семейкой, а его место не здесь. Его место рядом с мамой. Потому что только так - правильно. По-взрослому. Теперь-то он хорошо это понимает.