В плену Кавказа. Глава восьмая

Мужчина вошел в палату сестры. Она спала, тихонько посапывая, словно маленький ангел, безмятежный в своем неведении. Смотреть на нее было невыносимо. Вадим почувствовал, как к горлу подступает ком, а глаза наполняются слезами. Его маленькая принцесса… Как же ему жаль ее! Но он решил, что сам сообщит ей страшную правду, глядя в ее чистые, доверчивые глаза.

Часы показывали четыре утра. Савицкий, измученный, дремал на кресле у кровати Яны. Врач, сжалившись, разрешил ему остаться, чтобы он мог как можно скорее сообщить эту ужасную новость, как только она проснется. Новость, которая перевернет ее мир


***

Мадина завершила первый урок и теперь торопливо записывала в ведомость предметы, выбранные учениками для экзаменов. Ей нужно было передать эту информацию директору.

Почти все выбрали профильную математику, словно сговорившись, и лишь Яна остановилась на базовом уровне. Журналистика манила ее, и девушка с головой ушла в изучение обществознания, литературы и истории.

— Рамзан Магомедович, можно войти? — тихо спросила Мадина, остановившись у двери кабинета директора.

— Да, конечно, входите, — ответил он, и Мадина вошла, сжимая в руках папку. — Это, как я понимаю, сведения об экзаменах?

— Да, Рамзан Магомедович. Предметы, которые выбрали мои ученики, — она протянула ему бумаги, и он, взяв их, углубился в чтение. — Не могу сказать, как у них обстоят дела с математикой, но вот с русским языком и литературой у Яны Савицкой все просто замечательно. Я просмотрела ее тетради, и уверена, она сдаст мои предметы на отлично.

— Это хорошо, — рассеянно проговорил Рамзан Магомедович. Он поднялся из-за стола и подошел к Мадине, и девушка невольно отступила на шаг. — Мадина Тимуровна, я давно хотел вам сказать…

В этот момент в кабинет ворвалась учительница математики, Анна Владимировна, прервав его на полуслове. Она, не церемонясь, подошла к директору и протянула ему точно такую же папку, как у Мадины.

— Все мои выбрали профильную математику! И я уверена, больше половины ее не сдадут! Они балду пинали весь десятый класс и продолжают в том же духе! — жаловалась Анна Владимировна, и, замолчав, вдруг заметила Мадину. — Доброе утро, Мадина Тимуровна! Вы уж будьте построже с моими олухами, хорошо? А то они так точно аттестаты не получат! Мне пора, извините, что отвлекла.

Она вылетела из кабинета, а Рамзан Магомедович облегченно выдохнул. Ему необходимо было высказать все, что накопилось в его сердце. Сейчас был самый подходящий момент, ведь впереди целый рабочий день, и у его возлюбленной будет время все обдумать.

— Мадина Тимуровна, я давно хотел сказать вам… Вы мне нравитесь. С того самого момента, как вы впервые переступили порог этой школы, чтобы подать документы. Вы зацепили меня тогда. А сейчас, работая с вами бок о бок, я понимаю, что вы нравитесь мне все больше и больше. — Он выпалил это на одном дыхании, словно сбрасывая с плеч непосильную ношу.

Его слова обрушились на Мадину, как ледяной душ. Она совершенно не ожидала такого признания, тем более от своего начальника. Ошеломленная, она застыла на месте, не в силах вымолвить ни слова, с опущенной головой.

— Рамзан Магомедович… Это так неожиданно… Но… чего вы хотите от меня? — наконец прошептала она, придя в себя.

— Я хочу, чтобы вы, Мадина Тимуровна, обдумали мои слова. Мне важно знать, симпатичен ли я вам так же, как вы мне. Я не буду торопить вас. Подумайте хорошенько. А сейчас, если вы не хотите больше ничего мне сказать, можете идти на урок.

Мадина молча кивнула и поспешила выскользнуть из кабинета. Прислонившись спиной к стене в коридоре, она прижала руку к груди. Сердце бешено колотилось, словно она только что пробежала марафон. В присутствии этого мужчины она начинала терять контроль над собой. До сегодняшнего дня Алуева даже не задумывалась о его чувствах. Теперь ей нужно было все взвесить и обдумать, чтобы не наделать глупостей.


***


Вадим провел всю ночь у постели сестры. Легкий толчок в плечо разбудил его.

— О, Яночка! Доброе утро, солнышко! — Вадим нежно поцеловал ее в болезненно-бледную щеку. — Как спалось?

— Вадим… Что со мной? — это был единственный вопрос, который сейчас ее волновал. — Пожалуйста, не молчи. Я должна знать, от чего я умираю.

Вадим посмотрел на сестру, и ему захотелось зарыдать, прижать ее к себе и никогда не отпускать.

— У тебя… рак. Анализы подтвердили это. Но врач сказал, что это лечится, потому что у тебя только начальная стадия. Яночка, моя милая, ты будешь жить! Я обещаю тебе, ты будешь жить, моя маленькая принцесса! Поэтому не смей грустить! Мы справимся! Ты обязательно будешь здорова, солнышко! Снова пойдешь в школу, и, может быть, я даже разрешу тебе гулять до девяти вечера. Только не раскисай, Яночка! — Он осыпал ее лицо поцелуями и крепко обнял. Она была такой маленькой, такой хрупкой… Ее щеки, всегда такие пухлые и румяные, сейчас казались слегка отекшими.

Яна больше не могла сдерживать слезы, и одна из них скатилась по щеке.

***

Рахим решил навестить сестру в школе перед началом своих занятий. Сегодня ему нужно было ко второй паре. Он поднялся на нужный этаж и направился к кабинету номер триста пять.

— Привет, сестра, — поздоровался Алуев, войдя в кабинет.

— Рахим? Что ты здесь делаешь? У тебя же должны быть пары! Или ты опять прогуливаешь? Признавайся! — Мадина подозрительно прищурилась, глядя на брата. Он улыбался. Ему нравилось, как она выглядит, когда смотрит на него таким проницательным взглядом.

— У меня сегодня ко второй паре, не переживай! Я посещаю все занятия, иначе как я стану хорошим педагогом? Да, сестренка! — Рахим рассмеялся, заметив задумчивое выражение ее лица. — Что с тобой? Что-то случилось? Это все из-за той ученицы? Хочешь, я схожу к ней в больницу, проведаю ее и все тебе расскажу?

— Да, это все из-за ученицы, — тихо ответила Мадина. — Это было бы очень мило с твоей стороны. Ты съездишь?

— Конечно, сестренка! Как я могу отказать своей принцессе? — Рахим легонько чмокнул сестру в щеку, смутив ее. — Ладно, говори адрес больницы, и я помчусь к твоей ученице.

— Знаешь, где находится городская больница номер четыре?

— Понял, да. Пока, Мадина.

— Я буду тебе очень благодарна. Пока, Рахим.

Он кивнул и вышел из кабинета.

Алуева решила позвонить своей двоюродной сестре, Дайане, чтобы рассказать о признании Рамзана Магомедовича.

— Алло, Дайана! Привет! Ты можешь меня выслушать? Ты моя единственная сестра, а маме я пока не могу сказать.

— Алло, да, конечно. Что-то серьезное?

— Очень серьезное! Только пообещай не говорить родителям!

Дайана замолчала, нахмурившись. Ей уже стало страшно.

— Дайана… Рамзан Магомедович признался, что я ему нравлюсь. И дал мне время, чтобы обдумать его слова. Я не знаю, что мне делать, Дайан… — Мадина закрыла лицо рукой.

— Сестренка, не переживай! Просто прислушайся к своему сердцу. Если оно говорит тебе, что это именно тот человек, который тебе нужен, то ты должна ответить ему взаимностью. А если нет — ты должна честно сказать ему об этом. Понимаешь? Не грусти! Ты должна улыбаться!

Мадина улыбнулась сквозь слезы.

— Спасибо тебе! Мне намного легче, когда я знаю, что ты поддерживаешь меня, — Мадина вытерла слезы.

— Ладно, извини, мне пора идти. Потом расскажешь, как все прошло?

— Конечно! Пока, сестренка. — Мадина попрощалась и завершила вызов.

Теперь она знала, что ответит Рамзану Магомедовичу.