Иосиф Джугашвили И. Сталин Стихи

Стихи
Иосиф Джугашвили ( И. Сталин)

Как и многие грузинские дети, Иосиф Джугашвили, который позже назовет себя Сталиным, вырос на национальном эпосе «Витязь в тигровой шкуре». В детстве  Джугашвили знал поэму наизусть и страстно читал другие популярные поэмы того времени, особенно Рафаэля Эристави , Акакия Церетели и   как только он выучил русский язык — Николая Некрасова .
В православной духовной семинарии Тифлиса , куда он поступил в 1894 году, Джугашвили читал Гете и Шекспира в переводе и мог декламировать Уолта Уитмена . Он также начал писать романтическую поэзию на грузинском языке.
Доктор философии по истории Альфред Рибер описывает состав библиотеки Тифлисской духовной семинарии, в которой учился Джугашвили: духовные, философские и литературные произведения (Уильям Шекспир, Джордж Гордон Байрон, Фридрих Шиллер в русском переводе, все номера «Современника» Николая Чернышевского, критические статьи Виссариона Белинского, Дмитрия Писарева, стихи Некрасова «и даже несколько номеров „Колокола“ Александра Герцена», грузинских книг не было, но библиотека выписывала немногочисленные грузинские литературные журналы.
Писать стихотворения и публиковать их в прессе, будучи семинаристом, Джугашвили не имел права, так как это воспринималось как нарушение Устава учебного заведения. У него была причина использовать псевдоним.  Иосиф Джугашвили опубликовал  шесть стихотворений.  Часть была опубликована за подписью «И. Дж-швили», а затем - «Сосело» в газете «Иверия» в июне — декабре 1895 года, а позже (в июле 1896 года в газете «Квали») — ещё одно.
В 1895 году  работы Джугашвили произвели впечатление на известного поэта Илью Чавчавадзе , который опубликовал пять из них в своем журнале «Иверия». Автор подписывал стихи псевдонимом Сосело
После того, как Джугашвили занялся революционной политикой и стал Сталиным, он перестал регулярно писать стихи, 
Позже, он сказал другу: «Я потерял интерес к стихосложению, так как это требует полного внимания и чертовски много терпения. И в те дни я был как ртуть»

Одно из этих стихотворений, «Утро» (посвященное князю Рафаэлю Эристави   начинается так:
«Раскрылся розоватый бутон,
К фиалке нежно-голубой устремился
И, легким ветерком шевеля,
Ландыш над травой склонился».


Иосиф Джугашвили. Утро. «Иверия», № 123 (14 июня), 1895 год
Раскрылся розовый бутон,
Прильнул к фиалке голубой,
И, лёгким ветром пробуждён,
Склонился ландыш над травой.

Пел жаворонок в синеве,
Взлетая выше облаков,
И сладкозвучный соловей
Пел детям песню из кустов:

«Цвети, о Грузия моя!
Пусть мир царит в родном краю!
А вы учёбою, друзья,
Прославьте Родину свою!»

 
* Иосиф Джугашвили. Когда луна своим сияньем… «Иверия», № 203 (22 сентября), 1895 год[47].скрыть
Когда луна своим сияньем
Вдруг озаряет мир земной
И свет её над дальней гранью
Играет бледной синевой,

Когда над рощею в лазури
Рокочут трели соловья
И нежный голос саламури
Звучит свободно, не таясь,

Когда, утихнув на мгновенье,
Вновь зазвенят в горах ключи
И ветра нежным дуновеньем
Разбужен тёмный лес в ночи,

Когда беглец, врагом гонимый,
Вновь попадёт в свой скорбный край,
Когда, кромешной тьмой томимый,
Увидит солнце невзначай, –

Тогда гнетущей душу тучи
Развеют сумрачный покров,
Надежда голосом могучим
Мне сердце пробуждает вновь.

Стремится ввысь душа поэта,
И сердце бьётся неспроста:
Я знаю, что надежда эта
Благословенна и чиста!

* Иосиф Джугашвили. Луне. «Иверия», № 218 (11 октября), 1895 год[44].скрыть
Плыви, как прежде, неустанно
Над скрытой тучами землёй,
Своим серебряным сияньем
Развей тумана мрак густой.

К земле, раскинувшейся сонно,
С улыбкой нежною склонись,
Пой колыбельную Казбеку,
Чьи льды к тебе стремятся ввысь.

Но твердо знай, кто был однажды
Повергнут в прах и угнетён,
Ещё сравняется с Мтацминдой,
Своей надеждой окрылён.

Сияй на тёмном небосводе,
Лучами бледными играй
И, как бывало, ровным светом
Ты озари мне отчий край.

Я грудь свою тебе раскрою,
Навстречу руку протяну
И снова с трепетом душевным
Увижу светлую луну.

* Иосиф Джугашвили. Ходил он от дома к дому… «Иверия», № 280 (25 декабря), 1895 год[49].скрыть
Ходил он от дома к дому,
Стучась у чужих дверей,
Со старым дубовым пандури,
С нехитрою песней своей.

А в песне его, а в песне —
Как солнечный блеск чиста,
Звучала великая правда,
Возвышенная мечта.

Сердца, превращённые в камень,
Заставить биться сумел,
У многих будил он разум,
Дремавший в глубокой тьме.

Но вместо величья славы
Люди его земли
Отверженному отраву
В чаше преподнесли.

Сказали ему: «Проклятый,
Пей, осуши до дна…
И песня твоя чужда нам,
И правда твоя не нужна!»

* Иосиф Джугашвили. К Р. Эристави. «Иверия», № 234 (29 октября), 1895
Поэту, певцу крестьянского труда,
князю Рафаэлу Эристави
Когда крестьянской горькой долей,
Певец, ты тронут был до слёз,
С тех пор немало жгучей боли
Тебе увидеть привелось.

Когда ты ликовал, взволнован
Величием своей страны,
Твои звучали песни, словно
Лились с небесной вышины.

Когда, Отчизной вдохновлённый,
Заветных струн касался ты,
То, словно юноша влюблённый,
Ей посвящал свои мечты.

С тех пор с народом воедино
Ты связан узами любви,
И в сердце каждого грузина
Ты памятник воздвиг себе.

Певца Отчизны труд упорный
Награда увенчать должна:
Уже пустило семя корни,
Теперь ты жатву пожинай.

Не зря народ тебя прославил,
Перешагнёшь ты грань веков,
И пусть подобных Эристави
Страна моя растит сынов.

* Иосиф Джугашвили. Старец Ниника. «Квали», № 32 (28 июля), 1896 год
Постарел наш друг Ниника,
Сломлен злою сединой.
Плечи мощные поникли,
Стал беспомощным герой.

Вот беда! Когда, бывало,
Он с неистовым серпом
Проходил по полю шквалом –
Сноп валился за снопом.

По жнивью шагал он прямо,
Отирая пот с лица,
И тогда веселья пламя
Озаряло молодца.

А теперь не ходят ноги —
Злая старость не щадит…
Всё лежит старик убогий,
Внукам сказки говорит.

А когда услышит с нивы
Песню вольного труда,
Сердце, крепкое на диво,
Встрепенётся, как всегда.

На костыль свой опираясь,
Приподнимется старик
И, ребятам улыбаясь,
Загорается на миг.
* Иосиф Джугашвили. Коле Кавсадзе
Пусть, друг мой Коля, «Гардживари»
Дарит тебе жизнь долгих лет,
Поможет в деле начинаний,
Хранит тебя от всяких бед.
Упоминаемая в тексте стихотворения «Гардживари» — церковь вблизи родного города Джугашвили/


Еще о стихах Сталина

Забытый поэт Иосиф Сталин
Лев  Костюков

В канонической биографии И. В. Сталина, изданной институтом Маркса — Энгельса — Ленина при его жизни и, как утверждают, написанной и отредактированной им самим, нет и полслова о поэтическом творчестве вождя.
В юности многие мечтают стать поэтами, но, растеряв запал в стремлении опубликоваться и прославиться, смиряются с поражением и в зрелые годы с улыбкой вспоминают свои доморощенные вирши. Поэтому, наверное, вождь не счел нужным упоминать о страсти к поэзии в своем монументальном жизнеописании.
Такой напрашивается ответ. Но он будет в корне неверен. Иосиф Джугашвили, в отличие от несостоявшегося художника Адольфа Гитлера, не был стихотворцем-неудачником, не мечтал о поэтическом признании, он был поэтом, был признан и отмечен как поэт на заре туманной юности. Ему охотно представляли свои страницы грузинские газеты и журналы, его стихи заучивались наизусть. Особенно красноречив тот факт, что не кто-нибудь, а живой классик грузинской литературы Илья Чавчавадзе выделил Иосифа Джугашвили из сонма юношей «со взором горящим» и включил его произведения в школьные хрестоматии. Кто из нынешних молодых и немолодых стихотворцев может похвастаться столь ранним феерическим признанием?..
Так почему же гордый, честолюбивый, юный Джугашвили не следует своему призванию? Почему, родившись поэтом и, подобно Рембо, прославившись в самом начале, уходит в революцию — и забывает о себе как о поэте до конца дней своих? Попробуем в меру возможности ответить.
Конец 19-го века в России был ознаменован бурным развитием капитализма. Восьмидесятые и девяностые годы были поистине антипоэтическим временем. Забыв о вечности, люди обращали время в деньги, презрев поэзию, делали дело. Сам за себя говорит такой факт: гениальная книга «Вечерние огни» Афанасия Фета, изданная автором за свой счет, практически не была распродана. Не лишним будет вспомнить популярное, злопыхательское высказывание о поэзии тогдашнего властителя дум Льва Толстого: «Писать стихи все это равно что за сохой танцевать».
Юный, не по годам мудрый, Иосиф Джугашвили прекрасно знал, что поэтическая стезя сулит не только славу, но и унижение, — и не хотел с этим мириться, ибо с детства, под гнетом тайны своего происхождения, был сыт сим горьким знанием с лихвой. Он уходит из поэзии… Уходит для борьбы со всемирным унижением. Результат этой борьбы нам известен.
Нам не известно, навсегда ли забыл в себе поэта Иосиф Джугашвили, явившись миру под именем Сталина? Поэты ревниво хранят свои тайны для вечности. И кто знает, кто знает… Но известно, что в советское время его стихи не публиковались и, тем более, не включались в школьные хрестоматии, хотя казалось бы…
Правда, в 1949 году по инициативе Л. П. Берии была предпринята попытка втайне от Сталина, к 70-летию вождя, издать его стихи в подарочном оформлении на русском языке. Для этой цели под строжайшем секретом были привлечены лучшие переводчики, как утверждают, среди них были Б. Пастернак и А. Тарковский.
Ознакомившись с безымянными подстрочниками, не догадываясь об их авторстве один из мастеров поэтического перевода простодушно сказал: «Тянут на Сталинскую премию 1-й степени…»
Но в самый разгар работы над переводами был получен грозный приказ: срочно прекратить сию деятельность. Думается, нет нужды гадать, откуда последовал этот приказ. Так поэт Иосиф Джугашвили по воле Сталина не стал лауреатом Сталинской премии.
Конец нынешнего века в России, как и конец 19-го, ознаменован резким падением интереса к поэзии у нашей, просвещенной мексиканскими телесериалами публики. На уме и на устах у всех — деньги, деньги, деньги… и мерещится, что русские березы шелестят не зелеными листьями, а этими самыми чертовыми «зелеными», и повсеместно — унижение, унижение, унижение…
С горечью и тревогой думается, что, может быть, в данное мгновение, юноша с искрой Божьей в душе, испытав тысячу унижений в поисках так называемых «спонсоров» для издания своей талантливой книги, смотрит опустошенно в темное, безжизненное окно, комкает лист бумаги с недописанным стихотворением — и на чистом листе пишет заявление о приеме в очередную новоявленную партию «борцов за народное счастье и справедливость».
И грустно у юноши на душе, и горе людям, когда истинные поэты и пророки идут в революции и политику, а бездарные политики и президенты тщатся прослыть пророками и писателями.
Поэтическая деятельность Иосифа Джугашвили продолжалась всего четыре года, с 1893-год по 1896-й. Рукописи его стихотворений безвозвратно (?) утеряны, поиск его прижизненных публикаций по объективным причинам ограничен. Сегодня мы публикуем несколько стихотворений незаслуженно забытого нами и самим собой поэта и возвращаем его имя читателям.
(переводы Льва Котюкова)__

Иосиф ДЖУГАШВИЛИ — СТАЛИН

УТРО
Озябший розовый бутон
К фиалке голубой приник.
И тотчас ветром пробужден
Очнулся ландыш — и поник.
И жаворонок в синь летел,
Звенел, взмывая к облакам.
А соловей рассветный пел
О неземной любви цветам.
***

Луне
Плыви в пространстве величаво
Над скрытой бездною земной.
Развей серебряным сияньем
Туман угрюмый, мрак густой.
Склонись к земле, во сне лежащей,
С улыбкой нежною склонись.
Спой колыбельную Казбеку,
Чьи льды, светясь, стремятся ввысь.
Но твердо знай, кто был однажды
Унижен и повергнут в прах.
Еще с Мтацминдой станет вровень
И веру возродит в сердцах.
Цари на темном небосводе!
Играй лучами и цари…
И край родимый тихим светом,
Небесным светом озари.
Я душу всю тебе открою.
Я руку протяну тебе!..
Сияй, Луна — душа Вселенной!
Сияй, Луна, в моей судьбе!

* * *
Поэту, певцу крестьянского труда, князю Рафаэлу Эристави
Когда-то гнет крестьянской доли
Тебя, певец, потряс до слез.
Но, Боже, сколько зла и боли
С тех пор увидеть довелось.
Но родиной всю жизнь хранимый,
Ты песни не забыл свои.
С ее мечтой всю жизнь единый,
Ты снова молод от любви.
Певца отчизны труд упорный
Еще вознаградит народ.
Уже пустило семя корни,
И жатва тяжкая грядет.
Не зря таких, как Эристави,
Мой край любимый породил,
И что тебе земная слава?..
Ты вечность песней покорил.
* * *
Когда луна своим сияньем
Вдруг озаряет дольний мир,
И тень ее за дальней далью
Исходит синевой в эфир.
Когда над рощей безмятежной
Взмывает песней соловей,
И саламури голос нежный
Звучит всю ночь в душе моей.
Когда, переведя дыханье.
Вновь родниковый ключ звенит,
Когда в тревожном ожиданье
Бессонный лес в ночи молчит.
Когда герой, гонимый тьмою,
Вновь навестит свой скорбный край.
И в час ненастный над собою
Увидит солнце невзначай.
Тогда гнетущий сумрак бездны
Развеется в родном краю.
И сердцу голосом небесным
Подаст надежда весть свою.
Я знаю, что надежда эта
В моей душе навек чиста.
Стремится ввысь душа поэта —
И в сердце зреет красота.
* * *
Шел он от дома к дому,
В двери чужие стучал.
Под старый дубовый пандури
Нехитрый напев звучал.
В напеве его и в песне,
Как солнечный луч, чиста,
Жила великая правда —
Божественная мечта.
Сердца, превращенные в камень,
Будил одинокий напев.
Дремавший в потемках пламень
Взметался выше дерев.
Но люди, забывшие Бога,
Хранящие в сердце тьму,
Вместо вина отраву
Налили в чашу ему.
Сказали ему: «Будь проклят!
Чашу испей до дна!..
И песня твоя чужда нам,
И правда твоя не нужна!»
Перевел с грузинского Лев Котюков
#Котюков #Котюков;лев #сталин #иосиф;виссарионович;сталин #поэзия #Поэт;стали.

юков лев #сталин #иосиф;виссарионович;сталин #поэзия #Поэт;стали