Судьбоносная встреча

Я встретила Профессора этой весной, спустя 10 лет моих мытарств по различного рода больницам, клиникам, институтам, специалистам, с деньгами и без... Все было безрезультатно, все отмахивались от меня как от прокажённой, никому не было понятно моё состояние, мои симптомы и та картина, которую они были способны увидеть в мутном экране УЗИ.
Но в этом году волею Судьбы и благодаря теории шести рукопожатий дорога привела меня в Научный центр хирургии к невероятному человеку, который впоследствии сыграл очень важную роль в моей жизни. Доктор медицинских наук, лауреат Государственной премии, автор многочисленных научных публикаций, монографий, имеющий множество патентов и открытий, член правления Ассоциации сердечно-сосудистой хирургии, лауреат международных премий, автор и разработчик операций по анатомической трансплантации. Но обо всем этом мне только предстояло узнать в будущем.
Несмотря на все свои регалии он принял меня с теплотой и заботой. Идя к нему, я еще совсем ничего о нем не знала, думала, что это очередной специалист, который разведет руками и скажет, что я должна как-то приспосабливаться и научиться жить со своим состоянием. Ну, может, пропишет какую-нибудь новую таблетку!
Но разговор сразу пошел в ином русле, чем с другими. Профессор осмотрел меня, задал несколько вопросов, взглянул на мою выписку мрт, и, улыбнувшись, просто сказал: "Как хорошо, что ты пришла!"
Он тут же позвонил своей коллеге: "Леночка, зайдите, у меня здесь уникальный случай!" Насмотревшись вдоволь на мои мутные снимки и обсудив с Леночкой на непонятном мне языке, Профессор наконец сказал мне: "Твой путь один - операция: сложная, объемная, но неизбежная".
Он рассказал мне про некоторые случаи из своей практики, нарисовал на листке, что предположительно нужно сделать, объяснил все до мелочей, чтобы я смогла понять. В том числе озвучил текущую статистику: 98/2, где 2% - это процент летальных исходов. И потом сказал: "За тобой решение и моральная подготовка, позвоню через пару месяцев!"
Но через пару месяцев я оказалась не готова, ни морально, ни физически. Это было начало июня, и у меня случилось много забот с окончанием учебного года и определением детей по летним лагерям. Я честно призналась, что выбираю семейные заботы. На что Профессор сказал: "Окей, но ты должна понимать, что ты не избежишь этого. Либо, что еще хуже, дотянешь до необходимости трансплантации, - что звучало еще более страшно - перезвоню осенью!"
За лето я немного расслабилась, хотя мысль об операции постоянно витала у меня в подсознании. Я все время чувствовала напряжение, думала: "А как это или то может повлиять", я перестала пить любой алкоголь, совсем, я ждала осени и звонка.
***
Он позвонил в конце сентября... Несмотря на то, что я не отпускала эту мысль ни на час в течение последних месяцев, это был шок, неожиданность, нервный срыв.
Пару дней меня просто трясло. В сочетании с нагрузкой, в том числе нервной, на работе, это было смешение состояний коматоза и истерики, я ходила как заряженная до максимума батарейка, не помня себя и не замечая ничего вокруг. Мысль о скорой дате была невыносимой, т.к. после - неизвестность. Ко всему прочему я понимала, что это процесс, на который я вообще никак не могу повлиять и как-то, хотя бы со стороны, его проконтролировать. Наркоз в среднем на 5 часов, когда целая куча людей будет копаться внутри тебя, резать, отрезать, вырезать и вообще, кто знает, что еще делать. Эти мысли ввергали меня в нечеловеческий ужас.
Спустя две недели наконец понемногу я начала выходить из состояния  аффекта, ведь нужно было сдать и сделать целый список обследований и анализов, а времени оставалось совсем мало, всего 4 недели.
4 недели ожидания и одиночества в своих страхах и мыслях. Мой мозг искал потенциальные поводы, которые помогли бы мне избежать этого. И вдруг меня осенила мысль, от которой мне стало легче, ведь у меня будет уважительная причина! Даты операции совпадают с моим женским циклом, а это прямое строгое противопоказание! О, да! Я решила, что мне снова удалось придумать причину и отсрочить это событие "на потом". Я написала Профессору, он очень сожалел по этому поводу и сказал, что перезвонит. Я считала, что дело сделано. Но на следующий день Профессор позвонил снова и сказал: "Я все устроил, я переношу свой график и сдвигаю его на неделю, ради тебя, не смей еще раз подвести меня!" К такому повороту событий я была совсем не готова... Сначала я не могла поверить в сказанное: как это вообще возможно??? Затем мне в голову начали лезть вообще крамольные мысли, от которых холодела кровь в жилах: "А что если он торговец органами, и я нужна в качестве очередного донора, ведь я не смогу контролировать процесс и остановить в случае чего. А может я нужна просто для очередного научного эксперимента и опытов ради..."
Мой мозг рисовал такие картины и фантазии, какие человек в здравом уме и светлой памяти даже представить не сможет. Страх повелевал мной. Я плакала без причины, просто от своих мыслей. Жалость к себе зашкаливала. Мой страх усугублялся тем, что операция должна была проходить в захолустном провинциальном городке. Профессор сказал, что там современный передовой научно-медицинский центр и его доверенная команда. Но скептик внутри меня свысока смотрел на сей факт: "Да что там может быть в этой деревне... Видимо хотят затащить меня в эту глушь, чтобы никто уж точно меня не нашел долго-долго".
Более того, вдруг на каждом шагу мне начали встречаться знаки, которые трактовались моим мозгом как несчастливые: по телевизору, в разговорах, на случайных картинках - вообще везде. И это еще больше погружало меня в пучину животного страха.
При этом на автомате я проходила обследования, сдавала анализы, надеясь на то, что что-то должно случиться в последний момент и остановить все это.
И за все это время я ни с кем не поговорила на эту тему, никому ничего не рассказала, и тем более не делилась своими мыслями. О поездке знало лишь 2 человека, от которых скрыть сей факт не представлялось возможным: мой муж и мой доктор - бесконечное спасибо ей, благодаря ее поддержке я находила в себе силы генерить позитив даже в самые тяжелые моменты.
Билеты я не покупала до последнего момента, надеясь, что они закончатся и я не смогу полететь - еще одна отговорка, хоть и вовсе неубедительная. Но мне было уже все равно. Злой дух сломил мое сознание и подсознание.
***
Но вот настал канун дня полета. Я свободно купила билет, без проблем забронировала отель на ночь. Билет я взяла на утро, чтобы успеть найти церковь в незнакомом городе и намолиться вдоволь, чтобы хоть немного успокоиться. Полет прошел хорошо, не считая того, что я постоянно думала о предстоящем, возможных рисках, событиях после. Мне удалось найти церкви, но как назло ни в одной из них не принимали ни карты, ни qr коды. В одной церкви мне удалось уговорить женщину перевести ей деньги на личную карту и продать свечи и написать молебны. Видимо она заметила мой безумный взгляд и поняла, что я не в порядке, потому что в итоге она сказала: "Самая сильная молитва, дочь, - это твоя личная молитва от всего сердца", - но при этом приняла от меня заказы на молебны - Благодарю ее!
Дальше гостиница, бессонная ночь - день Х приближался. Но когда я пришла на госпитализацию, то врач на приеме неожиданно сказала мне: "Мы не госпитализируем в один день, 3 дня", - и это снова рушило все планы! Т.к. операция была назначена уже на следующий день - 12 ноября. Во мне снова зародился огонек надежды. Я позвонила Профессору и сказала об этом, он велел мне не уходить и подождать, пока он освободится. В итоге он устроил мою госпитализацию на следующий день и снова из-за меня скорректировал свой график, поставив меня на 14 ноября. Это было еще более мучительно, т.к мое напряжение уже не поддавалось никаким техникам расслабления. Все действия я совершала на автомате. В эту ночь я напролет смотрела какие-то фильмы, лишь бы отвлечься от своих мыслей. На следующий день, день госпитализации, мне была назначена коронарография - мне запретили пить и есть до этого непонятного события. В итоге мое голодное ожидание продлилось до 6 часов вечера, но я не чувствовала голода, немного одолевала жажда, но мне было все равно.
Коронарография - первое инвазивное испытание в этом непростом для меня "путешествии". Поездка в операционную с соблюдением всех норм перед операцией: полное раздевание, транспортировка на каталке, ожидание в предоперационной, где я вдрызг замерзла, перекладывание на операционный стол, полное обеззараживание спирто-йодным раствором. Как оказалось, процедуру поручили интерну - молодой девушке-индианке. Я не понимала, что она говорит мне, это еще больше пугало. Было больно, жуткое ощущение железного спрута, скользящего по венам к сердцу, и онлайн трансляция этого на огромном экране. Порадовалась, когда это наконец закончилось.
***
И вот последняя ночь перед операцией. Ближе к 10 по местному времени на меня накатило, я осознала неизбежность предстоящей операции, т.к. все документы были приняты, проверены, подписаны, где в том числе значилось, что все риски я беру на себя, и заранее отказываюсь от каких-либо претензий к докторам и клинике.
Но надо отдать должное докторам: они все навестили меня в тот день! Поговорили со мной, старались подбодрить и даже, обнимая, утешали. Вечером прилетела та самая Леночка, соратница Профессора по институту. Она прилетела на мою операцию - уникальный случай...
Вызвал дополнительное напряжение приход анестезиолога: "Мальчик, сколько тебе?? Ты же лет на 20 младше меня? Ты успел доучиться?" Но он был уверенным, вежливым и ужасно спокойным.
Всю эту ночь я шерстила интернет: я пересмотрела тысячу видео с докладами Профессора, его выступлениями, презентациями, даже видео операций! В эту ночь я наконец узнала - кто он есть на самом деле.
К утру я впала в полную апатию. Я практически не сомкнула глаз ни на минуту. В 5 утра меня подняли, велели хорошо помыться и лечь в ожидании на кровать. И ровно в 6 утра за мной пришли, чтобы транспортировать меня в операционную.
Медсестры, они даже смеются чему-то. Пришел анестезиолог, спросил, как я себя чувствую. Я ответила, что я себя не чувствую, что меня сжирает страх. Он сказал, что скоро я усну и все будет хорошо.
Все было как в тумане. Ужасно было смотреть на этот потолок с огромными лампами. "Улетела" я очень скоро и мгновенно.
Когда я думала об операции, то вспоминала массу рассказов, когда-то услышанных мною от разных людей, знакомых и незнакомых, о том, что они во время операций видели свет, кто-то даже видел Иисуса, кто-то стоял на краю рая, кто-то летал над операционным столом и наблюдал за всем со стороны, а кто-то почти все чувствовал. Я не видела и не слышала НИЧЕГО!
***
Приглушенный свет, снующие вокруг привидения в белых халатах, обрывки их фраз. По всему телу прикреплены всевозможные датчики, воткнуты капельницы, горло болит от жуткой трубки искусственной вентиляции легких - я не могу дышать самостоятельно. Болит все. Все мутно, как в тумане. Голоса раздаются как будто сквозь толщу воды, а я нахожусь в центре этого водного пузыря.
- У нее большой желудок
- Сожмите мой палец
- Приподнимись, я поменяю тебе пеленки
- Держи щетку, надо почистить зубы
"Пить, пить", - я поняла, что голоса у меня нет совсем, я открываю рот как рыба, пытаюсь хватать воздух, но не могу, т.к. мешает трубка.
С большим усилием получилось приподнять как будто налитую свинцом кисть и попытаться помахать, чтобы подошла снующая мимо медсестра.
- Что ты хочешь?
По губам, а может интуитивно, она поняла, что я очень хочу пить. Но дала только глоток: "Нельзя больше!"
Но меня жутко мучила жажда. Потом я поняла, что она дает мне 1 глоток в час. И я начала следить за часами на противоположной стене. Но глоток меня не удовлетворял.
Снова провал, я чуть не свалилась с кровати, т.к. меня начало жутко рвать и чтобы не захлебнуться я попыталась повернуться на бок. Я не ощущала своего тела, мозга, лишь разрозненные животные мысли пролетали периодически в моей голове.
В палату меня перевезли через двое суток, сознания и сил хватило лишь на то, чтобы написать сообщение домой: "Я жива".
Дальше снова провал, ИВЛ, капельницы, дренажи, перевязки - все как в тумане, все как будто не со мной.
Не помню, на какой день я начала осознавать себя. Начался длительный процесс восстановления. Сложно описать все.
Но через 10 дней я снова загремела в реанимационное отделение с приступом сильнейшей аритмии. Но уже в сознании. И могу сказать, что я не знаю, существует ли ад, как он выглядит, и я не хочу узнать об этом никогда, но на уровне больницы ад - это реанимационное отделение. Полтора суток под капельницей и наблюдением, в сознании я наблюдала за такими же бессознательными, какой была я 10 дней назад, за работой персонала - не всегда слишком доброго и понимающего. Я с радостью покинула это отделение и как домой вернулась в свое уже родное реабилитационное отделение.
***
Несколько раз мне планировали дату выписки за этот месяц, но каждый раз случалось что-то, что не позволяло меня выписать. То осложнение, то приступ, то новые подозрения врача, перестраховка. На третьей неделе моего пребывания в больнице у меня началась дикая рвота и сильнейший токсикоз. Меня рвало буквально от всего: от глотка воды, от запахов - я пряталась от них в туалете. Рвало меня круглые сутки, день и ночь, я не могла спать. На 4-й день такого существования я не смогла встать с кровати, т.к. сил не осталось совсем. Врачи уже не понимали, в чем проблема. И уже собирались меня выписать домой, пеняя на психосоматику. Но предвыписное УЗИ заставило моих докторов засомневаться и сделать мне КТ, которое показало, что в перикарде скопилось около полулитра жидкости - это не характерно, это опасно. Назначили еще одну операцию по откачке. Ждать снова пришлось целый день, забрали в операционную уже около 8 вечера. Но здесь я уже была не впервые, и все не казалось слишком страшным. Хотелось, чтобы уже скорее меня проткнули и убрали эту жидкость, т.к. от бесконечной рвоты и тошноты уже болело все. Я не могла пить таблетки, поэтому мне увеличили количество капельниц, руки были фиолетовыми от бесконечных проколов, а лежать было крайне сложно, т.к. снова рвало - и это был замкнутый круг. Операцию провел заведующий отделением - милейший пожилой мужчина, болтающий со своими помощницами о рыбалке и качестве продаваемой на не совсем легальном рынке икры.
Снова дренаж, еще два дня. Но через сутки мне действительно полегчало. Приехал муж. Он принес мне жареные наггетсы - это была первая еда за эту неделю, и даже остывшие, они показались мне пищей Богов.
***
И вот наконец я на Свободе!
Билеты купили день-в-день. Маленький провинциальный аэропорт, при этом имеющий бизнес зал с очень скудным несвежим ассортиментом еды. Перелет 3 часа. Такси.
Кажется, что я не была здесь вечность. Как будто в другой жизни. Улетала ранней осенью, вернулась зимой.
***
Сейчас я дома. Пока совершенно несамостоятельная, не могу даже переодеться, помыться, и тем более куда-то выйти. Родные выводят меня на 10-15 минут гулять, если позволяет погода - мне все время холодно. У меня плохой аппетит, периодически возвращается тошнота. Я очень плохо сплю, не могу перестроиться на домашний режим. В больнице нас поднимали в 4:50 по местному времени, это на час раньше Москвы. Я поднимаюсь каждую ночь в 2-3 часа, хожу пить, потом лежу долго-долго глазея в потолок, но уже домашний, родной. Говорят, что дома и стены лечат. Возможно.
С Профессором встретились уже в Москве. Он улетел с Леночкой сразу после моей операции, поэтому мне не посчастливилось видеть его тот месяц, что я была там. Профессор художник! Он нарисовал в разрезе мое сердце До и После. На человеческом языке объяснил проблемы, с которыми пришлось столкнуться. Рассказал, почему я уникальна. На что я ответила, что было бы приятнее услышать это в другой обстановке и при других обстоятельствах. Он понял юмор, рада, что и я еще могу шутить, несмотря ни на что.
Хоть я и дома и самое сложное, наверное, уже позади, сейчас я стою лишь на первой ступеньке огромной лестницы своего восстановления и выздоровления. Профессор сказал, что дальше все надежды на Провидение и мои усилия и стремления.
***
Было много сомнений: правильное я приняла решение или нет? Но это данность, которая уже случилась и я учусь с этим жить по-новому.
Умышленно умалчиваю как сложно было объясниться с дочерью, от которой скрыла свое отсутствие в течение нескольких недель. Для нее это было очень тяжелым временем - быть в неведении, где ее мама, почему она не отвечает, молчит, а папа отмалчивается на любые вопросы и ходит грустный. Но я надеюсь, что когда-нибудь она меня поймет и простит.
Сейчас я здесь, мои самые близкие люди рядом, Слава Господу, и пока что больше мне ничего не нужно.