течение жизни. рагу из кролика

течение жизни. рагу из кролика



Одно из воспоминаний детства — жуть от рубенсовского Вакха: я быстро-быстро перелистывала страницу книги, но жуть была быстрее.

И надо же было этому ужасу воплотиться в реальность, усевшись в ресторане за столик, что напротив.

Из меню было выбрано рагу из кролика с оливками и розмарином в чугунке, что предвещало выбирающему деревенскую симфонию.

Современный Вакх проявил интерес к приготовлению блюда:
— Достаточно ли долго сегодняшний повар его томит, прошлый раз кролик помнил, как бегать по лугам.
Официант сказал:
— Э… — и продолжил, — э-эээ.

— Я не понимаю. Я хочу, наколов кусочек, почувствовать, что он распадается без сопротивления, как старое письмо от любимой женщины, зачитанное до дыр… Я хочу соус. Тёмный соус с ароматом дыма и травы, а не молчащий пластиком. Так будет?
— Э… — сказал официант и продолжил, — э-эээ.

— Уважаемый, рагу — это история. Я прошлый раз был достаточно многословен по этому блюду. Я рассказал всё, как должно быть: об оливках, которые как чёрные глаза должны выглядывать из-под слоя зелени и взрываться солёной горечью Адриатики. Я рассказал о  розмарине со вкусом не теплицы, а огорода и земли после дождя… Хлеб. Да про хлеб скажу и сейчас: хлеб должен впитывать соус, в который его макаешь, да… Да-ааа, и вот ты уже не можешь остановиться… это вкус детства, вкус дома, вкус чего-то, что ты не можешь воссоздать, даже в таком заведении, как ваше… э-ххх… Иди, иди, друг мой, на кухню, и вернись с деревенской симфонией, а не с какофонией из столовой.


— Да, скажи, любезный, хорош ли у вас тимьян сегодня, и если нет, то не жалейте чеснока, ага… И бокал Barbera принеси.



И вот не пойму, то ли несмотря на театральность, то ли благодаря ей, оторваться от сегодняшнего Вакха с его гастрономическим заметкам было невозможно