Случай в офисе 3

Как-то, ближе к концу рабочего дня, к нам в отдел заглянул начальник и сказал, что намечается конкурс художественной самодеятельности и от нашего офиса все ждут какой-нибудь номер.

-   Ущипните меня! – громко сказала Ирка. – Такое впечатление, что я снова в школе.

И мы представили, как начальники некоторых офисов, оттягиваясь в сауне или в ресторане, придумывали что-то этакое, с чего можно бы было вовсю поржать. И придумали конкурс художественной самодеятельности.

Начальник не успел ничего ответить Ирке, как тишину, тоже громко, нарушила Тамара Евгеньевна:

-  Мы будем участвовать с Алексеем Николаевичем, да, Алексей Николаевич? – она виновато глянула на своего «фронтового» друга. В планы Алексея Николаевича не входило выступать на сцене, но на них в упор смотрело большое начальство. Тамаре Евгеньевне особенно надо было стараться, дабы её не выкинули за борт, ведь её возраст побил уже все рекорды древности, даже мамонты уже опасаются, что их так нагло обошли, да ещё и с таким большим отрывом, потому и Алексею Николаевичу пришлось, хоть с недовольством поглядывая на Тамару Евгеньевну, согласиться.

-   Отлично! – сказал директор. – Ждём от вас интересный номер. – и, развернувшись на одном каблуке, удалился из отдела.

-   Нет, я должна это увидеть! – сказала Ирка. – Конечно, на выходные были другие планы, но такое пропустить нельзя.

Выступали на сцене Дворца Культуры в соседнем районе. Наши «артисты» подготовили сценку из кинофильма «Берегись автомобиля», где Смоктуновский и Ефремов, во время серьёзного диалога, дубасят друг друга шпагами.

И вот вышли на сцену переодетые Тамара Евгеньевна и Алексей Николаевич. Мы сразу прыснули от смеха, у них видок был такой, как будто они представляют совсем другую сценку, например, из жизни свалочных бомжей.

-   Защищайтесь, сударь! – закричала вдруг Тамара Евгеньевна. – кстати сказать, сценические шпаги они нигде не нашли, а просто Алексей Николаевич выстругал их из обыкновенных прутиков.

-   Это были мои слова. – ответил ей Алексей Николаевич, но, понимая, что это услышали все, он покраснел, как помидор и решил выкрутиться из сложившейся ситуации, подыграл своей напарнице:

-   Я готов, сударь!

-   Что они несут? – донеслось из зала.

Вместе со своими словами, видимо от злости, Алексей Николаевич ткнул «шпагой» Тамаре Евгеньевне прямо в живот. Та взвизгнула:

-   Что вы делаете? – и тут же своим колющим «оружием» нанесла ответный удар прямо в лицо Алексея Николаевича. И завязалась потасовка. Он её – хрясь, она его – хрясь, так продолжалось, пока их не разняли охранники. А высокое начальство, которое сидело в лоджии, буквально валялось на полу от смеха. Бьюсь об заклад, что наш директор займёт первое место, ему ещё и премию не хилую выдадут.

Смеялся и весь зал в том числе, ну и мы, разумеется, веселились, куда ж мы денемся.
Теперь-то мы предполагали, что наша пара расстанется навсегда: нам-то от этого не легче, гадить они всё равно не перестанут и по одиночке, такая уж у них натура. Но каково было наше удивление, когда после выходных мы пришли в офис, а наши голубки, в синяках и ссадинах, но, улыбаясь друг другу, сидели рядышком за одним столом.

Понятное дело, они подумали, что им надо быть умнее, зачем пасовать и разбегаться, если у них есть такой опасный и серьёзный враг, то есть мы. Хотя, если честно, мы с ними и не воюем, мы вообще их ни за кого не считаем, так, пустое место, что не скажешь об этой вредной и мстительной парочке, а вот зловредный тандем думает совсем иначе.

Правда, Алексей Николаевич пожаловался, будто Тамара Евгеньевна коленкой выбила ему съёмный протез, который был поставлен ещё в девяностые за три тысячи рублей. Мы, жалостливые от природы, решили скинуться ему на протез, что там тех несчастных три тысячи, для нас, добрых и миролюбивых сотрудниц, это очень даже подъёмно, но Алексей Николаевич вдруг сказал:

-   Я согласен на помощь. Протез стоит тридцать три тысячи.

-   Вы же только что говорили, будто три тысячи. – возмутилась Ирка.

-   Вы не совсем правильно меня поняли. – парировал Алексей Николаевич.

-   А, ну тогда протезы ставим сами, самостоятельно. – подытожила Ирка.

-   Простите, девочки. – неожиданно ангельским голоском произнесла Тамара Евгеньевна, - Алексей Николаевич порвал мне на сцене бусы, а они, как раз и стоят всего три тысячи рублей.

Намёк понятен, конечно, но мы заржали на весь офис.

-   Зачем на сцене Смоктуновскому бусы? – спросила Ирка отсмеявшись.

-   Я забыла их снять, но потом спрятала бусы под костюм, но Алексей Иванович всё равно до них добрался. – оправдывалась Тамара Евгеньевна.

-   Коралловые пойдут? – спросила её Ирка.

-   Конечно! Всю жизнь мечтала. – взвизгнула от счастья Тамара Евгеньевна, а Ирка достала из сумочки свой телефон и включила песню «Коралловые бусы».

Сначала Тамара Евгеньевна ничего не поняла, начала даже сидя покачиваться в такт музыки, разводя руками. И вот представьте себе это чудо чудное, в синяках, без макияжа, улыбка до ушей и имитирует танец под «Коралловые бусы». Обалдеть.
Потом Алексей Николаевич ей что-то шепнул, и Тамара Евгеньевна успокоилась, они оба надулись, как мыши на крупу, но зато притихли.

-   Ничего, - сказала Ирка. – скоро раны залижут и вновь в вечный бой. На тебя, Оксанка, наедут, что ты в кулинарии плохо разбираешься.

-   А я это и не скрываю, что с кухней я пока не на дружеской ноге. Научусь, ничего не вижу криминального. – спокойно ответила Оксана.

-   Ну, а для них - просто засмеяться до смерти. Это я ещё ласково выразилась. – объяснила Ирка.

-   Да сколько угодно. – пожала плечами Оксана, - Смех без причины…

-   А на тебя, Людочка, - продолжила Ирка, - напишут, что ты такая глупая до невозможности, мол, всем рассказала, что Алексей Николаевич, «культурный» Алексей Николаевич, обозвал тебя однажды всякими словами.

-   Надо, ещё расскажу. Пусть все знают его «блестящее и безупречное» воспитание. – улыбнулась Людмилка.

Как по команде, мы обернулись на нашу парочку, а те скукожились, потрёпанные, но, как говорится, врагу не сдаётся наш гордый Варяг.
Смех, да и только.